Глава 17. Суть вещей

Мы провели в молчании довольно долгое время. Я все думал, как я могу подвергать себя опасности в момент лечения. Если это заразная болезнь,   - понятно. Но если речь идет о переломе или обморожении? Странный вопрос Кин заставил меня выйти из раздумий.

- Ответьте мне, Лекс-доно, разве вы лечите ваших пациентов?

- Я... я применяю все свои знания, и благодаря им дарю людям здоровье.

- Вы же не можете утверждать, что способны вылечить все болезни, - возразила она. - Кроме того, признайтесь, что бывали случаи, когда при одном и том же лечении одной и той же болезни результаты были абсолютно разными.

Я был вынужден согласиться.

- Ибо не «вы», а «через вас», - многозначительно протянула она. - Творец... его воля всюду. Но он дает нам право выбора. Как мы поступим с нашей жизнью, мы выбираем сами, но и последствия и ответственность тоже несем сами. Эти болезни и ответственность объединяются древним понятием «карма». Каждое наше действие, эмоция, мысль не только порождают дальнейшие связанные с ними цепочки действий, эмоций и мыслей, но и отражаются на организме в виде болезней. Сила исцеления дана каждому, в зависимости от степени внутренней чистоты и веры. Она живет в нас и действует внутри нас постоянно, но при условии, что ей не мешают барьеры в виде страха, жадности, гнева, скорби, сожаления и других эмоциональных и ментальных расстройств. В этой же зависимости дано человеку и право исцелять. Вы чистый и честный человек, Лекс-сэнсэй, поэтому исцеляя больных, вы не болеете сами. Есть люди, которые не имея достаточных прав, но обладая определенными знаниями, лечат, но при этом их организм разваливается, или начинают болеть их близкие, беря на себя часть кармы. Я видела в своей жизни и то и другое.

- Да? - рассеянно спросил я.

- Думаю, чтобы вы лучше поняли то, что я вам сейчас сказала, мне стоит поведать одну историю. Она о моем учителе.

- Тацу Ди? - переспросил я. Упавшая с небес кивнула и начала рассказ.

«Учитель сидел поодаль и наблюдал за каждым движением Ясото. Через некоторое время он остановил ее.

- Ты когда-нибудь обращала внимание на большой энергетический зажим в области шейного и грудного отделов? - спросил он.

- Нет, - обескураженно ответила она. - Иногда я чувствую тяжесть, но не предаю этому значения.

- Зря, - бросил он, подходя к ней. Он провел двумя пальцами вдоль хребта от затылка до лопаток, и задумался. Его большие черные глаза смотрели вдаль, как будто им было не интересно наблюдать за тем, что происходит здесь и сейчас. Слабенькое касание Тацу заставило Кин передернуться.

- Здесь скорее всего проявление этического плана, - проговорил Ди. - Понаблюдай, как ты общаешься с людьми. Возможно, ты закрываешься от них. На физическом плане это выражается в небольшом напряжении плеч. Со временем это может привести к неприятностям.

В его голосе чувствовалось нечто похожее на жалость или досаду, как будто Кин живет как-то неправильно.  Каждое слово Ясото воспринимала как вторжение в ее личную жизнь. Ди отошел на несколько шагов, но даже стоя к ней спиной на некотором расстоянии, заметил ее внутренний протест, и спросил, есть ли у нее возражения.

- Нет, - поклонившись ответила она, но внутри у нее все кричало: «Учитель Ди, вы судите меня, хотя сами отгораживаетесь от людей. Да, я не завожу друзей, не вижу достойных. А вы, учитель Ди? Я видела вашу спину, она громогласно заявляла о вашем одиночестве. Даже Винсент не друг для вас!».

Он обернулся. Она заметила, как поменяли выражение его глаза, они обжигали холодом. Ясото поняла, что ее мысли были услышаны. «Я слишком громко думаю», - повторила про себя девушка любимое выражение учителя.

- Вот именно, - мягко сказал он. Этот успокаивающий голос настолько не вязался с ледяным взглядом, что на Кин напало нечто, похожее на страх. - Иногда я перестаю понимать тебя, - он медленно подходил к ней и неотрывно смотрел в глаза, при этом тон с каждым словом становился все более отстраненным. - Ты сама выбрала меня. Сама попросила меня быть твоим учителем. А теперь берешь под сомнения мои слова, ищешь во мне темные пятна. Ты знаешь о моем прошлом, боишься его и не хочешь принять и понять настоящего. Я хочу тебя научить тому, что знаю сам. Возьми эти знания или откажись от меня как от учителя.

Он стоял совсем близко, и Кин четко заметила, как стали напрягаться ее плечи, что она старается не смотреть учителю в глаза, не потому, что он отчитывал ее, а просто по привычке, как и при общении с другими. Она почувствовала, как сжалось ее эмоциональное тело, как трудно потокам энергии проходить через шейный отдел, как становится трудно дышать и как дрожь начинает пробирать все тело. Подобное она ощущала рядом с Танакой, ей было неприятно, и она прогоняла его. От Тацу не исходило токов ни гнева, ни обиды. Сухая констатация фактов отстраненным тоном действуют на психику сильнее, чем истеричные обвинения.

«Он прав. Я все время во всех сомневаюсь, строю барьеры, из-за которых сама ничего не вижу вокруг. Ксан такая добрая и открытая! Для нее обнять и приласкать человека – обычное дело. Винсент отзывчив и жизнерадостен. Госпожа Митчелл – просто душенька!!! А со мной что-то не так. Почему я не люблю, чтобы со мной рядом были люди? Я всегда была такой или стала со временем? Чем мое одиночество отличается от одиночества этого человека, уходящего сейчас в молчаливой досаде. Простите меня господин Ди Кэси, я предала Вашего брата... Я искуплю свою вину...».

С этого дня Кин начала присматриваться ко всем окружающим ее людям, а к Тацу в особенности. Она и представить не могла, сколько всего она упустила, живя в своем узком стереотипном мирке.

Оказалось, что учитель Ди стал довольно популярен среди учеников школы. Они постоянно ходили за ним по пятам, часто ждали его после лекций и долго расспрашивали о войне, элитном отряде при Правительстве, Севере. Хотя Тацу не очень любил затрагивать эти темы, он охотно отвечал на все их вопросы.

Он редко покидал территорию школы, что для Ясото стало просто открытием. Она предполагала, что он помогает Винсенту на постоялом дворе. По вечерам, когда у всех учеников свободное время, Ди поднимался на одну из площадок Ледяной стены. Когда много лет назад миру и спокойствию в государстве Фудзи пришел конец, Правительство приняло решение по всему периметру Стены разместить военные учреждения, включающие в себя и учебные заведения будущих воинов. Школы, подобные Хи Юси, открывались на базе монастырей. Другие учебные заведения и гарнизоны базировались на старых университетах и воинских частях. Были и заново специально построенные военные учреждения и при них организовывались школы. К таким относилась школа Такаюки Ноа «Мамору Тен Рю», которая находилась под патронажем Северной воинской части № 165, защищавшей Ворота.   Ясото слышала, что отец Ди, как и ее отец, служил в этом военном учреждении, что он тоже погиб в одном из сражений «за Ворота». Даже такая мощная воинская часть, как 165-я, несет очень большие потери, когда приходят варвары Лиги. Там служат одни из самых лучших воинов, и все же когда-нибудь... просто может не хватить людей. Тацу, Кэси, Ясото, вернутся ли они на Север, защищать свой родной край. Кин всегда приходили такие невеселые мысли, когда она, сидя на другом краю площадки, наблюдала за задумчиво смотрящим вдаль своим молодым учителем. Вид оттуда открывался поистине прекрасный: снежные равнины, поросшие темными хвойными лесами, кое-где перемежались небольшими скоплениями зданий. Там кипела другая жизнь. Там тоже суетились, радовались и грустили люди, говорящие на другом языке, но чувствующие так же, как жители государства Фудзи. Ясото не подходила к краю площадки. Ее панически пугала эта высота. Даже забираясь туда вслед за Тацу, она совершала подвиг для себя. И она искренне боялась за него, сидящего на самом краю.

Об излюбленном месте учителя Ди знали многие ученики. Поэтому Тацу редко удавалось провести там время в одиночестве. Когда кто-то из ребят приходил пообщаться с ним, Ясото покидала свой пост, чтобы не мешать их беседам. Самым частым гостем, насколько могла заметить Кин, был Танака Натсуки. Он, как оказалось, не стал кровным врагом Тацу после поражения, а наоборот, он  относился к Ди как другу.

- Черный Дракон – хороший человек, не смотря на все слухи, - задумчиво проговорил Натсуки, глядя в темнеющее небо. Ясото попросила его потренироваться с ней в свободное вечернее время. - Тацу – пример истинного воина, познавшего Путь, идущего по нему, живущего одним этим мигом и не тратящего свою жизнь в кельях, как те монахи, - он махнул рукой на монастырские корпуса, - что испугались своей будущей кармы за отнятые жизни. Он говорит: «Цель воина – защитить страну, которую он поклялся защищать.» - Танака отложил меч и прилег на теплую землю. Это тепло, томящееся и бурлящее внутри нее, когда-нибудь вырвется и все разрушит. А пока можно наслаждаться тем, что оно есть. Ясото села рядом.

- Знаешь, - продолжил Натсуки. - Когда Тацу перестает вести себя, как сорокалетний, он превращается в обычного парня, с типичными проблемами. Ты бы видела это смущенное лицо, когда я спросил его о Виктории!

- Виктории? - удивилась Кин.

- Не понимаешь? Он днюет и ночует в больнице. Я другой причины не вижу.

- Дурак! Он в последнее время себя не очень хорошо чувствует! - Ясото замечала синяки под глазами учителя, тусклый взгляд, нездоровый цвет лица иногда, потом это все чудесным образом проходило на следующий день или даже к вечеру. Кин предполагала, что во всем виноват холодный воздух смотровой площадки. Ей совсем не понравилось то, что ей сказал ее друг. - Ты сплетник, Натсуки!! - Девушка резко встала и ушла.

Как неприятно! Лезть в личную жизнь учителя Ди!... Тацу и Виктория... Они могли бы стать прекрасной парой... Но нельзя, чтобы о них судачили таким вот образом...

Ясото подошла к административному корпусу и уже хотела пройти мимо, когда увидела знакомую фигуру, заставившую ее сердце бешено забиться.

- Да, капитан Воронин, я с удовольствием обыграю Вас несколько раз подряд и этим вечером, - услышала Кин мягкий голос учителя Ди.

- Для друзей я просто Воронин.

«Друзья... Я чувствую, что они действительно друзья. Наверно, такие же, как с Винсентом... Я так рада! У него все в порядке: есть друзья, есть любовь».

Этим же вечером Ясото поделилась своими открытиями с Ксан.

- Я сначала тоже думала, что учитель Ди сторонится людей, и даже немного боялась его, принимая его задумчивость за нечто вроде злости. - отвечала Тэно. - Такая глупая! Винсент сказал мне, что учитель Ди не сближается с людьми, чтобы не подвергать их опасности. Ты знаешь, что он беглый преступник, и фактически мы покрываем его, если не докладываем полиции. Только военные учреждения, как наш монастырь, могут судить его по своему усмотрению, не извещая полицию. А еще Винсент сказал, что его друг, - Ксан понизила голос до самого тихого шепота. - Только это секрет. - Кин кивнула. - Он все время обдумывает решение одной очень важной для него задачи. Поэтому окружающий мир так неинтересен ему.

- Задачи? А в чем суть этой задачи? - так же шепотом спросила Ясото.

Ксан только плечами пожала.

Прошло меньше месяца, и Кин увидела суть задачи, решаемой Тацу, своими глазами. Одно серьезное событие позволило ей познать иную, недоступную всеобщему обозрению грань личности учителя Ди. Однако, цена за эти знания оказалась довольно высокой.

В тот день на Постоялом дворе Винсента, как это часто бывает по выходным, собралось много народа. Среди них были и проезжие и гости города, которые, вероятно, собирались посетить ярмарку по случаю начала осени, и местные, кто просто решил отобедать у лучшего повара городка Сэймэй.

Тацу Ди стоял у стойки, принимая заказы и одновременно следя за порядком. Винсент командовал на кухне  целым отрядом учеников-поварят, с которыми лично занимался в течение нескольких недель до ярмарки. Ксан успешно помогала ему. Поэтому Винсент мог себе позволить выходить на некоторое время из кухни понаблюдать за гостями и даже лично принять заказ у кого-нибудь. Ясото охотно вступила в команду официанток, которых Форэт пригласил на временную работу по выходным. Постоянно там работали только Сюзи и Рин, племянницы аптекаря, веселые и добрые девушки, немного старше Кин. Остальных она не знала, но видела, что те работают очень прилежно. У Винсента по-другому нельзя.

- Ясси, - услышала она голос хозяина Постоялого двора и поспешила к стойке, где он ждал ее с подносом в руках, уставленным тарелочками и чашечками, издававшими чарующий аромат. - Отнеси, пожалуйста, этот поднос той молодой женщине, одиноко сидящей у окна. Скажи ей, что это подарок лично от меня самой нерешительной особе в мире.

- Почему ты сам этого не сделаешь? - вяло спросил стоявший рядом Тацу, устремляя взгляд на столик, на который указывал Винсент. Вдруг по его лицу прошла целая гамма эмоций: испуг, удивление, жалость и что-то, похожее на озабоченность. Это длилось буквально пару секунд, но Кин успела заметить и остолбенела, пораженная этим чудом. Раньше она могла лишь немного ощущать колебания эмоций своего учителя, а сейчас она смогла их увидеть на его всегда спокойном лице. - Я сам отнесу, - сказал Ди, забирая у Ясото поднос. - Винсент, только скажи... та девушка... кто она?

 Похоже, Форэт тоже был весьма удивлен поведением друга, потому что ответил не сразу.

- Это Ами, жена доктора Дорогова. Дорогов Юджин. Ты должен его помнить, он приходил к нам пару раз.

- Да, да... - неопределенно бросил Тацу и с подносом в руках направился к столику, где сидела молодая женщина с бледной кожей, очень изящная, с тонкими чертами лица и коротко стриженными темными волосами.

Ясото вдруг почему-то вспомнила о Виктории и почувствовала легкое сожаление.

- Ты видела? - прозвучал над ее головой удивленный голос Винсента. - Вот так всегда: думаешь, что уже до конца знаешь и понимаешь суть вещей, а жизнь неожиданно показывает тебе все твое невежество. Это все твое влияние. Уж не знаю, что ты с ним делаешь?

- Я?! - воскликнула Кин почти на весь зал.

- А то кто же? - Форэт нагнулся и заглянул ей в лицо своим единственным прекрасным зеленым глазом. - Сколько я его знаю, а это, поверь мне, не один год, он всегда был амбициозным эгоистом, зацикленным на своих проблемах. Ни старец Роман, ни уж, тем более, твой покорный слуга, не смогли его заставить переключиться с себя на этот прекрасный мир. Раскаяние и самокопание настолько отравили его сердце, что его огромные внутренние силы стали губительны как для него самого, так и для окружающих. Вспомни, тебе было тяжело рядом с ним раньше. А теперь к нему тянутся люди. Он проделал над собой грандиозную работу за эти несколько месяцев. А знаешь, зачем? - Ясото покачала головой. - Чтобы стать хорошим учителем для тебя. Когда у него есть возможность, он стоит у этой стойки. Он стоит не для того, чтобы протирать стаканы и чашки и получать от этого удовольствие. Он наблюдает за людьми и учится у них. Тебе же известно о его таланте впитывать все знания и молниеносно обучаться? Так вот...

Ксан позвала его, и хозяин Постоялого двора, извинившись, скрылся за кухонной дверью.

Весь день Ясото не покидало ощущение того, что они с Винсентом так и не поняли сути странного поведения Тацу. Она была уверенна, что ее учитель не из тех мужчин, которые станут гоняться за чужими женами. Эта бледная женщина... Что в ней? В сердце Кин начало зарождаться дурное предчувствие.