В темноте. 2 часть

Я не помню, сколько времени  провел в темноте, прижавшись к стене и сжимая голову руками. Час? День? Я думал о ней, о ее темных волосах в воде. Ей холодно там, но я не могу помочь. Закрыть ей глаза.
  Нас познакомил Михаил. Они тогда уже полгода были вместе. С Мишей нас связывали отношения, которые вряд ли можно назвать даже приятельскими. Он терпеливо выслушивал все мои философские бредни, неизменно при этом куря сигарету. Потом смотрел на меня пристально, видимо радуясь, что его голова работает иначе, и накладывал резолюцию - «Вы просто не любите жизнь».
 Анна была другая…Красивая, с неизменно прямой спиной, тонким лицом с ярко очерченными скулами. Она не должна была полюбить такого как я.

Если долго находиться в темноте, то и мысли темнеют, если долго думать о смерти (не своей, а вообще) перестаешь бояться. Я почти перестал.
 - Ты выглядишь очень благополучным,- однажды сказала Анна.- Как будто все в твоей жизни как надо. Внешне все выглядит очень правильным. Но, уверена, существует комната, где ты, как Дориан Грей, хранишь портрет, на котором коростой выступили все твои страдания.
 На самом деле, делать непроницаемое лицо не так уж сложно, гораздо сложнее в нужный момент заплакать, притвориться искренним.
 Мы встречались две недели до того, как начали говорить по душам. Я поведал ей свои кошмары, она не раскрыла ни одного, но подарила мне новый.
 На полке в ее квартире я увидел фото красивой женщины с рыжими волосами.
- Твоя сестра?
- Нет, мама,- Анна прижалась ко мне,- Зовут Марина. Хочешь, познакомлю?
 Перед глазами выступило это имя, написанное отцовской рукой. Предчувствие кольнуло сердце. Таких совпадений не бывает. Посмейтесь над бедным чудаком…
- А твой отец?
 Она погрустнела:
-Мама ничего о нем не говорит. Я его не знаю.
- У тебя есть его фото?- я должен был знать наверняка.
- Меня пугает твоя дотошность. Зачем?- она серьёзно посмотрела на меня.- У тебя странный взгляд. Что такое?
- Ничего,- сквозь зубы.- Просто покажи.
 Это был он. Мой отец. Молодой, красивый, улыбающийся - совсем не таким я помнил его. Я едва сдерживался, чтобы не начать колотиться головой о стену. Спешно попрощавшись, я ушел, почти убежал оттуда. Я не должен ей говорить. Не имею права.

Капли крови из носа скользнули на паркет. Ладонью я размазал кровь по лицу и запрокинул голову. Безукоризненно белый потолок. Иногда я ненавижу его. Ненавижу ненавистью к живому существу. Он давит на меня своим бетонным телом. Каждую ночь я лежу распластанный на кровати и не могу уснуть. Я вообще в последнее время засыпаю с трудом.
 А тут, сидя на полу возле ванной комнаты, я забылся сном. Во сне у меня тоже шла кровь из носа. Я прижимал к груди рыжего котенка и куда-то бежал. Страх сжимал все внутри, хотя за мной никто не гнался.
 Я очнулся и вспомнил тот день, когда Анна в последний раз пришла ко мне. Она была сильно напугана.
- Что-то случилось?
- Ничего. Ты скажешь, что я глупая,- она нервно улыбнулась и прошла в кухню. Налила чай.
- Не скажу,- я сел напротив нее.
- Миша угрожал мне. Нет, ты слушай! Из-за тебя же. Я его боюсь до ужаса.- Она подавила нервный смех.- Однажды он убьет меня, как Рогожин Настасью Филипповну. Возьмет огромный нож и зарежет. Зарежет, понимаешь?! А потом вы еще чай в кухне пить вместе будете, а я лежать буду мертвая в спальне. Что молчишь? Скажи что-нибудь!- ее голос сорвался на крик. Ее тело била мелкая дрожь.
 Мне хотелось успокоить ее, но я должен был прекратить наши отношения.
 Она схватила кружку с чаем и вдруг выплеснула на меня. Я вскочил. Горячая рубашка неприятно липла к телу.
- Он так не сделает. Сама знаешь,- спокойствие давалось с трудом.
- Прости, я очень люблю тебя,- она повисла на моем плече.- И не понимаю, почему ты так ведешь себя.
- Прошу тебя, прекрати это,- я не мог дольше видеть мольбу в ее глазах.
Она отдернулась.
- Ты же любишь, я знаю. Зачем ты?!- и посмотрела так, как, мне кажется, смотрит и сейчас там, в ванной.
 А потом сказала:
-Сегодня мне приснилось, что я поругалась с мамой. Очень сильно. Она взяла нож и медленно провела на моей руке две параллельные полосы. Кровь полилась фонтаном.
 Я и, правда, думал тогда, что ей лучше не знать.

 Надо что-то делать. Я не могу сидеть на полу вечно и прислушиваться к тишине. Она мертва. Ей уже неважно, сколько времени я буду оплакивать ее. Нужно встать и пойти. Господи, ну не могу я туда! Ее обескровленное тело в красноватой воде.
 О чем думают самоубийцы в последний момент? Страх перед смертью зачастую равен страху перед болью. Как грубый обряд инициации. Вспышка боли. А она боялась боли. Прости…
 Нужно встать и пойти. Но не туда. Там я не смогу с собой справиться. Там меня убьет… Убьет этот потолок. Раздавит меня и ее в ванне. И мы станем одним. Наконец-то.
  Я с трудом поднялся. Ноги затекли и отказывались слушаться. Я потоптался на месте и рванул к выходу. Потом я долго звонил в двери соседей:
-Помогите!