Нестор

                Нестор

Его «Повести» мне пришлось осознанно прочитать в зрелом возрасте. Приходилось не раз возвращаться к ним, перечитывать, ссылаться. А потом вдруг захотелось найти могилу, чтобы поклониться этому великому мужу. Узнаю, что его мощи покоятся в пещерах Киево-Печерской Лавры. В каждый свой приезд в Киев спешил в Лавру, покупал и изучал буклеты о Дальних и Ближних пещерах.
Спрашивать у монахов стеснялся, решил, что найду без посторонней помощи. Обошел Дальние пещеры, раки с мощами Летописца не нашел, зато узнал много интересного о монахах, живших в них, святых мощах…
В Ближние все никак не мог попасть; то на реставрации, то  дел много, а времени мало. Поиски растянулись на несколько лет, я уже начал успокаивать себя, что ничего страшного, если не найду мощи, ведь дух его  кроткий и бессмертный в книге, зачем еще нужно идти к праху...
И вот однажды повезло поехать на конференцию в Киев почти на неделю, правда, ехал не один, а со знакомой актрисой, тем не менее, рассчитывал выкроить день на Лавру. В тот летний погожий день все сошлось – и Ближние пещеры были открыты и у меня свободное время. С необыкновенным трепетом спускался с зажженной свечой среди посетителей по ступеням в узкий проход. Шел неспешно, в полумраке подходил к ракам, читал надписи к мощам. Где-то в середине затрепетало пламя свечи, испугался, что погаснет. Ведь, дурная примета. Все пристальнее вчитывался в надписи – раки с мощами Нестора нигде не было.
Наконец, мы вышли на достаточно просторную площадку перед довольно крутой лестнице, по которой поднимались, никуда не отклоняясь в сторону экскурсанты. Бегло оглянув подземный холл,  я, уже смирившись с тем, что и здесь нет мощей Нестора, поднялся на ступеньку, как вдруг кто-то тихо окликнул меня. Нет, это был даже не шепот, а тихий стук в сердце – «повернись, посмотри сюда!» Я оглянулся и заметил в дальнем углу нечто, похожее на широкую витрину. Выйдя из общего потока, я подошел к неприметной раке и ахнул: в ней были мощи Нестора. Голова и все тело было накрыто тканью, из-под которой выглядывала сухая потемневшая рука.
Секунд двадцать сердце билось ровно и благостно; я чувствовал  духовное единение с  великим летописцем. Мои мысли были устремлены в древний стольный Киев. Его помыслы обращены к древней и загадочной Тамани.
Когда же стали подходить к  нам люди; я с поклоном попрощался с праведным монахом и, наверное, впервые искренне перекрестился.