Сказка. ч. 5. гл. 47. раздел 5. идет-гудет

РАЗДЕЛ 5. ИДЕТ-ГУДЕТ

В стране начинался религиозный бум. Не прошло и трех дней, как с каждой стены, с каждого дерева на прохожих и просто зевак смотрели суровые прищуренные светлые очи Демиурга, и грешники (а кто без греха?) зябко поеживались, опуская взор долу. В стране атеистов, судя по посещаемости церквей, не осталось вовсе, а усерднее всех молились профессиональные грешники – обитатели тюрем, чиновники, банкиры и налоговые инспекторы. А чудес все не было как не было. Разбойники каялись и снова разбойничали, грешные взяточники рыдали на исповедях, и опять возвращались на скользкую дорожку мздоимства. И ничего – гром не гремел, молнии  никого пока не испепелили – одним словом, было все то же, что и прежде. И Кощей, не меньше нашего озадаченный столь чудесным отсутствием чудес даже под недреманным оком подлинных изображений (а по латыни, чтоб вы знали,  “подлинное изображение” звучит как “веракс иконика”), созвал совещание своего Совета Безопасности, куда не забыл пригласить и всех нас.
- Что происходит, господа, кто мне может объяснить? – вопрошал он, но все упорно молчали. Чиновники были растеряны и подавлены не меньше правителя. В глубине души каждый сохранил маленький кусочек веры пусть не в Бога, так, хотя бы в чудеса, а вот их почему-то все не было  как не было. Жалко было бы смотреть на этих напуганных великих грешников; каждый из них смутно подозревал, что Господь, наверное, вернулся к мысли о необходимости проведения акции возмездия – пусть не глобальной, так, хотя бы, демонстрационной.  Следовательно, взывать к нему не было смысла. У меня были кое-какие соображения на этот счет, и я не замедлил поделиться с  высоким собранием этими соображениями.
- Что, господа, удивляетесь молчанию Господа? - насмешливо обратился ваш покорный слуга к аудитории, - а ведь ничего удивительного не происходит! Дело, полагаю, вот в чем: вспомните-ка, что произнес Господь, покидая нас?
- Как будто бы “тьфу”! - припомнил государственный советник Ларионыч.
- Вроде бы  “ну вас к черту!” - добавил Вурдалак.
- Так что же вы хотите, господа? - торжествовал я, - ведь Бог русским языком объяснил всем присутствующим о своем неотъемлемом праве покинуть нас - вот он и покинул эту грешную юдоль (и правильно сделал, - подумалось мне почему-то). Следовательно, все его изображения с того самого момента следует считать недействительными, а, соответственно, и бездействующими... в плане ожидания чудес. Есть возражения?
- Какие тут “возражения”, Парамоша, - грубым волчьим голосом откуда-то с галерки отозвался Азазелл, -  с Богом спорить не приходится!
- Это верно, а особенно - тебе, - не очень вежливо ответил я, - так что смиримся, господа, пред неизбежным,  и помолимся Всевышнему, чтоб миновала нас чаша сия... я хочу сказать, попросим его вернуться!
- Ты слышишь, Бог? - не своим голосом рявкнул поп Леша, - мы полностью раскаиваемся в содеянном и передаем себя в руки твои! Отзовись же, дай какой-нибудь знак!
Боюсь, что именно тебя он и не услышит, святой отец, - ядовито заметил Хомяк, - с учетом твоего малопонятного прошлого и нынешних не совсем светлых дел, творящихся под твоим протекторатом... лучше попроси помолиться за тебя и нас всех или Пришельцев, или меня, хотя бы; можно попросить также и присутствующего здесь  Парамона Перегрина - его Бог иногда также слышит!
-  Просим, просим, - кричали нукеры Джахангира, - давайте, старички, похлопочите за нас, грешных, а уж мы отблагодарим по всей программе!
- Хорошо, - процедил Бука, - я сейчас попробую... - и забормотал мало кому понятные позывные, употребляемые для связи с Господом всеми серафимами небесной канцелярии.
- Не получается сегодня что-то, - вздохнул он, наконец, - попробуй ты, Бяка!
Но и Бяку, и Хомяка, а затем и меня самого ждал полный провал. Господь явно игнорировал наши молитвы; впрочем, его можно было понять. И тогда на исторической сцене откуда-то из лакейской вдруг вынырнул Демонический Дух.
- А давайте, я попробую! - жутким волчьим голосом просипел он, - а вдруг что-то да получится!
Никто не осмелился что-либо возразить опасному прохвосту. Дух напрягся, и вдруг завыл, как матерый волк на луну в зимнюю ночь:
- О, Господь, отзовись же, наконец,  по-хорошему ведь прошу!
В  ответ на это богохульное и безответственное заявление грянул гром, в комнате потемнело, посыпались осколки, и Азазелла порядочно хватило по загривку. В зале воссиял свет небесный и внезапно как бы материализовался в светлый и хорошо знакомый нам образ, то есть облик. На высокопоставленных грешников твердым алмазным... нет, слово “алмазный” лишь в самой слабой степени может передать то впечатление, которое всегда складывалось у нас, недостойных, когда смотрел на нас Демиург  пристальным  взором.
- Что, доигрались? - произнес он, наконец. - В чудотворные иконки поиграть захотели? Вы что же, забыли историю создания  икон и их дальнейшую судьбу? Так я вам сейчас напомню!
И, дав для убедительности всем по подзатыльнику, Господь приступил к рассказу.
-Эх, господа чиновники высшего ранга, - начал  Бог, - ваша вопиющая безграмотность ничуть не менее страшна, чем смертный грех! Как же так можно - править страной, не зная ее истории, насаждать православное вероисповедание, понятия не имея об истории религии вообще и эпопеи иконописи в частности?! Это, по меньшей мере, безответственно и недопустимо ни при каких обстоятельствах!   - произнеся эту фразу, Господь посмотрел на собравшихся грешников так, что у многих душа ушла бы в пятки, но, к их счастью, души-то у них давно уже не наблюдалось в принципе.
- Слушайте, раз не знаете, или забыли, - устало продолжал Бог, - в стотысячный раз  повествую эту притчу, и хоть бы кто запомнил и сделал соответствующие выводы! -  Как вы, вероятно, слышали, в первое столетие Новой  Эры  не существовало никаких изображений Христа, а во втором, если они и имелись, то нарисовано там было черт знает что. Из перепалки преподобного епископа Оригена с  атеистом Цельсом мы можем сделать вывод, что Господь в те приснопамятные годы изображался маленьким, жалким, некрасивым; да и жрецами господствующих культов  христианская символика  тогда усердно истреблялась, так что  ни одного такого изображения не дошло до наших дней. И вот что характерно: даже в победившем христианстве еще добрых 400 лет не умолкали споры о том, можно ли изображать Спасителя на каких бы то ни было картинах или изваяниях, и не грешно ли таковым поклоняться? И лишь позднее, когда  решено было, что иконы все-таки нужны, портрет Христа  так хорошо менялся, что теперь и не поймешь, каким же он был на самом деле! Хрестоматийный образ высокого симпатичного молодого шатена с бородкой утвердился уже в Средние века. Мало того: у  разных народов он и выглядел соответственно. У негров-христиан Спаситель - негр, у монголов он монгол и так далее. И вот еще что любопытно: чем дальше отстояли во времени описываемые в Евангелиях события, тем больше подробностей из жизни  Христа и о его облике становится известно. Не наводит ли это на определенные размышления?  Словом, разве можно  искажать светлый образ Бога (которого, кстати, никто из рисовальщиков и не видел!)? Не есть ли это ересь, богохульство в некотором роде? Но не богохульство ли фотографировать Господа, снимать его на кинокамеру и так далее? - Даже большее, чем рисовать ложный портрет! Так что же вы удивляетесь, что  полученные типографским способом иконы не чудотворны? Стыдно, молодые люди! А я в вас так верил... шутка!
Впрочем, ладно уж, прощаю в очередной раз, но этот грех придется долго отмаливать разного рода богоугодными деяниями; и о чем попросил бы вас особенно - покончите с преступностью, наконец! У вас же войска, жандармерия... да и нормальным, честным людям не терпится взять в руки шашку и обрушить ее на  буйные тупые главы рецидивистов и прочей омерзительной публики! Вот, пожалуй, пока и все... или почти что все. Так что покончите с идолопоклонством и стройте впредь царствие Божие в душе, а на земле своей хотя бы наведите элементарный порядок, на большее вы не способны, да большее и не требуется!
Бог замолчал и  занялся своей трубкой.
- А ведь по стране идет-гудет религиозный бум, - вспомнил он,  так что в таком святом деле надо бы вам помочь! Вот что я решил: сделаю-ка одну из икон или еще каких-нибудь произведений искусства Чудотворной, причем не скажу - какую именно. Но при этой иконе нельзя не то что грешить, а даже появляться грешнику радиусом сто метров  будет смертельно, так что пострадавших прошу не обижаться! А поскольку никто не знает, какая именно икона… а, может быть, картина… или скульптура… или барельеф… - словом, все, что угодно, главное, чтобы в этом произведении искусства была  божья искра! - обладает чудесными свойствами (это не обязательно может быть мое изображение - чудотворным могу сделать любой пейзаж, например!), глядишь, грешники все-таки напугаются всерьез! Вот вам моя помощь, а на большее ты, Джахангир, не рассчитывай! До скорой встречи!
И Господь покинул нас, оставив наедине с религиозным бумом и непонятно где спрятанной чудотворной иконой (а, может быть, вовсе и не иконой).
А нам оставалось только молиться  Богу, да и самим не плошать, лихорадочно соображая, как искать Чудотворную и что делать, найдя ее.