Тепло жизни

Жанр: романтика/эротика/секс
Рейтинг: NC-17.

В холле поместья стремительно начало темнеть: солнце неумолимо клонилось к закату, и уже вот-вот должно было опуститься за горизонт, бросая на землю чуть красноватые лучи. Ветер за окном трепал верхушки ухоженных садовых деревьев, но сквозь плотно закрытые окна не было слышно шелеста их листвы.
Альберт взглянул на массивные часы, стоящие возле стены: они показывали ровно половину десятого, а маятник, как и век назад, точно и отлажено отсчитывал секунды, покачиваясь из стороны в сторону. На минуту увлекшись наблюдением, Альберт подошел к лестнице и, чуть повысив голос, окликнул:
- Эстель, прошу Вас, поторапливайтесь. Вы же знаете, что ваша мама не любит, когда…
- Еще минутку – и я спущусь, - раздался мелодичный голос, разлившийся по воздуху подобно утреннему щебетанию птиц, и вскоре растаял где-то под высоким потолком, захваченный в плен серого сумрака.
Альберт вздохнул, и, снова бросив беглый взгляд на часы, погрузился в свои мысли.

Они с отцом прибыли сюда неделю назад, и Альберт не имел ни малейшего предположения зачем. Однако же он инстинктивно догадывался, что разговоры его отца и мадам Жанетт каким-то образом касаются именно его, и это его интриговало, несмотря на то, что поместье, в котором они жили, было расположено так уединенно, что казалось будто кроме него больше ничего нет на расстоянии сотни миль. А это вызывало определенное беспокойство. Что же касается Эстель, - на лице Альберта расползлась мечтательная улыбка, - то при взгляде на нее он терял дар речи, как тогда, когда они с отцом впервые переступили порог поместья, - до того она была очаровательна, хрупка, но статна и подчеркнуто холодна в общении, как и ее мать. От одного упоминания ее имени, сердце Альберта начинало бешено колотиться, и он раз за разом представлял, как оно выпрыгивает из его груди, а затем Альберт преподносит его, еще бьющееся, той, кому оно принадлежит. Он был влюблен? Скорее да, чем нет.

- А вот и я, - раздался позади все тот же мелодичный голос.
Альберт дрогнул: он никак не мог понять как она умудряется столь бесшумно подкрадываться, нет, подходить, именно подходить, так, чтобы это было совершенно неуловимо, а, соответственно, никак не мог к этому привыкнуть. Сам себе он признавался, что такие «пустяки», как сказал бы его отец, вселяют в него страх, заставляя оглядываться в длинных коридорах даже тогда, когда он знает, что больше никого рядом нет. Отогнав смутные мысли, Альберт повернулся и, дружелюбно улыбнувшись, поприветствовал свою спутницу, стоящую у лестницы:
- Рад вновь видеть Вас, Эстель. Чудесно выглядите, - и правда, сегодня она выглядела особенно красиво: бардовое шелковое платье с длинными рукавами, украшенными черным кружевом, отлично подчеркивало ее изящную, слегка худоватую фигуру, волосы цвета горького шоколада, обычно прямые и длинные, были кокетливо завиты, но убраны в строгую, но потрясающую прическу, а золотое колье с рубинами, будто наполненными кровью, удачно контрастировало с необычайной бледностью ее кожи. Можно было бы подумать, что она месяцами не выходит из дома, но…
- Так мы идем или нет? – прервала Эстель размышления Альберта, выражая легкое недовольство, - Я уверена, что нас уже заждались, - не став дожидаться ответа, она сама подошла к Альберту.
- Да-да, конечно идем, - опомнился Альберт, - Прошу простить меня, я…, - он подбирал подходящее слово, - слегка задумался.
Эстель, бросив на него взгляд серых глаз, улыбнулась лишь уголками губ:
- Идите за мной, Альберт. Я покажу вам короткую дорогу. Смотрите внимательнее – я не стану больше повторять, - и направилась ко входу в одну из комнат.
Еще раз подивившись ее бесшумности, Альберт направился за ней следом.

На этот раз Эстель провела его через огромную библиотеку, в которой было столько различных книг, сколько Альберт не мог себе и вообразить, затем через потайную дверь они прошли в один из кабинетов, потом – в гостиную, еще один кабинет, и, наконец, подошли к массивной дубовой двери, ведущей в обеденную, возле которой Эстель остановилась:
- Вот мы и пришли. Не правда ли быстро? – она повернулась к Альберту.
- Весьма, хотя я… - Альберт не был уверен, что они дошли быстрее чем обычно. Он был тут всего лишь неделю, плохо ориентировался и все еще здорово плутал в коридорах, даже когда ему казалось, что он точно знает дорогу. Обычно у него уходило около 20 минут, чтобы добраться до обеденной, но это в случае, если он ни разу не заплутает, при сопровождении прислуги уходило времени чуть меньше, а в этот же раз они явно добрались быстрее, но сказать наверняка он не мог. Но кто он такой, чтобы сомневаться в присутствии той, что прожила здесь года?

- А, вот и вы, дорогие, - поприветствовала их мадам Жанетт, как только Эстель открыла дверь, - Проходите, и устраивайтесь. Мы уже было думали посылать за вами прислугу.
- Это все моя вина, мама, - прощебетала Эстель, садясь за стол рядом, - Кэтлин слишком долго помогала мне одеть корсет.
Мадам Жаннет сдержанно улыбнулась, погладив дочь по щеке.
Альберт же сел напротив Эстель, рядом с отцом, который увлеченно читал какую-то бумагу. Хорошо, что он был рядом. Значит, еще не все решено.
Он бросил взгляд на тарелку, заранее зная, что в ней увидит. Опять стейк с кровью. Господи! Они уже неделю живут здесь, а меню на ужин все не меняется. Стейк с кровью и бокал вина…
Подавив тошноту, Альберт отодвинул тарелку:
- Прошу простить меня, но я не голоден.
- Ничего страшного, юноша, - ответила ему мадам Жанетт, - В ваши годы бывает такое. Пейте вино, а Лео сейчас заберет приборы, - в следующий миг из полумрака как всегда неожиданно и бесшумно вынырнул дворецкий и мгновенно забрал тарелку и приборы, поставив перед Альбертом бутылку с вином и оставив в его душе уже столь привычное Альберту чувство беспокойства, от которого перехватывало дыхание. Альберт наполнил бокал вином и, откинувшись на спинку мягкого и комфортного стула, вновь погрузился в размышления. Эта бесшумная ходьба не давала ему покоя, она не столь пугала его, сколько смущала в этих огромных апартаментах, где каждый шаг, каждый вздох отдавался то легким, то глубоким эхо. В поместье помимо его хозяек, Альберта и его отца жило еще трое человек, и все, все они ходили абсолютно бесшумно: и дворецкий Лео, и садовник, и горничная, и компаньонка Эстель - Кэтлин. Что же касается самих хозяек, то Альберт не переставал любоваться их бледной, гладкой, будто фарфоровой кожей, которая, казалось, излучает холодное лунное сияние, а глаза их полны мудростью. Но не просто мудростью, которая сияет в глазах стариков, а мудростью вековой, пугающей и чарующей одновременно. Вот Эстель вновь улыбнулась, глядя на него, и на секунду ему показалось, что он заметил неестественно длинные клыки, такие острые что…

И тут Альберт почувствовал легкое прикосновение к своей ноге, которое переросло в ненавязчивое, но смущающее поглаживание. Отвлеченный от мыслей, он не сразу понял, что это Эстель, делающая вид, что пьет вино, гладит его своей ножкой, но ее пристальный, глубокий взгляд говорил именно об этом.
«Но зачем? Зачем она делает это?», - как бы в стремлении еще больше запутать его мысли, поглаживания переместились выше, на внутреннюю сторону бедра…
Альберт слегка закусил губу, предварительно осушив бокал. Его мысли опять были далеко, но и характер их был другой.
«Она так прекрасна, Господи, - думал он, - Так прекрасна, что при одном ее виде любому нормальному мужчине сложно устоять перед ней, а тут еще и она сама этого добивается… Неужели при столь прекрасном воспитании, и безукоризненном поведении, она не имеет понятия о неприличии или стыде? Или чести… Она же не какая-нибудь деревенская простушка, которая готова вешаться на шею любому, кому она хоть каплю приглянется. Нет, она другая. Она все понимает и делает это специально. Не спроста в ее глазах светится этот дьявольский хищный огонек… Она играет со мной как кошка с мышью. Но для чего? Ведь не было же никаких обещаний…
- Альберт! – резкий возглас отца вернул его из мира грез, - Альберт, ты меня слушаешь?
Альберт, быстро подтянувшись к явному разочарованию Эстель, слегка мотнув головой, ответил:
- Да, отец, слушаю.
- Значит ты со всем согласен? – взгляд отца был пристальным и изучающим, как всегда в случаях, когда Альберт смел отвлекаться.
- Согласен с чем?
- С тем, что ты остаешься здесь на год, чтобы изучать историю. Разве ты не за этим сюда приехал? Мадам Жанетт оказывает нам огромную услугу.
- Да, но… - хотел было возразить Альберт.
- Чтож, тогда решено – ты остаешься здесь и будешь учиться под руководством мадам Жанетт. Она говорила, что у нее чудеснейшая библиотека и в ней есть все, что может тебя заинтересовать.
- А Эстель будет показывать тебе окрестности, - добавила сама мадам Жанетт, - Вот увидите, молодой человек, зимой тут просто невероятные пейзажи!
- Это так чудесно, мама! Наконец-то мне не будет так одиноко, - сказала вдобавок Эстель, вновь устремив взгляд серых глаз на Альберта.
- Да, милая, - заключила мадам Жаннет, - А сейчас нам нужно обсудить все детали, и думаю, что вы для этого не нужны. Альберт, будьте так добры проводить Эстель, раз уж ее компаньонка осталась наверху.
Альберт не замедлил подняться, приметив как Эстель победно улыбнулась уголками губ.
«Капкан захлопнулся и жертве некуда бежать, не так ли? Сейчас мы все и выясним…» - думал он, пока они поднимались наверх, к личным комнатам.

Проходя мимо комнаты Альберта, Эстель остановилась:
- Альберт, мы могли бы зайти к вам, мне нужно с вами поговорить, - интонации ее голоса были столь невинны, но невозможно было отказать.
- Конечно, но мне кажется, что сейчас самое время позвать вашу компаньонку, а то…
- Ничего о вас не подумают, Альберт, - как бы читая его мысли, произнесла Эстель, - К тому же, всего на пару слов, - проскользнув мимо Альберта, она тронула дверную ручку и быстро юркнула в полумрак комнаты.
Альберт прошел следом, и направился к небольшому уютному дивану, на котором уже устроилась Эстель. Сев рядом, он посмотрел на нее: в тусклом свете свечей она казалась еще более бледной, еще более хрупкой, женственной и соблазнительной, что Альберт в мыслях тут же отрекся от предложения позвать компаньонку.
Эстель же, привстав с дивана, сказала:
- Понимаете, Альберт, я кое-что должна вам рассказать. Вы, наверное, уже и сами заметили, что я не такая как обычные девушки, но все-таки я хочу, чтобы вы меня понимали, - с этим словами она распустила волосы, которые каскадом легли на ее плечи, чуть сгладив точеные черты лица, - Вы, вероятно, думаете, что я очень молода и что отношения с мужчиной должны меня настораживать и пугать, но позвольте я скажу, что это не так, - с этими словами, она стала неспешно снимать свое роскошное платье, открывая взору зачарованного Альберта те части своего тела, которые будоражат мужское воображение, - На самом деле я старше, чем могу показаться, намного старше. Я старше любого, живущего в округе. Да и уединение лишь способствует моему состоянию, к нам мало кто заходит, все чаще наоборот. А я так хочу общения, хочу любви, хочу… - скинув платье на пол и оставшись в корсете, она забралась к Альберту на колени и, мягко положила свою прохладную руку ему между ног, разрешая все сомнения в том, чего именно она хочет.

Альберт вздрогнул и посмотрел Эстель в глаза. В эти холодные, серые, гипнотизирующие глаза, заставляющие позабыть обо всем на свете… Он хотел отвести взгляд, но ее чары не отпускали его, и, не помня себя, Альберт впился в нежные, но как лед обжигающие, губы Эстель, пока она продолжала ласкать его. Спустя некоторое время, Эстель почувствовала как набухающий член начал согревать ее ладонь. Едва заметно улыбнувшись, она отстранила руку, после чего опустилась перед Альбертом на колени и проворно высвободила его член из брюк и обхватила его пальцами, этим заставив Альберта еще сильнее вжаться в спинку дивана. Едва касаясь головки члена зубами, которые показались Альберту необычно заостренными, Эстель произнесла:
- Дернешься – укушу, - и заглотила его член до основания.
От возбуждения и прикосновений скользкого и мокрого язычка, Альберта била мелкая дрожь. Волны наслаждения, захлестывая сознание, победили страх, и он запустил пальцы в ее длинные шелковистые волосы, и двинулся членом ей навстречу. От неожиданности Эстель закашлялась, но Альберт вновь надавил ей на затылок и силой протолкнул член в ее горло, через мгновенье ощутив как острые ногти впились в его бедра. Резко оттолкнувшись, Эстель встала и, замерев на секунду, хорошенько размахнулась, влепив Альберту пощечину.
- Да как ты смеешь! – только и успела проговорить Эстель перед тем как рука Альберта зажала ей рот. Еще через секунду Альберт уже прижимал ее к дивану. Эстель попыталась вырваться, но все попытки были безуспешны.
- Разве не этого ты хотела?! – спросил Альберт, прижимаясь все плотнее к Эстель и с трудом просовывая палец внутрь нее.
- Этого, - тяжело простонала Эстель.
Ласкать Эстель оказалось не так-то легко, как изначально казалось Альберту – намокала она медленно, поэтому Альберт, припав губами к ее груди, стал щекотать сосок, одновременно ускорив движения пальца внутри. Спустя какое-то время Эстель потекла, и Альберт незамедлительно почувствовал это. Однако, если смазка в привычном теплом виде представляется приятной и душистой, возбуждающей страсть и желание, то в данном случае ее холодность вызывала не более чем отвращение.
Стараясь не думать об этом, Альберт чуть приподнялся повыше, полностью накрыв своим телом Эстель, и вошел в нее, начав неспешно двигаться, чтоб сосредоточиться на ощущениях. Чем дольше он двигался, согревая своим членом влагалище, тем больше это ему приносило удовольствия. Эстель, тоже войдя во вкус, нежно прижала Альберта к себе изящными руками и тихо постанывала. Где-то внизу живота рождалось давно забытое ощущение тепла, и в такт движениям волнами распространялось по телу. Еще немного – и щеки вампира утратили былую бледность, чуть приоткрытые губы стали ярче, а в глазах появился не свойственный подобным существам блеск. Для Альберта, чье сознание было захвачено страстью, происходящие с Эстель перемены оставались незамеченными до тех пор, пока уставшее от однообразных движений тело не потребовало сменить позу. Чуть отстранившись, он увидел под собой сочную, полную жизни юную леди, которая блаженно улыбалась, чуть прикрыв глаза. От удивления Альберт попятился назад, но острые ноготки вновь впились в его смертные ягодицы.
- Не останавливайся, прошу тебя, - прошептала Эстель, впиваясь в губы Альберта.
Несмотря на утомление, тот повиновался. Стоны вампирши звучали громче с каждой минутой, теша самолюбие Альберта и помогая ему отвлечься от усталости и странного чувства онемения, распространившегося на бедра. Эстель же извивалась под ним, двигалась навстречу, стараясь как можно глубже насаживаться на его член. Её подточенные ногти царапали Альберту спину, оставляя на ней замысловатый узор, а клыки едва не прокусывали кожу на плече.
- Продолжай, - страстно хрипела Эстель, чуть сжимая клыки каждый раз, когда Альберт замедлял движения.
- Не могу больше, - Альберт обессилено распластался поверх нее, тяжело дыша. Его била дрожь.
Рассерженно рыкнув, Эстель с несвойственной для ее хрупкого тела силой, сбросила его с себя. Альберт лежал на спине будто парализованный, в бессильной злобе пытаясь подняться, а вздыбленный член болел и совершенно не чувствовал прикосновений Эстель, которая проворно оседлала его. Ее бурная скачка не производила на Альберта никакого эффекта, тело его уже не дрожало, лишь частое сбивчивое дыхание было, пожалуй, единственным признаком жизни, а широко раскрытые глаза были наполнены ужасом. Спустя несколько минут, Эстель почувствовала приближение оргазма.
- Да, да! Еще, еще! – кричала она сама себе, все более ускоряя движения, - Еще! Еще немного!
Первая вспышка ее наслаждения отразилась судорогой в теле Альберта. Вторая – выгнула его в дугу. После третьей Эстель расслабленно упала ему на грудь, а тот разрядился в нее бурными потоками спермы.
Несколько минут они лежали молча, слушая дыхание друг друга. Альберт чувствовал, как онемение спадает, а организм возвращает утраченное тепло. Эстель же, напротив, стала бледнеть на глазах, возвращаясь к своему привычному, хоть и красивому, но вампирскому облику.

To be continued...