А началось всё с зайчика...

(в «Дневник счастливого поэта»)
Справедливо, по мнению общественности. И грустно. Но грусть тривиальная: сколько себя помню, всегда и все жалели только зайчика. Ну, не только, конечно, не одного его. Щенка еще, и еще пару маленьких и безобидных зверюшек. Мне же, напротив, всегда это казалось несправедливым. Я, например, жалел того волка из мультфильма, который выкармливал, а потом воспитывал теленка, и переживал даже больше за него, чем за теленка. Просто мнение. (Ну вот, мысль потерял… Заслушался ночными трелями ночных насекомых. )
…
А еще я сопереживаю сейчас моему старшему сыну (ему 3 года 7 месяцев). У него первая любовь... (не рано ли?) Мы с ним гуляли в городе Андерсена, и он увидел одну очень красивую светловолосую девочку с глазами цвета ясно-голубого неба. Она старше него (ей лет 7 или 8). Она подошла к нему, когда он изучал бронзовую статую русалки, и участливо стала рассказывать про эту сказочную особу. Он смотрел на нее, не моргая, впитывая каждое слово, с приоткрытым ртом. А когда девочка перестала говорить, после паузы (видно было, с каким трудом он собирался в этот миг что-то сделать), произнес:
               
 "А... а как... как тебя зовут?"
               
Девочка склонилась над ним, так как была выше, посмотрела в глаза, улыбнулась... и ответила:
               
"Яна".
               
Ее ресницы пошевелились, будто голубь расправил свои крылья. Она опять улыбнулась мальчику и спросила:
               
"А тебя?.."
               
Я увидел, как его щеки порозовели, как от пощечин. Демочка отпустил руку русалочки (все это время он держался за ее изящную бронзовую ручку) и убежал. Я пошел за ним, а когда нашел, он сказал мне, чуть ли не плача, чтоб я шел обратно и привел эту девочку к нему. Я спросил, зачем? Дема молчал, но видно было, как он старательно ищет в своей головке нужные слова:
               
"Она... она... я... я ей скажу... гм..."
               
Он надул щеки. Дема просто еще не знал это слово... А когда возвращались к дому, я ему подробно рассказывал, всю обратную дорогу, об этом новом в его жизни, но таком важном слове - "любовь". И уже дома, после, я еще долго отвечал на разные касательные вопросы, возникавшие в его голове, и очень, очень важные для него. Уже перед сном он взял с меня обещание, что мы обязательно найдем эту девочку, и что я помогу ему в этом. Я заверил, что так и будет. Засыпая, Демушка произнес:
               
               
"Теперь я не убегу от Яночки. Я увижу, и подойду сам... и скажу..."