в фетровой шляпе
Полина открыла глаза. Было раннее утро и небо у горизонта окрасилось в яркие фиолетовые тона. В ушах стоял тихий гул от, пожалуй, слишком быстрого выхода из мира снов. Полина знала от чего проснулась, от предчувствия. Спустя секунду маленький человечек в кроватке рядом начал тихо хныкать. Сначала робко и неуверенно, а потом все громче и смелее.
Полина сделала глубокий вдох, протянула руку куда-то с кровати – в сторону пола, нащупала халат и, скинув с себя одеяло, надела халат поверх ночной рубашки. Взяла ребенка на руки. Плачь малыша снова стал неуверенным. Полина качала его на руках.
- Тише, не плачь. Все хорошо. Ты уже недавно кушал, в туалет ты пока не хочешь. Просто как-то неожиданно для тебя кончился сон. Ничего. Такое бывает. Должно быть тебе снилось что-то хорошее. Тише. Все хорошо. Закрывай глазки. Давай, поспи еще немножечко. А я расскажу тебе что-нибудь про твоего папу.
Ребенок смотрел на маму большими блестящими удивленными глазами, и изредка нерешительно подавал голос.
- Твой папа – он сейчас не здесь. Его вообще сейчас сложно найти. Не потому, что он умер, а потому, что он – частичка всего, что нас окружает. Это любовь, это нежность, это ты, это я. Папа построил нам с тобой маленький и уютный уголочек. Папа зажигает для нас вечерами звезды, а потом, под утро закрашивает их цветами неба. Папа всегда рядом с нами. Хотя большую часть времени мы его не видим. Иногда его легкий запах можно почувствовать в ветерке, который веет из окна. Иногда его голос слышится в пении птички, присевшей отдохнуть на балкон. А еще, иногда папа освобождается от своих важных дел, и приходит к нам с тобой. Он садится на кровать – вот здесь, и часами смотрит на нас с тобой. Мы с тобой в это время обычно спим, но иногда я подглядываю, и через щелочку прикрытых глаз я вижу его силуэт. И немножко — его лицо. Я вижу, как он мягко улыбается. Он знает, что я смотрю на него, но не подает вида. Бывают моменты, когда он ложится рядом со мной и нежно обнимает. А каждый раз, когда он уходит, он посылает тебе воздушный поцелуй. Он знает, как нежен твой сон и боится тебя разбудить, но когда-нибудь он перестанет боятся. Потом, когда он уходит, он забирает с кровати свою фетровую шляпу, которую он всегда из вежливости снимает, когда приходит к нам; надевая ее растворяется в тумане.
Малыш, тихо посапывал. Полина осторожно положила его в кроватку и наклонилась чтобы поцеловать. Чтобы не разбудить, она послала ему воздушный поцелуй и, укутавшись в халат, тихими шажками пошла на кухню.
Заварила себе чай и с дымящейся кружкой вышла на балкон. На улице начинали оживать прохожие и машины. Мужчина торопясь на работу перебегал через дорогу, забывая смотреть по сторонам. Сигнал клаксона и удар. Мужчина на обочине. Полина глотнула чаю.
- Нет. Нет, нет, нет, нет! Этого не может быть! Такого просто не бывает. Я опаздываю на работу. Опаздываю!
Потом мужчина замолчал и огляделся. Вокруг было пусто. Вообще никаких предметов, только он. Его голос звучал приглушенно.
- Да это же издевательство! Где я?
- Умер.
Из темноты вынырнул человек. На человеке была фетровая шляпа. Мужчина пожал плечами.
- Умер это не «где», умер это «что».
Человек подошел поближе и стало видно, что он улыбается.
- Для тебя это еще и ответ на вопрос «где?». Более того, для тебя это еще и «почему» и еще десятка два разнообразных вопросов.
- Я опаздываю на работу!
- Ты – умер. Тебе больше не надо на работу.
- Мне надо на работу. У меня сегодня важное совещание.
- У тебя больше не будет никаких важных совещаний.
- Сегодня должна была измениться вся моя жизнь.
Человек рассмеялся.
- Она и изменилась.
- Да как же вы не понимаете?! Мне нужно туда! Позарез нужно!
- Зачем?
Мужчина потупил взор.
- Там привычнее.
- Ты же не знаешь как оно может быть здесь.
- Не знаю, - согласился мужчина. – но там привычнее. Верните меня.
Человек приподнял фетровую шляпу и почесал лоб.
- Ладно. Если ты действительно хочешь…
Мужчина улыбнулся и тихо повторил:
- Я опаздываю на работу.
- Да, я уже понял.
Человек повернулся спиной к мужчине и растворился в темноте. Мужчина удивленно смотрел по сторонам. Окружавшее его ничто стало сворачиваться в комочек и обволакивать мужчину. Он стоял и не знал как себя вести. Опустил смущенный взгляд на свои ноги. Тишина вокруг исчезла.
- Разряд!
И вокруг стало очень светло, и очень ярко, и очень больно, и очень странно, и снова очень-очень больно. Мыслям в голове было тесно, они ползали и причиняли боль.
«Я опаздываю на работу! Нет, я жив. Но как же больно. Как же ужасно больно. Болит все. Руки, ноги, голова. По-моему даже машина в которой меня везут – болит. Вот этот санитар болит. Или это врач? Водитель машины болит. Весь этот город болит. Болит. Болит. Болит. Нет, не хочу. Там было так тихо, так спокойно. Хочу обратно. Обратно хочу! Верните меня обратно! Пустите!»
- Мы его теряем…
«Теряем» замолкло на середине, стало тихо. И темно. Боль пропала. Мужчина снова стоял посреди вроде как того же ничего. Только сейчас там что-то было. По-прежнему ощущение пустоты, все так же тихо, но где-то рядом и отчего-то одновременно далеко стоял стол. За столом сидел человек.
- С возвращением. Сыграешь со мной в шахматы?
Мужчина неуверенно подошел к столу и сел. Шахматная доска, все фигуры уже были расставлены.
- Какими будешь играть? Белыми или черными?
Мужчина просто протянул руку, взял черную пешку и поставил на две клетки вперед. Несколько минут они молча переставляли фигуры по шахматной доске. Человек взял слоном черного ферзя.
- Ты совсем не просчитываешь ходы. Куда тебе спешить? Вдумайся. Играй так, как будто играешь в последний раз.
- Нет.
- Что «нет»?
- Я не хочу. Верни меня обратно. Мне здесь не нравится.
- Но там тебе тоже не нравится. Там тебе больно.
- Сделай так, чтобы мне не было там больно.
Человек в фетровой шляпе рассмеялся.
- Ты со мной торгуешься?
- А почему бы и нет?
- Действительно. Думаешь, без боли тебе там будет лучше? Легче?
- Да. Я уверен в этом.
Мужчина встал из-за стола.
- Что ж, тогда доиграем партию потом…
Человек тоже поднялся, прикоснулся к ничему, открыл его как дверь и вышел. Мужчина стоял и ждал. Вокруг все стало размытым. Стекло вниз по самому себе, обнажило белые кафельные стены. Мужчина лежал на столе. Вокруг никого не было. Приподнял голову. Все вокруг было будто в тумане. Он свесил ногу со стола, оперся на пол. Еще секунда, и он лежал на полу. Нос противно хрустнул. Мужчина ничего не чувствовал. Ни боли. Ни тела. Ничего. Он попытался опереться руками о пол и встать, но пола он тоже не чувствовал. Он попытался встать как-нибудь иначе, но у него не получалось. Он не то что боли, он вообще ничего не чувствовал, даже себя.
«Нет, ну это уже издевательство. Так не бывает. Так не хочу. Как мне есть? Как мне жить, если я ничего не чувствую? Как мне… нет, не хочу. Хочу обратно. Верните меня обратно. Не хочу так жить!»
Комната с кафельными стенами погасла и мужчина снова стоял посреди ничего. Перед ним опять был столик с шахматами и тот человек. Человек улыбнулся.
- С возвращением. Доиграем?
Мужчина молча сел за стол и принялся играть. Они сыграли несколько партий, и только потом он обиженно сказал:
- Вы меня обманули.
- Почему?
- Я просил только не чувствовать боль.
- Такого не бывает. Можно либо чувствовать все, либо не чувствовать ничего. У любой сделки есть свои минусы.
- А какие в этом минусы для вас?
- То, что мне нужно проводить время с тобой, вместо того чтобы просто заняться теми вещами, которые мне нравится делать. Например рождать пару сотен спонтанных улыбок у людей, которых я совершенно не знаю или красить небо в такой цвет, как мне нравится. С тобой я вынужден быть серьезным и мне это решительно не нравится.
Они снова замолчали и сыграли еще несколько партий. Кто выиграл, кто проиграл — не имело значения. Время то ли незаметно неслось, то ли тянулось так, что на него уже не обращаешь внимания.
Мужчина поставил человеку шах, а потом, будто только сейчас об этом подумал, робко сказал:
- Вы же меня больше не вернете назад.
- Почему? Верну. Ты хочешь?
- Хочу.
- Почему?
- У Вас тут все как-то бессмысленно и монотонно.
- Но ты ведь еще не умер окончательно, ты болтаешься где-то посередине. Ты не знаешь каково оно – действительно быть мертвым.
- Мне не нравится сейчас, значит и потом будет не лучше.
- Ладно, чего ты хочешь?
- Верните меня.
- Только если с моими условиями. А то мотаешься туда-сюда.
- Какими условиями?
- После того, как ты вернешься, ты будешь чувствовать все. Ты будешь жить. И ты не сможешь вернуться сюда в ближайшие пятьдесят лет. Несмотря на то, плохо или хорошо тебе будет.
Мужчина удивленно посмотрел на человека в фетровой шляпе.
- А в чем подвох?
- Ты научишься ценить то, что у тебя есть, сравнивать с тем, что у тебя было и могло бы быть. По-моему это довольно ценный урок.
- Хорошо. Я согласен.
- Удачи.
Человек снял шляпу. Поправил прическу и исчез. А пустота, и шахматная доска, и не сыгранная до конца партия, и стол, и два стула — собрались в комок, и выстрелили мужчине в голову.
Мужчина пришел в себя. Он лежал. Вокруг было темно. Голова болела. Он хотел вытянуть вперед руку, но она уперлась во что-то твердое. Хотел пошевелиться: руки вроде двигались, ноги тоже, тело зудело, но ни встать, ни сесть он не мог. Со всех сторон его окружали тишина и плотно прижавшиеся стены. Сначала он бил по ним что было сил. Потом выдохся и тихо засмеялся.
В нескольких метрах над ним стояло надгробье, а еще выше было небо, выкрашенное в нежно голубые цвета. В воздухе чувствовался едва различимый запах краски.
Свидетельство о публикации №209062000446