Колька-Брумель

Вот ты говоришь, что человек, мол, слабое существо, а на мой взгляд - это как посмотреть. Расскажу тебе два случая, а ты уж сам рассуди, силен или слаб.

... … Прилетели мы на своем Илюхе опять же на остров Врангеля. Место, я тебе доложу, не приведи Господи. Поселок с гулькин нос, в пару десятков домов, да вояки, что неподалеку стоят - вот и все население. Обычно мы там не садились, а тут погода на Шмидте испоганилась вовсе, даже наш экипаж не сел бы, и мы зашли на посадку на Врангеле. Там тоже погода не сахар, метель низовая, руки не видать, но сели, нам не привыкать. Мы, значит, пошли в поселок, устраиваться на постой, а Николай, радист, задержался малость, пока лестницу убирал да дверь закрывал.

       Мы не торопясь добрались до дома начальника площадки, и сели Николая подождать да перекурить. Ну, значит, сидим пять минут, полчаса - Николая нет. Тут мне Володька, штурман мой, говорит, мол, командир, что-то случилось, Колька давно должен быть здесь. Пойдем, поглядим, не случилось ли чего.

       Оделись, выходим из домика, а там метет, черта лысого найдешь нашего Илюшу в такой круговерти. Вся надежда на Володьку-штурмана. Он, между прочим, классный спец, точь-в-точь Аккуратов Валентин Иваныч! Кто такой, говоришь? Был такой штурман полярной авиации, придумал как около полюса летать. Там ведь все меридианы с параллелями в кучу сходятся! Как спиной к оси встанешь, так везде на Юг! Ну, штурман есть штурман, и минут через десять  выводит нас Володька прямо к левому борту нашего Илюхи. Посветили фонарем - лестницы нет, дверь в салон закрыта, только веревка, которой ручку двери открывают, болтается на ветру. И никого. Правду скажу, меня мороз по спине продрал. Нету Кольки, хоть плачь, а найти в пурге - бесполезное занятие. До весны искать будешь... . Стою и сам себе не верю - не может такого быть, чтоб Николай пропал, нет такого у меня чувства. Ну не мог Николай пропасть, хоть режь!


       Тут Володька меня за руку хватает и орет мне на ухо, мол, смотри, командир, Колька нашелся! И показывает рукой вверх, на крыло. Ну, ты, наверное, помнишь, крыло-то у Ил-14 высоко, два с лишним метра. Так вот Колька наш наверху, на крыле, обхватил себя за плечи, притоптывает унтами. Задубел он там, на ветру прилично, не иначе. Володька подергал веревку, открыл дверь салона, достал оттуда лестницу и через пару минут мы сняли Николая с крыла. Привели домой, и влили «внутрижелудочно» для обогрева грамм триста водки. Тут я и спрашиваю его, мол, Коля, а как ты попал на крыло-то, родимый? Ведь лестница-то в фюзеляже уже была? Ну, никак ты не мог попасть на крыло без подручных средств - высоко!

       И знаешь, что он нам рассказал? Я, говорит, закрепил расчалки, закинул лестницу в салон и только дернул веревку, чтоб дверь закрыть, как чувствую, что вроде кто-то сзади стоит. Оборачиваюсь, а метрах в полутора белый мишка на дыбы поднимается... Дальше не помню ничего, как попал на крыло, куда мишка подевался…. Вот только вас увидел с крыла, тогда и в себя пришел. Как запрыгнул - не знаю. А вниз сигануть - страшно, больно высоко.

       До сих пор, а уж прошло много лет, для меня загадка, как он смог оказаться там, на крыле самолета. Неужто запрыгнул со страху? Вот то-то и оно, не поверишь! А ведь было так! Колька и сейчас жив-здоров, на пенсии уже…