На волосок от смерти

-Оно ведь как: все в жизни происходит так неожиданно, что  страшно становится от такой вот неожиданности… - Нагимыч  отпил из маленькой пиалы немного чая и посмотрел на меня, - вот я тебе расскажу историю одну,  со мной она произошла во время войны.
Но давай все по порядку. До войны я жил с родителями с Оренбургской области, Сулелецкий район. А чем в глубинке заниматься кроме сельского хозяйства? Вот я и последе школы  скотину пас, а  свободное время на Урале  проводил.  Река большая, широкая. Летом рыбачили, зимой- на коньках катились…Беззаботное и  веселое детство….
Девство, - Нагимыч тяжело и шумно выдохнул, - война все испортила. Пятнадцать мне было, когда объявили ее проклятую.  Старший борат ушел сразу, а я оставался с родителями. Переживали  всей семьей, писем от него ждали с фронта.  Скажу сразу, Арзан живым вернулся, ранение только легкое. Но до Берлина дошел, выжил….
А вот я… В сорок третьем я не выдержал и однажды утром, в июле, тайком от матери и отца отправился на призывной пункт. Приписал себе год, и был приписан к регулярной армии.  А куда может пойти  сельчанин в армии? Только в кавалерию. Лошадей я любил, так что в кавалерии я был в своей стихии.  О том, что я на фронте, родители узнали только тогда, когда я уже был на вокзале, перед самой посадкой в теплушку. Отец ничего не сказал, ноя понимал, что он одобряет мой шаг. А мать… она никогда не перечила отцу.
И вот оказался я на линии фронта.  Моя лошадь, Тумба, была податлива  и хорошо слушалась команд. Но меня больше волновал первый бой. Как бы я не старался себя успокоить,  но мне было страшно. Я шел на смерть и никто не знал, останусь жив или меня убьют.
Первый бой я не забуду никогда. По ночам мне снится, я снова в атаке спустя столько лет. Честно скажу, страшно не было. Бояться некогда было,  все шли в атаку, и я, поддавшись этому куражу, шел вперед не думая ни о чем.  Это потом, когда улеглась горячка атаки, меня стал колотить озноб. Именно тогда я осознал весь ужас войны , и тот риск, ту игру со смертью… Спасли меня однополчане – дали  водки, которая сняла это состояние осознание смерти. 
Потом были еще и еще бои, но уже не так страшно было. Хотя… вокруг меня убивали, убивали товарищей, убивали однополчан…
А ноябре того же сорок третьего я впервые убил фашиста. Убить в бою – это одно, там не замечаешь и не думаешь. А вот  уничтожить врага после боя – совсем другое дело. Поставили передо мной пленного офицера, командир подошел наш командир и сунул мне в руки автомат. «Стреляй во вражину…»
Я помню, что испугался, смотрел по сторонам, но мои однополчане стояли за моей спиной и приободряли как могли.  Дрожащими руками я поднял автомат и дал очередь.  Солдат упал, а я отбросив автомат сам упал на колени. Закрыл лицо руками и заплакал . Я убил человека! Это в кино показывают таких смелых и крепких парней убивающих врага не задумываясь, а знаешь как страшно убить в первый раз?
Потом я убивал много раз. Шашкой рубил, из автомата косил их рядами…
И вот под Кенигсбергом, при очередной атаке произошло то, что перевернуло мою жизнь.  Падал снежок, один из первых осенью  сорок четвертого. Задача перед полком – захватить и удержать  пригород королевского города.
Мы пошли в атаку. То, что взрывалось все вокруг и все было пронизано сплошной сеткой нескончаемых пуль я не говорю. У нас была задача, мы шли за Родину, за Сталина. Вперед, только вперед! 
В какой-то момент боя я вдруг четко услышал  голос матери, звавшей  меня по имени. Я так четко услышал ее, что удивленно повернул голов на голос.  И только повернул голову, прямо возле уха просвистела пуля. Ты понимаешь, если бы я  не повернул голову, то меня было убило!  И не было ни матери твоей, ни тебя… И почти сразу же под моей Тумбой взорвалась мина. Что было дальше я не помню, упал на землю и потерял сознание. Только потом мне рассказали, что моя Тумба приняла на себя весь удар, приняв на себя почти все осколки. Но и мне досталось, голова, ноги., тело….
Я не знаю сколько лежал на земле, постепенно покрываясь свежевыпавшим снегом. Так бы и умер на поле боя от ран, если бы не санитары, обходившие место сражения и случайно коснувшиеся меня… я застонал, меня погрузили о и отправили в госпиталь…Победу я встретил в Каунасе, в госпитале, в котором пролежал до февраля сорок шестого…
Как много в те дни были случайностей, которые спасли меня. Вот и не верь после этого в бога и ангелов-хранителей…
Вот  такая история из моей жизни. Тогда было страшно, а сейчас интересно….

Нагимыч посмотрел на меня, улыбнулся и протянул жене пустую пиалу - налей, иол, еще….