Глава 2. Братья

Был пасмурный осенний день, но природа ещё блистала зеленью и красотой. Под огромным грабом сидел юноша в кожаных штанах, косухе, на ногах его были тяжёлые гады, а из-под косухи грациозно выглядывала чёрная пантера. Волосы юноши, иссиня-чёрного цвета, были собраны в низкий хвост. Лицо, в меру худое, бледное, острое, больше походило на волчью морду, взгляд был таким же – колючим, ненавидящим, жёстким, ожидающим всего… В руках парня была книга, на обложке не имелось ни названия, ни рисунка.
Молодой человек (?) резко поднял глаза, взглянув исподлобья на внезапно появившегося юношу, который прислонился к стволу соседнего тополя. Его пепельные волосы, чуть достающие до лопаток, трепал ветер, а чёлка упрямо падала на глаза, если бы не она, то всем стало бы заметно, что беловолосый юноша, как две капли воды, похож на чёрноволосого.
– Ну, Ё… – начал было пепельноволосый.
– Нэй, – оборвал его чёрный, – давай без предисловий.
– Хм… Каин, - с укором произнёс Нэй, – что? Всё потеряно, кроме чести?
– Формально – да, а по существу – издевательство… По крайней мере, с твоей стороны. – прищурил левый глаз Каин.
– Ну, почему, сразу, издевательство? – закатил глаза собеседник.
– Нэй, давай к делу. – устало попросил Каин.
– Оки! К делу, так к делу. В общих чертах – всё очень… погано…
– С чегой-то? – поморщился Каин.
– С тогой-то. Я так ничего и не нашёл.
– Что? Как?!.. Совсем?!
Каин вскочил на ноги и, со всей силы, бросил книгу в ствол дерева. Страницы несчастной недовольно зашуршали, отрываясь от обложки.
– Чёрт! – Каин схватился за голову, он выглядел бессильным, потерявшим надежду существом. – Ненавижу… - парень пнул ствол граба.
– Э-э-э, - забеспокоился Нэй, – Каин, ты, конечно, гений, но граб тут ни при чём…
– Заткнись, а? – закричал Каин.
– Так. Знаешь что?.. Бей, но выслушай!
– Всё ложь… Всё не правда… Лживый Люцифер… Лживый Бог… Проклятая земля… Где правда, брат? Где? Ответь мне. – Каин почти успокоился, прислонился спиной к грабу и сполз, по его тонкому стволу, на осенние листья.
– Послушай… Ну… Нет правды на земле, но нет её и выше… - Нэй пожал плечами, – а что ниже – тебе и самому прекрасно известно.
– Ну, и что нам теперь делать?
– Как что? – удивился Нэй, – Давай, брат, по-старинке?! – хитро усмехнулся он.
Каин расцвёл:
– А что? Не плохая идея!
– Плохих у меня не бывает. – самодовольно произнёс Нэй, пожав плечами.
– Не бывает?! – у Каина отвисла челюсть. – А как на счёт…
– Ладно – ладно, - замахал руками пепельноволосый, – не будем ворошить прошлое… Ему и так ещё долго будет икаться наше присутствие. – усмехнулся Нэй.
– Ага. Твоё преимущественно. – гоготнул Каин.
Братья разразились нездоровым смехом, вспомнив своё весёлое прошлое.
                ***

– Каин, на сколько я понял – нам придётся опираться на всё, что попадётся под руки? – решил уточнить Нэй.
– И под руки тоже. – отчуждённым голосом ответил Каин, даже не слыша вопроса.
Парень был очень занят – ползал по комнате, что-то вырисовывая мелом, какого-то подозрительного, каменного цвета.
– Кай, ты меня вообще слышал? – закатив глаза, поинтересовался светловолосый.
– Что?.. А!.. Да-да, конечно… - отмахнулся Каин.
– Ну, и что я сказал? – ухмыльнулся Нэй.
– Руки… ноги… Я слышал, слышал. – вновь отмахнулся Кай.
– Ясно. Потерян во времени и пространстве. – поставил диагноз Нэй.
Махнув на брата рукой, он закинул ногу на ногу, поудобнее устроился на диване, расплылся в блаженной улыбке и, включив телевизор, произнёс:
– Да-а-а. Земля – вещь великая.


Через пару часов Каин, наконец, реанимировал свой мозг и вернулся в сей грешный мир.
– Ну, как? – с долей издёвки спросил Нэй, крутя в руках пульт.
– По-моему – весьма не плохо, - удовлетворённо произнёс Кай, – остался один маленький штрих. – он подул на огромную, нарисованную им, на полу, пентаграмму, занимавшую всю середину комнаты.
Кирпичного цвета мел, словно невесомый пепел, легко отделялся от пола, оставляя вместо себя красно-коричневую пентаграмму. Когда от пентаграммы отделилась последняя крупинка кирпичного мела, пиктограмма вспыхнула таким мощным красно-чёрным огнём, что опалила Каину лицо.
Когда дым рассеялся, вся комната была засыпана чем-то сильно напоминающим известку.
Нэй свистнул:
– Ни хрена себе «маленький штрих». Сам убирай своё имущество, штриховщик недоделанный.
– Ну, и уберу. – обиженно пробубнил Каин, потирая указательным пальцем кончик своего ошпаренного носа.
Добрых два часа Каин потратил на то, что бы вымести известку, а потом смыть её же с пола. Нэй всё это время сидел на диване и гаденько улыбался, внимательно наблюдая за своим братом. Когда Каин пошёл выносить последнее ведро воды, Нэй встал на колени перед пентаграммой , положил руки на два её конца и что-то очень тихо шепнув, вернулся на диван и, глядя на потолок, начал посвистывать.
Каин зашёл в комнату, пентаграмма замерцала голубовато-сиреневым цветом, потом вспыхнула и обдала Каина огнём, усыпав пол новой порцией извёстки.
Кай не двигался, он стал похож на памятник… из известки. Нэй, как ребёнок, катался по дивану, держась за живот, дрыгал ногами и заливался истеричным смехом.
Каин кашлянул, с него посыпалась известка:
– Я сейчас кого-то буду убивать. – спокойно произнёс он.
– Вот, уберёшься и убьёшь. – хохотал Нэй.
В руках у Каина появились веник и совок с ведром. Нэй перестал смеяться и юркнул за дверь.
– А вот фиг тебе, братец! Не убежишь! – закричал Каин, рванув за братом.
Нэй, в силу некоторых обстоятельств, бегал быстрее, но и у Каина были свои преимущества.
Через двадцать минут Нэй был пойман и, за шкирку, возвращён в комнату.
– Вот те веник, вот те совок, воду сам принесёшь, а я купаться пойду. – заявил Каин, перекинув через левое плечо полотенце тёмно-синего цвета. – Не уберёшься – убью. – грозно пообещал Кай.
– Ну, это вряд ли. – с сомнением усмехнулся Нэй, невинно глядя вверх.
– Не убью, так покалечу! – по-волчьи рявкнул Каин. Нэй, невольно, вздрогнул. Что-что, а калечить братец умел.