Байки с больничной койки. Гепатит

Праздничное настроение в День Святого Валентина не могла испортить промозглая прокисшая сырость нынешней русской зимы, насквозь пропитавшая землю, воздух и вечно серые небеса…
Любимый прилетел в полдень, веселый, нежный и страстный, с букетом роз и бутылкой французского шампанского, на темно-золотой этикетке которой красовались амуры…
Высокий шкаф, перегораживающий пополам крохотную темную комнату со  светло-небесными обоями, создавал уютный альков для широкой кровати, застеленной голубым бельем.
Невероятная нежность смешивалась со вкусом шампанского и принимала самые причудливые формы…
Альков как будто расширился…
Или это мы стали слишком малы…
Или наоборот – достигли огромных размеров в едином бурлящем пламенном кольце…

Прошла неделя – любимый жаловался на нездоровье, встречи откладывались, розы увядали, роняя багровые лепестки на голубую скатерть…
Еще через неделю раздался звонок: «Я – в больнице, у  меня – гепатит А» (для несведущих – банальная желтуха).
Немедленно понимаю, что у меня уже идет латентный, то есть скрытый,  период: несомненно я подхватила вирус и сейчас уже должна быть заразна.
Боже! Дома – дети, на работе – сотрудники! Явных признаков заболевания еще нет, но в течение недели они должны проявиться.
Желтуха, как и дизентерия, как и холера – болезнь грязных рук. Сейчас довольно просто заразиться этой дрянью, даже не забывая о мытье рук, стоит только съесть на улице пирожок, купленный в палатке, где  продавщицы берут товар пальчиками… Или поплавать в бассейне…
Разбираться в том, откуда любимый принес мне вирус – уже бессмысленно…  Надо было ждать первых симптомов: отвращение к еде, повышение температуры к ночи, озноб, тошнота… Моча должна поменять свой цвет на ярко-оранжевый или чайный ( либо «Фанта», либо «Кола»)…
А пока приходилось соблюдать строжайшую гигиену – моя посуда, умывальные принадлежности перекочевали ко мне в спальню, все, к чему я притрагивалась, обрабатывалось хлоркой.
Первые «ласточки» болезни прилетели ко мне прямо на работу.
Восьмого марта!!!
Любимый, солнышко мое, только ты способен делать такие экзотические подарки! Пролонгированного (длительного) действия!
Делать было нечего – приехав домой, я вызвала «скорую».  Врач выслушала меня хмуро: «Почему Вы решили, что у Вас гепатит?»
Популярно рассказываю: любимый лежит третью неделю в инфекционке с этим диагнозом. Врач задумчиво меня оглядывает: «Но Вы ведь не желтая»
Не приведи мне Господь быть еще и желтой! В это время болезнь уже идет на спад, печень повреждена! Если врач скорой не знает, что такое скрытый период, что можно ему объяснить…
«А Вас никогда не беспокоили боли в правом подреберье?» - интересуется врач.
Да, конечно, за сорок лет существования, естественно, было и не раз!
«Тогда я беру Вас с диагнозом острый холецистит» - облегченно вздыхает врач.
Теперь облегченно вздыхаю я и берусь за давно приготовленные сумки. Распространитель инфекции – я – перестал представлять угрозу для окружающих!
Очередь  в приемном покое была невелика, но двигалась крайне медленно. Меня так и не изолировали, я устала слоняться по холодному темному коридору, пропахшему кисло-гнилостной сыростью. На стуле, безнадежно припав головой к стене, сидела коротко стриженая женщина средних лет, в цветном платье модели 60-х годов, с перевязанной рукой.  Рядом на каталке уже не подавал признаков жизни высохший старик в потертом костюме. Его соседка суетилась рядом. «Соберите у него мочу» - настаивала медсестра. «Вы что, с ума сошли? Он мне совершенно посторонний! Я просто проводить его поехала!» - кричала соседка, отталкивая протянутую колбу. «Я тоже не обязана этим заниматься!» - кричала медсестра.
Прошло три часа. Старик был еще жив, его отправили на каталке наверх.  Женщина ушла в соседний кабинет. Наступила моя очередь.
Молодой врач кавказской внешности,  с ярко выраженным акцентом, выслушал меня: «Но вы же – не желтая!» Р-р-р-р-р! Но спорить совсем не хотелось…  Я промямлила, что еще, вроде бы, рановато желтеть… Он внимательно на меня посмотрел и отправил в соседний кабинет собирать анамнез, проще говоря, писать историю болезни.
За столом сидел плешивый носатый мужчина непонятного возраста в несвежем белом халате. Видел бы его наш завкафедрой!
В третий раз начался допрос. «Почему Вы решили, что у Вас – гепатит?» Терпеливо объясняю. 
«Гепатит половым путем не передается. Вы что, ели с ним из одной тарелки? Вы пользовались одной вилкой?»
Я начинаю злиться. Усаживаюсь, нога на ногу, глаза буравят собеседника. «Так. Значит, Вы хотите сказать, что при поцелуе вирус не передается?»
Унылый нос, уставленный в бумаги вдруг разворачивается ко мне. «Да-а?! Так и прелюдия была?» - удивленно тянет врач.
«Да!» - рявкаю я – «И даже очень!»
Нос обиженно отворачивается. Допрос продолжается. «У Вас есть сахарный диабЭт?»
Перед глазами тут же встают последние минуты жизни мамы и бабушки. Обе они умерли от осложнений сахарного диабета, перед этим промучившись несколько десятков лет… Бабушка задохнулась у меня на глазах от гипогликемической комы… Мне было всего тринадцать… А мама… Мы просмотрели диабетическую гангрену. Оперировать было уже поздно. Начался отек, мама была без сознания. В последний миг она словно что-то увидела прямо перед собой, и потом это близкое стало медленно уходить, унося ее далеко-далеко от нас…
Есть ли у меня сахарный диабет? Не выясняла, но вполне вероятно. Наследственность, то есть предрасположенность, это раз. Превышение веса в сорок лет – это два. Про таких как я пишут: «группа риска».
Пытаюсь объяснить это «носу». Он снова медленно поворачивается в мою сторону. «Так у Вас есть сахарный диабЭт или нет?»
«Пишите – нЭт!»
В это время приводят мальчика, на вид лет двенадцати, детдомовского. Пневмония, гайморит. Врачи начинают переругиваться: в какое отделение отправлять мальчика. Бедолага стоит одиноко, втянув голову в плечи: в кабинете холодно. Ему велят снять рубашку, ставят прямо надо мной и просят «ПОКАШЛЯЙ, ПОЖАЛУЙСТА!»  Меня отбрасывает со стула к входной двери. Мне вполне хватает своего гадкого вируса! И тут он напоминает о себе: дико начинает кружиться голова, кишечник скручивается в неистовой спазме и я усилием невероятной воли добираюсь до туалета и там теряю сознание…  Этого никто не замечает...
Свободных мест в палатах нет, и меня отправляют в изолятор. Приступ дурноты уже прошел и я, как ни в чем не бывало, располагаюсь в отдельной уютной комнатке, раскладываю статьи для литобзора (взяла с собой подработку, знаю, что пробуду здесь целый месяц!) и потихонечку ухожу в работу.
Но через некоторое время входит черноволосый кавказец-врач и начинает мне объяснять, что сегодня – пятница, анализы мне сделают только в понедельник. «Поезжайте домой, а в понедельник вернетесь или просто сдайте анализ по месту жительства».
Слава Богу, что сын, провожавший меня, не успел далеко уехать!
И вот я, кишащая и исходящая вирусами гепатита «А» еду в общественном транспорте домой, где двое суток буду находиться рядом с детьми…
ЭПИДЕМИОЛОГИ, ГДЕ ВЫ?!!
Вот она – причина всех эпидемий, всех пандемий на земном шаре!
Источник инфекции необходимо изолировать, не дожидаясь разгара болезни!!!
ЭТО БЫЛ ГЛАС ВОПИЮЩЕГО В ПУСТЫНЕ…

Наступил понедельник.
В восемь утра я уже была у инфекциониста. Допрос номер четыре. Вопросы те же.
Они сговорились и издеваются!!!
«Хорошо», наконец говорит миловидная врач средних лет. «ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ вы сможете сдать анализ на гепатит. Запишитесь в 215 кабинете»
????????????
Приходится читать лекцию на тему: вирусный гепатит и его последствия.
Врач сдается: «Тогда я Вас госпитализирую, ждите перевозку»
Бреду домой, сильная слабость, клонит ко сну…
А дома, как на грех, очень тихо звонит телефон и в дверном звонке села батарейка.
Спать нельзя… А сон, горячий, уносящий сознание сон, уже пробирается по всем усталым мышцам и суставам… Аспид проклятый! Спать нельзя!!!  Но снова пышащее жаром покрывало накрывает больное тело, забирается внутрь, в каждую клеточку, в горячий мозг, отрезая от действительности… СПАТЬ НЕЛЬЗЯ!!! Снова сажусь на диване… Начинается озноб…
Этот бред продолжался до десяти вечера… Когда я, чертыхнувшись, разделась и легла спать, раздался звонок – приехала перевозка.
Врач, женщина  в спецкостюме говорила и двигалась как сомнамбула, видимо работала уже сутки. Меня везли в первую инфекционную больницу.
Допрос номер пять. Слава Богу, никто не посетовал на то, что я не желтая… Прогресс…
Половина третьего утра… Я уже в благодатной постели, застеленной грубым бельем серого цвета…
О-о-о-о!!! Спать!..
Но!!!
Допрос номер шесть!
Милая молодая докторица, как ни странно не говорит глупостей, закончили быстро… 
СПА-А-АТЬ!!!!!!!!!

Наутро выяснилось, что нас в палате трое. Все – разных возрастов, но сдружились за какой-то час!
Подошла к зеркалу и удивилась: лицо было не просто осунувшимся, оно было белым, словно посыпанное известкой. Сняла ладонью со щеки белый налет – кератиновая мука!.. И на ладонях – тоже!!! Из моего организма стремительно уходила вода!
Из  коридора были слышны звуки шагов и голоса – громкие, тихие… Вдруг до меня донесся шелест. Именно шелест, не шепот, не голос… Но я уже знала – это ОН!!!
Наспех натянув олимпийку я в два прыжка вылетела в коридор… Любимый стоял у окна, спиной ко мне и разговаривал по телефону с моим сыном. Нежный мой!
Вместе нам удалось провести только один день. Назавтра его выписывали. На прощание он оставил мне стеклянную бутылочку нарзана с выгравированным на ней оленем.
Палата, в которую я попала, оказалась «сортировочной».  Вечером к нам вошел стройный холеный мужчина в отутюженном белоснежном халате, впоследствии я узнала, что это – заведующий отделением, осмотрел меня, зачем-то проверил сухожильные рефлексы… Говорил он отрывисто, скорее, не говорил, а отдавал приказания. Я чувствовала себя в тот момент солдатиком, беспомощной марионеткой, которую в любой момент могут сломать и выбросить…  Зависимость удручала…
И еще проснулась зависть… За пять лет учебы в университете я так привыкла к белому халату, что теперь мне было очень странно то, что на мне его нет… Как будто забыла его дома и теперь меня снова не пускают из-за этого на занятия… Проснулась ностальгия по альма-матер и ее обитателям, нахлынули воспоминания… А в самом тяжелом моем пакете лежали материалы для литобзора по иммунологии…
Странный врач-генераллисимус  ушел, а я вдруг подумала: чем была для меня медицина? Безумно интересным миром живых систем, слагающих человеческий организм, в патологических процессах которого так увлекательно копаться в поисках истины, подбирать  лекарства, «подтягивать»  организм до нормы… Короче – конструктором, квестом, где главное – азарт, управление…  ИГРА!!!
А сейчас я сама – поле битвы, игрушка в чужих руках, подопытный кролик. И никому нет дела собственно до МЕНЯ… Заболевание конкретного пациента – всегда эксперимент, но изучают почему-то только его тело…  Ни разум его, ни душа никого не волнуют…   Какой цинизм!!!
И стало страшно: если бы я не попала СЮДА, никогда бы этого не осознала…
Вскоре заведующий вызвал меня к себе в кабинет. Спросил, кто я по специальности. Пожалуй, самый трудный для меня вопрос…  Все, что я когда-либо начинала, либо по моей легкомысленности, либо по причинам, совсем не зависящим от меня, оставалось незаконченным… Не поэт, не литератор, не музыкант, не врач, не геолог, не полиграфист...
Сколько еще таких «не» маленькими солнышками освещают мою жизнь?
Наверное мне выпала судьба дегустатора ремесел человеческих… Окунуться, осознать,  - отрешиться… И дальше, в путь…  Может быть поэтому я постоянно ощущаю себя над землей?
И, спустившись на грешную землю, я выпаливаю гепатологу: «Дизайнер!»
Он довольно кивает и начинает Допрос номер шесть…
Отвечаю: «Каждый день, тридцать первого декабря, мы с друзьями ходим в баню…»
Меня, естественно, не понимают…  Но с этой минуты мой лечащий врач – заведующий отделением гепатологии, кандидат медицинских наук такой-то, что запечатлено на широкой ламинированной открытке и пришпилено к докторскому халату… Важная персона, ничего не скажешь! Правда, поздновато степенью кичиться, сейчас молоденьких кандидатов – пруд пруди, но для дизигнера-меня – информация вполне сойдет…
В новую палату не перехожу – переползаю. Состояние дурноты все усиливается, страшная слабость, ко всему прочему только что уехал любимый, целый месяц мы не увидимся.
Криво бросила матрас на кровать, кое-как застелила простынь,  и рухнула на скрипящие пружины, совершенно обескровленная. Ночью было совсем плохо. А наутро явился врач.
Я лежала, растрепанная и неумытая, после кошмарной тошнотворной ночи. Вспомнила о любимом – покатились слезы, да так, что не остановишь! Как раз в этот момент и произошло явление заведующего. Я быстро прикрыла глаза локтем, но он уже увидел, подошел ко мне и, потянув за руку, нарочито по-бабьи запричитал: «Ну кто же виноват, что у ТЕБЯ гепатит?»
Это означало, что анализ на вирус гепатита А – положительный. Я чувствовала себя нормально, но слезы лились и лились… Такое со мной иногда случается после стрессов. Противное состояние, когда себя ненавидишь за поток солоноватой жидкости, неудержимо текущей из глаз, помимо твоей воли, но ничего не можешь сделать.
Я снова прикрыла глаза. «Сейчас. Я сейчас.» Но слезы бежали ручьем. Врач отвернулся и я увидела, как он потянулся к моей тумбочке. О Боже! Я забыла убрать цветные проспекты последнего иммуномодулятора  полиоксидония! И они уже в руках гепатолога, который сразу сообразил, что я никакой не дизайнер. Во всяком случае, он стал обращаться ко мне на «Вы».
Походив по палате, врач снова повернулся ко мне. «Давайте я вызову к Вам психотерапевта».
Еще чего не хватало! Сколько я знала психологов, все были людьми так себе, а что касается терапевта, то это – психолог в квадрате! Как можно загнать индивидуальность в стандартные рамки? Как можно снисходительно копаться в жизни человеческой, выстраивая ему необходимый НА ТВОЙ ВЗГЛЯД путь? Мой опыт общения с психотерапевтами показал, что народец  этот довольно подлый и самодовольный. Нет, никаких сеансов!
Вытирая слезы, бормочу: «Нет-нет, спасибо, не надо, я уже все…»
«А может быть все-таки вызвать Вам психотерапевта?»
«Нет, не надо, зачем?»
 «Тогда давайте лечение я вам САМ назначу!»
Бог мой! Гепатолог закачался на носочках, самовлюбленно задрав нос. Так нам не дают спать лавры Кашпировского!
«Нет. Не надо»
«Решительно отказываетесь?»
«Да!»
Новоявленный психолог набычился: « Я чувствую, с лечением у нас ничего не получится»
«Почему?»
Длинные пальцы нарисовали в воздухе длинную петлю: «У Вас такой психоэмоциональный фон… И вообще», резко добавил он, «Вы меня раздражаете»
Что-о-о?! От подобной наглости у меня высохли слезы. И я произнесла сакраментальную фразу, которая определила наши отношения до конца моего пребывания в больнице. Кровь бросившаяся в голову, по всей вероятности пришлась очень кстати моему обезвоженному мозгу, и я ощутила убийственное спокойствие, медленно и четко произнося певучим грудным меццо-сопрано:
«Если Я – раздражаю ВАС, КОМУ из нас – нужен психотерапевт?»
В палате повисла напряженная тишина. Гепатолог задергался, стал рассматривать потолок, словно выискивая мошек… А потом попросил меня зайти к нему в кабинет.
Я пришла, и он предложил мне уйти под расписку, потому что на его взгляд у нас лечение не получится. На этот раз я не сказала то, что думаю, а зря!
Больница – государственная, меня сюда привезла скорая, документы у меня в порядке, - вылечить меня – его обязанность, о врачебном долге я уже не говорю. А экспериментировать надо на добровольцах, в свободное от работы время.
К тому же я еще заразна!!! И это – самое главное!!!
Выпустить меня из больницы  – ПРЕСТУПЛЕНИЕ!!!
Я просто сказала, что подумаю и проконсультируюсь и упомянула университет. Его величество презрительно скривились: «Думайте»
К несчастью все мои кафедральные знакомые уехали на конференцию, а оставшийся в Москве профессор сказала, что в первой инфекционке хорошо наработаны методики, чтобы я не дергалась и оставалась там.
Как она ошибалась! Вероятно такое было еще год назад, когда отделением заведовал совсем другой человек. Хотя надо отдать должное отделению, сестринский персонал был прекрасный! Такой чуткости, такого виртуозного умения я еще никогда не видела.
Кровь у нас брали  каждый день. В первый раз я попала к старшей сестре и ужаснулась: ей было очень много лет, даже не пытаюсь определить ее возраст, настолько он был близок к вечности. Я уже представила себе, как сестра будет искать мои и без того невидимые вены, как будет минут десять тыкать в меня иголкой, пока я не потеряю сознание…
Зажмурившись, я протянула ей руку. Мягкие пальцы взяли меня за локоть и нащупали вену. Игла вошла, и я сцепила зубы, в ожидании пытки… Сильно закружилась голова, и я почувствовала, прохладную проспиртованную ватку на месте укола. «Все!»
Я изумленно смотрела в испещренное морщинами старческое лицо. Мне хотелось целовать ее руки! Попасть в вену вслепую!!! Кудесница!
На следующий день забор крови делала другая медсестра. Точно так же! До сих пор вспоминаю этих девочек с великой благодарностью.
А лечиться мне так и не пришлось. Если не считать но-шпы, препаратов щитовидной железы, глицина… Только на двадцать восьмой день мне удосужились прокапать контрикал.
Разгар болезни продолжался неделю и был страшен. От глотка воды я падала в обморок. От резкого движения – тоже. По коридору передвигалась по стенке…
Воду надо было не пить, а посасывать по капельке. Вот тогда мне и пригодилась бутылочка с оленем…  Несколько дней я просто пролежала в постели, изредка с трудом добираясь до туалета, в широком предбаннике которого молодые девчонки устроили клуб по интересам. У всех был гепатит С…
Страшная штука, этот гепатит С! Сначала вирус живет-поживает внутри тебя, а потом – раз, и начинает стремительно размножаться! И так же стремительно уничтожает печень!
Недаром его называют бомбой замедленного действия… Я смотрела на девчонок… Сколько каждой отведено?  «Бомба» должна взорваться в районе сорока лет… Сейчас они об этом не думают, веселые, яркие, красивые, в мутном облаке крепкого сигаретного дыма…
Позже, когда сынишка принес мне минералку, я стала «прокачиваться» водой в невероятных количествах, чтобы снизить билирубин. И, слава Богу, мне это удалось, поскольку явно обрадованный гепатолог собирался мне назначить общее переливание крови.
Соседки по палате поправлялись на удивление быстро. Я не понимала, как можно громко говорить и активно двигаться не задыхаясь от боли… И как можно даже ДУМАТЬ о еде!
Но прошла неделя и я потихонечку стала выбираться в столовую – кишечник должен работать, иначе из гепатологии недолго загреметь в хирургию с непроходимостью.
Болезнь постепенно уходила, подарив крымский загар не только моей коже, но и белкам глаз. Мы с соседками по палате стали потихонечку прогуливаться по коридору, разрабатывать ноги. И вот удивительно! Соседки, оказывается, знали практически всех обитателей отделения, кто с кем сидит в столовой, кто с кем ходит, вычисляли возникающие романы…  Болтовня в палате не прекращалась. Я накрывалась с головой и пыталась спать. О продолжении литобзора не было и речи.
Двери во всех палатах были застеклены. Мы жили в «аквариумах»! Это создавало понятные неудобства, но сестры, проходя по коридорам, могли увидеть, что кому-то стало плохо.
Мои соседки с интересом заглядывали в соседние палаты, радостно обсуждая после увиденное. Неуемная женская натура требовала информации и деятельности, - земной, сиюминутной и ощутимой! Женщину нельзя запереть в четырех стенах, нельзя лишить работы, нельзя обездвижить – ее кипучий, разум всегда найдет решение, не всегда адекватное, но найдет! И в ситуациях, где мужчина будет близок к помешательству, женщина, живучая как кошка, создаст себе новый мир и будет в нем процветать!
Однажды одна из нас отстала на прогулке. Обернувшись , я увидела, что она припала к дверному стеклу одной из палат, которое было закрашено белой краской, но кусочек краски отколупнулся – именно туда заглядывала Оля – единственный интересный человек в нашей палате, врач-окулист. «Оля! До чего ты дошла!» - покачала я головой. Та смутилась, сказала, что хотела посмотреть, сколько в палате койко-мест…
Господи, как я люблю женщин!
На женщинах, их живучести и работоспособности, несомненно, держится мир… Но власть все-таки пусть принадлежит мужчинам – спокойнее будет жить…
Целый месяц я провела в добровольном затворничестве, опасаясь «подарить» вирус родным и знакомым… Потом месяц училась ходить дома. Все мышцы уменьшились вдвое, диета была строжайшей. Скорости моей жизни резко упали, но, вероятно, так и должно было случиться.
Сейчас я благодарна Творцу за эту «командировку», как и за все испытания, посланные им…
Наверное, ваятель ты, Творец!
Твой постоянно чувствую резец,
Когда огонь страданий и любви
Подтачивает душу изнутри…