Веревка

Он никогда ничего не боялся. По крайней мере, многие так думали. Но сейчас его все-таки одолевал страх. Страх за свою собственную жизнь. Дроздов Дмитрий, проживший 35 лет спокойной, мирной жизни впервые влип в серьезные проблемы.
Все началось в желания открыть свой собственный бизнес. Сначала дела шли в гору, у него была своя компания, приносившая ему каждый месяц отнюдь не малый доход. Дроздов стал известным и уважаемым человеком, как в своем городе, так и за его пределами.
Но в последние несколько лет дела шли ни к черту. Товарооборот резко упал, выпускаемая продукция оказалась никому не нужной. Компания быстро начала терять деньги, большие деньги. Все бы ничего, но он занял приличную сумму денег у одного очень серьезного человека, которую надо было срочно отдавать. Вскоре он обанкротился и потерял все свое состояние. Жена и дети куда-то улетучились, и он остался один. Дмитрию приходилось скрываться от своего кредитора, которому ничего не стоило подослать к нему своих головорезов. А они свое дело знают хорошо. И он в этом не сомневался. Ни секунды. Он постоянно чувствовал, что его жизнь висела на волоске. Ему хотелось спрятаться, убежать, забиться в самый дальний уголок Земли, где никто бы его не нашел.
Он уже сменил несколько городов и, в конце концов, поселился в небольшой квартирке на девятом этаже старенькой многоэтажки, где-то на окраине Владивостока.
Всю предыдущую неделю, несмотря на наступившее лето на улице было довольно холодно, дул сильный ветер, шли дожди.
— Черт! Да когда же они эту веревку уберут! — сквозь зубы прошипел Дроздов.
Дело в том, что у соседей сверху на лоджии три дня назад оборвало бельевую веревку, которая теперь маячила у него перед носом, болтаясь туда-сюда. Он была настолько длинной, что ее длины хватало на всю высоту его балкона, а ее конец видели соседи снизу, которых, наверное, эта штуковина раздражала еще больше.
Но его она не просто раздражала. Было в ней что-то непонятное, что-то пугающее. Ему казалось, что вот-вот он увидит чьи-то бледные руки, медленно подтягивающие тело, которое жаждало залезть к нему на балкон. И тогда ему не будет спасения. Это был детский страх. Бояться бельевой веревки, мерно раскачивающейся у тебя за окном, было также глупо, как и бояться темноты в собственной комнате. Но он боялся. Поэтому, ложась спать, он плотно закрывал окна шторами и отворачивался к стенке, чтобы не видеть своего окна.
На четвертый день он не выдержал, и сам пошел разбираться к соседям. Как ни странно, дома никого не было.
— Видимо, эти придурки куда-то уматали, а веревку не убирают, только потому, что некому! Ну конечно!!! Еще несколько дней и я сожгу ее.
Но добраться до злополучной веревки ему так и не удалось. Те, кто охотились за Дмитрием, все-таки выследили его. Тем же днем, сидя на лестничной площадке с очередной сигаретой в зубах, он увидел 3х человек, поднимавшихся к нему на этаж. Одного из них он узнал: это был господин Вольфган, человек, от которого он прятался столько времени. Дроздов мгновенно всё осознал. Его вычислили. Да, от судьбы и от мафии не уйдешь. Надо было быстро что-то придумать. Квартира. В столе лежит пистолет. Это его шанс. Нужно было, во что бы то ни стало, добраться до пистолета. Он резко вскочил и бросился к двери. Раздался выстрел. Пуля, выпущенная из Дезерт Игла 50го калибра, насквозь пробила ему ногу, буквально раздробив кость на мелкие кусочки. Дмитрий вскрикнул от боли и повалился на пол.
Следующим его воспоминанием, было то, что он проснулся в своей квартире на собственной кровати. На мгновение Дмитрий решил, что это был сон, но, посмотрев на свою разорванную выстрелом ногу, он понял, что это не так. По всему телу разливалось какое-то странное, непонятное чувство. Дмитрий попытался пошевелиться. Тут-то он понял, что это было не 'странное чувство', он вообще не чувствовал своего тела! Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами, ни головой. Единственное, что он мог себе позволить, это думать и смотреть по сторонам.
— Здравствуйте, господин Дроздов! Давненько мы с вами не виделись! Как здоровье? Я вижу, не очень. — произнес Вульф с довольным видом.
— Пошел к черту! — подумал Дмитрий, безуспешно пытаясь совершить хоть какое-нибудь движение.
— Ну конечно! Господин Дроздов! Позвольте узнать, неужели вы всерьез думали, что сможете от меня сбежать, не заплатив? Ха-ха-ха!!! Позвольте заметить, от меня еще никто не убегал не попрощавшись. Вы не выполнили условия нашего договора, вы не вернули мне мои деньги, вы решили сбежать. И за это вы поплатитесь! Поплатитесь своей жизнью. Дмитрий Александрович! Считайте, что вы уже мертвы... Джованни!!! — он окликнул одного из своих ребят, — как называется та дрянь, которую мы ему вкололи?
— Двуокисный кентамор дигидроген, босс! Сокращенно ДКД.
— Да, точно! Так вот, эта дрянь сначала часов на 8 парализует твое тело, и только потом ты медленно начинаешь сдыхать! Убойная вещь, скажу я вам. Кстати, ногу мы вам перетянули жгутом, поэтому умереть от потери крови даже не рассчитывайте! За сим я вынужден вас покинуть. Дела, сами понимаете! Приятного дня вам, Дроздов! — Вольфган еще раз окинул взглядом комнату — У вас веревка за окном болтается, и никто ее убрать не может. Непорядок! Пошли, ребята! — с этими словами он вышел из комнаты, его люди последовали за ним. Через 5 секунд Дмитрий услышал, как входная дверь захлопнулась.
— Они ушли… черт, черт, ЧЕРТ!!! Так, спокойно, главное не паниковать. — он перевел взгляд на настенные часы. — без пятнадцати три. Сосед обещал зайти в шесть. Если то, что сказала эта мразь, правда, то я умру где-то в одиннадцать. Так. Нужен план. Нужен план. Срочно нужен план. ДА КАКОЙ К ЧЕРТУ ПЛАН?! Я ГОЛОВОЙ ДАЖЕ ПОШЕВЕЛИТЬ НЕ МОГУ!!! Черт! Так. Допустим, в шесть придет сосед. Что он будет делать? Постучит в дверь! Дверь закрыта? — он с горечью вспомнил, что неделю назад поставил захлопывающийся замок. — Да, дверь закрыта. Он постоит под дверью и уйдет. А я? Быть может, я смогу хоть что-нибудь сделать? — он попытался сосредоточиться на своем теле. Попытался шевельнуть пальцами руки. Безрезультатно. — Черт! И что мне теперь делать? Неужели… Неужели, я так и умру, пролежав весь день без движения?! О, Господи!..
Прошло несколько часов. Дмитрий ничего не мог сделать. Он лежал на своей кровати, время от времени поглядывая то на часы, то на улицу. За застекленным балконом по-прежнему висела бельевая веревка, то и дело раскачиваясь на ветру. Причем раскачивалась она как-то неровно. Как будто, там, снизу, кто-то был на ней… как будто кто-то лез к нему на балкон по этой злосчастной веревке.
Ему было страшно. Один. Без движения. И эта чертова веревка.
На его глазах выступили слезы. Он пытался побороть свой страх. Нужно было отвлечься. И не смотреть на эту долбанную веревку.
— Надо о чем-нибудь подумать, о чем-нибудь хорошем… В принципе, жизнь вышла довольно интересная, только финал не очень, ну да ладно. Как говорится, в жизни, как в опере, не важно, сколько длится, важно, как сыграно.
Дроздов погрузился в собственные мысли. Больше ему ничего не оставалось. Он долго вспоминал лучшие моменты своей жизни, заново переживая их. Вспоминал друзей, близких. Всех, кто был ему дорог.
Неизвестно, сколько времени прошло, но из размышлений его вывел резкий стук в дверь. Дмитрий взглянул на время. Полседьмого. Это сосед. Стук повторился. Сердце бешено забилось в груди.
Он напряг все свои силы и попытался закричать, но единственное, что ему удалось, это с едва различимым шумом выпустить изо рта воздух. Ничего не получалось. Еще раз!
— Ыыыы… — из его рта вылетел слабый звук. — аааааа…
Он не мог шевелить челюстью.
Стук раздался в третий раз.
Бесполезно. Его не слышат. Ничего не поделаешь.
— ааыыы…
Нет. Никак. Это конец. Стук больше не повторялся. Сосед ушел. Дроздов перевел взгляд на балкон. Там, за стеклом, на улице, было сыро, неприятно и холодно, как и всю прошлую неделю.
— В такую погоду и умирать противно. Черт, хоть бы солнце вылезло…
Дмитрий закрыл глаза. Да! Непростой денек у него выдался, очень непростой. Он попытался успокоиться…
— Я вас любил, любовь еще, быть может… ДА К ЧЕРТУ ВСЕ!!! ЛЮБЛЮ Я ВАС! Сию секунду, каждый час! Мгновенья, прожитого с вами, счастливей в этой жизни нет! Молю, чтоб дали вы ответ… Надо же! Стихи неплохие получаются! А я и не знал, что так умею…
Он посмотрел за балкон.
— Опять эта вер… аааа!!!
Его глаза неожиданно округлились от ужаса. Дмитрий увидел, как по веревке, через его балкон, лез какой-то человек. Он прекрасно знал, что веревка проходит только через его этаж, а соседи снизу видят только ее край. И такого просто не может быть, чтобы на ней кто-то висел!!! Тем не менее, человек, не обращавший на него никакого внимания, преспокойно взбирался вверх. Вскоре он скрылся из виду. У Дроздова бешено стучало сердце. Из глаз текли слезы.
Тут он увидел еще кого-то… опять кто-то взбирается вверх…
— Нет, это женщина!
За окном по веревке взбиралась наверх обнаженная девушка, навскидку лет 20. Он присмотрелся получше…
— О, боже!!! Света!!!
За окном,  на высоте девятого этажа на бельевой веревке преспокойно висела его жена, точнее то, как она выглядела пятнадцать лет назад.
— Господи! Галлюцинации???
За ней поднимался еще кто-то. И еще. И еще. По веревке пошел нескончаемый поток людей.
Дмитрий с ужасом смотрел на это безумие, не в силах оторвать от него взгляда. Минута, две, три, пять, десять. Они все ползли и ползли…
Через час они начали обращать на него внимание. Они глядели сквозь стекло и улыбались. Некоторые лица были ему знакомы, некоторые — нет.
Он не знал, сколько прошло времени. Его рассудок помутился. Голова не могла дать никакой трезвой оценки происходящему.
Еще он видел, как кто-то разбил балконное стекло и проник к нему в квартиру, за ним последовали другие. Они заполняли всю комнату. И все, абсолютно все толпились вокруг его кровати и таращились на него с какой-то безумной улыбкой на лице. Часы пробили одиннадцать.

На следующий день тучи над городом наконец-то рассеялись, выглянуло солнце, и погода вновь стала теплой и приятной. И только злополучная бельевая веревка портила внешний вид одной из Владивостокских многоэтажек.


20.06.09