Записи - папе

Я – лес, и я был вечно.
Я небо, которого нет
Я тот, кто проехал по встречной
Я – невидимый портрет.

Я лечу над светом чистым
Я не вижу вечной тьмы
И клинком луча волнистым
Опускаюсь за холмы.

По владеньям я шагаю
Снов самшитовых и грёз
Я иду, я вспоминаю
Долгий мир лиловых гроз.
(урок немецкого языка. неожиданный приход вдохновения)

1. Дождь идёт, настоящая, хмурая и мрачная осенняя пора. Редко так бывает.

2. Прошу вас... Прошу вас, не надо ничего делать! Если есть возможность остановиться, никуда не идти, стоять на месте, то стойте! Стойте!.. Только стоя могут люди жить, не причиняя никому боли. Эксцельсиор!.. Какие глупости! Не вперёд, не вверх, но и не назад – просто на месте.

3. Мы читаем о чужих страданиях, и, как дураки, мечтаем страдать сами. Не понимаем, что мука не может быть сладкой. Не понимаем, что острые уши ничего не значат. Неужто непременно надо стать Гэндальфом, чтобы понять, что Фродо – это Фродо, а не ты?! Нас создали такими, какими мы должны быть! Если ты не эльф, и не можешь стать им, спеши жить человеком! Жизнь – одна, и не теряй её! Хоть один раз по-настоящему задумайся о своей судьбе. Ради тех, кто в 3019 бился за твоё будущее.

4. Мне хочется, чтобы люди всего лишь немного больше думали. Хотя, они, скорее всего, не делают этого, потому что лучше меня понимают, как от этого легко сойти с ума.

5. Не думай ни о чём, если ты мудр! Не мысли, чёрное отчаяние ждёт тебя! Ради бога, стой на месте! А впрочем, иди. Иди, пока есть силы. Иди, жги Паутину, прорывайся через жизнь, иди. Ведь это твоя дорога. И кто я такая, чтобы останавливать тебя? Я просто пишу, пока не кончились чернила. Дышу, пока есть воздух. Живу... Иди, мой милый сумасшедший! Удачи тебе.

6. Вот и я падаю в бездну отчаяния. Не могу бороться вечно. Не могу гореть вечно. Не могу. Дьявол. Но, с другой стороны, я должна. С другой стороны – если не я, то кто же? А никто. И никогда. Незачем – вот в чём дело. Только мне-то и нужна эта борьба. Только мне. А другим – плевать. Ну, бьётся комашка о стекло, ну и пусть, перебесится, переболеет, нам-то как-то удалось... Зачем из тёплой конуры на ветер, солнце, холод, а, по сути – из сна в сон?

7. Я не люблю никого грузить своими проблемами. Так что никто о них и не услышит. Никогда. Боль свою я в огонь ясный превращу, подожгу обиду горькую, пусть горит, горит. Лучше гореть, чем плакать. Лучше гореть, чем плакать. И когда я срываю с головы свою корону, бросаю оземь, прощаюсь навек – откуда знать, чем всё кончится? Вот и иду, не знаю куда, зачем, ради чего. Иду, иду, стаптываю в пыль последние каблуки, мчится-тянется проза, дрожат от лучин огоньки... Не плакать, а гореть...

8. В конце жизни я зажгу маяк, станцую с Ним, взовьюсь птицей в оранжевых одеждах, напьюсь вдоволь Живой воды... И вот тогда, пожалуй, лягу в могилу. Всё равно последний пункт сделает этот ритуал бессмысленным. Я никогда не умру! Я уйду по своей дороге.

А ты?




9. Немногие знают, каково это – смотреть из-под полей шляпы на белое небо, закрытое переплетением чёрных веток. Снег падает на плечи, фонари выкрашены зелёной краской... Я смотрю в это белое небо, как в ваши глаза, и вижу за ним другое – синее, розовое, золотое, чёрное, фиолетовое, багровое, никогда не умирающее... «It is time to say goodbye». Я не буду вам ничего говорить. Не буду биться в ту стену, что встаёт на пути у всех нас, не буду плакать. Я просто уйду – на время, не навсегда. Уйду прочь, и надо мной будет такое же белое небо, отражение белого снега подо мной, перечёркнутое ветвями облетевших деревьев, будет замёрзшее озеро, тёплые горы вдали, глаза в чаще... Самое интересное – будет ветер. Так, слабый, чтобы лишь трепать волосы и сушить слёзы, и глушить песни, и не давать уйти, и подталкивать в спину, и давать крылья, и отбирать их...
Я уйду, на время, в рвущемся с плеч плаще, в своей старой шляпе, удобных сапогах, и буду смотреть, смотреть на белый снег, белое небо, чёрные деревья...
Пока не скроюсь вдали, уйдя совсем к замшелым замкам, весёлым охотам, буйным битвам, лёгким поцелуям, тайнам, ангелам, демонам... Насовсем – к небу, скрипке, серебру дождя, грому весны. Я обязательно вернусь никогда. Ни за что не нарушу этого обещания. Никогда-никогда.

10. Я вижу и знаю то, чего не ведают другие. Куда я смотрю? В чьё отражение, в каком зеркале? Где мои крылья? Где небо, под которым ходит тот, чья судьба – моя выдумка? Я много лет в седле. Я иду по радуге в мир лучший, иной, новый. Туда, где нет ночи и дня, нет. Я иду туда, и не оборачиваюсь. Главное – дойти, а там всю боль расставания смоет Лета... Я не прощаюсь, тогда можно будет верить в то, что я ушла не навсегда. Останется глупая, святая надежда, нерушимая, великая. Моя.

11. Когда это мы выбирали спокойную жизнь? Это не для нас, рассыпающих искры, крылатых и безумных. Я всегда буду выбирать тёмные омуты! Пусть. И пока знание не выкололо нам глаза, пока горечь излишних тягот не отравила сердце и душу, пока мы ещё поём и плывём по бурным рекам, мы будем предпочитать битвы перемирию. Будем жечь себя безжалостно, летать вокруг огня, как бабочки палить нежные крылья...
А когда устанем, когда омертвеет душа – уйдём в края сумеречного забытья и снов, холодных морей, бесшумных гроз. Но лишь отдохнём – опять в самое пекло, на самую вершину, в самые глубины! Сотни смертей и реинкарнаций не остановят нас. Мы – горим. Это – наша судьба, наша жизнь, наш вольно сделанный выбор! И я вновь иду на бой.

14.12.2005