Проект АИД. Глава III. Охотница

Длинная печальная процессия, неторопливо передвигая переплетенные ноги и подметая полами ряс энергетический пол, вырвалась из объятий одной из дверей в холле Инсанатеоса, той, над которой висел странный многоступенчатый знак: пентаграмма с покоящимся на верхнем конце черепом. На своих плечах шествие несло гроб, состоящий будто из причудливого переплетения сверкающих голубых точек, сливающихся в одну плотную паутину линий, кругов и узоров. Опершись на секретарскую стойку, Исмаэль Матрин прогибался в талии, давая хмурым людям проход, и пытался вспомнить, как же в инструкции и Кодексе назывался этот сверкающий контейнер. Просто из интереса и из-за навязчивой потребности достичь желаемого.
- Не мучайся, - лениво промямлил Сигиль в его голове. – Силовая Урна. Специальная форма погребения, предназначенная для высшего руководства Ордена и для личей вне зависимости от их общественного положения. Служит способом вечного консервирования магической, то есть преобразовательной, мощи похороненного, что не позволяет, во-первых: дать врагу возможность воспользоваться ей в случае мародерства по останкам, и во-вторых: после погребения одуматься и с воплем вскрывать сосуд, пытаясь вырвать у  судьбы еще пару дней безбедного существования для какого-нибудь мелкого городишки.
- Телеаста распылили. От него не осталось даже продуктов распада. Только черный пепел.
- Мало ли что, - непреклонно заявил Мортрат. – Если каждый будет знать, какой смертью погибла причина сегодняшнего траура и сколько силы осталось от его физического отпечатка, его соратники, вместо того чтобы атеистически почтить его память, будут стучать кнопками калькулятора.
- Я скажу больше, - помолчав, сказал Исмаэль. – Это вообще не Телеаст. Так что – что хоронят, непонятно.
- Да уж найдут, кого бы закопать, - печально молвил Мортрат.
Процессия, грустно шаркая ногами, удалилась за пределы зала, и в нем воцарилась лишь изредка нарушаемая шепотками тишина.
Тишину взрезал, как алмаз – стекло, жесткий звук гитары.
- Вот кто нам поможет.
- Если тебе отказали в канцелярии, значит, надо уже и со всех ног нестись к первому попавшемуся и плакаться ему в жилетку?
- У него большие связи. Он может выяснить почти все.
- Это несерьезно!
- Джезебел! – шепнул получеловеку некромант, - нужно поговорить.
 
- Все, как просили, - объявил Талос, поправляя гитару на плече и передавая Матрину маленькую светящуюся бумажку, на которой весьма кривым почерком было написано несколько слов. – Адрес.
- Чей? – тупо пробормотал маг, уставившись на нее. За его плечо робко заглянул Безымянный.
- Изабелла Кроук. Живет в Одиуме, как обычная Страждущая. Интересуешься?
- Что?
- Говорю, некоторые и после смерти не перестали интересоваться женщинами. По привычке. Я бы даже сказал больше – многие - с. Весьма многие - с. Очень многие - с. Особенно вампиры и личи. Знавал я одного демилича, который соблазнил пару призраков. Женского рода. Ну, и в качестве благополучного окончания этих любопытнейших отношений – высосал, полностью. До капли.
- Бывает, и высасывают. До капли.
- Клянусь Богом – бывает, - оживленно и яростно поддакнул Джезебел. – Вот, например, один вампир…
- Извини. Мне, то есть нам пора идти. Спасибо.
- Погоди. Я с тобой.
- Не надо! – бешено прошипел Мортрат.
- Видишь ли, дело сопряжено с некоторой опасностью. – не обращая внимания на Сигиля, произнес некромант.
- Бывает.
- Видел  - хоронили Телеаста?
- Еще бы. Его пристрелила какая-то фанатичка.
- Изабелла Кроук. Слуга Творца. Охотник Церкви Спасителя. Понимаешь?
- Будешь казнить?
- Буду выяснять, почему она рассыпала по кабинету пепел, а Экклих скрылся.
- Ты хочешь сказать, что он жив?
- Скорее всего, похищен.
- Официально?
- Первый раз слышу, чтобы официально похищали, - подивился чародей.
- Идешь к ней официально? От Ордена?
- Если бы так, то и похорон бы не было.
- Ясно, - коротко отвечал Талос. – Ладно, я с тобой.
 
Безымянный с опасением развернул огромный глянцевый рекламный проспект с большой и красочной надписью «Одиум – город мечты». Проспект был огромен, содержал цветную карту и несколько страниц текста, восхваляющих местные товары и девок.
- Все-таки вы были правы, - пробормотал человек, внимательно рассматривая это последнее и неожиданное предложение. – Весьма многие.
- Да-да.
Матрин протянул руку, и кусок бумаги прямо в руках у его спутника запылал как маленький костер. Тот вздрогнул и испуганно выронил его.
- Место я запомнил, а эту чушь смотреть незачем. Тем паче что здесь все – ложь.
- Я уж вижу.
Хотя Одиум и представлялся в проспекте городом – сказкой, и городом – мечтой, на деле он таковым не выглядел. Вся его площадь была накрыта зеленовато-синим переливающимся куполом цветы аквамарина, постоянно искрящим и заслоняющим город от солнца, с великими усилиями созданного некогда южными магами Лузитании. Конечно, они старались, чтобы его огонь не падал на Серую Долину – убежище их извечных врагов, но некая его часть все равно некромантам досталась. Ходили слухи о том, что здешнее солнце – огромный комок энергии чудовищной силы, готовый разорваться в любой момент и питаемый лишь жертвоприношениями еретиков, но все это представлялось лишь очередной выдумкой. Купол города надежно защитил бы от любого взрыва. Под ним скрывалась многокилометровая черная ограда, щетинящаяся жерлами псионических орудий, разрывающих в клочья любое физическое проявление; если смотреть на них снизу вверх, создавалось странное и страшное впечатление устремляющегося вверх рельефного великолепия. В центре города стальной громадой высилась крепость Ордена – многоярусное здание со множеством уровней, верхний из которых представлял собой круглый сад с пурпурными и болезненно-серыми растениями, в котором яркими красными цветами был взращен знак некромантов – пентаграмма и покоящийся в ее верхнем луче череп. Все остальное – бесцветные и малоприметные строения, пустынные жилые кварталы с постоянно витающим в нем туманом, ни малейшего интереса не представляли.
Черные зубчатые стены, серые здания, медленно плывущие по узким улочкам голубоватые призраки вперемешку с колдунами в черном – таков и был Одиум, столица Страждущих Севера.
- Грустно, - грубым голосом заметил Безымянный, оглядываясь по сторонам. – Грустно, товарищи.
- Совершенно верно, - подтвердил Джезебел. – Как бы не старался эзо-круг, ни один тут не способен достичь хотя бы уровня обычного получеловека, а тем более – мага самой низшей категории.
- Ты сам-то маг? – ненавязчиво поинтересовался человек.
- Нет, - улыбнулся тот. – Я – всего лишь шут.
- Кажется, тут. – Исмаэль указал на одну из неприметных дверей в тот самый момент, как сквозь него, продираясь через эфирный белый туман, устилавший город как молочная скатерть – избытки энергии, потребляемой жителями, с чрезвычайно деловитым видом прошел чей-то призрак.
- А это что? – Джезебел указал на странный значок в углу стилизованной под дерево каким-то неумелым магом каменной плиты.
Брови Исмаэля поползли вверх, пустые глаза расширились.
- Пентаграмма. Защита от демонов.
- Кто-то нашел локального Мефистофеля в объемах одного наспех сколоченного из разума ящика? – покачал головой Талос.
- Мефистофель? – спросил Сигиль. Исмаэль обратил глаза к Джезебелу.
- Старая легенда о том, что даже архидьявол не мог пересечь пределы круга с пентаграммой, - пояснил менестрель.
Некромант поглядел на него с лишенным чувства юмора лицом.
- Брехня, - глубокомысленно заметил он, переходя на низкий стиль умудренного практикой человека. – Архидьяволы полностью лишены любых черт, роднящих их с человеком или хотя бы показывающих, что они когда-то были с ними сходны и  даже были ими. При жизни. Дикое, страшное сочетание. Видал я одного – заманили его в свежую пещеру, проложенную им в сторону Лузитании – змея, огромная, невообразимых размеров змей с тысячью паучьих лап и человеческим лицом. Наши, само собой, тоже – нарисовали знаков вокруг себя и приготовились к экзорцированию.
- Ну и что?
- Всех убил.
- Ну а ты как мог это видеть, если всех убили? – глуповато усмехнувшись, спросил Джезебел.
- Я тогда еще был вроде слуги в Ордене, мой дух в кристалле с собой несли. Дьявол всех разорвал, да и ушел восвояси, а меня потом нашли и вернули в тело.
Безымянный удивленно задрал голову и покивал ей в разные стороны с видом употребившего мудрость индивида.
- Обычная практика, - пожал плечами некромант.
- Входишь будешь?
Исмаэль осторожно толкнул оказавшуюся очень легкой, будто пластиковой, дверь. За ней простиралась тьма коридора, в которой мелькали отсветом мелкие предметы обихода. Маг поднял ладонь, и в ней возник маленький огненный шарик, заливающий помещение упругим и ласковым светом.
Темный, захламленный проход с валяющимися на полу предметами и самыми разными мелочами– куском дерева, столовым ножом, куском подгнивающего синтетического мяса, разлитой жидкостью. В углах  холла дымился черный нездоровый эфир, образующий что-то вроде темных паутин. На одной из стен виднелось несколько косых отрывистых рун, написанных какой-то светящейся в темноте вязью.
Пригнув голову, Матрин протянул пальцы к низенькому проходу, где дергано и резко шевелилось что-то белое. Шевелилось с приглушенным и страшным мычанием и тихими надрывными стонами.
Не опуская руки, некромант зашел в комнату. Единственным, что он нашел там, была большая железная кровать, к которой ржавыми толстыми цепями был прикручен извивающийся человек в грязной смирительной рубашке. Лицо его было совершено закрыто колпаком, из-под которого доносились безумные, пугающие рыдания.
На капюшоне проступали черные влажные пятна.
Чародей сдернул тряпку с головы жертвы, и увидел искаженную болью гримасу, выглядевшую скорее как сумасшедшая восковая маска. Глаза были завязаны, на их месте   - два кровавых подтека, ручьем низвергавшихся вниз по коже. Губы разгрызены, и темная жижа вперемешку с окрашенной багрянцем пеной льется изо рта.
Некромант склонился над странным созданием и поднес пылающий шарик, чтобы переплавить цепь.
Губы безумца выгнулись,  очи под повязкой полыхнули огнем, и из глотки с кашлем и хрипом вырвалось одно-единственное слово:
- Осторожно!...
- Что? – пробормотал тот.
Нечто огромное, скользкое и мерзкое сбило, а точнее – содрало его с ног, обрушив в колючий угол и вжав голову в камень. Мелькнуло, ощерилось, засверкало когтями, закапало на его спину жгучей слюной. Исмаэль взвыл от боли, когда капли из чистой энергии прожгли его плащ и поплыли по его спине.
Всплеск, мокрота и какое-то влажное движение, - и тяжесть оттаскивают со спины Матрина. Тот мгновенно поднимается и выхватывает загоревшийся в темноте меч.
Талос Джезебел опустил огромную двухстороннюю секиру, и на глазах изумленного и побитого мага она превратилась в гитару. Матрин пригладил белые фосфоресцирующие волосы и сплюнул.
- Подарок, - пояснил менестрель. – От лиц еще более социально высоких и могущественных, чем ты…а тебя провели. Как мальчишку.
- Что это? – прорычал Исмаэль, выгибаясь от боли. 
- Это темный дух, одна из тех самых субстанций, что превращает обычные физические проявления Лузитанцев в демонов.
- А это кто? – некромант ткнул пальцем на корчащееся и извивающееся в страдании тело на кровати.
- Изабелла Кроук, - пробормотал Безымянный, подойдя к ним.
- Да ну? Грозная дама с арбалетом и крестом-жезлом, воинствующий миссионер на службе у Творца? Может быть, исковерканная женственность?
- Вот ты и попал в точку, - сказал Джезебел, отшвыривая в сторону разрубленную тварь, напоминающую какую-то смесь огромной мухи, паука и червя с огромным количеством еще вяло шевелящихся ножек. – Я знаю, что это, - по мушиному крылу, ломая его, ударил сапог Талоса. - Одно из проявлений Лузитанского божества Беел-Зебуба, Повелителя Мух. Дьявола и Темного Бога. Создание, вызывающее в достаточно сильных отпечатках явление, известное как одержимость.
- И как это все сочетается с пафосными словами о Творце?
- Церковь использует их, - сказал наконец молчавший все это время. – использует точно так же, как хотела использовать и тебя. Джезебел прав: женщина никогда бы не пошла на такое. Тем более мертвая. Они одержимы. И она была одержима, и поэтому совершила то, что ей было приказано.
- Кем?
- Очевидно, тем самым Великим Отцом – Исааком Хейтером. Или Телеастом Экклихом, если принять за точку отчета отрицание версии и похищении.
- Почему это отрицание похищения? – в воздух спросил Матрин, закатив глаза.
- Ты с кем разговариваешь? – подозрительно шевельнул челюстью менестрель.
- Сам с собой.
- Может, Ветра Одержимости?
- Нет. Мне уже говорили об этом. Деос Аксерот – скелет, знаешь такого?
- Как не знать. При жизни был скупщиком краденого и управляющим одного крупного борделя. А теперь – протухшая золотая рыбка на посылках плещется в разбитом корыте.
- Правда? – заинтригованно молвил некромант.
- Правда, - жабры Талоса пропустили через себя эфир. – Ты думаешь, почему он таким стал?
- Слабость физического проявления обуславливается…
- Э-э, брось. Это душа, понимаешь? Мы с тобой тоже не красавцы. Но борделей не содержали, и слава Богу. А кто был первый на Земле – стал последним здесь, в АИДе. И наоборот.
- Что с Изабеллой? – спросил Матрин.
- Я ее почти освободил, - отозвался Безымянный, чем-то гремя.
- Каким же образом?
- Ключи нашел. Рядом лежали. Кажется, она сама себя заковала, в надежде удержать в припадке одержимости. И пентаграмма – ее рук дело. Даже если бы и вырвалась из цепей, за дверь бы точно не вышла.
- Вышла бы. Никуда не делать.
- А зачем все эти предохранительные меры? – пробормотал Мортрат.
- Они боятся. Боятся что физическое проявление не выдержит силы демона и просто расщепится. Пустая трата живого материала.
- Пустая. Но тело можно употребить на сравнительно благие нужды.
- Благие нужды – у нас, у Ордена. А у всех остальных, я извиняюсь – личный интерес. Потому что мы содержим десятки городов по всей Долине, а все остальные – только себя, любимых.
- А еретики?
- Лузитанцы…тоже. На самом деле, они очень на нас похожи. Представь себе круг с разомкнутыми концами. Эти два конца – очень близко, ближе, чем любая другая точка окружности, но между ними – пропасть, и пути – больше, чем можно представить. Эти два конца – все, что угодно, в мире. Добро и зло, правда и ложь, мы и Лузитанцы. И никогда не знаешь, что хуже. Что там с…девушкой?
- В порядке, жива, - бросил Безымянный, продевая голову под ее рукой. – Куда?
- В крепость.
- Будете мозг вскрывать? – полюбопытствовал Джезебел.
- Это как выйдет. Это что выйдет. Не знаю. Мне бы хотелось поговорить с ней так. Как с сестрой.
- Сестрой? Ах да. Ты же тоже, в каком-то роде – слуга Творца.
- После сегодняшнего дня – сомневаюсь.
- Похвально! Милостивый государь, клянусь вам – похвально!
- Тихо.
Исмаэль поддержал плечо охотницы, бессильно провисшей на руках у человека. Приподнял ей голову, оттянул веки. Прищелкнул языком.
- Послушайте.
Голова упала на грудь.
- Дурно. Если в сознание не придет, будем просвечивать. Весь разум, так сказать, соответствующей аппаратурой. На выход.
Талос сгреб в охапку странную черную тварь и прошагал к выходу. Толкнул дверь рукой. И страшно удивился, когда она не отворилась.
- Не открывается, - пожаловался он.
Матрин встал рядом с ним и одним пассом встряхнул плиту так, что из нее во все стороны повалил дым и мгновенно растворяющиеся в воздухе щепки.
- Щит. Воздушный щит.
- Настоятельно рекомендую сдаваться! – заявил с улицы странный насмешливый голос. Каркающий и издевательский. – Брата Матрина – под законны суд епископа, остальным – безболезненную смерть гарантирую.
- Это мне, что ли? – боязливо пробормотал Мортрат.
- Да уж не тебе. Телеаст, вы?
- Именно так. Уж больно ты любопытен, друг мой. Решил урегулировать вопрос с тобой самостоятельно. Слишком, слишком много тебе надо. Чересчур, я бы сказал.
- Вы один?
- Конечно, нет. Доказать?
- Не стоит.
Несколько оставляющих за собой сверкающий трассирующий след пуль пробили дверь, впуская в темную хибару с десяток лучиков белого света. Джезебел еле успел отскочить к стене. Стальные шарики расплавились об силовой щит,  с быстротой молнии выставленный Исмаэлем.
- Убедился? – похваляясь, вопросил лич.
- Вполне. Талос, умеешь ходить через стены?
- Пытался когда-то. Не вышло.
Исмаэль протянул руку к голове и пощелкал кнопками на металлическом шлеме. Развел руки в стороны, протягивая их Безымянному и Джезебелу, взявшему охотницу у уставшего человека. Хрустнул шеей.
И с разбегу врезался в дальнюю стену за кроватью.
Черный силуэт некроманта, зайдясь серебристым огнем по контуру, медленно влился в камень, расплавляясь в бледном сиянии. Последними исчезли его полупрозрачные волосы.
Талос прошел.
Безымянный стукнулся головой и с разбитым носом опрокинулся на спину, и на его лицо полилась струя впитывающейся в воздух крови.
В дверь посыпались сильные и методичные удары чем-то тяжелым. Энергетический камень, с трудом выведенный эзо-кругами некромантов, холодно запылал голубым пламенем, и огонь мелкими перебежками полетел по коридору.
- Стойте! – всхлипнул человек, пытаясь встать.
Из стены вырвалась белая рука и схватила его за ногу.
Когда каменная стена поглотила его ступню, Безымянный закричал так, будто ему ее ампутировали. Развернулся на бок, скрюченными пальцами вцепился в половицы, раздирая ладони об торчащие оттуда гвозди. Рукава его затлели тонкими струйками черного дыма, и пламя прокралось на темные кожаные рукава плаща.
- Тяни его! – послышался ему крикливый голос Талоса.
- Лучше помоги! – огрызнулся Матрин.
Безымянного буквально вырвало из комнаты и швырнуло об стену противоположного дома.
- Наконец-то! – заорал Сигиль.
Хорошо, что никто этого не слышал.
Исмаэль вытащил из воздуха длинную деревянную винтовку. Любовно передернул промасленны затвор и плотно прислонился к стене.
- Ты бы что-нибудь еще постарее взял, - прорычал менестрель, беря на изготовку гитару и следуя его примеру. – Например, каменную дубину.
- Не суди по внешности, - проскрипел некромант.
Из-за угла , опасливо озираясь и тупо глядя по сторонам, а особенно – на дом перед ним, выполз послушник Церкви с мечом в руке. Остановился. Пожевал губу. Выпяченными вперед острыми зубами.
- Здесь никого нет!
Оглянулся.
Матрин спустил курок, и из ствола винтовки вместо пули вылетела огромная огненная бомба. Врезалась в грудь получеловека, подбросила сгорающее на лету тело в воздух, и черный пепел поплыл на случайном потоке ветра.
Матрин открыл портал и из последних сил растянул пространственную дыру.
Прыгнул, что-то крича.
Вместе со спутниками приземлился рядом с магическим куполом Одиума, за который не могли проникнуть силы его разума.
Круглая фиолетовая дыра закрылась и хлопнув, исчезла, выпустив лишь несколько разноцветных искр и три-четыре резко свистнувших пули.
Алистер Иевиль, священник и верный слуга Творца, сокрушенно поскреб посеревшую лысину и обратил заискивающие глаза к темной фигуре, сидевшей перед ним на роскошном кресле с бархатной спинкой. Фигура была замотана в багровый плащ с золотой каймой и капюшоном, под которым совершено скрывалось лицо; в темноте проступала лишь плотная повязка белых бинтов и огненный рубин венца. Руки незнакомца, затянутые в мягкие замшевые перчатки, спокойно и неподвижно лежали на коленях.
- Ты – первосвященник храма под Инсанатеосом, - полувопросительно произнес странный человек.
- Совершенно так, епископ.
- Епископ? Пусть так. Ты – главный уполномоченный по делам церкви в этом регионе, не правда ли?
- Да. Да, - кивнул тот.
- Ты знал о том, что недавно произошло и какая операция была проведена некромантами?
- Знал. Они преследовали нескольких еретиков…
- Выбирай выражения, друг мой. Не еретиков, а наших братьев.
- Братьев? – промямлил священник.
- Разве ты не знал о том, что специально для этого случая мы заключили договор с Лузитанцами? Что специально для того, чтобы достичь своей цели, мы даже стали использовать демонов и темных духов?
- Нет, не вполне. На это есть вышестоящее начальство.
- Телеаст Экклих?
- Это некромант. Лич. Я убеждал брата Матрина…
- Это тот самый, который обнаружил…
- Да. И он должен был выполнить задание Исаака Хейтера.
- Самого Хейтера? – мистическим голосом удивился незнакомец, зайдясь скрежещущим кашлем.
- Да. Великого Отца.
- В общем, хватит. Ты провалился, и брат Матрин не перешел к нам от Ордена Некромантов. Изабелла, конечно, организовала дело с Телеастом, но ее психика истощена демоном. Больше она продолжать  не сможет. А ты…
- Я все делал по приказу, - испуганно заявил тот, отходя на один шаг назад от кресла.  – Всегда следовал распоряжениям Великого Отца. Всегда служил Творцу.
- Довольно.
Страшная фигура резко поднялась с кресла.
Иевиль  вдруг почувствовал, что что-то изменилось. Окружение как будто бы почернело, покатый потолок подземелья исчез, уступив место лютым огненным небесам.
Священник очутился в черной долине, где-то на вершине горы, горы, представлявшей собой плод чьих-то больных фантазий: вокруг возвышались окровавленные кресты с распятыми на них растерзанными телами, под которыми еще суетились зловещие люди, ворочавшие стальными крючьями. Рядом лежала оснащенная массивными цепями кровать дыбы, на которой лежало нечто безногое, разорванное надвое, удерживаемое с одной стороны лишь вплавленными в культи кусками железа. Где-то в отдалении колесовали, чуть подальше к небу воющим столбом жертвоприношения вздымалась колокольня дыма от горящих трупов. Алистер взглянул вверх, и наряду с пылающим громовым небом, смоляным, жидким, как лава в самых кошмарных снах, увидел переплетающие инфернальные выси неестественно высокие ноги виселиц, с которых свисали десятки еще дергающихся в агонии людей. Воздух раздирал на куски ржавым ножом вой, дикий вой, крики, чьи-то рыдания, мольбы мучимых и пытаемых…
И вой. Вечный вой, настолько впитывающийся в терзаемых слух, что ему даже удавалось подменить собой пугающую тишину.
Сверкнула молния.
Лишь багровая фигура, как последняя капля реальности, стояла перед священником как и раньше.
- Как вам понравится мое изобретение? – перекрывая весь звук, витавший в жидком пламени, прогремел незнакомец. – Я создал этот мирок на неделе. Это было не так сложно. Немного творческого подхода, и – готово. Как тебе?
Жрец застучал зубами, у него помутилось в глазах.
- Слишком много ослушников, слишком много неверных. И времени на всех решительно не хватает даже в АИДе. Вот я и постарался. Займитесь.
Священник жалко заскулил, когда его под руки подхватило два бронзовых закопченных мертвеца в железных масках. Путаясь в рукавах рясы, тот яростно пытался вырваться, но ему зажали рот и положили на что-то твердое и отвратительно влажное.
В ладонь, повинуясь грохочущему ударами молотка, вошел длинный искривленный гвоздь.
Иевиль заорал, но его вопль растворился в накрывающим эту сумасшедшую реальность беспрерывном нарастающем вое.
Незнакомец снова очутился в храме под горой, сделал два шага по направлению к креслу и устало опустился в него. В кабинет влетел путающийся в жесткой мантии человек и пал перед ним на колени.
- Вы хорошо сделали, что не сказали Иевилю, кто я, - произнесла фигура.
- Благодарю вас, - униженно пропел  жрец, поднимая голову от мрамора. - Я прошу прощения: прибыл господин Экклих.
- Тот самый, которого мы должны были вырвать без возбуждения всяческих нелицеприятных подозрений?
- Точно так.
- И не удалось?
- Именно.
- Давай его сюда. Надеюсь, он осведомлен о том, что сие скромное заведение посетил сам Великий Отец?
- Разумеется.
Позвякивая кольчужной юбкой, в кабинет прошел Телеаст. Теперь вместо диадемы на его голове возвышался епископский высокий клобук, а нагрудный доспех украшал черный перевернутый крест.
- Лорд Хейтер, - почтительно прокаркал лич. – К сожалению, они ускользнули.
- Как так? – зло сказал Исаак, подходя к мертвецу.
- Обыкновенно. Мы не учли силу человека и то, что он сможет таки пройти сквозь стены. Думали взять их на месте жительства Изабеллы Кроук и казнить всех.
- И охотник тоже исчезла?
- Да, исчезла. Они забрали ее с собой, сейчас, верно, уже дошли до Инсанатеоса. В любом случае…
- Нет, ни в коем случае, и тем более не в любом! Любое физическое проявление души, вырванной из психо – слоя Земли, требует обучения для использования магии, если, конечно, оно достаточно сильно. Я имел в виду проявление. Ты понимаешь, Экклих?
- Да, мастер.
- Твоя смерть прошла успешно?
- И похороны тоже. Однако…
Исаак махнул рукой и склонил капюшон.
- Да-да, я знаю. Исмаэль Матрин.
- И с ним один идиот из моих бывших сослуживцев. Он не является некромантом, но постоянно носится по их крепости, за что и считается своим. Ненадежен, слаб, я бы даже отметил, что глуповат.
- И с ними – тот, ради которого мы даже пошли на договор с этими рогатыми животными с юга? Чего ради они водят его с собой?
- Не знаю. Возможно, они собираются посвятить его в свой Орден.
- А ты не должен этого допустить, - хриплый голос Великого Отца, приглушенный повязкой на лице, не спрашивал, а всего лишь констатировал факт. – Ты должен развязать войну. И переманить его на нашу сторону.
- Не легче ли…
- Не легче, Телеаст. Мы не можем его заставить силой. То, что он должен сделать, он обязан сделать добровольно! И он сделает это. Во имя Творца. И не спорь. Продолжай убивать их руководство – меня не волнует, как. Бомбы, психические орудия, агенты, наемные убийцы, призраки-камикадзе – средств масса.
Лич согласно склонил череп, и огонь в его глазницах сверкнул голубоватым отблеском на многочисленных окладах окружавших их темных икон.
- Ты знаешь, что мне уже немного осталось, - помолчав, тихо сказал Хейтер. – Если бы не сила моего отпечатка, болезнь бы ушла, растворилась в моей душе. Но я слишком силен. Я слишком сильный чародей, чтобы проказа оставило мое тело и здесь. Я не хочу умирать, я делаю все, чтобы меня запомнили. Но если правду говорят, то этот человек сможет меня спасти. Только меня, более меня никто не волнует. Прошу тебя, Экклих, будь усерден. Кстати, ты знаешь, что я сделал с Иевилем?
- Представляю.
- Нет, не представляешь. Но, если нам не повезет, сможешь увидеть.