Зебра жизни

                Катамаран ткнулся баллоном в берег. Я не торопясь (ох, болять мои раны…), выбрался на сушу придерживая его рукой и привязал чалку к ближайшему кусту ивняка. Колян закопошился на своей стороне и опустив сапоги в воду, остался сидеть на месте, близоруко щурясь.
                - Слезай, приехали, отдать швартовы!
 Все было плохо, Ведь пыталось провидение (иначе – промысел Божий) меня остановить, но где там! Еще бабушка говаривала: - Ты Шурка своей смертью не подохнешь, Бабушкины пророчества, время от времени, намеками напоминали о своем присутствии.
                В начале, все достойные кандидаты на осенний сплав отсеялись, по разным уважительным причинам. Потом я не мог найти транспорт, затем бензин, в довершении возникли трудности в получении путевки на охоту, Другой бы понял – не судьба, но только не я! Этого осеннего похода ждешь весь год. Готовишь снасти, заряжаешь патроны, штопаешь снаряж, внедряешь новые технологии и тут - на тебе! Облом! Сплав по красавице реке: с охотой; рыбалкой; посиделками у костра; с дневками, на которых можно устроить туристическую баню и конечно же осенними таежными пейзажами, постоянно меняющимися в течении десяти дней! О, это нечто! У мастера-осень, богатая палитра, В общем, лежащим в постели этого не понять!
               Тем не менее, единственный кандидат нашелся. Это был Колян, сын знакомого рыбака – карасятника. Он только окончил среднюю школу, решил пока не продолжать обучение, на работу устроится не успел и с радостью согласился составить мне компанию. То, бишь, пройти на катамаране, по маршруту – Спасск – деревня Кондома! Трудность была в том, что он никогда не сидел на катамаране и весь его походный опыт состоял из совместных (с отцом) рыбалок, по местным озерам. Славный он парень этот Колян, отзывчивый, романтичный, но этого было мало, для десятидневного похода в межсезонье, Конечно, Кондома не Башкаус, там нет серьезных препятствий, порогов, бочек, скальных карманов и прочих прибамбасов. Но сырости, дождя (тем паче снега), холода и иной атрибутики второй половины сентября, хоть отбавляй! К тому же, Колян не отличался атлетическим телосложением и был сильно близорук. В общем, он был самым настоящим «батаником» в быту и «чайником» в походе. Но генетическая память потомственного авантюриста, любителя рыбалки, и стремление самоутвердится (извечная ошибка молодости), толкнули его на сей отчаянный шаг. Конечно, я в его глазах был старым «речным волком», покорителем категорийных рек, опытным таежником и еще кем-то (мало ли, что он мог себе вообразить). По крайней мере, мое обличье, с ружьем за плечом, патронташем на поясе, с хобой на пояснице и большим охотничьим ножом на шее (как у Маугли) производили на него впечатление. Нужно отметить, он с готовностью выполнял мои распоряжении и был прекрасным собеседником, то есть заворожено слушал мои долгие рассказы о дальних походах по сложным рекам, об удачных охотничьих и рыбацких трофеях и прочей билиберде, которая и не была выдумкой, но наверное, сильно приукрашенной правдой. Да и стоит ли рассказывать о тайменях и хариусах (которых все одно никто не измерял и не взвешивал), не прибавив немного сантиметров или граммов! Так уж устроен мир, выдать желаемое за действительное неотъемлемая черта людей умеющих восхищаться и фантазировать. Иначе нельзя, иначе полное безобразие! Где вы видели, к примеру, на полотнах великих художников Эпохи Возрождения, целлюлит у обнаженных натур. То-то же!
Так, что с командой вопрос был утрясен. Колян по инвентарному списку вещей необходимых в дальнюю дорогу, добросовестно и основательно подготовлен, вожделенный УАЗик для заброски и выхода с маршрута найден, оплачено полтонны бензина и даже путевку для охоты на рябчиков и уток удалось вырвать в самый последний момент!

***
 Второй день сплава и такая беда! Холщевая сумка, по прозвищу «побирушка», не привязанная по недомыслию к раме, упала в воду прямо на фарватере. Да еще в таком месте, где большое течение и большая глубина. Кляня себя самыми последними словами, я дал команду чалится.
                Еще Колян спросил, когда отплывали, чего мол, сумку не привязали. Да и куда ей деваться, она же тяжелая – два топора и упаковка баночного пива, ее захочешь, не столкнешь! Ведь знал простую истину, не клади оба топора в одно место, если теряешь, то только один. Если две посудины, то на каждый кат по топору. Один топор большой, для рубки дров, другой маленький туристический с металлической ручкой обтянутой резиной, он так, больше для поделок или сучья обрубить, но в случае утери основного им можно  и дров нарубить. Да и сломать его очень трудно, это ж как нужно постараться! В общем, потеря невосполнимая! Осень, дров нужно много: и подсушиться; и погреться; и сварить,; да и просто у костра посидеть вечером. А сбор сучьев, работа трудоемкая и малорезультативная. Нужны хорошие дрова и много, дабы получать удовольствие от жизни, а не влачить жалкое существование. Еще это проклятое пиво …

****

                - А это зачем?
Колян удивленно разглядывал упаковку баночного пива, лежащего в корзине поверх других продуктов.
Я, стараясь изобразить значительность на лице, начал свой монолог, назидательно покачивая указательным пальцем, на уровне его носа. Мол, ты Колян все поймешь после похода, поскольку, чайнику всего не объяснить. Мол, для тебя салаги, пива не положено, поскольку пить пиво в присутствии старшего товарища твоего отца, все одно, что подрывать основы нашей державы, поскольку основой нашего государства  есть семья, ячейка нашего общества. Это для тебя, первый поход – праздник, а для меня видавшего виды, это отдых и я ни в чем себе отказывать, не намерен. Мне, добытчику с ружьем, к шашлыку из рябчика банка пива положена!
                - Ага – возрадовался Колян – десять дней, десять банок пива, значит, шашлыки уже в первый день будут!
Мне пришлось сбавить обороты, дабы не уронить свой авторитет на предмет беспочвенных обещаний.
                - Понимаешь, Колян, вдруг мы встретим в тайге, хорошего человека, рыбака или охотника. Не будем жлобится, угостим его пивом, представь, он неделю по тайге мотыляется, а мы ему пиво!
                - А вдруг их будет четверо или пятеро, и ага вашему пиву, сразу запас ополовинится!? – в голосе Коляна явственно проступили насмешливые нотки.
Это меня немного задело, ишь сыроежка блатная, бунтовать вздумал! Я ужо, тебя!
                - На этот случай, у нас большой запас чая и вообще, по таежной этике представителями большей группы, подобные предложения отклоняются. Так, что заруби у себя на носу, любое решение принимает капитан. Даже если это невинное предложение выпить чаю с дороги!
Колян понимающе закивал головой, бунт был подавлен в самом зародыше.
                Но пиво, как оказалось было лишним балластом, с плавучестью не выше чем у топоров. Я стоял на берегу и смотрел на темную воду, пытаясь принять какое либо конструктивное решение по спасению топоров и похода в целом! После дождей вода в реке поднялась более чем на полметра, по берегам островками белел снег, небо было цветом в тон моему настроению.
                Вообще то я не люблю это место на Кондоме, словно оно заряжено некой отрицательной энергией. Начинается оно мелким широким плесом с небольшим течением. Правый берег высокий скалистый, левый пологий – распадком. По левому берегу полуразрушенные деревянные строения, бывшая зона, окруженная стеной черновой тайги. Здесь река резко поворачивает направо, течение убыстряется и ты неожиданно попадаешь в нечто подобное шивере с хаотично разбросанными по всему руслу камнями, в поперечнике от двух и более метров. В малую воду проходы узкие, неудобные, в большую, часть камней уходит под воду образуя гадости в виде обливных камней, которые можно увидеть только если подплыть к ним вплотную. Для катамарана они не представляют серьезную опасность, если только для легко ранимых резиновых лодок! Именно на такой камень-бяку мы налетели баллоном, на котором сидел Калян. Если б  там сидел человек опытный, навроде меня, то все было бы иначе, но… Кат тряхнуло, развернуло, накренило и сумка с двумя топорами плюс упаковка баночного пива (десять банок), канули в пучину, прямо на моих глазах! Проклятое место!
                В самый первый раз мы плыли втроем, лет десять назад, гадая, что нас ждет впереди. Зона была действующая. Было тревожно, а вдруг пропускной режим и повернут назад или вообще арестуют. Против течения на резиновых лодках не пойдешь. Да мы и не планировали идти по Кондоме, мы шли в верховья Мрассу. По разным причинам вертолет не полетел. Рейс на Кабырзу был отменен и мы могли либо вернуться домой, либо двинуть вниз, по Кондоме! Время поджимало, карты не было, никто из нас этим маршрутом не ходил, цейтнот да и только. Попытались узнать какую либо информацию в аэропорту, тоже мимо. Только пожилой мужик в энцефалитке и болотных сапогах поинтересовался на тему, есть ли у нас паспорта с собой. Мы переглянулись:
                - Это зачем?
                - Зона там, прямо на берегу, можете иметь неприятности!
Мужик равнодушно пожал плечами и отошел в сторону, как бы давая понять, что разговор окончен.
              После короткого совещания мнения разделились и явно не в пользу продолжения похода. Я высказал все, что думаю о препонах судьбы и нерешительности моих попутчиков, при помощи энергичных жестов и выражений, что называется – от сохи!. Затем двинул в сторону реки надувать лодку и готовиться к сплаву. Попутчики, к счастью, передумали и решили после недолгих колебаний последовать за мной! И в конечном итоге ни один из нас не пожалел! Рыбалка была отменной, зону прошли «без шума и пыли», на нас никто даже не обратил внимания. Только два зека  в черных робах на берегу помахали приветливо рукой и пожелали поймать самого здорового налима! А шедший навстречу по берегу, офицер в бушлате цвета хаки и почему-то с охотничьим ружьем на плече, даже не удостоил нас взглядом! Вот, только, после этого похода я купил себе ружье и вступил в охотсоюз. И вот почему. Мы прошли, около пяти сплавных часов, до сумерек, и встали на ночевку. Вечером посидели у костра, попили чаю и не только, в общем, поздравили друг друга с полем, все как полагается! Ночную тишину неожиданно прорезал вой. Он был слышан очень явственно.
                -  Наверное, деревня недалеко.
Предположил один из моих спутников. Мы согласились, хотя мне показалось странным, что собаки будут выть без веской на то причины, но, кто его знает, может, причина была!?
Утром, наскоро собравшись, мы отчалили. Впереди были километры пути, зона, неизвестность, а значит неопределенность. В пятнадцати минутах пути, мы увидели на берегу двух рыбаков копошащихся возле большого костра. Они явно собирались в дорогу, торопливо укладывая вещи. Это было кстати, поскольку наиболее ценную информацию о предстоящем маршруте, можно получить у лиц занимающихся местной практикой то есть у рыбаков и охотников! Рыбаки оказались местными, но далеко не хаживали. По их словам, если хорошо идти на веслах – до деревни Кондома пять, шесть сплавных дней. Это было по времени, что называется в обрез.
                - Вода маленькая, перекаты наголе, течение слабое, хлебнете…
Пояснил, тот, который  постарше, а молодой спросил:
                - Вы тоже в тайге ночевали, слышали вой?
                - Ну да, слышали, думали деревня недалеко, собаки воют!
                - Какие собаки, это волки!
                - Да, ну!
Мы недоверчиво переглянулись. По их словам, вечером завыл волк недалеко от стоянки. Обычно волки избегают встречи с человеком и, что называется, держат дистанцию. Это была наглая выходка со стороны серого брата и они, дабы пугнуть охамелую скотину, решили «шумнуть». Неожиданно с противоположного берега ответила капелла из десятка волчьих голосов. Вот тут то рыбачки и зачесали репы!
                - Все дрова вокруг сожгли, всю ночь глаз не сомкнули. Хотели еще пару дней порыбачить, однако домой пойдем, пока утро. Хотя и не припомню, чтоб волки на людей нападали в здешних местах, даже зимой!
Один из моих спутников оживился:
                - Говорят, с Алтая волки пришли в местную тайгу, в основном, помеси с собакой. Там, говорят, одичалых собак много в лесах шастает! Даже огня не боятся и человек им не авторитет!
Старшой рыбачек, с сомнением покачал головой, но промолчал, возразить было нечего.
             Вот после этого случая, осенью я без ружья, в тайгу не хожу! К осени у зверья жор, подготовка к зиме. Не очень то охота решать продовольственную программу хамовитым волкам и выжившим из ума медведям!

                ***
                -  Когда поплывем?
Колян с беспечным видом глядел на меня, близоруко щурясь. Он даже не представлял себе, на сколько все плохо. Конечно, не смертельно, но плохо однозначно! А в это время, в моей голове прокручивались возможные варианты действий по спасению топоров. И не одного подходящего! Стой, не стой, а делать что-то надо!
                - Давай-ка Колян, за дровами. Сгоняй до зоны, может пару сухих досок найдешь, потоньше. В общем, что б хорошо горело.
Углубившись в лес, я начал ножом срубать нижние сухие ветви у пихт и елей, пока не набрал целую охапку. Они горели, как порох, недолго, но жарко. Затем нашел пару вертикальных, хвойных сушин и принес все это на берег. Уложив ветки горкой, поверх горки сушины корнями сверху, я тоскливо обвел глазами местами снежный ландшафт. Вернулся Колян, принес три доски метра по полтора. Молодец, это хорошее подспорье костру! Вытащив кат подальше на берег, я отвязал от него чалку (которая одновременно служила «морковкой»). Спас конец был около пятнадцати метров, надставил его двумя крепежными веревками, получилось около сорока метров. Похоже – хватит.
Колян с интересом смотрел на мои приготовления, но вопросов не задавал, наверное, ему не особенно нравился мой поучительный тон и отеческие наставления.
              Тайга не прощает звездность, она наказывает самонадеянность, и у нее нет любимчиков! Что ж, очередной урок получен и будь доволен, что выбор есть. Что на кону относительный комфорт, а не нечто большее и это обнадеживает.
По опыту зная, что первое спонтанное решение, чаще всего самое правильное,  я начал медленно раздеваться донага.
Чтобы не замерзнуть заранее встал босыми ногами на хобу, аккуратно свернул портянки и сунул в сапоги. Одежду сложил на камень. Прикрепив конец веревки к ближайшему дереву, другой конец обвязал вокруг пояса. Колян молча ждал моих распоряжений..
                - Колян, моя задача дойти по дну до вон того камня, где утонули топоры, их не должно отнести течением, они должны пойти на дно, как и положено топорам. Пиво тоже тяжелее воды, в общем, я приблизительно знаю, где они лежат. Если  смогу подцепить их ногой, то считай, что они уже у нас в руках. Но все нужно сделать быстро, у нас на все, максимум две - три минуты.
                - Почему, кто нас торопит?
Спросил Колян и поежился, очевидно, представив себя входящим в воду.
                - Потому, что человек не пингвин и без гидрокостюма, долго в холодной воде не живет, особенно на течении.
Сказал я совершенно серьезно, так как шутки кончились, а синкопальный вариант утопления, был в теме  бабушкиных прогнозов.
                - Твоя задача, если что, вытащить меня за веревку из воды и подтащить к костру. Можешь, не церемонится, хоть волоком, как хочешь!
                - Как это «если что»!
Попытался уточнить Колян.
                - А так, может ногу подверну или налим укусит. Иди, разожги костер,  снизу береста торчит, ее подпали.
Я даже не пытался скрыть раздражение. Вот чайник, еще и вопросы задает! Я можно сказать, на самосожжение иду, а он… Ну, ботаник!
                Кажется пора, я стал мерзнуть, значит первый период адаптации прошел, сосуды немного пообвыкли. Главное не торопиться и не останавливаться, времени… В общем, чем быстрее, тем лучше!
Я довольно бодро продвигался по дну, пока был в улове, но по мере того, как стало появляться течение, а уровень воды становился выше пояса, мне пришлось замедлить ход. К тому же каменистое дно, на котором лежали довольно крупные базальтовые экземпляры с острыми краями, значительно осложнили мою задачу. Глубина увеличивалась, вода уже доходила до шеи, а до заветного места оставалось не менее пяти-семи метров.
 Все, меня снесло течением, и я поплыл, поворачивая к берегу! Второй попытки не будет! Там слишком глубоко, а нырять, это суицидальная попытка. Тем более вода не такая уж прозрачная и нужна маска. Да и сказать к слову, не июль месяц, а конец сентября! Еще и снег выпал!
             У костра, я замерз окончательно, меня стала колотить крупная дрожь,  и я попросил Коляна, налить водки из запаса НЗ.
                - Сколько?
                - Сам!
Плеснув себе основательную порцию водки в походную кружку, я взял у Коляна бутерброд, состоящий из сала и хлеба. Причем ломоть сала, по толщине не уступал хлебу!
Приятное тепло, стало разливаться сначала по телу, затем по душе, но проблема осталась не решенной, а время идет.
                - Может, ну его, это пиво, да поплывем.
Колян смотрел на меня так выразительно, что я сразу поверил, что он и вправду считает, будто я занялся моржеванием, ради упаковки пива. Вот так, ради десяти банок пива полез в холодную реку с заснеженными берегами. Рискуя получить простатит, бронхит, коклюш, пневмонию, менингит или просто брякнуться в холодовой обморок, как это было в верховьях Томи. Тогда мы втроем, сойдя с абаканского поезда в час ночи, пытались найти брод через реку в районе Лужбы. Но это уже другая история.
Вот так Колян, ну и комик! За последние несколько часов, я впервые развеселился!
                - Что ты, Колян, это дело чести. Если воинское подразделение теряет знамя, его расформировывают, без пива я никак! Я не смою позор до конца дней своих! Так что за дело.
Отдав пару-тройку ЦУ, я двинул в сторону зоны. В скелетах деревянных построек валялось множество всяческого полезного хлама. Наконец, я нашел, то, что искал – несколько полуобсыпавшихся ржавых электродов для электросварки, несколько кусков мягкой тонкой проволоки и несколько ржавых гвоздей. Сгонял до молодого березняка и срезал ровненькую березку метра четыре длиной, тонкую как удилище. Все это добро принес на стоянку. Велев Коляну распрямить при помощи галечника гвозди, я принялся за инженерную конструкцию. На комле березовой палки ножом сделал две довольно глубоких поперечных канавок, на расстоянии приблизительно пятнадцати сантиметров друг от друга. Оббив электроды, я согнул их по сантиметру при помощи дырки на весле, под прямым углом и вбил камнем в комель палки на одинаковое расстояние вкруговую, что бы концы электродов, были на треть длиннее комеля, и как можно плотнее обмотал электроды проволокой. Затем набил гвоздей между витками проволоки, дабы она не соскользнула, и загнул электроды навроде тройного крючка. Получился багор с тремя зубцами. Подумав, привязал к комлю бинтом небольшой плоский камень, чтобы рабочий конец тонул быстрее, я остался доволен своей работой! В это время, команда, в лице Коляна, разгрузила кат и поддула баллоны до звона! Момент истины настал, с Богом!
           Без груза кат ходок и послушен, именно это плавсредство позволило пройти реки недосягаемые для байдарок и резиновых лодок. Он прочен и надежен, а сколько ошибок он простил экипажам в порогах, он достоин всяческих похвал.
           Я не считал, сколько раз мы выгребли против течения, сколько раз я опускал на дно багор, и сколько раз поднимал его пустым. Это была каторжная галерная работа. Вначале Колян еще пытался рулить, пока я царапал дно багориком, потом он устал, и я молча вертелся на баллоне понимая, что он делает все возможное Я не могу потребовать большего и я был благодарен ему. И вот, когда силы были на исходе, вожделенная побирушка, возникла из речных глубин, зацепившись за конец крюка завязанными лямками и…, снова сорвалась в пучину! Мы, проводили ее завороженным взглядом! Это была таки победа! Во первых она сорвалась на относительно тихом месте, во вторых, там было значительно мельче. А главное, мы видели куда именно она упала.
          Через четверть часа, мы уже готовились к отплытию, а заветная сумка с топорами лежала на палубе катамарана. И только тут я заметил, что ножны, висевшие у меня на шее, пусты! Очевидно, я забыл их застегнуть, и нож последовал за топорами, во время «академической» гребли. Этот нож, я сделал сам. Долго, вручную выводил лезвие, что б не ослабить метал наждаком. Ручку набирал из бересты, ножны сшил из старого кожаного портфеля. Лезвие полировал алмазной пастой! Я потратил уйму времени и сил! Он был острым, как бритва и держал лезвие весь поход. Им удобно было чистить рыбу и разделывать дичь! Он был, как член экипажа - нужный и незаменимый! Водяной совершил равноценный ченч, отняв при этом уйму времени и энергии! Может он посчитал обмен не равнозначным? Да-а,  дела, дорогая это  штука - беспечность!
             Отдав команду  Коляну, произвести погрузку, я экипировался и пошел к ближайшему пихтачу, скажем, по делам. Физиология отреагировала на физическую нагрузку, выпитую водку и съеденный бутерброд. Пихтач был классическим, перед ним поляна с калинником – идеальное место для обитания рябчиков! Прислонив ружье к стволу дерева и сняв патронташ, я свистнул на всякий случай в манок. И вдруг! Знакомое фырканье крыльев и выводок из пяти рябчиков разместился на пихте, метрах в двадцати! Замерев, я начал медленно поднимать ружье, по ходу снимая его с предохранителя. Выстрел из нижнего ствола! И первый рябчик упал к подножию пихты, остальные брызнули в разные стороны. Я выбрал того, который полетел от меня – идеальная мишень и снова результативно! Забрав добычу, я с гордостью пошел к стоянке. Второй день, не смотря ни на что - шашлыки есть! Подходя к месту, где конструировал багор, я вдруг увидел свой нож, воткнутый в пень. Жизнь налаживалась!