В темноте. Письма

От 25 марта
Дорогой Мишель, разрешите мне называть вас так хотя бы в письмах, это имя больше подходит к моей манере письма, спасибо сказать вам не могу, ибо санаторий, куда вы отправили меня почти принудительным образом, райским местечком не назовешь даже с очень большой натяжкой. Итак, скука полнейшая, ограда высокая, дурацкий распорядок дня, дурацкие процедуры, молчаливые соседи. Но со всем этим я уже почти смирился, и даже нахожу в этом особую прелесть.  Ты знаешь, я сам хотел сбежать от всех - вот и получил сотни часов на самокопание.
 Недавно, гуляя по коридору (он бесконечный), я увидел на одной из скамеек огромный сверток- человека с головой закутанного в коричневое одеяло.
 Я поздоровался.
 Ни слова.
 Я представился.
 Ни слова.
 Я уже собирался бесцеремонно растолкать этот сверток, как услышал:
- Он вам не ответит.
 Рядом со мной стоял совсем молодой парень с сильной сединой в волосах. Седой мальчик (так я решил его называть) равнодушно снес мое разглядывание.
-Он не может вам ответить.
-Почему?
-Видите ли, насекомые общаются исключительно с насекомыми. К тому же на его стадии особенно не поговоришь,- он развернулся, чтоб уйти, но я не мог упустить столь интересный субъект.
-Меня зовут…
-Я знаю ваше имя.
 Я понял, что мне решительно нечем его остановить.
 На сем заканчиваю. Надеюсь, у тебя есть  дела полюбопытнее, чем читать мои бредни.

От 28 марта.
 Сегодня проснулся оттого, что кто-то в соседней комнате яростно колотил в стену и кричал так громко, что я не мог различить ни слова. Я слышал, как по коридору бежал лечащий врач, что-то указывая помощникам. Вскоре шум прекратился.
 С утра (после завтрака и процедур) я занял наблюдательный пост на диване рядом с той комнатой. Мне захотелось узнать, кто мой беспокойный сосед. Мишель, ты знаешь, я ненавижу ждать, но я ждал… и долго. Коридор был пуст - все гуляли в парке. Но спустя время я увидел Седого мальчика, который, прихрамывая на правую ногу, медленно подходил ко мне.
-Давно ждете?- он плюхнулся рядом, я слышал, как тяжело он дышит.
-Да, - ответил я и только потом понял вопрос. - О, я никого не жду. Только пришел из парка.
 -А-а. Должно быть, у вас отличный зонт.
 Я посмотрел на него в замешательстве.
-Отличный большой зонт,- повторил он и повернул голову к окну. Парк был пуст. Лишь одна женщина,  широко раскинув руки и подставив лицо дождю, кружила по лужам.
 Мишель, никогда не начинайте лгать - захлебнетесь в собственной лжи.
-Да не смущайтесь вы так!- Седой мальчик пристально смотрел на мою красную физиономию. - Мне бы тоже было интересно.
  -С чего вы взяли, что я тут шпионю?- я постыдился, что спасовал перед ним. - Я читаю, вот и газета!- я поспешно схватил лежащий рядом газетный лист. Я и, правда, мог бы читать все это время, но не хотел.
-Понятно,- он улыбнулся, и я снова удивился диссонансу его почти седых волос и мальчишеского лица. Он встал и, похрамывая, подошел к той двери.- Вы не беспокойтесь, у меня это не часто бывает.
 И вдруг я ясно представил, как его худенькое тело мечется по комнате, а потом затихает в углу.

От 5 апреля.
…он летел совсем недолго. Мгновение назад он стоял на крыше, раскинув руки, а теперь какой-то дурачок тихо плакал над телом. Потом, когда санитары всех загоняли внутрь и врач орал: «какого черта их выпустили?! Как он туда залез?!», плачущий накрыл мертвого коричневым одеялом.
- Такое тут не редкость. Привыкайте,- седой мальчик ждал у дверей моей комнаты.
Мы сели на скамейку. Я не мог говорить. Я вспомнил Анну.
-Для вас это самоубийство, а для него в этом полете - жизнь.
-Как он попал сюда?
-Нервный срыв. У всех здесь затянувшийся нервный срыв. Знаете, я здесь так давно, что уже мог бы защитить диплом по психиатрии. Видите ли, нашего покойного испортил квартирный вопрос.
Тут он задумался, глядя на свои тапки. Я кашлянул.
-О, простите, я отвык вести нормальный разговор,- Он виновато посмотрел на меня.- Его проблема родом из детства. Они с матерью жили в одной комнате. Она часто приводила к себе мужчин. Ребенок ее не смущал абсолютно - его накрывали одеялом. Вот и все. Может даже его первые сексуальные переживания случились именно под скрип этой кровати.
- И он стал…э-э… попал сюда?
- Ну, не сразу, конечно. Мальчик вырос, окончил институт, устроился на работу и был бы нормальным человеком (смотря, что вы подразумеваете под нормальностью), если бы не один случай. После очередного кооперативного праздника  коллега пригласила его к себе домой на чашечку кофе. Вообщем, когда они добрались до кровати, наш бывший пациент увидел, что в комнате спит ребенок.
-Все?!
-Ага. Он принялся душить барышню, но не додушил, ее счастье, убежал. Когда через энное количество времени любопытствующие службы нагрянули в его место жительства, он скрылся от правосудия под одеялом.

 От 12 апреля.
 Этот танец был исполнен тоски и ярости. Небо хлестало ее тело струями воды, а она, казалось, не могла остановиться.
-Она прекрасна.
-Вы думаете?
Я сказал это  вслух?! Мой сосед стоял рядом. Он оперся локтями на коридорный подоконник.
- Она вас заметила.
И точно, девушка, наклонив голову чуть на бок, смотрела прямо на меня. Улыбнулась, а потом убежала.
-Что с ней?
-Вы имеете в виду, что с ней не так?- он все еще смотрел, как дождь бьет землю, где только что стояла она.- Она влюбилась. Он был красивый, добрый, ее любил, идеал, куда не плюнь. Но он существовал только в ее воображении. Знаете, некоторые люди от полного одиночества начинают разговаривать с зеркалом, другие - придумывают друзей, она придумала счастье.
 Она прибежала с запахом дождя и, мокрая, кинулась мне на шею. Я ощутил  поцелуй, у меня не хватило силы ее оттолкнуть. Все закружилось вокруг, я чувствовал только, как по лицу текут капли воды. А она уже, отодвинувшись, пристально смотрела на меня. Потом  разочарованно вздохнула, и ушла, оставляя  следы из мертвого дождя.
- Она ищет его в каждом,- голос Седого мальчика вывел меня из состояния прострации- после НЕЕ меня никто не целовал.- Верит, что он все же существует.
 Ночью ко мне пришла Анна. Она стояла в лунном свете, из ее запястий лилась кровь. Я опять долго просил прощения, а кровь все лилась, как из вечного источника.

От 16 апреля.
 -Я хочу уйти отсюда. Знаешь, просто перелететь через стену и увидеть его,- я нашел ее на скамейке около большого дерева. - Пойдем со мной!- она схватила мои руки.
Я смолчал, любуясь ее лицом.
-Ты тоже не веришь. Слава сказал, ты как все,- так я узнал имя моего соседа.
-Я знаю -  ты права, и мы уйдем, только не сегодня,- она улыбнулась и придвинулась ко мне. Я смотрел на ее губы.
- Ты любишь?
- Она ушла от меня.
-Знаешь почему? Конечно, знаешь.
Мне хотелось обнять и поцеловать ее.
-Похоже, вы нашли друг друга. Завидую,- Слава неспеша подходил к нам. Я заметил, как она сникла под его взглядом.- Ничего, я вам не помешаю.- Он сел рядом с ней.- Верно, она предлагает вам план побега из этого райского местечка? Так подкоп или прыжок через стену?
Он злиться?!
-О, нет, все гораздо проще, но это наша тайна.- Я улыбнулся ему, он и не подумал ответить на улыбку.
- Я и не сомневался.
-Хватит!- она порывисто встала и ушла.
Некоторое время мы сидели молча.
- Вы ревнуете?- Этот вопрос прямо спрыгнул с моего языка. Я сам испугался своей несдержанности. Он же ответил спокойно, покусывая сорванную травинку:
- Я ее люблю.

От 18 апреля.
 Волосы у этой женщины висели клочьями. Зрачки непрестанно бегали по белку глаза.
- Вы умеете делать искусственное дыхание?- у нее было отечное лицо и глубокие морщины на лбу.
-Умеете?- снова повторила она с надеждой.
-Да,- выдавил я.
Она обнажила полусгнившие зубы.
- Со мной. Пойдем со мной. Там задыхаются… - она схватила меня за предплечье, но подошел Слава и оттащил меня. Некоторое время она стояла в растерянности, а потом опустилась на стул, продолжая глядеть в нашу сторону.
-Что с ней?
-О!-вздохнул Слава.-И какое дело вам до этой квинтэссенции праха? Ну, извольте. Как и все девушки, это создание мечтало о любви. Но, видимо, ее понятия о сем чувственном предмете не совпадало с мнениями  ее кавалеров. Сколько их было - история умалчивает, но прижила она с ними четверых детей. Так вот. Сами смотрите: к 25 годам на руках четверо, прибавьте к этому неудержимую тягу к алкоголю. Что же делать бедной девушке? И любящая мамаша топит жарко печь и уходит к соседке. А рано утром с похмелья находит бездыханных…
-Иногда меня поражает ваша циничность.
-Это все от отчаяния.
 Мишель, я все думаю, от чего седеют в столь раннем возрасте?!

От 21апреля.
Снова снилась Анна. Когда я ее нашел, вода в ванной приобрела красноватый цвет. Она походила на белую розу в своем почти кукольном платье в бокале с вином. Но все же было страшно. Страшно под ее недвижным взглядом. Страшно было и потом, когда жизнь начала течь дальше, как вода по кафелю, когда ее тело вынимали из ванны.
 Я знаю, ты тоже ее любил. Тебе больно оттого, что мы натворили. А у меня, как видишь, поехала крыша. Видимо, поэтому я особенно сочувствую моему соседу. Сегодня я встретил предмет его обожания, и мы говорили о любви, она, глупая, считает, что это чувство приносит счастье. Она хоть понимает, где находится?!
- Любовь- это эйфория…
- Да, со смертельным концом.
- Слава сказал, что его родители умерли в один день.
- А он говорил что-нибудь о счастье?
- Я уверена, оно было,- все же она очень красива. Мы гуляли вместе, и я сжимал ее руку в своей. Я бы деньги поставил на то, что Слава наблюдает за нами.- А ты был с ней счастлив?
- Нет. Я даже любить ее не мог открыто.
- А она тебя любила?
- Да, потому и ушла.

От 25 апреля.
- Вам, верно, не знакомы чувства привязанного к позорному столбу?! И слава Богу. Стоишь один, а их много… И все объединены одним - ненавистью и презрением к тебе. А слова как камни. Но спустя время голова клонится все ниже, звуки становятся глуше. И наступает какое-то странное упоение позором. И, кажется, упал бы к их ногам, если б не крепкие веревки. И пусть пинают, чтоб никогда  не подняться, да и не захочется уже. Сегодня у меня такое ощущение. Но нет ни камней, ни столба, ни людей вокруг. Только веревки. И я один. В груди странно пусто, так что хочется разорвать грудную клетку и посмотреть, бьется ли сердце. - Такие разговоры всегда спонтанны, к таким откровениям никогда не бываешь готов. Слава не смотрел на меня, ему не нужен был собеседник.- В детстве все жалели меня, после презирали и избегали. Люди – отвратительные существа. Они могут жить только среди им подобных. А я болен, мне нет места среди тех, кто считает себя здоровым. Я ненавижу людей!!! Ненавижу их глупость и  лицемерие … Я надеюсь, что Бог выглядит иначе.
 Слава замолчал. Он дрожал всем телом. Я боялся, что у него начнется припадок.
-Жизнь - непрерывная череда комнат, потолков, на которые смотришь, засыпая, стен, о которые хочется размозжить голову. Эта комната последняя в моей жизни. Вы думаете, я не знаю, что никогда не выйду отсюда?! Знаю! Я сдохну здесь. Мои приступы повторяются все чаще. Ваши, кстати, тоже. Сегодня в столовой вы довольно долго бились под лавкой в окружении этих сумасшедших. Согласитесь странно, когда перестаешь контролировать собственное тело. Когда это случилось впервые?
- В 18 лет. Зимой. - Я вспомнил холод, коловший меня, когда я очнулся.
- У меня гораздо раньше. Отец до смерти боялся этого. Я помню его лучше, чем мать. Я думал, что никогда не прощу его, но теперь понял. Хотя, лучше бы не понимал.
 Он снова замолчал, набирая воздуха, чтобы сказать следующее. Я чувствовал, как снег сыплется под рубашку.
 - Она уехала сегодня.
- Мне жаль.- Я вглядывался в его бледное лицо.
- Зачем?!- он вскинул тонкие руки.- Она никогда бы…- и хотел заплакать, но застыдился и зашмыгал носом совсем как шестнадцатилетний мальчишка.
 Услышав шум дождя, мы почти рефлекторно повернулись к окну.
-Теперь он никому не нужен.

 От 26 Апреля.
 Сегодня он умер.
« Я же просил убрать все острые предметы!» кричал в его палате врач. А лицо молодого человека с седыми волосами, лежащего около стола с окровавленным углом, казалось, говорило: « Ты всегда орешь, но никто не слышит». И никто, даже я в соседней комнате, не слышал, как с противным чмокнувшим звуком проломился его череп. Иногда по ночам меня будит его молодой голос.
 Его родители действительно умерли в один день. Но романтикой тут и не пахло. Семья была очень бедна. Слава постоянно болел, но о дорогих лекарствах не могло быть и речи. Когда на половину парализовало мать, отец совсем сбился с ног, пытаясь заработать на хлеб. А однажды он просто сунул голову в петлю. Он повесился в дверном проеме, на глазах жены, которая не могла кричать, и сбила в кровь руки, пытаясь достучаться до соседей. Она умерла где-то через час. Слава, придя из школы, обнаружил два трупа.
 Вскоре его и старшего брата (Слава никогда не говорил о нем) отправили в детдом, здесь он очутился спустя три года.
 Я знал, что он писал стихи. Это лежало на столе, остальные он уничтожил.
Когда я стану умирать
В пустом больничном коридоре,
Ты обойдешь мою кровать
С пятнами крови на подоле.

Ты не заметишь жалкий взгляд,
Которым я смотрю на плечи,
Как будто бедный твой наряд
Был крыльями давно увенчан.

Ты не услышишь слов моих.
Ничто в тебе не изменится.
И воздух мрачный так же тих
И неразрывен как из ситца.

Ты не увидишь ничего
В холодном тихом коридоре.
Твое измятое крыло
И капли крови на подоле…
 Он хотел умереть. Он думал об этом с маниакальной навязчивостью. У смерти два лица, твердил он, и хотел, чтобы она стала для него избавительницей. Но, мальчик, в какие бы одежды ты не рядил ее, она останется чем-то страшным, крадущим самое ценное. Сегодня ты умер.

От 7 мая.
Когда началось безумие? Когда я в последний раз переступил порог своей квартиры? Когда в припадке упал на снег? Или когда  заглянул в лицо мертвеца?
 Сегодня врач сказал, я иду на поправку. Как будто можно перестать быть сумасшедшим? Но галлюцинации постепенно перестают мучить меня (спасибо чудо-таблеткам), и я понимаю теперь, что эти письма, кроме меня, не читал никто. Ведь тебя, Мишель, уже нет. Как нет нашей горячо любимой Анны. Вы тоже умерли в один день. Сегодня, наконец, я сумел понять это.
 Вы ехали вместе. Ты не справился с управлением на дороге. Ты не хотел, чтобы она любила еще кого-то.