Порядок на трассе

Что-что, а собственный автомобиль Николай любил очень сильно. У него и раньше были машины, но всё наши, совковые – «Жигули», в основном. Но только теперь, когда он смог купить себе настоящую, по его мнению, машину – новый «Мерседес», он наконец-то понял, что такое полное ощущение скорости, комфорта и уверенности в себе и своей машине. Автомобиль казался ему продолжением его самого, настолько он был мощен, приемист, настолько лёгок в управлении, настолько послушен. Николай просто влюбился в эту громадину. Он полюбил чувство полной власти над скоростью и пространством. И теперь после работы часто выезжал за город, на какую-нибудь хорошую трассу европейского качества, которые, слава богу, стали в последнее время появляться вокруг Москвы.
Единственное, что угнетало Николая, так это окружающие автомобилисты. Все эти засранные, неухоженные «Жигулишки», «Москвичи», понтоватые на общем уровне «Волжанки», которые можно назвать более или менее приличными только в этой, нищей и бестолковой, стране. А о позорной пародии на автомашину, называемой «Запорожцем», и говорить-то не хочется. Но все они пытались куда-то ездить, вечно мешались под колёсами и жутко раздражали Николая. Однако особую ненависть у Николая вызывали колонны шофёров-дальнобойщиков на мощных, громадных грузовиках с фургонами. Эти мерзавцы чувствовали себя хозяевами трасс, занимая на ней господствующее положение. Правил они, правда, не нарушали, но никому и никогда не уступали. Даже на своём любимом «Мерседесе» Николай был вынужден подстраиваться под их не слишком торопливую, спокойную и уверенную езду. Обгонять себя они практически не позволяли. Какое унижение испытывал Николай, плетясь в хвосте длинной вереницы грузовиков, обдаваемый клубами смердящего солярочного дыма. Обогнать их можно было только по правому ряду, но там обычно плотной шеренгой плелись легковушки, набитые дачниками, нагруженные прицепами с какими-то запаршивленными досками, старыми столами, драными диванами, короче, всяческий сброд. Это, конечно, никак не поднимало Николаю настроения.
В конце концов, Николай решился дать дальнобойщикам решительный бой, показать, кто настоящий хозяин на дороге. В этот день он пораньше выехал из Москвы, и стал целенаправленно выискивать их на трассе. Заранее уверенный в своей окончательной победе, Николай прихватил с собой бутылочку классного коньяка, дабы было чем отметить столь значительное и радостное для него событие. Азарт кипел в его крови, когда он всё-таки увидел впереди горящие габариты огромного грузовика.
Николай уже не собирался отсиживаться у них в хвосте. Нога его уверенно придавила педаль газа, и мощный мотор «Мерседеса» злобно взвыл. Автомобиль чуть прижался к асфальту, и рванулся вперёд. Николай злорадно прищурился и губы его растянулись в искусственной улыбке. Это не была улыбка радости, это был хищный оскал победителя.
Колонна фургонов как обычно шла по крайнему левому ряду, держа предельно допустимую на данном участке дороги, скорость. Но Николая это не интересовало. Он несколько раз мигнул фарами, просигналил, и пошёл на обгон колонны, выехав на встречную полосу движения. Ошарашенный водитель встречной машины испуганно вильнул в сторону, чуть-чуть не столкнувшись с другим автомобилем. Тревожно завизжали тормоза, загудели клаксоны. Но для Николая всё это прозвучало, словно победный крик фанфар. Он далеко высунул из окна руку, и показал им всем – водителям встречных машин, дальнобойщикам, может быть всему этому паскудному миру, международный знак презрения с оттопыренным средним пальцем. Ликование охватило его. Он ещё добавил газу, включил фары на дальний свет и легко и с триумфом обогнал колонну фургонов, состоящую из шести машин, да так, словно они стояли на месте.
В довершение мести, обгоняя переднюю машину, Николай сбавил скорость «Мерседеса», почти уравняв её со скоростью грузовика и, перестраиваясь на свою полосу, подрезал ему путь. Фургон резко тормознул, вспыхнув своими фарами и возмущённо затрубил. Николай расплылся в улыбке. Именно этого он и добивался.
Чувство собственной значительности и вседозволенности охватило Николая. Теперь он был Королём Дорог. Шоссе, со снующими, суетящимися автомобильчиками, напомнило ему то ли картинку в игровом автомате, то ли аттракцион в парке отдыха, где электромобили ездят не соблюдая никаких правил движения, а храбрецы, подобные Николаю, всегда устраивают там кучу-малу, а сами с удовольствием катаются на просторе. Уж кто-кто, а Николай именно так и ездил на них, будучи ещё ребёнком. Но теперь-то он сидел в гораздо более мощной машине. Да и трасса была настоящей. И всё это лишь придавало его игре особую пикантность. Он веселился, как мог – обгонял всех подряд и справа и слева, делал двойные обгоны, один раз даже удалось совершить тройной, опять с выездом на встречную полосу. Он наслаждался своей рисковой, уверенной ездой, подрезками, мощью и лёгкостью своего автомобиля. Уже начало темнеть, но эта игра ему ещё не надоела.
Однажды его, правда, остановил из-за превышения скорости гаишник, но и потеря пары сотен баксов никак не огорчила Николая. Может быть, даже наоборот. Николай представил себе, как выпучились бы глаза этого дешёвого взяточника в форме, если б он вдруг узнал, сколько раз и каким образом нарушал сегодня правила Николай. Как бы он лихорадочно пытался подсчитать, какую сумму следует взять с Николая, и как бы при этом глуповато оттопырилась его нижняя губа, обозначая крайнее напряжение мысли в бестолковом мозгу с одной извилиной. Николай настолько живо представил себе эту картину, что чуть было не рассмеялся гаишнику прямо в его самодовольное тупое лицо, но вовремя остановился. Стоило ему совершить такую нелепую ошибку, и на этом его игры прекратились бы. А ведь сейчас ему предстояло самое интересное – чистая гонка на скорость в темноте с зажженными фарами дальнего света. Лихорадочно мигающие фары встречных машин, умоляющих его уменьшить яркость света, всегда развлекали Николая. И даже столкновения с людьми такого же твёрдого характера, как и у него, приводящие к кратковременному ослеплению, не злили. Наоборот, Николаю нравилось это чувство – беспомощность и полная неизвестность, совмещенные с бешеной скоростью и риском.
Вообще-то Николай считал, что настоящий мужчина и должен жить вот такой жизнью, полной силы, риска, остроты и адреналина. Настоящий мужчина всегда должен жить на грани дозволенного, а может быть и время от времени переходить эту грань. В реальности же всё складывалось немного по-другому. Очень редко удавалось ему совершить что-то из ряда вон выходящее, уж слишком он был везуч. Иногда он даже проклинал эту свою везучесть. Когда по делам бизнеса ему пришлось столкнуться с мафиозными структурами, он ожидал чего-то страшного – угроз оружием, запугивания семьи, детей, однако всё это оказалось глупой выдумкой. Ему просто назначили ежемесячную сумму выплат – и всё. Да и за деньгами приезжали не какие-то там бритоголовые качки, а примитивный и скучный мужичонка, по виду – простой бухгалтер в старом засаленном костюме. Вполне возможно, что его кто-то сопровождал, но Николай этим особенно не интересовался.
Желая рискнуть, а вовсе не из-за жадности, Николай никогда не прибегал к услугам телохранителей. Возможно, тут ещё сыграло свою роль и желание Николая приобрести личное оружие. Конечно, можно было бы пройти все предусмотренные законом процедуры и приобрести его официально, но обыденность внушала Николаю омерзение. И потому он носил с собой нелегально приобретённый ствол – старый, но надёжный «ТТ». Даже то, что вполне возможно было участие этого пистолета в каких-нибудь бандитских делах, а то и убийствах, нравилось Николаю, хотя бы косвенно, но приобщавшимся, таким образом, к миру нелегалов.
Увлечённый подобными размышлениями и убаюканный пустынной дорогой, Николай немного расслабился, и не заметил, как откуда-то с обочины вскочил на дорогу паренёк, почти мальчик. Когда он попал в поле зрения Николая, тормозить было уже поздно. Николай лишь свернул чуть влево, поворачивать на такой скорости более резко было бы опасно. Уж слишком велика была вероятность перевернуться. Впрочем, он полагал, что и подобного поворота будет достаточно, однако слабый толчок и звук удара подсказали ему, что это не так. Николай потихоньку остановил машину и, достав из бардачка фонарик, пошёл обратно. Мальчишку на дороге он не нашёл, хотя видел на асфальте огромные пятна свежей, дымящейся в прохладном ночном воздухе, крови. Николаю всё стало ясно. Он торопливо закурил и почти бегом направился к своей машине. Подойдя к ней, он первым делом осмотрел переднюю часть. Машина почти не пострадала, о произошедшем напоминали лишь небольшая вмятина на правом крыле, да ещё брызги крови на решётке радиатора и лобовом стекле. Всё это можно было легко исправить
Сев за руль, Николай достал припасённую бутылку, отвинтил крышку и порядочно отхлебнул. Хотя он и приготовил коньяк для другого случая, но и сейчас он пришёлся как раз к месту.
Коньяк подействовал очень быстро. В конце концов, поправить было ничего нельзя. Сбитый на такой скорости мальчишка почти наверняка был мёртв, а у Николая за спиной ещё была семья. Николай развернул машину и поехал по направлению к городу. Не желая привлекать к себе лишнего внимания, ехал он небыстро, соблюдая все правила дорожного движения.
Когда он проезжал мимо одной из стоянок, на которых ночевали дальнобойщики, его внимание почему-то привлекла группка отдельно стоящих автофургонов. Ему показалось, что это именно их он сделал сегодня на трассе. Воспоминание о победе немного развеселило его, и он опять показал им сквозь открытое окно средний палец. Потом его рука сама нашарила на соседнем сиденье початую бутылку, и он ещё раз присосался к ней, чуть сбавив скорость. Выбросив в окно уже пустую, ненужную ему, бутылку, Николай оглянулся и оторопел.
Мирно дремавшие на стоянке автофургоны внезапно одновременно включили фары и , заведя моторы, стали выруливать на трассу. Испуганный Николай резко прибавил газ, и его «Мерседес» рванулся вперёд. Однако, глядя время от времени в зеркало заднего вида, он видел, что фургоны не отстают от него, а наоборот, приближаются. Николай выжал педаль газа до предела, стрелка спидометра дрожала где-то у отметки сто восемьдесят километров в час, но проклятые фуры не отставали. Николая охватила паника, особенно усилившаяся, когда фары догонявшей его машины осветили салон «Мерседеса». Он понимал, что происходящее невероятно, но видел, что оно реально.
Фургоны неестественно легко догнали его, а передний автомобиль даже обогнал, обдав вонью. Фура стремительно подрезала Николая, и заставила его притормозить. Воспользовавшись этим, две следующие машины тут же взяли «Мерседес» Николая в «клещи», пристроившись по бокам. Последняя машина окончательно отрезала ему путь к спасению, встав сзади. Николай оказался в замкнутом пространстве между четырёх тяжёлых автофургонов, наполненном тяжёлым угарным дымом выхлопных газов, бешеным рёвом моторов, и слепящим светом фар замыкающей машины. Он перепугано крутил головой, но ничего не мог сделать. Лидирующий грузовик стал потихоньку наращивать скорость, и совершенно синхронно с ним действовали остальные. Почти ничего не видящий, кроме нависающего перед лицом огромного фургона с горящими зловещим красным огнём габаритами, Николай был вынужден подчиниться и тоже прибавил газу.
Он абсолютно потерял какое бы то ни было ощущение реальности, тем более что выхлопные газы, заполнившие сквозь открытое окно весь салон его «Мерседеса» пьянили его, а может быть, это действовал коньяк, но голова у Николая закружилась. Он уже совершенно ничего не понимал. И последнее, что он успел увидеть и понять – это вдруг ярко вспыхнувшие тормозные фонари переднего фургона и неотвратимо приближающийся его задний бампер. Хруста и скрежета металла, с которым его «Мерседес»вминался под прицеп, вдавливаемый следующим за ним фургоном и собственной скоростью, он не слышал, как не слышал уже и собственного захлёбывающегося визга.


На отдалённой пустынной автостоянке тихо дремало несколько автофургонов. Окружающий стоянку лес тревожно шумел, раскачиваемый ветром. Дорога была свободна. Порядок на трассе восстановлен.

14. 08. 1995.