Социальная энтропия или пособие по жизненной филос

Борис Крылов



Социальная энтропия
ИЛИ
 пособие по жизненной философии   

ироничное эссе               


Улан – Удэ


2009

     Книга защищена законом об авторских правах, оригинал зарегистрирован в Улан-Удэнском нотариальном округе.   Публикация произведения, его частей, а также использование для радио и телепередач только с согласия автора.

Поколению строителей коммунизма, а также наивным оптимистам перестройки посвящается.


Предисловие для поэтов и романтиков
     Его искали многие, некоторые всю жизнь, а он был рядом, под ногами. Но сверкающие грани его были измазаны грязью и навозом, и он казался обычным камнем. Если же случайно какая-либо из граней обнажалась, и солнечные лучи вспыхивали на ней радужным фейерверком, его все равно не замечали среди блесток битого стекла, которого под ногами было множество.
     Я узнал его, поднял и вытер грязь. Но те, кто видел, где я нашел его, не признали находки, сказали: «Это всего лишь битое стекло, алмазы не валяются на дороге». Сейчас я владею ценнейшим и единственным на свете алмазом, но я не ювелир, который смог бы огранить его и показать во всей блистательной красе, я простой старатель, которому очень повезло и которому пока не верят.
     Хватит ли сил, способностей и самой жизни, чтобы убедить?

                Содержание                Стр.
              Предисловие                3
Часть I. Принципы социальной энтропии.
1. Почему не так, как хочется               
2. Синдром зависшего камня или брошенной бутылки    
3. Принцип первого легкого шага               
4. Принцип навязанного подарка
5. Принцип чужой вины               
6. Принцип дурацкого наследия               
7. Принцип украшательства или правило блеска               
8. Правило моды               
9. Принцип усугубления ситуации               
Заключение и предисловие               
Часть II. Эволюция материи               
Часть III. Человек и человечество               
1. Человек, кто он такой?               
2. Проклятие рода человеческого               
3. Человеческое мышление               
4. Счастье
5. Цель и средство               
6. Душа               
7. Манифест жизни               
8. Цель               
9. Будущее 
10. Мувеческая цивилизация               
Часть I
Принципы социальной энтропии
1. Почему не так, как хочется.
      С того момента, как человечество отказалось от прямого потребительства природы, как от охоты перешло к скотоводству, а от собирательства к земледелию, или, выражаясь строго научно, от потребляющего хозяйства перешло к хозяйству производящему, оно уже могло устроить для себя рай. Люди уже могли накормить, одеть и обогреть себя в жилищах. Каждая эпоха обладала более чем достаточными средства¬ми, чтобы обеспечить людей всем необходимым. Правда, потребнос¬ти со временем изменялись, возрастали, но и средства производ¬ства возрастали в еще большей степени, т.е. возрастающие по-требности могли быть с лихвой удовлетворены выросшими и усовершенствованными средствами производства. Так, каждый человек древнего мира мог обеспечить себя пищей, жилищем и конем с по¬возкой для выездов, каждый современный человек тоже может быть обеспечен квартирой, пищей, видеомагнитофоном, автомобилем и прочими благами цивилизации, но, как и сейчас далеко не каждый обеспечен всем желаемым, так и ранее очень немногие обладали всем, большинство же прозябало в нищете. Почему так? Почему вместо того, чтобы работать на собственное благо, человечество вело самоистребительные войны? Почему вместо изобилия создавало нищету? Почему не оправдало своего видового названия - хомо сапиенс, что означает - человек разумный?
Почему? Почему? Почему?
Эти вопросы возникли вместе с самим человеком, он понимал, что все могут жить счастливо, но не понимал, почему этого не происходит. Каждый человек в отдельности стремится к счастью, но в сумме получается совсем не то. Почему же получается совсем не так, как он хочет?
Вначале ограничения "табу" и обряды, потом религия и фило¬софия, затем социология пытались дать ответы на  эти вопросы и научить людей жить для общего блага и счастья, но добились немногого. Последняя попытка построения всеобщего счастья также не увенчалась успехом, несмотря на ее, казалось бы, науч¬ность. И опять встает изначальный вопрос, почему так получилось?
А может быть, так и должно было получиться? Может быть, это естественная закономерность? Может ответ надо искать совсем не там, где ищем?
Попробуем исходить из того, что все наши несчастья вполне закономерны. И попытаемся найти ответ на такой вопрос: а почему они закономерны?
Нова ли такая постановка вопроса? Увы, не совсем. Хотя прямо в лоб его никто не решился поставить, слишком уж велика инерция предубеждения, что человек разумный поступает преиму¬щественно разумно, а неразумные его действия случайны, редки и связаны с исключительными обстоятельствами. И, тем не менее, сомнение в разумности человека разумного было высказано. И при¬оритет здесь принадлежит американцам, видимо потому, что они менее всех наций были заражены романтическим идеализмом и не слишком-то верили в свое божественное происхождение и предна¬значение.
Первым в открытую о своем сомнении заявил американский инженер-изобретатель Мэрфи. А дело было так. Мэрфи создал очень важный контрольно-измерительный прибор для авиации. Изго¬товленный своими силами прибор он отправил для испытаний на одну из  авиабаз ВВС США. Первые испытания прибора с треском провалились, о чем испытатели с удовольствием сообщили изобре¬тателю. Мэрфи был обескуражен, поскольку не сомневался в пра¬вильности прибора. Он лично приезжает на авиабазу и обнаруживает, что прибор, несмотря на сопроводительные инструкции, был подклю¬чен неверно. Правильно подключенный прибор зарекомендовал себя прекрасно, как и предполагал изобретатель. Это навело его на мысль проанализировать случаи неудач, аварий и поломок в технических и радиоэлектронных устройствах. Анализ дал поразительный результат, более половины аварий и поломок были связаны с нарушением инструкций, несмотря на то, что все испол¬нители с инструкциями были ознакомлены, хотя и нарушали их без злого умысла, просто так получалось само-собой. Это дало Mэрфи основание сформулировать такое правило: “Если в случае соединения, монтажа или компоновки какие-либо детали или узлы могут быть соединены неверно, примерно в половине случаев они и будут соединены неверно”
Здесь, правда, чтобы не грешить против истины, надо оговориться, что это относится к единичным операциям, а не к серийным сбор¬кам; при отлаженных потоках, где часто повторяются однообраз¬ные операции, число неверных соединение резко сокращается, хотя и не устраняется полностью.
Правило Мэрфи немедленно стало использоваться практически, а принцип использования получил название «защита от дураков». С развитием электроники учет «защиты от дураков» стал обяза¬тельным, дело в том, что неправильное соединение или неверная последовательность команд в ЭВМ могли вывести из строя дорого¬стоящую аппаратуру, это надо было учесть изначально. «Защита от дураков» стала столь же обязательной и необходимой, как и расчеты допустимых температур и напряжений.
У нас «защита» официального признания не получила, видимо, никто не решался строителя светлого будущего даже заподозрить в дурости. Дураки, таким образом, отменялись, но «защита» от них, тем не менее, использовалась, и, прежде всего, конечно, в военной технике. И не только в военной, те из домашних умель¬цев, которые рискнули сами отремонтировать телевизор и вскрыли контрольные пломбы, не могли не заметить, что блоки и отдель¬ные узлы телевизора соединены такими штекерами и разъемами, что соединить их неправильно практически невозможно. Это и есть «защита от дураков». Для кого это сделано? Для домашних умельцев, чтобы они по забывчивости не перепутали, что с чем соединяется? Сомнительно. Для телемастеров из домов быта, чтобы они с похмелья не воткнули что-нибудь, куда не надо? Возможно, но тоже сомнительно, поскольку уж мастера-то должны знать и устройство, и схему назубок. Значит, остаются конвейерные сборщики, которые месяцами и годами соединяют одни и те же платы и узлы и могут это делать даже с закрытыми глазами.  Полу¬чается, что защищать-то вроде не от кого, и тем не менее...
А использовалась ли «защита от дураков» до открытия Мэрфи своего правила? Использовалась, и очень давно. Еще в позапрошлом веке на узловых железнодорожных станциях механизм переключения стрелок блокировался таким образом, что на занятый путь напра¬вить второй состав было просто невозможно, и все это без реле и электрических переключателей, а единственно рычагами, тросами и механическими ограничителями. Так что инженеры-конструкторы стали использовать «защиту от дураков» еще до ее научного обоснования.
Впрочем, принцип Мэрфи еще задолго до Мэрфи сформулировал немецкий генерал, участник франко-прусской  войны I870 года, фон Мольтке, первый стратег активной маневренной войны. Правда, он был далек от научных обобщений, поэтому законом Мольтке не назвал. Но, с другой стороны, его вывод был намного шире узкоспециального закона Мэрфи, поскольку касался не механических операций, а самого способа человеческого мышле¬ния. Вот какой вывод сделал Мольтке: "Любой приказ, который мо¬жет быть неправильно понят, и будет неправильно понят". Таким образом, в «защите от дураков» нуждаются не только механика и электроника, но и вообще вся сфера человеческой деятельности.
Кроме Мэрфи на не слишком разумные действия человека разумного обратил внимание англичанин Паркинсон. Но вна¬чале сделаем небольшое отступление и вспомним, что же такое разум и чем он отличается от обычной животной рефлексии.
Если вы укололись и сразу же отдернули руку - это еще не разум, больно - потому и отдернули, но если подложили соседу на стул кнопку, чтобы он сел и укололся, то это - уже разум. От простого рефлекса разум отличается тем, что позволяет его носителю, человеку разумному - хомо сапиенсу, предусматривать результат своих действий, планировать на будущее, и еще запо¬минать прошлое. То есть разум расширяет временной интервал мироощущения человека: человек помнит прошлое, ощущает настоя¬щее и планирует будущее, в то время как неразумное животное ощущает только настоящий момент. Таким образом, анализ прошлого, осмысление настоящего и планирование будущего позволяют челове¬ку меньше зависеть от случайностей внешней среды, он как бы жи¬вет из ранее рассчитанного прошлого в предусмотренное настоящее и сам планирует будущее, разум фактически исключает энтропию неопределенности и случайности. Выражаясь языком обыденным: все схвачено, за все заплачено.
Конечно, любой критически настроенный читатель сразу возразит: «Как бы не так! Планировали-планировали, а что получи¬лось!?» Замечание вполне справедливое, можно привести массу примеров о крушении планов как государственного масштаба (хотели как лучше, а вышло как всегда), так и сугубо личного, например, как Иван Николаевич Заполошный четко рассчитал, что успеет в магазин до закрытия, если пересе¬чет улицу напрямую, но был сбит, хотя и не смертельно, жигулями Николая Петровича Поспехина, который тоже спешил в тот же магазин и не успел прокачать тормоза, в результате оба желанно¬го товара не приобрели и вечер провели всухую. Замечание справедливое и обоснованное, но... но это тема будущего специального рассмотре¬ния, здесь же мы отметим простую логическую закономерность, вытекающую из самого определения разумности: если что-то вполне разумное рассчитано разумными людьми на реальное время, то это и будет осуществлено в предусмотренный срок.
Вот тут и всплывает принцип Паркинсона, согласно которому задуманное к сроку готово не будет. Правда есть один нюанс, это относится не к одному человеку, а группе: бригаде, участку, компании. При этом простые технологические операции: погрузка, перевозка, производство товара в отлаженном технологическом цикле планируются с большей точностью, а административно-орга¬низационные имеют тенденцию растягиваться на очень долгое время. Короче, согласно Паркинсону, если вам поручили какое-то дело сроком на день, а вы, начав работу, поняли, что можно управить¬ся и за полдня, вы не поспешите заканчивать работу, тем более докладывать об этом, более того постараетесь растянуть работу и соответственно запросите прибавку к оплате.
Вижу саркастическую ухмылку умудренного жизненным опытом читателя: «Ну и закон, это же и так ясно!» Т.е. читатель отри¬цать закон не станет ввиду его очевидности. Но, с другой сторо¬ны, если вы, положим,  взялись строить забор вокруг дачного участка и предварительно запланировали управиться за два дня, субботу и воскресенье, но уже к субботнему обеду стало ясно, что можно управиться и за день, вы, конечно, поднажмете и все закончите в субботу, а воскресенье отдохнете и этот самый за¬бор обмоете, как полагается. И это тоже сомнений не вызывает. Но сразу возникает противоречие в подходе к наемному (или ска¬жем, общественно-групповому труду) и труду индивидуальному, в сугубо личных интересах. То есть... но что «то есть» предла¬гаю читателю додумать самому. В целом же принцип Паркинсона гласит, что детерминация (т.е. планирование и строгое свое¬временное исполнение этих планов) общественно-групповых дей¬ствий неосуществима.
Естественно, принцип Паркинсона у нас не признавался, его даже не критиковали, чтобы не привлечь внимания. И хотя с самой первой пятилетки планов наших громадье мы стабильно заваливали, рекомендации Паркинсона не учитывались. А напрасно, ибо он предлагал много способов, как планировать более реально. В част¬ности, утверждал, что если человек или коллектив берется за новое для него дело, то на это будет потрачено минимум в три целых и четырнадцать сотых раза больше времени, чем запланировано первоначально.
И, наконец, еще один американец - Питер, который сформули¬ровал принцип Питера, согласно которому человек в ходе продви¬жения по служебной лестнице, в конце-концов, достигает уровня некомпетентности, где и останавливается, пытаясь выполнять непосильную для себя работу, раздражая начальство и мешая более компетентным подчиненным. Сразу возникает вопрос, а почему его не снимут, раз он не справляется. В этом-то и вся соль - сни¬мать-то как будто не за что: на предыдущей должности справлялся, да и теперь старается - попривыкнет, освоится и все пойдет как надо. Но согласно принципу Питера, если уж забрался на уровень некомпетентности, то, как надо, уже не пойдет.
Понятен принцип? Боюсь, что нет. Поэтому попробуем рас¬смотреть его на жизненном примере.
Итак, Федя Голиков после окончания ПТУ пришел на стройку каменщиком. Парень он был неленивый и со смекалкой, так что за полгода работы до призыва в армию зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, даже на "Доску почета" успел попасть, несмотря на молодость. После демобилизации Федя не стал искать счастья в дальних краях, даже гремевший тогда БАМ не заманил его, вернулся Федя в родной Красноудинск, в родное СМУ. Через три месяца его поставили бригадиром, что очень не понравилось Сергею Ивановичу, который в этой молодежной брига¬де был самым старшим - за тридцать, и потому сам метил в бри¬гадиры. Но Сергея Ивановича не поставили, потому что он, хоть и каменщик был хороший, но после получки и аванса регулярно прогуливал по два-три дня. И стал Иваныч строить Феде всячес¬кие пакости, то кладку нарочно скривит, то самосвал с раство¬ром завернет на другой объект, то еще что придумает. Но Федя, хоть и молод был, но на провокации не поддался, более того, стал у Иваныча кое о чем консультироваться, выказал, так ска¬зать, уважение, и со временем стал Иваныч Федю признавать, даже подружились они, а когда в бригаде отношения хорошие, то и ра¬бота идет как надо.  И через год стала бригада передовой. Вызвал тогда Федю начальник участка и сказал: "Пора бы тебя, Федя, в прорабы представлять, да одна беда - специального образования нет. Ты в строительный техникум хоть на заочный поступи, тогда тебя и до диплома на повышение представим".
Федя так и сделал, поступил на заочное отделение, и через полгода стал прорабом. На новой должности поначалу туго при¬шлось, то с бригадирами лаяться надо, то заявки в управ¬ление подавать, то с чертежами разбираться. Но и тут Федя, уже Федор Петрович, приспособился, освоился, приноровился, хотя работа уже не в радость стала, вечно в заботах, хлопотах, но когда уж совсем туго становилось, приходил к каменщикам, поку¬рить, за жизнь поговорить - сразу легчало, и опять впрягался в свою административную лямку.
Через три года Федору Петровичу предложили должность на¬чальника участка. Вначале Федя обрадовался - на повышение идет, а потом, вдруг, засомневался, внутренний голос шепнул: «Не по¬тянешь, Федя, тут с одним объектом сколько маяты, а там их бу¬дет несколько...». И об этом сомнении сказал Федя своей жене  Нине, которая в это время сидела дома по уходу за ребенком. Но Нина Фединых сомнений не приняла: «Ты что, совсем что ли?! Во-первых, тридцатка к зарплате не лишняя, да и как начальнику быстрее квартиру дадут, сколько еще в малосемейке маяться...» В общем, стал Федя начальником участка.
       И тут пошло-поехало, не заладилась работа, растерялся Федя.  Завоз материалов надо предусмотреть заранее, площадку спланировать, чтобы потом с места на место не перегружать, когда придется коммуникации тянуть, очередность бригад спланиро¬вать, за технологией следить, чтобы не напартачили, и все это сразу. Да еще спланируешь, а через день все перепланировать надо, потому что ничего еще нет, а кран уже везут. Голова от всего этого болела, а как лучше сделать, не придумывалось, одно лучше - другое хуже, одно побыстрее сделаешь - другое затяги¬вается, а потом, глядишь, вообще все переделывать надо.
Вызывали начальники, подсказывали, советовали, потом на ковер вызывали, накачки делали. После накачек Федор Петрович ехал на участок, делал разгон прорабам, срочно поправлял недо¬статок, но лучше не становилось, тут же что-то другое вылезало. Потом Петрович к накачкам попривык, но все так же с ковра ехал на объект, но через магазин. А на объекте прорабов уже не гонял, а находил Сергея Ивановича, отзывал его в закуток, где они и решали производственные проблемы: крыли почем зря и начальство, и партию, и правительство.  А на следующий день с облегченной душой возвращался Федя в контору, где потихоньку волынил, дело-то, в общем, и само по себе шло.
Начальник с главным инженером меж собой удивлялись: «Опять Голиков сроки затягивает, опять план по сдаче горит... Не тя¬нет, хоть снимай его, а какой прораб был отменный... Но по¬смотрим, может опыта наберется, наладит дело на участке». И набирается Федя опыта уже пятнадцатый год, но участок по управлению то на последнем месте, то на предпоследнем. Дваж¬ды вставал вопрос о снятии Феди с должности, но не сняли, оста¬вили, снимать вроде бы не за что: не прогуливает, морально устойчив и делу строительства свято предан, ну, а что послед¬ний по показателям, так не всем же быть первыми. В общем, на¬чальствует Федя уже пятнадцать лет, о повышении  не думает, волынит потихоньку, душой мается, а все потому, что поднялся на уровень некомпетентности. Оставаться бы ему прорабом, а еще лучше бригадиром, был бы всегда в передовых, грамоты бы полу¬чал, премии, и работа была бы в радость, и жизнь. Но... все согласно принципу Питера.
         И сколько еще таких Петровичей, Иванычей и Николаичей ма¬ется на работе, кто откровенно волынит, а кто, наоборот, изобра¬жает занятость и активность. Пользы от таких начальников мало, вреда намного больше, но их не снимают, не увольняют, смирились, вроде так и надо, да и увольнять-то не за что: стараются люди, делают что могут, да и кадры старые, с прежними заслугами, негу¬манно как-то снимать или увольнять. И чем больше таких Петро¬вичей в организации, тем хуже организация функционирует.
           В связи с этим приходит мне на ум крамольная мысль, что незабвенный Иосиф Виссарионович, хоть и не знал принципа Питера, потому что умер раньше, чем Питер сформулировал свой принцип, но прочищал административную иерархию каленой метлой, то бишь репрессиями, при такой чистке вряд ли кто мог долго удержаться на уровне некомпетентности, и страна застоя не знала, а разви¬валась стремительными темпами. Хотя... Ну, а что «хотя» пусть уважаемый читатель думает сам.
     Итак, три принципа, три закономерности, согласно которым действия человека разумного представляются далеко не разумными no результатам: когда человек что-то собирает и компонует из готовых уже деталей, когда планирует и когда старается продвинутьсл но службе. Еще можно привести массу примеров человеческой глупости из художественных произведений, но поскольку исскуство, хотя и отражает реальную жизнь, на научное обобщение не претен¬дует, приводить их здесь нет смысла. Их каждый может вспомнить сам и поразмыслить, при желании, в свете описанных принципов.
Что же получается, убежденность зачастую оборачивается заблуждением; желание принести пользу приносит вред; пытаясь чего-то достичь и тратя на это силы, получаем совсем не то, что хотели, это я и называю социальной энтропией. Нововведение не мое, еще в позапрошлом веке Л.Больцман использовал понятие энтропии в статистической физике для определения вероят¬ности состояния системы. Я дополняю только слово "социальная", чем она выше, тем менее определено наше будущее. Вообще-то, это понятие требует детального глубокого рассмотрения, поскольку определяет фундаментальный закон развития материи, его направленность. Но чтобы вконец не запутаться, обозначим пока социальную энтропию как общественный хаос, бестолковщину, неразумность и неопределенность общественного бытия. Короче говоря, чем выше социальная энтропия, тем больше бардака и меньше порядка. А все тенденции и причины возрастания социаль¬ной энтропии и уменьшения порядка будем называть закономернос¬тями социальной энтропии. Конечно, предпочтительнее было бы назвать законами социальной энтропии, но законы требуют серьезного научного обоснования. Кстати, чтобы правило Мэрфи стало законом, автору надо было проанализировать не сотню случаев поломок и аварий, а тысячу, лучше - несколько тысяч, систематизировать эти случаи, просчитать статистику, т.е. пере¬вести все это на язык цифр, кроме того, заручиться поддержкой признанных ученых, вставить в свой труд побольше цитат и напи¬сать книгу страниц эдак на триста - и был бы закон, а то про¬анализировал сотню случаев, написал статью, и все, серьезная наука так не делается. Серьезная наука требует серьезности. И все-таки, если далее у меня будет проскакивать слово «закон», пусть серьезный читатель меня простит, я заранее приношу изви¬нения.
А теперь, уважаемый читатель, предлагаю законы, пардон, принципы и правила социальной энтропии, установленные лично мной. Поскольку по натуре я чело¬век скромный, заранее оговорюсь, возможно, кто-то где-то уже от¬метил и, может, даже описал эти законы, но мне такие труды, честно говорю, не попадались, а потому беру на себя смелость считаться их первооткрывателем.
Итак...



2. Синдром зависшего камня или брошенной бутылки

    Удачливый охотник Го Бу догонял подраненного козла. Козел выбивался из сил, но упорно скакал по камням кручи, оставляя дорожку красных следов. Го Бу не спешил, он знал, что животное обречено, и потому только старался не упустить его из виду. В одном месте Го Бу увидел большой валун, валун был как валун, но лежал очень странно, почти висел. Го Бу осмотрел его и легонько толкнул ногой, валун качнулся и полетел вниз по склону, налетая на другие камни, подпрыгивая и поднимая пыль. Внизу он врезался в скалу и с грохотом разлетел¬ся на куски. Го Бу подпрыгнул, крикнул «хо!» и шлепнул себя по ляжкам. Потом, забыв про козла, он стал искать еще такие же валуны и сталкивать их вниз. И всякий раз, когда удавалось сбросить очередную глыбу, он приплясывал и кричал «хо». Потом охотник вспомнил про козла и пошел по следу, но тот, немного отдохнув, собрался с силами и ушел за гребень.
    Пионер Вася шел по берегу речки, держа в одной руке удоч¬ку, а в другой улов - прутик с нанизанными на него сорожками. В одном месте он заметил следы пикника: остатки костра, консервные банки, бумагу, рваные полиэтиленовые пакеты и пустые бутылки. Ва¬ся поднял бутылку и стукнул ею о другую, одна бутылка разбилась. Он стукнул ею еще об одну, теперь разбились обе бутылки. Вася побил все бутылки и очень довольный пошагал дальше, высматри¬вая, что бы еще разбить.
       Надеюсь, читатель не будет спорить, что здесь описаны ти¬пичные ситуации, камни, возможно, и ему сталкивать приходилось, а множество битых бутылок он просто не мог не видеть, а потому данное явление назовем синдромом зависшего камня или брошенной бутылки. В чем его суть? В том, что большой результат достигает¬ся малым усилием. Полезен ли и нужен данный результат? Чаще всего нет, более того, вреден, как в случае битых бутылок, но перед соблазном малым усилием совершить большое действие вряд ли кто устоит.
Согласны?... Нет... Тогда продолжим рассматривать жизнен¬ные ситуации.
Строитель, ударник комтруда, Николаев Петр Ильич возвра¬щался с работы. Стоял июль, летел тополиный пух и было жарко. В проулке, куда завернул Петр Ильич, пуха нанесло со снежный сугроб. Петр Ильич остановился, задумался, потом вытащил пачку сигарет, спички, прикурил, а недогоревшую спичку бросил в пухо¬вый сугроб. Пух вспыхнул как порох, потом огонь шипящим кольцом стал расползаться в стороны. Петр Ильич наблюдал до тех пор, пока не загорелась кучка щепы, а вместе с ней и забор. Тогда он спохватился и стал тушить начинающийся пожар.
- Вот балбес, вот идиот! - материл он самого себя, - Как пацан, нашел забаву!
Еще?... Пожалуйста.
Слесари Иванов и Петров проводили испытания новой партии точильных кругов. Обороты на валу испытательного стенда были под десять тысяч в минуту, агрегат звенел на высокой ноте. Но все новоприбывшие круги были качественными и выдержали испыта¬ние.
- Хорошая партия, - сказал Петров
- Угу, - подтвердил Иванов, - а может того, кокнем один чуть-чуть...
Сказано-сделано, один круг стукнули, выбили трещину, поставили его в бронированный барабан, включили стенд. Агрегат, как обычно, взвыл, и тут же громыхнул. Когда открыли барабан, оттуда посыпались песок и крошка разбитого круга.
- Во, силища! Надо же! - сказал Петров.
- Угу, - подтвердил Иванов.
Кто-то может назвать приведенные примеры хулиганством и даже вредительством, и в некотором смысле будет прав. Но не бу¬дет прав по отношению к людям, совершившим эти действия, они не хулиганы и не вредители, а самые обычные заурядные люди, рядовые труженики, а пионер Вася даже по поведению всегда имеет "отлично", так что осуждать не стоит спешить. А кто не соблаз¬нялся разбить перегоревшую лампочку, она так здорово хлопает, или сгоревший телевизионный кинескоп, тот вообще взрывается. Так что отнесемся к данному явлению, как объективно существую¬щему, и не будем слишком суровы к людям,  совершающим подобные поступки.
Когда писался этот раздел, я усиленно вспоминал, кто же раньше обращал внимание на разбитые бутылки и описал свое него¬дование по этому поводу, вспомнить не мог. Но пример разбивания бутылки все же нашел, у Владимира Набокова в романе "Бенд синистер". Ситуация  такова: Адам Круг, профессор, философ, социолог, со своим десятилетним сыном Давидом прогуливаются в сельской местности, куда приехали после похорон жены Адама и, естествен¬но, матери Давида. Кроме того, накануне произошел фашистский переворот, и положение Адама, противника режима, весьма неопре¬деленное и даже опасное. Ну, и далее по тексту романа: “... Пустая бутылка. Хочешь, сказал он (отец), подними эту скотомическую бутылку и брякни ею о ствол. Она разорвется с прекрасным звоном. Но бутылка упала целехонькой в ржавые волны папоротника и пришлось выуживать ее самому, потому что там было слишком мокро для дурно выбранной обувки Давида. По¬пробуй еще. Она не желала биться. Ладно, дай-ка я сам. Видишь этот столб с плакатом «Охота запрещена». В него он с силой за¬пустил зеленую водочную бутылку. Он был большой тяжелый человек. Давид попятился. Бутылка взорвалась, как звезда”
     Итак, профессор Адам, герой Набокова, тоже профессора - филолога, гуманитария до мозга костей, аристократа по проис¬хождению, разбивает пустую бутылку. Означает ли это, что Набо¬ков во время своих прогулок тоже с азартом колотил бутылки? Сомневаюсь, не вяжется как-то с профессором. Почему же тогда такой эпизод? Тут надо вспомнить, что Набоков, русский дворянин, эмигрант, до конца своих дней не простивший большевиков, жил и писал в Америке. И, возможно, русская разгульная натура «пей-гуляй; или грудь в крестах - или голова в кустах; ругать - так с горяча, а рубить - так с плеча и т.д.»  вынырнула на мо¬мент и проявилась в приведенном эпизоде. Что же тогда получает¬ся, только мы, русские, колотим пустые бутылки? Вряд ли, уве¬рен, что и американские скауты, как и советские пионеры, коло¬тят их с не меньшим азартом. Впрочем, пусть это решит американец, если какой-либо из них прочтет эти строки.
Иногда для совершения действия по рассматриваемому синдро¬му прилагаются очень большие усилия и даже тратятся деньги. Не верите?
Американцы в конце 19-го – начале 20-го века даже платили свои доллары, что¬бы устроить такое шоу: разогнать два старых паровоза или даже состава со старыми вагонами и столкнуть их лоб в лоб на пустын¬ном участке пути. Случай описан у Джека Лондона.
А одна, уже наша советская старательская артель развлека¬лась таким способом. Каждый сезон они заказывали рояль. Настоя¬щий рояль, черный, на трех ногах, а не тот, о котором подумал уважаемый читатель. Кстати, тот, о котором подумали, правильно "ройал". Так вот, каждый сезон на прииск привозили рояль. Весь сезон он стоял в "красном уголке", кое-кто играл на нем одним пальцем, но привозили его не для того. В день закрытия сезона, перед отъездом в «жилуху на материк» затаскивали бравые старате¬ли этот рояль на скалу и сбрасывали вниз.
На Инкурском руднике Джидинского месторождения работали мощные " белазы", двадцать пять тонн везет такой самосвал по карьерному врезу вверх на фабрику первичной обработки. Шины "белазов" работают по острой щебенке, потому быстро изнашиваются и часто заменяются, и, естественно, накапливаются изношенные. Склади-ровались старые шины на заднем дворе рудничного гаража, но поче¬му-то половина из них лежит далеко внизу, в правом распадке пади Ивановской. Почему так? А потому что этот распадок подхо¬дит вплотную к гаражу. И тут уже не дети, и не молодые балбесы, а взрослые дяди, потому что шина диаметром два метра и весит килограммов триста, поднимают ее, ставят вертикально и пускают вниз по склону. Летит вниз шина, давит кустарник, сшибает мо¬лодые деревца, а вослед ей доблестные горняки, ударники и не¬ ударники комтруда, кричат «хо» и хлопают себя по ляжкам. Не верите? Поезжайте в город Закаменск, поднимитесь на Инкурский рудник, найдите гараж, а из гаража спуститесь в распадок - сами увидите.
    А помните в детстве такую игру: поставить в ряд пластинки домино, потом толкнуть последнюю, та уронит предыдущую и так друг за другом ляжет весь ряд. И кто в детстве не соблазнялся проколоть воздушный шарик. Во времена добровольных, а потому весьма многолюдных демонстраций на Первое мая и Седьмое ноября, целые ватаги мальчишек с иголками и булавками охотились за шариками.
     По-моему, примеров приведено более чем достаточно, но если и они кого-то не убедили, думаю, что такой человек более других повинен в этом варварском грехе, но по принципу чужой вины не желает его признавать.
    Кстати, о варварах, римские дворцы и статуи были разрушены опять-таки в соответствии с синдромом зависшего камня, в прин¬ципе, что бутылки бить, что статуи - большой разницы нет.
      Есть ли рациональный смысл в действиях по синдрому завис¬шего камня? Смысла нет, а вот вреда очень много. Взять хотя бы те же самые битые бутылки. Стекло обладает гомогенной структу¬рой, мало разрушается от перепада температур, оно достаточно прочно, не окисляется и не растворяется и пролежит в земле и воде без изменений миллионы лет. Острые грани стекла режут ноги,  если на него наступить, и руки, когда попадаются в огородной земле, они режут корни растений, мешают червям, кротам и прочим полезным подземным жителям. Стекла из почвы или по-другому по¬павшие в зерно и иные продукты, ломают наши зубы, а измолотые в пыль вместе с мукой, ранят оболочки пищеварительного тракта. Вред от битого стекла уже и сейчас не мал, и с каждым годом растет пропорционально приросту на планете массы битого стекла. Единственные места, где природа как-то перерабатывает и делает безопасным битое стекло - это быстрые реки с галечным дном и волноприбойные валунно-галечные зоны, где стекло окатывается и превращается в относительно безобидные округлые камешки. Относительно безобидные потому, что стоит такому камешку раско¬лоться, и он опять даст обломки с режущими краями граней.
Археологи изучают историю по тем следам, которые цивили¬зация оставляет на земле, и в земле. Был палеолит - древний каменный век, неолит - поздний каменный, были бронзовый и же¬лезные века. Как назовут в будущем наше время? Боюсь, оно ста¬нет веком битого стекла. Разрушатся наши дома и дворцы, поржавеют алюминий и железо, а стекло останется, миллионы тонн бито¬го стекла, которое сейчас переполняет свалки, обочины дорог, почву в населенных пунктах, берега рек и озер и прочие места культурного отдыха трудящихся. Археологам будущего придется изучать нашу цивилизацию по стеклянным осколкам.
Поэтому великое благодарение бомжам и прочим малоимущим, собирающим пустые бутылки; благодарение домашним хозяйкам, которые не выбрасывают  бутылки и стеклянные банки в му¬сор, а моют их и пытаются сдать, т.е. пустить во вторичный оборот; и великое благодарение тому мальчику, который,  увидев пустую бутылку, не разобьет ее.
Итак, один из элементов закона социальной энтропии - син¬дром зависшего камня или брошенной бутылки. Согласно этому синдрому, все, что стоит неустойчиво, особенно что-нибудь большое, будет уронено, опрокинуто, разбито. Брошенная бутыл¬ка тоже будет разбита. Будут выбиты стекла в оставленном доме  с незаколоченными ставнями, а одинокий плакат, запрещающий охо¬ту, будет расстрелян. Тополиный пух кто-нибудь подожжет, а найденный неразорвавшийся снаряд попытается взорвать. Песчаный город, выстроенный с огромным старанием, будет разрушен, если не самими строителями, то их друзьями, и все, что может быть легко сломано, будет сломано.
По этому поводу можно негодовать, возмущаться, но лучше, принять как объективную реальность, и учитывать на будущее: не бросать пустых бутылок, не оставлять незаколоченных окон, не давать повода для действий по «синдрому», не подставляться и не подставлять.
Есть ли хоть какой-то рациональный смысл в действиях по синдрому зависшего камня, разумны ли подобные поступки? Я долго ломал над этим голову, должна быть причина, все в этой жизни с чем-то связано и от чего-то зависит. Подсказку дала учительница, когда ее классу читал лекцию по теме этой книжки. Она сказала: «Да, точно, если одно стекло разобьют, то уж потом все поколотят». И я понял, причина синдрома относится к тем далеким временам, когда упавшего бросали, а заболевшего убивали, чтобы не заразил других. Это своеобразное содействие отбору, времена были тяжелые, жестокие, не до гуманизма. Это есть и сейчас, среди волков, в голодное время  слабого сородича волки сожрут, чтобы поддержать силы стаи. Поэтому и в «синдроме» более всего проявляются мальчишеские ватаги, они еще не социум, они еще стая. Стоит им увидеть что-либо покалеченное, надломленное, незащищенное, они обязательно это доломают, добьют.
    Предвижу, что некоторые читатели справедливо возмутятся: «Ничего я не ломал, ни в детстве, ни сейчас, а наоборот, все ремонтирую, и детей тому же учу...» Я искренне уважаю такого читателя, я и сам ничего не ломаю, более того, сейчас, когда пишутся эти строки, зарабатываю на жизнь ремонтом бытовой тех¬ники. Вообще, сколько себя помню, у меня не было мании разруше¬ния даже в детстве, наоборот, я постоянно что-то мастерил. А по¬том, тоже в детстве, мне попалась замечательная книга "ТВТ" - "Товарищество Воинствующих Техников". В книге рассказывалось, как школьники решили объявить войну поломкам, недоделкам, вся¬ким оторванным доскам и незагнутым гвоздям. Книга произвела на меня большое впечатление, я стал подражать героям, загибать торчащие гвозди, убирать с тропинок битые стекла, а с дороги - кирпичи, ремонтировать все, что мог исправить. С этими привыч¬ками живу и по сей день. Естественно, что видеть разбитые стек¬ла киосков, перевернутые урны, поломанные скамейки и оборван¬ные телефонные трубки для меня было не просто неприятно, это возмущало до глубины души, я негодовал, нервничал, расстраивал¬ся, в общем, растрачивался впустую, а потом задумался, почему же,  все-таки, происходит это бессмысленное разрушение, и пришел  к понятию «социальной энтропии», одним из проявлений которой является «синдром зависшего камня». Я понял, что это не просто зло, а зло в законе, неминуемо существующее, пока не изжита социальная энтропия. И теперь ко всякому варварству отношусь как к природной стихии, хотя все так же ставлю на место опроки¬нутые урны и поднимаю перевернутые скамейки, но уже бессмыслен¬но не кипячусь. И еще, делая что-то, заранее предвижу, что это может быть разрушено, поломано, испорчено, поэтому стараюсь такую возможность максимально устранить. Это тоже своеобразная защита от дураков, чаще всего бездумных, творящих зло просто так, походя, а иногда намеренно агрессивных. Они были, есть, и будут, независимо от того, нравится нам это или нет, хотим мы того или не хотим.
И еще маленькое отступление. На предыдущей странице писал, что нельзя подставляться. А сам подставился, само название «синдром брошенной бутылки» дает в руки зловредному критику повод сравнить его с выеденным яйцом. «Идея, не стоящая выеден¬ного яйца, или разбитой бутылки» - какой способ блеснуть остро¬умием. Но эту возможность я у него отнимаю, пусть повторяется, если хочет, но это уже не будет оригинально.

3. ПРИНЦИП ПЕРВОГО ЛЕГКОГО ШАГА

Рассмотрим на жизненных примерах еще одно проявление соци¬альной энтропии. Федор Петрович Голиков с супругой Ниной и сыном Санькой на "запорожце" ехал в лес по ягоду. Лесная дорога, прежняя лесовозная, была вся в рытвинах и колдобинах, к тому же накану¬не прошел дождь, и "запорожку" мотало из стороны в сторону. Уже на подъезде к ягоднику машина забуксовала. Федя подумал, что надо бы выйти и посмотреть, но решил попробовать взять пре¬пятствие сходу, сдал немного назад, включил первую скорость и газанул - машина дернулась и заглохла, под дверку стала подте¬кать жижа. Голиковы вылезли из машины, при этом Нина зачерпну¬ла грязи в свои короткие сапожки и начала костерить супруга, а Санька, уже ученый, сразу пошел собирать камни и хворост, чтобы подкладывать под колеса. Федя почесал затылок и подумал, что если бы сразу не поленился вылезти и не газовал, вытащить машину было бы намного легче.
У Марины Сергеевны, одинокой женщины, известной вкладчицы МММ, “которую не обманули”, кошка Мурка принесла сразу шестерых котят. Марина Сергеевна вначале решила оставить одного, а остальных утопить, но браться за это неприятное дело ей не хотелось, и она подумала, может, котят разберут, и оста¬вила всех. Пока котята были слепыми, проблем не было, правда, Марина Сергеевна заранее стала подыскивать, кому потом отдать котят, но желающих не находилось. Когда котята подросли, в квар¬тире начался содом, салфеточки валялись на полу, занавесочки бы¬ли изодраны, к тому же котята хотели есть, а Марину Сергеевну как раз отправили в отпуск без содержания, онa продолжала искать людей с добрыми руками, которые взяли бы котят, но просили сиамских, ангорских, а беспородных никто брать не желал. Марина Сергеевна даже продала одну акцию МММ и дала объявление в газету, но результат тот же. Наконец, она обратилась к соседу по подъезду Ивану Голубкову, чтобы тот забрал котят в рейс и где-нибудь подальше их выпустил. Ваня согласился, но сказал, что это дело трудное и требует предварительной смазки. Марина предвидела это и выставила оплату с закуской. Ваня бутылку выпил, но вместо того, чтобы забрать ящик с котя¬тами, стал приставать к хозяйке. В общем, дело не состоялось, и на следующий день, вечером, Марина Сергеевна сама взяла котят, села на трамвай и, выйдя на конечной остановке, выпустила их из ящика. Все бы ничего, но ее диверсию заметила одна зоркая ста¬рушка, и подняла крик на весь околоток. На крик сбежались соседи, Марину задержали, котят собрали - они жались к хозяйке, и под конвоем одного мужчины и двух женщин сопроводили до дома. Дома обнаружилось, что котят стало не шесть, а семь, появился еще какой-то серый и весь в лишаях. На следующий день Марина Сер¬геевна с тем же ящиком отправилась на ветстанцию. В комнате, куда ее направили, она поставила ящик и собралась уходить, но бывший там молодой человек в белом халате попросил задержаться. Он вытащил одного котенка и всадил ему укол, потом второго, в это время первый начал корчиться, Марина Сергеевна потеряла сознание. Когда она очнулась от запаха нашатыря, рядом хлопо¬тала женщина, а все семь котят уже не шевелились. Молодой чело¬век сказал: "С вашими нервами, мамаша, домашних животных лучше не заводить. В дикой природе действует естественный отбор, а около людей на дармовой кормежке они размножаются в геометри-ческой прогрессии. И если котят и щенят не топить, то скоро пришлось бы работать только на них, а потом они и людей бы со¬жрали".
Относя ящик с котятами к железному коробу, куда бросали мертвых животных, Марина Сергеевна подумала, что котят надо было топить сразу, меньше хлопот, да и греха на душу меньше.
Шестиклассник Санька Корольков на уроке алгебры недоумевал: "Что за отрицательные числа? Если два яблока, то это ясно – два, а  если минус два? Это что же, меньше нуля? А как может быть меньше нуля, если уже нуль - ничего, как можно быть меньше ничего?" В общем, понятие отрицательного числа в Санькину голо¬ву никак не укладывалось. В конце урока учительница   Валентина Васильевна сказала:
- А теперь, дети, честно, кто не понял, поднимите руки. Сегодня же устроим дополнительное занятие, от усвоения этой темы зависит все изучение алгебры. Ну?!
Девять человек подняли руки, в основном, девчонки, а среди них даже отличница Люба. Санька тоже хотел поднять, но не стал, после уроков обычно гоняли в футбол, а он был главным нападающим. Он решил, что со временем и так разберется с этими отрица-тельными яблоками.
Но самому разобраться не удалось. Домашние задания он спи¬сывал, контрольную тоже пытался списать, но не вышло, и полу¬чил двойку, вообще алгебра была темным лесом, за четверть вышла двойка, за год тоже, и его оставили на осень. В августе он ходил в школу изучать алгебру, в которой так ничего и не мог понять.
Леня Голубков купил в деревне старый дом, чтобы перевезти его на дачный участок. В субботу они с братом Иваном принялись разбирать дом. Дело подвигалось туго, за день они успели только разобрать крышу да снять двери - окон в доме уже не было.
- Слышь, Ленька, - сказал Иван, - так мы с тобой все лето провозимся, механизацию применять надо...
Сказано-сделано, назавтра братья договорились с бульдозе¬ристом, они зацепили дом тросом и завалили его, оставалось только разбирать бревна да складывать в штабель. Но когда при¬нялись разбирать, стало ясно, что механизация не помогла, а совсем наоборот. Часть бревен оказалась поломанной, но даже поломанные вытаскивать из кучи было нелегко, они цеплялись то гвоздями, то шипами. Провозившись целый день, братья не разобра¬ли и половины кучи.
- Да, Ваньк, - сказал раздосадованный Леня, - с механиза¬цией ты того...
Иван не ответил, только сплюнул, а потом закурил.
      В чем сходство описанных ситуаций? В том, что каждый герой в самом начале не сделал необходимого шага, не приложил усилий, понадеялся на "авось", сделал легкий шаг или вообще не сделал никакого, в результате, в дальнейшем потратил намного больше усилий для достижения цели. Разумны ли были действия героев? В общем-то, да, ибо каждый рассчитывал на благоприятный исход при минимальных усилиях, и иногда этот номер проходит: Федя га¬занул и проскочил лужу, у Марины Сергеевны разобрали котят, Санька Корольков уже на третьем уроке понял, что такое отрицательные числа, а бульдозерист так своротил дом, что тот букваль¬но раскатился по бревнышкам. Это бывает, но по моим оценкам, в одном случае из пяти. Впрочем, оптимист может заявить, что благоприятный исход бывает в ста процентах случаев, а пессимист-перестраховщик - что вообще не бывает, так что пусть уважаемый читатель сам припомнит все подобные ситуации, которые случались с ним, или свидетелем которых он был, и сам посчитает проценты. Я же для себя давно подсчитал: восемьдесят процентов неблаго¬приятного исхода и только двадцать благоприятного.
Как же в таком случае оценивать данное явление - действия по принципу первого легкого шага? Дело в том, что неразумная природа всегда действует по такому принципу, только для природ¬ных явлений он известен как закон Мопертьюи - закон наименьшего действия, открытый упомянутым французским ученым еще в 18 веке.  Согласно этому закону в природе все действия происходят по ли¬нии наименьшего сопротивления: яблоко упадет на землю строго по прямой, не выписывая своей траекторией никаких вензелей; вода потечет только вниз по наклону; корешки, зацепившейся за камень травы, будут прорастать в уже готовые трещины; корова сорвет тот клок травы, который будет к ней ближе всего. Но это неразумная природа, которая не предусматривает результата и по-следствий, она делает так, как легче, и с  нее спрос невелик, у нее неограниченное время для исправления ошибок. Человек же, в отличие от природы, обладает разумом, позволяющим предусматри¬вать результат своих действий, и с этих позиций действия по принципу первого легкого шага представляются совершенно не ра¬зумными. Отчасти они совершаются неосознанно, когда человек действует как неразумная природа, чаще же - на "авось", авось пролезет. Но пролазит не часто, ох, как не часто!
Среди инженеров-конструкторов бытует такой афоризм: увидел рационализатора - убей его. При всей, казалось бы, нелепости это утверждение не лишено оснований. Дело в том, что большинство рационализаций основаны на принципе первого легкого шага, девиз таких рационализаторов - не делать лишнего шага сегодня, то, что завтра из-за этого придется сделать два или три шага их не вол¬нует.
За двадцать лет полевых геологических работ мне пришлось сделать десятки тысяч бумажных капсул для геохимических проб. Делались они из резаных и рваных крафтмешков, которые закупа¬лись на Каменском заводе асбоцементных изделий. На мешках, кста¬ти, стояла надпись по-английски "use no chooks", что означает сбоку не вскрывать, но все мешки были взрезаны именно сбоку, хотя зашиты распускающимся швом. Чтобы по правилам вскрыть ме¬шок, надо нужную ниточку потянуть в нужную сторону, и весь шов распустится сам по себе, и  мешок останется целым, пригодным для дальней¬шего использования.  Но рационализаторы не тратили время на поиски нужной ниточки, взмах ножом - и посыпался из мешка асбест, и одновременно мешок, стоимостью семьдесят доинфляционных копеек, превращается в бумажную рвань ценой восемь копеек за килограмм, по которой наша экспедиция и закупала эту бумагу. Кстати, все известные мне мешки, и наши, и зарубежные, с сахаром, мукой, комбикормом зашиты именно таким распускающимся швом, но ви¬деть по правилам вскрытые мешки мне приходилось считанные разы, и продавщицы, и их доблестные подсобные рабочие, как правило, пользуются ножами, хотя взрезать шов, дольше, чем его распустить, да и мешок при этом часто повреждается, хотя мешки залоговые и за них приходится  платить. Потрать как-нибудь десять минут на изучение шва, научись находить нужную ниточку, и все швы потом будут у тебя распускаться мановением руки, как по волшебству, но никакой рационализатор тратить время на изучение шва не ста¬нет, он сразу берет в руки нож.
И еще одна популярная рационализация - забивание шурупа молотком. Забить шуруп быстрее и проще, чем его закрутить, правда, при этом шуруп, как винт, уже своих свойств не выполняет, а становится плохим гвоздем, потому что разбито его гнездо. Для закручивания шурупов имеются специальные приспособления, и вооб¬ще, на производстве (строительстве, изготовлении мебели) заби¬вание шурупов категорически запрещено, но лично мне, когда прихо¬дилось что-либо ремонтировать, завинченные по правилам шурупы не попадались.
Наибольшее распространение рационализация по принципу перво¬го легкого шага получила при ремонтных работах. Завалившийся забор, как правило, подпирается, хотя надо менять подгнившие стояки; шоферы, когда надо что-нибудь прикрутить на болты, при¬кручивают проволокой, ремонт подгоревшего электромотора чаще  всего заменяется снятием теплового реле - реле уже движок не отключает, и он крутится, правда, очень скоро перегорает со¬всем. Примеров подобной рационализации тьма, вспомнив подобные ситуации, каждый может найти их и сам. Но если бы такая рацио¬нализация касалась только деяний рук человеческих, к сожалению, она не обошла и деяний умов.
Величайшая социальная революция, наша, советская, была обречена именно рационализаторами, которые справедливое, лишен¬ное эксплуатации общество, решили построить побыстрее и попроще. Плоды этого строительства мы пожинаем сейчас, в девяностые годы. Когда пишутся эти строки, их автор, профессиональный геолог, уже полгода не получает зарплаты и живет тем, что ремонтирует бытовую технику. Но вернемся к нашей революции. Какова была ее цель? Построить общество, лишенное эксплуатации человека чело¬веком, где каждый жил бы по трудам своим и не мог бы жить за счет ближнего. Что для этого требовалось? Во-первых, выравнива¬ние имущественных прав, чтобы каждый  труженик был и собствен¬ником, и мог реально распоряжаться результатами своего труда, во-вторых, создание такой правовой, налоговой, контролирующей, инвестиционной и других систем инфраструктуры, которые, поощряя частную инициативу, тем не менее, не позволяли бы сильным погло¬щать слабых. Но для выполнения этих двух простых принципов необходима была сложнейшая государственная система, которая, не ущемляя лично-собственнических и узко-коллективистских устремлений, очень тонко регулировала бы рыночную стихию и накапливала доста¬точные средства для общегосударственных программ. Эта  задача была не из простых, поэтому революционеры-рационализаторы пошли по более простому пути - всеобщая централизация, планиро¬вание всего до последней пуговицы и уравнительное распределение, в результате - закономерный крах.
Нынешняя рыночная реформация (точнее, реставрация) грешит рационализацией первого легкого шага еще в большей степени. Чего стоила волна переименований, захлестнувшая страну, когда сами реформы были еще в зародыше. Переименовать нетрудно - труд¬нее переделать суть системы. Затем, жесточайшее налогообложение официальных производственных структур, их закабалить нетрудно - на виду, и фактическое попустительство теневой экономике, кото¬рую быстро к рукам не приберешь - скользкая как минога, в итоге - падение производства и торгашеский ажиотаж.
Но оставим политику, ибо в политике прав тот, кто у власти, и любой нынешний реформатор-демократ (в прошлом партийный функционер) наголову разобьет мои аргументы. Вернемся к поня¬тиям бытовым, более наглядным и потому легче доказуемым.
Обращал ли кто-нибудь внимание, как люди сокращают слова, особенно дети и подростки. Учительницу школьники между собой никогда "учительницей" не называли, в ходу более короткое "учи¬телка" , директор - "дирек". У взрослых "начальник" заменен на более короткое иностранное "шеф", или "бугор". Сергея пацаны-ровесники, как правило, зовут "Серый", тоже два слога, но произносится легче, а вот еще - “галлюцинации”, чувствуете какое длинное неудобное слово, поэтому в обиходе “глюки”. Как сейчас называют девушку - "маруха", "чувиха", "гирла", "телка" - любое жаргонное короче правильного. Может в этом большого вреда нет? Может. Но место "великого, могучего и прекрасного" все более занимает жаргон и матерщина.
К любопытному факту привела компьютеризация. Теоретически предполагалось, что запись информации на магнитных носителях должна значительно сократить расход бумаги, практически все вышло наоборот. И объясняется это как раз принципом первого легкого шага. Если раньше машинистка делала опечатку, ей приходилось эту ошибку скоблить лезвием или забеливать, поэтому в работе она была максимально внимательна и аккуратна. Старый лист выбрасывался только тогда, если напечатано не более пяти строчек, и легче было начать новый, чем исправлять старый. Теперь же на компьютере исправления делаются очень легко, и часто непроверенный визуально текст идет в распечатку, и ошибки выявляются уже при чтении с листа. Но навел стрелку на знак печати, щелкнул мышкой и сколько хочешь, столько и распечатает принтер экземпляров. И растет кипа испорченных листов бумаги.
И еще пример - таблетомания. Что делает большинство людей, когда болит голова - глотают таблетку, живот - глотают таблетку, зуб - опять таблетку. Таблетки помогают, не спорю, но ненадолго, и причину болезни не устраняют, кроме того, постоянно накапливае¬мые в организме антибиотики могут привести к аллергии. О том, что болезнь легче предотвратить, чем лечить, упоминать не буду, ведь это же надо закаляться, заниматься физкультурой, рациональ¬но питаться, вовремя лечить зубы – глотать таблетки намного легче.
С любопытным примером  я столкнулся, когда занялся строительством, а строительство мое совпало с периодом  повышения спроса на металлолом, лом черных металлов. Если раньше мне нужна была какая-нибудь железяка, я шел на свалку и легко ее находил, то к началу моего строительства свалки уже были подчищены, оставались лишь ржавые кровельные листы, да кузова автомобилей, которые в лом тогда еще не   принимали. А нужна мне была двутавровая балка. Покупать на базе дорого, потому что там минимальная партия – целая балка, а это двенадцать метров, а частями не продают. Пришлось идти на приемные пункты, к тем, кто привозит туда металлолом, чтобы купить кусок балки с машины, пока она не заехала на склад. За большую, естественно, цену. Польза обоюдная, и мне, и сдатчику. Но ничего не получилось, в лом привозились уже разрезанные на куски балки длиной по метру, мне же было надо цельную на  три метра. Оставалось последнее, договариваться со сдатчиками, чтобы они одну балку не резали на куски, а привезли нужного мне размера, позвонили мне по телефону, я бы подъехал и купил эту балку по цене вдвое дороже цены металлолома. Договаривался со многими людьми, все обещали, поскольку я предлагал большую цену, но никто обещания не выполнил. Потом я поднял цену втрое против цены металлолома, но результат тот же. Я вначале удивлялся, но потом поразмыслил и понял, так и должно быть. Машина привозит две-три  тонны лома, это пять-шесть тысяч рублей. А моя балка весит семьдесят килограммов, дополнительной выгоды двести рублей, но для этого надо звонить по телефону и ждать меня. Сдать все сразу на приемный пункт проще и легче.
Еще пример? Пожалуйста.
На обратном пути Федя Голиков (см. в начале раздела) перед лужей решил не останавливаться, он ее хорошо изучил утром, к тому же справа лужа была выложена хво-ростом, который натаскал Санька. Федя разогнался, газанул - и засел опять. Он не знал, что накануне проехал грузовик и сильно углубил колею.
И еще, воровство тоже объясняется принципом первого легкого шага. Оно существует не только у людей, у животных тоже, это классический пример наименьшего действия, поэтому должно рас¬сматриваться как явление объективное. Здесь не стоит уповать, что нравственное совершенствование устранит его полностью. При любом возрастании социальной энтропии: ослаблении центральной власти, беспорядках, сокращении охранных мероприятий, будет увеличиваться и воровство. Очень ярко это проявилось в 2005 году, когда ураган Катрина накрыл Новый Орлеан и затопил его. В затопленном городе началось самое вульгарное мародерство, это в благополучной, сытой, кичащейся свом богатством и демократией Америке.
 Разумны ли действия вора? С его точки зрения вполне разумны, с точки зрения общества не только не разумны, но даже преступны. Впрочем, это очень сложная и философская, и морально-этическая проблема, и углубляться в нее не берусь.


4. Принцип навязанного подарка

 На двенадцатилетие родители подарили Саньке Голикову доску на роликах. Отец накануне с экскурсионной группой от своего предприятия летал в Москву на пять дней и купил там эту самую доску. Санька, как мог, изображал радость, благодарил, но, сказать честно, был огорчен, потому что накануне просил отца достать ему два шарикоподшипника для самоката.
В это время среди пацанов шло повальное увлечение самокатами. Штука была нехитрая, две доски на шарнире, одна как опорная подножка, другая – как руль, на подножке и на руле по шарикоподшипнику в качестве колес. Но самокате можно было кататься, отталкиваясь одной ногой, а лучше всего катиться вниз по асфальту на спусках, и ватаги пацанов с дребезжащим воем сухих подшипников летели вниз по скатам и уклонам.
Санька вынес доску во двор, попытался кататься на ней, отталкиваясь одной ногой, но получалось плохо, потому что  ролики были на шарнире, доску вело то вправо, то влево, и Санька не мог приноровиться. Эх, если бы был руль, как у самоката! Санька подумал, что если один ролик  как-то соединить с рулем, получится самокат, правда, он не будет так греметь, но катиться будет. Санька долго кумекал, и сообразил, что в подножке нужно сверлить отверстие. На всякий случай, он спросил у отца, отец повздыхал и сказал, что подарок Санькин, пусть делает, как хочет. Санька так и поступил, высверлил в доске дыру, приладил ролик к рулю и катался как на самокате. Самокат получился нормальный, Санька на спусках не отставал от других пацанов, единственно, что ролики не гремели как настоящие подшипники. Но потом приятель достал ему один подшипник, Санька заменил один ролик на подшипник, и теперь его самокат не только катился, но и гремел как у всех. Санька был счастлив.
Потом была зима, а на следующий год мода на самокаты прошла. И в этот же год Санька увидел двоих пацанов, которые по центральной асфальтированной площади катались на досках. Только катались они совсем по-другому, стояли боком и  раскачивались вперед-назад, от этого доска катилась, но не по прямой, а извилисто. Санька понял, почему  ролики были на шарнирах.
Санька позавидовал, это было так клево! Когда пацаны остановились, он подошел и сказал:
- А у меня тоже есть такая доска…
- Сам ты доска! – ответил один. – Это скейт!
Другой сказал:
- Если есть, приходи, погоняем. - И пацаны покатили дальше.
Санька вернулся домой, вытащил из кладовки самокат, но ролик, который он в свое время снял, найти уже не смог. Санька понял, что на доске покататься так, как катались те двое, ему не придется. И еще он в тот момент решил для себя, никогда не ломать что-то, чтобы сделать из него другое.
По приведенному примеру уважаемому читателю, надеюсь, понятно, что представляет собой принцип навязанного подарка. Когда  что-то навязывают, это не ценится, хотя и может представлять большую ценность в другой ситуации. В подтверждение этого принципа есть любопытный исторический пример. После открытия Америки в Европу вначале поплыло золото и всяческие диковины, а потом и растительные культуры: табак, томаты, картофель (кстати, все три вида из семейства пасленовых) и кукуруза. Первым прижился табак, самое бесполезное, и даже вредное для здоровья растение, но как любой наркотик дающий иллюзию удовольствия. Далее стал приживаться картофель, во Франции с семнадцатого века он даже стал деликатесом, а картофельными цветами украшали бальные платья. Но картофель очень продуктивное растение, и какой-то дворянин предложил своим крестьянам его выращивать. Крестьяне сажать картофель отказались. Тогда дворянин поступил по-другому, высадил картофель на собственном поле и выставил вооруженную охрану. Через год на крестьянских полях тоже зацвел картофель.
В Россию картофель привез Петр Первый. И тут не обошлось без казусов, народ обозвал картошку чертовым яблоком и даже поднимал народные восстания, когда картофель заставляли сажать – известные в истории картофельные бунты.
Есть художественный пример принципа навязанного подарка, хотя думаю, что это было на самом деле, потому что придумать такое немыслимо. В американском фильме «Апокалипсис сегодня» рассказывается о вьетнамской войне, в которой, кстати, американцы потеряли более пятидесяти тысяч убитыми, но после вывода войск трезвонили на весь мир, что закончили войну на почетных для себя условиях. Так вот, главный герой фильма, американский спецназовец, получает задание уничтожить бывшего офицера американской армии, который дезертировал и чуть ли не воюет на стороне противника. Когда агент встречается с этим офицером, тот рассказывает, что заставило его дезертировать. Его подразделению было поручено обеспечить проведение прививок от оспы местным крестьянским детям.  Прививки сделали,  после  чего родители отрубили детям руки.  Выше места прививки.
По долгу работы мне приходится часто ездить в поездах в командировки. А в купейных вагонах с советских времен сохранилось такое явление как сервис в нагрузку, когда вам вместе с бельем дают и чай с сахаром. За дополнительную и, конечно,  неоговоренную предварительно оплату. Чай как чай, и сахар как сахар, но пить мне его никогда не хотелось, и я постоянно скандалил с проводницами.
На уроках литературы, когда мы изучали современную зарубежную классику, нас обязали прочесть «Гроздья гнева» Джона Стейнбека. Я был добросовестным студентом и прочел, правда, без удовольствия, хотя до сих пор помню злоключения семьи разорившихся фермеров в период великой депрессии тридцатых годов прошлого века. А потом, тридцать лет спустя, попался мне «Заблудившийся автобус» того же Стейнбека, а к тому времени я уже и забыл, что он  автор «Гроздьев гнева». Повесть «Заблудившийся автобус» я прочел с упоением, было такое ощущение реальности, будто я сам был героем повести и жил там. Том избранных произведений, где была повесть,  прочел весь и с большим удовольствием. А позже, в библиотеке, когда искал еще что-нибудь этого автора, наткнулся на «Гроздья гнева». Сильно удивился, наверное, стоило перечитать их тридцать лет спустя, но… не стал.
В последние годы периодически сталкиваюсь с молодыми людьми, торгующими вразнос. Продают они всякую всячину типа сувениров или массажеров, в общем, вещи не самые нужные. Но как они предлагают товар! Это просто шедевр рекламного жанра: какой напор информации, какая убедительность и какое огорчение на лице продавца, когда вы отказываетесь от покупки, просто чувствуете себя последним негодяем. Обучают этих молодых людей по какой-то новомодней американской программе, и неплохая, видимо, программа, главное здесь выдержать меру напора на покупателя, стоит перебрать – и начинает действовать принцип навязанного подарка. Лично я никогда на эти фокусы не поддавался,  чувствовал себя «последним подлецом», но не покупал. Но однажды, просто было свободное время, решил посмотреть, что же за товар. Коммивояжер, когда я стал рассматривать предлагаемые вещи, убеждал меня, что я не ошибся, что никогда не пожалею, что я уже хозяин – осталось только отдать деньги. Но я  действовал по-своему, рассматривал вещь и спрашивал цену. Одну вещь купил, авторучку с электронными часами. Не жалею, потом я подарил ее приятелю на день рождения, подарок был в тему.
В общем, если Вам что-то упорно навязывают, не спешите отказаться, может и пригодиться.
Нашему поколению выпала непростая доля жить на изломе коммунистической эпохи. Мы были свидетелями и участниками торжества социализма в семидесятые годы прошлого века, его расцвета в восьмидесятые и неожиданного краха в девяностые. Сейчас, когда недалекое прошлое уходит в историю, пытаюсь осмыслить причину краха социализма. Как могучая ядерная держава, прямо или косвенно управляющая половиной мира, вдруг рухнула как карточный домик. Ведь состоялся же обещанный Хрущевым коммунизм, было изобилие, причем натуральных товаров, а не той синтетики и эрзаца, которыми сейчас завалены прилавки. Все были заняты и все были нужны. Была достигнута цель соединения изобилия и справедливости. Но коммунизм просуществовал совсем недолго, пять лет с 1980 по 1985 годы, потом началась перестройка, а фактически развал. В чем причина? Почему? Как такое могло случиться?!
Сейчас по прошествии времени причин можно назвать массу, от старения верхушки компартии до Афганской войны, но видится мне еще одна важнейшая причина – коммунизм был навязанным подарком пролетариату. Пролетариат оказался могильщиком не столько капитализма, в котором он занимает естественную социальную нишу, но более могильщиком социализма, где ему навязали роль гегемона, которой он объективно соответствовать не может. Сталин это прекрасно понимал, и при нем пролетарская гегемония была чисто декларативной, и если какой пролетарий–гегемон даже без умысла ломал социалистическую собственность, или придумывал заявить свои гегемонские права, какие не укладывались в партийную линию, он тут же становился врагом народа и тянул гулаговскую лямку наравне с уголовниками. Но чуть только жесткий сталинский социализм стал сменяться мягким демократическим, как пролетариат стал чихать на трудовую дисциплину, потянул народное добро в личный двор, и уверовал, что да, он теперь гегемон и все ему обязаны. А стоило социализму  пошатнуться, как пролетарии разворовали и пропили все «свои» завоевания: сначала ваучеры, потом цветные металлы, некоторые и свое жилье, и стали бомжами. И не мучили гегемонов ни сомнения, ни совесть, когда они во время веерных отключений, чтобы сдать в скупку, срезали электропровода,  оставляя без света целые деревни и районы; когда курочили станки и агрегаты, чтобы вытащить из них цветной металл и тоже сдать в скупку; когда выдергивали целые рельсы из законсервированных путей, чтобы тоже продать в металлолом. 

5. Принцип чужой вины

     Когда славный охотник Го Бу увлекся сбрасыванием камней и упустил подраненного козла, на стойбище он сказал сородичам, что верную добычу отнял у него злой дух Ур, живущий в пещере. Ур выбивал из-под ног охотника камни, Го Бу не мог быстро бе¬жать и Ур утащил козла к себе. Го Бу не лукавил, он сам верил в это.
     Когда Саша Голиков только учился ходить и, как гласит народная мудрость, должен был набить сорок коробов, т.е. шишек, пока окончательно не утвердится в двуногом положении, он, упав и ударившись, очень громко ревел. Мама Нина, не уследив за лю-бимым отпрыском и услыхав его рев, спешила утешить и пригова¬ривала:
   - Ах, этот стул противный, из-за него наш Сашенька упал. Давай набьем его,- и била ладонью по стулу. Саша тоже шлепал ладошкой по стулу и успокаивался. Потом был виноват диван, потом подвернутая ковровая дорожа, потом игрушечная машина, и все эти вещи мать с сыном беспощадно наказывали, били их, чтобы не роняли Сашеньку-душеньку.
      Когда Саша пошел в школу и принес первую двойку, мать не стала его ругать, а спросила, как зовут учительницу, а по¬том сказала:
   - Ну, я с этой стервой разберусь...
    И разобралась, устроила в школе скандал, дело дошло даже до директора. К чести Саши ему было стыдно за мать, и он по¬старался двоек больше не получать.
    Осознание собственной вины, помните, когда в школе мы что-то вытворяли и нас "разбирали", педагоги всегда спрашивали:
- Ну, ты осознал?... Вы осознали?...
Пристыженные, подавленные, а то и просто запуганные мы согласно кивали, да, мол, осознали и больше не будем, но действительно ли осознавали свою вину?
Дейл Карнеги в своей знаменитой книге "Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей" пишет, что люди крайне редко воспринимают критику в свой адрес, т.е. осознают свою вину, и приводит примеры высказываний матерых уголовников, в частности, самого Аль Каноне, осужденных более чем справедливо, но, тем не менее, считающих себя невиновными. Кстати, как геоло¬гу, мне приходилось работать и жить с так называемыми "бичами", поверьте, это не лучшие представители класса-гегемона. Впрочем, основоположник марксизма, сам Маркс, называл эту категорию пролетариата люмпенами и даже пауперами. Так вот, почти поголовно пьяницы, более половины алиментщики и от четверти до трети отмотавшие срок, они себя виноватыми никогда не считали: пьет - так ведь все пьют, жена ушла - так сама стерва, срок получил, друж¬ка-собутыльника порезал - не помнит, пьяный был, может и не он того кореша порезал, в общем, в его несчастьях виноват кто угод¬но, только не он сам.
     Но только ли "бичи" склонны отрицать явную виновность? Не вызывает ли у Вас, уважаемый читатель, это утверждение жела¬ние поспорить? Хотя лично Вас я ни в чем не обвиняю, поскольку уверен, что Вы свою вину всегда признаете, а говорю о тех людях, которых знаю. Но что вызывает у Вас указание на промах или вину? Естественное желание защититься, отрицать вину. И это явление также детально рассматривает Дейл Карнеги. Так уж мы устроены, что склонны свою вину сваливать на других или, в крайнем случае, на обстоятельства.
Не задумывались ли Вы, почему средний человек не любит милицию, водитель - инспекторов ГАИ, а охотник - егерей? Нет, я, опять-таки, не имею в виду Вас, уважаемый читатель, ибо уверен, что Вы при встрече со своим участковым приветливо улыбаетесь ему и приподнимаете шляпу, потому что знаете, он представитель закона, и от его работы зависит соблюдение этого самого закона и порядка в вашем районе. Когда Вас останавливает инспектор ГАИ, Вы, также приветливо улыбаясь, выходите навстречу, с готовностью отвечаете на его вопросы и благодарите за штраф, который он Вам выписал, потому что знаете: инспектор заботится о вашей безопасности и напоминает о правилах, которые Вы забыли. А когда Вас штрафует егерь, за то, что Вы вместо положенных пяти уток отстреляли восемь, Вы, опять-таки, не спорите и осознаете свою вину, потому что знаете: если не будет егерей, то и охотить¬ся через год-другой будет не на что. Я уверен, что Вы, уважаемый читатель, поступаете именно так, но, к сожалению, очень многие поступают совсем наоборот, почти все, за исключением Вас, уважаемый читатель. От этого происходят всяческие скандалы, распри, драки и даже убийства, и страдают от этого, чаще всего, невиновные, а виновные считают правыми себя.
В христианской религии принцип покаяния, т.е. признания собственной вины, является основополагающим, ибо именно осозна¬ние вины способствует духовному очищению и совершенствованию, без покаяния человек упорствует в ошибках и заблуждениях, по¬каяние - основа социального мира. Но вот уже две тысячи лет христианство учит нас покаянию, а далеко ли мы ушли по этому пути?
Раньше часто слышал, хотя сейчас уже наверно подзабыли, что омуля на Байкале извели чехи. Будучи в лимнологической институте в Слюдянке, обратился с этим вопросом к сотрудникам. Оказалось, что в послевоенные годы на бедного омуля так навалились, что поставили под угрозу полного исчезновения. Слава Богу, спохвати¬лись и в 1963 году полностью запретили добычу. Меры были жесткие: штрафы, лишение плавсредств, вплоть до тюрьмы. Что же, омуля совсем не ловили? Ловили, конечно, но мало, потому что опасно. И в это время чешская рыбоводческая экспедиция начинает на Бай¬кале работы по изучению омуля и условий его жизни с целью раз¬ведения в своих, чешских озерах. Ловили чехи омуля? Естественно, ловили. Варили уху? Естественно, варили, и даже наверняка со¬лили рыбу, не всю же ее потрошить и изучать под микроскопом. Но доля их уловов по отношению к браконьерским того времени была мизерна. Но местным было обидно, какие-то чехи ловят и едят, а им запрещено. И появилось убеждение, что омуля на Байкале извели  чехи. Как раз по принципу чужой вины.
     Популяцию омуля тогда восстановили, и в 70-80 е годы прошлого века его было достаточно, а за промышленным ловом строго следили, но грянула перестройка, и омуль опять под угрозой. За годы перестройки все хозяйство прибрежных поселков пришло в упадок. А было оно и без того не велико, по восточному побережью и всего-то – рыбоконсервный завод в Усть-Баргузине, лесозаготовки да дорожные бригады по асфальтированию Баргузинского тракта. Все это теперь не работает, а люди остались, и люди хотят есть. И остается им одно – ловить рыбу. И ловят, китайскими сетями. Китайские одноразовые сети дешевые, а при хорошем аккуратном использовании одноразовой сети и на сезон хватает, в общем, в сетях недостатка нет. И все эти сети мокнут в Байкале, в огромном количестве. Но что хуже всего, и зимой покоя рыбе не стало.
     Зимой омуля на мелководье нет, отстаивается он на глубинах 100-200 м, но и тут его в последнее время достают. Ставят сети и на такую глубину и ловят. По 2-3  часа поднимают сети с глубины, но все равно рыба поднимается раздутая, потому что на глубине давление в 10-20 атмосфер и если из воздушного пузыря рыба воздух стравливает, то из тканей он не успевает выйти. Выходит рыба на поверхность раздутая с выпученными глазами, и сидят потом рыбаки, вдавливают ей глаза, чтобы придать товарный вид. И продают по дешевке, потому что дорого на месте никто не купит. Да и в Улан-Удэ мороженного омуля продают дешевле селедки.
     Теперь не знаю, на сколько еще омуля хватит. Зеленые больше занимаются наукой-экологией, а омуля в Байкале все меньше, знаю это по весенним уловам, когда в мае выезжаю ловить омуля на удочку.
Но вернемся к жизненным примерам. Когда Петр Голубков, отец Николая Голубкова и дед Леонида и Ивана, знаменитых акционеров МММ, к династии Голубковых мы еще вернемся, попытался вывезти с завода вагонную рессору, присыпанную мусором, и на проходной был задержан, он вначале заявлял, что знать не знает, как рессо¬ра попала в кузов. Но под давлением неопровержимых улик вынужден был сознаться, что пытался умышленно похитить социалистическую собственность, и полностью осознал свою вину. Но соседям по ка¬мере, а потом корешам по лагерю говорил:
      - Сука-особист меня заложил... отсижу, вернусь, замочу падлу...
    И кореша всегда соглашались, потому, что тоже были невинов¬ными.
    И еще, вспомните эпизод из "Бриллиантовой руки".
           - Не виноватая я! Он сам пришел...
Очень жизненный эпизод.
   Ну, а что  говорят по этому поводу философы? Или ничего не говорят? Вот, пожалуйста:
 “В мире есть люди умные и есть люди глупые. Дурак, попадая в дурацкое положение, будет винить всех, кроме себя: все вино¬ваты, все подвели, обманули, ограбили, изнасиловали. Это будет дурацкой реакцией на дурацкое положение: ибо всех изменить нельзя, но можно постараться учесть всех и в следующий раз в дурацкое положение не попадать”. - Иван Солоневич "Народная монархия", феникс М. 1991, стр 136; и там же стр. 169: “Мне пришлось разговаривать с поляками в Варшаве в январе 1940 года: в несчастьях, постигших Польшу, были виноваты все: и немцы, и москали, и англичане, и евреи. Одни они, поляки, всегда, безо всякого исключения, действовали и честно, и разум¬но,- действовали так, как само собой разумеется действовать по¬лагалось. А результат? - в результате виноваты все остальные”.
     Значит, и философы этого явления не отрицают.

               
6. Принцип дурацкого наследия

Наследственность, преемственность, генетическая повторяе¬мость один из самых фундаментальных законов как живой, так и неживой природы. В мире все бесконечно повторяется, в мертвой природе почти без изменений, в живой - с очень малозаметными изменениями. Планеты вращаются вокруг Солнца по стабильным орбитам, из вулканов истекает лава определенного состава, все кристаллы минералов имеют грани со строго определенными углами между собой, мышь всегда родит только мышь, а собака собаку. Это естественно, так почему же тогда дурацкое наследие?
Все дело в том, что человек, в отличие от природы, очень быстро изменяет как условия своего существования, так и окру¬жающую его среду, но сам же не успевает рационально приспособить¬ся к этим новым условиям. Нет, он, естественно вынужден приспо¬сабливаться, но разумно ли он это делает, вот в чем вопрос.
Уже упомянутый в предыдущем разделе Иван Солоневич пишет об этом так: «Это очень обычная история: навыки переживают ту обстановку, в которой и для которой они были в свое время созда¬ны. И они повисают в воздухе, или, как это случилось у нас в безвоздушном пространстве» - «Народная монархия» Феникс, М, стр. 60.
Влас Голубков, получивший такую фамилию за то, что очень громко и даже с удалью пускал "голубков", сословный крестьянин, еще до революции покинул деревню и переехал в город, где рабо¬тал по найму у купца Кобылина. Влас курил табачок, пил горькую, ругался по матушке, носил крест и считал себя мужиком верным. Еще он постоянно что-нибудь приворовывал у хозяина: то кусок кожи, то полено, а то и просто гвоздик, за что, однажды уличенный, был лично  хозяином бит.
       Семен Власович Голубков после империалистической стал  революционным солдатом, унаследовал все отцовы привычки и чуть не был поставлен к стенке за то, что по пьяному делу утратил революционную бдительность и упустил пленного вахмистра Красноярова. В Бога Семен не верил, но крест, на всякий случай, носил. После гражданской он вместе с другими революционными пролета¬риями растащил остатки Кобылиного имущества, то бишь, реквизовал.
Петр Семенович Голубков строил социализм, боролся за про¬летарскую культуру, но "монопольку" любил и курил папиросы "Север", а в тридцать восьмом загремел на десятку в Гулаг, за то, что пытался вывезти с завода на своем грузовике вагонную рессору.
Николай Петрович Голубков курить начал с двенадцати лет, с того дня, как в военное лихолетье стал работать на заводе, пить горькую - с пятнадцати. Когда отец в сорок пятом демобили¬зовался и увидел пьяного сына, выпорол его вусмерть, и Колька от водочки временно отказался, но через год, когда получил паспорт, они обмыли его уже вместе с отцом. С завода Колька не воровал, только инструменты: то напильничек, то ножовочное по¬лотно, то сверлышко, не для продажи или выпивки, негде было инструмента взять. Большего не брал - времена были суровые, да и отец не советовал, помнил свой срок.
Ванька с Ленькой, Николаевичи, Голубковы, покуривать начали с первого класса, отец их драл, но толку было мало. По линии пошли наследственной, пролетарской, Иван стал шофером, Леонид - экскаваторщиком. Времена были благодатные, застойные, и братья тащили с производства, что могли, особенно Иван на своем грузо¬вике. В девяносто втором их СМУ стало АО "Домстрой", братья дружно за него проголосовали, получили за свои ваучеры по пятьде¬сят льготных акций и стали акционерами, то бишь собственниками, но продолжали тащить с родного АО все, что плохо лежит. И еще, в том же девяносто втором братья независимо друг от дру¬га стали носить нательные крестики и решили, что верят в Бога, хотя по-прежнему матерились и "в бога" и "в душу", постов не блюли и грешили разнообразно.
Боюсь, что приведенный пример дурацкой наследственности неубедителен, поэтому  обращаюсь к примерам более наглядным - историческим.
Испокон веков человечество воевало, род с родом, племя с племенем, государство с государством. Почему оно воевало, мы попробуем рассмотреть попозже, а пока, надеюсь, никто не будет спорить, что история человечества – это, прежде всего, история войн. Откройте даже Библию, просто наугад. Итак, я открываю:
Книга Судей, глава 5, стих 8 - "Избрали новых богов, оттого война у ворот. Виден ли был щит и копье у сорока тысяч Израиля?"
Опять наугад - 1-я книга Царств, глава 25, стих 13 -"Тогда сказал Давид людям своим: опояшьтесь каждый мечем своим. И все опоясались мечами..."
И еще - 1-я книга Паралипоменон, глава 10, стих I -"Филистимляне воевали с Израилем, и побежали Израильтяне от Филистимлян, и падали пораженные на горе Гелвуе."
    Откройте любой учебник истории, и там тоже войны. Итак, люди воевали, воевали большими массами, т.е. армиями, ибо если один на один, или даже пятеро на пятеро - это просто драка. В войнах была важна не столько отдельная сила воинов, но выучка, слаженность и плотная масса - плечом к плечу, проще говоря, сомкнутый строй. Вспомните фалангу Александра Македон¬ского, римскую черепаху, пехотное каре - пока строй един и слитен, он непобедим, стоит ему рассыпаться, и войско обречено. Так было веками, даже тысячелетиями, и в рукопашных сражениях другого способа не было, только слитный строй был управляем, он был силой: тараном в наступлении и стеной в обороне. Но... но с появлением огнестрельного оружия, с его усовершенствованием, прежде всего с увеличением скорострельности, слитный строй пре¬вращал войско в толпу, обреченную на забой, в пушечное мясо. Ни одна пуля не пролетит мимо, кого-нибудь заденет, если даже не убьет, то ранит одного-двух; пушечное ядро тоже найдет свою цель и убьет, и изувечит пять-десять человек; а шрапнельный заряд уложит и два десятка. Но сомкнутый строй оставался глав¬ным тактическим построением.
Впервые он был нарушен в конце восемнадцатого века в Амери¬ке во время войны Штатов за независимость. Американские минитмены (минитмен - буквально, человек минуты, поселенец Новой Англии, обязанный в течение минуты оставить работу, взять ору¬жие и явиться на сборный пункт) необремененные муштрой и прочи¬ми военными навыками, сообразуясь единственно со здравым смыс¬лом, применили, против английского карательного корпуса россыпной строй. Прячась за камнями и деревьями, они обстреливали английский отряд, который по всем военным правилам наступал на них сомкнутым строем, и победили. Наверно, с этого момента рос¬сыпной строй должен был стать основой тактики?  Увы, восемьдесят лет спустя, во время гражданской войны северных и южных штатов в решающем сражении под Гетисбергом уже регулярная и обученная американская армия наступала на противника, опять-таки, сомкну¬тым строем. В итоге, пятьдесят тысяч убитых, четверть всех, участвовавших в сражении, и столько же раненых. И только в на¬чале прошлого века, с появлением скорострельных винтовок и пуле¬метов сомкнутый строй исключается из боевых уставов и его за¬меняет россыпная цепь.
       Еще один любопытный пример - косица у солдат семнадцатого-восемнадцатого веков. На кой ляд она была нужна солдату? Дело в том, что в те времена мужчины носили длинные волосы, вспомни¬те мужские портреты тех времен, но длинные волосы  лезли на глаза и мешали солдату, и выход был найден - заплести их в косицу. В конце-концов косица становится обязательной формой прически. Решить это дело проще и остричь солдат накоротко решился только князь Потемкин-Таврический, как раз во времена покорения Крыма, это конец восемнадцатого века, но вступивший на престол Павел I, отменяет нововведение князя-новатора и опять восстанавливает в русской армии косицу. Правда, после этого она протянула уже недолго.
Двадцатый век кроме технических достижений охарактеризовал¬ся и рациональной короткой мужской прической. Длинные волосы носили только представители богемы. Короткая прическа просу¬ществовала до шестидесятых годов, пока ансамбль "Битлз" не отрас¬тил себе космы и не продемонстрировал их всему миру. Но... длин¬ные волосы неудобны, и в восьмидесятых опять появляется косица.
Еще один пример дурацкого наследия, сельскохозяйственный. Совсем недавно агротехника для сохранения влажности почвы реко¬мендовала почву рыхлить, потому что, теоретически, в разрыхленном состоянии, разрушаются капилярные сосуды, по которым влага под¬нимается к поверхности. Кто такую глупость ляпнул, не знаю, мо¬жет незабвенной памяти  академик Лысенко, но согласно директивам и действовали: вспахивали и культивировали сухие почвы, еще больше их иссушая. И лишь последние лет двадцать как отказались от такой  "науки".
И еще один сельскохозяйственный пример, правда, идущий не от науки, а от народных традиций. Почему-то у нас очень не одобряет¬ся использование минеральных удобрений, вся химия считается не иначе как ядом, и признаются только навоз да зола. При этом советский колхозник, а ныне не то фермер, не то батрак, вовнутрь организма может принять все, что угодно: политуру, тормозную жидкость, стеклоочиститель, дезодо¬рант и Бориса Федоровича, т.е. клей БФ, но огород свой суперфосфатом не отравит, ни-ни. Правда, появились в последнее вре¬мя умники-дачники, которые, понемногу почитывая литературу, стали минеральные использовать, и не без успеха, так что это дурацкое наследие тоже отойдет в прошлое.
Сгинуло бы еще наследие - пить, все что горит, и считать это доблестью, но боюсь не скоро это будет, и люмпен-гегемонский девиз "Пили, пьем и будем пить!" отравит еще не одно поколение.
У студента-вузовца третьего курса после прочтения раздела может возникнуть соображение: а ведь этот принцип очень похож на диалектический закон отрицания - отрицания. Да, это так, и не только очень похож, это он и есть, только в вульгарно-быто-вом изложении.
Да, рациональное новое утверждает себя не под рукоплескания осознавших индивидуумов, а, наоборот, при их про¬тиводействии, и чем примитивнее человек, тем нетерпимее он ко всему новому. Но новое все равно побеждает, жаль только, что, утвердившись окончательно, само становится старым. Вечное про¬тиворечие, вечный конфликт отцов и детей.



7. Принцип украшательства или правило блеска

Призрак бродит по России,
призрак красивой жизни.

Когда молодой Го Бу прошел обряд возмужания и, опередив всех своих одногодков, получил право первым выбрать жену, он взял в жены Тань Ю. Тань Ю совсем не была похожа на остальных девушек племени, все были черноволосы, а у Тань Ю волосы были как сухая трава. И хотя Тань Ю была ленива и кривонога, не один Го Бу, но почти все юноши племени мечтали получить ее в жены. И хоть чум Го Бу, когда они стали жить отдельной семьей, был дыряв, огонь в нем часто гас, а из восьмерых детей у них выжил только один, Го Бу никогда не хотел заменить свою жену, потому что у нее одной в племени были светлые волосы.
Марина Сергеевна любила все красивое: красный цвет, поли¬рованную мебель, книги в твердых переплетах, индийские фильмы и мужчин кавказского типа. Все это она по мере сил и возможнос¬тей покупала и доставала, и первый муж ее был очень похож на грузина. Правда, с мужем прожила недолго, чуть больше года, а потом разошлись характерами. Затем она еще дважды выходила замуж, но к сорока осталась при своем интересе. Но несмотря ни на что Марина Сергеевна продолжала любить только красивое.
Когда началась перестройка, и в магазинах появилось иностран¬ное баночное пиво, Марина Сергеевна стала собирать блесткие цветные баночки и составлять их на подоконнике. Пиво она не любила, да и ее зар¬платы кассира кинотеатра на это красивое пиво не хватило бы, поэтому она подбирала брошенные баночки на улице и в подъезде. Через некоторое время на подоконнике из разноцветных баночек получилась целая выставка, одна беда - они загораживали свет, и на кухне даже днем приходилось включать лампочку. Но больше ставить их было некуда, потому что все полки и шкафчики были заняты другими красивыми баночками, а также коробочками и бу-тылками с красивыми этикетками. Иногда кошка запрыгивала на подоконник и роняла всю выставку, но всякий раз Марина Сергеевна добросовестно ставила все на место, только меняла местами неко¬торые баночки, чтобы стало еще красивее.
Свой первый "жигуль" Иван Голубков купил еще в семьдесят восьмом году. Перво-наперво в углу лобового стекла он приклеил портрет Иосифа Виссарионовича, потом эбонитовый кругляк рукоят¬ки переключения скоростей заменил на прозрачный эпоксидный с ракушкой и крабом, на руле сделал оплетку из разноцветных про¬водов, в левом углу подвесил проволочного чертика, а на заднем стекле вывел латинским шрифтом "Не подмажешь - не поедешь". Поначалу машину берег, но потом гонял почем зря. Когда на спи¬дометре перевалило за сотню тысяч, машина порядком поизносилась: давление даже на холодную не поднималось выше очка, коробка гудела, вторая скорость вы¬летала, а задний мост пощелкивал на поворотах. Требовался капитальный ремонт. Но на работе жены подходила очередь на новую машину, а старую Иван решил продать. Он покрасил ее и поставил новую резину, машина снаружи смотрелась как новенькая. Но первый покупатель попался ушлый, тоже шофер, и с ним Иван не сторговался, даже поссорился, хотя накануне, как положено, распили бутылку. Но зато второй, кавказец, долго не торговался и заплатил все, что просил Иван, так что и на новую машину хватило, и даже оста¬лось.
Итак, уважаемый читатель, если приведенные примеры того, что люди в большинстве случаев не стремятся вникнуть в суть явления, а руководствуются самыми поверхностными оценками, не утруждают себя детальным выяснением качества товара, а более оценивают его внешний вид, вообще, в жизни стремятся больше не к рациональным удобствам и качественному улучшению быта, а, в основном, занимаются украшательством, если приведенные примеры того, что я называю принципом украшательства,  показались Вам неубедительными, нам вновь придется обратиться к примерам историческим.
Пятнадцатый век, еще не открыта Америка, но уже идет актив¬ная меновая торговля с дикой тогда Африкой. Португальские, ис¬панские, английские купцы вывозят из Африки золото, драгоценные камни, слоновую кость, ценные породы деревьев и рабов. Что же везут взамен? Вино, яркие ткани, стеклянные бусы, иголки. И та¬кая торговля продолжается вплоть до конца девятнадцатого века, когда полностью колонизованная Африка не становится сырьевым придатком промышленно развитой Европы.
Впрочем, нечто подобное происходит и сейчас, только уже и по отношению России. От нас вывозятся нефть, газ, уголь, лес, золо¬то, цветные металлы, панты (вспомните слоновую кость), а взамен нам продают водку "Распутин" и еще "Царь Петр", и еще "Романов¬скую", и т.д.,  потом жевательную резинку в ярких этикетках, яркую синтетическую одежду и обувь, бытовую электронику, сига¬реты в ярких пачках и баночное пиво в не менее ярких баночках. Далеко ли мы ушли от папуасов, которые консервные банки вешают на себя как украшения, ну а мы выставляем на подоконниках.
Вообще, принцип украшательства - основа рекламы. У рекламы двоякая суть, главная и полезная - это информация; второстепен¬ная, но, к сожалению, наиболее воспринимаемая - треск, блеск и красочное вранье, без которых ни одна реклама не обходится. Производители и рекламные агенты знают, чтобы продать - надо хвалить, чем больше нахваливаешь, тем больше продашь, так что перехвалить нельзя, а когда партия товара будет продана и потреби¬тель убедится, что в товаре нет и половины того, что обещали, и разочаруется, товару меняют название, этикетку и опять начи¬нается рекламная трескотня, и так до бесконечности. Правда, есть солидные товары солидных фирм, которым нет нужды кричать о своих достоинствах, само их название уже реклама: "Мерседес", духи "Шанель", шотландское виски, автомат Калашникова и т.д. Эти товары рекламными агентствами не расхваливаются - нет нужды, но чтобы достичь такого уровня качества и признания, производи¬телям пришлось много потрудиться. Большинство же фирм идут по легкому пути «принцип первого легкого шага» - производят рядо¬вой, а иногда ниже среднего товар и сопровождают его шумной ре-кламой. Как раз по правилу блеска (и треска). Кстати, обратите внимание, качественный признанный товар не выделяется слишком яркой упаковкой, а всякая дребедень просто кричит о себе яркими красками и блеском глянца. И не только товары, но и новые поли-тические идеи, и супермодернизм в искусстве. Являются, пошумят, потрещат, просверкают,  привлекут внимание, порою даже станут мод¬ными, но когда люди разберутся что к чему, уходят в небытие.
    Принцип украшательства объясняет одну черту человеческого характера, не скажу всеобщую, но весьма распространенную. Это тщеславие. Вдумайтесь в смысл слова «тщеславие» - тщетная, т.е. пустая, ненадежная, раздутая слава, видимость, показуха. Но сколько на эту самую показуху тратится сил и средств. Правда, в современном лексиконе это понятие заменено на иностранное, и теперь именуется престижем. А для престижа нужен имидж, чувствуете, как респектабельно звучит. Чего только ни делается ради этого имиджа-престижа.
    Богатые люди большую часть своих трат несут на этот самый имидж. В принципе, полезных необходимых для человека вещей не так уж и много: здоровая вкусная пища, красивая удобная одежда, теплый просторный дом, удобная машина и что-нибудь для души – цветы, книги, картины, спортивные принадлежности, если кто этим увлекается. Вот и все. У богатых людей это есть, и в избытке, но на этом имидж не создашь, поэтому ничего не мыслящие в искусстве миллионеры тратят свои миллионы на картины старых мастеров, антиквариат и прочие дорогостоящие редкости. Или строят виллу немыслимой архитектуры, чтобы соседи обзавидовались.  Или покупают форд 1915 года выпуска, и на званые обеды приезжают только на нем. Это, как сами понимаете, не наши миллионеры. Но и наши, так называемые новые русские (хотя среди официальных миллионеров, тем более миллиардеров, русских не знаю) пытаются копировать своих западных коллег. Чисто в натуре русские тоже есть миллионеры, но только рублевые. Кстати, у наших миллионеров и запросы по части имиджа-престижа попроще:  джип – пусть хоть и подержанный, золотая цепочка – потолще, а в «крутом» трехэтажном коттедже зверушка подиковиннее, типа крокодила, или удава. На нашем российском уровне до картин старых мастеров еще далеко, и,  слава Богу, пусть висят в музеях на всеобщее обозрение.
     В какой-то экологической статье прочел, что «золотой миллиард» - это Западная Европа, Северная Америка и юго-восточная Азия тратят на цели имиджа до 80 % бюджета. Насколько верна эта цифра, не знаю, но если судить по тому «секонд хэнду», который к нам поступает, может и верна. А поступает к нам одежда, абсолютно целая, без заплат и даже потертостей; автомобили, которые даже ни разу не ремонтировались, просто отработали какой-то их там ресурс; холодильники, телевизоры, компьютеры – все исправное. Зачем они их меняют? А видно, мода такая, догоняют и перегоняют друг-друга по части самого нового, самого престижного.
(Далее женщинам читать не рекомендуется, это о них, и это правда.)
Есть вещи, которые служат только цели престижа – это ювелирные украшения. Без них можно прекрасно обойтись, но никакая женщина не выйдет на улицу, не надев хотя бы сережки. С точки зрения морали украшательство ювелирными изделиями безнравственно, поэтому в церкви ювелирные изделия не поощряются, даже волосы должны быть под платком. Да и с простых житейских позиций ношение золота и драгоценных камней – это выпячивание своего богатства, откровенное хвастовство. Я долго пытался понять, как могла появиться такая иррациональная потребность, как ювелирное украшательство. Оказывается, в древности украшения были оберегами, они не пускали злых духов внутрь тела, поэтому и навешивали их около естественных отверстий организма – ушей, рта, носа. Но злые духи не смогли выжить в условиях технического прогресса, и все до единого померли, а обереги превратились в средство украшательства и хвастовства. Это желание показать себя было столь велико, что люди терпели неудобства, даже физические лишения, но не желали избавиться от обременительной ноши. Парадный костюм восточных владык, шитый золотом и украшенный драгоценными каменьями весил до двух пудов, стоять в нем было тяжело, сидеть тоже не слишком удобно, но терпели. Праздничные серебряные украшения знатной монгольской дамы весили до пуда и более. Какой уж тут праздник, когда обвешан с головы до ног тяжелым, давящим к земле металлом, но … терпели, видимо тщеславное чувство собственной значимости от демонстрируемого богатства было сильнее физических неудобств. Хотя, что такое богатство, и стоит ли ради него нести неминуемо сопутствующие ему тяготы? Думал-думал, и пришел к такому выводу – богатство проявляется в двух аспектах: физическом, т.е. материальном,  и  психологическом. В психологическом аспекте – это осознание своего превосходства над окружающими, и, если это превосходство признано, то лесть и почтение менее богатых окружающих. А в материальном плане – это избыток ненужных вещей.  Ну, а дальше по порядку:
Достаток – наличие нужных вещей,
Бедность – отсутствие некоторых нужных вещей и наличие самых необходимых,
А нищета – отсутствие некоторых необходимых вещей,
И, наконец, самая последняя стадия нищеты – отсутствие всех необходимых вещей, т.е. полное отсутствие всего. По сути, это голый человек, у которого нет ни дома, ни родни, ни знакомых, голый в пустыне. Теоретически ситуация возможная, но только в случае катастроф или крушений.
Получается, что прожить можно и в нищете, оптимальный вариант – в достатке. Жить в богатстве престижно, но кроме почтения и лести богатство у окружающих вызывает и зависть, а завистливый человек – это потенциальный вор и ваш классовый враг. Так что имеет ли смысл из-за богатства жить в окружении классовых врагов, тем более, выставлять богатство напоказ и самому врагов плодить?
Сейчас  по части тягот ношения ювелирных украшений конечно попроще и полегче. Сережки максимум граммов по десять; кольца, даже если на всех пальцах, не более ста граммов;  браслеты, цепочки, колье, броши, даже все вместе более килограмма не потянут, так что носить не тяжело. Хотя и бывают неудобства, у кого-то воспаляются мочки ушей от сережек,  или распухают пальцы под кольцами и перстнями, или на груди появляется сыпь от цепочки, но… красота, точнее тщеславное украшательство – важнее.
Конечно, у украшательства есть объективная причина. В первую очередь она относится  к женщинам – это ярмарка невест.  Чтобы девушке привлечь достойного жениха одной естественной красоты бывает недостаточно, а если этой самой красоты не так уж много, то без украшательства не обойтись. С другой стороны богатый наряд, обилие украшений – это демонстрация социального положения, и потенциального приданого, которое жениху, а тем более его родителям, небезразлично. Но вот, девушка вышла замуж, родила детей – цель достигнута. Многие замужние женщины уже не столь внимательны к своим туалетам и это естественно. Но некоторые, наоборот, начинают обильно и бестолково тратить деньги своих законных, так сказать, спонсоров на туалеты и ювелирные изыски. Обычное женское объяснение – я хочу быть красивой и нарядной для себя. Да не для себя, а для своих подруг, чтобы затмить, перещеголять, сразить их наповал, ради собственного тщеславия. Такое перерастание средства (украшательства) в самоцель, может привести к противоположному результату,  супругу надоедят женины траты и он задумается о другой семье. Кстати, перерастание объективного средства в самоцель – интересная и философская,  и  бытовая проблема, но об этом позже.
Студент-третьекурсник, изучающий диалектический материа¬лизм, может подумать, что принцип украшательства очень похож на закон соотношения формы и содержания. Это и так, и не так, здесь большое поле для всевозможных философских изощрений. Если рассматривать тягу ко всему яркому, как признак, мягко скажем, человеческой наивности, то это может быть и так: полу¬чается соотношение ярко проявленной формы и примитивного содер¬жания. Классический пример - чем ярче накрашена женщина, тем меньше ее словарный  запас (вспомните Эллочку Щукину). С другой стороны, в случае рекламы, форма просто обязана соответствовать содержанию, но лукавый человеческий ум все это извращает и переворачивает с ног на голову, и никакие философские законы ему не указ. Так что над этим поразмышляйте сами.
Моя жена купила китайские шлепанцы, ну, очень красивые. Они развалились через две недели, а я уже пятый год хожу в на¬ших, советских, правда, они серые какие-то, невзрачные.

               
8. ПРАВИЛО МОДЫ

Мода - понятие математическое, точнее, статистическое, означает наиболее распространенную величину или качество в одно¬родной совокупности. В отношении к обычным житейским понятиям это означает то, чего больше всего, тот стандарт данного  отрез¬ка  времени,  к которому  все  стремятся.   
В нашем понимании мода, прежде всего, относится к одежде, это официально признано, в дан¬ной сфере работают известные и малоизвестные художники, дизай¬неры, конструкторы одежды, демонстраторы-манекенщицы и миллионы портних и швей. Но если бы мода относилась только к одежде...
Марина Сергеевна очень гордилась своим первым мужем, он был высокий, чернявый, с усами, правда, на этом его сходство с грузином кончалось. В застольях он остроумием не блистал, пил мало, танцевал без охоты, а Марина любила вечеринки и всякие гулянки, когда шумно, когда музыка и танцы, а мужчины говорят комплименты, особенно шепотом, со всякими намеками.
Он не любил модных песен: ни Великанову, ни Мондрус, ни Магомаева, ни Лили Иванову, пластинки которых Марина крутила постоянно и на полную громкость. Сам же покупал каких-то бардов, и когда включал их, Марина хлопала дверью и уходила к соседке. Еще были размолвки из-за журнальных вырезок, которые Марина клеила на стены, также ему не нравилось, когда Марина надевала его одежду, особенно выходной пиджак. Хотя поначалу нравилось, пото¬му что Маринин бюст оттопыривал лацканы пиджака, но когда нра¬виться перестало, Марина с маниакальным упорством продолжала надевать мужнин пиджак и закатывать рукава.
Вообще он был какой-то не такой как все, немодный, что сильно огорчало Марину, и из-за чего происходили постоянные мелкие ссоры. А если уж конфликт возникал, Марина боролась до победного конца. Но разошлись они после того, как Марина купила мебельную стенку.
Когда впервые сказала про стенку, он возразил:
- Ну, зачем она нам сейчас, радость моя. И так в нашей комнате повернуться негде, да еще стенку... Дождемся очереди на расширение, тогда уж и купим...
Но Марина думала иначе: почти у всех соседей стенки были, и отставать она не желала. В общем, невзирая на мужнины возра¬жения стенку она купила. Сама.  После этого и разошлись. Правда, не из-за одной стенки, так уж случилось, что с этой стенкой Марина тогда изрядно дров наломала, но об этом в следующем раз¬деле. В общем, осталась она в квартире со стенкой, но без мужа.
Саша Голиков учился средне, на тройки-четверки, в отлични¬ки не метил, но двойки старался не получать, из-за матери, не потому что она его бранила, а наоборот, приходила разбираться с учителями. В свободное время, как все пацаны, гонял мяч, играл в войну и делал самокаты на шарикоподшипниках. Музыкой не увлекался и совсем не думал, что ему придется учиться в музы¬кальной школе. Но каприз судьбы в лице материной двоюродной сестры тети Веры однажды явился. Вера с мужем как раз приехали из-за границы, где три года работали по контракту, и делали визиты всей родне, чтобы себя показать и одарить невиданным подарком. Во время такого визита Вера и сказала, что за грани¬цей во всех приличных семьях детей развивают дополнительно: учат танцам, иностранным языкам, музыке, и ее Ленка и на бальные ходит, и в кружок английского языка.
Нина поняла, что по этой части сильно отстает, но танцы для мальчиков она считала делом несерьезным, иностранный язык и так в школе изучают, Санька был обречен на музыку. Через не¬делю Голиковы купили пианино, а еще через неделю мать повела Саньку в музыкальную школу. На прослушивании оказалось, что у Саши совсем нет слуха, он не различал даже соседние ноты, не говоря уже о диезах и бемолях. Саше в зачислении вначале отказали, но мать была настырна, и малодушный преподавательский коллектив дрогнул - Сашу приняли.
Для Саши началось мучительное время, он мало что понимал на занятиях, а дома еще приходилось долбить гаммы. Но он боял¬ся огорчать мать, и старался, как мог. Поскольку и медведя можно научить танцевать, за три года Саша научился бегло играть гаммы, заучил несколько вальсов и полек. Выучка у него была чисто механическая, но мать это вполне устраивало. На праздниках, когда Голиковы собирали гостей, Саша обязан был сыграть пару вальсов и подыграть гостям "Подмосковные вечера". Гости, как правило, на похвалы не скупились, а мать просто млела от счастья - знай наших!
Молодожены Голубковы, Леня и Рита, когда пошла мода на ме¬бельные стенки, купили ее одними из первых - мать Риты работала в мебельном магазине. Рита все, что можно, растолкала по шкафам, в посудный выставила бокалы, фужеры и рюмки, а вот книжный шкаф заполнить было нечем, своих книг мало, а блата в книжном магазине не было. Накупить книг, конечно, не проблема, но они все разные, а для шкафа лучше всего подходили многотомные соб¬рания сочинений. Рита искала сама, заставляла искать мужа, но вce усилия увенчались лишь трехтомником Пушкина, который не мог заполнить и одной полки. Но однажды Лене повезло, он как-то заметил, что из библиотеки их СМУ выносят пачки книг, перевя¬занные шпагатом. Он поинтересовался, что это за книги и куда их несут. Оказалось, собрания сочинений Иосифа Виссарионовича, и отправляют их в макулатуру. Леня заплатил стоимость макулатуры по две копейки за килограмм, и за рубль купил все собрание со¬чинений.
          Рита вначале испугалась: "Он же запрещенный!"
          "Ничего не запрещенный, - успокоил Леня, - просто временно  раскритикованный"
      Приведенные примеры у критически настроенного читателя мо¬гут вызвать справедливые возражения:
- И зачем тут огород городить? И так ясно, что люди хотят и одеться помоднее, и модную мебель купить, да и модного писа¬теля почитать, потому что о нем все говорят. И без всяких правил это понятно.
Да, совершенно верно, но мы рассматриваем разумность чело¬веческих поступков. А всегда ли разумно следование моде? Марина Сергеевна поставила мебельную стенку в своей общежитской комнате, чем превратила ее в нору; Сашу, не имеющего способностей к музыке, заставили музыке учиться; Леня Голубков привез домой пятьдесят томов, только чтобы заполнить книжные полки. Много ли разумного в таких действиях? Впрочем, мысль не нова, стоит вспомнить из¬битое выражение "слепо следовать моде".
Но критически настроенный читатель тут же возразит, что приведенное мной примеры выдуманы, и никаких правил из них вы¬водить нельзя. И опять я не спорю, потому что читатель, как и клиент, всегда прав, но вынужден обратиться теперь уже к ненадуманным примерам.
Обращали ли Вы внимание на тематику периодической печати? Не будем вспоминать эпоху партийного единовластия, на что партия указывала, о том и писали газеты, а также журналы, это была не мода - это было указание сверху. Но вот началась перестройка, указания сверху поступать перестали, а что же газеты и журналы? А газеты и журналы продолжали быть единодушны. Первой темой эпохи гласности была критика коммунистических перегибов и раз¬венчание бывших вождей, писали все, включая "Правду" и "Пионер¬скую правду". Затем проституция и наркомания, потом гомосексу-ализм. Вспомнили о милосердии, и все стали писать о милосердии. Пробежала волна защиты окружающей среды, и газеты единодушно откликнулись экологическими темами. Потом, как по команде, стали жалеть наших заключенных и описывать условия жизни в тюрьмах.
А в это время, вначале медленно, а затем все заметнее про¬исходит промышленный спад, поднимает голову национализм   и   начи¬наются   межнациональные   конфликты. С ликвидацией монополии внеш¬ней торговли и наплывом иностранных спиртных напитков, в полто¬ра раза возрастает их потребление с неминуемыми последствиями в виде алкогольных отравлений и роста преступности.  А о чем же пишут в это время газеты? А газеты печатают гороскопы и интервью с новоявленными пророками, то бишь, астрологами, и восхваляют рыночные отношения, несмотря на то, что уже давно ясно: насильственный рынок не получился и ведет страну в нищету и окончатель¬ное разграбление как внешними капиталистами, так и внутренними, уже своими. Получается, что несмотря на отсутствие указаний сверху, пресса отнюдь не проявляет самостоятельность и пользует¬ся свободой весьма своеобразно: куда все - туда и она.
Александр Солженицын в телепередаче первой программы от шестнадцатого января девяносто пятого года назвал это явление "ветром времени", попробую дословно: "Это ветер времени, куда он дует, туда все и смотрят, то и говорят, и слова против сказать не моги" (конец цитаты - не могу удержаться от этого очень модно¬го сейчас выражения).
Пример исторический - новации Петра Первого. При всеобщем почитании и уважении сего самодержца критиковать его дело безнадежное, или, как сейчас принято говорить «дохлый номер», но тем не менее.
     Петр Первый был первым царем, да и пожалуй единственным, который больше жил в "Европах" чем на родине. И из прорубленного им европейского окна дохнуло на нас не только ветром прогресса. Зачем в нашем климате было вводить европейскую моду: туфли с пряжками, штаны до колен, камзолы и шляпы-треуголки? Это при  наших-то морозах и дорожной грязи в распутицу! Ладно бы, если только дворян да чиновный люд так вырядить, но и армейское обмундирование шилось по тому  же образцу.
Потом, засорение русского языка иностранными словами. Что из этого получилось. Русский язык в Российской империи стал не¬модным, дворянство больше говорило на французском, вспомните Татьяну Ларину и ее письмо к Онегину. В итоге русское дворянство носило западноевропейскую одежду, говорило не по-русски и совер-шенно изолировалось от своего народа. Не в этом ли причина рос¬сийских бунтов, бессмысленных и беспощадных?
Вспомним еще один исторический пример, но недавний - обуче¬ние во сне иностранным языкам. Мода на это началась в конце шести¬десятых, помню статьи во всех научно-популярных журналах, помню радио- и телепередачи, помню огромный интерес к теме, что вполне естественно, поскольку она идеально соответствовала принципу первого легкого шага - включил магнитофон или пластинку и спи, а утром проснулся - и уже выучил десяток слов, а через месяц и языком овладел. У меня до сих пор, сохранились пластинки, на ко¬торых диктор тихим усыпляющим голосом  произносит английские слова и фразы и их перевод. Были ли положительные результаты?  Наверно какие-то были, тем более что обучение под гипнозом - факт доказанный, а обучение во сне идет по тому же принципу - на уровне подсознания. И в статьях, которые тогда читал, тоже, естественно, говорилось о положительных результатах.
Мода на сонное обучение продержалась долго, года три-четыре, но в начале семидесятых, кажется, в семьдесят втором, как обре¬зало, будто и не было никакого обучения во сне. Почему же так? Что случилось? Не знаю, но думаю, что обычное обучение оказалось более результативным, а результаты обучения во сне были неодно-значны, ну, и главное - прошла мода.
Как видим, мода относится не только к одежде, периодичес¬кой печати, но и к науке.
И даже к технике и технологии, правда, в технике мода прежде всего определяет внешний вид, или дизайн. Вспомните легковой автомобиль "Победу": все округло, обтекаемая форма, это целесообразно, поскольку снижает лобовое сопротивление воз¬духа  и расход горючего. Следующая за ней "Волга" также сохра¬няет округлость, но за счет увеличения объема багажника и по¬явления широкого заднего стекла, обтекаемость снижается. При¬мерно такой же дизайн имеет и "Москвич-412". Энергетический кризис у нас не предвиделся, поэтому обтекаемость и расход горю¬чего были не главными факторами. На Западе в это время кризиса тоже не ожидали, поэтому спокойно наращивали мощности моторов.
Появившиеся в начале семидесятых "жигули" имели совершен¬но иную форму - это окружности большого радиуса, обрезанные вертикальными линиями. Эта форма пришла вместе с "фиатом", кото¬рый отражал западную моду того времени. Следует учесть, что штамповка обшивки с малыми радиусами закруглений ребер техноло¬гически сложнее, но технологии нам достались уже готовыми, ме¬нять их смысла не было. Что интересно, следующая модель "Волги" ГАЗ-24 имеет тот же "фиатовский" дизайн, хотя Горьковскому автозаводу пришлось менять технологию штамповки. Ничего не по¬делаешь - мода, а автомобиль немодной формы за рубеж не про¬дашь .
Следующий этап - "зубило" - острый покатый нос и крутой срезанный зад: наши "восьмерка", "девятка" и "Москвич-2141", и большинство тогдашних иномарок, форма ребер с малым радиусом, т.е. острая, сохраняется, но в это время фирма" Мерседес" возвращается к округлым ребрам, и наша последняя "Волга" тоже округляется.
Итак, в течение тридцати лет, шестидесятые - девяностые годы, просматривается закономерность: округлые , острые, вновь округлые, И не только автомобили, вспомните первые холодильни¬ки "Зил", "Саратов" - очень круглые, позднее "Бирюса", "Памир" и  “Атлант” - параллелепипеды с прямыми углами и ребрами. Если тенден¬ция верна, вновь следует ожидать округлых холодильников.
Как видим, мода правит не только одеждой, но и прессой, которая в свою очередь отражает общественный интерес, а также техникой и даже наукой. Можно показать еще массу примеров, но, думаю, и приведенных достаточно. Без большой натяжки можно ска-зать даже так: мода правит всем.
А  в чем причина ее могущества?
Думаю, в двух факторах: первый - инстинкт стадности, что все - то и я; второй объясняется принципом первого легкого ша¬га - чем думать, как поступить, легче делать как все.
Маленькое дополнение. Может создаться впечатление, что "правило моды" это тот же "принцип украшательства" Но это не так. По принципу украшательства человек стремится ко всему яр¬кому, цветастому, блестящему, а по правилу моды - к тому, что есть у других.



11. Принцип  усугубления  ситуации

Теперь вернемся к первому разводу Марины Сергеевны и к тому, каких дров она тогда наломала, а дело было так. Когда муж не согласился покупать мебельную стенку, Марина перестала с ним разговаривать и отказала в постели. Один день муж все пытался подступиться к ней, извинялся, чего-то доказывал, даже, в конце-концов, согласился и на стенку, но через два месяца, чтобы подкопить денег, но Марине стенка была нужна, ну, хоть убейся, но сейчас, поэтому она продолжала молчать, но начала действовать. Сколько могла, заняла у подруг, и даже упросила бабушку снять две сотни в сберкассе с похоронных денег. В общем, нужную сум¬му, чтобы купить стенку в рассрочку, набрала, и немедленно по¬ехала в магазин. Но когда все было оформлено и можно забрать желанную мебель, оказалось, что за перевозку тоже надо платить, о чем Марина не подумала, и плата за транспортные услуги, пред¬ставляемые магазином, была не мала, к тому же водитель с груз¬чиком тут же намекнули на бутылку сверху. Заведующая попалась сквалыжная, и на просьбу, день подождать, категорически отказа¬лась. Уже приобретенная стенка готова была уйти из рук. И тут Марина решилась на отчаянный шаг. Был у нее старый друг, шофер, который, она была уверена, ей не откажет. Правда, Марина серь¬езно рисковала, потому что с другом была связана пренеприятная история. Друг безнадежно обожал Марину, но внешне был неказист, совсем не похож на грузина, поэтому Марина, как поется в час¬тушке: "Колю не любила - конфетики лопала".  Все бы это, конечно, не стоило внимания, но друг отколол номер на Марининой свадьбе, заявился неприглашенный и пьяный и попытался в последний раз натурально отбить возлюбленную, затеяв драку с женихом. Его, конечно, оттащили, но поскольку человек был не совсем чужой, из одного, так сказать, трудового коллектива, даже не вызывали милицию, а просто отвезли домой. Случай, конечно, глупый, но хоть и малюсенькую трещинку в брачном союзе молодых, но наметил. Теперь уважаемому читателю, надеюсь, ясно, почему обращаться к другу было рискованно. Но Марина Рубикон уже перешла, она позвонила другу, он тут же приехал, и они вдвоем без всяких груз¬чиков отвезли мебель к Марине домой. В благодарность Марина напоила друга чаем и ожидала, что он теперь уедет, но друг Маринину просьбу понял неверно и уезжать не собирался. А время шло, и вот-вот должен был вернуться муж. В конце-концов, она прямо заявила другу, что ему пора уходить, но друг на это отве¬тил, что любил, любит и будет любить Марину всегда, и сидел по¬терянный, красный, но вставать не собирался. В это время вернул¬ся муж, сцена получилась драматическая, он посмотрел на Марину, на друга, на новую мебель, сказал: "Ну, теперь мне здесь совсем места нет", - и ушел. Марина вначале расплакалась, потом со зло¬стью вытолкала друга, который взялся ее утешать, еще поплакала, но успокоилась, потому что стенка была в доме, а остальное, она полагала, образуется.
Но на следующий день муж не вернулся, не появился он и на второй, и третий день. Через знакомых Марина узнала, что живет он на квартире у своего неженатого приятеля, и на четвертый день поехала к нему. Ехала с желанием по-человечески поговорить, объяснить, может даже извиниться,  но увидев, что муж с прияте¬лем спокойненько выпивают, с порога заявила:
- Жрете, гады, и б...дей наверно водите?!
    Хозяин смотрел на нее с изумлением, но муж, оказавшийся сильно нетрезвым, каким Марина его раньше не видела, сказал:
- От такой и слышу. Чего приперлась?...
     В общем, разговор не получился, Марина уехала домой одна и сильно озадаченная, таким мужа она еще не знала. Она даже  не плакала, потому что основным чувством было недоумение.
Муж появился на следующий день, трезвый и растерянный. Просил прощения, стоял на коленях и все повторял:
-Ну, ты простила меня? Ну, скажи хоть слово. Ну, пожа¬луйста!
Но Марина молчала, решила проучить мужа до конца, а то дай слабинку - на шею сядет. В общем, она ни слова ему не ска¬зала, не замечала как пустое место и занималась своими делами. Муж постоял-постоял на коленях, да и ушел. Марину это не испу¬гало, была уверена, завтра снова вернется. Но он не вернулся. Маринa ждала-ждала, и  через неделю поехала сама. На этот раз он был трезв, но сказал, что много за это время передумал, и самое лучшее для них - развестись. Но и тогда Марина могла бы все поправить: заплакать, попросить у мужа прощения, в общем, повиниться, а вместо этого сказала:
    - Ну, и черт с тобой! Разводись...
   И через два месяца они развелись официально.
    И еще вернемся к случаю, как Петр Голубков пытался вывез¬ти рессору. А рессора ему была нужна, чтобы закопать около угла дома - была в то время такая мода: закапывать около домов, на¬половину, чтобы торчали наружу, старые оси, рельсы и другие мас¬сивные железяки, чтобы проезжающая телега или грузовик ненароком не зацепили палисадник, а то и дом. Торчащая железяка, таким образом, полностью устраняла возможность подобной диверсии. А рессору он выбрал потому, что она целое лето валялась во дворе без дела, и если бы, вдруг, исчезла, вряд ли бы кто на это обратил внимание. Но бдительный вахтер обратил, потому что болел за за¬водское имущество, как за свое личное. И оказался Петр Семено¬вич Голубков в следственном изоляторе, потому что хищение социмущества дело не шуточное и каралось "червонцем", т.е. десятью годами лишения свободы.
Как бы здесь поступить Пете? Стоило просто рассказать, все как есть, тогда ему за содействие следствию была бы скидка, а учитывая революционные заслуги родителя, могли бы дело вообще спустить на тормозах, и отделался бы Петя легким испугом, но он на следствии заявил, что вывозил мусор, а как там оказалась рессора, знать не знает. Следствие затянулось, допрашивали тех, кто грузил мусор, мастера, который дал распоряжение и всех, кто мог что-либо видеть или слышать. Дело стало превращаться в груп¬повое вредительство. Но истину все же установили, и загремел Петя на полную десятку, невзирая на пролетарское происхождение. Правда, десятку сидеть ему не пришлось, в сорок втором его до¬бровольно перевели в дисбат, а после ранения, в линейные части, где он и довоевал в составе автороты и даже заслужил несколько медалей.
Типичны ли описанные жизненные ситуации? Вопрос, конечно, спорный. И пусть уважаемый читатель сам решит: типичны или нетипичны. Ну, а мы вернемся опять к примерам историческим. А их очень немало дал незабвенный Иосиф Виссарионович. Итак, двад¬цать второе июня сорок первого года - нападение фашистской Германии на СССР. Для Сталина, зашоренного в собственных иллю¬зиях, полная неожиданность. Что делать, когда к концу дня стало совершенно очевидно, что это не провокация, а настоящая война? Срочно менять прежнюю наступательную доктрину и организовывать оборону. Вместо этого он более чем на неделю буквально само¬устраняется. Войска, лишенные централизованного управления, обороняются как могут, отступают, армиями попадают в окружение и плен. Наконец, Сталин произносит речь по радио и обещает, что победа будет за нами. Принимается за управление и вызывает с фронта уцелевших главных военачальников, чтобы отдать их под расстрел. Но фронт катится на восток и к августу приближает¬ся к Днепру. Днепр - немалая водная преграда, на рубеже кото¬рого можно организовать мощную оборону. Вместо этого отступа¬ющим войскам приказано через Днепр не переправляться, а органи¬зовать оборону на правобережье. Обреченные войска гибнут.
Каких же неимоверных усилий стоило народу, чтобы при таком полководце вначале совершить коренной перелом в войне, а потом и одержать победу.
Итак, принцип усугубления ситуации, как его можно сформу¬лировать?
Чем хуже ситуация, тем сильнее своими дурацкими действиями люди норовят ее усугубить. "Дурацкими" можно убрать, суть от этого не меняется. Дело в том, что в критической ситуации вре¬мя для размышлений, как правило, нет, люди действуют или ин¬стинктивно, или по привычке, или вообще никак не действуют, находясь в полной растерянности. В принципе, ничего нового в такой оценке нет. Бестолковщина, возникающая в критических, и тем более, опасных ситуациях общеизвестна, поэтому уже более двухсот лет существуют профессиональные пожарные команды, то же горноспасательные команды, а в настоящее время организована целая служба по чрезвычайным ситуациям. Члены подобных профес¬сиональных команд отличаются от простых смертных тем, что обучаются действиям именно в критических ситуациях и действуют в соответствии с приобретенным навыком, а обучение организуется на основе анализа чрезвычайных ситуаций. И там, где необучен¬ный человек вынужден проявлять героизм, профессионал лишь добро¬совестно выполняет свою работу.
Однажды мне пришлось участвовать в тушении пожара. Было это в марте девяносто второго года. Утром, часов около девяти, я ехал на велосипеде на рыбалку. Из калитки выскочили женщина и с истошными криками куда-то побежала. Разобрал одно слово "горим". Оглянулся, точно: из-под крыши дома тянулся дымок. Оставил велосипед, забежал во двор. Здесь в нательной рубахе, кальсонах и босиком на снегу переминался с ноги на ногу хозяин. Спросил у него, что горит. Он долго на меня смотрел и ничего не ответил. Дымок тянулся вверху дверного проема веранды. Забежал на веранду, приоткрыл дверь дома, оттуда дым повалил клуба¬ми, я спешно затворил ее. В это время стали собираться люди, появились ведра. Но насос, который был в огороде, почему-то не включался, пришлось бегать через дорогу в соседний огород к колодцу. Кто-то знакомый, видно родственник, сказал, что горит за печкой, стали выплескивать воду туда, сначала был пар, но свежий воздух, проникший в открытую дверь, вызвал огонь. Бегать за водой было не близко, и ведрами сбить огонь не удалось, он пошел по потолку, и скоро языки вытянулись в верхней части двер¬ного проема, моментально загорелся потолок веранды, и закрыть дверь уже было невозможно. Выливали нечастые ведра на веранду, но огонь только разрастался. В общей суматохе и беготне с вед¬рами не мог не заметить, что половина присутствующих только стоят и глазеют. Потом прошел слух, что местная пожарная, на базе гео¬логической экспедиции, машина не заводится. Внутренность ве-ранды уже полыхала вовсю, на крыше стал лопаться и разлетаться шифер. Все так же продолжали бегать с ведрами, но без прежнего энтузиазма, казалось, дом уже обречен. В это время подъехала пожарная из города, военные пожарники в минуту размотались, подключились, быстро потушили веранду, потом через окошко залили огонь в дому. В десять минут все было закончено.
После пожара невольно пришлось поразмышлять над глупостью окружающих и своей собственной. Если бы на каком-нибудь неожи¬данном экзамене мне обрисовали положение и спросили, что делать в данной ситуации, я, поразмыслив не более минуты, верно бы ответил, что дверь открывать было нельзя, а если и открыть, то только на момент, чтобы плеснуть за печку воды, и тут же за¬крыть. В общем, на экзамене я ответил бы верно, но фактически так не поступил, увлекся беготней с ведрами, дверь оставил, и ее в нужный момент не закрыли. Остальные действовали не лучше, хозяин, вообще, был в полной прострации. Мудрее всех, пожалуй, действовала хозяйка - она собирала людей на помощь. Получается, что большинство, каждый в отдельности не дурак, но в критичес¬кой ситуации действовали по-дурацки. Естественно, кроме профес¬сиональных пожарных, которые добросовестно выполнили свою работу.
За двадцать полевых геологических сезонов, где езда, в ос¬новном, по бездорожью, мне не один десяток раз приходилось за¬стревать на машинах. Застревали в размытых колеях, на болотах, мочажинах, в песке и посреди реки. И постоянно отмечал одно и то же, стоит машине застрять, сразу начинается бестолковщина с надрыванием пупа в дурном запале: кто-то кричит и создает су¬матоху, кто-то подкапывает колеса, кто-то тащит жерди и камни, шофер газует и раскачивает машину, и в результате она садится окончательно, на оба моста. Потом, как правило, следует перекур с совещанием, затем вторая серия бестолковщины, после этого второй перекур, и кого-то отправляют за трактором или второй машиной. Но если помощь найти не удается, только после этого начинают работать осмысленно и методично: разгружают машину, поочередно домкратом или вагами поднимают колеса и бутуют под ними ямы, потом также забутовывают колею и лишь после этого заводят и осторожно трогают машину. Когда все подготовлено ос-новательно, она, как правило, выходит с первого раза. Но что интересно, времени на эту кропотливую и нелегкую работу уходит ненамного больше, а иногда и меньше, чем на первые две серии бестолковщины. Поэтому в последние годы, когда машина застре¬вает, а мне невозможно взять руководство в свои руки, в первые серии стараюсь тратить поменьше сил и готовлю материал для третьей заключительной, таскаю коряги и камни, которые потом пойдут на забутовку. Хотя ярые энтузиасты мои действия совсем не одобряют.
Принцип усугубления ситуации - это не абстракция для упраж¬нений праздного ума. Из анализа данного принципа делается очень важный вывод и дается практический совет: если Вам плохо - не торопитесь что-либо предпринимать, чтобы не сделать еще хуже. А плохо нам бывает чаще всего не от стихийных бедствий: земле¬трясения, наводнения и извержения бывают не часто; чаще нас огор¬чают люди: ближние и дальние, знакомые и незнакомые, родствен¬ники и посторонние, и тогда нам хочется ответить, отомстить, воздать злом за зло. И вот тут мы умножаем зло, которое возвра¬титься к нам же. Хотя, совету этому уже две тысячи лет: возлюби ближнего своего; не судите - да не судимы будете; а ударят тебя по левой щеке - подставь правую. Правда, лично я не сторонник подставлять щеки, и если меня ударят, то уж тоже постараюсь врезать.
         Но... если ударят тебя по щеке - не хватайся за топор.


                ЗАКЛЮЧЕНИЕ И ПРЕДИСЛОВИЕ

Вот, уважаемый читатель, мы и подошли к финалу первой части. Одиннадцать принципов, одиннадцать закономерностей, отражающих человеческое поведение и человеческую деятельность вообще. Из них три отмечены и описаны признанными зарубежными авторами, значит, критиковать их смысла нет.  Восемь отмечены скромным автором этих строк. С ними можно и не соглашаться, и, если приведенные мною примеры и рассуждения не убедили Вас, Уважа¬емый читатель, что ж, значит, автор не сумел довести до Вас то, в чем сам убежден. А это может быть по двум причинам: или автор не обладает талантом убеждения, или у него просто "крыша поехала" и убеждать тут не в чем. Но уж если Вы дочитали опус до сих строк, буду считать Вас убежденным моим союзником и единомышленником.
Итак, одиннадцать принципов, согласно которым человеческие по¬ступки выглядят, мягко скажем, не совсем разумными, а если точнее - нерациональными. Причем происходят они не от глупости, в любом случае человек рассчитывает поступить и разумно и пра¬вильно, со своей точки зрения, но результат получается если и не отрицательным, то намного меньше того, что ожидалось. И так поступает большинство людей в большинстве случаев. Да, уважаемый читатель, большинство в большинстве. Но даже подавляющее большинство не означает - все и всегда. Если бы так поступали все и всегда, не было бы никакого прогресса, более того, мы катились бы назад во всеобщую бестолковщину и хаос, в первобытную энтропию. Но прогресс, тем не менее, неоспорим, более того, он ускоряется, особенно в технике, невзирая на многомиллионную армию "рационализаторов". Что же это означает? А означает то, что не большинство определяет прогресс человечества, а совсем наоборот - меньшинство. То самое меньшинство, которое не ленится сделать лишний шаг сегодня, чтобы завтра сэкономить два шага, которое поступает не как все, которое не гоняется за блеском и показухой, которое мыслит и напрягает извилины, которое хранит созданное и сози¬дает новое. Это меньшинство своей энергией подпитывает общий разум человечества и снижает социальную энтропию. Это ему мы обязаны прогрессом.
И тут возникает один вопрос: а зачем этому меньшинству идти наперекор устоявшемуся, зачем преодолевать неминуемое со¬противление большинства, зачем тратить свою энергию?
А этот вопрос возвращает нас к изначальным вопросам чело¬вечества: откуда все взялось, почему мы так живем и куда движем¬ся?
Ну, почему мы так живем, и почему нет в жизни счастья, на¬деюсь, одиннадцать принципов ответили. А вот, куда движемся и почему движемся? - это вопрос вопросов.
Можно ли на него ответить? Много мыслителей отвечало по-своему, но никто не ответил так, чтобы это было понято и принято всеми; так, чтобы этот вопрос снять. Каждому мыслителю и каждому поколению приходится решать его заново.
Рискнем?...




                Часть вторая
                ЭВОЛЮЦИЯ  МАТЕРИИ

Итак, Уважаемый читатель, если ты сумел одолеть первую часть (обращаюсь на "ты", как к другу и единомышленнику) и она не вызвала у тебя скуки, кое-где позабавила, кое-чем оза¬дачила, вызвала неудовольствие или, наоборот, подтвердила твои же соображения, с меня и этого достаточно, я тебе, Уважаемый читатель, искренне благодарен и вторую часть читать не сове¬тую. Почему не советую? Да потому, что от привычных бытовых си¬туаций придется перейти в сферу абстракций, придется напрячь извилины, а поскольку работа ума это самая тяжелая работа (кстати, вывод из первой части) мне совершенно не хочется, Уважаемый читатель, утруждать и обременять тебя, поэтому закрой книжку на этой странице, и расстанемся друзьями.
Правда, возникает резонный вопрос: а зачем тогда ее писать? Дело в том, что первая часть - это тот мостик, который позво¬ляет мне перейти ко второй части, лично для меня - главной. Подобно тому, как любой мыслитель, изучив прошлое, не может удержаться, чтобы по своему разумению не предвосхитить и не по¬казать будущее, так и я не могу остановиться на первой части и не показать, каким представ¬ляю будущее человечества.
Вижу, Уважаемый читатель, как, прочтя предыдущую строку, ты скривился, поэтому сразу заявляю, я не стану показывать путей и способов строительства, программ созидания, единственного направления и т.д., ни Боже упаси, ибо знаю, любая разумная идея будет понята неправильно, истолкована неверно, воплощена по-дурацки и, в конце-концов, предана анафеме.

Возглавляя партии и классы,
Лидеры никак не примут в толк,
Что идея, брошенная в массы –
Это девка, брошенная в полк.
                И.Губерман
 Поэтому я не ста¬ну призывать, направлять и звать за собой, я просто постараюсь показать и доказать, как все произойдет само-собой, без твоего, Уважаемый читатель, усилия, без твоей борьбы и вообще незави¬симо от тебя. Я не стану призывать тебя стать бойцом, совсем наоборот, простым наблюдателем. И если такое вступление, Ува¬жаемый читатель, не вызвало у тебя зевоты, ну что ж, тогда рискнем вместе и дальше. Но сначала  определим понятия.
Итак, понятие первое - материя, что это такое?
Вспоминаю старый и не очень смешной анекдот, как заспори¬ли аксакалы, что первично: яйцо или курица? Если курица, то из чего она вылупилась, а если яйцо - то кто же его снес? Спорили громко, а по кавказской горячности и за кинжалы хвата¬лись. Но тут мимо проходил студент Гиви, и спросили у него, что по этому поводу думают ученые профессоры. И ответил Гиви, что первична материя, а яйцо и курица появляются одновременно в ходе ее эволюции. Призадумались аксакалы, а когда Гиви ушел, самый мудрый из них сказал: вишь по науке-то как получается, вначале был сельмаг, а в нем продавали материю, а из этой материи одновре¬менно появились и яйцо, и курица.
Надеюсь, Уважаемый читатель знает, что материя это не только та материя, которую продают в сельмаге или магазине “Ткани”, но материя это все, что можно пощупать - вещество, увидеть - свет, услышать - звук, а также и то, что ощутить нельзя, как-то, электрические, магнитные, гравитационные поля, электромаг¬нитные и радиоактивные излучения, биологические поля  (еще до конца не изученные) и информационные поля, ну, на данном этапе, познания, кажется и все, все известные проявления материи.
Начитанный читатель (интересное сочетание, а с сочетанием еще интереснее) может сразу подсказать "пространство и время" – измерения, в которых мате¬рия существует, а также вспомнить модель расширяющейся вселен¬ной и ее критическую массу, и если он это знает, я искренне рад за него, но для наших дальнейших  рассуждений этого, пожалуй, и не потребуется.
А задумывался ли, Уважаемый читатель, о разнице между материей  живой и неживой? Сразу следует оговорить¬ся, живая материя это не только то, что ползает, порхает, пищит, плавает, бегает, лает, курит, матерится, но и то, что уже, так сказать, упокоилось и успокоилось, т.е. живая собака это несом¬ненно живая материя, но и собака дохлая - тоже материя живая, хотя и организм мертвый. Почему так? А давайте проследим, что бывает с собакой дохлой (сбитой машиной, застреленной собачни¬ками, удавленной любимым хозяином). Во-первых, если летом, она распухнет от бактерий, которые в ней продолжают жить, потом ее облепят мухи и отложат свои яйца, из них вырастут опарыши, из которых потом получатся вполне живые мухи. То, что не погло-тили опарыши  (часть шкуры, шерсть) уйдет в почву и будет исполь¬зовано почвенными бактериями как хорошее органическое удобрение, а затем растениями. Зимой ее несомненно поклюют живые вороны, а когда оттает, с тем, что осталось, повторится летний вариант, дольше  всех  проваляются кости, ничего не поделаешь, минеральная фаза, почти камень, но и они будут реализованы почвой. Таким образом, вещество, попавшее в сферу жизни, сферу живой материи, большей частью и остается в этой сфере.
А можно ли живую материю перевести в мертвую? Можно по¬пробовать - сжечь дохлую собаку. Но углекислота, опять-таки, бу¬дет усвоена растениями, а зола, пепел опять же передут в поч¬ву, как неплохое минеральное удобрение. Как видите, живая ма-терия не любит отпускать от себя то, что ей принадлежало, более того, она постоянно стремится неживую материю перевести в свою сферу, вспомните гранитные скалы, разрушаемые корнями растений.
Исходя из вышеприведенного понимания живой материи  перечислим, что же остается материи неживой. Из вещества это прежде всего горные породы и минералы их составляющие, за исключением органогенно-осадочных: известняков, углей, гли¬нистых сланцев, мергелей, песчаников, полностью или частично составленных органическими остатками, т.е. к бесспорно мертвым можно отнести только магматические. Затем, абстрактные воды, не содержащие живых организмов, это только дождевые воды, и то не всегда, ибо вода, прародительница жизни, содержит живые организмы везде; в реках, озерах, ручейках, даже океанская толща пронизана жизнью от верхних слоев до самого многокилометрового дна. Атмосфера более безжизненна, ибо заселена на высоты в первые сотни метров от поверхности земли: птицы, на¬секомые, пыльца растений. На большую высоту жизнь попадает со стихийными смерчами (дожди с лягушками), а больше на крыльях самолетов. Остаются поля: электрические, магнитные, гравитационные; и излучения, но и те в том случае, если не созданы человеком и не являются искусственными.
Таким образом, все, что мы наблюдаем вокруг: поля, леса, озера, реки, деревни, дороги, города, линии ЛЭП, машины, ста¬да, стаи птиц, толпы демонстрантов, стрекот насекомых, рисун¬ки паутины, шелест листвы, клумбы цветов, свалки железного лома, колонны военной техники, самолеты в небе, стога сена, му¬сорные баки - все это есть живая материя. Или для тех, кто очень строг в определениях и самолет с мусорным баком никак не захочет отнести к живой материи, то это живая материя и неживая, но вовлеченная в сферу живой.
Здесь мы подходим к одной тонкости. Отнести, положим, гвоздь к живой материи, как-то неловко, но, с другой стороны, может ли существовать гвоздь независимо от живого и даже ра¬зумного человека? Увы, нет. Значит, мертвый гвоздь очень тес¬но связан с живым человеком, который его произвел, то же са¬мое - самолет, корабль, телевышка. И еще одна тонкость: представить живой материей деревянную избу в общем нетрудно - сло¬жена из бревен, некогда живых деревьев, и постоянно сгнивает, потому что пронизана гнилостными бактериями, грибками и т.д. Представить же каменный дом живой материей уже сложновато, хотя и изба и дом заселены людьми, кошками, собаками, иногда попугаями и канарейками, а также тараканами и мухами. Пусть над этой тонкостью Уважаемый читатель поразмыслит на досуге, для дальнейшего же нашего исследования заключим соглашение, что живая материя это собственно живые организмы и продукты их жизнедеятельности. Для точности надо бы оговориться, что гвозди, машины и бетонные перекрытия - это техногенные продукты человеческой деятельности и в живой материи занимают не¬сколько обособленное место, но тем не менее будем и их счи¬тать живой материей.
      Вернемся к предыдущему абзацу, итак, все, что мы наблюдаем вокруг - это живая материя. Раньше всех это отметил Вернадский  и назвал законом давления (всепроникновения) жизни. В связи с этим может создаться впечатление, что неживой материи нет вообще, но это впечатление будет ошибочным. Здесь надо понять, что человек сам живет в сфере живой материи, по тому же Вер¬надскому, биосфере. Но каковы размеры этой сферы? Увы, они не¬велики, ибо живая материя представляет собой тонкую пленку на поверхности планеты. Прикиньте сами, радиус Земли составляет шесть тысяч триста шестьдесят шесть километров, а максимальная толщина пленки живой материи - двенадцать километров, плюс-минус несколько сотен метров. Почему двенадцать? Считаю таким образом: глубина Марианской впадины одиннадцать с чем-то километров, а в океане жизнь распространяется сверху донизу, плюс несколько сотен метров вверх, где летают птицы, насекомые, взвешены пыль¬ца растений и вездесущие бактерии. Чувствуете соотношение: более шести тысяч - и двенадцать. А на суше эта пленка может быть и еще тоньше, поскольку живые организмы, те же самые бактерии, в глубь горных пород вместе с подземными водами более полутора километров не проникают. Остаются собственно горные породы органогенного происхождения, но и они на глубине более десяти километров метаморфизованы и переплавлены, где следов жизни уже не найдешь. Это тот случай, когда мертвая материя погло¬щает живую, если та выходит за пределы своей сферы. Правда усилиями человека эта пленка несколько утолщается: так в Южной Африке есть шахты глубиной более трех километров, в которых работают вполне живые горняки, а космонавты вообще летают на высотах в несколько сотен километров над Землей, и даже дости¬гают Луны, так что биосфера усилиями человека расширяется, но, увы, и сверхглубинных горняков, и тем более, космонавтов, слишком мало, чтобы это пространство считать полностью освоенным жизнью.
      Из всего вышеприведенного напрашивается вывод, который следует запомнить: при всем многообразии живой материи, при ее ка¬жущейся всепроницаемости доля ее в массе планеты очень мала, менее десятой доли процента, а в массе Солнечной системы просто ничтожна, поскольку основу массы системы составляет звезда из класса желтых карликов – Солнце.
      А теперь, Уважаемый читатель, попробуем рассмотреть материю не с популярной, а с научной точки зрения. Мое деление материи на живую и косную самое примитивное, и как любая примитивизация она не столько отвечает на вопросы, сколько ставит новые. Строгая научная классификация материи разработана В.И.Вернадским и изло¬жена во многих его трудах: "Химическое строение биосферы Земли и ее окружения", "Биосфера", "Живое вещество" и др. Но родона¬чальником классификации материи был Александр Гумбольдт, немец¬кий натуралист конца восемнадцатого - первой половины девятнад-цатого века, это ему принадлежат такие термины как "сфера жизни" и даже "интеллектосфера". Позже этой проблемой занимался Эдуард Зюсс и другие, но самую строгую, детально обоснованную и эмпири¬чески доказанную, разработал все-таки Вернадский в 20-30-е годы прошлого века. Не берусь представлять ее подробно, но самые основы постараюсь изложить.
Во-первых, вспомним понятие "сферы", сфера - замкнутая кри¬волинейная поверхность, все точки которой равноудалены от одной, именуемой центром. Сфера - это не шар, это поверхность шара, Поэтому оболочка воздуха вокруг Земли называется атмосферой, пленка воды (именно пленка, поскольку максимальная океанская глубина составляет 11 километров, это ничтожно мало по сравнению с радиусом Земли, который составляет 6366 км) на по¬верхности планеты - гидросферой, а толща горных пород, земная кора, мощность которой колеблется от 30 до 100 км – литосферой  (литос, греч. - камень).
Биосфера - это пленка жизни на поверхности Земли, объем, занятый живым веществом, или живой материей. Часто живая мате¬рия отождествляется с биосферой, хотя при строгом определении этих понятий они не совсем тождественны. Но мы в тонкости углубляться не будем.
Нижняя граница биосферы очень изрезана, она включает всю гидросферу суши (реки, озера) и мировой океан, в глубь земных пород она проникает до двух километров и здесь соприкасается с областью "былых биосфер", - так Вернадский называл сохранившиеся остатки биосфер прошлых геологических периодов. Это органогенно-осадочные породы - угли, известняки, горючие сланцы, нефтеносные песчаники, фосфориты. Эти отложения, хотя и созданы живой материей, но, строго говоря, живым веществом считаться не могут, ибо вышли из биосферы, опустились ниже ее границы, где жизнь по причине высоких температур, давлений и химического состава существовать не может. Но стоит им по каким-либо причинам подняться за счет движений земной коры, как они тотчас же будут во¬влечены в круговорот жизни. Активно и целенаправленно их вовле¬кает в биосферный процесс человек. Каменные угли и нефть, добы¬тые человеком и использованные в качестве горючего, дают углекислый газ, который используется растениями, фосфориты и другие минеральные удобрения используются непосредственно для активизации роста растений.
Далее рассмотрим понятие техносферы. Техносфера -это все, созданное человеком, от первого каменного топора до современных  программируемых станков, от первобытного шалаша до небоскреба, от телеги до космического корабля. Техносфера -  это продукт сознательной целенаправленной деятельности человека. В техносферу также входят распаханные и засеянные поля, пруды,  водохранилища, сады и огороды. Это тоже биосфера, но освоенная, “прирученная” человеком и сознательно им  используемая и управляемая.
Техносфера неразрывно связана с ноосферой - сферой разума, а та в свою очередь о информационной сферой. Представьте себе поверхность Земли, опутанную телефонными проводами; атмосферу, пронизанную радиоволнами; телефонные кабели проло¬женные по дну океана; миллиарды теле- и радиоприемников, раз¬бросанных по всей земле; а также телефонов, телетайпов, теле¬факсов, представьте компьютерную сеть - и все это несет, пере¬дает, накапливает и распространяет информацию - это информацион¬ная сфера. А мобильная телефонная связь – это несмолкаемый обмен информацией разобщенных в пространстве людей, и вечный вопрос: «ты где?».
        А теперь представьте поверхность земного шара, на котором живут люди, везде, даже в Антарктиде, А на поверхности морей и океанов плавают несчетные корабли с миллионами пассажиров, в небе тысячи самолетов, и всюду мыслящие люди. Все думают, ибо бодрствующий человек не может не думать. Думают президенты, как обеспечить процветание государств, депутаты - как обеспечить последепутатскую жизнь, конструкторы - как улучшить, рациона¬лизаторы - как упростить, жулики - где украсть, сыщики - как найти и поймать, адвокаты – как оправдать и на этом побольше заработать, коммерсанты - где подешевле купить и потом подороже продать, домохозяйки - что приготовить на обед, в общем, сомны высоких дум и мудрых мыслей витают над землей - это ноо¬сфера.
          Но наличие информационной и ноосферы хотя и не вызывает сомнений, тем не менее, чтобы увидеть, почувствовать их реаль¬ность, надо обращаться к абстрактным понятиям, в то время как техносфера на виду. Изменения, происходящие в ней, невозможно не заметить, они весьма убедительны за период жизни поколения и ощутимы даже через несколько лет. Громоздкие этажерки - аэро¬планы начала прошлого века сменились ныне комфортабельными лайнерами, колесные пароходы - теплоходами на подводных крыльях, автомобили  внешне меняются каждые десять лет, дымящие паровозы сменились скоростными электропоездами; телевизор, появившийся в пятидесятые годы прошлого века, в конце шестидесятых стал цветным и ныне является самой обыденной вещью.  Микрокалькулятор пятьдесят лет назад был бы просто фантастикой, а синтетические ткани все сильнее теснят хлопок и шерсть. Техносфера развивается стремительно, сейчас ее прогресс определяет эволюцию материи в целом, но она лишь результат на¬копления и использования новый знаний, т.е. прогресс техносферы - это результат изменений ноосферы, результат информационного взрыва. Человечество как биологический вид установилось, но рас¬тут, усложняются, выходят  на принципиально новый уровень человеческие знания, стремительно развивается наука, мир меняется разумом человека.
Так вкратце выглядит классификация материи по В.И.Вернадс¬кому.
А теперь, Уважаемый читатель, давайте вместе поразмыслим, чем собственно отличается живая материя от неживой. Вижу недо¬умение на Вашем лице, но, тем не менее "труднее всего ответить на тот вопрос, ответ на который очевиден".
Итак, начнем:
- Так живая же она шевелится!
- Ну и что? Бывают землетрясения, оползни, когда и скалы шевелятся. Дождь падает, снег тоже, ветер движется, даже мете¬оры падают.
- Так живая она, того, дышит и кушает...
            Это уже теплее, но реки съедают берега, моря поглощает целые острова, лавовые потоки сжигают и вбирают в себя всю растительность, встречающуюся на пути, вулканы дышат, так что для какого-нибудь пришельца иной галактики это различие весьма несу-щественно.
     -  Но она еще, хе-хе, размножается...
- Да, это уже горячо, это существенно, мертвая материя не размножается, кроме кристаллов, эти, зародившись в глубине недр в какой-нибудь трещине, в одиночку чаще всего не растут, а груп¬пами, колониями, целыми поселениями кристаллов, именуемыми "щетками". Вообще, между живыми организмами и кристаллами много общего, тема чрезвычайно широко развитая в фантастике, и самое главное сходство - генетическая наследственность: у кристаллов - это их кристаллическая решетка, у организмов - хромосома,
- И здесь опять сходство! А где же различие?
- А различие в том, что у кристаллов наследственность не¬изменна, а у живых организмов, наоборот, заведомо изменчива, потому что составляется из двух генов, сочетание которых уже предполагает отличие детского организма и от материнского, и  от отцовского. Более того, сочетание одинаковых генов ведет к вырождению ( браки между родственниками). А изменчивость пред¬полагает эволюцию и совершенствование, благодаря именно этому некогда примитивные прабактерии смогли постепенно превратить¬ся в венец творения, я имею в виду Вас, Уважаемый читатель,
Итак, живая материя, в отличие от не живой, изменчива во времени, причем изменчивость эта направлена так, что живая ма¬терия усложняется, совершенствуется и, в конечном итоге, на данный момент производит существо разумное - хомо сапиенс.
Есть отличие химическое, средний состав живой материи су¬щественно отличается от состава косной. Так, если три основных элемента косной материи составляют кислород, кремний и алюминий (земная кора), то для живой, органического вещества, основные элементы - углерод, кислород, водород.
Есть еще одно отличие, самое главное, определяющее не толь¬ко коренной признак живой материи, но и направление эволюции  материи в целом, и даже цель этой эволюции, говоря проще - цель жизни. Это отличие также отмечено В.И. Вернадским, хотя только отмечено, сама тема им почему-то детально не разработана. Ее я и буду в дальнейшем рассматривать. А сейчас почувствуйте торжество момента, Уважаемый, читатель, Вы приобщаетесь к величайшей тай¬не Вселенной: живая материя нарушает возрастание энтропии
- ?! ???
Да-да, Уважаемый читатель, я вполне понимаю Ваше разочаро¬вание, недоумение и даже досаду, что Вас обманули, но, увы, я Вас обманывать не хотел,  а чтобы понять сказанное выше, придется сде¬лать большое отступление и вникнуть в суть понятия энтропии. Пусть  Вас не смущает это мудреное слово, само по себе понятие не так уж сложно, и я попытаюсь довести его до Вас самым по¬пулярными и простыми примерами, так что Вам придется лишь чуть-чуть умственно напрячься.
Во-первых, я уже отмечал, что под социальной, энтропией понимается хаос, бестолковщина и непредсказуемость социального бытия. Это вероятностное определение энтропии: чем выше энтропия - тем выше вероятность хаоса и ниже определенность социаль¬ного порядка.  Но само понятие энтропии пришло из физики, когда механистическое понимание Вселенной стало сменяться пониманием  системным, динамическим. Вот тут-то оказалось, что Вселенная это не просто совокупность атомов,  а система,  развитие которой определяется совсем иными законами, чем законы ее отдельных частиц, появилось понятие вероятности, а также было доказано, что возвращение системы в исходное состояние невозможно без дополнительных затрат энергии.
Энтропия - это понятие, определяющее меру необратимого рассеяния энергии в термодинамических процессах. Впервые вве¬дена немецким физиком Р.Клаузиусом в 1865 году при изучении процессов в адиабатических системах. Вижу Вашу кислую мину, Уважаемый читатель, но ничего страшного, это только уровень школьной программы по физике, а я уверен, что вы ее знаете, минимум, на «хорошо», так что с такой оценкой вы все вспомни¬те и прекрасно поймете. А чтобы было проще, подскажу, что к 1865 году заканчивалась первая промышленная революция, уже полсотни лет работал паровой двигатель. Все, что можно было из него выжать, практики выжали, но желание сделать его еще более мощным и экономичным оставалось, и за дело взялись уче¬ные-теоретики. Первым был С.Карно, это он впервые изучил рабо¬ту парового цилиндра и на научной основе смоделировал ее - знаменитый цикл Карно. Простой цилиндр с поршнем оказался не таким уж простым, если учесть, что при его работе меняются давление, объем, температура пара, да при этом еще привносит¬ся тепловая энергия. Карно же установил, что коэффициент полез¬ного действия (КПД) парового двигателя даже теоретически не может быть равен 100%, часть тепловой энергии рассеется и в работу не перейдет. Вот тут-то вслед за ним Клаузиус и вводит понятие энтропии, как меру рассеяния.
- Ну, и что из этого? - скажет Уважаемый читатель. - Долго ты мне будешь компостировать мозги (а также забивать баки,  вешать лапшу на уши и т.д.) и напоминать школьную программу?
       Еще чуть-чуть терпения, сейчас перейдем к главному, Клаузиус установил, что в замкнутых системах, которые не обмени¬ваются энергией с другими системами, энтропия возрастает. А это, в свою очередь, привело его к интересному выводу о не¬минуемой тепловой смерти Вселенной. 
Впечатляет? (А также: Не слабо?! Не хило?! - в зависи¬мости от вкуса Уважаемого читателя). Впрочем, вывод даже без термодинамических премудростей вполне обоснованный. Жизнь на планете существует благодаря по¬лучаемой от звезды-Солнца энергии. Солнце не вечно, когда-то оно остынет, тепловая энергия равномерно распределится в про¬странстве, взять тепло от более холодного тела, чтобы согреть¬ся, живая материя не сможет, запрещает второй закон термодина¬мики, значит - смерть, всех и вся.
- Не страшно?
Думаю, что нет. А вот когда Клаузиус обнародовал свои выводы, очень многим стало страшно, потому что конец света был подтвержден научно. Понятие энтропии в это время приобретает образ вселенской смерти, как неизбежность, как символ возмездия и неминуемая кара. Энтропию обсуждают в светских салонах; горя¬чие студенты спорят, сколь еще долго просуществует вселенная, и, исчерпав теоретические аргументы, начинают практически муту¬зить друг-друга;  длинноволосые поэты слагают некрологи подлун¬ному миру и уже чтут не Бога, а энтропию. Пессимисты, меланхо¬лики и несчастные влюбленные задаются вопросом, а стоит ли жить, если мир обречен? И эта заупокойная кампания длится до начала двадцатого века, ни Брюсов, ни Блок не обошли ее своим вни¬манием. Но одновременно с этим широкие трудящиеся массы продолжают пахать, сеять, ковать, ткать, рожать, а в праздники, а также и в будни, попивать винцо, пивко, а то и водочку, будто бы энтропия их совсем не касается.
Но кроме пассивных фаталистов были несогласные оптимисты,    которые за просто так с концом света мириться не пожелали, а решили научно же его опровергнуть. Таковыми были Ф.Энгельс, которому ничего другого не оставалось, ибо звать к светлому будущему, которое обречено, смысла не имело, и физик Л.Больцман. Последний применил понятие энтропии, в статистической физике, как меру вероятности состояния системы. Он же делает вывод, что термодинамическое равновесие имеет место в наиболее вероят¬ном состоянии, т.е. опять тепловая смерть Вселенной, но... кроме наибольшей вероятности есть флуктуации, откло¬нения, которые в статистическом множестве наблюдаются постоян¬но, таким образом, конец света опять, уже на научной основе, становился хотя и наиболее вероятным, но не обязательным: то ли будет - то ли нет, а если и будет, то нескоро, так что можно жить и радоваться.
Но все эти страсти кипели в позапрошлом веке, в эпоху клас¬сической физики, еще не были известны радиация и ядерный рас¬пад, еще Эйнштейн не обосновал свою "гнусную по В. Высоцкому" теорию. В двадцатом же веке все перевернулось, квантовая механика, ядерная физика и теория относительности поставили все с ног на голову. Оказалось, что Солнце - это не просто раскаленный шар, а огром¬ная термоядерная печка, которая сама себя разогревает и просу¬ществует еще не один миллиард лет, так что конец света отодви¬гался в столь далекую перспективу, что о нем можно было не беспокоиться,
Отодвигался, но, увы, не устранялся. По современным космогенным гипотезам развитие вселенной представляется  несколькими моделями или гипотезами.  Самая модная на настоящий момент – теория первичного взрыва. Согласно ей Вселенная произошла  из единой точки сингулярности в результате взрывного образования вещества. Вещество до настоящего времени продолжает разлетаться  от исходной точки, и если масса Вселенной ниже критической,  она будет расширяться до бесконечности и в конце-концов остынет до абсолютного нуля, а если масса больше критической, вновь соберется в единую точку, чтобы опять взорваться.
Менее модная сейчас теория стабильной Вселенной. Звездные системы развиваются циклично: рожда¬ются, живут, гибнут. Если не углубляться в теоретические дебри, то выглядит это так. Звездная система возникает вспышкой сверхновой звезды, масса раскаленного вещества с температурой в миллионы градусов в результате взрыва рассеивается в боль¬шом пространстве при очень малой плотности, быстро остывает до каких-то тысяч градусов и гравитационным притяжением вновь собирается в меньший объем. Далее по Канту-Лапласу: в центре системы образуется звезда (для нас – Солнце), на удалении от нее - планеты. Планеты остывают уже до десятков градусов, и на них может возникнуть жизнь. Звезда, наоборот, за счет начавшихся ядерных процессов разогревается до миллионов градусов и становится источником энергии, питающим возникшую жизнь. Звезда постепен¬но остывает, рассеивая свою энергию в пространстве, и, npойдя серию стадий, превращается в красного карлика, а затем и в чер¬ную дыру. Черная дыра - это такое сверхплотное состояние мате¬рии, с таким огромным гравитационным полем, что она ничего не излучает, электромагнитная энергия не может от нее оторваться, но при этом она поглощает энергию окружающих звезд и галактик. Это поглощение может происходить бесконечно долго, энергия накапливается в «дыре» и в какой-то момент переполняет ее, и это переполнение выплескивается через край очередной вспышкой сверхновой.
Отрезок времени существования условий, пригодных для жизни в этом цикле ничтожно мал, и в черной дыре и при вспышке сверх¬новой - жизнь неминуемо погибнет, так что если для Вселенной своеобразное бессмертие обеспечено, то для жизни - нет, и ко-нец света в космических катаклизмах, как конец жизни, неизбежен.
Но современные поэты уже не льют слез по подлунному миру, прошла мода, но весьма поэтические строки пишут ученые,  например, нобелевский лауреат С.Вайнберг:
"Случилось так, что когда я писал это, я находился в само¬лете по дороге домой из Сан-Франциско в Бостон и летел на вы¬соте тридцать тысяч футов над Вайомингом. Земля подо мной вы¬глядела очень нежной и уютной - легкие облачка здесь и там, снег, ставший ярко-розовым, когда садилось Солнце, дороги, лен¬тами протянувшиеся по всей стране от одного города к другому. Очень трудно осознавать, что все это - лишь крошечная часть ошеломляюще враждебной Вселенной. Еще труднее представить себе, что эта сегодняшняя Вселенная развилась из невыразимо незнако¬мых начальных условий и ей предстоит будущее угасание в бес¬крайнем холоде или невыносимой жаре. Чем более постижимой пред¬ставляется Вселенная, тем более она кажется бессмысленной... Попытка понять Вселенную - одна из очень немногих вещей, кото¬рые чуть приподнимают человеческую жизнь над уровнем фарса и придают ей черты высокой трагедии". Вайнберг С. "Первые три минуты", M.I981.
         Итак, жизнь, все-таки, трагедия, потому что обречена.
И вот тут я беру на себя смелость не согласиться с нобе¬левским лауреатом, жизнь не обречена, наоборот, она имеет силы и возможности стать бессмертнее самой Вселенной. Почему я так думаю? Для этого надо опять вернуться к началу отступле¬ния об энтропии. Жизнь нарушает возрастание энтропии, и вот ка¬ким образом – во-первых, она не только пассивно воспринимает энергию звезды, но активно  использует   ее и даже   аккумулирует. Каким образом? Ну, это опять школьная программа.
Давайте вспомним, каким топливом пользовался и пользуется человек. Сначала  дрова, которые есть деревья, выросшие за счет солнечной энергии, потом экзотика - кизяк, солома, хво¬рост, которые есть трава и кустарник, выросшие за счет той же энергии. Далее, торф - трава, мох, кустарники и деревья, попав¬шие в восстановительную болотную среду и потому не сгнившие, а лишь слегка углефицированные и уплотнившиеся, за счет какой энергии он образовался, уже не стоит повторять. Теперь, уголь - важнейшее топливо, которое есть не что иное, как очень-очень древний торф, аккумулировавший солнечную энергию десятки миллионов лет назад и отдающий ее теперь, когда его добывают и сжигают. Еще горючие сланцы, которые образовались за счет  не только растительных, но и животных остатков, и те, и другие, тоже выросли за счет солнца. И, наконец, нефть и газ, по происхождению близкие и к горючим сланцам, и к углю, но претерпевшие в земной коре значительно большие изменения за счет давления и температуры, что и привело к образованию отно¬сительно простых углеводородов.
Таким образом, все перечисленные виды топлива есть не что иное, как солнечная энергия, аккумулированная живой материей и используемая человеком: спустя год - солома, хворост;  десяти¬летия – дрова; тысячелетия - торф; миллионы лет спустя - уголь, нефть, газ, горючие сланцы. Теперь обратим внимание, кто целе¬направленно использует накопленную энергию Солнца - человек, живая материя, обладающая разумом.
И вот здесь, в его лице, в лице человека разумного, мате¬рия делает качественный революционный скачок - она не только использует ранее накопленную энергию звезды, но и сама начина¬ет производить принципиально новую энергию, на планете не су-ществующую самостоятельно,  ядерную энергию. Специалисты могут возразить, что ядерная энергия на планете существует, радиоактивные элементы в результате ядерного распада выделяют энергию, хотя она так рассеяна в земной коре, что ее влияние на поверхности планеты фактически не ощущается. Только человек сумел собрать, сконцентрировать радиоактивные элементы, помес¬тить их в такие устройства (реакторы), где радиоактивный распад ускорился в миллионы раз, и действие ядерной энергии стало ощу¬тимо (атомные электростанции). Ядерная энергия это не есть ранее накопленная энергия Солнца, как в случае всех горючих полезных ископаемых, ядерная энергия - естественная энергия материи. Таким образом, человек, научившись извлекать естест-венную энергию материи, получает уже некоторую независимость, самостоятельность от энергии светила.   
        Сейчас человечество стоит на пороге овладения управляемой термоядерной энергией. В отличие от ядерной, где топливом явля¬ются природные радиоактивные элементы, которые отдают энергию при своем распаде, а попутно производят радиоактивные отходы, чем создают немалые экологические проблемы, термоядерная энер¬гия получается при синтезе элементов, отходов при этом намного меньше, да и отдача термоядерного синтеза в сотни раз выше, чем ядерного распада. Овладев термоядерной энергией, человечество решит все энергетические проблемы настоящего времени, на пла¬нете появится свое управляемое солнце.
         Работы в этом направлении ведутся давно, более пятидесяти лет, и приоритет принадлежит нам, русским - знаменитые токамаки Курчатова (токамак - аббревиатура слов: ток, магнит, катушка). В принципе, термоядерный управляемый синтез уже освоен, но пока затраты энергии на его проведение превышают энергию, от него получаемую. Отношение энергии получаемой к энергии затрачивае¬мой называется коэффициентом полезного действия токамака. Пер¬вые модели установок имели КПД сотые доли процента, последние - уже целые проценты. Промышленные установки будут иметь КПД в тысячи и даже миллионы процентов. Уважаемый читатель может возразить, что КПД более ста процентов даже теоретически быть не может, в тепловых установках это так, но у КПД термоядерной  установки несколько иной смысл.
Я уже отмечал, что приоритет в освоении термоядерного управляемого синтеза принадлежит нам, и мы были лидерами в этой области до конца восьмидесятых годов. С распадом Союза и началом экономического кризиса работы в этой области практически пре¬кращены, простаивает завод токамаков под Ленинградом (то бишь, Санкт-Петербургом), не используется полигон на Балхаше, кото¬рый теперь оказался за границей. Но зато на полигоне Принстонского университета в США бывшие наши ученые испытывают очеред¬ную модель токамака. Впрочем, для человечества неважно, кто первым освоит управляемый термоядерный синтез, мы или амери¬канцы. Важно то, что человечество его получит.
Но даже термоядерная энергия - это доли процента естест¬венной энергии материи, помните, та самая знаменитая формула Эйнштейна Е = mС2. В перспективе человечество может овладеть и полной энергией материи, т.е. материю просто превращать в энергию, эта энергия практически неисчерпаема, и ее должно хватить на любые, даже самые фантастические проекты. Проекты, конечно, прежде всего, космические, а потребность в глобальных космических проектах очень даже может возникнуть. И не в целях изучения космоса, а в целях спасения человечества. Но о воз¬можности возникновения подобной необходимости позже.
В заключение данной части, чтобы не потерять ход рассуж¬дений, еще раз повторим. Живая материя от не живой отличается способностью к развитию и совершенствованию. Высшая стадия развития живой материи на данный момент - это человек. Чело¬век, человечество - качественно новая форма материи, обладаю¬щая разумом. Выстраивается следующая эволюционная цепочка: материя мертвая - жизнь - разум. Всего три звена.
Материя мертвая (косная) практически неизменна, ее изме¬нения происходят очень медленно и связаны с цикличностью звездных систем, главным законом ее существования является закон возрастания энтропии.
       Живая материя изменчива, это ее свойство, она активна, использует энергию звезды для своего существования и развития, а также накапливает ее, чем снижает возрастание энтропии.    Наконец, живая разумная материя в лице человека целена¬правленно развивает свою техносферу, использует ранее накоплен¬ную энергию звезды в виде горючих ископаемых, начинает овладе¬вать естественной энергией материи, чем получает некоторую не¬зависимость от энергии звезды (Солнца), которая является источ¬ником жизни. Таким образом, разум имеет потенциальную возможность создать свой независимый источник поддержания жизни.
      Единственен ли подобный путь эволюции материи, и почему он таков?
Конец ли это эволюции, или следует ожидать какого-то чет¬вертого звена, и какого?
       Прежде чем пытаться ответить на эти вопросы, надо рассмот¬реть, а что же такое человек.

                Часть третья.
                ЧЕЛОВЕК И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО

                1.Человек, кто он такой

Итак, человек, что же, или вернее, кто же он такой? Опять при очевидной простоте вопроса возникает некий мыслительный тупик. Ну, что человек? Я - человек, ты - человек, вроде, и так все ясно. Но с другой стороны...
Что ж, попробуем именно с другой стороны, попробуем рассмот¬реть человека по частям. В предыдущем разделе мы как будто бы договорились, что человек есть на данный момент высшая стадия развития живой материи, поэтому для рассмотрения его сути проще всего сравнить, чем он схож с предшествовавшими стадиями и чем от них отличается.
     Человек есть представитель класса млекопитающих, отряд приматов, род - хомо, вид - хомо сапиенс, то бишь, человек разум¬ный. Вид человека един, к хомо сапиенс относится и белый, и китаец, и негр. С биологической точки зрения и европеец, и эскимос, и австралийский абориген, и южноамериканский индеец представляют единый биологический  вид. Все различия: расовые, национальные, этнические есть лишь подвидовые вариации, а вид един. Доказатель¬ство очень простое - метисы всех комбинаций дают здоровое, полно¬ценное, способное к дальнейшему размножению потомство. Впрочем, расовых комбинаций всего три: белый - желтый, белый - черный, желтый - черный.  Межнациональных, естественно, великое множество.
Таким образом, по биологической сути человек есть животное из класса млекопитающих. Как все животные он ест, пьет, спит, размножается, ну, и т.д. С этой точки зрения человека изучает физиология и медицина, и еще патопсихология. Поведение человека определяется не только сознательным разумом, о котором мы будем говорить дальше, но и подсознанием, которое как раз связано с его животным происхождением. Кстати, первым на скрытую, подсознательную сферу человека еще в конце позапрошлого века обратил внима¬ние Зигмунд Фрейд, врач-психолог. Анализируя рассказы о снах своих пациентов и соотнося их с фактическим поведением, он выделил две доминанты, скрыто влияющие на мотивы человеческого поведения: летальную и сексуальную. Получалось, что человек не только жи¬вотное, но животное потенциально агрессивное и в высшей степени похотливое, пребывающее в постоянной половой активности. Но в эту сферу мы углубляться не будем, потому что в ней даже у спе-циалистов нет единства взглядов, а кто желает поближе ознако¬миться с этой интересной и деликатной темой, пусть читает Фрей¬да, Юнга и др. Мы же для себя оставим в памяти, что первая сущность чело¬века есть чисто животная сущность, или, чтобы не так грубо - биологическая.
С биологической сущностью тесно связана эмоциональная. Жи¬вотным тоже присущи эмоции, поэтому их нельзя считать только при¬надлежностью человека. Страх, гнев, радость, уныние - это суть отражения биологического состояния, реакции на опасность, сытость, голод, поражение от противника. Конечно, у человека эмоции ярче, многообразнее и длительнее, что связано с памятью, и здесь они очень тесно соприкасаются с духовной сферой, которую мы затронем позже.
       Вторая сущность человека определяется его видовым названием - человек разумный, человек, в отличие от животных, обладает ра¬зумом. Ну, а что такое разум? Понятие весьма непростое, тем бо¬лее, что тесно связано с другой, духовной сущностью человека, кроме того, зачатки разума отмечаются и у животных, особенно у домашних, но все же попробуем определить простыми понятиями. Во-первых, как нас учили и в школе, и в институте на занятиях по диалектическому материализму, разум - это способность предвидеть результат своих действий, а также способность анализировать прошлый опыт, рационально применять его к настоящему и реально планировать будущее. Во-вторых, человек разумный обладает языком, не тем, который можно высунуть и подразнить соседа, такой есть почти у всех животных, другим языком - речью. Речь и мышление, язык и разум развивались параллельно. Чем выше разум - тем богаче язык, чем сложнее и многограннее мышление - тем сложнее и информативнее речь. Язык племени Мумбо-Юмбо, как указывали клас¬сики советской литературы Ильф и Петров, насчитывает триста слов, язык Вильяма Шекспира - двенадцать тысяч, а научно-технический словарь - свыше миллиона слов и терминов. Это аксиома, чем выше знание - тем большего количества слов оно требует. Интеллектуальный уровень отдельного человека очень легко определяется его речью, если речь весьма прилично и модно одетого мужчины на треть состоит из непечатных связок, то обсуждать с ним проблемы эко¬логии или характер массовой культуры не стоит и пытаться.
Мы мыслим словами и общаемся между собой тоже словами, т.е. символами, обозначающими предметы и действия. (Здесь я не рассматриваю образное мышление, которое есть или признак примитивного разума, или художественного восприятия). Речь позволяет суммировать мышление, с помощью речи в ходе об¬щения люди не только передают информацию, но и свои мысли, т.е. мыслят вместе, сообща. Не зря существует пословица, что в споре рождается истина. Хотя, скажу честно, наблюдать рождение истины мне не приходилось, а во всех спорах, свидетелем которых был, и в тех, в которых сам участвовал, когда молодой был, просто тот, кто погорластее, доказывал менее голосистому, что он, горластый - умный, а другой, который потише - дурак. Но тем не менее речь позволяет коллективно мыслить, вспомните передачу «Что?  Где? Когда?», где за минуту шесть человек говорят, почти не слушая друг-друга, но успевают, чаще всего, найти правильный  ответ.
А речь записанная - это законсервированная мысль для много¬кратного и длительного использования
Таким образом, речь - необходимый да и единственный механизм мышления, т.е. если разум - это свойство живой материи в лице человека, то речь - средство его (разума) проявления и существования. Даже немые и те мыслят словами, вспомните, как они общаются жестикуляцией, это ведь тоже слова.
Но вернемся к тому свойству разума, которое позволяет запо¬минать, анализировать и планировать. Это чисто рациональная сто¬рона разума, она способствует биологическому выживанию человека. Назовем ее для простоты формальным разумом. Формальный разум позволяет человеку посчитать свои деньги, а если не хватает, то с кем-то скооперироваться, дает возможность вспомнить нужный адрес, заставляет его весной сажать картошку, потому что по предыдущему опыту знает - осенью будет урожай, напоминает о необходимости заплатить за телефон, чтобы его не отключили, т.е. формальный разум решает конкретные задачи жизнеобеспечения. Более того, он позволяет человеку жить и выживать там, где просто животное, лишенное естественных условий существования, погибнет. Разум позво¬ляет человеку успешно бороться со стихийной неопределенностью природы, именно разум сделал его царем природы, господствующим видом. Именно разум  позволил человеку заселить всю Землю, от тропиков до полярных областей. Если каждому биологическому виду соответствует свой ареал обитания, своя экологическая ниша, к которым он непосредственно приспособлен: слоны живут в джунглях и саваннах и не могут жить в нашей тайге, белый медведь погибнет в пустыне, змея не сможет жить в тундре, крокодил немедленно за¬мерзнет в сибирской реке, а кенгуру долго не проскачет в монголь¬ской степи, то человек может жить в любом ландшафте и любом климате. И хотя, согласно популярной песне, эскимос и папуас никак не могут объяснить друг-другу, что такое холодно или жар¬ко, тем не менее, и папуас выживет в тундре, если его соответ¬ственно одеть, а эскимос - в тропиках, если его, конечно, раздеть. Жить будут несладко, потому как непривычно, но выживут, а через одно-два поколения освоятся полностью.
Человек не только заселяет естественные природные ландшаф¬ты, но и создает новые искусственные: японцы, например, заселяют бывшие акватории, засыпая прибрежные морские мели свалками, а голландцы уже более двухсот лет отвоевывают у моря сушу, откачи¬вая воду из приливных зон. Уже появляются проекты заселения дна морей, и они вполне могут осуществиться, если появится нужда, а фантасты и соседние планеты заселили, так что жизнепригодные ареалы для человека будут расширяться целенаправленными усилиями того же человека.
Таким образом, разум снижает событийную энтропию неопреде¬ленности жизни человечества, если энтропию, в данном случае, со¬относить с вероятностью по Л.Больцману. Здесь еще раз вспомним, что живая материя снижает энергетическую энтропию планеты, по¬скольку в лице человека овладевает новыми видами энергии, и она же в том же лице снижает энтропию неопределенности будущего своего развития, поскольку это будущее определяется сознательно, целенаправленной деятельностью человека.
Есть еще одна сторона разумности, которой мы еще коснемся, а пока только отметим: более разумный человек может жить за счет менее разумного, при этом не прибегая к насилию, даже более то¬го, с согласия и одобрения менее разумного. Конечно, сразу встает вопрос о совести, но это уже относится к иной, духов¬ной сущности человека.
Итак, вторая сущность человека - рациональная разумность, позволяющая ему оптимально выживать в са¬мых разнообразных условиях, предвидеть эти условия и готовиться к ним. Эту сторону человеческой сущности чаще принято называть интеллектуальной, ею мы и будем пользоваться,  хотя, по-моему, последнее определение менее корректно, поскольку частично относится и к духовной сущности, точнее, все-таки, ее называть рациональной или формальной разумностью.
Чистый формальный разум в человеке выделить трудно, челове¬ческое мышление всегда осложняется эмоциями, всевозможными посто¬ронними раздражителями, да и обычными симпатиями и антипатиями. Даже решение математических задач, казалось бы, образец формального мышления часто сводится на нет обыкновенными ошибками. И, тем не менее, чистый формальный разум существует, и создан он самим че¬ловеком - это машинный разум, кибернетический.  Кибернетика, зародившаяся в годы второй ми¬ровой войны, в Англии, с практической целью расшифровки немецких радиограмм, за пятьдесят лет  сделала удивительный, подобный чуду, скачок. Но лично меня поражают не компьютеры последних мо¬делей со скоростью счета в миллион операций в секунду, наверное, никогда не перестану удивляться микрокалькулятору. Когда на этой машинке, умещающейся в ладони (МК-62 или МК-51) набираю неслож¬ную программу и включаю клавиши "ВО", "СП", и табло на несколько секунд гаснет, а потом высвечивает результат, меня поражают имен¬но эти несколько секунд. Она думает! Я представляю, как в этой коробочке по различным цепям со скоростью света носятся электри¬ческие импульсы, с задержкой в тысячные доли секунды происходят переключения режимов и сигнал совершает путь в тысячи километров, прежде чем появится результат. Я поражаюсь могуществу челове¬ческого разума, сумевшего смоделировать работу мозга и уместить сотни километров электрических схем в размер ладони.
Далее - социальная сущность человека, или общест¬венная, которая означает, что человек без человечества немыслим. Хотя, на первый взгляд, социальную сущность можно соотнести с биологической, поскольку большинство животных живут не в одиноч¬ку, а сообществами: стадами, стаями, колониями, и не только животные, но и растения.  А такие насекомые как пчелы и муравьи имеют очень сложную популяционную организацию, включающую даже разделение функциональных обязанностей. Так что в этом смысле человек неоригинален. Но, тем не менее, одно существенное отличие есть.
Во-первых, поразмыслим над такой ситуацией: если детеныш ка¬кого-либо зверя или птицы - волчонок, зайчонок, олененок, утенок, кто угодно, вдруг останется без родителей, что с ним будет? Скорее всего он погибнет, но не обязательно, может и выжить. И пусть все время он живет в одиночестве, без контакта с себе подобными, ситу-ация вполне реальная. Каким он станет, когда вырастет? Думаю, что вырастет самым обыкновенным волком, зайцем, оленем, уткой, и к брачному периоду не будет отличаться от себе подобных.  Если быть точ¬ным, конечно, чем-то отличаться будет, но не настолько, чтобы не войти в свою популяцию. Почему я могу так утверждать? А вот почему. Любой детеныш животного, даже лишившись родителей, оста¬нется в своем естественном ландшафте, своей эконише, где его пред¬ки находили пищу и убежище, а инстинкт заставит его действовать так же, как действуют его сородичи: волчонок начнет, скорее всего ловить мышей и других мелких зверьков, зайчонок и олененок начнут щипать траву, утенок искать корм на дне и в водорослях. Согласны?  Если сомневаетесь, обратимся к такому популярному примеру.
Когда кошка приносит котят, и они через неделю открывают глаза, хозяева стараются от этого потомства поскорее избавиться. И многие котята оказываются вскоре без мамы-кошки в новой квартире одни-одинешеньки, с новыми хозяевами. Естественно, что с другими кошками они вначале не общаются, и, тем не менее, месяц спустя котята резво бегают за бумажкой, привязанной к нитке, потом ловят мышей, если таковые окажутся в доме, а год спустя уходят гулять на крышу, т.е. воспроизводят весь комплекс нормального  кошачьего поведения. Надеюсь, никто не будет утверждать, что это хозяева бумажкой на нитке обучили котенка мышиной охоте, если бы бумажки и не было, кошка все равно стала бы ловить мышей, это инстинкт. Да  и никакой хозяин не учит кошку гулять по крышам, она гуляет сама по себе.
А что же происходит, когда человеческий детеныш лишается ро¬дителей и вообще человеческого окружения? Даже если он и выживет, то полноценным человеком стать не сможет. Многочисленные примеры  находок ранее потерянных детей однозначно указывают на это. Дети, воспитанные дикими зверями, или выжившие сами по себе, возвращен¬ные в человеческое общество, не могут овладеть речью, рвут на себе одежду, не приучаются к посуде. Инстинкты, пробудившиеся в них и помогшие выжить, есть чисто звериные инстинкты и возвращают человека на допервобытный уровень, когда он не знал ни орудий, ни огня. При этом они полностью утрачивают половой инстинкт. И хотя Киплинг вернул Маугли к людям, фактические примеры этого не подтверждают. Желающих подробнее ознакомиться с темой потерянных и выживших со зверями детей отсылаю к брошюре "Оборотни" из     популяр¬ной серии “Знание”, вышедшей в 1991 г.
Во-вторых, человек живет в искусственном ландшафте, техногенном, созданном предшествовавшими поколениями и им самим, если он уже построил дом и посадил дерево. Техногенный ландшафт - необходимое условие жизни человечества. Что стало бы, если вдруг все творения рук человеческих исчезли? Исчезли дома, дороги, ли¬нии электропередач, заводы, поля, автомобили, самолеты, корабли, а также столы, стулья, кровати, ножи, ложки и, естественно, кружки, стаканы, рюмки и т.д. - все это плоды человеческого тру¬да и сами по себе в природе не создаются, если все это, вдруг, исчезнет, большая часть человечества погибнет: от голода, холода, болезней, а оставшиеся немедленно опустятся на первобытный уровень, никакие технические знания не помогут восстановить утраченное, все пришлось бы начинать сначала, от каменных ору¬дий. Сколь бы ни были умны и технически подготовлены выжившие люди, они не смогут этот опыт передать потомкам при отсутствии предметного воплощения знаний. Оказывается, что человеческая цивилизация довольно хрупка. Пусть даже все не исчезнет, а только разрушится в результате глобаль¬ного стихийного бедствия или ядерной войны, и человечество будет немедленно отброшено на века и даже тысячелетия назад.
Весьма известный, хотя и художественный пример выживания человека в одиночку вне цивилизации - это роман Даниеля Дефо "Робинзон Крузо". Герой, Робинзон, после кораблекрушения оказы¬вается один на необитаемом острове. Из орудий у него только мат¬росский тесак - большой нож, или маленькая сабля. И первое время он обходится этим тесаком, другие орудия, естественно, делает из дерева. Но автор, хотя и не знал о техногенном ландшафте, тем не менее, понимал, что с таким орудием герой может выжить, но сюжет романа будет бедным, поэтому он очень скоро снабжает Робинзона почти полным набором инструментов того времени - Робинзон вы¬лавливает из моря ящик с ружьями, порохом, посудой и пр. вещами. Теперь герой может развернуться, построить хижину, большую лод¬ку, а главное, есть на чем развивать сюжет.
А настоящий "Робинзон", матрос-португалец, проживший на необитаемом острове восемнадцать лет, это было в начале двадцатого века, разучился говорить.
     Современные, ныне модные, школы выживания, чему они учат? А учат они тем забытым первобытным навыкам, которыми человек владел в доисторические времена, и которые помогали ему выжить в естественном природном ландшафте, т.е. выживать как зверю.
Получается, что человек, даже с гениальным умом - ничто, если он лишен материальной базы, созданной человечеством в целом. От¬сюда можно сделать простой вывод, что при глобальных катастрофах человечество оказывается наиболее уязвимым из всей живой природы. Царь природы может оказаться ее беднейшим рабом. Конечно, глобаль¬ная катастрофа уничтожит и немалую часть дикой природы, но ей восстановиться будет легче, и самыми живучими окажутся наиболее примитивные формы жизни: бактерии, лишайники, водоросли.
    Зависимость человека от собственноручно созданного ландшафта  - важнейшая отличительная черта его от неразумной природы. Надеж¬ность техногенного ландшафта - это безопасность человечества. А в каком направлении развивается прогресс и создаваемый им ланд¬шафт? Здесь намечается определенное противоречие, с одной стороны, не вызывает сомнений, что творческая техническая мысль направлена на создание все более надежных, прочных, износостойких предметов,  механизмов, строительных конструкций, но, с другой стороны, над производством довлеет принцип технологичности, т.е. удобства не самого изделия, а процесса его производства. Технологичность сни¬жает издержки производства, повышает производительность труда и прибыль. Это диалектическое противоречие разрешается весьма просто: по принципу «первого легкого шага» предпочтение отдается тех¬нологичности, а надежность заменяется удобством пользования и дизайном. Надежность и долговечность товара уже мало интересуют покупателя, тем более, производителя, потому что при развитой технологии товара много и он дешев, к тому же реклама, меняя моду, заставляет потребителя заменять даже вполне пригодные неизношенные вещи на новые, более современные. Вспомните, сколько в прошлом веке служила мебель - несколько десятилетий, а сейчас - максимум десятилетие (не будем брать эпохи кризисов, когда приходится вытаскивать из кладовок, чуланов и чердаков старые вещи). То же самое одежда и обувь, ранее они служили пять-десять лет, а то и более, ныне - год-два. На сколько строились дворцы, храмы? - на столетия, а некоторые пережили и тысячу лет, а сейчас? - проектный срок службы панельных многоэтажек 80 лет. В такой быстрой сменяе¬мости есть смысл - будущие товары будут удобнее и дешевле нынеш¬них. Предел этой тенденции - вещи одноразового пользования. Таким образом, технический прогресс развивается в направлении от долго¬вечности и надежности к кратковременности, удобству пользования и удобству производства. Техногенный ландшафт все более усложня¬ется, но надежность его для критических ситуаций снижается.
Правда, было время, когда люди стремились к прочности и долговечности своих сооружений, это известные бомбоубежища на случай ядерной войны, т.е. глобальной катастрофы. Строились прочные железобетонные норы с запасом воды, продовольствия, топлива, вентиляционными установками и т.д. Но ядерная опасность как буд¬то миновала и большинство прежних коммунальных бомбоубежищ ныне заняты коммерческими магазинами, торгующими жевательной резинкой и прочими одноразовыми благами прогресса.
В эту тему можно еще долго углубляться, но остановимся, вспомним, что начинали с социальной сущности человека, отличающей его от животного.
Итак, социальная сущность человека заключается в том, что он, как человек, не может оформиться вне общества, весь комплекс знаний, навыков, даже элементарно - язык, речь, передается от человека к человеку. Во-вторых, человечество находится в прямой зависимости от созданного им же самим искусственного техногенного ландшафта (а не только в том, да простят меня марксисты, что люди гуртуются в партии, профсоюзы и борются за свои права).
И наконец, мы подошли к четвертой сущности человека - духов¬ной.
Духовность, душа, загадка души есть ли еще более неопределен¬ные понятия? Можно ли формальным разумом постичь душу вообще? В философии вопрос этот до сих пор не разрешен, я имею в виду материалистическую философию, теологи решили ее довольно просто: душа от Бога. С одной стороны, духовность несомненно связана с разумностью, но с рациональной логикой она отнюдь не схожа, а порою прямо противоположи а ей. Она заставляет человека жертвовать, мучит его укорами совести, создает странные потребности в пре¬красном, возвышает в нищете и доводит до самоубийства в богат¬стве. И самое главное, зачем она? Зачем Гамлетовский вопрос "быть или не быть?", зачем Венера Милосская и Сикстинская Мадонна, зачем музыка Баха, Моцарта, Чайковского, зачем "Евгений Онегин" и стихи Анны Ахматовой, зачем комедии Чаплина и, наконец, очень переживательные латиноамериканские телесериалы. Их нельзя съесть и надеть на себя, в них вельзя поселиться, но без них? Но без них жизнь стала бы до ничтожности бедной и скучной. Значит, она, духовность и духовные потребности стали частью нашей сути, стали необходимы.
Здесь мы подходим к ответу, зачем духовность и что она такое. Духовность - это самозащита разума, его среда и его энергия. Как пища и тепло есть необходимое условие существования орга¬низма вообще и человеческого организма в частности, так духов¬ность есть необходимое условие существования человека разумного. Как пища и тепло создают счастье животного существования, так духовность создает смысл и счастье разумной жизни. Разуму уже мало сытости и тепла, нужна более высокая осмысленная сфера, и это - духовность.
Конечно, это слишком простое решение проблемы духовности, и у человека думающего ничего кроме раздражения или недоумения вызвать не может. Конечно, все намного сложнее, и зарождалась духовность в величайших муках разума. К этому мы еще вернемся и будем возвращаться неоднократно, пока же оставим в памяти: духов¬ная потребность существует объективно и зарождение ее можно объяснить объективными материальными причинами.
А сейчас подведем итог разделу о человеке. Человек опреде¬ляется четырьмя сущностями: биологической (или животной), интел¬лектуальной (или формальной разумностью), социальной и духовной.  Первая связана с его биологическим происхождением и отправлением физиологических потребностей; вторая отличает его от неразумных животных и неограниченно расширяет способности к жизнеобеспече¬нию, а также снижает вероятностную энтропию его существования; третья, социальная, означает, что интеллектуальная и духовная сущности человека могут развиться и осуществиться лишь в социуме (обществе), один человек, или даже маленькая группа, сохранить достижения цивилизации не могут; и наконец, духовная сущность, важнейшая отличительная черта человека, если зачатки формальной разумности и признаки социальной организации можно отметить и у животных, то духовность принадлежит только ему, человеку.
2. Проклятие рода человеческого

Есть еще одно отличие человека от животного, правда, отнюдь его не возвышающее. Человек уничтожает себе подобных.
Я не хочу сказать, что люди заняты только тем, что уничто¬жают друг-друга, хотя подобные периоды бывают - это войны; также не хочу сказать, что два человека, встретившись, попытаются друг-друга убить, хотя и такое неизбежно, если встретятся представители враждующих семей, кланов, банд, и это называется кровная месть или вендетта. Как видим, ситуации, где люди вынуждены друг-друга уничтожать, существуют. Вопрос в том, исключительны ли подобные ситуации, или, наоборот, закономерны. Увы, история показывает, что скорее закономерны. История человечества - это история войн, с любой точки зрения: по Марксу - борьба классов, в революционные периоды вооруженная; по Л.Гумилеву - борьба этносов, т.е. народов, всегда вооруженная. И всегда, и с любой точки зрения, война - это самоистребление вида хомо сапиенс, ибо он воюет не с инопланет¬ными пришельцами, не с хищниками, покушающимися на его жизнь, а с себе подобными.
В чем причина этого, бесконечного и казалось бы бессмыслен¬ного самоистребления? Она очень проста, но прежде отметим другое, несмотря на непрекращающиеся войны и конфликты, в которых гибнут люди, численность человечества растет.
Итак, причина. Как уже отмечено, первая сущность человека - биологическая, и эта сущность обязывает его подчиняться биологи¬ческим законам. А законом существования и развития биологических видов является естественный отбор. До тех пор, пока человечество было малочисленно, а естественных врагов было много (вспомните современников первобытного человека: пещерные медведи, саблезубые тигры, шерстистые носороги, гигантские волки, да и недавние родственники, гориллы и гигантопитеки. дружелюбием отнюдь не отличались) так вот, в те времена люди вряд ли воевали друг с другом. Но когда человек стал по-немногу соображать, на¬учился изготовлять орудия, делать запасы пищи, овладел огнем, картина переменилась, человек стал господствующим видом, природ¬ные условия уже не снижали его численность и он стал стремительно размножаться. Произведем несложный подсчет, пусть первобытный человек жил сорок лет, за это время он мог произвести двадцать потомков, и наверняка производил, поскольку аптек тогда не было. Поскольку Минздрава тоже не было, пусть, из двадцати достигнут половозрелого возраста пять, тогда получается, что за одно поколе-ние - сорок лет, моногамная семья (муж и жена) оставляли пять потомков, т.е. семья увеличивалась в два с половиной раза. Но даже если бы она увеличивалась в два раза, через четыреста лет числен¬ность первобытных людей возросла бы в тысячу раз, через восемьсот - в миллион, через тысячу - в тридцать три миллиона раз. Если ис¬ходная популяция людей была в тысячу особей (а меньше она быть не могла) то через тысячу лет они размножились бы до тридцати трех миллиардов, а за две тысячи до  11х1020 , я уже не помню как называ¬ется такое число, короче, если бы все эти люди уместились на по-верхности Земли, стоять бы им пришлось на одной ноге. Таков за¬кон размножения в геометрической прогрессии, и это естественный биологический закон: если какому-то виду достаточно корма и его численность не ограничивают хищники, он размножается по выше приведенному закону. А поскольку саблезубые тигры уже не рисковали нападать на людей, вооруженных дубинами, копьями, топорами, лю¬дям ничего другого не оставалось, как начать борьбу между собой.
Конечно, взаимоистребление началось еще задолго до того, как люди размножились до тридцати трех миллиардов, скорее всего их было лишь несколько миллионов. Конфликт начинается тогда, когда переполняется экологическая ниша.
     Что это такое? Экологическая ниша - это пространство жизни, тот природный ландшафт, в котором существуют условия, пригодные для жизни биологического вида. Для рыбы это река, озеро, море; для лягушки - лужа, болото; для ящерицы - каменистая или песчаная сухая местность; для ласточки - небо и та застреха, где она может прилепить гнездо; для зайца - перелески; для медведя - тайга. Прежде всего в своей нише вид находит пищу, и этой пищи должно хватать тому количеству особей, которые данную нишу занимают. А если каких-то животных развелось очень много, начинаются голод, заболевания, часть особей, как правило самых слабых, погибнет, и равновесие восстанавливается. В природе механизм поддержания экологического равновесия очень хорошо отрегулирован: если, положим, вдруг сильно размножились мыши, автоматически возрастает число лисиц, хорьков, ласк, хищных птиц, которые мышами питаются, но если мы¬ши все равно продолжают размножаться, они быстро подъедают свою кормовую базу и дальше уже не размножаются - есть нечего. Рассе¬литься, выйти из своей экологической ниши они не могут, не приспособлены, поэтому волей-неволей приходится подчиняться закону равновесия.
Закон поддержания экологического равновесия - объективное явление природы, он ограничивает численность популяции очень жест¬ко, в довольно малых пределах. Любое превышение предела оборачи¬вается для популяции катастрофой - эпидемиями, голодом. Довольно интересный способ саморегулирования отмечен у леммингов, полярных мышей. Следует отметить, что лемминги основная пища большинства полярных хищников - песцов, волков, полярных сов, и тем не менее вспышки их численности бывают, и тогда происходит странная вещь - лемминги идут топиться в море. Огромными массами, как саранча, они идут на побережье и лезут в воду, где тонут. Такое бессмыслен¬ное самоистребление всегда удивляло биологов, до тех пор, пока  не было установлено, что массовые самоутопления связаны со вспышками численности этих грызунов. Естественно, что они идут не топиться, они идут расселяться дальше на север, где была суша во время оледенения, но оледенение давно прошло, суша покрыта морем, а генетическая память толкает грызунов по старому пути.
Человек, обладая разумом, сумел освоить почти все ландшафты суши, но в тундре ему пришлось приспосабливаться отнюдь не из любви к Северу, просто некуда было деваться - вытеснили более сильные соседи. Ну, а когда и вытесняться некуда, естественно при¬ходится отстаивать свою территорию, а значит, воевать.
А сейчас немного отвлечемся и попытаемся разобраться с поня¬тием «ниши» на самых простых обыденных примерах, попробуем даже прочувствовать это понятие. Думаю, будет несложно, поскольку каж¬дый живет в своей индивидуальной нише.
После Октябрьской революции, когда трудящиеся переселились в барские квартиры, а поскольку трудящихся было много больше, чем квартир, заселили они их очень плотно, целыми коммунами, и по¬лучились так называемые коммуналки.  Так как классовых антагонизмов между трудящимися быть не могло, предполагалось, что жить они будут душа в душу. Но не тут-то было, между трудящимися сразу возникли конфликты в основном из-за кухонь, ванн и туалетов, которые были общими. В творчестве Михаила Зощенко эта тема очень широко к красочно освещена, коммуналка - классический пример пере¬полнения ниши.
При любом переполнении ниши - в лагерных бараках, казармах, тех же самых коммуналках, где люди вынуждены в скученности жить долго, создается психологическая ситуация вытеснения лишнего, проще говоря, свары, скандалы, в казармах - дедовщина, в лагерях и тюрьмах - беспредел и т. д. Можно ли такой ситуации избежать? Можно, надо создать властный прессинг, с жесточайшим подавлением любых конфликтов, не разбирая правых и виноватых, это нетрудно в  армии, когда офицеры трезвые и добросовестно выполняют свои обя¬занности; труднее в тюрьмах - слишком агрессивный контингент, и практически невозможно в коммуналках.  Но и в двух первых слу¬чаях при малейшем ослаблении прессинга власти немедленно возни¬кает ситуация вытеснения лишнего, а фактически, подавления наибо¬лее слабых в данном сообществе.
На Западе это давно понято и принято к исполнению: общие ка¬зармы разделены на отсеки, где проживают от четырех до восьми человек, отсеки довольно автономные и заселяются военнослужащими близкими по психологическому складу; то же в тюрьмах - никакой скученности, особенно во время сна. Ночь, время сна, наиболее незащищенное время человека, да и животного тоже, ложась спать, человек, прежде всего, заботится о безопасности, закрывается на ключ, заводит сторожа - собаку, кладет под подушку револьвер, или под кровать - топор. Спокойный сон с уверенностью в безопасности  необходим так же как пища. Без пищи человек умирает от голода, без спокойного сна - сходит с ума.
Даже в семье, где, казалось бы, не от кого прятаться, где все живут общим интересом, иногда хочется побыть одному, а для этого нужна своя комната. Когда же такой возможности нет, мы невольно выбираем себе любимые места: углы, кресла, стулья, которые неосознанно хотим сохранить за собой, и очень переживаем, а иногда и конфликтуем, если другой на это место покушается.
Почувствовали, что такое индивидуальная ниша? Присмотритесь к своим ближним, определите нишу, которую они выбрали, и поста¬райтесь не покушаться на нее, гарантирую - отношения в вашей семье  станут лучше, теплее.
А есть ли у человека механизм саморегулирования численности, и как он проявляется?
Л.H.Гумилев, известный этнолог, сын не менее известных роди¬телей, ссылаясь на Г.Дамма приводит такие сведения: у папуасов, например, существовал  обычай, что каждый юноша, желающий иметь ребенка, должен убить человека соседнего племени, принести его голову, и только тогда ему давали право на то, чтобы он завел ребенка. В противном случае – нет.
И еще его ссылка на Ю.П.Аверкиеву: «Индейцы в Северной Америке вели между собой жесточайшие межплеменные войны, которые с точки зрения европейцев были бессмысленны: земли много, бизонов полно, почему же тогда сиу убивают черноногих, а те в свою очередь уби¬вают дакотов, шаены убивают команчей, команчи – шаенов».
Зачем? - спрашивает Гумилев и дает такое объяснение: «А потому что индейцы великолепно знали, что дары природы не беспредельны, они могут прокормить без ущерба для воспроизводства, нормального, природного, лишь определенное количество людей, если ты хочешь иметь ребенка, поди убей соседа, а когда освободится место, заво-ди ребенка" - "География этногенеза в исторический период» Л. «Наука» Л.0. 1990.
Позволю себе не согласиться с Л.Гумилевым в том, что индей¬цы знали о необходимости поддержания определенной численнос¬ти населения. Это было не знание, а скорее рефлекс - убивай чужа¬ка, если с ним пересеклись твои пути. Чем больше было индейцев, тем чаще пересекались их пути, и тем больше они друг-друга убива¬ли - это обычный механизм саморегулирования, поддержания оптималь¬ной численности в экологической нише.
Примерно такой же принцип поддержания равновесия характерен и для Ближнего (мусульманского) Востока. Ближний Восток – благоприятная территория, недаром отсюда начиналась человеческая цивилизация (шумеры, египтяне), в ней существует постоянная угроза человеческого перенаселения, и равновесие здесь поддерживалось беспрерывной войной: межплеменной, межобщинной, межродовой. Но эта внутренняя вражда сразу прекращалась при появлении внешней угрозы, тогда прежние враги становились союзниками, становились едины. Так произошло при введении советских войск в Афганистан в 1980 году. Правда, эта азиатская война оказалалсь совсем не той, к какой привыкли европейцы. Европейская война – это «Иду на Вы», открыто и явно. Азиатская война – это война из-за угла: засады, минирование дорог и домов, захват заложников, взрывы смертников-шахидов. Особенно ярко особенности этой войны показали «доблестные» сыны Аллаха в Чечне, когда стреляли из-за спин заложников – женщин и детей,  расстреливали безоружных,  рубили пальцы и кисти пленным и заложникам, взрывали больницы и школы.
Есть еще одна любопытная закономерность, характеризующая механизм ограничения переполнения ниши. Поскольку человек освоил все ландшафты суши, а они далеко не равноценны, то и жизненные условия в них сильно различаются. В таких ландшафтах, как тундра и северная тайга, условия жизни столь трудны, что численность человеческого населения может поддерживаться лишь на минимальном уровне, опасности переполнения ниши нет.  Наоборот, в тропичес¬ких странах с благодатным климатом и изобилием пищи постоянная угроза перенаселения. Это, естественно, отражается на психологическом складе людей. У эскимосов Гренландии, например, в языке нет даже бранных слов, они не способны не только воевать друг с другом, но и просто ссориться. Такое же дружелюбие и искренняя радость в общении с людьми, любыми, даже пришлыми, характерна и для наших северных народностей: ненцев, долган, чукчей. У них, кстати, заповедь «не укради» соблюдается строго, воровство не-известно. И причина весьма простая: воровство обрекает потерпев¬шего, а затем и самого вора, на смерть. Почему так? А потому что никаких излишних запасов нет, природа слишком сурова и скудна, если ты не добыл пищи и украл ее у соседа - обрек его на голод и смерть, но и сам погибнешь в следующий раз, поскольку воровать будет уже не у кого, людей вокруг слишком мало. На Крайнем Севере люди очень дорожат соседями, ибо это их единственная помощь и поддержка в борьбе с суровыми природными условиями. Правда, когда напиваются «огненной воды» часто дерутся, а иногда и убивают, что в трезвом виде для них просто невозможно. Видимо, «огненная вода» возбуждает слои подсознания, отложившиеся в давние эпохи борьбы с пришельцами, которые вытесняли их все дальше и дальше на Север.
В средней полосе агрессивность умеренная, для многих народ¬ностей характерен принцип «до первой крови», противника не стремят¬ся уничтожить, а только подавить, доказать свое превосходство. Немного южнее появляется принцип кровной мести: Кавказ, Италия, Испания. И, наконец, охота за черепами и людоедство известны только в тропиках. А самое  зверское людоедство, когда обреченному на съедение ломают кости рук и ног и еще живого вымачивают в ручье, чтобы мясо стало нежнее, известно в райской Полинезии. Как видим, чем благодатнее условия жизни, тем свирепее механизм ограничения.
Хотя, первое зафиксированное убийство произошло отнюдь не из-за переполнения экологической ниши, а от того, что Госпо¬ду более поглянулись дары Авеля, а не Каина. «И призрел Господь на Авеля и на дары его. А на Каина и на дар его не призрел… и сказал Каин Авелю, брату своему. И когда были они в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его». - Библия, - Бытие, гл.4, стих 4. Кстати, если учесть, что Авель был пастырем, а Каин земледельцем, получается, что Господь выказал от¬нюдь не вегетарианские симпатии.
И далее в Библии, если не на каждой странице, то через страницу идет описание войн и побоищ.
Первая мировая война унесла десять миллионов жизней, вторая - пятьдесят, в промежутке между ними всевозможные мелкие конф¬ликты и стычки еще более десяти миллионов. Потери за время гражданской войны в России составили около шести миллионов чело¬век, вдвое больше, чем потери в первой мировой войне.
По данным Л.Н. Гумилева гражданская война в Китае времен империи Тан 756-768 гг. унесла из пятидесяти трех миллионов то¬гдашнего населения страны тридцать шесть, а Тридцатилетняя вой¬на в Германии (16I8 -1648 гг.) из шестнадцати миллионов оставила в живых лишь четыре – «География этногенеза в исторический период», Л. «Наука», Л0, 1990.
А недавняя корейская война 1950-1953 гг. унесла более двух миллионов жизней, почти треть всего населения полуострова.
Почему столь кровопролитны именно гражданские войны? А потому, что в упадок приходит производство, и люди гибнут не столько в сражениях, сколько от голода и эпидемий.
Марксистская философия, идеализируя человека и полностью игнорируя его биологическую сущность, относила войны и агрессии только на счет корыстных устремлений правящих классов: рабовла¬дельцев, феодалов, капиталистов. Войны, как таковые, объявлялись наследием эксплуататорских формаций; при социализме, тем более, при коммунизме войн просто не может быть. Любые возможные доводы и причины военных конфликтов - национальные, территориально-исто¬рические и др. полностью игнорировались, как пережиток тех же эксплуататорских формаций. Но в 1968 году происходит пограничный конфликт на острове Даманском между Союзом социалистических рес¬публик и не менее социалистическим Китаем, в 1979 году - между социалистическими Китаем и Вьетнамом. А после развала Союза наци¬ональные конфликты разгораются по всем южным окраинам СССР - Мол¬давия, Кавказ, Средняя Азия. А ведь в Союзе, минимум два поколе¬ния родились при социализме, так что наследие капитализма должно было бы исчезнуть полностью, ан нет. Что же, за время существо¬вания Союза переполнили экологическую нишу? Это было бы слишком простое объяснение, хотя и его отвергать нельзя. Прежде всего следует вспомнить, что в Союзе жесткая тоталитарная власть в за¬родыше подавляла все попытки межнациональных конфликтов, хотя и причин их устранить не могла, поскольку эти причины объективны и связаны с биологической сущностью человека.
Прогрессивен ли был такой социализм? Здесь надо вспомнить и оценить факты: после окончательного утверждения социализма, скажем так, в 1936 году - год принятия сталинской конституции, население Союза составляло сто тридцать миллионов, к 1985 году, году «великого поворота», население приближалось к тремстам миллионов, и хотя мы по уровню экономического развития отставали от наиболее развитых стран Запада, но были, тем не менее,  несравненно богаче, образованнее и, скажем так, цивилизо¬ваннее стран третьего мира. Что же теперь, десять лет спустя после «великого поворота»? Рост населения прекратился, даже от¬мечается обратная тенденция, на окраинах бушуют межнациональные конфликты, производство сократилось вдвое, благосостояние почти  втрое. Правда, теперь можно безбоязненно обсуждать что угодно и кого угодно не только на кухнях, в курилках и кандейках, как рань¬ше, но и на митингах, в парламенте и по телевидению, хотя резуль¬тат этих обсуждений также равен нулю. И еще, в печати и по телеви¬дению можно лицезреть изобилие голых титек и попок, но стоят ли подобные приобретения утрат?
Впрочем, оставим эмоциональные оценки и отметим простой факт: вооруженные конфликты как меж- так и внутринациональные, бушуют там, где во время существования Союза отмечался наибольший рост населения, т.е. опять - экологическая ниша.
А занималась ли наука серьезно вопросами численности населе¬ния и перенаселения, рассматривала ли эту проблему с позиций за¬полнения экологической ниши? Рассматривала, но вопрос о пере¬полнении ниши никогда не ставила, по крайней мере, наша социалис¬тическая наука. Вопрос ставился по-другому, предполагалось, что человеческий разум, опираясь на накопленный опыт, науку, прогрессивные методы хозяйствования, сможет сколь угодно расширять эколо¬гическую нишу человечества, и обеспечит всех живущих любыми бла¬гами, и это будет очень скоро, при коммунизме. С начала семидесятых годов прошлого века, когда обозначилась проблема сохранения  окружающей среды, когда стало ясно, что возможности биосферы не безграничны, что, перейдя какой-то рубеж, мы можем ее просто-на¬просто отравить, уничтожить, а соответственно уничтожить и самих себя, вопрос о допустимой предельной численности опять не ставил¬ся, а переводился в плоскость переориентации технологий на более экологичные, т.е. природосберегающие. Не знаю, как на Западе, потому что не являюсь специалистом по этому вопросу, но среди  наших ученых даже Вернадский - основоположник учения о биосфере, вопрос о предельно допустимой численности человеческого населения  планеты оставил в стороне. Его коснулся только И.А. Ефремов в своем знаменитом и после первого издания запрещенном романе "Час Быка". В этом романе  Ефремов предельно допустимую численность определяет в пятнадцать миллиардов человек.
С чем связано столь упорное игнорирование этого важного во¬проса? Причин много, первая - политическая. Численность населения - это один из факторов могущества государства, он определяет численность работников, а главное - армии. А какое правительство пожелает быть слабее соседей? И только в том случае, когда избыточ¬ная численность создает больше проблем чем выгод, когда все со¬циальные структуры заполнены, а внешняя экспансия, т.е. завое¬вание соседних территорий, невозможна, только тогда власть вынуждена начинать политику ограничения численности, как сейчас происходит в Китае и других странах юго-восточной Азии.
Вторую причину я бы назвал экономико-исторической, хотя та¬кой термин и неблагозвучен. Дело в том, что несмотря на постоян¬ное как бы переполнение ниши численность человечества растет и будет еще расти, невзирая на постоянные войны. Тут надо рассмот¬реть один простой пример. Специалисты уже давно рассчитали: одно¬му человеку, чтобы выжить, питаясь только охотой, необходимо минимум пятьдесят квадратных километров, это то пространство, на котором он может без ущерба для ландшафта добывать себе в пищу крупных и мелких зверей, т.е. не нарушая биологического равновесия. Это в среднем. Для лесного ландшафта эта площадь может со¬ставить двадцать квадратных километров, а в пустыне не хватит  и ста. Теперь, если человек от охоты перейдет к скотоводству, ему уже достаточно десяти квадратных километров, а если к земле¬делию - то всего лишь одна сотая квадратного километра, один гектар. Увеличивая урожайность культур, повышая коэффициент использования сельскохозяйственной продукции, минимально необхо¬димую площадь можно и еще сократить. И данное хозяйственное пере¬устройство есть исторический факт. Первобытные племена жили толь¬ко за счет охоты, рыболовства и собирательства – так называемая присваивающая система хозяйствования, позже появилось скотоводство, еще позже – земледелие – производящая система хозяйствования,  которая совершенствуется до настоящего времени. В разные периоды в разных частях света люди, кроме того, стремились непригодные для земледелия площади сделать пригодными, это ирригация Древнего Египта и Юго-Восточной Азии, вырубка лесов под пашни в Европе и прообраз гидропоники у майя и инков, которые высаживая кукурузу в песчаные почвы, не только поливали ее, но и вместе с зерном бросали в лунку рыбу, которая, разлагаясь, обеспечивала растение необходимыми минераль¬ными солями. Позже голландцы, откачивая морскую воду, стали расши¬рять посевные и пастбищные угодья за счет морского мелководья, а в самое последнее время обрастание советских городов дачными кооперативами также заметно увеличило огородно-садово-посевные площади. А такая организация, как  «Водмелиорация», вооруженная могучей техникой, изначально нацелена на увеличение посевных пло¬щадей, что она и осуществляет, постоянно выполняя и перевыполняя народно-хозяйственные планы. Хотя, лично я оцениваю успехи данной организации с позиций «принципа первого легкого шага», ибо копать ямы и канавы всегда проще, чем добиться урожаев с новых площадей.
Самые последние достижения интенсивного земледелия - теплич¬ные и гидропонные хозяйства, которые к земледелию приспосабливают не только площади, но и климат, создавая свой, искусствен¬ный. И при всем при том в последние годы наметилось снижение доли посевных площадей за счет увеличения индустриальных: промыш¬ленных площадок, застроек, дорог, карьеров, аэродромов и т.д., то есть здесь уже предел достигнут. Но численность населения про¬должает расти, а все живущие хотят кушать, и фантасты  придумали  искусственную пищу. Возможно, дойдет и до этого.  Хотя В.И.Вер¬надский выдвинул еще более радикальную идею: сделать человечест¬во автотрофным, т.е. питающимся не за счет других организмов, а мертвыми минералами и солнечной энергией. Естественно, он не планировал, что люди научатся переваривать в желудке камни и ходить голыми под солнцем. Все проще и реальнее, человек уже научился делать из мертвых минералов (нефти) спирт, сахар и другие усвояемые человеческим организмом  углеводороды, развивая подобные технологии можно в конце-концов научиться синтезировать и белки, так что его идея не так уж и фантастична.
И, наконец, третья причина - этическая. Тут придется вернуть¬ся к стародавним временам и вспомнить Мальтуса. Томас Мальтус еще в конце восемнадцатого века написал труд под названием "Опыт о законе народонаселения", а если дословно: "Размышления о принципах народонаселения и возможностях его общественного регулирова¬ния". Первое издание вышло анонимным, но при жизни автора книга выдержала еще пять изданий уже под его именем. Как видим, тема оказалась весьма интересной, более того, данный труд положил начало новому философскому направлению, так называемому неомальту¬зианству. Коммунисты девятнадцатого века подвергли идеи Мальтуса жесточайшей критике, назвав их антигуманными. А самого Мальтуса отнесли к крайним реакционерам и апологетам реакционной буржуазии. В общем, и его самого и его идею  предали анафеме. А что же такое написал Мальтус, что вызвало явный интерес и ярое неприятие одно¬временно? Как изучали в институтах в курсе марксистской философии, он утверждал, что материальные блага общества растут в арифмети¬ческой прогрессии, в то время как численность населения - в гео¬метрической, поэтому рост населения всегда обгоняет производство материальных благ и большая часть человечества просто обречена на нищету.
 Таким образом, по оценке марксистов, Мальтус оправдывал нищету трудящихся и в целом эксплуататорское общество. А в принципе, Мальтус открыл важнейший демографический закон, соглас¬но которому, чем ниже уровень экономического и культурного разви¬тия нации, тем выше рождаемость, а в единой нации, народности или государстве наибольшая рождаемость характерна для самых бед¬ных слоев, т.е., вульгарно выражаясь, нищета плодит нищету.
А вот этого не только марксисты, но и многие буржуазные гуманис¬ты простить Мальтусу не могли. Да и сами согласитесь, неправиль¬ный какой-то закон, негуманный, небожеский - трудящиеся, создате¬ли всех благ на земле, а плодят нищету. Впрочем, как и Дарвинский закон естественного отбора - слабый обречен на вымирание, хотя нам, по доброте душевной, хочется защитить именно слабого.
И, тем не менее, закон, открытый Мальтусом - объективный закон. Независимо от того, нравится он нам или нет, размножается чело¬вечество по Мальтусу. И двести лет назад, когда он открыл свой закон, и сейчас. В подтверждение этого достаточно вспомнить, где в настоящее время наблюдается наибольший рост населения, даже не рост, а демографический взрыв: это Африка, юго-восточная Азия, включая Китай, Латинская Америка - страны так называемого треть¬его мира, наименее экономически развитые. Здесь же рядом - Япония - мировой промышленный лидер, в котором рождаемость резко сокра¬тилась, о чем японские социологи давно бьют тревогу. Какие страны характеризуются низкой рождаемостью и устойчивой численностью населения в течение всего двадцатого века? Страны Западной Европы. Кстати, известная, хотя и неофициальная установка "дукиндерсистем" - для семьи два ребенка, вышла из Германии. Какие народности характеризуются повышенной рождаемостью в США? Негры и латино¬американцы, наиболее бедные слои. В недавнем Союзе? Средняя Азия, высоким жизненным уровнем отнюдь не характеризующаяся. Т.е. рассматривая фактические данные о рождаемости в настоящее время для самых различных стран, находим полное  подтверждение закона двухсотлетней давности.
Хотя закон, на первый взгляд, нелогичный, не потому, что ошибочный, мы уже подтвердили его правоту, но потому, что с обыденных человеческих позиций должно бы быть наоборот: чем богаче семья - тем большее количество детей она ceбe может позволить, чем богаче государство - тем выше должна быть рождаемость,  но и по закону, и фактически наблюдается обратное явление. Горькое сожаление по этому поводу высказал Андрей Платонов: "Если хлеб косить как траву, а чугун растить как хлеб, то бабы с мужиками нарожают столько детишек, что никакого ни чугуна, ни хлеба не хватит". И еще одно замечание малоизвестного, но очень мною люби¬мого Леонида Жукова: "Чем ниже сословие, тем больше оно заявляет о себе и стремится к размножению" - "Злая фортуна", М, CП, 1990.
Почему же такое противоречие? Журналисты и моралиста, касаясь изредка этой проблемы, повторяют одно и то же: обеспеченный чело¬век становится эгоистом и не желает обременять себя лишними детьми. Мне же в этом видится другая причина: срабатывает скрытый, пока еще не изученный механизм ограничения переполнения экологической ниши. А если забежать вперед, чего мы коснемся позже, экономичес¬ки развитые страны «берут» на себя обязанность интеллектуального и технического роста человечества, в то время как слаборазвитые выполняют функцию сохранения человеческого генофонда, которое невозможно без отбора.
Но в последнее время даже минимальное медицинское обслужива¬ние резко сокращает смертность, особенно детскую, это, казалось бы, благо в странах третьего мира, прежде всего в Африке, где механизм самоограничения не срабатывает в силу экономической отсталости, оборачивается перенаселенностью и свирепыми межплемен-ными конфликтами, вспомним Сомали - конец восьмидесятых годов, Уганду - начало девяностых. Чад - конец восьмидесятых, и т.д., а в Латинской Америке породило не менее жуткое явление, как эс¬кадроны смерти.
С конца сороковых годов двадцатого века идет беспрерывная, изнуря¬ющая война на Ближнем Востоке, ее причину легче, конечно объяснить экспансионистской политикой Израиля, но можно и по-другому, тем, что образование еврейского государства на мусульманском Востоке нарушило ранее установившееся экологическое равновесие.
Не испытывает ли уважаемый читатель возмущение и негодование по доводу мыслей, высказанных выше автором? Не кажутся ли они читателю циничными и безнравственными? Если да, то это вполне нор¬мальное явление, ибо такие мысли есть покушение на свободу про¬должения рода, а значит, и на божественное провидение, которое нам менять не дано. Видимо и Мальтус ощущал то же сомнение и даже страх, открыв вполне материальную закономерность в божьем провидении, а ведь он был священник, и муки его должны были быть вдвое горше, но как истинный исследователь умолчать об открытии он не мог, хотя и побоялся подписать его своим именем в первом издании книги.
И еще одна причина, по которой идеи Мальтуса стали непопу¬лярны во всем мире - его открытие, как руководящую доктрину, при¬няли фашисты. Хотя они использовали ее в извращенном расистском стиле. Но виноват ли Мальтус в возникновении немецкого национализ¬ма? Это все равно, что обвинять Эйнштейна в бомбардировке Хиросимы. Виноваты не ученые, открывающие объективные законы мира, виноваты те, кто эти законы использует не во благо, а на погибель. Хотя вопрос об ответственности ученых за свои открытия муссируется в последние годы часто, в том смысле, что некоторые открытия ученым лучше было бы и не делать, а если и обнаружилось что-то такое, то лучше об этом забыть. Но боюсь, такое не удастся, промолчит один, откроет то же самое другой. Рост человеческого знания - тоже объективный закон, остановить его с будто бы гуманных или этических позиций вряд ли возможно.
В заключение вспомним, что раздел называется "Проклятие рода человеческого". И проклятие в том, что по биологической  сути человек подчиняется объективным биологическим законам: это размножение в геометрической прогрессии и поддержание равновесия экологической ниши. Сочетание этих законов приводит к бесконечному конфликту между людьми, который проявляется в вой¬нах и фактическом взаимоистреблении людей. На определенном, довольно высоком уровне технического и культурного развития нации срабатывает механизм самоограничения рождаемости, причи¬на конфликта, связанного с переполнением ниши, исчезает и появ¬ляется возможность гуманного, бесконфликтного, истинно челове¬ческого существования. К сожалению, механизм самоограничения популяции характерен для меньшей части населения планеты, а большая, где этого механизма нет, вовлекает в конфликты всю планету. Конечно, развитые страны достаточно защищены от круп¬ных конфликтов передовой оснащенностью своих армий, но даже сверхоснащенность армий и служб безопасности не может защитить от терроризма.
Но проклятие не только в этом, выживание человечества в условиях борьбы с себе подобными, в борьбе разумного существа с разумным   извратило и деформировало образ   человеческого   мышления.




3. Человеческое мышление

Мышление - это процесс работы разума, а разум, как мы уже отмечали, это способность предвидеть и планировать будущее на основе запоминания и анализа прошлого опыта. Возьмем пока чисто практическую сторону мышления, связанную с обеспечением  материальных условий жизни. Они наиболее конкретны и просты, поскольку касаются обыденных задач жизнеобеспечения: построить жилище, посадить дерево, накосить сена, запастись одеждой и пи¬щей на зимнее время. Это мышление касается наших действий, со¬относимых с потребностями и природными условиями, при этом мы знаем, что Приро¬да непостоянна, точнее, наши знания о ней недостаточны, чтобы мы могли  с большой точностью предвидеть, что получим от наших трудов и планов. Природа может и подвести, случится засуха, на¬воднение или пожар, и наши труды пойдут насмарку: посевы засохнут или, наоборот, зальются водой, дом рухнет от землетрясения, сено сгорит и т.д. В этом случае  нам остается погоревать и вновь засучить рукава, или плюнуть на все, пропить с горя остатки и отдаться на волю судьбы. Но никому не придет в голову подавать на Природу в суд, во-первых, нет смысла, а во-вторых, наказать ее невозможно. То есть в нашем расчете на Природу мы хотя и учитываем возможность неожиданных потерь и утрат, для чего страхуем наши жилища, машины и дачные участки, но тем не менее уверены, что специально нам на  зло Природа посту¬пать не будет, а если что-то такое и произойдет, значит, Бог наказал и сами виноваты.
Но когда расчеты относятся не к Природе, а к нашим ближним и дальним, здесь характер соображений существенно меняется. Сосед может пообещать, но не выполнить, в соображениях надо учитывать надежность соседа, компаньон может обмануть, завист-ливый коллега может сделать подлость, т.е. человек еще менее предсказуем, чем Природа. Если же люди вступают в борьбу, кон¬курентную или прямую вооруженную, здесь надо в первую очередь учитывать, что конкурент или противник постарается обмануть, перехитрить, ввести в заблуждение.
С первобытных времен, когда слабый человек перехитрил мо¬гучего мамонта, выкопав на тропе яму, в которую мамонт упал, изменился и способ человеческого мышления. Он стал искать слабые места в поведении своих жертв, вначале объектов охоты, а затем и подобных ему противников, и использовать эти слабые места.
С момента переполнения экологической ниши и начала борьбы чело¬века с человеком развитие мышления идет в направлении хитрости, коварства, обмана. И этот, с формальной точки зрения извращенный разум, поскольку он навязывает дезинформацию, постоянно совер¬шенствовался (точнее, усугублялся) потому, что выживал и побеж¬дал не сильный, и даже не умный, а хитрый. А разница между умом и хитростью в том, что умный заботится об общем благе, в то время как хитрый – только о собственном. Этот способ мышления, относимый прежде к противнику, врагу, в конце-концов, стал преобладающим и переносился уже независимо от желания че¬ловека на его взаимоотношения с ближними соплеменниками. Только если по отношению к врагу это были хитрость и коварство, то по отношению к ближним - лицемерие, лесть, ложь. Степень отклонения человеческого мышления в сторону лживости хорошо демонстрирует лексика.  Какие есть разновидности лживости: хитрость, лицемерие, угодничество, просто обман, навет – лжесвидетельство, клевета, предательство, продажность, притворство, коварство, вероломство – агрессивная ложь, лихоимство, мздоимство – корыстная лживость, кокетство, жеманство – женская лживость. Видите, как много синонимов и эпитетов. А правдивости – честность, порядочность, искренность, по-моему, и все.
Человеческое мыш¬ление, еще не окрепшее, не осознавшее законов логики и причинно-следственных связей, оказалось изначально извращенным. Это еще одна сторона проклятия рода человеческого.
Этнографами давно отмечено: в психологии диких племен центрально-американских индейцев, папуасов Новой Гвинеи, бушме¬нов Южной Африки лицемерие или обман в общении между соплемен¬никами отсутствуют. Они наивны и простодушны как дети. Хотя на охоте, в борьбе с иноплеменными противниками используют обычную человеческую хитрость, т.е. лицемерие - это уже более позднее приобретение разума.
Но мы уже не дикие и не простодушные, мы - нормальные, умудренные жизненным опытом, нам палец в рот не клади, и... правды от нас не услышишь. Интересный вывод? Не согласны с таким заключением? Ну, что ж, тогда давайте вспомним, как называют людей, говорящих правду. Их называют: ябеда, доносчик, предатель, фискал - это те, кто говорят правду с умыслом. На фоне этих эпитетов и определений такое понятие, как клеветник выглядит даже более предпочтительным и терпимым, хотя, по сути, в первом случае, человек говорит правду, а во втором - заведомую ложь и тоже с умыслом, получается, что заведомая ложь для нас пред-почтительнее чем правда, если эта правда для нас не выгодна. Хотя и клевета вряд ли кому-то выгодна, кроме самого клеветника, но клевету мы можем "понять и простить", в то время как преда¬тельство, а если точнее, правду о наших неблаговидных поступках и побуждениях не простим ни за что.
А почему собственно предательство? Только лишь потому, что кто-то борясь, воюя или соперничая с кем-то, выбрал себе в союз¬ники третьего, но третий, в свою очередь, не пожелал стать союзником выбравшего его первого, а наоборот, сам выбрал второго. Таким образом, первый, выбирая третьего в союзники против вто¬рого и посвящая  в свои планы, лишал его свободы выбора, делал  врагом второго помимо его воли. А имеет ли он на это право?
Ну, а как называют тех, которые чешут правду-матку безо всякого умысла от простоты душевной? Тех называют: кретин, идиот, тупица, дурак, наивный, чокнутый; иногда, хотя и редко - правдолюб, идеалист, больно сознательный,   не просто "сознатель-ный", а именно "больно сознательный", т.е. слишком сознательный, потому как просто сознательный знает, где можно правду сказать, а где лучше промолчать.
Итак, как видим, социальные условия прямой простой правды не поощряют, на словах мы всегда говорим не то, что думаем на са¬мом деле. Кто-то из англичан даже выразился так: «Человек челове¬ком стал лишь тогда, когда научился думать одно, говорить другое, а делать третье». Если общаемся с друзьями и близкими, мы, как правило, стараемся преувеличить хорошее; если с недругами или о недругах - преувеличиваем плохое.
Умудренный читатель может сказать, что это естественно. Естественно ли? А может быть как раз противоестественно? Ибо естество, естественный - это и есть правда, прямая, голая, без затей, без недомолвок и приукрашиваний. Но эта простота и естественность на среднем человеческом понимании называется в лучшем случае наивность, в худшем - идиотизм.
Итак, к чему же мы пришли? В человеческих взаимоотношениях установился такой тип обмена информацией, когда один дает заве¬домо искаженную информацию, а другой, кому она адресована, зара¬нее знает, что информация искажена, и в меру своего ума корректи¬рует ее. Хотя проще, надежнее и естественнее было бы говорить только правду и воспринимать ее как правду, без всяких корректи¬ровок  (коррект  англ. - правильно, скорректировать - привести в соответствие, сделать правильным). Сразу оговоримся, что здесь рассматриваются социальные взаимоотношения: политические - политики заверяют друг-друга в вечной дружбе; бытовые - муж отдает жене зарплату, "всю"; межполовые - внимание кавалера к даме "до того" и “после того"; коммерческие - вспомните рекламу и "правило блеска", производственные - когда план не выполнен, но его "выпол¬няют" на бумаге, чтобы не лишить коллектив квартальной премии. В меньшей степени это относится к производственно-технологическим отношениям: когда бригадир     посылает рабочего за носилками, для обоих   это одинаково понятно и никакого искажения быть не может. Но, с другой стороны, бригадир может сделать такое распоряжение только для того, чтобы хоть чем-то занять подчиненного, а подчи¬ненный по-своему "скорректировав" это распоряжение, завернет за угол, покурит, передохнет, а потом скажет, что носилок не нашел.
Специалисты-медики: психологи, патопсихологи, нейрохирурги  и другие, детально изучающие работу мозга, пришли к выводу, что средним человеком возможности его мозга используются на два-три процента, одаренными учеными и гениями этот коэффициент поднимается до десяти-пятнадцати процентов, и все, предел. На сто процентов свой мозг не использует никто. Отмечаются отдельные феномены, способные за одно прочтение запомнить абсолютно точно несколько страниц текста, другие перемножают в уме шестизначные числа и извлекают корни квадратные из таких же чисел. Это редкие уникальные проявления возможностей мозга, но пользоваться ими могут единицы.  Почему так?  Зачем природа создала столь сложный механизм, как человеческий мозг, который используется на единицы процентов? Зачем такая расточительность? Природа, хотя и создает много лишнего, но лишнего не оставляет, все излишнее ликвидируется, от¬мирает,   а, тем не менее,  излишне сложный человеческий мозг су¬ществует и совершенствуется в течение, минимум,  тысячи поколений, со времени появления кроманьонского человека, от которого мы практически не отличаемся и которому уже насчитывает¬ся пятьдесят тысяч лет.
Может быть, ответ как раз в том, что мозг работает вхолостую, большая часть его работы тратится на корректировку получаемой дезинформации, и лишь незначительная - на рациональное мышление? Ломброзо, которого знают в основном как физиономиста по потен¬циально преступным типам, отметил еще одно важное явление: сумасшествие и гениальность характеризуются одинаковыми признаками, и часто одно от другого отличить трудно. Почему бы вдруг? А может  потому, что и в первом, и во втором случае мозг работает с наибольшей отдачей, не тратя время и энергию на обман и его выявление, но в первом случае из-за неверности исходных посылок создает фантасмагории, а во втором, при рациональном мышлении, делает гениальные открытия.
Впрочем, не только человеческий мозг, но и мозг искусствен¬ный, кибернетический тоже используется лишь на сотые доли своих возможностей. Современные персональные компьютеры обладают уни¬кальными возможностями и грандиозной памятью, на которую не спо¬собен даже человеческий феномен, но насколько эти возможности используются?  По моей личной приближенной оценке миллионы компьютеров, установленных в государственных учреждениях и всевозможных фирмах и фирмочках, наполовину используются для игровых программ, на тридцать процентов – для примитивной  печати, на десять - для бухгалтер¬ских расчетов. И только в научно-исследовательских и проектных организациях - для моделирования, прогноза, выбора оптимальных решений, создания банка данных, конструкторских расчетов и других операций, для чего соб¬ственно компьютер и создавался.
Есть еще одна гипотеза, объясняющая большой резерв человеческого мозга: наш мозг хранит информацию не только накопленную за жизнь отдельного индивидума, но всех предшествовавших поколений, и не только наших человеческих предков. Любой человек и животное рождаются с уже вложенным в его мозг объемом знаний – это безусловные рефлексы, но их не так уж много и они легко помещаются в мозг лягушки, мыши, даже нервные узлы насекомого.  По этой причине столь крупный человеческий мозг появился не для генетической передачи безуслоных рефлексов, вполне хватило бы и обезьяньего. Значит в нашей голове лежит мощный пласт информации, который мы не умеем использовать. Что же это за информация?
Есть люди, которые могут приподнимать эти пласты – йоги. Раньше этой информацией могли пользоваться друиды - жрецы ариев, возможно, их способности были намного сильнее способностей современных йогов.  Йоги,  во время медитации,  извлекают образы очень глубокого подсознания, и в таком состоянии совершают путешествия в другие миры. Но мы-то выросли на Земле, и только-только выходим в космос, даже до Марса еще не добрались, имею в виду живых космонавтов.  Но кто же тогда путешествовал по Космосу, если эти воспоминания есть в нашем мозге? Наверно, наши далекие инопланетные предки?
           А теперь попробуем оценить и рассмотреть - как мы думаем, о чем и как нам нравится думать. Человек, когда не спит и в трез¬вом уме, не может не думать, мышление - естественное состояние бодрствующего мозга, при этом практическое решение сиюминутных задач и проблем занимает не самую большую часть времени, даже у работников так называемого умственного труда. Большая часть тра¬тится на воспоминания, планы и всевозможные фантазии. Фантазии - вещь прекрасная, но отнюдь не безобидная, фантазии - это свое¬образный наркотик, человек представляет то, что ему хотелось бы иметь, и как бы хотелось жить. Когда подобные мысли являются зародышем действия для претворения фантазии в жизнь - это рациональное мышление и планирование на далекую перспективу, но чаще фантазии ни к  какому действию не приводят, а являются само¬целью, т.е. временным самообманом. Видите, что выходит, даже в мыслях наедине с собой - и тут обман.
      Предвижу гневные возражения мечтателей: что мечты - это крылья, без мечты человек приземлен, примитивен и беден, мечты - это звезды человеческой жизни и т.д. и т.д. Я не спорю, я согласен, все это так, я и сам люблю помечтать, я не против мечтаний, я против маниловщины. Помните? Построить над прудом ажурный мост и еще подземную дорогу до самой Москвы. Хотя мечты о несбыточных мостах и подземных  ходах, наверное, не самые пло¬хие фантазии. Хуже, если кто-то мечтает кого-то убить, или за¬воевать весь мир, или получить наследство от несуществующего родственника, ну, и пр.
         Еще давайте вспомним, какие есть умственные развлечения, так называ¬емые умственные игры. Самая простая детская - крестики-нолики, но ею дети увлекаются мало, слишком простой алгоритм, со второго хода уже ясно, кто выиграл или проиграл, игра быстро наскучивает, хотя все поколения, по принципу "дурацкого наследия" обязатель¬но через крестики-нолики проходят.
       Дальше идут шашки, игра весьма популярная, особенно в прош¬лом и позапрошлом веках, в нынешнем уже не столь популярная, разве что по деревням, тоже алгоритм прост, нет раздолья для изощренности лукавого человеческого ума. Кстати, еще в восем-надцатом веке, когда обычные шестидесятичетырехклеточные (или русские, как их еще называют) шашки показались простоваты, были придуманы стоклеточные, а поскольку усовершенствованы они были во Франции, то и название получили французских. И произошло это, если верить преданию в крепости Бастилия, где один знатный за-ключенный (впрочем, в Бастилии не знатных не было – дворянская тюрьма), когда охранник отказался играть с ним в надоевшие шашки, пририсовал еще по два ряда клеток, шашки стали сложнее, и охранник согласился продолжить игру.
Наконец, шахматы, игра, согласитесь, не простая, чего стоит ход конем - через клетку и в сторону. В общем, очень сложная игра, есть где поупражняться в умственном коварстве, а если не хватает умственных способностей, то можно, в крайнем случае, схватить с доски фигуры и бросить их в противника, или даже дос¬кой шарахнуть партнера по голове, чтобы не слишком задавался. Шахматы очень популярная игра, не зря регулярно проходят чемпионаты мира, а шахматные чемпионы получают миллионные гонорары, и назы¬вают их не просто шахматист-чемпион, а гроссмейстер, т.е. великий мастер. И, тем не менее, есть еще более популярная игра, это - карты.
Карты - игра интернациональная, для всех возрастов и интел¬лектов. Здесь и мещанский "подкидной" для старушек и прочих ску¬чающих обывателей, уголовное "очко", и преферанс – пристрастие интеллигентов и интеллектуалов, есть еще "девятка", переводной дурак и масса всяких вариаций, которые сейчас не припомню, да многие, наверняка, и не знаю. В чем же причина такой популярнос¬ти карт? Думаю, вот в чем: карты не только умственная игра, но и игра случая - как повезет, какая придет карта, сочетание ум¬ственных способностей и божьего проведения, судьбы. Это сочета¬ние как нельзя более соответствует человеческой природе, ибо не всегда человек полагается только на себя, на свои способности и возможности, но чаще ждет маленького чуда, эдакой манны небесной, удачи, фарта, нежданного счастья. А карты и представляют такую возможность. Впрочем, популярность карт можно объяснить и прин¬ципом "первого легкого шага" и принципом "дурацкого наследия" - карты по сути игра энтропийная, в этом и есть их преимущество по отношению к шахматам, которые, все-таки, игра чисто умствен¬ная, и если проиграл - сам виноват, оказался слабее противника, не дотянул, не допетрил, но на судьбу уже не сошлешься, даже принцип "чужой вины" не применишь.
Кроме умственных соревновательных игр были, да и остаются соревнования в иррациональном мудрствовании, и были они столь популярны, что даже вошли в историю и получили свои названия. До н.э. в Греции наравне с философией процветала и софистика, тоже философия, но навыворот. Почти всем известный пример со¬фистики: Ахилл идет в десять раз быстрее, чем ползет черепаха, но догнать ее он не сможет, стоит ему сделать шаг до черепахи, как та уползет на десятую долю шага, стоит Ахиллу пройти эту десятую, как черепаха удалится от него за это же время на сотую и т. д. Подобных хитроумных изощрений было много и занимались ими вполне взрослые и даже умные люди, но фактически - это изо¬щренное абсурдное мышление, мышление без цели достичь истины, мышление как развлечение, причем целенаправленно неверное при внешней видимости правильности.
А в средние века процветала схоластика, родная сестра со¬фистики, но с несколько иным "божественным" уклоном. Надо вспом¬нить, что средние века - это мрачная эпоха регресса и церковного террора: охота на ведьм, инквизиция, индульгенции, еретики, застенки, дыбы и костры. Думать не моги - только верь в то, что    написано в Святом писании, усомнился - на костер. В таких усло¬виях философствовать и мудрствовать слишком рискованно, но хо¬чется.  И человеческий ум нашел-таки возможность: размышлять над неясными местами Святого писания, толковать их, расшифровы¬вать. И пошли размышления на тему: "сколько чертей уместится на острие иглы", "как Бог сочетает единство в трех  лицах" и т.д.
Но самые хитроумные доказательства сводились в конце-концов к тому, что Бог всемогущ и вездесущ, в его воле все возможно, а людям - червям под ногами Господа, следует верить и славить его.
Как видим, схоластика по изощренности доводов и логических заключений сильно уступает софистике, хотя суть и той и другой едина - изощренное алогичное мудрствование.
А усомнился ли кто-либо в правильности принципов человечес¬кого мышления кроме скромного автора этих строк? Увы, усомнился и давно, так что автор здесь на первенство отнюдь не претендует, а ссылается на признанный авторитет.
Итак, начало четырнадцатого века, Англия, где родился и про¬живал некоторое время доминиканский монах Уильям Оккам, в философ¬ской энциклопедии упоминается как представитель средневекового номинализма, обосновавший принцип "бритвы Оккама". В чем его суть? Суть довольно проста и сводится к такому выражению: "не умножай сущности без нужды". А если подробнее, то так, хотя  точность цитирования не гарантирую: "размышляя над явлением и изыскивая причины его, начинай с самых простых причин, как бритвой отсекая все лишние измышления (отсюда и бритва), и лишь, если увидишь, что простая причина не объясняет явления, привлекай и рассматривай более сложную".
Принцип, как видим, довольно прост и, на первый взгляд, ни¬чего выдающегося не представляет, более того, он прекрасно со¬относится с законом Мопертьюи - законом наименьшего действия. Это естественно: природа действует предельно просто - как легче, в соответствии с этим познавать и оценивать ее надо тоже с прос¬тых позиций, природа не знает лукавства и обмана, ее законы прямолинейны: действие - противодействие, нападение – защита, с позиций народной мудрости: "Дают - бери, бьют - беги". Природа  не хитрит, но извращенный человеческий ум, не признающий от¬крытости в общении между людьми, и не без оснований, эти же принципы переносит на познание неразумной природы. И вот тут-то происходит большое недоразумение: природа просто и открыто пред¬ставляет человеку свои законы, а он изыскивает в них каверзу.
     Хотя, если быть точным, неразумная природа, хотя и неосознанно, но тоже использует обман, прежде всего хищники. Львы, леопарды, да и домашние кошки скрадывают жертву, пытаются обмануть, подобраться незаметно. Глубоководные рыбы вывешивают - перед своей пастью фонарик, светящийся отросточек, и мелочь, привлеченная светом, попадает ей прямо в рот; мелководные мас¬кируясь под камни, тоже открывают рот и показывают в качестве приманки маленький розовый язычок, очень похожий на аппетитного червячка, но стоит малявке клюнуть этого червячка, как она тут же оказывается в желудке охотника; паук ткет паутину - фактичес¬ки строит западню для мухи-цокотухи. Даже растения и те пытают¬ся обмануть: росянка ловит привлеченных ее цветком мух и мошек, а в Африке есть любопытное растение видом напоминающее кусок мяса и даже издающее тухлый запах, и привлеченные запахом и ви¬дом насекомые прилипают к растению и в конечном итоге поедают¬ся им. В общем, где охота и борьба - там и обман, там и хитрость. Хотя с хитростью человеческой это не идет ни в какое сравнение, тут человек перещеголял всех. И только травоядные щиплют травку безо всякой хитрости, что ближе, что сочнее, что вкуснее, а за¬тем возлежат в нирване и жуют жвачку. И конечно, не знает обмана мертвая материя, в ней уже все предельно просто. Вспомните законы физики, химии, математики, они предельно просты, но усваиваем мы эту простоту, в течение десяти школьных лет. Сложнейшая, по представлениям неспециалистов, теория относительности тоже очень проста, и чтобы изложить ее, Эйнштейну понадобилось всего лишь пять машинописных страниц, включая и формулы и пояснительный текст.
В принципе, все в мире просто. Хотя лукавый разум на этот счет выдает такой афоризм: "все просто только у дураков". И, тем не менее, утверждаю: все в мире просто, не зря же существует не менее популярная фраза: "все гениальное - просто". Мир сложен своим многообразием, особенно живая Природа, но за¬коны, принципы и их взаимоотношения просты и познаваемы. Беда не в сложности мира, беда в извращенности человеческого мышления, именно поэтому человечество так долго и с таким трудом осмысли¬вает и познает простые законы Природы.
Кроме врожденного, часто неосознанного, желания ловчить, хитрить и обманывать механизм человеческого мышления осложняется еще одним фактором - эмоциями. Состояние страха, гнева, злобы зачастую полностью лишают человека возможности трезво оценивать обстановку и поступать разумно. В таких ситуациях правит не ра¬зум, а инстинкт, но инстинкт помогал нам в первобытных условиях, в настоящее время, в социальном окружении, инстинкт толкает на антисоциальные поступки, т.е. на преступления. Драки, убийства, варварские разрушения совершаются или в нетрезвом виде, где о разуме и говорить не стоит, или в состоянии аффектации, т.е. неконтролируемого  эмоционального перевозбуждения.
       И как был я в амбиции
       Повели до милиции...
     А чаще и того и другого одновременно.
     Что еще характерно: в одиночестве человек более разумен, чем в группе, толпе; здесь начинает действовать синдром стаи, самоконтроль исчезает, куда все - туда и я, без сомнений и рассуждений. В массе, где казалось бы должен действовать коллективный разум, такого не происходит, здесь правят эмоции и самые низменные инстинкты: толпа может насмерть забить невинного человека, футбольные фанаты устраивают побоища, оканчивающиеся человеческими жертвами; исторический факт - давка на Ходынском поле во время празднества в честь коронации Николая Второго.  При пожарах в театрах зрители гибнут не от огня, а в давках. Как видим, ра¬зумность человека разумного вещь весьма нестабильная, кроме того, что специфика человеческого мышления противоречит законам фор¬мальной логики, в любой момент даже эта не слишком «разумная» разумность может полностью исчезнуть в нестандартной критической  ситуации, человек разумный исчезает и превращается в дикаря, подчиненного только инстинктам.
            И еще попробуем коснуться такого вопроса: кого мы считаем умным. Не будем оценивать признанных ученых, дипломатов, писа¬телей, философов, адвокатов и др. известных людей умственной профессии, они признаны историей и человечеством, хотя никакое, даже самое восторженное признание не гарантирует постоянства. Что казалось истинным и вызывало восхищение, позднее может ока¬заться ошибочным. Никто не станет утверждать, что Птолемей, соз¬давший геоцентрическую систему мира с Землей в центре, был глуп, для своего времени эта система вполне удовлетворяла людей в их тогдашних потребностях, но в пятнадцатом веке Коперник доказывает совершенно иную гелиоцентрическую систему мира. Сейчас, в эпоху предательства идей коммунизма, многие охочи покритиковать Маркса и даже обозвать его дураком, но от этого закон прибавоч¬ной стоимости отнюдь не исчезает, он продолжает действовать как и сто пятьдесят лет назад.
       Но оставим великих мира сего и обратимся к нашему окружению: друзьям, знакомым, начальникам и кандидатам в депутаты, кто из этих людей кажется нам умным? Тот, кто говорит и рассуждает ясно и просто и которых мы легко понимаем? Да, такие люди  вызывают у нас доверие и уважение, но не умом, а скорее “интел¬лектуальным равенством” с нами самими, умными же мы считаем тех людей, которые говорят о неизвестных нам вещах и которых мы не понимаем.
По долгу работы мне приходилось сталкиваться и даже внедрять в практику геологических работ научные опусы кандидатов и докто¬ров геолого-минералогических наук. Пo простоте душевной я вна¬чале тоже с большим уважением относился к сложным заковыристым системам и методикам, пока на практике не убедился, что все слишком сложное - от лукавого, надумано или шизофреником, или хитрецом, думавшем только о кандидатской надбавке. Не скажу, что все ученые таковы, но часть - точно. А результативными на практике оказывались самые простые, понятные, легко доказуемые теории и методики. Все гениальное - просто.
Недавно в большой моде были всяческие экстрасенсы, хироман¬ты и астрологи. Впрочем, они и сейчас не утратили популярности. С одним из таких экстрасенсов мне пришлось работать почти це¬лый сезон. Вообще-то, он был самым настоящим экстрасенсом, точнее, биооператором, которых раньше называли лозоходцами. С помощью лозы, ныне несколько модернизированной, проволочной рамки он прекрасно находил места для заложения водозаборных скважин, в этой области он был признанным специалистом. Кстати, поиски водоносных разломов - самый простой вид биолокации, и треть человечества, пройдя небольшую стажировку, может с успе¬хом этим заниматься. Но он кроме воды брался искать «слепые», т.е. не проявленные на поверхности, рудные тела, а это дело уже не¬простое. За весь сезон ни одного рудного тела по его наметкам мы не нашли. Наконец, я поручил ему проследить найденную мною лично без его рекомендаций кварцевую жилу, т.е. наметить ее скрытое под почвой положение, чтобы меньше копать канав для опро¬бования этой самой жилы. Он сделал это с легкостью, а, кроме того, наметил еще две такие же жилы, которые, вроде бы, должны быть до соседству. Но в канавах, на намеченных точках, ни уже обнару¬женной, ни новых жил не было, а были зоны трещиноватости пород, т.е. те же самые водоносные пласты. Этот простой опыт сильно охладил мое к нему доверие.
         Но кроме этого наш экстрасенс занимался врачеванием, и дояр¬ки с близлежащих ферм, а также пастухи шли к нему с надеждой излечить хвори, доярки чаще всего по женским недугам, а пастухи - с похмелья. Насколько помогала им неконтактная терапия, сопро¬вождаемая почти магическими диагнозами, не знаю, но молоко и сметана у экстрасенса не переводились.
       С тех пор ко всяческим экстрасенсам отношусь с большим подозрением, хотя телесеансы Кашпировского на меня действуют.
          Итак, подведем печальный итог раздела. Человеческий разум вещь могучая и беспомощная одновременно. Могучая, потому что дает человеку огромное преимущество перед неразумной природой, делает его царем природы, дает возможность повелевать и исполь¬зовать ее силы для своих осознанных целей. Беспомощная потому, что невзирая на свою силу и могущество разум с величайшим трудом организует социальную жизнь разумных существ, которая еще так далека от совершенства, т.е. осознанной и главной цели разума. Мышление, как процесс действия разума, в человеке извращено, потому что оно развивалось и совершенствовалось в ходе борьбы между людьми. В борьбе человека с человеком не одна физическая сила играла роль, больше - ум, способность предвидеть действия противника, умение обмануть, перехитрить, ввести в заблуждение. Здесь требовались уже не простые логические построения по схеме: цель - действие - результат, а более сложная: цель - действие для обмана (отвлекающее действие) - анализ реакции противника, выявление его слабых мест - действие с учетом анализа - резуль¬тат. Естественно, что подобная сложность, необходимая для изучения разумного противника, автоматически переносилась на изу¬чение природы, но природа не умеет хитрить, в ней все просто, и потому очень трудно для нашего человеческого понимания.
Извращено и наше понимание разума, простая и ясная мысль, как правило, вызывает недоверие, а зачастую, просто не воспринимается, потому что человек ждет подвоха. Очевидная простота и ясность суждений признается в лучшем случае за наивность. Поэтому простые мысли и выводы, объясняющие какие-либо факты, события или явления, не вызывают интереса и не задерживаются в памяти, т.е. как полезная информация отметаются. И наоборот, мысли вити¬еватые, сложные, логически натянутые, подтасованные, зачастую абсурдные воспринимаются с интересом, запоминаются и, самое скверное, служат фундаментом так называемого "жизненного опыта".
Но даже это искривленное сознание может оставить обладате¬ля в сложной ситуации, разум вытесняют инстинкты и эмоции, и человек разумный становится дикарем.
Так что человеку разумному до истинного разума еще далеко.


4. Счастье

      Почему при понимании большинством людей необходимости поддержания порядка, соблюдения социальных норм и законов, эти¬ческих требований и религиозных уставов, т.е. любых систем упорядочения, выработанных человечеством, почему же при этом по-давляющем понимании мы еще очень далеки от желаемого порядка и продолжаем жить в энтропийном обществе? Ответ дают законы социальной энтропии, но кроме них есть еще одна, пожалуй, реша¬ющая причина - при всех своих разумных действиях, направленных на снижение событийной энтропии, люди еще стремятся к счастью. Точнее, они, прежде всего, стремятся к счастью и пытаются соеди¬нить это стремление с целью создания порядка, определенности и благополучия. А однонаправлены  ли эти цели?
      Ну, если с энтропией и антиэнтропийными разумными действи¬ями человека мы кое-как разобрались, то что же такое счастье? Вопрос, как понимаете, интересный. Очень простой вопрос, но ответить на него, боюсь, непросто. Впрочем, ответов масса, любой может ответить на этот вопрос, но если сопоставить ответы, из десяти вряд ли даже два окажутся одинаковыми.

          На свете счастья нет,
          Но есть покой и воля...- это А.С.Пушкин

                Привычка свыше нам дана,
                Замена счастию она...- это тоже Пушкин.

          «Мы не можем быть в полной мере счастливы, если не видим несчастий наших ближних» - кто-то из англичан, возможно, Бернард Шоу,  хотя не уверен, что именно он.
         "Счастье - это не успех, счастье - это победа", - кто-то из современных американцев, фразу запомнил, а имя, простите, нет.
       Большинство женщин скажут, что счастье - это любовь; рели¬гиозные фанатики, что счастье - это страдание за веру; а один мой знакомый поэт определил его так: "Для полного счастья мне нужна яхта с полными трюмами коньяка и самой красивой женщиной".  Что ж, такое определение тоже имеет право на жизнь, потому что многим для полноты счастья хватит груженой яхты и без женщины, да и просто коньяка без всякой яхты, а вместо коньяка можно чего попроще, лишь бы много и не кончалось.
В советское время был устоявшийся официальный девиз счастья: радостный труд и творческий отдых (РТ и ТО), да, именно  в таком ключе тогдашние СМИ пропагандировали наше счастье – счастливые трудящиеся строят светлое будущее, а в свободное время в клубах и на стадионах не просто отдыхают, но повышают свой культурный уровень и закаляют тело для грядущих побед. Был также неофициальный девиз, идущий  из народа, пролетарско-мещанский: выпить - закусить – покурить – поговорить (ВЗПП). В нынешнее постсоветское время официальный девиз, как и сам коммунистический строй, распался, исчез, но неофициальный вполне сохранился, даже укрепился. В условиях развивающегося капитализма родился и довольно быстро окреп новый девиз счастья, уголовно-братковский: водка – жратва – баня – бабы (ВЖББ). Таким образом, в нынешнее безыдейное время остались два девиза, две голубые мечты, два желания, хотя по сути это одно и то же, счастье-то представляется как что-то физиологическое, животное: пролетарско-мещанское, умеренное, для пожилого возраста – ВЗПП, и уголовно-братковское, жесткое, молодеческое – ВЖББ.
      А недавно узнал такое определение счастья. Счастье – это самореализация личности на пределе возможности. Очень емкое и даже изящное определение. Думаю, что Шамиль Басаев, расстреляв в Буденовске пятьдесят заложников и безнаказанно уйдя, по причине трусости тогдашнего правительства, тоже был счастлив. Это как раз и была самореализация на пределе возможности. Боюсь, что такое счастье – это счастье фанатиков, слепцов идеи. Их счастье в достижении цели, идеи, и только. Если достижение цели ведет к катастрофе, они этого не видят, они зомбированы только на цель, только приближение к ней – счастье. А там – хоть погибни весь мир.
      Без широкого знания, понимания целостности и единства Природы и Человечества, без осознания смысла Жизни подобная цель может оказаться химерой,  и счастье фанатиков будет достигаться трагедиями окружающих.
           Как видим, с однозначным определением счастья не получается, поэтому попробуем рассмотреть категорию попроще, попробуем разо¬браться, что такое удовольствие.
       Итак, удовольствие,  удовольствие - это... ну, то, что приятно - чего хочется, к чему мы стремимся, что хотим иметь и ощу¬щать.  А что же нам приятно? Вопрос, как видим, очень простой, но именно поэтому ответить на него, опять-таки, непросто.
Во-первых, удовольствие - это исполнение естествен¬ных   физиологических   потребностей. Поесть, и вкусно - немалое удовольствие, и если зверь просто ест, то человек этот процесс обставил с большой выдумкой. Приготов¬ление вкусной пищи есть одновременно и искусство, и наука. Вспоминаю книгу "О вкусной и здоровой пище" 1956 года издания, еще с предисловием Сталина. Мой покойный тесть рассказывал, что когда купил книгу, любил читать ее за обедом. Ел каждоднев¬ную картошку с квашеной капустой, откусывал размольный, из сме¬шанной ржаной и пшеничной муки, хлеб и читал рецепты изысканных блюд - обед казался вкуснее.
Немало стихов, целые оды и поэмы посвятили известные и мало¬известные поэты – пище: Роберт Бернс - хаггису (шотландское национальное блюдо - рубец в бараньем желудке), Омар Хайам - плову, Твардовский - яичнице с салом. А вспомните Михаила Булга¬кова, его послереволюционные произведения "Собачье сердце", а особенно, “Мастера и Маргариту”, сколько внимания Булгаков уделил пище, процессу еды, всевозможным деликатесам. Это было нелегкое и голодное для него время.
А древнеримские оргии, это уже возведение еды в самоцель: есть, есть и есть, при этом возлежа на правом боку, чтобы не слишком быстро приходило чувство сытости, а когда уже просто некуда, вызвать рвоту павлиньим перышком и снова есть.
Но у этого чрезмерного удовольствия есть обратная сторона - обжорство, изжоги, ожирение, сердечно-сосудистые болезни и пр.
Где еда, там и питье, хотя и без еды после долгой жажды выпить стакан воды - огромное удовольствие, или с ладони - родни¬ковой, или как зверь стать на четвереньки, опустить лицо в воду и пить, пить, пить. А в жаркий день на городской улице кружку кваса из общепитовской цистерны (доперестроеочная цена 6 коп за 0,5 л;  в Средней Азии - 10 коп, хотя на той же цистерне на¬писана та же цена). Или в парке ЦПК и О - кружку "жигулевского"  - 24 коп за 0,5 л,  да еще с таранькой, или с раком (который по три рубля маленький, и пять, если большой). Тут мы подходим к тому синтетическому процессу, где еда и питье удовлетворяют не только физиологическую потребность, но в основном - духовную. Этот процесс называется не просто еда или питье, он называется - застолье. А также: пир, пирушка, оргия, пьянка, бухаловка - в зависимости от вкуса участников. Застолье, как процесс празд¬ника, есть наверно у всех народов, но наиболее изысканно об-ставлен, и я бы даже сказал, освящен, у нас, русских, да еще, по¬жалуй, кавказцев. В застолье сочетаются удовольствия от еды, пития, которое, как известно с десятого века, есть веселие на Руси, и душевного общения. Продержавшись стойко, совершенно честно, ни грамма не беря в рот "зеленого змия", будучи в "Обществе борьбы за трезвость" с 1986 по 1989 год, я имел возможность наблюдать процесс застолья как бы изнутри и одновременно со стороны. Выделил такие стадии:
Первая - начало застолья: все еще трезвы, если кто-то за¬ранее не набрался, обстановка несколько натянутая, все пытают¬ся острить, но это не то, душевного общения нет.
Вторая - наступает после двух-трех рюмок, шутки становятся остроумнее, общение непринужденнее, все жуют, и кто-нибудь обя¬зательно скажет: "Вы что, сюда жрать пришли?" В какой-то момент накатывает речевая лавина, все хотят говорить, перебивают друг-друга и никто не слушает.
      
На миг умолкли разговоры;
Уста жуют. Со всех сторон
Гремят тарелки и приборы
Да рюмок раздается звон.
Но вскоре гости понемногу
Подъемлют общую тревогу,
Никто не слушает, кричат,
Смеются, спорят и пищат
                Это тоже Пушкин – «Евгений    
                Онегин», гл.V, стих XXXIX
            
Третья стадия - речевая лавина спадает, вниманием владеет кто-то из самых остроумных, или наоборот, наиболее захмелевший, кото¬рый несет ахинею, а остальные веселятся, потому что еще осозна¬ют, что тот несет именно ахинею. За столом начинается движение, женщины встают и требуют танцев, мужчины уходят курить. После перекура начинаются танцы под магнитофон, потом песни под гита¬ру, гармошку или без аккомпанемента. В эту стадию стара¬ются петь слаженно, душевно, с чувством.
Четвертая, и обычно последняя - полная раскованность, мужья в танцах расточают комплименты чужим женам, нетанцующие мужчины беседуют на производственные темы, при этом смысл беседы значе¬ния не имеет, общение идет на подсознательном уровне, беседую¬щие пребывают в кайфе, изредка принимая по маленькой для поддер-жания состояния. Иногда неприглашенные женщины пытаются сами вовлечь беседующих в танцы, но это плохо получается. В эту ста¬дию если поются песни, главным достоинством считается громкость, поющие усиленно стараются друг-друга переорать.
Иногда происходят казусы, так называемые гастроли – семейные сцены в гостях, когда обиженная мужниным невниманием жена, или наоборот, вниманием его к чужой жене, затевает скандал. В мало¬культурных компаниях в эту стадию скандалы неизбежны, часто бывают и драки.
Пятая - характерна для малокультурных компаний - далеко за полночь, наиболее стойкие общаются и очень друг-друга уважают, о чем постоянно же друг-другу напоминают, нестойкие спят, некоторые с побитыми физиономиями, некоторые, справив нужду под себя. Кругом грязная посуда, окурки, часто - съеденный, но не усвоенный винегрет.
Но, тем не менее, на следующий день участники пятой стадии будут вспоминать о ней с удовольствием. Помните крылатое выра¬жение: “ну, и нажрались же мы вчера!” Как видим, даже самая малоприятная стадия у ее участников в воспоминаниях представля¬ется как удовольствие.
Естественная, необходимейшая и важнейшая физиологическая потребность - дышать. Без пищи можно продержаться суток тридцать, без воды вдвое меньше, без дыхания не выдержать и десяти минут. Дыхание есть сам процесс жизни, мы дышим постоянно и потому чаще всего забываем об этом, вспоминаем лишь тогда, когда ды¬шать нечем. Черви живут в земле, рыбы - в воде, человека окру¬жает воздушная среда. Если отравить землю, погибнут черви, а мы будем страдать от неурожаев и голода, если отравить воду - погибнут рыбы, а мы будем не только голодать, но и болеть, если отравить воздух - мы сразу погибнем.
Получаем ли мы удо¬вольствие от дыхания?  Вряд ли.  Этот физиологический акт постоя¬нен, и природа поступила мудро, рассеяв наше внимание на нем, поскольку если бы каждый вдох был удовольствием, само дыхание в состоянии бодрствования было бы сплошным кайфом, мы бы забыли о еде-питье, а только  дышали и наслаждались  бы  этим.
Но удовольствие от дыхания мы все же испытываем, когда из дым¬ного города попадаем на природу, хотя здесь удовольствие более от ароматов, чем самого дыхания. Но наибольшее удовольствие от дыхания человек получает во время курения (!?) Странный вывод, не правда ли? Но тем не менее...
Еще одна физиологическая потребность - сон. Лишенный сна человек умирает. Срок, который можно выдержать без сна не превышает семи суток, потом смерть, или сумасшествие. Сон необходим, сон желанен, сон - удовольствие. После сна человек встает от¬дохнувшим, свежим, бодрым. Что угнетало вечером, утром может показаться пустяком. Утро вечера мудренее.
Спят все млекопитающие, птицы и пресмыкающиеся. Как хорошо после программы "Время" лечь в чистую постель и спать. А на охо¬те, зимой, натопавшись по снегу и вернувшись в теплое зимовье, хочется только спать. После ночной рыбалки, утром, когда начи¬нает пригревать солнышко, только бы прикорнуть куда-нибудь. После военных учений, когда неделю, а то и больше, приходилось дремать в полглаэа, в холоде, часто сырости, вернувшись в став¬шую вдруг родной казарму, хочется прежде всего выспаться.
Вряд ли кто будет отрицать, что сон - удовольствие. Но удо¬вольствие весьма  своеобразное, самое его мы не ощущаем, не можем  ощущать, ибо когда спим, не чувствуем, ощущаем лишь начало сна, когда ложимся в постель и полностью расслабляемся, и конец,  когда просыпаемся свежими и бодрыми.
Еще потребность и удовольствие - тепло, хотя в жарких странах скорее наоборот - прохлада, тогда точнее - нормальная температура. Но поскольку для нас главный бич холод, а не жара, все-таки, тепло.
Я - уроженец Урала, детство провел в Астраханской области, но уже более тридцати лет живу в Сибири, а поскольку по специальности геолог, то от холода приходилось страдать много и часто. Но зато было и удовольствие - согреться. Как только ни приходилось греться, у костра в многодневных маршрутах, когда спать прихо¬дится на ветках, положив под голову рюкзак; в спальном мешке, застегнувшись на все пуговицы да еще накрывшись сверху фуфайкой; натопив докрасна жестяную печурку в палатке, когда снаружи уже снег и лед; и даже в яме, где я разводил костерок, а сверху наподобие крыши ставил керновые ящики, когда сутками приходилось дежурить на буровой.
А парная баня – какое  наслаждение, это даже не просто согреться, а прогреться, прогреть все косточки, разомлеть, накопить тепло на будущее.  А потом - сто граммов, потому что так советовал Суворов: “После бани займи, но выпей”. Это вам подтвердит любой почи¬татель бани. Хотя я, сколько ни искал это крылатое «суворовское» выражение в печатных источниках, найти не мог.
И наконец, немаловажная потребность - освободить мочевой пузырь и толстую кишку, так сказать, облегчиться. Кто-то, навер¬няка, скривил нос, но вы попробуйте подольше потерпеть, а готом справить эту нужду, сразу почувствуете: не просто удовольствие - наслаждение. Большие специалисты по части физиологических удо-вольствий древние римляне эту тоже не оставили без внимания. Римский туалет - это был почти дворец, со специальными служащими, в обязанности которых входило подмывание срамных мест посетите¬лей. В туалете можно было сидеть долго, при этом беседовать с со¬седями и даже перекусить. Вызывать рвоту, чтобы дальше есть, рим¬ляне додумались, но додумались ли до искусственного поноса, не знаю.
Ну, остались мелочи: чихнуть, кашлянуть, почесать, где че¬шется. Чепуха конечно, но вы попробуйте сдержать кашель, когда что-то постороннее, типа крошки, попало в гортань, это мука, а кашлянуть во всю мощь легких, естественно, удовольствие. А нюхание табака - это ведь искусственный вызов чихания, так что удовольствие, несомненно.
И еще одна мелочь, очень непопулярная для обсуждения, но тем не менее объективно существующая и потому не упомянуть ее нельзя, это - испускание отнюдь не благовонных газов, переполняю¬щих кишечник. Скромно, с гримасой неудовольствия это называет¬ся пукнуть, в галантном девятнадцатом веке это называлось пус¬тить ветры, с игривой интонацией - пустить голубка, прямолиней¬но по-народному - пернуть, ну, а по-медицински это называется метеоризмом. Удовольствие от исполнения этой потребности сомни¬тельное, но тем не менее, кому приходилось в себе удерживать избыточное газовое давление, находясь в людном месте, достаточ¬но долго, когда хочется, а негде, тот знает какое потом бывает облегчение и удовольствие.
Да простят меня деликатные читатели за вышеприведенные рассуждения и пусть не думают, что автор оригинальничает в не¬приличной теме только ради глупого юмора. Уж если решили рас¬смотреть физиологию, то давайте рассматривать ее всю целиком, без всяких исключений. Кроме того, эта сфера имеет для нас значительно большее значение, чем мы думаем. Дело в том, что она уходит корнями в наше счастливое и не всегда сухое детство.
«Кроме того в раннем детстве, когда ребенок еще ничего не умеет, кроме как справлять нужду, этот процесс представляет для него важнейшее удовольствие наравне с едой. И он еще зародышами своего сознания понимает важность и ценность этого. Откуда же ему известно, что и родители высоко оценивают эти вещи? Да потому, что они их у него просят. Когда он сидит на своем горшочке, он знает, что мать с нетерпением ждет, чтобы он это сделал, и будет в восторге, когда это произойдет. Он знает также, что она раздражается, когда он делает это не вовремя или не в том месте…» - Эрик Берн «Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных», С-Петербург, «Талисман», 1994, с.111,112.
     Кстати, эту тему затрагивали и известные писатели: "Мы так развращены, что не можем просто говорить о необходимых отправлениях тела. А в древние времена были страны, где каждая функция уважалась и регулировалась законом. Ничто не казалось ничтожным индусскому законодателю, как бы оно не оскорбляло современный вкус. У него были правила насчет еды, питья, поло¬вых сношений, опорожнения кишечника и мочевого пузыря и прочего, он возвышал низменное и не пытался лицемерно оправдываться, называя эти вещи “пустяками” - Генри Торо "Уолден, или жизнь в лесу", М. Художественная литература, 1986 г.
      Касаясь запахов, следует признать, что естественный челове¬ческий запах это отнюдь не аромат "Шанеля", "Олд спайса" или дезодоранта "Кредо". Не зря народный опыт, выраженный в фольклоре, указывает:
     Куда ж ты денешься с немытой попою,
     Тебя ж милиция по запаху найдет.
      В том, что естественный человеческий запах неприятен самому человеку, есть великий гигиенический смысл: если запах стал за¬метен - пора мыться. Видите, как все просто и очень надежно устроено в природе.
Важнейшая, но отнюдь не бесспорная потребность - движение, необходимость двигаться. С одной стороны, все живое движется, даже растения и прикрепленные животные, но с другой, «народная» (уходящая корнями в зону) мудрость  гласит:
Лучше переесть, чем недоспать.
Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Дурная голова ногам покоя не дает.
От работы кони дохнут.
Дураков работа любит.
Умный в гору не пойдет, и т.д.
      Как видим, «народная» мудрость однозначно указывает, что физические усилия вредны, для здоровья полезнее отдых, неподвижность. И вот тут беру на себя смелость заявить, что народная мудрость устарела, ибо относится к тем давним временам, когда рядо¬вой труженик надрывался и проливал по семь потов на пахоте, косьбе, молотьбе, в каменоломнях, кузницах, на лесоповале. В те времена передохнуть, посидеть, перекуритъ было необходимостью и, естественно, удовольствием.
Теперь же рядовой труженик пашет на тракторе - на соху налегать не надо, грузит автокарами и кранами, возит машинами и поездами, и большинство усилий сводится к тому, чтобы нажимать на рычаги, педали и крутить баранку или штурвал. В связи с этим рядовой тру¬женик зачастую пузат, болеет геморроем, которым ранее болели пи¬сари да прочие «конторские крысы». Но тем не менее среднестатистиче¬ский труженик понапрасну силы тратить не станет и физкультурой для здоровья заниматься не будет, поскольку до сих пор свято убеж¬ден, что для здоровья полезнее отдых, а тех, которые по утрам бе¬гают и чего-то там руками машут, считает если не совсем идиотами, то чокнутыми - точно. Но и труженик иногда вынужден совершать бесполезные физические  усилия, хотя делает это совершенно непро¬извольно, когда от долгого отдыха и неподвижности заломит тело, потянется он с хрустом и ощутит удовольствие.
А теперь, да простят меня романтики и поэты, коснемся любви, т.е. полового инстинкта. Природа ну просто великолепно защитила самое себя в смысле продолжения рода: наиболее многочисленное по¬томство оставит наиболее активный индивид, и его потомство тоже, в силу наследственности, будет активно продолжать род. Утративший же половой инстинкт потомства не оставляет и в будущем просто вы¬бывает из игры - ну, просто сверхнадежный механизм. Естественно, что столь важная физиологическая потребность, уже не индивидуаль¬ного жизнеобеспечения, а обеспечение бессмертия рода должна сопро¬вождаться очень сильными ощущениями, и она сопровождается - сексу-альным наслаждением.
У человека половой инстинкт значительно осложнен, точнее, одухотворен, естественно у людей, обладающих духовностью, и называется он любовью. И если простому чревоугодию посвящено немало поэтических строк, то уж любви!...

Любви все возрасты покорны,
Её порывы благотворны...

       Любовь нечаянно нагрянет,
        Когда ее совсем не ждешь...
Почему же половой инстинкт у человека так осложнен? Почему эта в основе своей физиологическая потребность столь переросла исходные рамки и перешла в совершенно иную категорию, духовную? Тем более что наряду с возвышенной любовью существует и продаж¬ная, чисто физиологический товар.
Ответ прост, но, боюсь, он не понравится Уважаемому чита¬телю именно своей простотой. Потому что Уважаемый читатель по причине большого числа извилин в его голове желает слышать ответ незаурядный, причину сложную и витиеватую, такую-эдакую-разэда¬кую. И тем не менее, рискну.
Животная любовь кратковременна и занимает лишь отрезок брачного периода, гона, в течение которого самец должен оплодотворить самку, причем надежно. Затем самец о самке уже не заботится, в её распоряжении природа, которая прокормит и самку и плод, самец  же свою функцию выполнил. Конечно, есть исключения, где самец и самка вместе высиживают яйца, добывают пищу для потомства и т.д., но это исключения, которые, как известно, подтверждают правила. У животных, после молочного периода вскармливания, потомство вы¬кармливает природа.
У людей период, так сказать, выращивания потомства намного длиннее. Молочное вскармливание, т.е. грудью длится, максимум, два года, затем год надо кормить с помощью ложки и соски, пока будущий человек сам научится держать в руках ложку и чашку. Затем, все равно, лет до пятнадцати надо варить ему суп и кашу, а также одевать, обувать, учить и воспитывать.
Как видите, период "выращивания" потомства у человека зани¬мает четверть жизни вообще, и для того, чтобы вырастить полноцен¬ное потомство нужен долговременный устойчивый брак, усилия обоих родителей, их общий вклад. А для создания устойчивой семьи одного полового инстинкта недостаточно, здесь нужна та самая,  любовь.
Ответ, как видим, прост. Но кроме ответа данное рассуждение приводит к еще одному не менее важному выводу - объективной при¬чине появления духовности. Создание человеком техногенной и соци¬альной сфер привели к тому, что "воспроизводство" полноценных членов общества невозможно в короткий период, а для длительного необходима устойчивая семья. Но длительная привязанность между супругами невозможна без любви - душевной, духовной близости.
Но вернемся к банальной физиологии. Как уже неоднократно отметили, исполнение физиологических потребностей есть удовольствие, своевременное и полное их удовлетворение желательно, прият¬но и вызывает положительные эмоции. Это закономерно, иначе быть не могло, жизнь только тогда  самоценна, когда она в своих обыден¬ных постоянных проявлениях и ощущениях сопровождается положитель¬ными эмоциями, когда само ощущение жизни - удовольствие. Жизнь для живущих - прекрасна, хотя в этом утверждении мы отходим от  физиологии, а приближаемся, опять таки, к духовной сфере.
В неразумной природе, у животных, где память отсутствует, или очень кратковременна, основу самоценности и жизнеощущения составляют физиологические удовольствия. Но здесь жизнь жестко регламентируется отбором и возможность излишества в физиологических удовольствиях почти отсутствует. Здесь очень жесткий баланс между удовольствием и усилием для его достижения, удовольствия достигаются напряжением, активностью, борьбой.
У человека, по биологической сути тоже животного, но обладающего разумом и имеющего в своем распоряжении кроме природной еще и техносферу, этот баланс нарушен, человек может позволить себе излишества в удовлетворении физиологических потребностей, а поскольку удовлет¬ворение есть удовольствие, он и нарушает: еда превращается в обжорство, утоление жажды в пьянство, дыхание усугубляется куре¬нием, необходимые сон и отдых превращаются в лень, инстинкт про¬должения рода становится самоцелью и называется уже сексом.
Результат физиологических излишеств - потеря здоровья, т.е. основы нормального функционирования организма. А если нет здоровья, то и физиологические удовольствия удовольствиями быть перестают. Если удовлетворение физиологических потребностей есть необходи¬мый элемент поддержания жизненных функций, то излишества в этой области приводят к совершенно противоположному результату: болез¬ням, одряхлению, смерти.
Еще раз повторюсь: дикая неразумная природа не знает физи¬ологических излишеств. Вы видели когда-нибудь ожиревшую косулю, которая бы еле-еле волочила самое себя? Или пьяного зайца? Или козла-импотента? Я не видел. А среди людей? То-то... Впрочем, и среди животных, домашних, встречаются ожиревшие, в основном, любимые собачки одиноких старушек. Но это уже скорее вина чело¬века, а не собаки. Хотя и собаки тоже, ибо она - природный хищник, сменила вольную охоту на объедки со стола хозяина. Поэтому, да простят меня любители собак, собака не друг, а раб человека. Кошки мне нравятся больше, за независимость характера и потому, что гуляют сами по себе.
Но вернемся к физиологическим излишествам у человека. По своей биологической сути, если такая возможность появлялась, он был обречен на излишества, но как существо разумное не мог не заметить, что любое излишество вредно. Этот маленький внутрен¬ний конфликт был еще одной из причин появления духовности. Опять слишком просто? Возможно, но осознание излишества должно было привести к понятию самоограничения, а кто будет отрицать, что сознательное ограничение есть важней¬шая категория духовности.
И еще, осознание разумным человеком излишеств физиологичес¬ких удовольствий породило в противовес и такое явление как аскетизм, а кто будет спорить, что это не духовная ка¬тегория.
Но жизнь, потерявшая физиологическую самоценность, лишен¬ная обыденных удовольствий, введенная в жесткие рамки самоогра¬ничения должна была приобрести другую ценность, и такими цен¬ностями стали идея, вера, высшая цель.  А что это, как не духовность?
Итак, очень простым логическим заключением, рассматривая природную биологическую суть человека, мы пришли к объективным причинам появления духовности. Но опять вижу гримассу неудоволь¬ствия на лице Уважаемого Читателя - уж слишком просто для объяс¬нения самой непостижимой, загадочной, божественной сути чело¬века. Согласен, потому что Читатель вряд ли руководствуется принципом "бритвы Оккама", ему подавай  что-нибудь похитрее, позаковыристее, но все-таки, напомню, что это уже вторая объективная причина. Но, чтобы не входить с Уважаемым читателем в преждевременный конфликт, оставим пока эту тему, потому что к сфере духовности вернемся специально в отдельной главе. Но о двух объективных причинах забывать не будем.
А сейчас вернемся к самому началу раздела и вспомним, что он называется "Счастье", но счастье - категория духовная, и мы к ней пока только-только подступаемся и более-менее разобра¬лись с понятием "удовольствие", которое, в чем надеюсь убедил Уважаемого читателя, есть прежде всего исполнение физиологичес¬ких потребностей. Но этого мало, кроме биологической у человека еще три сути: интеллектуальная, социальная и духовная, поэтому продолжим рассмотрение понятия "удовольствие" в сфере интеллек-туальной.
      Само по себе словосочетание довольно любопытное "интеллек¬туальное удовольствие", но, тем не менее, вполне определенное, если исходить из уже рассмотренных сущностей человека. Что же оно такое, в чем проявляется и как ощущается? Чтобы не мучиться раздумьями, давайте просто сформулируем его, и у нас получится - приятное   формальное  мышление.  М-да, как будто бы логически верно и несложно, но что-то мешает, какая-то заковыка, очень трудно представить себе "кайфовое" да еще формальное мышление. И тут мы возвращаемся к раз¬делу "Человеческое мышление", в котором, если помнит Читатель, пришли к выводу, что интеллектуальное удовольствие - это непро¬дуктивное мышление, мышление как развлечение, как игра. И пред¬ставлено оно умственными играми, мечтами, загадками, головоломками, кроссвордами, компьютерными играми и прочими подобными раз-влечениями. Но любое интеллектуальное удовольствие, как,  впрочем, и физиологическое, не может быть оторванным от эмоциональной сферы. Как ни крути, но никакое удовольствие не может ощущаться удовольствием, если не отражается на наших эмоциях, нашем пси¬хологическом состоянии, этом великом оценщике всего с нами и вокруг нас происходящем. А эмоции, в конечном итоге,  отражают все удовольствия нами ощущаемые: и физиологические, и интеллек¬туальные, и духовные, и этим определяется единство человеческой личности, которую трудно разделить на независимые друг от друга части. Но если личность рассматривать как нечто неделимое, то разобраться будет еще труднее, поэтому, да простят меня диалек¬тики, надо рассматривать по частям, как это делали метафизики, но не забывать, что это деление условно. Вот, кстати, интерес¬ный пример: комедия Гоголя "Ревизор", несомненно, относится к ду¬ховному достоянию, а анекдот о муже, который вернулся из команди¬ровки, на духовное достояние как-то не тянет, уместнее отнести его к интеллектуальным развлечениям. Но суть и того и другого едина - юмор, и проявляется он положительной эмоцией - смехом. И тут мы подошли к одной весьма интересной проблеме: шутка, розыгрыш, фарс - все, что вызывает смех, это хорошо или плохо? Глупый вопрос, раз весело, значит, хорошо. Смеяться - хорошо, не спорю, но предмет осмеяния, факт, над которым смеемся, что он собой представляет?
      Простейший затасканный пример: человек поскользнулся и упал, все смеются, кроме упавшего. А если он вдобавок сломал руку или отбил копчик - смеяться уже как-то неуместно, сочувствовать надо. Кто-то ошибся и ляпнул глупость - мы смеемся, смеемся над тем, что он или она рассудил и сказал неверно, глупо. Кто-то пошутил, рассказал анекдот - опять смеемся, потому что в шутке или ситуации анекдота какая-то нелепость, несуразица, алогизм. Таким образом, смех вызывается ситуациями нелогичными, глупыми, нелепыми, дурацкими, нерациональными, т.е. то, что бессмысленно и бестолково для нас приятно и вызывает положительную эмоцию – смех.. Чувствуете, к чему мы пришли: мы радуемся неразум¬ному.  Чем больше вокруг нелепостей и глупостей, тем нам веселее. И наоборот, когда все вокруг разумно, рационально,  логично и правильно, нас заедает тоска.
     Но жить в веселом, неразумном, бестолковом мире вряд ли кто согласится, потому что кроме веселья иногда хочется и поесть, и поспать в надежном месте с непротекающей крышей, а также помыться в бане с горячей водой, а потом надеть чистое белье, а все эти блага в веселом мире вряд ли существуют, потому что по причине вечного веселья там не сеют и не пашут, дома строят без окон и крыш, в банях нет воды, а раздевалка через дорогу, и обмен белья происходит между пятым и шестым бараками. Т.е. получается, что посмеяться мы любим, но не над собой, что еще раз подтверждает: «наше счастье не может быть полным, если не видим несчастий наших ближних».
       Но, тем не менее, в общении мы предпочитаем людей веселых, заводных, юмористов, балагуров, вралей – людей артистического склада, которые, как правило, пьяницы, бездельники и долгов не отдают.
      В этом смысле примечателен рассказ В.Г.Короленко «Река играет». Идея рассказа, может и неосознанная автором, состоит в противопоставлении двух мировоззрений, одно из которых олицетворяет перевозчик Тюлин,  другое – уреневские староверы.
     Кто такой Тюлин? По профессии -  он  лодочник, перевозчик. А по натуре - пьяница, лентяй и мелкий пакостник – уезжая на противоположный берег пьянствовать к лесорубам, уводит с собой обе лодки, чтобы в его отсутствие, не дай  Бог, кто сам бы не переправился. Клиентов Тюлин в силу своего привилегированного положения тиранит, как может, на призывы подать лодку чаще всего не отвечает или начинает выяснять, зачем путнику надо переправляться, а может тому лучше вернуться и т.д. В общем, раб, получивший возможность стать мелким тираном. И клиенты терпят его тоже как истинные рабы.
     И на фоне этого терпеливого рабства – уреневцы, независимые сектанты, фанатичные в своей вере и жизнь строящие в соответствии с этой верой. Тюлин их не любит и побаивается, по крайней мере, в пререкания не вступает, да и остальные их тоже не любят.
    - «Ну их, не люблю», - такими словами определяет свое отношение к староверам один из героев.
Но вот финал: "Отчего на меня, тоже книжного человека, от тех (уреневцев) веет таким холодом и отчужденностью, а этот (Тюлин) кажется таким близким и так хорошо знакомым?  Милый Тюлин, милая, веселая, шаловливая Ветлуга!"
Перечитайте на досуге рассказ, даже не в подтверждение моей оценки, а просто так. Классиков стоит иногда перечитывать.
       Есть ли научное, философское исследование юмора? Есть – “Остроумие и его отношение к бессознательному” Зигмунда Фрейда, сказать честно, не самый его известный труд, к тому же  столь глубокий и сложный, что вызывает восхищение на грани растерянности перед непостижимым. Это первое впечатление, потом же начинаешь понимать, что психоаналитик, кажется перемудрствовал. Хотя, в другом труде он дает   гениальную оценку, вернее определение  шутки: "Шутка - способ выразить  аморальную мысль легальными средствами". Но это определение, сами понимаете, относится к сексуальной сфере, хотя, в целом, если рас¬сматривать анекдоты и шутки, более половины из них относится как раз к ситуации "вернулся муж из командировки".
Итак, к чему же мы пришли? А пришли к тому, что наши интеллектуальные удовольствия есть или непродуктивное игровое мышление, или положительные эмоции смеха, вызываемые неразумными бестолковыми ситуациями. Не есть ли это еще одно подтверждение, что человечес¬кое мышление извращено?
Теперь коснемся социальной сферы и связанных с нею удовольствий.  Тут нужно прежде всего вспомнить, что социальная сфера - это взаимоотношения между людьми живущими в техносфере, искусственной сфере, созданной трудом людей. Сразу стоит вспомнить гениальное определение Ф.Энгельса, что труд создал человека. Но хоть он нас и создал, очень ли мы его любим? С горьким сожалением следует при¬знать, что работа для большинства людей - повинность, но отнюдь не удовольствие, и половина нашей жизни, занятая работой, если и не пытка, то далеко и не радость, поэтому школьники так любят ка¬никулы, а взрослые - отпуска. Но увлечения трудом все же существуют и называются они, если по иностранному - "хобби", а по нашему: пристрастия, любимые занятия, увлечения. Что же они собой представляют?
Преимущественно мужские увлечения - охота и рыбная ловля. Лично я обожаю рыбалку, хотя и охотой в молодости тоже увлекался. Посидеть на берегу с удочкой в хорошую погоду, даже если не клюет, все равно приятно, А если клюет - то не просто удовольствие, а уто¬ление страсти. А момент вываживания крупной рыбы, когда она сильно сопротивляется и прочность лесы на пределе, и надо сдерживать соб¬ственную горячность, чтобы перетерпеть, перехитрить рыбу, и тогда и причитаешь, и даже молишься. А потом вытащенную из воды на берег или на лед стукнуть посильнее, чтобы не трепыхалась, поднять по¬выше и показать соседу. И сердце колотится, и руки дрожат, а - хо¬рошо!
Есть еще увлечения - сбор грибов, ягод, орехов и других даров природы, хотя по нынешним кризисным временам это не столько увле¬чение, сколько необходимость - кушать-то хочется. Но и в лучшие времена, когда недостатка в продуктах не было, имею в виду семидесятые-восьмидесятые годы, любителей "третьей охоты" было предоста¬точно. Кстати, "Третья охота" - книга Владимира Солоухина как раз посвящена собирательству лесных даров. Написана, впрочем, как и все у него, прекрасно, перечитайте и поймете, что собирательство - не¬сомненно увлечение, а для кое-кого и страсть.
Мне по причине своей профессии в полевой сезон приходилось работать в грибных, и ягодных, и кедровых местах. И если к концу маршрута, оттопав километров пятнадцать-двадцать, устанешь, да еще за спиной килограммов до пятнадцати образцов и проб, которые бод¬рости тоже не прибавляют, но стоит по пути встретить ягодную по-лянку, и забываешь об усталости, и потом с добычей двух-трех кило¬граммов голубики или брусники почему-то шагается даже легче.
Но самое азартное - сбор кедровых орехов, а труд этот совсем не легок. Целый день таскаешь на себе колот - это большой деревянный молоток, весом килограммов до сорока, но в любом случае не меньше десяти, потому что легким колотом кедр не пробьешь, не  посыплются с него шишки. Но когда колот хорош, каждый первый удар сопровождает¬ся целым дождем шишек. Потом их надо собрать, снести на табор - вре¬менный лагерь, перемолоть и отсеять орехи. И труд этот - с раннего утра до позднего вечера. За день так умотаешься, что на следующее утро все тело ноет, болит натруженное колотом плечо, но уже начали стучать соседи, и снова взваливаешь на плечо колот, и опять по ко¬согорам, через валежины на новый участок. Охота - пуще неволи.
     Но есть более цивилизованное собирательство - это коллекциони¬рование. Коллекционировать можно все: от марок до танков времен второй мировой войны, все зависит от финансовых возможностей коллек¬ционера. И на этом поприще развита целая индустрия, чего только ни продают на антикварных и коллекционных аукционах: от ночного горшка какого-то там Людовика до рисунка покойного маэстро-абстракциониста, или импрессиониста, сделанного им в нетрезвом виде на ресторанной салфетке губной помадой его пассии. И все это за многие тысячи и даже миллионы долларов и фунтов стерлингов. Не могущие умом постичь эту страсть рядовые труженики называют ее не иначе как "с жиру бе¬ситься", и я с ними вполне согласен.
      Существуют еще такие увлечения как разведение цветов, рыбок, попугаев, чисто женские увлечения - шитье, вязание; мужские домоседские - вырезание по дереву, чеканка, радиотехника и прочее полу¬кустарное творчество. Можно, конечно, вспомнить еще массу всевозмож¬ных увлечений и привязанностей, как распространенных, так и весьма редких, оригинальных, но, по-моему, примеров достаточно. Давайте рассмотрим, что собой представляют  эти трудовые социальные увлечения.
     Во-первых, это древний первобытный труд - охота, рыбная ловля, собирательство были необходимым трудом и средством жизни древнего человека, многие тысячелетия человек занимался этими промысла¬ми, и они стали привычкой и смыслом повседневного  существования. Это было прямое потребительство Природы, человек брал то, что Природа давала, и что он был в силах у нее взять. В этот период техносфера находится в зачатке и представлена примитивными орудиями, жилищами, одеждой и еще огнем, он тоже был важнейшим отличием человека от животных. Кстати, именно поэтому многие так любят костер.
                Завтра снова дорога, путь нелегкий с утра.
                Хорошо хоть немного посидеть у костра.
      И хотя есть такая песня:
            Не за огонь люблю костер,
            За тесный круг друзей
хочу поспорить с автором: за столом, да еще при богатом ассортименте напитков и закусок, тоже очень тесный круг дру¬зей, но без костра нет романтики, задушевности нет.
    И тут мы вплотную подошли к такому увлечению, как туризм, страсть к путешествиям, охота к перемене мест. Это тоже отголо¬сок первобытного существования.  Древний человек был кочевник, он шел за стадами диких животных и за временем года. В тот пе-риод север Евразии был занят ледником, зимы в приполярных и даже средних широтах были жесточайшими, от этих зим даже ма¬монты мигрировали на юг, а вместе с ними, а, может, и раньше, уходили люди. От тысячи до двух тысяч километров был ежегодный маршрут, осенью на юг, весной на север. Кстати это не так много, если в день проходить по тридцать километров.
      Этим же объясняется и пристрастие большинства людей к пик¬никам. Какая бы казалось нужда идти или ехать куда-то, чтобы без столов и стульев, на земле, среди мух и муравьев есть и пить? На природе вкуснее. А почему? Да потому что древний человек, за-манив в яму мамонта и потом, отрубив у него хобот, пировал тоже на природе. И нам хочется, хотя мамонтов уже и нет. Но есть та¬кая ностальгическая  «народная» песня:
        В пещере каменной нашли бутылку водки,
        И хобот мамонта валялся на песке...
   Раньше я не понимал одной вещи. Когда мы зимой за двести километров ездили рыбачить на Байкал, некоторые "рыбаки" в те¬чение двух-трех дней, которые нам отводились на рыбалку, на лед даже не выходили, а пировали на базе. Я недоумевал: зачем ехать в такую даль, чтобы откушать водочки? Теперь понимаю - их влек древний первобытный инстинкт.
      Теперь такие увлечения как шитье, вязание, резьба по дереву и прочие рукоделия. Это тоже древний труд, бывший повседневной необходимостью. Одежду надо было шить, шкуры выделывать, сучить нитки, делать костяные иглы, наконечники для стрел, каменные скребки и топоры. Но в отличие от охоты эти занятия менее азарт¬ны, ведутся в жилищах или на стойбище, требуют усидчивости, терпе¬ния и занимались ими женщины, да пострадавшие на охоте инвалиды. В нынешних условиях этот труд обладает умиротворяющим, успокаива¬ющим свойством, но, все-таки, это примитивный малопроизводительный труд: ручное вязание в сотню раз медленнее машинного, домаш-нее шитье в десять раз медленнее поточного фабричного, хотя и ведется на такой же швейной машине, всевозможные кустарные ре¬месла на порядок ниже фабричного и заводского производства. И, тем не менее, придя вечером с работы, где мы на станках и поточных линиях выпускали массовую продукцию и пере¬выполняли производственные планы, начинаем заниматься нашими прадедовскими ремеслами и делаем это с удовольствием, и половины которого не ощущали днем на работе.
     И, наконец, мы подошли к духовной сфере и удовольствиям с ней связанным. Чувствуете, какое неблагозвучное сочетание - духовное удовольствие? Совсем не вяжется. Вообще, к прилагательному "духов¬ное" как-то сложно подобрать существительное, разве только "сфе¬ра", ну, еще "область", "богатство", "достояние", а "удовольствие" ну, никак не подходит, хотя "духовное удовольствие" есть, это - искусство.
     От слова "искусство" происходит такое прилагательное как "искусственный", что означает: ненатуральный, созданный, про¬изведенный, Оно прекрасно определяет смысл слова исходного: искусство - отражение жизни, жизнь-мечта, жизнь-греза, ненату¬ральная придуманная жизнь,  заменитель   естественных   ощущений  жизни. Зачем же потребовался заменитель естественной жизни для жи¬вущих, живых? Может быть потому, что жизнь стала противоестест¬венна? А это закономерно, ибо техносфера, в которой живет чело¬век, особенно горожанин, искусственна, а биологическая и гене¬тическая его суть требует естественной природной обстановки. Древняя (генетическая) память притягивает современного человека к прежним привычным эмоциям, которыми он жил многие тысячелетия, также как и в социальной сфере - к древним ремеслам и занятиям.
       А теперь вспомним, что говорит об искусстве наука. Искусство родилось из древних обрядов: танцев, заклинаний, жертво¬приношений. Обряды служили целям тренировки, передачи навыков, созданию традиций и укреплению родового, племенного союза, т.е. упорядочению и организации жизни древних людей. Все правильно, у древних так было и должно было быть, в этом естественный рациональный смысл. Но вот искусство оформилось, стало самостоятельной сферой, и тут происходит метаморфоза: оно становится заменителем естественной жизни, А может быть это не так? Ну, что ж, вспомним, что собой представляло искусство в начале своего становления.
      Древняя Греция, прародительница театра, что ставят в театре?
       В основном трагедии: "Царь Эдип", "Сказание о Прометее" и реже комедии - "Ска-зание о Лисистрате". Мифы Древней Греции - сплошной кошмар, убий¬ства и детоубийства: Сатурн пожирает своих детей, Геракл убивает своих детей, а чужих детей убивают постоянно и даже варят, чтобы мясом ребенка накормить неугодного родителя. К чему этот садизм? Наверно, на него был спрос. Но почему?! А вот почему.  Древняя Греция уже становится государством, точнее целой мозаикой государств, городов-полисов. Жизнь упорядо¬чена и регламентирована законами, соблюдение законов поддержи¬вается судом и исполнительным органом - полицией (от слова "полис"). Если ты совершил преступление - тебя накажут. Исчезла первобыт¬ная свобода, а человек только-только вышел из дикости. Гены тре¬бовали привычного эмоционального накала: убийств, зверств, насилия, разбоя, но рамки закона это пресекали, и выход был найден - в искусстве.
Если Уважаемому читателю подобные рассуждения покажутся дикими, и он абсолютно со мной не согласен, сообщаю, что это не мой вывод, а Зигмунда Фрейда. Но если и такой авторитет Читателю не довод, будем рассуждать дальше.
Какой вид литературы пользуется наибольшей популярностью? Детективы. А почему детективы? Потому что интересно, захватываю¬щий сюжет, динамическое развитие событий, хочется скорей-скорей узнать, кто же преступник, «классно», в общем.  А с формальной точки зрения - это описание преступления (насилия) и борьбы с преступниками, умом и отвагой  оперативников и следователей, т.е. борьбы, той самой, которой в обеденной жизни почти не осталось. Одни лишь «пакости да мелкие злодейства».  По поводу детективов один мой хороший знакомый, милиционер, говорил так: «Потому детек¬тивы любят, что каждый сам в душе бандюган», и еще он говорил: "Каждая баба - потенциальная б....дь, а каждый мужик - потенциальный бандит, и если баба не скурвливается, то потому, что мужика своего боится, а мужик нас, милицию, боится".
     Вульгарно, цинично, грубо? Несомненно, но это всего лишь примитивное изложение учения того же Фрейда. И когда я сообщил об этом милиционеру, он вначале уди¬вился, а потом возгордился: "Ты гляди, какой я умный, жаль, немного опоздал".
С Фрейдом можно и не соглашаться, но у его "гнусной теории" есть один неоспоримый аргумент. Человечество развивалось в жесто¬чайшей борьбе и взаимоистреблении, вспомните раздел "Проклятие рода человеческого", и все мы потомки убийц, насильников и граби¬телей, мы - потомки победителей, ибо убитые, ограбленные и взятые в рабство - побежденные, потомства не оставляли. Мы потомки побе¬дителей, и древняя генетическая память постоянно сталкивает нас с тропы закона, это еще одна сторона проклятия рода человеческого.
     Потом по популярности следует приключенческая и фантастичес¬кая литература, хотя кое-кто из эстетов это чтиво, как и детективы, к литературе не относит, ну да Бог с ними, но по читаемости эта "нелитература" на втором месте. Что же собой представляет при-ключенческая литература? Примерно то же, что и детективы - накал страстей, борьба, преодоление препятствий, необычные ситуации в незнакомой обстановке, т.е. то, что очень далеко от обыденной реальной жизни. Ну, а фантастика, она и есть фантастика – ирреальный придуманный мир,
      Затем идет историческая литература, особенно поднятая на щит талантом Валентина Пикуля, далее любовная - любви так не хватает, а на последнем месте - партийно-производственные романы о строительстве коммунизма, хотя работа, труд занимает около двадцати процентов нашей взрослой жизни, только время, отводимое сну, больше - тридцать процентов.
      Итак, с литературой как будто все ясно, а кино, важнейшее для нас искусство, в нынешнем его видеовоплощении. По спросу на первом месте - боевики (удовлетворение летального инстинкта), затем эротика - сублимация (удовлетворение, подавление, сниже-ние) сексуального либидо (чертов Фрейд, как далеко предвидел, хотя в его время даже телевидения не было), далее - фильмы ужа¬сов, кинокомедии, приключенческие фильмы. Правда, в этой иерархии совершенно отдельно и вне конкуренции стоят латиноамериканские сериалы. И вот они стройность предлагаемых объяснений полностью нарушают: как будто бы обыденная жизнь, причем неимоверно растя¬нутая, до зевоты, - но какой спрос!
Я чувствую учащенный пульс и избыточное количество адрена¬лина в крови Эстета, прочитавшего предыдущие строки. Какое ко¬щунство, какой цинизм, низвести искусство до средства удовлет¬ворения подсознательных инстинктов, принизить его до физиологии, рассматривать как дешевый расхожий товар! Искусство - это гар¬мония, высшее проявление человеческого интеллекта и таланта, дарованного Богом, это приближение к Богу!
Возвышенные слова Эстета искренни и оправданы, они выража¬ют его негодование, возмущение, протест, хотя все это - эмоции, логика, опять-таки, за "гнусным" Фрейдом,
На помощь Эстету, невзирая на давнюю взаимную неприязнь, выступает бывший функционер отдела агитации и пропаганды и начинает сыпать цитатами: "искусство принадлежит народу", "важнейшим из искусств для нас является кино", "все виды искусства должны быть средствами пропаганды и воспитания коммунистического ми-ровоззрения" и т.д.
С Эстетом я не спорю, ибо там, где бушуют эмоции, логика бессильна, но бывшему функционеру, нынешнему ярому демократу и стороннику реформ, хочу возразить. Искусство никогда народу не принадлежало, оно ему просто не нужно, или, если точнее: народу принадлежит народное искусство – песни (блатные), частушки (матерные), пляски (после изрядного принятия на грудь), телесериалы (уже промышленный шоу-товар), а оперы, симфонии и элитарное кино народ не пони¬мает и не признает. Вообще, народная культура учеными-культурологами называется «культурой смеха». Народ очень любит посмеяться, особенно над тем, чего по необразованности не понимает. А мне представляется, что народная культура – это контркультура, культура против. Культура – продукт цивилизации, творение единиц, выделившихся из серой массы, того самого меньшинства. Культура – творение талантов. А народная культура, культура массы, всегда против культуры светской, которая единственно и имеет право называться культурой. Так народная простота (которая хуже воровства) – против светского этикета; пошлость – против возвышенности и романтизма; принижение женщины (курица не птица, баба – не человек) – против возвышения и обожествления женщины светской культурой, народная матершина, прежде всего унижение женщины-матери. – против ее почитания; бесстыдство, опять-таки, в матерной речи – против культурной стыдливости.
Мысль о контрнаправленности народной «культуры» возникла у меня не так давно, когда прочел учебник  культурологи. Правда, в нем народная культура скромно именовалась культурой смеха. Неожиданное и очень яркое  подтверждение своей мысли я нашел в охранном подразделении одной весьма уважаемой фирмы. А были там плакаты советского периода, но с более поздними «народными» надписями. На плакате, призывавшем конторского чинушу на субботник, была надпись:
Хватит париться в офисе сраном,
Пойдем накатим по двести граммов.
На плакате, где трудовой коллектив выставлял перед выпивохой и прогульшиком кодекс строителя коммунизма, народная мысль подписала такое:
Ну что стоишь как не родной,
Пойдем раздавим по одной.
Кстати, под развернутым кодексом народная художественная мысль пририсовала ящик с водкой.
И, наконец, под плакатом, где рабочий в комбинезоне призывал к повышению производительности труда, что приведет к победе коммунизма, народная поэтическая мысль приписала такой шедевр:
Товарищ, нервы зажми в узду,
 Придя на работу, не ахай.
     Выполнил план - посылай всех в….
     Не выполнил – посылай на….
Причина этого противодействия культуре, думаю,  последствие древнего противостояния первобытной общины и государственности. В первобытной общине нет подчинения власти, кроме власти вожака, что рассматривается как объективное биологическое условие, в государстве – прежде всего подчинение закону и немногим людям, которые его олицетворяют. Поэтому при ослаблении государственной власти немедленно возникает анархия, но она нежизнеспособна в любой ситуации, поэтому следом появляется вождизм, вначале уголовный.
Представляю, как возмутится демократ – защитник прав народа, верный слуга народа, который, правда, живет получше своего господина: и спит помягче, и ест послаще, и дети его в армии не служат. Но, все равно, он – за народ, и народ ему доверяет, и на очередных выборах изберет своим депутатом.
И сам народ возмутится: это что за писака такой, не уважает нас! Попытаюсь оправдаться, точнее, объяснить, почему позволяю себе такую кощунственную невежливость по отношению к слову «народ». Понятие «народ» в прошлом – позапрошлом веках было обожествлено, особенно в этом преуспели русские гуманисты: глас народа – глас божий. Один Пушкин осмелился заявить: «Народ – безмолвствует». А вообще-то «народ» - понятие весьма неопределенное. Что такое народ? Население? Нация? Толпа? Все не то. Народ – это народ! И почему-то особенно любят называться народом, и прикрываться этим словом как щитом бомжи, алкаши и воры. И ничего не возразишь, они тоже народ. А двести-триста лет назад было понятие «чернь» - черный люд, безграмотный, тупой и при любой возможности пьяный.  Чернь – наглая, жестокая и беспощадная со слабым, трусливо-угодливая  перед сильным, ворующая все, что плохо, да и не плохо лежит. У нее нет гордости, но много спеси. Она завидует всем и всех ненавидит. Своих для нее нет, все – чужие. Эта чернь и осталась чернью, но кто-то с больной головы вздумал и ее обожествить и назвал народом. И сейчас в народе все до кучи:  святые  и злодеи, бессребреники и воры, гуманисты и педофилы. Лично я думаю, что не каждый двуногий и без перьев имеет право считаться частью народа, есть и выродки. Если их отделить, только тогда народ и станет Народом.
Кстати, у древних греков кроме понятия «демос» – народ (откуда демократия, демография и прочие «демо»), существовало и другое понятие «охлос» (видимо, отсюда и современный термин «охломон»), тоже народ, тоже  свободные граждане, не рабы, но граждане, растерявшие или растратившие свое имущество, нищие, жадные до подачек и благотворительных празднеств, льстивые, готовые поддерживать кого угодно и что угодно, но за плату.
Есть небольшой вопрос и к Эстету, по поводу телесериалов, которые он к истинному искусству не относит. А, собственно, по¬чему не относит? И слышу ответ Эстета: "Ну, это же сентименталь¬щина, набивший оскомину сюжет о Золушке. Конечно, сделаны они на высоком профессиональном уровне, но нет ни новизны, ни на¬кала чувств, сквозит откровенная потребительская конъюнктура. Истинное искусство всегда трагедийно". Уловили? Истинное искус¬ство - трагедийно, а там, где все хорошо и ладно,  и вы¬зывает простодушные слезы умиления, Эстет за искусство не при¬знает. Впрочем, Эстету виднее, он - профессионал, а я - диле¬тант, хотя и очень широкого профиля. Но мне тоже нравится, ко¬гда "в конце наказан был порок, добру достойный дан венок". А телесериалы я все же не смотрю, времени жаль, предпочитаю вечерами напрягать извилины, а не пассивно воспринимать "заме¬нитель жизни".
Что же получается, искусство, истинное искусство в понима¬нии Эстета, только для избранных, для элиты, и по сути своей "ненародно"?!
Истинное искусство, не на потребу и не на потеху, ненужное народу и создаваемое замызганными  художниками, нетрезвыми писателями, любвеобильными режиссерами, истеричными актрисами, рождаемое из сугубой прозы и грязи жизни, из боли и слез, почему ты так живуче, истинное искусство?
В чем твоя суть, откуда твоя  неистребимость, из каких сфер питаешься ты светом, куда ведешь? К, счастью? А в чем оно, счастье?
К Богу? Но Бог сам отвергает тебя, ибо вторая Моисеева заповедь гласит: “Не  сотвори себе кумира”, а ты кумиров творишь.
Так для чего же ты? Но без тебя человечество уже немыслимо, ты - его духовная часть. Искусство - не просто  заменитель естест¬венных ощущений жизни, оно - заменитель жестоких звериных ин¬стинктов на гуманное духовное  взаимопонимание, оно наравне с тру¬дом делает нас людьми.
На этой бы патетической ноте и  закончить раздел, но вернемся к самому началу и вспомним, что называется он "Счастье". И счастье, как мы убедились, можно рассматривать лишь по отноше¬нию к духовной сфере. Но даже сверхсчастливый человек одним счастьем не проживет, надо есть, пить, регулярно отдыхать, и если счастливца всего этого лишить, то он очень скоро станет несчастным, а если лишить надолго - то и помрет, невзирая на переполняющее его счастье. Значит, кроме счастья надо иметь возможность исполнять прозаические физиологические потребности, и ум чем-то занять на досуге, и руки. Очень сложный получается комплекс счастья.               
Дальше мы затронули такой вопрос: стремление человека к счастью и упорядоченному благополучию, однонаправлены ли эти стремления? И пришли к выводу, что чрезмерное удовлетворение физиологических потребностей приводит к совершенно обратному результату - потере здоровья;  интеллектуальные увлечения и удо-вольствия есть всего лишь игры и непродуктивное мечтательное мы¬шление, а самую яркую положительную эмоцию – смех  вызывают у нас ситуации бессмысленные, дурацкие, т.е. энтропийные. Наши социаль¬ные трудовые увлечения есть лишь древний, кустарный, малопродуктив¬ный труд; и, наконец, духовные привязанности и стремления есть древние жестокие подсознательные инстинкты, относительно безопасно удовлетворяемые искусством. Т.е. получается, что стрем¬ление к счастью и стремление к порядку и благополучию прямо противоположны друг-другу. И счастье по своей сути - энтропийно (вспомним, что энтропия здесь рассматривается как непредска¬зуемость и хаос).
Странный вывод, не правда ли? Потому что счастье и благопо¬лучие мы чаще рассматриваем как нечто близкое и дополняющее друг-друга, но это только на первый взгляд. Вспомните банальный пример - выйти замуж по любви или по расчету: по любви - ориентир на счастье, по расчету - на благополучие.

5. Цель и средство

А сейчас, Уважаемый читатель, рассмотрим соотношение цели и средства. Само по себе соотношение не сложно – средство является возможностью достижения цели, ее инструментом. Цель – результат использования и применения средства. Цель – главное, средство – второстепенное, потому что одну и ту же цель можно достигнуть разными средствами. Цель, о чем мы поговорим позже в разделе с таким же названием, есть самосохранение системы, для человечества – это бессмертие. Повторюсь, что бессмертие всего человечества, а не отдельного индивида, бессмертие индивида – это остановка развития и фактическая смерть будущих поколений. Данный раздел будет во многом пересекаться с предыдущим, поскольку собственное счастье человек, не задумываясь, считает и своей главной целью. Хорошо, если понимание счастья совпадает с благополучием. Если оно представляется как очень-очень большое удовольствие, появляется большая опасность. Чего? Рассмотрим далее.
Как-то на одной из лекций я спросил у старшеклассников, в чем они представляют цель своей жизни. Один из юношей с недоумением  ответил: жить, получать удовольствие, и товарищи одобрительно его поддержали, другой цели они не представляли. В принципе, юноша был прав, удовольствие, телесное удовольствие, является стимулом жизни, это ее средство, средство сохранения жизни.  Но удовольствие есть лишь средство поддержания и сохранения жизни. Если средство сделать целью, результат будет совершенно противоположным.
Рассмотрим данное явление в биологической составляющей человека.  Основными условиями существования биологической жизни являются питание, наличие экологической ниши – пригодного жизненного пространства,   продолжение рода и соперничество в данных сферах.  Без соперничества невозможен естественный отбор, а значит, и биологическая эволюция.
Первое – питание, чтобы существовать организм должен питаться. Естественно, что сам процесс питания, поглощения пищи, должен составлять физиологическое удовольствие, и он таковым является. Если бы он не был удовольствием, организм просто бы умер с голода, он не знал бы, что ему делать. Процесс еды, утоление голода, насыщение являются удовольствием до момента достижения сытости, потом они перестают быть удовольствием, потому что цель достигнута, на определенное время энергия накоплена, и в данный момент ее больше не нужно. Чтобы вновь захотеть есть, надо накопленную энергию израсходовать, т.е. проголодаться. После этого еда вновь станет удовольствием.
Теперь средство – удовольствие от еды, превратим в цель. В данном случае, во-первых, надо растянуть процесс во времени – есть долго и съесть как можно больше. Растягивание еды за счет маленьких порций задачи не решает, получится не удовольствие, а самоистязание, поэтому, если самоцелью становится получение удовольствия  от еды, надо съесть много. Но хлеба съешь ровно столько, чтобы утолить голод, а вкусного пирога намного больше. Чтобы съесть много, пища должна быть вкусной, для чего используются всевозможные приправы и кулинарные изощрения процесса приготовления пищи – варки, жарки, на пару, на углях и т.д. Если бы люди не ставили целью максимального получения удовольствия от еды, кулинарии как таковой бы не существовало, она просто не была бы нужна.
И вот цель достигнута, от еды получается максимальное удовольствие. Теперь результат достижения данной цели – обжорство, ожирение, одышка, нарушение пищеварения, атеросклероз, инсульт, инфаркт, смерть. Смерть значительно более ранняя чем, если бы человек не ставил своей целью максимальное удовольствие от еды. Поддержание жизненных сил организма за счет еды при цели максимального получения удовольствия от еды лишает организм этих самых жизненных сил. Результат обратный, вместо жизни – смерть.
Далее, продолжение рода, это цель, ее средством является половой инстинкт. У животных это в чистом виде его удовлетворение и удовольствие от полового акта, у людей – любовь, тот же инстинкт, но осложненный духовностью. Удовлетворение полового инстинкта у человека называется сексом (sex – англ. пол, половая принадлежность, женский или мужской, а не тот, который досками стелят). Так вот, этот самый секс является средством продолжения рода, биологического бессмертия человека в его генах. Секс – средство, дети – цель, они будут, когда нас не станет.
А что получится, если секс сделать целью? А получится, что главное – дети уже не нужны, более того они нежелательны, и секс делается «безопасным» - контрацепция или в случае нежелательной беременности аборт, фактическое убийство человеческого зародыша, будущего ребенка.
Итак, секс становится целью, его средством становятся беспорядочные половые связи, искусственная стимуляция (биологические препараты) и даже, в крайнем случае, насильственный секс – изнасилования. Результат – у женщин гинекологические болезни и бесплодие, у мужчин – венерические болезни, импотенция или тюрьма, в случаях насильственного секса. Наконец, биологическое извращение – однополый секс, абсолютно безопасный в смысле нежелательной беременности, но по части передачи спида, самый эффективный. Общий результат – падение рождаемости, физическая и умственная неполноценность нежеланного потомства, падение морали и нравов, деградация этноса, в перспективе полное его вымирание.
Рассмотрим борьбу за существование в дикой природе, соперничество в сфере добывания пищи, защиты своей территории, борьбы за самок. Данное соперничество является необходимым звеном естественного отбора и биологической эволюции.  Соперничество является средством выживания рода, более сильные особи с большим успехом обеспечивают себя пищей и оставляют более сильное потомство. Подобное соперничество существует и в человеческом  обществе – социуме, правда, здесь оно более проявлено в интеллектуальной сфере, более умный и образованный человек обеспечивает для себя и своей семьи лучшие условия существования. Но проявлено оно и в чисто физическом плане – драки молодых парней (самцов) за девушек (самок) – «пойдем выйдем», а также и в глобальном масштабе – войны, защита или захват территории. Таким образом, мы видим, что в социуме, как и дикой природе, существует соперничество, оно является средством развития как самого социума, так и человека в чисто биологическом плане. Соперничество, борьба за выживание – средство.  Самосохранение, бессмертие человечества – цель.
Теперь соперничество поставим целью. В индивидуальном плане, если устранение соперника сделать целью, результатом становится бессмысленное истребление, превращается в преступное явление – серийные убийства. А поскольку убивать сильного мужчину опасно, серийные убийцы убивают чаще всего женщин. Результат – не выживание и оздоровление потомства, а наоборот – вообще никакого потомства, самоуничтожение.
Если же соперничество становится самоцелью в этническом масштабе, оно ведет к расовой, религиозной, или национальной дискриминации, и в своем крайнем выражении приводит к таким явлениям как геноцид (истребление целых племен и народов), когда заявляющая свое превосходство сторона обладает достаточными силами, или  терроризм, когда она такими силами не обладает.  Фанатический терроризм – это, в первую очередь, самоистребление самих террористов (самоубийцы-смертники), а также истребление большого числа населения, которое террористам напрямую не противостоит. Террористы убивают в основном не представителей  органов правопорядка или военных, которые им непосредственно противостоят, а просто население: детей, женщин, стариков,  пассажиров заминированных самолетов и автобусов,  жильцов, когда они спят в своих домах, зрителей мюзикла «Норд-ост», школьников и учителей в захваченной школе, им все равно кого убивать, главное – убивать. При этом никаких политических или других целей они не могут добиться, если правительства стран, против которых совершаются террористические акты, обладают политической волей и гражданским мужеством.  В данном случае соперничество, ставшее самоцелью, фанатизм собственного превосходства ведут к самоистреблению фанатиков, но при этом они уносят с собой тысячи жизней совершенно невинных людей.
Немного сузим масштаб примеров и обратимся к социальной сфере. Рассмотрим такой житейский пример, как любовь к детям – чадолюбие. Чадолюбие, забота о потомстве является средством обеспечить безопасность и выживание потомства в период детства, период наибольшей незащищенности маленького человека как в силу физического, так и умственного развития. Опека, забота, воспитание детей есть необходимое условие взращивания полноценного, здорового, социально приспособленного потомства, условие продолжения рода.
Теперь заботу о детях сделаем самоцелью – дети уже выросли, могут жить самостоятельно, но родительская любовь их этой самостоятельности лишает. А поскольку человек по биологической сути ленив, то естественно, такие окруженные чрезмерной заботой дети не стремятся к материальной самостоятельности и сидят на шее родителей. Родители стареют, потом умирают, а лишенные личного опыта дети сразу оказываются в затруднительном положении, они не приспособлены, не научены сами зарабатывать на хлеб.  Итог, родительская любовь, ставшая самоцелью, оставила после себя оболтусов и рохлей, совершенно не приспособленных к самостоятельной жизни. На этом этапе род может закончиться.  Средство – чадолюбие, ставшее целью, приводит к вырождению.
Еще один социальный пример – законность и правопорядок. Законность и порядок в государстве обеспечивают исполнительные органы власти: прокуратура, суд, милиция. Без законности нет государства, только анархия. Люди стали социумом, обществом, когда признали над собой главенство закона и власти, до этого они были стадом, где правил вожак, и устанавливал порядки в зависимости от того, какая моча  ударит в его вожаковскую голову. Когда в обществе слабеют закон и власть, люди тут же возвращаются в свое обезьянье состояние, и тут же вместо власти и закона являются вожаки, к сожалению, преимущественно криминальные. Закон и порядок - цель государства, условие его существования. Органы правопорядка и их действия – это средство сохранения закона и справедливости. Но сохранение законности и порядка должно как-то оцениваться, и оно оценивается показателем – процентом раскрываемости преступлений. Чем выше процент, тем лучше работает милиция. От этого процента зависят и материальное поощрение, и продвижение по службе. Уже не сама законность определяет заслуги стражей закона и порядка, а процент. Естественно, что в этих условиях процент становится самоцелью. К чему это приводит?
Во-первых, милиция старается, как можно меньше принять заявлений от потерпевших, если раскрыть преступление сложно. Чем меньше заведено заведомо нераскрываемых дел – тем выше процент раскрываемости. Но нераскрытые дела, где преступник не найден и не наказан, где справедливость и законность не восторжествовали, все-таки существуют. Такое уголовное дело называется «висяком» - висит и не снимается, или «глухарем» - глухо, о преступнике не слышно и не видно. Такие «висяки-глухари» снижают процент и являются постоянной головной болью стражей порядка. Чтобы избавиться от подобного «глухаря» есть несложный способ: на задержанного нарушителя по совершенно другому делу «навешивается» этот самый  «глухарь». Если задержанный растяпа или новичок, он часто сам на это соглашается, поскольку стражи порядка обещают ему всяческое содействие по его делу.  Видимый результат – повышение процента, и как будто бы торжество закона и власти. Фактический результат - милиция сама нарушает закон, а настоящий преступник остается на свободе, и может грабить и убивать дальше.
Какой в данной ситуации может быть показатель, критерий? Только совесть представителей органов власти. Но эта величина сугубо нравственная, никакими показателями не измеряется, и звездочку на ней не заработаешь.
Еще  социальный пример - игра. Не карточная игра, и не спортивная игра, я имею в виду детские игры. Детская игра – есть подражание жизни взрослых, она является необходимым условием воспитания, обучения, привития навыков будущей взрослой жизни. Дети играют во взрослую жизнь стихийно, к тому их подталкивает инстинкт подражания. Чему они подражают,  это тоже серьезный вопрос, но тема другая. Поэтому в данном случае будем рассматривать полезные игры: в «дочки-матери», магазин, автобус, дом и  т.д. Детская игра – это средство. Цель игры – взросление и развитие маленького человека, приобретение навыков взрослой жизни.
Но вот человек вырос, стал взрослым, но продолжает играть. Игра для него становится целью. Правда, это уже не детские игры, а азартные: карты, игровые автоматы, рулетка и пр., и еще, не азартные, но тоже очень притягательные – компьютерные.
Азартные игры на деньги имеют цель – выигрыш,  но все знают, что выигрыши возможны только в дружеской компании, где игра идет честно, да и выигрыши-то так, символические. В любых других случаях – казино, лотереи,  выигрывают устроители или профессиональные шулеры. Т.е. для нормального, мыслящего, предусмотрительного человека  заранее известно: вероятность выигрыша мизерна, проигрыша – закономерна. Получается, что люди, ставящие своей целью игру и выигрыш, не нормальные люди, а они и есть таковые – одержимые. И на этой почве происходит очень много преступлений, которые  являются любимыми сюжетами детективной литературы. Игра, в детстве являющаяся необходимым средством, позднее ставшая целью, становится причинами воровства, разорения, самоубийств.
Компьютерные игры, когда пацаны с криками и визгами сражаются в «пулялки и стрелялки», их еще понять можно, дети, но когда этим же занимаются взрослые и с неменьшими эмоциями, я понять не могу.  Конечно, интересно, азартно, любопытно, но что оно дает? В физическом плане только геморрой, в умственном – сомнительно, приобретение навыка – только этой самой игры. Наконец, придумали: эмоциональная разгрузка,  хотя, по-моему, не разгрузка, а еще один стресс.
В последнее время на это обратили внимание и психологи, увлечение компьютерными играми ведет к нарушению психики, прежде всего у детей, но не только. Появился даже термин «киберзависимость», т.е. увлеченность компьютерными играми рассматривается наравне  с наркозависимостью. И не беспричинно, вспомните модную в начале столетия песню: «Девочка живущая в сети, забывшая про сон…», все точно, киберзависимые ночами не спят. Здесь видим яркий пример порабощения человека машиной, в данном случае компьютером. Причину этой зависимости я объясняю принципом первого легкого шага. Нажатие клавиши на клавиатуре производит огромное несоизмеримое с физическим усилием действие, пусть и виртуальное. Эта иллюзия личного могущества притягательна как наркотик,  и на психику действует примерно так же.
Впрочем, на этом остановлюсь, ибо предвижу ярые контраргументы любителей компьютерных игр, а в азарте и побить могут. По-моему, в игре, как и в толпе, главенствует первобытная животная эмоциональность, в ней мало интеллекта, духовной составляющей нет вообще, это возврат в первобытную стихию, это счастье. Но в этом счастье мы уже не люди.  Что наша жизнь, игра!
Вернемся к самому началу раздела, вспомним о том, что удовольствие – это средство, когда оно становится самоцелью, ведет к потере здоровья, духовной деградации, т.е. вместо самосохранения к самоуничтожению. Это закономерно как для отдельного индивида, так и для социальных структур. В этом смысле интересно рассмотреть западную цивилизацию, я имею в виду Западную Европу и Америку, наиболее развитые в промышленном отношении и самые богатые страны мира, или как их еще называют – благополучный миллиард. У этих стран, как и у нас сейчас, нет идеи. После второй мировой войны, когда была преодолена разруха и начался мощный промышленный рост стран Западной Европы, родилась идея «общества всеобщего благоденствия». На промышленном подъеме была преодолена бедность,  любой работающий имел возможность пользоваться всеми благами цивилизации, стирались классовые противоречия. На этой волне возник девиз: «живи, работай, отдыхай», в обществе всеобщего благоденствия все равны, если ты работаешь, имеешь право на все блага, даже если не работаешь, ты получаешь пособие и с голоду не умрешь. Пример богатой капиталистической Европы подорвал идею коммунизма, поскольку коммунистические страны такого богатства не достигли.
Но сама идея общества всеобщего благоденствия, это не перспективная идея, в принципе, она уже осуществилась, все сыты, одеты, у всех есть жилище, автомобиль, а в жилище некуда повернуться, чтобы не наткнуться на бытовую электронику, не жизнь – а рай, нажал на кнопочку – и все тебе подано. А что дальше? А дальше начинаются игрушки, уже не вещи для удобства, а вещи для игры. Рассмотрим такой пример, телефон, это средство голосовой связи. Проводной телефон привязан к одному месту, поэтому не всегда достижим. Появляется сотовый радиотелефон, который постоянно находится с человеком-абонентом. Все, цель достигнута, создано компактное мобильное средство связи. Но развиваем его дальше и снабжаем видеокамерой, чтобы посылать mms с попами приглянувшихся девиц, средство связи превращается в игрушку.
Мощнейшим современным средством пропаганды является реклама. Хотя сама реклама пропагандистских целей, как таковых не ставит, но, тем не менее, рекламируя товары, она одновременно пропагандирует идею удовольствия: купил стиральную  машину-автомат, и она стирает сама, а ты в это время можешь получать удовольствие; купил новую «тойоту» и, управляя ею, получаешь максимум удовольствия; выпил «фанты» - и оторвался по полной. Покупай товар - и удовольствие тебе обеспечено. Вся информация второго плана, вся пропаганда на удовольствие. Но как мы уже рассмотрели выше, удовольствие и игра, становящиеся целью, ведут к упадку и деградации. Отсюда я делаю вывод, что западную цивилизацию с ее идеей максимальных удовольствий, которые скрытой пропагандой преподносятся как цель, ждет неминуемый крах. Исторический пример тому есть – Римская империя.  Могучее государство, объединяющее все Средиземноморье,  имеющее отлаженную систему производства и финансов, обладающее самой многочисленной и прекрасно обученной армией, развалилось под натиском  полудиких варваров. Ну, а о том,  каких удовольствий наизобретали древние римляне, мы говорили неоднократно.
Современная Западная Европа, как и в свое время Римская империя, живет под постоянным давлением,  этническим давлением со стороны своих бывших колоний. Правда, вооруженное давление сейчас осуществляется в виде дикого, варварского терроризма, но иммиграционное давление намного мощнее. В современной Европе уже до половины населения составляют иммигранты из Ближнего востока, Северной Африки и даже Дальнего востока, а если учесть, что они размножаются намного интенсивнее чем коренное население, то через два поколения белая европейская раса может просто ассимилироваться и исчезнуть.
Примерно в подобной ситуации находятся и США,  легальная и нелегальная иммиграция латиноамериканцев плюс легальная со всего мира. Но американцы молодой этнос, и ситуация здесь иная, у них идея есть. Правда, ее не афишируют, но вся их политика направлена именно на это – мировое господство. Это прекрасная конструктивная идея, но она стара как сам человеческий мир. В принципе, других глобальных идей и не было, коммунистическая идея всеобщей справедливости в итоге тоже предполагала мировую революцию и единое планетарное коммунистическое государство. Та же идея и у мусульманских фундаменталистов – священный джихад во имя мирового ислама.  Идея мировой империи будет до тех пор терзать мир, покуда не осуществится. Рациональнее всего эту идею может осуществить Западная цивилизация, добровольное объединение Евросоюза с его единой валютой и прозрачными границами прекрасный тому пример, пример главенства разума и доброй воли. Исламская идея, если ей суждено осуществиться, прольет не реки, моря крови, и в итоге отбросит мир на века назад, при этом неизбежна потеря промышленного и научного потенциала. Коммунистическая идея к сожалению не устояла, хотя в критической ситуации, когда на карту будет поставлена жизнь всего человечества, без тоталитарной жесткой системы не обойтись. Кстати, носитель коммунистической идеи остался, это Китай, пока он никаких программ мирового господства не заявляет, но кто знает, при его интенсивном промышленном росте и избытке населения это вполне может произойти. В настоящий момент столкнулись две идеи мирового господства: Западного мира, который осуществляет ее научно-техническим объединением потенциала планеты (глобализ) и неоисламизм - мусульманский фундаментализм. Последний ведет мировую войну, но своими подлыми азиатскими методами: терроризм, захват заложников, бандитские нападения на силовые органы.
Кстати, о терроризме, его существование чем-то сродни телевизионной рекламе. Людям она не нравится, люди плюются, переключают каналы, но все равно иногда рекламу смотрят, и главное,  при покупках  предпочитают  рекламируемые товары, чем оплачивают рекламу будущую. Так и с терроризмом, силовые структуры всех западных стран борются с ним, тратят огромные деньги на системы безопасности, но при этом за нефть продают исламским странам Ближнего Востока вооружения и технологии, а это база терроризма.  Финансовое и материальное богатство нефтедобывающих стран связано с высокими ценами на нефть, при этом добычу нефти ведут западные компании, восточные королевства, эмираты и каганаты только стригут купоны и нефтедолларами оплачивают джихад. Если бы страны Запада в этом вопросе отказались от «священного права» частной собственности и установили мировой контроль над нефтересурсами, терроризм постепенно бы угас, как и сама идея неоисламизма.  Это произойдет в условиях мирового государства, но до его становления жертвы терроризма будут только расти.
Духовный кризис Запада мог бы быть преодолен идеей объединения человечества в единое государство, она стала бы мощным противовесом  как скрытым, так и явным имперским идеям. Если об этом будет заявлено на международном уровне, политика разных государств волей-неволей будет приспосабливаться к этой идее и процесс объединения человечества ускорится. Пока же разделенное человечество  тратит силы на межнациональные, религиозные, этнические, территориальные  и   прочие конфликты, не решая своей главной задачи – обеспечения бессмертия человеческой цивилизации в условиях возможных космических катаклизмов.
Но оставим глобальные проблемы и вернемся к отдельному человеку. А отдельный нормальный человек, прочтя данный раздел, придет в большое замешательство и возопит: «Так что же я должен совсем отказаться от удовольствий?!» Любая мать гневно спросит: «Так что я, для блага ребенка должна кормить его  невкусно? Он у меня и так ничего не ест!». Отвечаю: «Да ни Боже упаси».  Обречь себя на аскетизм во имя идеи способны немногие, их называют фанатиками или пассионариями (по Л.Н.Гумилеву), но в любом случае это единицы. В том, что их мало, есть рациональный смысл. Если бы их было много, человеческий мир стал бы очень нестабилен, человечество постоянно бросалось бы  из одной крайности в другую. Но наличие многочисленной инертной массы амортизирует и компенсирует толчки, которые производят пассионарии,  и все-таки, эта масса хоть и медленно, но вынуждена двигаться туда, куда ее толкают. А Вы живите, как жили, если жизнь Вас вполне устраивает, удовольствие – необходимое средство жизни.
Но не превращайте удовольствие в самоцель.


6. Душа

Уже несколько раз, Уважаемый читатель, касались мы этой таин¬ственной сферы, но всякий раз мне приходилось ограничиваться на¬меками и замечаниями. Признаться, я боялся этой темы, опасался того, что не смогу просто, логично и доходчиво объяснить то, что мучительно рождалось и складывалось в моей голове в течение мно¬гих лет. Я и сейчас не уверен, что смогу это сделать, но тем не менее, попытаюсь. Попытаюсь объективными условиями и формальной логикой объяснить происхождение души, точнее, духовной сферы, той самой божественной, таинственной и непостижимой.
      В рассуждениях мне придется не только выстраивать логическую цепочку, но и подниматься до патетики, а также и опускаться до пошлого сарказма, ибо такова суть души: от низменного к возвышенному и от божественного к пошлому - двойная суть, впрочем, как и всего в этом мире.
     Изначально считается, что душа от Бога, и как нам объясняли верующие бабушки или мамы, душа - бессмертна, и после смерти тела отделяется и летит в Рай, если праведная, или в Ад - если грешная. Но в Библии, сколь ни вчитывался, ни в Ветхом, ни в Новом Заветах не смог найти разделения души и тела. Более того, на первой же странице читаем: "И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее.", "И создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою". Бытие, гл. 1 стих 20,21; гл. 2, стих  7.
Получается, что душа присуща вообще всему живому. А в эпизоде изгнания людей из Рая о душе вообще ни слова: "И сказал Господь Бог: вот Адам стал как один из нас, зная добро и зло, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой взят” -  Бытие, гл. З, стихи 22,23.
     Познав добро и зло, люди стали равны Богу и ангелам, но за это утратили бессмертие и были изгнаны из Рая.
     Библию писали Иудеи, но при всей изощренности своего восточ¬ного ума почему-то разделение души и тела оставили без внимания. Более рациональные греки, люди другого, западного склада ума, этот вопрос без внимания не оставили, но обошлись с душами прежестоко, отправили их в подземное царство Аида, где “носятся бесплотные легкие тени умерших... На вечное безрадостное существование обре¬чены души умерших в мрачном царстве Аида” - Н.А.Кун "Легенды и мифы Древней Греции".
     В буддийской религии душа рассматривается отдельно от тела, но не совсем самостоятельно, ибо постоянно перерождается, пересе¬ляется в разные тела, пока не пройдет все этапы земных страданий и не воспарит в нирване.
     Кстати под рукой оказались "Современные заметки" В.Г.Белин¬ского, где читаю: "Рассматривая человека со стороны нравственной, мы видим, что он родится не разумным, но только способным быть разумным, и чтобы быть таковым, ему нужен продолжительный опыт. По свойству своей бессмертной души он одарен способностями, по сложению своего тела он имеет страсти”. - М. "Советская Россия", 1983, с.23. Здесь, как видим, душа называется бессмертной, таким образом, как-то противопоставляется смертному телу, но рассматривается лишь как способность к разуму, т.е. скорее как интеллектуальная, формальная разумность. Ну, а страсти тела, это, естественно, фи-зиологические потребности, биологическая суть человека. Но отдель¬ной самостоятельной души опять-таки нет.
     Но, кажется, я отвлекся, ибо намерен рассматривать не боже¬ственную душу, а более реальную духовную суть человека. Хотя, духовная сущность своим происхождением обязана прежде всего ре¬лигии. Попробуем определить понятие "духовность". Духовность - это свойство, качество разумного человека... Какое?! ... Или способность?... Способность к чему?! Свойство воспринимать духов¬ные категории и поступать в соответствии с ними.  М-да...
     Тогда для начала попробуем вспомнить духовные категории, итак: Вера, Надежда, Любовь.
      Вера только религиозная может быть отнесена к духовной категории, ибо просто вера, уверенность, надежное знание отно¬сится к интеллектуальной категории.  Надежда - скорее свойство психики и представляет синтез биологического и разумного. Любовь - да, категория несомненно духовная, и мы уже рас¬сматривали, почему человеку недостаточно одного инстинкта про¬должения рода, поскольку взращивание и воспитание потомства, полноценного в социальной сфере, требует очень длительного вре¬мени, а значит, долговременной устойчивой семьи, что без любви невозможно.
    Далее: долг, благородство, верность, доброта, щедрость, справедливость, совесть, честь, порядочность, нравственность, самопожертвование.
  Долг - или точнее, верность чувству долга - качество человека добросовестно выполнять свои гражданские, религиозные (если таковые взяты на себя) обязанности, даже если это трудно или невыгодно для себя.
     Составив вышеприведенное определение "долга", я спохватился: а зачем изобретать велосипед, наверняка, он давно сделан и лучше, чем это сделаю я, и принялся за поиски словарей. Дело в том, что я сейчас нахожусь в длительной загранкомандировке в совсем еще недавно братской, а ныне просто дружественной Монголии. Приехал сюда по причине безработицы в России, и в данный момент я стар¬ший и единственный геолог флюоритового рудника. Советских спе¬циалистов здесь двадцать одна семья на сто сорок семь работников рудника и где-то на две тысячи жителей поселка. Красный уголок под водительством коменданта превращен в склад старой мебели, библиотека умещается в одном шкафу, но словари я все же нашел, у соотечественников, два: Советский энциклопедический под редак¬цией А.М.Прохорова, М. "Советская энциклопедия", 1989; и Словарь русского языка С.И.Ожегова, М. "Советская энциклопедия",1973. Словарь Даля, к сожалению не нашел, но думаю, и этих двух весьма солидных книг будет достаточно.
Итак, долг - (по энциклопедическому) - обязанности человека, выполняемые из побуждений совести; (по Ожегову еще короче) - то же, что и обязанность.
Благородство - (в энциклопедическом нет, по Ожегову) - высо¬кая нравственность, соединенная c самоотверженностью и чест¬ностью.
Верность - (по Ожегову) - стойкость и неизменность в своих чувствах, отношениях в исполнении обязанностей, долга.
Доброта - (по Ожегову) - отзывчивость, душевное расположе¬ние к людям, стремление делать добро другим.
Щедрость - (по Ожегову) - широкое оказание помощи другим, бескорыстие.
Справедливость - (в энциклопедическом) - морально-правовое сознание, понятие о должном, связанное с понятием о правах человека; требование   соответствия   между реальной значимостью отдельных индивидов и их социальным положением, меж¬ду правами и обязанностями, трудом и вознаграждением, преступле¬нием и наказанием... (по Ожегову) - беспристрастие.
            Совесть - (по энциклопедическому) - понятие морального со¬знания, внутренняя убежденность в том, что является добром и злом, сознание нравственной ответственности за свое поведение, а также способность личности осуществлять нравственный самоконт-роль и требовать от себя выполнения нравственных обязанностей. (по Ожегову) - чувство нравственной ответственности за свое по¬ведение перед окружающими людьми, обществом.
      Честь - (по Ожегову) - достойные уважения и гордости мораль¬ные качества и этические принципы личности, незапятнанная репу¬тация.
      Порядочность - (по Ожегову) - честность, неспособность к низким, аморальным, антиобщественным поступкам,
      Самопожертвование - (по Ожегову) - пожертвование своими личными интересами ради других. Я бы добавил: пожертвование собой, не только интересами, но и самой жизнью во имя цели, идеи, веры, ибо считаю, что это - высшее   проявле¬ние  духовности.
Итак, как же можно определить духовную сферу через ее со¬ставляющие? Смотрите, что получается: справедливость - мораль¬но-правовое сознание; совесть - моральное сознание; долг - обя¬занности, выполняемые из побуждений совести; мораль - нрав¬ственность, и т.д., одно цепляется за другое и хотя нюансы определений и можно уловить, но четкого логического определения не составишь. И в словарях определения духовности нет, у Ожего¬ва есть дух - сознание, мышление, психические способности, внутренняя моральная сила; и душа - внутренний психический мир человека, его сознание, что тоже, не много проясняет.
Что ж, Уважаемый читатель, придется напрячь извилины. Что общее можно извлечь из всех вышеприведенных определений?
Первое - все они касаются социальной сферы, все понятия объясняют и рационально определяют человеческие взаимоотноше¬ния, при этом не на юридической основе, которая является обяза¬тельной, а как бы добровольной, создаваемой воспита¬нием, образованием, общественным мнением,
Второе - духовные категории требуют приоритета общих (общественных) интересов, а не личных.
И третье, вытекающее из второго - духовность определяется способностью к самоограничению и даже самопожертвованию.
И, по-моему, все. Отсюда вытекает очень несложное определе¬ние духовности, как комплекса добровольных норм и правил поведения с приоритетом общественных интересов, требу¬ющих самоограничения, а иногда и самопожертвования.
Коротко, но совсем не гениально, сам чувствую. Предвижу гневные возражения сторонников божественной сути духовности, но к ней мы скоро подойдем. Согласен, что мое определение стра¬дает материалистическим примитивизмом, поэтому я бы добавил к признакам духовности еще и  сомнение. Ибо только оно отражает  творческую суть мышления, без сомнения чело¬век становится автоматом, закосневелым исполнителем устаревших правил, неспособным оценивать собственные поступки.
"Жизнь про¬является в сознании, а без сомнения нет сознания.,." - В.Белин¬ский "Современные заметки", М."Советская Россия" 1983, стр.160. И еще один признак - эстетическое  мироощу¬щение, способность воспринимать прекрасное, ощущать гар-монию.
      Итак, к трем логически обоснованным и вполне материалисти¬ческим признакам добавилось два духовно-неясных. Но это только на первый взгляд, сейчас мы увидим, что эти признаки имеют вполне материальное обоснование и рациональную суть.
     Сомнение есть не что иное, как выбор оптимального вариан¬та. Формальная разумность позволяет человеку замечать очень широкий круг условий и обстоятельств, не для каждого из которых есть свое принятое правило поведения и ответа. Приходится оце-нивать, рассчитывать последствия, находить наиболее правильный путь. А если учесть генетическую извращенность человеческого мышления, процесс выбора становится просто мучительным. И не каждому он под силу. Система нравственных ценностей такова, что нет приоритета одних над другими: честности над добротой, долга над справедливостью, совести над милосердием. Все это надо решить самому. Люди бездуховные решают просто: по принци¬пу наименьшего действия, лишь бы себе не во вред, но это только на текущий момент, потом все может получиться наоборот. Другой распространенный способ принятия решений - поступать как все, это и принцип дурацкого наследия и правило моды. Как видим, бездуховные способы выбора основываются на законах социальной эн¬тропии и по своей сути тоже энтропийны, И только духовный способ, связанный с мучительными раздумьями и сомнениями, приводит к наи¬более рациональному выбору, только он обеспечивает прогресс со-циальных отношений. Хотя и он не гарантирован от ошибок, но даже и в этом случае он пробивает брешь в укоренившихся предрассуд¬ках, дает импульс к поиску, к совершенствованию.
Теперь, эстетическое чувство, способность понимать прекра¬сное - уж казалось бы, чисто духовная категория, ни с какой сто¬роны необъяснимая вульгарным материализмом. Но давайте поразмыс¬лим, что нам представляется прекрасным. Во-первых, это красота природы. Ее воспевают в полотнах художники-пейзажисты, поэты - в стихах:
         Осенняя пора - очей очарованье,
         Приятна мне твоя прощальная краса,
         Люблю я пышное природы увяданье,
         В багрец и золото одетые леса,
         В их сенях ветра шум и свежее дыханье... (А.С.Пушкин)
     Жаль, нет под рукой Льва Толстого, у него есть прекрасней¬шие строки не просто о красоте природы, но о ее гармонии, ее рациональном устройстве.
     Да, природа, живая материя, биосфера предельно гармонична и рациональна, ни  одна песчинка, ни одна молекула не пропадает зря, все идет на строительство жизни, любая смерть тут же ста¬новится материалом новой жизни. Краткая смерть просто ничтожна перед торжеством вечной жизни. Человек тоже часть природы, хотя и отделился от нее стенами из металла, камня, стекла, пластика и пытается хоть как-то исправить свое неестественное положение, разводя цветы, рыбок в аквариумах, заводя собак, кошек, попугаев. И наверно он научится обходиться без естественных ландшафтов, хотя счастливее не станет.
       Далее - красота человеческого тела, особенно женского тела, ее воспели скульпторы всех времен и народов, начиная от Венеры Милосской и до девушки с веслом. Красоту женского тела, даже его культ, очень подробно рассмотрел И.А.Ефремов в романе "Ту-манность Андромеды", где доказал, что красота женского тела - это не просто внешняя красота, а признак здоровья и способности к деторождению. Большие глаза - хорошее зрение, густые волосы - средство укрыть на груди ребенка, высокая грудь - обилие молока, широкие бедра - способность много и нетрудно рожать, тонкая та¬лия - подвижность тела и т.д., хватит наверно, ибо стоит рассмат¬ривать красоту с материалистических позиций, особенно женскую красоту, как становится неловко, но, тем не менее, вывод прежний: красота - это рациональность.
       Теперь красота души человека - это уж совсем просто, по¬скольку духовные категории мы уже рассмотрели: красота души есть не что иное как  способность   рационального сосуществования   в   социуме (обществе). Кто нам приятен, к кому мы тянемся, с кем хотим дружить, общаться? Естественно с хорошими людьми - честными, справедливыми, щед¬рыми, жизнерадостными, верными, с доброй душой и большим сердцем. А все эти качества есть положительные нравственные оценки. Вряд ли кто пожелает общаться с грубым, невежественным, жадным чело¬веком, разве только в том случае, если сам таков, а выпить и по¬говорить с кем-то все равно хочется. А ворон ворону, как извест¬но, глаз не выклюет.
     Но кажется, я ушел в сторону от основного вопроса об эстети¬ческом чувстве. Мы уже рассмотрели рациональный смысл понимания красоты природы и человека, его тела и духа, а это такие отрасли искусства как живопись, скульптура, литература, драматургия, кино, все они имеют своим предметом природу и человека. Несколь¬ко в стороне оказалась музыка, самое неясное, самое абстрактное искусство, не имеющее конкретного объекта отображения и воздей¬ствующее лишь на наши чувства, минуя анализ рассудка. В чем ее суть? Попробуем разобраться.
     Музыка - это шум, но не простой, а гармонический. Простой шум нас угнетает и раздражает, гармонический, наоборот, приятен. В чем разница между ними? А разница в самом определении: простой шум или однообразен или бессистемен по силе и высоте тона; гармо¬нический, наоборот, имеет в своей основе гармонию, систему. Видите, опять то же самое: эстетическое воздействие музыки свя¬зано с ее системностью, упорядоченностью звуковых тонов, проще говоря, звуковым порядком, т.е. музыка антиэнтропийна, как и ранее рассмотренные виды искусства.
     В том, что живая материя нарушает энтропию материи косной, мы убедились во втором разделе, когда рассматривали феномен на¬копления звездной энергии и использования ее в дальнейшем разум¬ным человеком. Но живая материя антиэнтропийна даже в своих не¬материальных проявлениях, в частности, звуках.. Чтобы убедиться в этом надо рассмотреть, как зарождалась музыка.
     Жизнь древнего человека проходила в естественной звуковой среде, которая составлялась шумом ветра в травах и деревьях, плеском волн, шумом дождя и, главное, пением птиц и стрекотаньем насекомых. Все это ритмические и гармонические звуки, они были постоянны и сопровождали человека даже во сне, они и убаюкивали, и пробуждали его, диссонансом в этой гармонии был, пожалуй, только гром, он обрушивался неожиданно, он пугал. Недаром в дальней¬шем шаманы использовали бубен, этот маленький гром. Позже, когда человек переселился в пещеры и жилища, он ослабил естественный звуковой фон, а привыкший организм требовал звуков - тогда и по¬явилась музыка. Первым музыкальным инструментом был, думаю, свис¬ток, он, хоть и примитивно, воспроизводил пение птиц, позже он трансформировался в дудочку, свирель, затем появились струнные, смычковые и, наконец, клавишные. По мере своего совершенствова¬ния инструменты вначале воспроизводили наиболее гармоничные естественные шумы, а затем были использованы для создания музыки.
     Современные сельские шумы - блеяние, мычание, тявканье, кукареканье, конечно далеки от пения соловья и даже жаворонка,  но они естественны и сельский житель природным звуковым фоном вполне обеспечен, тем более, что и соловьи, и жаворонки рядом. Плохо городскому жителю - дребезжанье трамваев, гул автомобилей, визг тормозов, хлопанье дверей и команды дворников и строителей вряд ли услаждают слух. Поэтому у горожанина всегда работает приемник, настроенный на "Маяк", «Европу-плюс» или магнитофон с нескончаемым набором песен. Но даже городские, чисто техногенные шумы, нап¬рочь лишенные природной гармонии, начинают входить в потребность, иначе чем объяснить появление такого стиля в музыке, как  хард-рок - вой и грохот лишь слегка ритмизированные. Кстати, это не шутка. Французские ученые, проводя опыты по влиянию шумов на работоспособность людей умственных профессий, установили, что абсолютная тишина не стимулирует, а наоборот, угнетает, и для восстановления оптимальной работоспособности требуются хотя и слабые, но естественные городские шумы. Приходит на ум Гегелев¬ская сентенция: все, что действенно - то и разумно; и замечание Достоевского: "Человек такая сволочь, что ко всему привыкает". Хорошо бы привыкать только к хорошему, чтобы плохое не стало нашей привычкой.
    Но, кажется, я опять ушел в сторону. Мы рассматривали фено¬мен эстетического мироощущения и, надеюсь, вместе с Вами, Ува¬жаемый читатель, пришли к выводу, что эстетическое, духовное на¬чало в человеке объективно зарождается в условиях социальной сферы и является рациональной сутью социального сосуществования.  Далее мы рассмотрели почти все виды искусства, кроме хореогра¬фии, и отметили, что предметом их является человек и природа, но не просто человек и просто природа, ибо это отрасль естество¬знания, а красота человека и красота природы, та самая, "которая спасет мир".  А красота, гармония есть не что иное как  рационализм. Хореография, кстати, тоже отражает красоту рацио¬нального движения, поэтому рассматривать ее специально не стоит.
      Есть еще один вид искусства, стоящий на рубеже с производ¬ством, это - архитектура. Она сочетает в себе строительство, живопись и скульптуру, и целью ее является гармония техногенного ландшафта. Первоначально архитектура использовала массу, можно сказать, лишних узлов и деталей: карнизов, лепнин, скульптур, колонн, которые не несли инженерной нагрузки, а были именно украшением. Современная архитектура от этого отказалась, стала инженерно-рациональной, и безликой. В этом есть проти¬воречие: рациональное не может быть негармоничным, и современ¬ные параллелепипеды по-своему красивы, беда в том, что они все одинаковы, а вот это иррационально, в природе нет ни одной  одинаковой травинки, каждая приспособлена к своему месту. Это же ждет и будущую архитектуру, когда дома, вокзалы, магазины, цеха, даже построенные из одинаковых серийных узлов {как из одина¬ковых клеток созданы все организмы), будут рационально приспособ¬лены к своему местоположению, они станут гармоничны и красивы.
     Дизайн - тоже почти искусство, и имеющий ту же цель: сделать красивыми предметы техносферы, машины - изящными, интерьеры - уютными, предметы быта - удобными и красивыми.   Как видим, искусство, принадлежащее к духовной сфере челове¬ка, очень тесно переплетается с социальной сферой и даже входит в техносферу.
     Но обратимся к вопросу о божественной сути души, почему ее относят именно к Богу и считают Божьим даром. Все дело в том, что духовная сфера начиналась с религии, ее каноны были первыми и писаными, и неписаными законами. Вспомним десять Моисеевых заповедей:
1.Я – Господь, твой Бог, почитай Меня и поклоняйся Мне.
2.Не сотвори себе кумира, поклоняйся только Господу.
3.Не поминай имя Божье всуе (понапрасну).
4.Один день недели отдыхай от трудов и посвящай Богу.
5.Почитай отца и мать.
6.Не убий.
7.Не прелюбодействуй.
8.Не кради,
9.Не лжесвидетельствуй.
10.Не будь завистлив.     Исход, гл,20, стихи 1-17.
      Те же заповеди повторяются и во "Второзаконии" гл.5, ст.7-21.    Странно, что нет такой заповеди «не чревоугодничай» - не объедайся и не пьянствуй, видимо в те времена избытка еды и пития не было. Хотя в дальнейшем этот порок был отмечен, впервые, если не изменяет память, в сочинениях Иоанна Златоуста, и отнесен к семи смертным грехам. Кроме чревоугодия туда же входят гордыня, алчность, похоть (7-я заповедь), гнев, зависть (10-я заповедь) и уныние (или лень).
     Рассмотрим, что представляют собой заповеди. Первые четыре  –   религиозно-духовные, имеющие целью утвердить возвышенную идею в сознание человека. Основной смысл их в утверждении   единобожия. Эта мысль основной нитью проходит по всему Ветхому Завету: "Да не будет у тебя других богов перед лицем Моим. Не де¬лай себе кумира и изображения того, что на небе вверху,  что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не слу¬жи им; ибо я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий де¬тей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящих Меня." - Исход, гл.20,  ст.  3-6.  "И соблюдайте заповеди Мои и исполняйте их. Я господь. Не бесчестите святого имени Моего, чтоб я был святым среди сынов Израилевых, Я Господь, освящающий вас." -  Левит, гл.22, ст 31,32. "И хулитель имени Господня должен умереть, ка¬меньями побьет его все общество." - Левит, гл.24, ст.16.
     Почему именно единобожие, почему Бог должен быть только один? Тут надо вспомнить, что для древнего мира характерен пан¬теизм - многобожие. У греков богов было более десятка и каждому строили свой храм, те же боги с небольшими изменениями перешли и к римлянам. На Ближнем Востоке в богах тоже недостатка не было, а язычники вообще поклонялись всему на свете: траве, огню, дож¬дю, животному - покровителю племени и т.д. При таком многообра¬зии богов, а соответственно, поклонений, мнений, устремлений рассчитывать на единство племени или народности было трудно, ну¬жен был единый Бог, единые обряды, единая цель - это делало со-общество сплоченным и сильным, способствовало его выживанию. И Бог должен быть могучим, не допускающим сомнений и тем более хулы. Т.е. единобожие снижало событийную неопределенность жизни общества, снижало энтропию, направляло общество к единой цели, единым путем.
     "Почитай отца твоего и мать твою" - это не просто заповедь благодарности и уважения родителей. Родители, чаще всего, опыт¬нее детей, даже взрослых, поэтому почитание родителей, уважение их советов и на этой основе правильное обустройство жизни спо-собствует укреплению социальной сферы, если одной семьи, то про¬сто ее благополучию, т.е., опять-таки, имеет прямой смысл выгоды, рациональности.
    И, наконец, "Не убий»  - и так понятно. «Не прелюбодействуй», точнее видимо, не излишествуй в любовных утехах, ибо буквальное исполнение седьмой заповеди противоречит Божьему повелению: ...плодитесь, и размножайтесь и наполняйте землю" - Житие, гл.1, ст.28.  Не кра¬ди, не лжесвидетельствуй, не завидуй (последнее буквально - не пожелай дома, жены ближнего своего, ни раба его, ни вола) - все это основные нравственные нормы, кстати, в большинстве своем перешедшие в "Кодекс строителя коммунизма", актуальные и поныне,  и для всех народов. И они будут актуальны до тех пор, пока челове¬чество не изживет «проклятие рода своего», покуда они, а не врож¬денная лживость, станут естественны для людей как дыхание.
     Итак, духовная сфера начиналась с религии и даже раньше, со времен шамаизма. Шаман в роде, племени был зачастую и вождем, но если таковым и не был, то вождь перед принятием важного решения всегда советовался с шаманом, ибо шаман считался хранителем муд¬рости и посредником между людьми и духами. Позднее, в эпоху пан-теизма шаманы стали жрецами, а жрецы это не только хранители ре¬лигиозных традиций, но и знаний, они были и астрономами, и инже¬нерами, и мелиораторами, и врачевателями, т.о. накопление, со¬хранение и передача знаний тоже возлагалась на жрецов. Еще позд¬нее, в эпоху монотеистических религий, те же обязанности тради¬ционно перешли к монахам: славянскую азбуку создали монахи Кирилл и Мефодий, и славянские летописи позднее тоже писали монахи,
     Хранители всех религиозных культов были и хранителями зна¬ний, а значит, самыми умными и  думающими  людьми своего времени, они были носителями и созидателями интеллектуальной сферы. Как люди думающие они первыми заметили возрастающий конф¬ликт между биологической и социальной сущностями человека. Био¬логическая суть в условиях переполнения экологической ниши поро¬ждала бесконечный конфликт и самоистребительные войны, а социаль¬ная  позволяла расширять эконишу за счет развития техносферы, для чего необходимы мир и организованный труд, отсюда: "не убий" и "возлюби врага своего". Они же заметили вред физиологических излишеств, но, в отличие от будущих пропагандистов и агитаторов, проповедовали, сами строго следуя своим призывам - отшельники, столпники, аскеты - ярчайшие примеры самоотверженности. Они же явили примеры самопожертвования и верности идее, от первохристиан времен Рима, предпочитавших смерть на арене отречению от веры, до немецких пацифистов, не изменивших убеждений и погибших в конц¬лагерях.
      Духовные отцы, пасторы, батюшки, священники, раввины, ламы - все служители культов при снисходительном отношении к ним ин¬теллигенции, пренебрежительном молодежи, откровенно враждебном атеистов-экстремистов, при всем этом они неизменно продолжают нести бремя сострадания, утешения, милосердия и совести всего человечества. Как люди достаточно умные они не претендуют на монополию ума нашей эпохи, она теперь безраздельно принадлежит ученым. Не кичатся и своей честью, хотя общепризнанно считаются людьми высоких моральных качеств.
С честью вообще стало сложно в наше странное время, слово "честный" чаще звучит нарицательно, а не уважительно. Честный, значит, кичится своей честностью и может того, нас нечестных "заложить". Сохранилась в уголовном мире, хотя там понятие чести полностью извращено и честным может быть любой вор и убийца, если уважает пахана, не заложит кореша, никогда не работает и с ментами не водится. Это перешло даже в лексику, сейчас слово «авторитет» воспринимается в первую очередь, как авторитет уголовный.
      Где вы, рыцари чести, беззаветные и преданные, бесстрашные и великодушные?
      У религиозной духовности есть антипод - религиозный фана¬тизм, хотя грань между ними весьма зыбкая, ибо любое сомнение в вере есть отступничество и ересь,  вера по сути фанатична - она не допускает сомнения. Видимо, фанатизм был неизбежным звеном в начальный период становления религии, он обеспечивал единство целей и действий, позже, когда надобность в нем отпадала, он усту¬пал место терпимости, многообрядности, различиям в толковании основ, как сейчас наблюдается в христианстве. Самой фанатичной религией ныне является ислам, но это, по-моему, связано с пере¬полнением экологической ниши в мусульманских странах и избытком нефтедолларов, которые неплохо этот фанатизм подогревают.
      Но вернемся к душе и ее бессмертию. Почему она должна быть бессмертной, почему люди хотят считать ее бессмертной? Ответ прост, хотя и труднопонятен как все простое. Разум осознал самоценность жизни и неизбежность смерти. Эта трагедия, эта величай¬шая дисгармония для индивидуального самосознания была неразрешима, если... если самосознание, свою душу, не отделить от собственного смертного тела. Это был выход, решение, пусть эмпирически и недоказуемое, но надежда, рожденная разумом. Или жадностью, что казалось бы проще: пожил – дай пожить другим, не переполняй нишу, учитывая это, решили заселить небо - там места больше.  Желание бессмертия души есть не что иное, как проявление инстинкта самосохранения. Хочется жить, все равно хочется жить, даже если здесь жизнь была мукой, то там она должна стать раем.
Самое осознание жизни превратило животный инстинкт самосохране¬ния в качественно новую форму - религию, философию, мировоззрение.
Материалисты считают, что душа (сознание) существует только в живом разумном теле и умирает вместе с ним. А если не умирает, а продолжает жить отдельно, то чем живет? Лишенная органов чувств она вынуждена будет перемалывать, свои воспоминания, одно и то же, постоянно, вечность - а рай ли это? Если даже она будет способна как-то общаться с другими душами, то души эти будут не только друзей, но и врагов, а значит, все прошедшие земные распри перей¬дут в вечность, а рай ли это?
Вообще бессмертие души недоказуемо, есть схоластическая по¬пытка Лейбница, но она более интересна как некий логический опус. Но при этом доказуемо бессмертие тела. Не единого человека, а человечества. И доказательство весьма простое: у каждого ныне живущего были предки - матери и отцы, дедушки и бабушки, праба¬бушки и прадедушки и т.д. В прошлое жизнь бесконечна до самой пер¬вой бактерии, первой клетки, сумевшей разделиться и создать себе  подобные. Также и в будущее, у ныне живущих есть дети, внуки, а кто дожил, то и правнуки. У них будут свои дети и внуки и так до бесконечности. Проще говоря, человеческие гены бессмертны, это и есть бессмертие тела. Но каждый ли индивидум продолжит свой род? Увы, не каждый. Жизнь выбраковывает неспособных, и пусть это слово не пугает сторонников милосердия, да, жизнь выбраковывает неспособных, и не каждому дано про¬ложить свой род, кто-то родится калекой, кто-то погибнет раньше, чем сможет оставить потомство, кто-то сознательно не оставит по¬томства, ограничившись эгоцентризмом личного существования.
В этой связи не проще ли и не логичнее предположить, что  душа передается от предков к потомкам и бессмертна в той же мере и в том виде, как бессмертно тело. Как же она передается? А очень просто: тем, как мы воздействуем на окружающих. Прежде всего это воспитание своих детей, они воспримут большую часть нашей души, но кроме того ее частичку воспримут дети соседей и просто дети, с которыми нам придется общаться. Наши слова, действия, оценки событий или поступков, которые мы выскажем, наши тревоги и мысли, которыми мы поделимся, все это воспримут окружающие, и все это есть наша душа, и она останется в единой духовной сфере человечества. Но все ли будет принято в духовную сферу? Увы, так же, как не каждому дано оставить потомство, так и не каждому удастся передать часть своей души в бессмертие, что-то неминуемо будет отринуто и забыто, но это уже зависит от нас самих, наших мыслей и поступков. Кто-то останется в памяти будущих поколений как Эзоп, принявший чащу яда, но не пожелавший вернуться в рабст¬во, другой, как автор божественной Джоконды,  как герои Шекспира - являю¬щие собой частицу его души, как Моцарт - светлый гений; останут¬ся и великие злодеи - Чингиз-хан, Тамерлан, Гитлер, злодеяния которых со временем почему-то блекнут, но остаются их рациональ¬ные идеи. Остаются имена и творения тех, кто передавал свою душу талантом, кто ради идеи не жалел себя.
     Но это, так сказать, большие, признанные вклады в духовность человечества, но мне кажется, что по значимости не они преобла¬дают, преобладают маленькие, незаметные, но бесчисленные вклады матерей, словом и делом воспитывающих добро в своих детях; отцов, честно трудящихся на благо семьи; безвестных учителей, по призыву души сеющих разумное, вечное, доброе; дедушек и бабушек, отдающих все своим внукам; одиноких старушек, на последние пенсионные гроши кормящих голубей и бездомных кошек, и многих-многих других, кто жил по совести, по правде. И если Вы стремитесь к бессмертию своей души, не уповайте на за¬гробный мир, постарайтесь передать что-то в бессмертие, пока живы.
Уже давно была написана эта книга, как произошел со мной мистический случай, который поколебал убеждение в невозможности существования сознания вне живого тела. Нет, я остался материалистом, но вот сознание, которое является индивидуальным отражением действительности, теперь отношу к более сложному явлению, чем обычная рефлексия. Все-таки, сознание – это обширное информационное поле, и в каких субстанциях и измерениях оно существует вопрос открытый.
А случай был вот какой. В конце мая, иногда в июне езжу  рыбачить на карасей на одно небольшое озерко. Поскольку озерко маленькое, метров сорок в диаметре, и с небольшой протокой, которой это озерко в половодье соединяется с рекой, езжу только раз в году, на вторую рыбалку крупной рыбы не остается. Находится озерко на острове, поэтому других рыбаков там бывает мало, да и к концу июня озерко так зарастает травой, что рыбачить в нем бесполезно, даже сетями.  В общем, считал я это озерко почти собственным. И вот,  как обычно, в конце мая 2007 года собрался туда на рыбалку. А поскольку озеро на острове, езжу туда  с лодкой.  Сосед или приятель отвозят меня на машине со всем скарбом на десять километров выше по течению, далее на лодке доплываю  до острова, добираюсь до озерка,  рыбачу вечером, а потом утром, и на следующий день, уже на лодке, вниз по течению, возвращаюсь домой. В общем, рыбалка на двух зорьках, вечерней и утренней, с ночевкой.
В этот раз рыбалка не получилась. Рядом с озерком обнаружил оборудованное место отдыха: навес, стол со скамьями, очаги, даже огороженный туалет. Видимо эти отдыхающие так хорошо процедили озерко, что поймал всего одного карасика, и того отпустил на вырост. С вечера поймал несколько сорожек и ротанов, поставил палатку и лег спать со слабой надеждой, что утром повезет больше. А ночью приснился сон, что возвращаюсь на лодке домой, но не один, а с внучкой, а предыдущий год ездил на эту рыбалку как раз с внучкой, и немного не доплывая до дома, вижу под берегом манекен, и у манекена над поверхностью воды выступает нога в кроссовке. Утром вспомнил этот сон и подумал: откуда в реке взяться манекенам, скорее всего утопленник.  Мысль мелькнула и прошла, но почему-то вспомнил песню «Раскинулось море широко…»
Утренняя рыбалка тоже не удалась, поймал еще пяток ротанов и ни одного карася, и около девяти утра стал собираться обратно. Погрузился и поплыл (пошел, сказали бы моряки), при этом распевал песню, а  предпоследний куплет песни звучит примерно так:
К ногам привязали ему колосник   (железка для груза)
И койкою труп обернули.  (койка – матерчатый гамак)
Прошамкал молитву священник-старик,
И труп в сине море столкнули.
 Лодка у меня весельная, поэтому когда плыву вниз по течению, стараюсь идти по струе, чтобы быстрее. Вот плыву себе плыву, умеренно работаю веслами, держусь струи, а  перед Вознесеновским мостом, до дома еще полпути, как будто кто-то вбивает мне в голову мысль, что напротив горы Тологой должен найти утопленника. Мелькнувшая мысль немного удивила, но пропала, не донимала, так сказать, только песня все так же вертелась в голове. Где-то минут через двадцать, немного не доплывая до горы, вижу под берегом ногу в кроссовке, выступающую из воды. Выгребаю против течения, подплываю поближе, первая мысль, что это манекен. Приглядываюсь внимательнее и вижу, что не манекен – сквозь сгнившую кожу выступают ребра.
Вернувшись домой, сразу позвонил в милицию. Милиция подъехала часа через полтора, поехали на машине, хотя, когда звонил, предупреждал, что нужна лодка, потому что труп был под берегом острова. На машине переехали две протоки, в последней чуть не засели, дальше пошли пешком. Добрались до утопленника.   Труп был старый, прошлогодний, череп почти голый, кисти рук отсутствовали. По черепу милиционеры сразу определили, что это труп женщины европейской расы. Одета в куртку, спортивные брюки и кроссовки. Куртка почти вся расползлась, и под ней обнаружились тесемки бюстгалтера. Бюльтерный труп, как сказали милиционеры.  Тут же вспомнили прошлогоднюю утопленницу, которую тогда не нашли.
Труп подтолкнули к берегу, поскольку вытащить его наверх и в целости донести до машины было невозможно, он просто бы развалился, стали звонить в МЧС, чтобы прислали лодку.  Лодки я дожидаться не стал, подписал протокол как понятой и пошел пешком домой. По дороге навстречу мне попался МЧСовский УАЗик  с прицепом и лодкой на нем.
Немного погодя, когда страсти поулеглись, стала меня донимать мысль: а что же собственно произошло. Сначала снится сон, потом в нужный момент этот сон вспоминается и сбывается абсолютно, во всех подробностях. Получалось, что неприкаянная душа утопленницы выбрала меня, чтобы упокоить ее тело. Другого объяснения не находилось. В конце-концов, поехал я в милицию, к тем оперативникам, которые тогда по моему вызову приезжали. Узнал следующее: женщина утонула около года назад, на Троицу, по одежде личность ее установили. Я в тот год ездил на остров позже Троицы, и в то время, когда возвращался с внучкой с рыбалки, вполне мог видеть утопленницу, но по какой-то причине не остановился, проплыл мимо, может, подумал, что манекен. А год спустя, оказавшись на том же месте, все это всплыло в сознании, даже в подсознании, потому что во сне. В принципе, все объяснимо без мистики. Но возникает множество вопросов: во-первых, почему я не остановился в первый раз, если увидел ногу в кроссовке, торчащую из воды, во-вторых, если утопленница была видна, почему в течение года никто об этом не сообщил, и, в-третьих, как мог труп удержаться на одном месте почти год, даже после ледостава?
Может, правы буддисты, которые оставляют душу среди живых существ?
    Но вернемся на материалистические позиции для меня более надежные и вспомним, что согласно вышеприведенным рассуждениям духовная сфера появи¬лась и развилась по вполне материальным причинам, имеющим своей целью улучшение жизни человечества. Но сознательно ли она разви¬валась, как развивается обычное рациональное знание, которое мож¬но проследить от первых правил и законов его становления по шагам исторического развития до настоящего уровня. Увы, это слишком сложно. Хотя сама духовность по сути рациональна, но рождалась и развивалась она в вечном конфликте энтропийной животности и раци¬ональной разумности, между эмоциями и раздумьями, обыденными жела¬ниями и осознанной целью. В этой раздвоенности, чтобы было на что опереться, люди создали идеал духовности - Бога, и когда разум терялся, оказываясь бессильным определить благо и зло, он относил решение к Богу. Это был не выход, но успокоение, снятие ответствен¬ности с себя и переложение ее на высшую силу, силу, неподвластную человеку и его разуму. В этой связи, если оценивать высшую силу формальной логикой, выявляется двойная суть Бога: бог-случай и Бог-истина. Первый существует объективно как естественное прояв¬ление энтропийной неопределенности, второй создан человеком в его стремлении к рациональному. Фактически эти Боги - антиподы, но не как Бог и Сатана, ангел и демон, добро и зло; бог-случай - это сфера косной материи, сфера энтропии. Бог-истина - сфера высшей формы живой материи в ее активном стремлении к рациональной опре¬деленности. При полной противоположности их сущностей в человеческом сознании они странным образом объединены, вспомните стандартное выражение "все в воле Божьей".  Это, конечно, очень наглядно харак¬теризует диалектический закон единства и борьбы противоположнос¬тей, хотя подобный синтез антиподов скорее должен был бы привести к аннигиляции (вэаимоуничтожению), чем к синтезу, но тем не менее. И это противоестественное смешение указывает, что в своем стрем¬лении к определенности, порядку, истине, правде, рационализму человек пока не рискует все это полностью  взять на   себя, а относит к созданному им же самим Богу.
      Итак, Уважаемый Читатель, на этом я и хочу закончить раздел о душе, который объединил в себе небольшой филологический экскурс, попытку логического обоснования эстетического чувства, объясне¬ние феномена бессмертия души и рациональной роли религии и Бога в развитии человечества. Сам чувствую, что получилось сбивчиво, не слишком последовательно, мозаично и вряд ли убедительно. Такая тема требует большой книги, а не маленького раздела, может когда-нибудь попробую взяться и за нее, и писать неторопливо, гладко, где "словам будет тесно, а мыслям просторно". Но даже если этим маленьким разделом я сумел убедить Вас в том, что появление ду¬ховной сферы объективно и закономерно, и что духовность способ¬ствует гуманным взаимоотношениям между людьми, делает социальную структуру рациональной, даже не убедить, а просто подвести к этой мысли, считаю задачу выполненной.
      Предвижу, что титулованные философы, кандидаты и доктора философских наук, если им придется прочесть сей труд, саркасти¬чески ухмыльнутся, выдвинут сотни контраргументов и камня на камне не оставят от моих построений. Не потому что они неверны, а потому, что посредственный литератор не имеет права входа в их избранную сферу. Возможен и другой вариант - сопрут идею, как пить дать, и изложат ее в очередной монографии по всей научной форме, специальной терминологией с привлечением множества цитат классиков демократизма-республиканства, которым они ныне покло¬няются. И если Вам, Уважаемый Читатель, эта монография попадется на глаза, Вы в ней ни черта не поймете, специальная терминология - великая вещь - посторонним вход воспрещен, а если и войдете, невзирая на запрет, то лишь заблудитесь. Но я заранее прощаю ученых-философов, жизнь их по нынешним перестроечно-реформаторским временам несладкая, в коммерции они вряд ли сумели пристроиться, потому что мыслят категориями высокими и отвлечен¬ными и ничего кроме как писать монографии да обучать студентов не умеют, а зарплата преподавательская сейчас на порядок ниже дохода мелкого торгаша, гордо именующегося коммерсантом. Такой вот ныне пере-строечно-реформаторский идиотизм. Ах, да ладно, такая уж судьба российская, кидаться от одной крайности в другую, не от ума это, поверьте.
    Впрочем, опять я отвлекся. Давайте в заключение вспомним, как можно определить духовность,
     Духовность - нравственная категория, объединяющая комплекс добровольных норм и правил поведения с приоритетом общественных интересов, жизненная установка на рациональное самоограничение и жертвенность в критических ситуациях, осознанное мировоззрение и творческая оценка явлений окружающего мира, и еще - эстетическое миро¬ощущение.
               
7.  Манифест жизни
    Жизнь – это смерть, а смерть – это жизнь, они неразделимы. Даже бактерии, размножающиеся делением и   теоретически бессмертные, еще как смертны, ибо если бы большая часть их не гибла, они через несколько дней покрыли бы всю планету бактериальной слизью, но потом все равно вынуждены бы были гибнуть, потому что не оставалось бы ничего другого, как поедать друг друга. Вообще жизнь существует за счет смерти, жизнь одних за счет смерти других, поскольку чтобы жить, надо есть – мясо, хлеб, траву, а все, что съели, было живым, но эта бывшая жизнь через свою смерть перешла в энергию другой жизни.
Природа, обернувшись адом,
Свои дела вершила без затей.
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорек пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы
                (Н.Заболоцкий)
   Природа – ад, потому что стоит на смерти. Но это чисто человеческое, эмоциональное определение, у Природы нет морали, только целесообразность, и смерть в ней также рациональна, как и жизнь.    Смерть – необходимое звено в круговороте жизни, смерть – это жертва во имя жизни, смерть есть обновление жизни. Смерть клетки – во имя обновления организма, смерть организма – во имя обновления рода, смерть человека – во имя обновления человечества. Только смена поколений и их развитие обеспечивают бессмертие человечества, личное бессмертие индивидуума – это остановка развития и смерть человечества. Смерть одного, что считается злом, есть благо для будущей жизни, смерть каждого в отдельности – это неизбежное звено бессмертия всех.
       Жизнь для своего существования должна убивать, здесь не поможет даже вегетарианская уловка: если ты не ешь мяса, то ешь хлеб, картофель, фрукты, а ведь они тоже были живыми, пока их не испекли, не сварили, не разжевали.  Но приведенные выше примеры смерти, в естествознании проще называемые пищевой пирамидой, вряд ли трагичны, потому что право жизни человек оставил за собой, да еще, пожалуй, за своими любимыми домашними животными. Все остальные с молчаливого согласия обречены на смерть, и это не пугает, это как бы само-собой разумеется, о них не горюют, не плачут и не задумываются. Смерть, как трагедия,  подразумевает,  прежде всего, смерть человека.
     А с другой стороны, почему трагедия? Смерть индивидуума – человека – это неизбежность, каждый из нас в свое время умрет, этого финала не избежит никто. Но никто, за очень редким исключением, (исключения – это особая тема) не торопится умирать, ее, смерти, боятся даже в старости. Человек живет в иллюзии бессмертия, он знает, что когда-то умрет, но не осознает, не ощущает это, ибо это где-то там, далеко,  бесконечно далеко, что можно и не заботиться.
    И опять же, почему трагедия?  Любая жизнь заканчивается смертью, но после смерти уже ничего нет, для умершего. Получается, что трагедия  не смерть, а жизнь, неминуемо ведущая к смерти. Но все живущие несомненно хотят жить, значит, жизнь трагедией не считают, очень ею, жизнью, дорожат и боятся ее окончания, т.е. смерти. Боятся неизбежного, что бессмысленно.
    За всю жизнь я встретил только одного человека, который хотел умереть. Было ему за девяносто лет, и хотя он был совсем не дряхл, все еще работал по дому, убирал снег, топил печь, носил воду, но сказал:
- Умереть бы мне, да что-то смерть не берет, а так – скучно…
Я был молод, и только удивился таким словам. Сейчас, тридцать лет спустя, начинаю постигать смысл. Об этом писал Владимир Солоухин, в «Травах», кажется.  Когда человек  постарел, одряхлел и жизнь становится в тягость, он сам может пожелать смерти. Может, но, скорее всего, не пожелает. Самосохранение, инстинкт жизни, настолько могучи, что любое живое существо будет сопротивляться смерти до последнего вздоха, и будет бояться смерти до последнего мига.
Из этого правила есть исключение, не все животные боятся смерти, я имею в виду социальных насекомых: муравьев и пчел.  Когда кто-то разрушает муравейник, муравьи нападают на разрушителя всем скопом, ничуть не заботясь о собственной безопасности. Большинство защитников гибнет, но это ничуть не пугает и не останавливает остальных.
Еще более наглядный пример у пчел, они тоже нападают всем скопом на разрушителя улья, но при этом жертвуют собой. Пчела, ужалившая противника, человека или зверя, теряет свое жало, оно остается  в коже ужаленного. Пчела, лишенная жала, потом неизбежно гибнет.
 Такое поведение можно отнести на счет отсутствия у насекомых разума, но инстинкт самосохранения в них все равно присутствует, попробуйте просто поймать пчелу – она постарается улететь. В случае, когда муравьи и пчелы жертвуют собой, они защищают свой социальный организм: муравейник или улей. Муравейник и улей  в данном случае важнее, только они жизнеспособны, отдельно взятые муравей или пчела обречены.
Люди, жертвующие собой, ради своего рода, племени, государства, считаются героями, ибо преодолевают страх смерти во имя жизни своего социума. Но герои редки, потому они и герои. Некоторые ради спасения собственной жизни предают своих, переходят на сторону врагов. Это считается малодушием и изменой. Но только в том случае, если противники считают себя лучше, ставят себя выше  своих врагов, хотя и те, и другие – люди.
С чем связан страх смерти, если она неизбежна? Я замечал, что дети в возрасте где-то до 7-8-ми лет ее не боятся, точнее к смерти товарищей и родственников весьма равнодушны. Конечно, пока покойник в дому и во время похорон общая обстановка их угнетает, но очень скоро они веселятся и играют как ни в чем ни бывало. Возможно, они не понимают смерти, как явления, а, возможно, еще не ценят и самой жизни. Страх смерти – это страх потерять жизнь. Жажда жизни – вот главная причина страха смерти. Но все же смерть неизбежна, и поэтому люди придумали жизнь после смерти. Но поскольку живых после смерти на земле нет, их стали поселять на небо – хороших, или под землю – плохих.  Человека можно убедить, что после смерти физической он все равно будет жить, и будущая  эта загробная жизнь будет прекрасна и вечна. Такие убежденные (обманутые) люди уже не побоятся смерти, а возможно, и примут ее с радостью, как это делали первохристиане времен Рима и как делают сейчас мусульмане-шахиды.
Но фанатиков, принимающих смерть добровольно и с радостью, немного, большинство, даже если и верит в загробную жизнь, тем не менее, обыденной жизнью дорожат и физической смерти боятся. Но она неизбежна, а значит, в земной жизни каждый должен успеть что-то сделать, чтобы жизнь не прошла впустую. А есть ли такая жизненная задача, исполнив которую, можно умирать спокойно?
Есть. Народная мудрость гласит: каждый мужчина должен вырастить сына, построить дом и посадить дерево. Это и поэтично и одновременно  практично – каждый должен оставить полноценное потомство и по мере сил обустроить землю. Но даже исполнивший свой земной  долг готов ли он к неизбежному, к смерти?  Он живет. Он среди живых. Он трудится, любит, воспитывает детей, опекает внуков. Он знает о смерти и ее неизбежности, но в жизненных хлопотах, буднях и праздниках редко вспоминает о ней, разве что при похоронах близких или друзей. Он мнит себя бессмертным, до самого последнего дня.  Но этот день неизбежно наступает, и как он поведет себя перед неизбежным, как окончит жизненный путь? Неготовый, испуганный, он будет роптать, изводить близких и окружающих.
Но, Боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять
Печально подносить лекарство
Вздыхать и думать про себя:
Когда же черт возьмет тебя!
                (А.С.Пушкин)
Некрасивая, неприглядная смерть. Неизбежное надо принимать как должное. Мало красиво прожить, надо суметь еще и красиво умереть. Ибо это самое последнее, что ты сделаешь на земле.
Мудрые это поняли давно, еще Эпикур изрек: «Наслаждайся жизнью, но помни о смерти», то самое «memento mori». Живи - но помни, ибо всему свое время, время жить, и время умирать.
И все-таки, что есть страх смерти? Скорее всего, это страх потерять себя в мире. Мир будет жить, а тебя в нем не будет, совсем не будет, ты не увидишь, не услышишь и никак не ощутишь, что происходит вокруг. С другой стороны, человек треть своей жизни тоже почти мертв – он спит. Древние даже считали, что во время сна душа на время отлетает от тела, а после смерти улетает совсем. Даже если не так, все равно, во сне человек не ощущает и не руководит собой. И эта краткая смерть никого не пугает, а сони даже очень любят подольше умереть. Но если мы не боимся сна, то почему так боимся не проснуться совсем? И стоит ли уж так бояться вечного сна?
А между тем, народная мудрость, обязывающая мужчину вырастить сына, посадить дерево и построить дом, кроме долга указывает и на путь личного бессмертия. Дети – это твое бессмертие в генах, дерево и дом будут существовать после тебя и служить потомкам и тоже продлят твою жизнь.  Мы живем, пока нас помнят, а для этого надо постараться при жизни. Если ты астроном и вычислил период кометы, ты будешь жить в названии этой кометы, если ты писатель, художник или архитектор, ты будешь жить, пока люди читают твои книги, смотрят твои картины или видят фасад твоего дома. Даже если забудут твое имя, частичка твоей души в них останется и перейдет в вечность
Нет, весь я не умру,
Душа в волшебной лире
Мой прах переживет и тленья убежит.
И буду славен я, пока в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
                (А.С.Пушкин)
Умирать страшно тогда, когда ты ничего не сделал для Мира, когда после тебя ничего не останется, тогда смерть – это Смерть.
Может быть страх смерти связан и с тем, что большинство людей не проживают всей своей жизни, не доживают до ее естественного конца, Ибо, когда жизнь прожита, вся, полностью, до конца, смерть так же естественна и желанна  как сон в конце долгого трудного дня.
«Умереть бы мне, да вот смерть не берет, а так – скучно»
 Если так, то страх и неприятие смерти – это, прежде всего, обида и досада, что жил так мало, не прожил всего, что было отпущено. Но кто в этом виноват? Не сам ли?
Не многие люди бывают убиты или гибнут в катастрофах, большинство умирает от болезней. Но что есть болезнь? Болезнь есть плата за неправедную, неправильную жизнь. Живущий в мире с окружающими и с самим собой, живет долго и умирает спокойно, неправедный – мучается и при жизни, и при смерти. Еще одно звено единства жизни и смерти.
Как избежать страха смерти? Надо осознать свой земной долг, исполнить его и отказаться от иллюзии вечной жизни. Живи, пока живется, а придет смерть – встречай ее достойно, ибо ты – Человек. Истинный Человек имеет право на красивую, достойную смерть, и даже этим он продлит память о себе и свое бессмертие. Вожди древних ариев, когда подходила старость, сами отдавали себя в жертву, вождь не имел права на дряхлость, в памяти соплеменников он всегда должен оставаться сильным.
Если ты умираешь в окружении детей и внуков, будь спокоен, ты будешь жить в них.
Если не оставил потомства, но много создал руками и умом, ты будешь жить в тобою созданном.
Страшно умирать молодым, когда кажется, что жизнь еще в самом начале и все ее блага и радости впереди, но даже тогда не омрачай своих последних минут завистью к остающимся жить, прими смерть достойно, ибо ты – Человек.
Если тебя захватили враги и хотят убить, не унижайся мольбами о пощаде, пощады не будет – только глумление, не дай врагам насладиться твоим унижением. Борись до последних сил, даже физически беспомощный смейся над врагами, главное - не потеряй силу духа, не иди на смерть в рабской покорности, умри в ненависти, и враги будут посрамлены, а ты станешь бессмертным в этот миге твоего праведного гнева.  Ибо ты – Человек.
Жизнь и смерть неразделимы, смерть – лишь кратчайший миг, означающий угасание одной жизни во имя рождения новой.
Смерть – ничто.
       Жизнь – вечна!

8. Цель

     Первоначально, когда писал этот раздел, он назывался  не «Цель», а «Смысл жизни», и я старательно и обоснованно выводил формулу смысла, возвращался к предыдущим разделам, объяснял их последовательность, логическую связь, показывал необходимость и даже неизбежность вывода. Я очень старался и, когда закончил, был просто счастлив. Получилось последовательно, стройно  и даже красиво. Я ликовал, правда, по примеру Архимеда голым не бегал и не вопил, но эйфория  была не меньшей.
    Но позже, когда давал читать рукопись друзьям и знакомым, они совсем не разделяли моего восторга. Я кипятился, доказывал, повторял аргументы, а они, хотя и не спорили, даже соглашались, но при этом пожимали плечами, как бы говоря: «Ну, и что?». Тогда задумался, почему они относятся к решению главного вопроса философии с таким безразличием.
    Понимание пришло не сразу, но пришло. Я осознал, что сам не понимал очевидного.
     Во-первых, большой интерес может вызвать только красивая мысль или утверждение, при этом она отнюдь не должна быть верной, но яркой, красивой, броской – обязательно. А решение, которое предлагал я, было до банальности простым.
   Во-вторых, сознание даже ярого атеиста остается в корнях теистическим (теос, деос – Бог). Мы в большинстве своем верующие и ждем чуда. Не важно, что кто-то убежденно не верит в Бога, значит, он верит в мировой разум, космический дух, перечеление душ или во что-нибудь еще. Большая часть людей подсознательно убеждена, что есть некая высшая сила и решение вопроса смысла жизни связывают с постижением именно этой силы.
   А в-третьих, истина большинству людей не нужна, люди жаждут не истины, а счастья.
    Потом задумался над тем, почему Вернадский, подойдя вплотную к решению главного вопроса философии, не сделал последнего шага, даже полшага, ибо его учение о биосфере неминуемо вело к тому же решению. И пришел к выводу, что он не сделал этого умышленно – рано, социальное сознание не было готово это принять. Боюсь, что и семьдесят лет спустя оно также не готово.
     И еще вспомнил стихи Бориса Пастернака:
     В родстве со всем, что есть, уверясь
     И знаясь с будущим в быту,
     Нельзя не впасть к концу, как в ересь
     В неслыханную простоту.   
        Но мы пощажены не будем,
        Когда ее не утаим.
        Она всего нужнее людям,
        Но сложное понятней им.
     И наконец, вспомнил о титулованных доцентах и профессорах философии, которые узнав, что их обошел какой-то дилетант, причем даже не кандидат и вообще человек со стороны, непременно получат расстройство пищеварения. На такой антигуманный шаг я не пошел и решил не показывать вывода формулы смысла жизни. Я полностью переделал этот раздел, убрал все логические построения и оставил одну очевидность. Так лучше. Впрочем, кто внимательно прочитал предыдущие разделы, без большого труда может найти решение и сам. Оно несложно, оно буквально лежит на поверхности.
А теперь, Уважаемый читатель, рассмотрим очевидность. Ранее мы уже детально рассмотрели и человека, и человечество, разложили их на простые составляющие и, в чем, надеюсь, убедил Вас, установили объективные причины их развития и прогресса, а также направленность этого развития - антиэнтропийный  рационализм. При этом появление разума не есть чудо, а лишь качественный скачок в развитии живой материи. Нера¬зумная живая материя развивалась методом проб и ошибок: удачная проба сохранялась, неудачная погибала в процессе естественного отбора. Это надежный, но не быстрый и, главное, слишком расточи¬тельный способ. Появление разума позволило заменить этот способ на более рациональный и экономичный - предварительной оценки результатов действий. Конечно, он прежде всего относится к техносфере - средствам производства и жизнеобеспечения; ноосфере - сфере разума, накоплению и использованию информации, науке; соци¬альной сфере - созданию более рациональных и гуманных норм взаимоотношений между людьми; но касается и биосферы - выведение бо¬лее продуктивных видов растений и животных и сохранение диких видов, и даже гидро- и атмосферы - охрана внешней среды, таким образом, сознательная целенаправленная деятельность человека ныне охватывает все планетарные сферы и даже космическое пространство.
Неразумная природа подвигалась к совершенству, как идет до¬мой пьяный, с бесконечными спотыканиями и шараханьями от одного забора к другому, имея цель лишь в подсознании. Или как муравей, а еще лучше два муравья, тащущие добычу. Лишенная разума, она как слепой щенок тычется из стороны в сторону, иногда ползет назад, снова возвращается, тратя неимоверные силы на преодоление там, где до цели напрямую лишь рукой подать. Разум и обязан направить ее на кратчайший путь, но для этого он прежде обязан познать смысл и цель своего появления.
Рискнем?
Здесь, как ни странно, мы опять подходим к вопросу о смысле жизни, Не новый, и весьма  риторический вопрос.  Кто в юности им не зада¬вался? Все, кого коснулся дух сомнения и жажда познания не могли не задуматься над ним. Это неизбежная болезнь переходного перио¬да духовного роста, первый симптом самосознания: "Кто я такой и для чего  живу? Почему я - это я? Почему чувствую только себя? Как ощущают себя другие? Для чего мы все живем?" Для человека верую¬щего этот вопрос решался просто - нас создал Бог и все в его воле. Точнее он не решался, а перекладывался на высшую силу, высший Бо¬жий разум. Для атеиста он был практически неразрешим, точнее не¬постижим, ибо должен был опереться на высший смысл, высшую цель. А что есть высший смысл?
Но большинство людей, кого это сомнение посетило в юности, потом забывали о нем, появлялись конкретные цели и заботы: семья, дети, заботы о хлебе насущном, о расширении жилплощади и вступле¬нии в дачный кооператив и т.д. Но забывали не все, некоторые продолжали думать и вымучивали такую сентенцию: “смысл жизни в самой жизни” или “смысл жизни в духовном совершенствовании”, что, согласитесь, хоть и коротко, но не слишком понятно. Эпикур изрек такую муд¬рость: "Наслаждайся жизнью, но помни о смерти". Эта мысль понрави¬лась очень многим, особенно ее первая часть, вторую, все-таки, забывали, а иногда и не знали о ней. Но цель жизни, тем не менее, не прояснялась. Но кто самостоятельно додумывался, что смысл жизни в самой жизни, на этом успокаивался, беда в том, что эту простую мудрость очень трудно довести до других, до нее надо дой¬ти самому, и еще беда в том, что для каждого решившего она имела прежде всего личный смысл, отчего и недоступна другим. Как пре¬одолеть этот барьер, как индивидуальный смысл каждого объединить во все¬общий?
Наверно надо найти то общее, что есть в каждом отдельном индивидуальном сознании, то направление, тот вектор, по которому дви¬жется, развивается и совершенствуется жизнь, как каждого в от¬дельности, так и всех вообще. Что же это за направление и к ка¬кой цели оно ведет?
Есть такая легенда, а может исторический факт, я узнал об этом из телепередачи "Что? Где? Когда?", был задан такой вопрос знатокам. Как-то собрал восточный царь мудрецов и попросил их найти и описать все причины, мотивы и побуждения, которыми можно объяснить поступки людей. Вначале мудрецы написали большую книгу, потом переписали ее в одну страницу и, наконец, оставили одно единственное слово. И слово это было "выживание". Знатоки, кста¬ти, дали неправильный ответ - "любовь", но любовь лишь промежу¬точный этап того же самого выживания. Хотя мне слово "выживание" не нравится, более подходящим и точным представляется - самосохранение. Им я и буду в дальнейшем пользоваться.
Итак, самосохранение. Все живущее стремится к самосохране¬нию, это весьма банальная истина, которую и доказывать-то нет смысла, К самосохранению стремится собака, убегающая от собачни¬ков; кошка, убегающая от собаки; мышь - от кошки, и таракан, уле¬петывающий от заметившей его хозяйки дома. Это в случае опасности, когда действия самосохранения очевидны. Но простое добывание пищи тоже есть действие, направленное на самосохранение, ибо без пищи, без питания наступает голодная смерть. Отсюда, все разум¬ные человеческие действия, направленные на добывание и производство продуктов питания и других средств жизнеобеспечения имеют конечной целью самосохранение человечества.
     А инстинкт продолжения рода, один из главных мотивов поведе¬ния и принцип существования живой материи, тоже есть не что иное, как самосохранение, но не отдельного животного или человеческого индивида, а биологического вида, и не на время жизни одной особи, а до бесконечности. Слово бесконечность я не беру в кавычки, и почему, коснемся позже.
Даже принцип естественного отбора, основанный на выбраковке и обречении на смерть неполноценных особей и индивидов, имеет своей целью самосохранение популяции.
Ярчайший пример самосохранения я наблюдаю сейчас под своими окнами. Январь, а Монголия отнюдь не субтропическая страна и мо¬розы утром под тридцать, только к обеду солнце нагревает воздух где-то до минус десяти, но к вечеру опять резко холодает. А без¬домные сучки весеннего помета начали щениться. Одна ощенилась под изгородью нашего двора. Щенят было восемь, они пищали и пол¬зали под животом матери, собака лежала свернувшись и не вставала. Через день я увидел двух замерзших щенков, а собака лежала свер¬нувшись, грела остальных и не поднималась. Еще через день погиб¬ших стало пятеро, но собака не двигалась. Потом я увидел, как она ела мертвого щенка.
Содрогнется сердце гуманного читателя и возненавидит он автора за то, что не подкармливал ощенившуюся суку, поэтому не¬много о здешних собаках. Собак очень много, потому что Монголия страна традиционно мясоедная и на помойку выбрасывается много костей. К томy же нынешние, по крайней мере живущие в поселке, монголы далеко не полностью используют забитых животных и на по¬мойку вместе с костями летят головы и ноги: бараньи, говяжьи, лошадиные и верблюжьи, так что кормовая база для собак есть. Собак, как я уже сказал, много, на каждого жителя приходится в периоды расцвета где-то две, а то и три. Поэтому день и ночь стоит лай, грызня - битва за помойку, а в периоды свадеб сущий содом. Полиция периодически отстреливает собак, один-два раза в год. Собаки, естественно, разбегаются, а когда мероприятие считается выполненным и кампания отстрела прекращается, возвращаются снова, так что отстрелы существенно на поголовье собак не влияют, основа - кормовая база: сколько отбросов, столь¬ко и собак. Хотя два-три десятка самых несообразительных попадаются на мушку и гибнут, поэтому тем собакам, которых хозяева счи¬тают своими, навешивают на шею разноцветные тряпочки. Но и этих "своих" никто специально не кормит, и ни одной конуры я не видел.
Ну а что же наша сука? Она поднялась и оставила на время своих щенков только на вторую неделю, в обеденное время, когда  солнце пригрело то место, где она с ними лежала. Щенки уже были зрячими и заметно подросли, эти выживут.
Но вернемся к закону самосохранения, как видим, он универса¬лен и не требует особых доказательств. Но почему же его тогда не только не изучают, но даже не упоминают о нем ни в средней, ни в высшей школе? Может  он вообще неизвестен по причине своей простоты и очевидности? Вряд ли, но я встретил его описание только у Рона Хаббарда в его “Дианетике”, правда, он рассматривает его бегло в самом начале. Рассмотрим его основные постулаты.
Динамический принцип существования - выживание. Все действия человека мотивируются исключительно стремлением выжить  - (это мы уже рассматривали).
Принцип опирается на четыре динамики:
первая - стремление человека выжить ради самого себя и своих симбиотов (симбиоз – взаимоблагоприятное сосуществование различных видов, классов и типов животных и растений и их взаимозависимость, термин биологический, но в данном случае симбиоты - вся жизнеобеспечивающая сфера человека),
вторая - выживание размножением и сохранением потомства,
третья - выживание родственных групп (вспомните социальную сферу, выживание одной семьи или маленькой группы людей не дает возмож¬ности сохранения достижений цивилизации)
четвертая - стремление человека к выживанию для человечества (здесь уже требуется самопожертвование) и выживание человечества с сохранением симбиотов.
Абсолютная   цель   выживания -  бессмертие, или бесконечное выживание.
Как видите, все довольно просто, хотя для лучшего понимания третьей и четвертой динамик, надо несколько изменить определение. Звучать оно будет так: каждая   система   стре¬мится  к   самосохранению.
Здесь сразу возникает вопрос: что такое система? А система - это упорядоченная совокупность взаимозависимых элементов, выпол¬няющих общую функцию. Систем великое множество, хотя выполнять функцию, естественно, могут только системы живой материи, сис¬темные элементы косной материи просто взаимозависимы по причине химической или атомной связи, но ни к чему стремиться не могут. Но эту тонкость мы рассмотрим чуть позже.
Любой животный организм есть система взаимосвязанных внут¬ренних органов, скелета, мышц, кожи и т.д., выполняющих функцию жизни; семья есть система, выполняющая функцию продолжения чело¬веческого рода; государство - функцию защиты и упорядочения жизни своих подданых, но, и это надо хорошо запомнить: функ-ция   не   всегда   совпадает   с   глав¬ной   целью   системы, ибо главная цель, как уже отметили, самосохранение.  Цель и функция едина у биологических систем (у животных и человека); близки, но уже не едины у семьи, и в случае, если кто-либо из супругов неспособен к продолжению рода, сохранение такой семьи приведет к невыполне¬нию функции - детей не будет.
У социальных, социально-производ¬ственных систем цель и функция бывают прямопротивоположны. Рассмотрим  банальный пример: управленческая система (бюрокра¬тия), ее функция - рациональное управление социальной структурой (производством, населенным пунктом), но глав¬ная цель - самосохранение - заставляет систему расширяться, ус¬ложняться, занимать ключевые позиции технологических процессов, где управление зачастую и не нужно, все это ведет к раздуванию управленческих штатов, возрастанию накладных расходов и тормозит производство, т.е. ухудшает выполнение основной функции. Вообще, бюрократия – высшая форма живой материи, поскольку успешно размножается не только в благоприятных, но и неблагоприятных условиях.
Очень интересная тема, она, кстати, объясняет бесконечный социальный конфликт на всех этапах жизни человечества, а это говорит о том, что социальная система все еще складывается. У сложившейся системы цель и функция едины, или функция напрямую зависит от цели и ни в коем случае ей не противоречит. А посколь¬ку цель неизменна - самосохранение, необходимо, чтобы и функция служила этой цели.
Кстати, в связи с этим, цель и функция совпадают у криминальных структур, поэтому они столь живучи.
То, что цель и функция не всегда совпадают, мне пришлось прочувствовать на собственной шкуре, точнее шее. Был в моей биографии один глупый случай. В апреле тысяча девятьсот восемьде¬сят второго года пришлось мне помогать милиционеру в задержании нарушителей. Согласитесь, поступок нетипичный при нашем средне-статистическом отношении к милиции,  но я гражданин законопослуш¬ный, ранее никогда не привлекался и не задерживался, и был свято убежден, что "моя милиция меня бережет". В отделении, куда мы прибыли, меня в суматохе тоже приняли за нарушителя, а когда по¬пытался протестовать, то получил по шее и оказался за решеткой. Правда, очень скоро освободили, но у дежурного капитана, который приложился к моей шее, извинений я так и не добился. Я был во¬змущен, потрясен и т.д. и решил искать правды - написал заявление в областное управление. Дня через три меня туда вызвали, где со мной беседовал полковник милиции Скворцов (если память не изме¬няет), он задавал вопросы, я отвечал, и он все неторопливо запи¬сывал. Напоследок  сказал, что дело рассмотрит и примет меры. Больше меня никуда не вызывали, да я, признаться, уже поостыл и сам не интересовался. Но позже от знакомого, близкого к тем кругам, узнал, что в отделении по факту заявления было проведено собрание, и все коллеги того капитана единодушно подтвердили, что я был не¬трезв, вел себя вызывающе и принятые ко мне меры вполне оправданы. Тогда я понял, что милиция в первую очередь бережет самое себя, а потом уже нас,  законопослушных граждан.
Но не будем слишком взыскательны к милиции, даже ей не под силу преодолеть мировой закон.
Итак, цель любой системы - самосохранение. Этот закон даже бо¬лее универсален, чем Вы думаете, он имеет отношение не только к живой материи, где его проявление очевидно, но и к косной, правда, в последнем случае определяется несколько иначе: всякая система стремится к сохранению своего состояния. Несложный школьный при¬мер: вода в жидком фазовом состоянии - для того, чтобы нагреть или охладить один грамм воды на  один градус, надо добавить или отнять одну калорию тепла. Для того же, чтобы превратить один грамм во¬ды в лед - другое фазовое состояние, твердое кристаллическое, надо уже отнять восемьдесят калорий тепла. А чтобы тот же грамм жидкой воды перевести в газовую фазу - пар, уже необходимо затратить пятьсот тридцать девять калорий. Каждое фазовое состоя¬ние стремится к самосохранению.
Но не будем отвлекаться, а вернемся к живой материи. Живая материя - очень сложная, динамическая, но тоже система; значит, имеет целью самосохранение. Человечество - тоже система, и тоже, несмотря на непрекращающееся самоистребление, имеет целью самосохранение. Отсюда тривиальный вывод - цель жизни в сохранении жиз¬ни. Вижу глубокое разочарование на лице Уважаемого читателя, ло¬гически будто бы и верно, но не впечатляет, слишком уж просто и даже банально. Да и зачем, собственно, самосохраняться, живи себе на здоровье и радуйся. Конечно, каждому человеку надо остерегаться, чтобы не попасть под машину или еще куда не свалиться, но а чело¬вечеству-то чего остерегаться, кроме самого себя. А критически настроенный Читатель тут же может возразить, что-де в разделе "Проклятие рода человеческого" автор, наоборот, доказывал, что войны и взаимоистребление людей в условиях переполнения экологи-ческой ниши объективно неизбежны. Даже странно говорить о само¬сохранении, если исторической реальностью является взаимоуничто¬жение. И, тем не менее, взаимоуничтожение,  слу¬жит   цели   самосохранения. Это абсурдное на первый взгляд утверждение легко доказуемо, если подходить к про¬блеме с позиций формальной логики, оставив в стороне эмоции. Во-первых, никакое племя или государство, начиная войну, не ста¬вит цели самоуничтожиться, а совсем наоборот, победить противника и использовать его земли, ресурсы для собственного процветания. Во-вторых, представьте такую ситуацию: на маленьком острове ока¬зались две семьи, ресурсы острова могут прокормить только одну семью, что им делать? Умирать всем за компанию с голода, или по¬пытаться уничтожить соседа? Чтобы выжить, должна остаться одна семья. Подобная ситуация была показана в японском фильме  “Легенда о Нарайяме".  В нем повествуется о жизни деревни позапрошлого века. Маленькая японская деревня с ограниченным наделом земли. Количество детей жители ограничивают очень просто - лишних новорожденных выбрасывают. Семью, в которой много детей, и которые вынуждены воровать, что¬бы прокормиться, по решению жителей уничтожают всю. Стариков после семидесяти пяти лет дети уносят на гору Нарайяма, где они долж¬ны умереть. Жестоко? По нашим представлениям, несомненно. По их - нет, необходимо выжить, самосохраниться.
       И, в-третьих, несмотря на непрекращающееся взаимоистребление численность населения пла¬неты растет.
Теперь вернемся назад ко второму разделу «Эволюция материи» и вспомним, что главным отличием живой материи от косной являет¬ся снижение энтропии. Т.е. эволюция материи с целью самосохране¬ния шла и идет путем понижения энтропии среды обитания, что осуществляется использованием накопленной в виде горючих материалов солнечной энергии и использованием, в последнее время, естествен¬ной энергии материи (ядерной энергии). Последний этап эволюции - научно-технический прогресс - связан с появлением и утверждением на Земле человека разумного, теперь уже на него возлагается зада¬ча сохранения жизни.
А зачем бы казалось такое усложнение, если самые примитивные формы жизни - водоросли, лишайники, грибки обладают уникальной выживаемостью и появляются везде, где есть вода и температура выше нуля градусов. При этом они, или их споры, выносят охлажде¬ние до минус двухсот пятидесяти градусов - это температура космо¬са, полное высыхание и жару до ста сорока градусов и жуткую ради¬ацию, в которой любые, более сложные формы, начиная с червей, гиб¬нут. В последнее время обнаружены живые бактерии в кратерах подводных вулканов, которые живут и размножаются при температуре двести пятьдесят градусов по Цельсию и давлении в двести шестьде¬сят атмосфер (это на глубине более двух с половиной километров). Из известных до сих пор бактерий большинство погибает при темпе¬ратуре выше шестидесяти пяти градусов. Последние открытые бактерии относятся к классу хемотрофных, т.е. им для жизнедеятельности не нужен солнечный свет, они получают энергию и питаются химическими веществами: серой, магнием и железом. Такие формы жизни вполне могут существовать на Венере
Примитивные формы жизни обладают уникальными способностями самосохранения, т.е. уже удовлетворяют цели системы, но при этом эволюция живой материи идет, на первый взгляд, в противоположном направлении - усложнением видов, увеличением необходимых факторов выживаемости, возрастанием зависимости от внешней среды. Одноклеточной водоросли для жизни достаточно воды и солнечного света, для червя уже необходимы почва с определенной  влажностью и почвен¬ный воздух определенного состава, для млекопитающего нужен спе¬цифический ландшафт - луг, лес, где он находит пищу, открытая во¬да для питья, воздух. На человеке материя делает качественный ска¬чок - человеку кроме естественных ландшафтов нужна искусственная техносфера, т.е. зависимость от внешней среды еще более возраста¬ет, но...техносферу   человек   создает сам, и на высоком уровне ее развития он может стать автономным, независящим от природы. Таким образом, при идеальной техносфере, которая обеспечивает все естественные потребности жизни, он может выжить,  если вся остальная природа погибнет.
Как может погибнуть вся природа, если мы только что рассмот¬рели уникальную живучесть примитивных форм? Да очень просто - достаточно нагреть поверхность планеты свыше ста градусов, испа¬рится мировой океан и не выживут никакие жаростойкие бактерии. Или вдруг погаснет Солнце, планета остынет, вода очень быстро превратится в лед, и жизнь остановится. Кто может спастись в по¬добной ситуации? Только человек, обладающий автономной техносферой.
Насколько реальна возможность такой глобальной катастрофы? Неизвестно, мы еще слишком мало знаем звезды, чтобы судить о долготе их жизни. Но тем не менее два варианта космической ката¬строфы теоретически возможны: это или угасание Солнца и превра¬щение его в красного карлика, когда поверхность Земли начнет ка¬тастрофически остывать, или вспышка "новой", когда фотосфера Солнца может достичь земной орбиты, и тогда мы погибнем от жары. Согласитесь, перспектива жутковатая. Но не будем раньше времени впадать в панику, тем более, что далее увидим: разум и появился именно для того, чтобы живая материя смогла обезопасить себя от глобальных катастроф.
"Геологическая история Земли есть история катастроф", - так писал французский зоолог и палеонтолог  Жорж  Кювье. С эпохи фанерозоя (эры явной жизни), которая оставила следы жизни на Земле и которой насчитывается полтора миллиарда лет, в геологи¬ческой истории выделяется тринадцать четко разделенных периодов, характеризующихся своими специфическими осадками и, самое главное, специфическими животными остатками, в каждом периоде был свой животный и растительный мир.
Протерозойский период, который длился целый миллиард лет и закончился за шестьсот миллионов лет до наших дней, животным ми¬ром был небогат: простейшие одноклеточные, моллюски, кораллы, черви, первые членистоногие,  все животные - водные, суша пока безжизненна.
В кембрии, пятьсот миллионов лет назад, властвуют трилобиты, что-то наподобие современных домашних мокриц, но размерами аж до метра, и тоже, естественно, обитающие в воде.
В ордовике и силуре трилобиты хотя и остаются, но по коли¬честву заметно убывают, зато появляются огромные, до двух метров, ракоскорпионы, появляются головоногие моллюски, увеличивается ко¬личество рыб.
В девоне, триста пятьдесят миллионов лет назад, происходит резкое осушение планеты, отлагаются специфические континентальные красноцветные песчаники, жизнь выходит на сушу. Не потому, что в воде плохо жилось, просто многие замкнутые водоемы пересыхают, приходится приспосабливаться к суше.
В каменноугольном периоде, триста миллионов лет назад, расцветает наземная растительность, появляются леса, которые служат материалом будущих каменных углей. В болотах и озерах ползают и плавают огромные земноводные, травоядные и хищные.
В пермском периоде, двести пятьдесят миллионов лет назад, опять осушение климата, отлагаются специфические красноцветы и соли. Огромные, чуть ли не километровые пласты солей занимают площадь от Каспийского моря до Северного Урала. Удельный вес соли - полтора, в то время как других пород - два с половиной. Легкие соли постоянно пытаются "всплыть" из-под тяжести перекрывающих их глин, песчаников, известняков, и они всплывают в виде диапиров - столбообразных тел. Там, где диапир выходит на поверхность, образуются соленые озера (Эльтон, Баскунчак). В пермском периоде появляются пресмыкающиеся.
В триасе климат прежний, сухой, прогрессируют пресмыкающиеся, появляется популярный ныне по мультфильмам трицератопс, наподобие носорога, но с тремя рогами и воротниковой пластиной.
         В юре, сто пятьдесят миллионов лет назад, климат влажный, пресмыкающиеся вынуждены жить в болотах и озерах, появляются ги¬ганты длиной до тридцати метров и весом в десятки тонн (диплодоки, бронтозавры). А  моря в это время буквально кишат аммонитами – головоногими моллюсками, что-то наподобие маленьких кальмаров, но живущих как улитка в раковине.   
В меловом периоде, сто миллионов лет назад, эпоха расцвета динозавров. Климат довольно мягкий, теплый, всюду динозавры: на земле двуногие - преимущественно хищные, и четвероногие рога¬тые - травоядные; в воздухе огромные нетопыри - птеродактили; в воде - ластоногие динозавры. Но в конце мелового периода, шестьдесят миллионов лет назад они исчезают. Причина их гибели до сих пор неясна, версий множество: от кратковременного, но резкого похолодания до радиоактивного облучения планеты, которое наибо¬лее губительно для крупных видов.
В палеогене начинается эволюция млекопитающих, появляются птицы, растительность приобретает современный облик, это сорок миллионов лет назад,
Неогеновый период, двадцать миллионов лет назад. Ландшафты и животный мир близки к современным, климат мягкий, растительность обильная, накапливаются бурые угли и даже нефтяные залежи - Прикаспийская нефтяная провинция.
Четвертичный период (современный) начинается два миллиона лет назад с глобального оледенения, которое захватывает север Евразии и Северной Америки. Резко понижается уровень мирового океана. Появляются приспособленные к суровому климату мамонты и шерстистые носороги.  Появляется человек.
"Ну, а где же катастрофы?" - спросит Уважаемый читатель.
А катастрофы сопровождали начало и конец каждого периода, землетрясения, извержения, наводнения, оледенения, резкие смены клима¬тов, магнитный полюс "гулял" по планете, и еще неизвестно, как вело себя Солнце. Жорж Кювье даже предполагал, что в конце каж¬дого периода жизнь исчезала на Земле полностью, и начинала снова развиваться с началом нового (теория катастрофизма). В общем, жизнь была несладкая, беспокойная, но живая материя приспосаб¬ливалась, усложнялась и выживала несмотря ни на что, а если кто-то и сходил с арены, как динозавры, то их место сразу занимали более приспособленные и жизнестойкие,  какими ныне являются мле¬копитающие и птицы.
Немногим ранее мы рассмотрели, что наибольшей выживаемостью обладают простейшие формы жизни - водоросли, мхи, грибки, лишай¬ники, бактерии, но природа упорно создавала более сложные формы, на первый взгляд, сильнее зависящие от внешней среды и потому менее жизнестойкие. Если разорвать пополам червя и бросить эти половинки в землю, выживут обе, появятся два травмированных, но живых червя; если же разорвать пополам рыбу или лягушку - они погибнут. Те же самые черви и весь комплекс почвенных бактерий спокойно переносят охлаждение до минус сорока градусов, а потом оттаивают и живут. Ящерица или змея, замороженные до минус десяти градусов, гибнут. Но высшие формы животного мира, на настоящий момент млекопитающие, имея постоянную температуру тела, термоза¬щитную оболочку - шерсть или жировой слой и способность перева¬ривать клетчатку (травоядные), могут жить при температурах от плюс пятидесяти до минус пятидесяти, при этом за счет постоянной температуры тела имеют одинаковую активность при любых температу¬рах внешней среды.
Как видим, главная приспособляемость высших форм - температурная, пища не так уж важна, поскольку весь комплекс биосферы развивается параллельно, питаться можно приспосо¬биться чем угодно, хоть одними «сникерсами».
Человек, обладающий кроме естественной биологической защиты еще и средствами техносферы - одеждой, жилищами, воздушными, под¬водными и космическими аппаратами, может жить в самых разнообраз¬ных условиях при температурах от плюс ста тридцати (сауна) до минус двухсот (космос) и в самой разнообразной среде – на поверх¬ности земли и воды, в воде и воздухе и даже безвоздушном пространстве. Человек уже мало зависит от внешней среды, а более от техносферы, от результатов своей сознательной деятельности.
Тут нелишне вспомнить и идею автотрофности человечества, выдви¬нутую Вернадским, когда человечеству для существования достаточно будет просто энергии, чтобы производить пищу из косной материи. Как видим, в перспективе человек сможет обойтись и без создавшей его природы, пережить космическую катастрофу.
Опять катастрофа, но почему именно катастрофа? Неизбежная и самая реальная - это остывание Солнца, хотя по запасам ядерной энергии его должно хватить на миллиарды лет, но срок этот чисто гипотетический, мы еще слишком мало знаем о жизни звезд, возможны и неожиданные сюрпризы. Если проследить развитие живой материи, то четко выявляется уже рассмотренная тенденция к авто¬номности высшей формы - человечества от планетарной зависимости. Земля - колыбель человечества, но она может стать и его могилой. Жизнь развивается именно так, как будто накапливает в себе силы, чтобы покинуть Землю. Тут возможны два варианта: или живая мате¬рия в силу закона давления жизни, открытого В.И.Вернадским, стре¬мится в космос для расширения ареала своего обитания, или она "знает" о неизбежности катастрофы и стремится покинуть обреченную Землю в силу закона самосохранения. Впрочем, эти варианты друг-другу не противоречат - расширение ареала обитания тоже есть способ самосохранения.
А как материя может знать, если она вполне целенаправленно развивалась еще задолго до появления разума?
Тут мы от материализма переходим к совершеннейшему идеализ¬му, но это самое первое впечатление. Да и собственно какая раз¬ница, идеализм или материализм. По-моему, это разделение есть лишь примитивизация философии, идеалисту-Гегелю ничто не помеша¬ло стать родоначальником материалистической диалектики, а матери¬алисту-Марксу создать модель идеалистического социального строя.
Попробуем рассмотреть проблему зарождения жизни. В семидесятые годы, когда я учился в институте, считалось, что жизнь на Земле зародилась миллиард, максимум, полтора миллиарда лет назад, сейчас, в девяностые годы, ее возраст увеличивают до трех с половиной миллиардов лет. Вернадский, да и не только он, считают, что жизнь не есть индивидуальная принадлежность Земли, жизнь - явление космическое, и она так же вечна, как и материя. Доказа¬тельство самое простое; все живое на Земле происходит от живого, никто не наблюдал появления жизни из косной материи. Более позд¬ние расчеты на основе теории вероятности показали, что случайное сочетание элементов в структуру ДНК - основу живой размножающей¬ся материи, потребует время в миллиард раз превосходящее возраст Земли, который по последним данным насчитывает от шести до десяти миллиардов лет. Таким образом, наиболее вероятно, что жизнь при¬внесена на Землю из космоса, отсюда вывод: живая материя может "знать" о звездных катастрофах, прошлых и будущих, поэтому ее эволюция изначально направлена.
Тут сразу хочу возразить фаталистам, детерминистам и верую¬щим в неизбежную судьбу. Хоть эволюция живой материи изначально однонаправлена, это отнюдь не значит, что определена судьба каж¬дого человека, Живая материя - слишком большая система, флуктуа¬ции (отклонения от этого направления) отдельных ее частей: раз¬витие биологических видов, историческая судьба государств и, тем более, жизнь одного человека никоим образом не повлияют на направ¬ленность эволюции, все флуктуации погасятся в статистической со¬вокупности.  Поэтому Вы можете сделать, что угодно: рационально устроить свою судьбу и жить в благополучии, стать преступником и мотать срок на зоне, стать глобальным преступником, затеять войну, уничтожить миллионы людей, материя справится с этими из¬вращениями, и человечество будет развиваться по пути прогресса.  Если же Вы захотите наперекор закону самосохранения уничтожить жизнь на планете,  думаю, у вас это не получится.
Но вернемся к возможности глобальной катастрофы и обратимся к Библии. Новый Завет завершается Откровением Иоанна Богослова - Апокалипсисом (апокалипсис - откровение, греч.). Самая, пожалуй, фантастическая часть Святого Писания, в ней рассказывается о конце света и страшном суде. Но при всей фантастичности образов и ситуаций нетрудно просматривается ситуация глобальной ката¬строфы:
"Первый Ангел вострубил, и сделались  град и огонь, смешан¬ные с кровью, и пали на землю, и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела. Второй Ангел вострубил и как бы боль¬шая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью. И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла. Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светиль¬нику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей  звезде - полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки" - гл.8, ст. 7-11. И далее "...и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя. И из ды¬ма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним лю¬дям, которые не имеют печати Божией на челах своих" - гл.9, ст.2-4.
Несомненная катастрофа, к тому же по нынешним научным пред¬ставлениям очень напоминающая прорыв озонового слоя и радиацион¬ное заражение.
Апокалипсис - это предсказание будущего, но любая фантас¬тичность имеет в своей основе уже бывшее. Так что кроме обычных извержений, землетрясений и наводнений была на Земле катастрофа и пострашнее. Или на планете, откуда могли прибыть предки людей.
А сейчас вернемся к эволюции живой материи и для наглядности рассмотрим ее в масштабе. Способ, кстати, старый, использовался неоднократно, но другого более наглядного нет.  Итак, пусть те три с половиной миллиарда лет, в течение которых согласно послед¬ним научным данным существует на Земле жизнь, представим как один год. Тогда в течение шести с половиной месяцев жизнь существовала на самом примитивном уровне: бактерии, грибки, одноклеточные во¬доросли. Лишь в конце июля (начало венда) появляются более слож¬ные формы: черви, моллюски, кораллы. Восьмого ноября начинается кембрийский период, начало палеозоя - эры древней жизни, животный мир довольно многообразен: уже упомянутые трилобиты, рыбы, моллюс¬ки, Двадцатого ноября, в девоне, жизнь выходит на сушу. С двад¬цать второго по двадцать шестое ноября пышно зеленеют леса каменноугольного периода. Первого декабря завершается палеозой и на¬чинается мезозой - эра средней жизни (мезос - средний). С шестого по двадцать второе декабря появляются, расцветают и вымирают динозавры, с их кончиной начинается кайнозой - эра новой жизни. Это эра млекопитающих, птиц и покрытосемянных растений. Современ¬ный, четвертичный период, начинается тридцать первого декабря в двадцать один час тридцать пять минут, в его начале появляется древний человек, еще сутулый, длиннорукий, мохнатый, но уже умею¬щий изготовлять примитивные каменные орудия.
       Человек современного типа, кроманьонский, которому пятьде¬сят тысяч лет, в нашем масштабе появляется без семи минут до ново¬го года, т.е. до наших дней. В двадцать три часа пятьдесят девять минут сорок три секунды рождается Христос, и начинается наша эра, летоисчисление современного календаря. За две последние секунды человечество успевает овладеть паровой энергией, а за полсекунды до настоящего момента - ядерной энергией, и выйти в космос. В эти же полсекунды происходит еще одно знаменательное событие - рождаетесь Вы, Уважаемый читатель.
На рассмотренном примере временного масштаба не появляется ли у Вас ощущение, что живая материя спешит, торопится, напрягает все силы, чтобы не опоздать, успеть подготовиться. Но к чему? Наверно к тому, что ей угрожает, глобальной   ката-строфе.
       Мрачноватая перспектива? Но я думаю, что она-мы успеем, для того и появился разум.
В последнее время бытует еще одна версия конца света: что человечество самоистребится или в ядерной войне, или нарушив экологический баланс. И такому пессимизму есть немалые основания: передовой фронт современного научно-технического прогресса связан с военно-промышленным комплексом, в нем сосредоточены лучшие интеллектуальные силы и самые передовые технологии, и все это на разработку и производство средств уничтожения. Но что получается в итоге? Ядерная энергия, использованная вначале в виде атомной бомбы, ныне вырабатывает электроэнергию на атомных станциях;  ракетная техника, тоже первоначально средство уничтожения, поз¬волила человечеству выйти в космос и использовать его в насущных мирных целях: для связи, прогнозов погоды, оценки растительных ландшафтов и т.д. Так что все достижения военно-промышленного комплекса в критический момент могут быть использованы как сред¬ства спасения и самосохранения. Технически это может выглядеть как огромный космический корабль, способный вместить достаточно большое число людей, которые смогут сохранить все достижения цивилизации. Корабль с достаточным запасом энергии и биологичес¬ки автономный, т.е. со своей комплексной кольцевой биосистемой.
"И вознес меня в духе на великую и высокую гору и показал мне великий город, Святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога: он имеет славу Божию; светило его подобно драгоценному  камню, как бы камню яспису кристалловидному... Улицы города - чис¬тое золото, как прозрачное стекло... И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для своего освящения; ибо слава Божия освети¬ла его, и светильник его - Агнец. Спасенные народы будут ходить - во свете его... И не войдет в него ничто нечистое, и никто пре¬данный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни" - Библия, Новый завет, Откровение, гл.21, ст.10,11,21,23,24,27.
        И что же получается, все усилия, вся сложность развития, вся энергия воли, все духовные достижения только для того, чтобы спастись, выжить? Никакой тайны, никакой божественной идеи, ни¬какой великой цели?
Хочется, конечно, чтобы была великая цель, не примитивное выживание, что-то более возвышенное. Ну, а почему сохранение жизни не великая цель? Без жизни нет счастья. Без жизни вообще ничего нет.
         Что же из этого следует?  Следует жить!
          Шить сарафаны и легкие платья из ситца,
          Вы полагаете, все это будет носиться?
         Я полагаю, что все это следует шить.
                С.Никитин
    А теперь, Уважаемый читатель, вернемся к началу раздела и вспомним, что первоначально я хотел его назвать «Смысл жизни», но отказался от первого варианта и переписал под названием «Цель».
     Вообще, если быть точным, у жизни, как у явления, цели быть не может, цель предполагает понимание намерения, т.е. может относиться к человеку, группе людей, которые в силу осмысления намечают эту самую цель. Жизнь же на нашей планете совсем недавно обрела разум, поэтому правильнее будет сказать, направленность развития жизни, ее вектор. Но, что любопытно – появление разума не изменило вектора жизни, он остался прежним – антиэнтропийное совершенствование, а поскольку в нем теперь участвуют разумные люди – антиэнтропийный рационализм (рацио – мысль, лат.).
    В чем эта направленность, куда она ведет, надеюсь, Вам показал. Но пониманеие направленности, цели, напрямую ведет к пониманию смысла.
    Понятие «смысл» намного шире, а главное, глубже понятия «цель», и тем не менее, если понятна цель до понимания смысла – один шаг, но это трудный шаг, это шаг – вверх, на совершенно иной уровень самосознания.
     Что нужно, чтобы сделать этот шаг, подняться на новую ступень? Совсем немного, но, с другой стороны, неимоверно много. Во-первых отказаться от эгоцентризма, даже не личностного, а человеческого: человек – венец Природы, но он ее дитя и ее часть, и все, что было до человека, продолжается вместе с ним. Во-вторых, надо отказаться от Чуда. Чуда не было, нет и не будет, есть лишь Природа с ее законами и человек, который изучив Природу, может создать больше, чем смогла она.
     Рискните сделать этот шаг, Уважаемый читатель, попробуйте вспрыгнуть на эту ступень, и, если получится, Истина откроется Вам во всей своей блистательной простоте.

               

9. Будущее

Какое может быть будущее, - возразит пессимист, - если впере¬ди конец света?
      Сразу же хочу успокоить пессимистов и паникеров, будущее есть, лет еще с тысячу проживем, а там видно будет. И попробуем рассмотреть это недалекое будущее с точки зрения эволюции мате¬рии, закономерности, которую мы, надеюсь, установили. Итак, цель - самосохранение, средство - антиэнтропийный рационализм. А поскольку острие эволюции сосредоточено сейчас на человечестве, то и буду¬щее будем рассматривать в свете рационального совершенствования человеческих сущностей

Биологическая сущность
Сразу хочу разочаровать Уважаемого читателя, никаких изме¬нений вида хомо сапиенс я не предвижу, ни больших голов в буду¬щем, ни еще каких-либо внешних изменений произойти не должно, нет оснований. Человек в своем современном виде прекрасно впи¬сывается в техносферу, и потенциальных возможностей мозга тоже достаточно для значительного роста интеллекта. И размножаться будем тоже прежним методом.
       Техносфера не может повлиять на строение и пропорции тела человека по той простой причине, что человек создает ее сам, применительно к своим пропорциям и форме. Т.о. образом человек сам "консервирует" свой внешний вид. Хотя одно наметившееся изменение - акселерация - сохранится, человек станет крупнее, Причина здесь чисто биологическая: любой вид при благоприятных условиях увеличивает размеры и снижает рождаемость.

                Интеллектуальная сущность
Если помните, при рассмотрении интеллектуальной сущности мы отметили, что способности человеческого мозга используются лишь на первые проценты, и возможной причиной такого низкого КПД является изначальная извращенность человеческого мышления. Обман и хитрость в человеческих взаимоотношениях усложнили и исказили сам процесс мышления. Естественно, сам собою напрашивается вывод, что эволю¬ция по пути рациональности должна устранить этот недостаток. Но каким образом? Современные социальные условия отнюдь не спо¬собствуют прямоте человеческих взаимоотношений, а наиболее живу¬чим и благополучным все еще остается хитрый, но не умный. Пороч¬ный круг? Не думаю. Во-первых, поможет духовность, но об этом позже, есть более простая причина - кибернетика. Человеческая умственная деятельность все более сращивается с электронно-вычис¬лительными системами. Они пока являются подручными средствами и полностью зависят от человека, но это не значит, что совсем не влияют на него.
Процесс математического "мышления" предельно строг, программы с ошибками работать не будут. В программу можно заложить заве¬домую ложь, но машина не сможет ее утаивать, при любой проверке это легко обнаруживается. Использование ЭВМ заставляет человека мыслить математически прямолинейно. Правда, при слишком изобрета¬тельном коварном уме можно извратить и компьютерную программу, запустить "вирус" или придумать еще какую пакость, но это намно¬го сложнее составления правильных рабочих программ. И по правилу первого легкого шага вряд ли программисты будут усложнять себе жизнь. Кстати, самыми лучшими программами являются простые. Та¬ким образом, более вероятно, что машина заставит человека мыс-лить строго рационально, чем то, что человек извратит машинное "мышление" наподобие собственного.
И еще одно свойство кибернетики - машина заставляет, челове¬ка думать быстро, особенно игровые программы, только успевай поворачиваться. Естественно, что подобные с детства тренировки ускорят процесс реагирования и мышления.
Есть еще одна возможность эволюции интеллектуальной сферы: перевод простых математических и логических правил в генети¬ческую память человека. Человек будет уже рождаться вначале с комплексом примитивных, а затем все более сложных знаний, отпадет необходимость изучать основы, они станут врожденной сущностью человека. Тогда сознательная жизнь может более продуктивно ис¬пользоваться для освоения значительно большего объема информации, и информации разносторонней.
Все это вместе: влияние кибернетики и генетическая передача знаний могут качественно изменить человеческое мышление в целом, сделать его предельно продуктивным и рациональным.
               
Социальная сфера
В социальной сфере предстоят самые значительные изменения. Главным современным недостатком устройства человечества являет¬ся его разобщенность. Это порождает бесконечные конфликты, не¬рациональное соперничество и вооруженные столкновения. Психоло¬гия современного человека узкоколлективистская, для него свои - те, кто рядом, остальные если не враги, то несомненно соперники, которых надо побеждать. Чем примитивнее человек, тем уже круг "своих". Воспитанный образованный человек представляет себя членом государства, для него свои - все соотечественники, для более примитивного человека свои - это трудовой коллектив и тот круг друзей и знакомых, с которыми он общается; для уголов¬ника свои - это его "малина", банда, именно  его банда, ибо другая, чужая банда - уже враги. И лишь немногие люди сознают себя членами всего земного человечества, для них нет своих и чужих, для них все люди - свои. Этим путем и будет идти эволюция самосознания: от семьи к коллективу, от коллектива к государству, от государства к планете и всему человечеству.
Если рассматривать историю, то все завоевательные войны ве¬лись с целью создания империй - огромных государств с единым управлением. Это было, пожалуй, неосознанное стремление снижения событийной энтропии: в централизованном едином государстве пре¬кращаются мелкие междоусобицы, товарообмен свободен - нет необ-ходимости в пошлинах, легче координировать хозяйственные планы регионов, легче осуществить крупные проекты, больше возможнос¬тей для развития науки и передовых технологий, таким образом, империя - более рациональное устройство по отношению пусть и дружественному союзу мелких государств. Но... все империи, как пра¬вило разваливались на те же самые мелкие государства. К сожале¬нию, человечество никак не может преодолеть планку национального самосознания, и все национально-освободительные движения только разрушали более рациональные имперские социальные структуры. Последний пример такого разрушения - распад Советского Союза. "Империя - это мир" - так говорил Наполеон Третий в девятнадцатом веке, как это справедливо для современного СНГ.
 Но к концу двадцатого века все же наметилась тенденция к интеграции - это Евросюз, структура близ¬кая к имперскому типу, но образованная совершенно иначе, не за счет завоевания и подчинения, а добровольным объединением. Здесь налицо преодоление узости национальной ограниченности, такой союз должен быть нерушимым. Видимо, таким путем и будет проис¬ходить образование единого государства, вначале союз наиболее развитых государств, позже в него будут стремиться другие, ме¬нее развитые государства, и возможно вначале даже не как равные партнеры, но это присоединение позволит им подтянуться к первым, и постепенно будет создано мировое государство.
И здесь, пусть это Вас не пугает, придется поступиться на¬циональной самобытностью. В мировом государстве будут единый язык и единая культура. Это не так страшно, как кажется вначале, дело в том, что мировая культура складывается уже давно – это классическая культура, она вобрала в себя все достижения культур национальных. Музыку Баха нельзя считать немецкой, Моцарта и Бетховена австрийской, Чайковского - русской, музыка всех этих гениев принадлежит человечеству, она звучит всюду: в Европе, Азии, Америке, Австралии и даже Африке, То же самое литература, романы Толстого, Достоевского, Гюго, Мопассана, Диккенса, Джека Лондона принадлежат всем и читаются во всем мире. Кино и тем бо¬лее видео не знают границ. Более того, далеко не классический американский поп-ширпотреб завоевывает мир в силу своей изобильности и дешевизны. Триумфальное интернациональное шествие попкультуры, начатое ансамблем "Битлз", продолжается; международным языком эстрады английский уже стал, на нем пели и шведский ансамль "Абба", и немецкий дуэт "Моден токинг", и Алла Пугачева в своих зарубежных турне.
Английский язык уже становится мировым, посмотрите на эти¬кетку любого товара любой страны: вместе с национальными надпи¬сями обязательно присутствует английская, а иногда и одна анг¬лийская. Побеждает и утверждает свои взгляды, свою культуру, свой язык, та нация, которая создала самую высокую производи¬тельность труда. Сейчас это Америка, она кумир, она пример для подражания, Ленин был гениально прав, сказав, что "социализм победит лишь тогда, когда создаст самую высокую производитель¬ность труда". Социализм не справился с этой задачей и несет за-служенную кару.
Еще одна важнейшая причина объединения человечества - интер¬национальный характер техносферы и науки. Нет математики китай¬ской или русской, она едина для всего мира. Компьютерные языки одинаковы во всем мире, их немного, и преобладает самый рацио¬нальный. С этой точки зрения корпорация Microsoft  уже создала мировое государство. Немного не повезло латыни, она была международным науч¬ным языком, пока Европа изучала наследие античного мира, но когда наука пошла дальше, необходимость в нем отпала.
Развитие современной техносферы носит международный харак¬тер, любое достижение отдельной страны вскоре становится общеми¬ровым, даже секреты военных технологий редко сохраняются более десяти лет. Это приводит к тому, что даже домашнее окружение, предметы нашего повседневного быта, ранее сильно различающиеся, ныне становятся стандартными, едиными для всех территорий, кли¬матов и наций. Такие обыденные и необходимейшие вещи как телеви¬зор, холодильник, стиральная машина, автомашина, телефон по принципу и оформлению одинаковы в любой точке земного шара, и их на¬звания на любом языке звучат примерно одинаково. Стандартизируют¬ся даже одежда - американские бейсболки китайского производства заполонили весь мир; а пища - "сникерсы", "марсы", пепси- и кока-кола, жевательные резинки жуются и пьются и папуасами, и эскимо¬сами. Америка утверждает свое лидерство товарами и рекламой. Мы же преуспели лишь в распространении автоматов Калашникова и водки, ибо нам все равно: хоть автомат, хоть водка - лишь бы с ног валили. Но даже этот не слишком позитивный вклад в мировую техносферу выполняет свою роль, она стандартизируется. А единая техносфера - залог будущей единой социальной сферы, т.е. миро¬вого государства.
Социализм с его идеей мировой революции тоже ставил целью образование единого мирового государства. Эту же цель ставили и немецкие социал-националисты. Цель была верной, неверными оказались способы ее осуществления. Природа не терпит резких скачков - этой истиной пренебрегли и те, и другие. Плод единого мирового государства должен созреть, преждевременное сбивание его палками не даст результата.
        Единое мировое государство намного увеличит техногенные возможности человечества, те двадцать, а то и пятьдесят процен¬тов бюджета, которые тратятся на содержание армий и производство вооружений, могут быть вполне безболезненно переориентированы на космические программы и освоение термоядерной энергии, это два основных направления развития техносферы на ближайшее будущее. Несомненно больше внимания будет уделяться экологии и медицине. Хотя в медицине должна произойти переориентация на генетические исследования, идея евгеники (создание совершенного человека мето¬дом целенаправленного отбора) извращенная социал-национализмом и потому отвергнутая, будет возрождена на новой научной гуманной основе. Будет решаться и проблема оптимальной плотности населения планеты.
Поэтому будущее социальной сферы: единое мировое государство - единое человечество.
Есть еще один аспект развития социальной сферы. Дело в том, что на Земле есть примеры устоявшихся социумов, которым несколько десятков миллионов лет. Это колонии общественных насекомых: пчел, муравьев, термитов.  Не исключено, что и человеческое общество, человеческий социум, повторит некоторые стороны социумов насекомых. Поэтому перспективы, так сказать, «муравеизации» человечества не такая уж и фантастика, но об этом в самом конце книги.
               
Духовная сфера
Хотя ее мы уже затрагивали, оценивая уровни самосознания, что еще раз подтверждает единство всех сущностей человека. Не¬возможно рассматривать какую-либо одну сторону, чтобы не затро¬нуть остальные, но тем не менее попробуем оценить прогресс духов¬ной сферы.
       В глобальном масштабе произойдет объединение всех религий в единую религию Разума. Это будет религия не только веры, но и понимания. Подобно тому, как приток физической энергии снижает энтропию среды, так энергия разума навсегда победит энтропию событийного хаоса.  В идеале ничто не будет зависеть от случая, всем будет управлять воля разума.
Но до утверждения единой религии возможна религиозная война. Впрочем, она уже идет и давно, с тысяча девятьсот сорок восьмого года, с начала арабо-израильского конфликта. Идет практически без перерыва, то ослабевая, то вспыхивая вновь, но постоянно рас¬ширяется. Начавшись на Ближневосточном Средиземноморье, в восьми-десятые годы захватила Афганистан, в начале девяностых - Балканы, далее - Кавказ и Средняя Азия. Нарастающая экспансия исламских фундаменталистов и создание Пакистаном атомной бомбы вызывает опасение, что эта "локально-очаговая" война может перерасти в то¬тальную и даже ядерную. И тогда Россия, как в тринадцатом веке от монголов, снова будет защищать Европу теперь уже от мусульман. Надеюсь, что у мирового содружества хватит ума не допустить этого.
Ну, а каким же он будет, человек, будущего, какими духовными качествами будет обладать? Духовный прогресс - самый медленный прогресс, многие философы, психологи, писатели с горечью отмечали, что человек начала нашей эры по духовным качествам не сильно от¬личается от современного, а кое в чем и превосходил его. Моисеевы заповеди, которым; более двух тысяч лет, еще далеки от всеобщего признания и почитания. И сейчас вместе с духовными праведниками на одной земле в одном времени живут и подонки. Но прогресс не¬избежен и необратим, люди станут лучше, таких, какие сейчас явля¬ются идеалами, станет намного больше, такими будут почти все. Но главное, что будет отличать человека будущего - это рационализм. Но рационализм не эгоистичный, а наоборот, гуман¬ный, рационализм для общего блага, ибо самосознание будущего че¬ловека станет не узкоколлективистским и тем более не эгоцентрич¬ным, а планетарным, общечеловеческим. Человек будет сознавать себя частью всего человечества. Кстати, возвращаясь к гипотезе «муравеизации», можно предвидеть и общечеловеческое и даже общепланетарное самосознание. Не станет сознания индивидуального, будет единое сознание всего человечества, или даже всего живого планетарного вещества. И эта идея далеко не нова, она является одной из главных составляющих буддизма.
        Оценивая портрет современного образованного воспитанного честного человека, мы можем представить и человека будущего.
Во-первых, он будет сдержанным в проявлениях своих чувств, но это не значит, что станет холодным и безразличным, просто го¬рячность и неконтролируемая эмоциональность уступят место сдер¬жанному достоинству.
Во-вторых, человек станет предельно правдив, правда будет его естеством: лицемерие, лесть, угодничество, хитрость исчезнут вместе с ложью. Ложь - это средство индивидуального или узкогруп¬пового выживания, а поскольку самосознание станет планетарным, в ней отпадет необходимость, врагов не будет, обманывать некого, все окружающие будут "свои".
В-третьих, человек будущего легко, без усилий и внутренней борьбы будет управлять самим собой. Пороков, страстей и страсти¬шек для него не будет существовать. Рациональность образа жизни станет нормой. Дилемма «хочу, но нельзя» исчезнет, уступив место принципу «хочу то, что можно и полезно (рационально)».
Еще я думаю, что человек будущего разучится смеяться. Ибо смех - открытое проявление положительной эмоции, связанное с осознанием собственного превосходства над ситуацией или субъектом осмеяния. А показывать собственное превосходство - это и сейчас нескромно, исключая ситуацию спортивных игр, но и после игры победитель пожимает руку сопернику, но отнюдь не смеется над ним.
И еще, человек будущего преодолеет стремление к украшатель¬ству, я даже думаю, хотя это сверхфантастично, женщины перестанут носить украшения и пользоваться косметикой, а больше будут уде¬лять внимания физическим упражнениям - здоровью тела, и постоян¬ному самообразованию.

   Не женщины - прекрасные богини
   Достойные единственно богов.

Вообще человек будущего для нас нынешних показался бы стран¬ным: прямолинейным до неделикатности, чрезмерно спокойным, слиш¬ком от ума, а не от сердца, и даже жестоким. Это потому, что его счастье будет счастьем полезности и рациональности, а не физиоло¬гической животности, каким оно еще остается для нас.
Пытались ли ученые прогнозировать будущего человека? Я та¬ких работ не знаю. А прогнозы типа того, что человек будет иметь очень большую голову, чтобы хорошо и много думать, и хилое тело, потому что отпадет нужда в физической нагрузке - все будут де¬лать машины; и еще, длинные, тонкие, наподобие щупальцев пальцы, чтобы удобнее управлять рычагами и клавиатурой, изредка появляющиеся в научно-популярных журналах, к научным вряд ли можно отнести. Фантазии Герберта Уэлса с его морлоками и селенитами тоже на научность не претендуют. А вот "людены" братьев Стругацких - это попытка уже близкая к научной. Какие же основные определяющие качества человека будущего они выделяют? Это отсутствие ксенофобии и космофобии, т.е. отсутствие страха перед чужим, непонят¬ным и перед открытым космосом. Человек будущего - это прежде всего исследователь космоса, нацеленный на поиск нового и решение новых проблем. Но видовое название человеку будущего дают не¬сколько неожиданное - человек   играющий. Для него поиск и решение проблем является бесконечной игрой, становится самоцелью. Что Стругацких натолкнуло на такое предположение, то ли постоянные шахматные баталии их коллег и знакомых, то ли по¬вальное увлечение компьютерными играми, начавшееся лет десять назад, не знаю, но вот основным качеством люденов (уже не людей, ибо это новый биологический вид) они представляют нацеленность на умственную игру.
Игра, даже умственная, если она становится самоцелью, меня не устраивает. Я считаю, что главными особенностями человека бу¬дущего станет рационализм и общекосмическое самосознание. Эти люди создадут истинную цивилизацию разума, все в жизни будет подчинено только разуму. Признаком ее достижения будет полная победа над энтропией, человек станет абсолютно независимым от внешних условий, даже космических. Все необходимое для жизни, и  прежде всего неограниченную энергию, он будет создавать сам.
Нынешнее состояние человечества еще очень далеко от эры разума, происходит слишком много иррационального и во многом по вине людей. То состояние, в котором мы находимся, несмотря на значительные технические достижения, я бы назвал предцивилизацией  или эрой  младенческо¬го   разума. Подобно ребенку, ломающему игрушки, чтобы по¬смотреть, что там внутри, мы безрассудно ломаем собственные устои, пороками разрушаем человеческий генофонд, в войнах уничтожаем себе подобных и техносферу. Разума в подобных деяниях немного. Все это постепенно отойдет в прошлое по мере взросления челове¬чества.
Цивилизация - эра зрелого разума еще впереди.

10. Мувеческая цивилизация

Вполне благополучное светлое будущее, что описано в предыдущем разделе, это результат интерполяции современного состояния цивилизации, ее изменение в контексте современных ценностей и принципов. Но изменения системы имеют интересную особенность, на каком-то этапе она может измениться до неузнаваемости, количественные изменения могут привести к изменению качественному, и будущая цивилизация может оказаться такой, что сейчас и представить невозможно. Не хватит никакой фантазии, потому что любая фантазия имеет в своей основе уже имеющееся, существующее. Но если учесть, что законы Вселенной изотропны, т.е. одинаковы в любом ее месте, тем более на одной планете, развитие человеческой цивилизации может пойти по уже освоенному, проверенному направлению.
Человеческой цивилизации, если брать начало государственности, около шести тысяч лет, при этом на земле существуют цивилизации, которым уже миллионы лет, имею в виду общественных насекомых: муравьев, пчел, термитов. Для нас в этом смысле наиболее интересна муравейная цивилизация.
Кому-то сравнение людей и муравьев может показаться неуместным, но давайте рассмотрим, что у нас общего в социальном плане, совершенно оставив в стороне различия в физических размерах.
Итак, что же у нас общего?
Первое сходство – мы общественные животные. Кажется Платон, хотя точно не уверен, но кто-то из древних бородатых греков, назвал человека общественным животным. По этому определению мы с муравьями абсолютно равны, они тоже общественные животные. Как человек немыслим без человечества, так и муравей немыслим без муравейника. Без нашего социума мы ничто, выжить можно, но и то недолго, а потом неминуемая смерть, после которой ничего не останется. Только цивилизация, человечество или муравейник, способны к развитию и воспроизводству.
Сходство второе – специализация, или разделение труда. Для человечества это очевидно, у муравьев тоже присутствует, а тому, кто этого не знает, можно напомнить: у муравьев есть рабочие, есть воины, есть няньки. Правда, муравьи в части специализации ушли значительно дальше людей: у них есть, например, яйцекладущие самки (матки), занимающиеся только тем, что откладывают яйца и ведут воспроизводство муравьиного населения. Есть самцы-мужья, вся задача которых состоит в оплодотворении молодой самки, после ее вылета (молодые самки и самцы имеют крылья, которые они сбрасывают после оплодотворения). Выполнив задачу, самцы гибнут, муравейник их не принимает, так же как и пчелы трутней. Все очень рационально, выполнил свою задачу – умирай спокойно. Есть даже муравьи-кладовые, обязанность которых состоит в том, что они хранят в себе пищевые запасы, которыми их снабжают рабочие муравьи. Много пищи – муравьи-кладовые раздуваются и висят где-то в дальних камерах муравейника, пока не наступит голодное время. Нет пищи, муравьи-кладовые делятся накопленными запасами и худеют.
Сходство третье – и люди, и муравьи строят свои жилища. Можно возразить, что и птицы строят гнезда, а мыши, суслики и прочие роют норы. Да это так, но только люди и муравьи достигли в этом совершенства. Муравейники в чем-то схожи с современными суперпентхаузами. В муравейнике различные камеры выполняют разные функции: родильный дом – камера матки, ясли – камеры для личинок и куколок, спальни – где рабочие муравьи собираются на ночь, даже теплицы – где муравьи выращивают грибы.  В муравейнике поддерживаются определенная температура и влажность, и без всяких там кондиционеров, единственно за счет изменения купола муравейника, который муравьи-рабочие поддерживают предельно согласованно, без перекуров, прогулов и бюллетеней по состоянию здоровья.
Сходство четвертое – люди одомашнили, а муравьи омуравеили (приручили не подходит, рук у муравьев нет) полезных животных. У муравьев, как и у людей, есть домашний скот – тли, цикадки и др., сосущие из растений соки и дающие сахаристые выделения. Для муравьев эти выделения, что для нас молоко коров. Муравьи также доят свой «скот», охраняют и даже расселяют, т.е. выгоняют на новые пастбища.  И так же как люди, муравьи занимаются земледелием – гриборазведением: натаскивают в определенные камеры муравейника всякий растительный хлам, на который высеивают грибницу. Выросшие грибки, обогащенные белками, идут в пищу.
Сходство пятое – муравьи, как и люди, подвержены наркомании (или алкоголизму, кому как нравится). Заводится в муравейнике интересный жучок – ламехуза, выделения которого действуют на муравьев как наркотик. Муравей, вкусив этого зелья, балдеет, спотыкается и уже, естественно не работает, пока не придет в себя. Если жуков в муравейнике немного, это не страшно, если же много – муравейник может погибнуть. Тут как и в винопитии ( а также водко-, пиво- и вископитии)  есть определенная граница, норма. Пьешь не больше нормы – просто выпивающий (чепьювин – человек, пьющий вино), а чуть больше – уже алкоголик, т.е. не работник, не семьянин, не гражданин. Также и у муравьев, мало жуков ламехуз, муравьи периодически балдеет, но муравейник живет; много ламехуз – рабочие не работают, няньки не опекают личинок, муравейник гибнет.
Итак, пять признаков неопровержимого сходства между людьми (как социумов) и муравьями. А в чем же собственно отличие? Люди большие, муравьи маленькие, отличие несомненное, но не столь уж важное. Люди представляют класс млекопитающих, муравьи – насекомые, чисто биологическое отличие, но не социальное. Люди разумны, муравьи - нет, отличие весьма сомнительное, учитывая социальную гармонию муравейника, муравьи имеют полное право считать, наоборот, разумными себя.
Главным отличием я бы назвал следующие: люди используют орудия труда и внешние источники энергии. Да, в этом наше несомненное отличие и преимущество. Но с другой стороны,  техногенная человеческая цивилизация разрушает природную среду, создавая все более усугубляющиеся экологические проблемы, что, в конце-концов, может даже привести к гибели человеческой цивилизации вообще, в то время как муравьи живут в полной гармонии с природой. Так что упомянутое наше преимущество может превратиться в недостаток, и очень опасный недостаток, для нас самих и всей природы.
Теперь, рассмотрев наши сходства и различия, оценив наши сомнительные преимущества, зная, что муравейная цивилизация намного древнее нашей человеческой и более зрелая, приходим к естественному выводу, что человеческая цивилизация, чтобы достигнуть внутренней гармонии, будет вынуждена развиваться по пути муравейной цивилизации. А теперь попробуем рассмотреть, к чему это может привести.
Профессиональная специализация у нас даже разнообразнее чем у муравьев, в силу более сложных условий техногенной цивилизации, но у муравьев специализировано и воспроизводство потомства, значит, и человеческая цивилизация, чтобы решить проблему оптимального народонаселения планеты, придет к тому же… ?!! Да-а! Соглашаться на такое никак не хочется, ибо главное наше счастье – любовь, а секс… ну, сами знаете. И, тем не менее, подобная тенденция уже наметилась – так называемые суррогатные матери, женщины рожающие детей из чужой внесенной яйцеклетки по оплаченному заказу. Если учесть ухудшение экологической обстановки, особенно в больших городах, и соответственно ухудшение здоровья, что ведет к росту бесплодия, как среди женщин, так и мужчин, потребность в суррогатных матерях и донорах спермы будет возрастать. Уже сейчас в развитых странах, да и не только в развитых, основной прирост населения дают сельские жители, естественно, что и суррогатные матери будут в основном деревенскими, а значит, усилится специализация деторождения. Ну, а потом, когда станет очевидным, что спланированное и оплаченное потомство здоровее и перспективнее, произойдет смена ценностей, и деторождение может стать узкой специализацией. А если учесть успехи медицины и уже освоенное клонирование, потомство может взращиваться в лабораториях и даже биофабриках. Вот вам и детородная матка.
Слишком мрачно? Не думаю, дело в том, что зрелая человеческая  цивилизация приобретет совершенно другие духовные и этические ценности, но об этом чуть позже.
Далее – распределение. В муравейнике распределение всех благ и, прежде всего, пищи организовано самым рациональным способом, нет разделения на сытых и голодных, если ты проголодался, с тобою тут же поделится сосед. В муравейнике или все одинаково сыты, или все одинаково голодны, только так. Кстати, голодают они не часто, потому что очень хорошо приспособились к среде обитания, научились делать запасы, и эти запасы у них никогда не пропадают.
А что сейчас у людей. Имущественное неравенство: у одних избыток, у других нищета – главная причина конфликтов. Бедные хотят, чтобы богатые справедливо поделились с ними, но те вместо этого стремятся к роскоши, и отнюдь не спешат помочь неимущим и голодающим. А если и делают это, то преимущественно напоказ, для саморекламы. И хотя религиозные каноны и мораль такое поведение богатых осуждают, государственные законы, и главный из них – неприкосновенность частной собственности, прямо устанавливают и  поддерживают неравенство. Каким же путем эту несправедливость устранить? Идея коммунизма, где в идеале все равны и счастливы, «от каждого по способностям, каждому по потребностям», испытания не выдержала и сильно пошатнулась, но отнюдь не умерла. Возвратится ли человечество опять к этой идее? Сомнительно, поскольку коммунистический принцип равенства (а на практике, уравниловки) несет в себе элемент насилия, а там, где насилие, гармонии быть не может. Как же устранить эту вечную несправедливость? По примеру муравейной цивилизации она может быть устранена при условии единомыслия людей, единомыслия всего человечества, когда все думать и чувствовать будут одинаково, когда исчезнет индивидуализм и индивидуальные личности, которые сейчас составляют человечество.
Возможно ли такое? Ну, у муравьев это существует,  что подтверждает множество признаков, но приведу один.  Немецкие ученые проводили эксперимент по моделированию транспортных пробок на муравьях. Неподалеку от муравейника  ставилась емкость с сахарным сиропом, а к ней несколько путей подхода, один – наиболее короткий и простой, другие – более длинные и сложные. Вначале муравьи двинулись по прямому пути,  их становилось все больше и больше, но когда  пропускная способность прямого пути оказалась на пределе, никакой пробки не возникло, другие муравьи стали использовать более длинные  и сложные подходы. Ученые сделали вывод, что муравьи, обмениваясь информацией, прежде всего, заботятся об общей пользе, пользе муравейника, в то время как водители-люди  заботятся только о личном интересе.
Забота об общем благе, благе муравейника более рациональна, чем личный интерес, а поскольку у муравьев существует «единомыслие», почему же не может появиться и у людей? 
Есть ли тенденции подобного процесса? Да сколько угодно. Очень яркий пример – смертники, люди преодолевшие инстинкт самосохранения, поскольку считают себя лишь малой частью своего братства, для блага которого они жертвуют собой. Как  и муравьи, которые смело бросаются на любого врага, гибнут десятками, сотнями, тысячами, но спасают муравейник. Ибо муравейник – это организм, а отдельный муравей - лишь его маленькая клетка. Так же и человек, спасая свою жизнь, вряд ли обратит внимание на синяки, царапины и даже раны. Все это мелочи, это заживет, главное – сохранить жизнь.
Есть еще один пример – японцы. Существует такое наблюдение: один японец по способностям на порядок ниже американца, но десять японцев на порядок выше десяти американцев. У японцев коллективизм в крови, особенно заметно это по японским туристическим группам, они всегда вместе, всегда кучкой. Поодиночке они чувствуют себя неуютно. И это характеристика одной из самых передовых на данный момент наций.
Японцы также являются авторами самой прогрессивной организации труда, называется она «тойотизм», понятно по имени какой корпорации (а может быть по имени авторов Тойодо и Тайчи). Так вот  главная идея этого самого тойотизма в самоотождествлении работника с предприятием, любой даже самый малозначимый работник считает себя необходимой частью корпорации и работает как на себя самого. А если иногда и бастует, то это не значит, что бросает работу, работает как всегда, но надевает на голову повязку определенного цвета, чтобы администрация обратила на него внимание, и обсудила возникшую проблему. Работник знает, что в своей корпорации ему всегда помогут как своему.  На практике это выражается в пожизненной занятости, социальных льготах, обеспечении в старости и поддержке в критических ситуациях. Т.е. данная система идеально копирует социум муравейника.
А современный мегаполис, чем не муравейник?
Еще пример – китайцы. Бывая в командировках в городе Чите, приходится часто наблюдать, как работают китайские строители. Только чуть развиднелось, еще весь город спит, а китайцы уже работают. Сломался кран – они грузят кирпичи на спину и поднимают на любой этаж. Работают дотемна, потом спят вповалку в вагончиках и сарайчиках, пока не рассветет. И так все время. Чем не муравьи?
На первый взгляд, потеря индивидуальности личности представляется чем-то катастрофическим, почти деградацией человечества. Но так ли это? Если безличностная цивилизация обеспечит прекрасные условия самосохранения и полную внутреннюю гармонию социума, то потеря индивидуальности личности может быть не такая уж и страшная потеря, а может, наоборот, благо. Причем такое благо, которое является идеалом всех религий мира. Только религии мечтали растворить личность в Боге, а здесь она растворится в человечестве.
Следует еще вспомнить, что цели и действия всех социальных институтов направлены именно на привитие людям единомыслия. Религия, законодательная система, мораль, все они вгоняли личность в определенные рамки: в рамки религиозных постулатов, рамки закона, рамки приличий. И это объективная необходимость, поскольку только в условиях соблюдения определенных правил и норм человеческое сообщество может существовать, если же личность нарушает нормы, она становится еретиком, преступником, аморальным типом, которых общество отлучает, прогоняет, изолирует, предает обструкции, а то и просто уничтожает.
Предельной формой подавления личности сейчас является армейская система, и каждому понятно, что это необходимость, потому что в условиях смертельной опасности проявление индивидуального разброда немедленно приведет или к смерти индивидуалиста, или всего подразделения.
Коммунистическую партию после развала Советского Союза обвиняли в том, что она подавляла личную свободу и оболванивала людей. Но вот сейчас, когда идеология ушла из нашей жизни, что имеем вместо нее. А имеем мы оболванивание, лишенное идеологии, т.е. идеалов. Современные СМИ, ориентированные на спрос, опустились на самый низкий обывательский уровень: сплетни о жизни «звезд», порнография, мистика, черный юмор, все это ушатами льется на обывателя, с единственной целью заставить его купить. И, наконец, самая мощная и вездесущая современная пропаганда – это реклама. Она интернациональна, как и современная мировая экономика, «сникерсы» и «тойоты», итальянское белье,  французская косметика и американские компьютерные программы рекламируются и продаются от Японии до США, и от России до Новой Зеландии.  Это единое планетарное информационное поле, которое достает всех и  везде. И оно заставляет людей мыслить рекламными образами и соответственно единообразно поступать. Обыватель-потребитель со все возрастающими потребностями – вот идеал общества всеобщего потребления. Нужны ли такому человеку идеалы? Думаю, что нет. В принципе, идеальный потребитель, живущий по единым планетарным нормам, стандартно чувствующий и мыслящий, тот же муравей. Осталось немного, отучить его от наркотиков и приучить работать строго по графику.
Как видим,  все тенденции  развития современного  человеческого общества объективно ведут к муравеизации человечества. И как закономерный итог такого развития – потеря отдельным человеком индивидуальности, превращение его в двуногого муравья.
Деградация ли это человека? Как отдельной человеческой личности - несомненно, но как всей человеческой цивилизации, это как посмотреть.
Здесь следует вспомнить, что на заре человеческой цивилизации в первобытные времена индивидуальной личности как таковой тоже не было. Род или племя были едины, все его члены были равны, среди соплеменников не было бедных и богатых, сытых и голодных, все было общим и делилось поровну. Конечно, не все были одинаковы, был вожак-вождь, были удачливые и неудачливые охотники, но когда кто-либо приносил добычу, она была общей, и в голодное время все голодали одинаково. Индивидуальная личность появилась позже с расслоением общества. Только когда первобытное племя разделилось, появились богатые и бедные, сытые и голодные. Когда началось расслоение, общность нарушилась, когда общество окончательно разделилось на классы, общность исчезла. Только в этом разобщенном состоянии могут рядом и одновременно жить богатые и нищие, сытые и голодные – «сытый голодного не разумеет», потому что не понимает не чувствует голода ближнего.
Очень ярко это проявилось на рубеже 20-21 веков, когда рухнул социализм  вместе с Советским Союзом. Появились олигархи, владеющие личными самолетами, дворцами, золотыми унитазами и прочими не очень нужными, но престижными вещами, на другом полюсе появились бомжи и беспризорные дети, которых при социализме не было.
При этом мораль, самый консервативный и устойчивый общественный институт, такое чрезмерно поляризованное социальное устройство осуждает, но это нисколько не заботит «сытых», поскольку главной целью и смыслом их существования становится престиж, выражаясь языком морали – тщеславие. Но любая чрезмерная поляризация несет в себе потенциал нестабильности, любое различие имеет разумные пределы, если пределы нарушены, система стремится к более устойчивому равновесному состоянию, и в человечестве это стремление выражается постоянной борьбой и неутихающими конфликтами. Но эта борьба возникла вместе с самой цивилизацией и на всем ее протяжении ничуть не приблизилась к главной цели – гармонизации жизни людей. Но наряду с традиционной борьбой внутри человеческой цивилизации наметились тенденции совершенно иного плана, признаки муравеизации человечества, которые объективно приведут человечество к внутренней гармонии. Решение задачи осуществится совсем иначе, чем предполагали и предполагают борцы за справедливость. Решение придет изнутри, вместе со сменой человека в социально-моральном плане.
А теперь представим будущее гармоничное человеческое общество в свете отмеченных тенденций развития.
Утром с восходом Солнца мувеки (муравьи-человеки) встают на утреннюю молитву и благодарят Солнце и Землю за наступление нового дня. После физзарядки и утреннего туалета мувеки выходят из жилищ и направляются на работу. В общественном транспорте они слушают последние известия, в которых сообщаются о погоде, активности Солнца, изменении населения планеты за прошедшие сутки, о новых достижениях науки. Никакой уголовной хроники, потому что в мувеческой цивилизации нет преступности, она исчезла вместе с людьми.
Как в любой совокупности среди мувеков тоже бывают отклонения. У некоторых вдруг появляется зависть, или похоть, или агрессивность. Но такие мысли невозможно скрыть, мувеки чувствуют это сразу, и вокруг изгоя немедленно образуется психологический вакуум, он теряет связь с окружающими, остается один. Если у отклонившегося мувека достаточно внутренней силы, он может исправить себя и вернуться в братство. Если же такой силы нет, мувек быстро умирает.
Иногда передают скорбные вести, о жертвах катастроф и аварий, но им отведено специальное вечернее время, тогда все до одного мувеки преклоняют головы и предаются скорби. Но утром только хорошие новости, а после них звучит бодрая музыка, воспевающая радость труда. Многие мувеки подпевают, их лица улыбчивы и беззаботны.
Все одеты просто и почти одинаково в удобную по сезону одежду. Мужчин и женщин различить трудно, ибо они все просто труженики. Есть ярко выраженные женщины, но их мало, потому что они живут отдельно от рабочих, их обязанность и призвание рожать детей. Дети тоже живут отдельно под присмотром нянек, воспитателей и учителей. Маленькие дети учатся и играют, большие – учатся, играют и трудятся, осваивая будущие профессии. Случается,  что дети начинают скучать, и просятся в семью, к папе и маме. О таких детях сообщаются сведения и любая семья, если она долговременна, может взять их к себе.
Семьи мувеков непостоянны, некоторые пары живут вместе считанные дни, другие живут годами, а некоторые всю жизнь. Иногда супруги занимаются сексом, но это считается неприличным, потому что секс без зачатия не имеет смысла. Многие живут большими семьями, по пять, шесть и более человек, они нравятся друг-другу и вместе всегда счастливы.
Мысли мувеков просты и чисты, они не знают лжи, потому что они едины. Чисты города и поселки мувеков, хотя у них нет уборщиков. Каждый мувек, также как за чистотой тела, следит за чистотой всей планеты.
На производстве они носят одинаковые по роду деятельности спецовки, но разных цветов: управленцы – синие, инженеры и конструкторы – оранжевые, рабочие основных профессий – зеленые, вспомогательные рабочие – желтые. Они не гордятся своей профессией и даже самые малозначимые не комплексуют и не завидуют управленцам, потому что они все равны. Управленцев и инженеров мало, один-два на сотню рабочих. Их главная обязанность корректировать производственный процесс и организовывать устранение возможных нарушений техпроцессов. Управлять рабочими не нужно, только организовывать в экстренных случаях. Каждый рабочий четко знает свои обязанности и всегда их выполняет. Исполнение обязанностей их естественная потребность.
Есть особая каста ученых, они решают одну главную задачу – рационализация и сохранение цивилизации. Эта задача распадается на множество отдельных проблем: энергосбережение, утилизация  отходов, сохранение и улучшение генофонда, расчет ресурсов светила, освоение других миров. Ученых около тысячи на всю планету, все они живут в одном месте в научном центре. Ученые мало разговаривают, они телепаты и чувствуют мысли друг-друга.
Ни ученые, ни управленцы, ни рабочие, никто не получает заработной платы, она им не нужна. У мувеков нет денег, все, что им надо, они берут из магазинов. Они не стараются отличиться или выделиться, это считается аморальным. Потребности их самые необходимые: пища, одежда, жилище, всего этого в достатке.
Когда мувеки не заняты работой, они любят путешествовать и созерцать природу. Еще они медитируют и в медитации объединяются невидимой духовной связью, они чувствуют друг-друга и проникаются всепланетной любовью ко всему живому. А в воскресные дни они совершают единую планетарную молитву, все в одно время. Во время этой молитвы они чувствуют всех мувеков на всей планете как единый организм. Они воспевают жизнь и разум, ею рожденный.
Когда мувеки стареют и не могут работать, они предаются медитациям и созерцанию. А когда чувствуют приближение смерти, просят доставить себя в любимое место. Там они, предавшись благостному созерцанию, останавливают свое сердце и угасают. Тела покойников сжигают а пепел рассеивают над землей, чтобы он быстрее вошел в круговорот жизни. О покойниках не скорбят, ибо это удел каждого отдельного мувека, главное – цивилизация, она живет вечно.
Согласитесь, по нашим представлениям картина получилась странной и даже мрачноватой. «Это не жизнь!- воскликнет современный жизнелюб, - А где любовь, где искусство, где кипение страстей? И где красота, которая спасет жизнь?» И,  тем не менее, то, что получилось, абсолютно укладывается в отмеченные тенденции развития и, в целом, в идею рационализации человеческой цивилизации. С позиции нынешних привычек и ценностей такая будущая цивилизация нам не нужна. Нам – точно, а вот мувекам не нужна другая. Мувеки это уже не люди, и хотя внешне они остаются людьми, социально-психологический тип совершенно другой, возможно, что  это новый биологический вид, уже несовместимый (биологически) с современными людьми. Для них мы примерно то же, что для нас обезьяны-приматы, или, в лучшем случае, папуасы-людоеды.
Попробуем беспристрастно определить, что же будущая цивилизация потеряет, и что приобретет.
Потеряет такие любимые «человеческие» слабости, и комплекс ВЗПП (выпить-закусить-покурить-поговорить) сойдет на нет, исчезнет. Исчезнут все смертные грехи – обжорство, гордыня, зависть, лень, гнев, жадность, похоть. Исчезнут преступность, страх и неуверенность в завтрашнем дне. В общем, исчезнет весь негатив современной жизни.
Исчезнет искусство, главным символом которого является половая любовь, Да и сама половая любовь исчезнет тоже.
- О-о-о-о! – возопят молодые любовники, - как же без этого? Что же вообще «кайфового» останется, как отрываться-то будем. Пусть не по полной, а хоть чуть-чуть?!
Да, на этот вопрос нет положительного ответа. Оторваться, тем более, по полной, не получится.
И даже немолодой читатель может возразить. Не похожа эта цивилизация на счастливое будущее. Нет искусства, нет любви, нет даже маленьких удовольствий. И мувеки ваши не то бесполые ангелы, не то обыкновенные муравьи на двух ногах. Где духовность, что отличала человека от животных?
Ну, что ж, попробуем опять разобраться беспристрастно.
На смену маленьким радостям придет понимание рациональности минимальных потребностей и свобода от мелких страстишек. На смену половой любви придет любовь другого порядка, высшего, любви ко всему живому. Сейчас эту любовь называют любовью к Богу, и доступна она очень немногим.
Исчезнет искусство, ну что ж, мы уже приходили к выводу, что оно лишь заменитель жизни. А если достаточна сама жизнь, зачем ее заменитель?
И, наконец, духовность, вспомним по определению. Духовность – нравственная категория, комплекс добровольных норм и правил поведения с приоритетом общественных интересов, жизненная установка на рациональное самоограничение и жертвенность в критических ситуациях, осознанное мировоззрение и творческая оценка явлений окружающего мира, эстетическое мироощущение.
По описанию мувеческой цивилизации приоритет общественных интересов налицо, даже более того, личных интересов, противоречащих общественным,  просто не может быть, потому что нет индивидуализма, нет индивидуальной личности, она растворена в социуме. А вот со второй и третьей частью определения появляется сложность. Какое может быть осознанное мировоззрение и эстетическое мироощущение в безличностной цивилизации? Может, если сознание цивилизации едино.  И это главное отличие и главное достижение мувеческой цивилизации – единое сознание. Как отдельные мозговые клетки современного человека в совокупности определяют работу мозга и сознание, так связь мыслей мувеков определит сознание цивилизации. Это величайшее единство, полное растворение каждого во всех и всех в каждом.
Реально ли такое превращение?
А почему бы и нет. Представлял ли наш дикий предок, пределом мечтаний которого были удачная охотничья добыча и теплая пещера, что его далекий потомок будет жить в доме с центральным отоплением, брать пищу из холодильника, а воду из-под крана. Да и недалекий предок, ездивший на коне и писавший на бересте, вряд ли мог предвидеть, что его пра-пра-правнук будет ездить на железных машинах и горбатиться перед экраном компьютера. Правда, все это изменения техногенного плана, человеческая душа за тысячи лет изменилась мало, и главное изменение произошло в начале нашей эры, когда христианство выдвинуло идею «возлюби врага своего», что было первым призывом к единству. А обретет ли человечество единое сознание, как сейчас овладевает единым информационным полем, зависит от двух причин: первая – насколько само человечество захочет этого, вторая – глобальная катастрофа, перед которой у человечества не останется другого выбора, чтобы выжить.
Глобальные изменения живой материи происходили именно в эпохи катастроф, хватит ли человеческого разума на то, чтобы к следующей катастрофе успеть измениться самим и встретить ее единым фронтом и во всеоружии, или новая цивилизация появится из осколков уцелевшего человечества уже после катастрофы. Это зависит только от человечества. От нас.


1993 Бурятия, Нижний Саянтуй
1996 Монголия, Хар-Айраг
             2007  Бурятия, Улан-Удэ.