Пенки и Блин Сода - 10 раунд

THE TWELVE ROUNDS OF BOXING!

ДЕСЯТЫЙ РАУНД

1
Нет, один удар - это не трагедия! Даже и такой. Мы в процессе нашей деятельности их столько нахватались. И ничего. Ещё cоображаем...
    Тут другое было интересно. Как это было сделано. Точно. Зряче. Чистое попадание. Филигранная работа, други мои! Нам очень понравилось. А дяде - не очень...
    Но был бы этот лже-Жовнер весом с дядю... всё бы закончилось совсем не в радужном свете...
    А так дядя сидит. Уже рот разевает. Постепенно, правда...
    А меня вдруг одна мысль пронзила - от затылка до копчика. И я чуть ли не в атмосферные слои взвился.
    - Ам...
    Но тут же и осёкся.
    Все на меня - Ммммммм???!!!
    А я - да, на что-то острое сел. Всё нормально. Va bene!
    Нет, про Ампутатора рано говорить. Итак события как-то наперекосяк развиваются. Впрочем, с нами это всегда так. Только в этот раз очень крепкий перекосяк вышел...
    Смотрим, дядя потихоньку вякать начинает. Значит, отходит...
    - О! О! - услышали мы знакомый голос.
    Так были дядей поглощены, что прозевали кто подошёл.
    А это очередной герой московских бульваров.
    Мистер Флай.
    Он приехал к нам в начале 90-х. Из Англии. Загадочную русскую душу искать. Да так и затерялся на наших могучих просторах. Спился, одним словом...
    Высокий, долговязый. В ржавого цвета свитере. Клетчатых брюках и цилиндре, похожем на василиановский. Только ещё больше изношенный. А из под него космы торчат. Ботинки тоже несуразные - разные. Единственное, что по цвету близкие - черный и коричневый.
    Вокруг тощёй  шеи полуистлевший шарф.
    Эх, мистер Флай! Загадочная английская душа!
    Он стоял перед нами, раскачиваясь во все стороны света. Но не падал. Как будто у него подошва на магните. А вместо земли - кусок железа необъятных размеров.
    Поднял вверх длинный, указательный палец:
    - О! Водка алькоголька?!... Карошо! Карошо!
    Думает, что дядя Сява лыка не вяжет? Дядя-то как дурной сидит. Всё можно подумать...
    - У вас не хватит немного пить? Попить?
    Ну, ясно, что ему надо попить. Не воду же.
    - Слушайте, мистер Флай... Идите к Свёкле! У неё сейчас там пьют. И вам попить дадут... Скажите, я вас послал... За одним типчиком присмотреть. Давай к Свёкле дуй!
    - О, Пенки-Пенки! Вот вы есть немного настоящий джентельмен. Джентельмен для джентельмен всегда готов показать где можна немного попить водка, да? Карошо! Карошо!
    Мы его спровадили. А то ещё попадёт под чью-нибудь горячую руку. Все и так навзводе.
    А тут вдруг Блин Сода делает заявление.
    - Чувачки, а вы знаете куда нас скоро всех поместят?
    И глаза округлил. Для загадочности. То есть пущего эффекта ради.
    Всё опять - Мммммм???!!!
    Один только Пасюкевич на свой психологический манер всё воспринимает.
    - Никак в дом ку-ку?
    У него для всех один диагноз. Половина нашего жёлтого дома с ним ходит. Шизофрения. Я думаю, он и Ластику что-то сходное выставил. Не удивлюсь, если это будет маниакально-деперессивный психоз. У нашего Ластика! У пса! Вот чудеса!
    - В тюрьму? - робко осведомился Задонов. Привык на грани дозволенного раскапывать наше прошлое. Вот тюрьма, наверное, и мерещится!
    - В Госдуму? - выдал, сильно стукнутый незнакомцем, дядя Сява.
    Cода сидит. Эффектом наслаждается. Только Василиан молчит. Не поддаётся. 
    - Ха! В комиксы нас поместят! Вот чудаки!
    - Как это? Это как? Как? Это?
    - Да!... Тут приехал художник... Пекка... Из Финсляндии... Да, он крупный художник!... К Кипнису... а Кипнис ему об нас рассказывал, когда в сети сидел... А тот... Пекка... он из Buldozer'a!
    - Бульдозерист что ли? А при чём тут комиксы? - спросил дядя.
    - Cам ты - бульдозерист! Это самый лучший финский журнал комиксов! Да вообще - всего мира! И нас туда хотят нарисовать! Он на нас посмотрит, а потом нарисует... О, как! А?!
    Я не хотел рассказывать о Пекке. Сейчас такое время. Сегодня он - Пекка, а завтра его разыскивает милиция... Но Блин всё же не стерпел.
    - А что... я готов! - солидно говорит дядя.
    - И я бы не отказался, - говорит Спиридон Тимофеевич. - В Buldozer так в Buldozer!
    - И я! - это Гектор Иванович.
    - Я - за! - Сода.
    Василиан ничего не сказал, но кивнул.
    Я думаю, ну зачем им всё это? То же мне - герои комиксов!
    - Да вы знаете, что герои комиксов - недалёкие, примитивные и туповатые? В них нет ни глубины, ни культуры!
    - Пенки, а разве мы хужи? - совершенно простодушно сказал дядя.
    - А он всё под своего де Сада косит! - сказал Сода. - Так тот философом был. При жизни даже мухи не обидел! А ты... сколько, скажи нам, за свою непродолжительную жизнь носов сломал, зубов выбил, челюстей и рёбер переломал, а? Чувачок? А потом... после эсгумации евонную черепушку вообще в Америку отослали! Так что - успокойся, Пенки! Не хочешь комиксом быть - не нада! Но и философ из тебя - ноль!
    - О, вон'оно когда утечка мозгов началась! - завздыхал Задонов.
    Конечно, я бы тут же вломил Соде. Но я сдержался. Cейчас нам это совсем не нужно.
    Ластик один молчит. То говорил, а то замолчал. А мне захотелось, чтобы он чего-нибудь сказал по этому поводу. Интересно его мнение узнать. Нет?... Нет, ну какой противный пёс! Слов нет!
    Говорю им:
    - Тогда очень интересной получится сценка, кода дядя Сява схлопотал затрещину от лже-Жовнера!
    Все засмеялись.
    А дядя не засмеялся, а покраснел.
    - Ну откуда я знал, что это не-Жовнер? Мне что теперь перед каждым Жовнером пресмыкаться прикажите? "Здрастье" им говорить? Двери настежь открывать? Россию переименовать?! До этого хотите наш народ довести?!
    - А вы за весь народ не говорите, - говорю. - Вы за себя! Как можно было такой удар пропустить?
    - Так я думал, что это Жовнер! - стоит на своём дядя Сява.
    - Эх, знал бы что не Жовнер... подбородок бы прикрыл...

2
Мимо нашей братии проходит человек в сером пиджаке.
    - Дядя, - шепчу. - вот он... давайте, сделайте что хотели!
    - Ну, Пенки, ты даёшь! Я ведь приболел немного!
    Для наглядности дядя дотронулся до своей припухшей скулы.
    - Пусть Сода им займётся!
    - А это точно Жовнер? - быстро спросил Сода.
    - Да вроде он... Но не стопудово...
    - Ага! - сказал Блин Сода.
    - Вот если бы это был настоящий Жовнер! Да ты сам давай, Пенки! А то что всё за нашими спинами прячешься?!
    - Эх, герои комиксов! - говорю. Они немного смутились. Но продолжают сидеть на своём.
    Я встал. Иду за старым диссидентом. А эти пусть стыдятся!
    Но всё-таки...
    Но всё-таки дистанцию не сокращаю...
    А так на интеллигентский манер покашливаю у него за спиной, как это принято делать в развитых, цивилизованных странах. Ещё раз кашлянул. Ещё. А потом вдруг так раскашлялся. Как туберкулёзник! Думаю, ну обернёшься ты, скотина, или нет?! Мне что - кровью в твой адрес харкать уже?! Долбоёб херов!
    Остановился. Поворачивается. Точно - он!
    - Добрый день ещё раз, господин Жовнер! Рад вас видеть! Очень, очень рад! Погода-то какая сегодня?! Загляденье! Прогуливаетесь? Для тонуса? Правильно!
    Говорю, а сам от собственной вежливости как пломбир таю. Ещё секунда и просто потеку совсем.
    И он со мной так же. Весь - сама воспитанность. Но для него это вообще естественный процесс. Он это с детства всосал.
    Он видит, что я изменился к нему в лучшую сторону. Говорит:
    - Вот ты, Пенки, зря-таки с этой уродской компанией связался! Ты молодой, культурный молодой человек... Мдя... А попал под их гнусное влияние... Ты лучше... мдя... к нам приходи. Мы по воскресеньям у кого-нибудь из наших собираемся... Кагорчику выпьем и... мдя... Окуджавушку потом орём... эээ, поём... поём под гитару... мдя... Или вот Эдик Пирожковский... вы ему сегодня... мдя... зубы выбили... а он ведь в хасидском хоре поёт! А, Пенки?
    Я киваю. А сам к нему поближе, поближе...
    - Вот что-то Кипнис... такой же как вы, - говорю. - а с вами не якшается? Почему интересно?
    - В семье не без урода... мдя... в семье не без урода!
    - А я, значит, вам подхожу?
    - Ты молодой... у тебя удар с обеих рук... мдя... А Кипнис... просто старый козёл! Дристун!
    Я ближе.
    Ближе...
    И головой киваю. Мол, да - беда какая для вашего прогессивного сообщества, что старый дристун Кипнис не с такими как вы! Изгой он для вас!
    - Вот, Пенки, ты всё прекрасно понимаешь!
    Моя правая легонько коснулась его скулы. Это был легчайший удар. Просто - чирк! И всё. У меня и в планах не было, чтоб ему челюсть свернуть.
    А потом я схватил его за грудки.
    - Ну, куда лыжи навострил?! Куда?! Выкладывай!
    А он - до чего наглый ( и куда только его воспитанность делась? ) - вместо того чтобы ответить, на весь бульвар орёт:
    - Милиция! Милиция! Убивают! Диктатура! Тоталитаризм!
    Смотрю, скамейка опустела и ко мне наши несутся.
    - Вы кричали, гражданин? Что случилось? Разве вас убивают?! - это дядя Сява. - Говорите! Милиция на месте!
    Конечно, мы не стали его бить. Мы же не хулиганы. Мы знаем, что такое честь, достоинство и благородство. Зачем марать эти понятия об Жовнера?
    Легонько тряхнули. И этого оказалось достаточно, чтобы картина окончательно прояснилась. Ну, или хотя бы - наполовину.
    Cегодня у писателя Недержанского в доме-комоде намечалась презентация его нового опуса. Будут известные люди, артисты, такие же писатели, художники, демократическая общественность... Вобщем, весь цвет ( или часть ) прогресса по Жовнеру и Недержанскому. Начало в 12 часов.
    - Какое-то странное начало, - cказал дядя. - Они обычно ночью свои сходки затевают... А тут...
    - А это для конспирации! - прохрипел Жовнер. - Чтоб ваши не просекли!
    Это он хрипел, потому что я его так держал. А не то чтобы он был болен. Не дай бог! Мы внимательно следили за его здоровьем.
    В итоге что мы имели - Марлыша, Недержанского и ещё какого-то Ампутатора ( если плешивый не соврал )
    Чего от нас хотел Зопилов? Non lo so... Какова в этом калейдоскопе наша роль? Non lo so...
    - Значит так - мы с тобой! - сказал дядя.
    У того гримаса смеха.
    - Такую шваль туда не пустят!
    - Почему? Тебя же пустят? - удивился Блин Сода.
    Я Жовнеру горло попридавил и говорю: - Господа, давайте не будем ссорится! Давайте благородно!
    - Только смотри у меня... без лишних телодвижений! - пригрозил дядя приглашённому на презентацию. Забинтованный кулачище дяди выглядел весьма впечатляюще. Даже Валуев и Устинов могли бы позавидовать.

3
Я всех оглядел. Чувствую, что нас многовато. Хотел было Пасюкевича и Задонова отговорить. Куда там! Прут - и ни в какую! Видно мозгами предчувствуют, что за шоу намечается.
    Я - Василиана. Но тут меня уже дядя Сява и Блин Сода отговаривают. Чего ты, Пенки? Он маленький. С ним и мороки меньше. D'accordo!
    А Жовнер на эти приготовления смотрит и зловеще как-то улыбается. Прям как Мефиздофель яузского разлива! А делов-то?
    Ну, придём. В чавку Недержанскому насуём, Марлыша под мышку и домой - кофе пить и Марго с Котом пересматривать. Даже если в размен полезем - наши бока заживут потом, а гематомы рассосутся. А косточки срастутся. Мы люди привычные.
    Вот так я представлял нашу миссию в этом деле. Да и у других, наверное, были сходные ощущения...
    Сода озвучил это в своей цинической манере:
    - Ну, будет там десятка четыре яиц и бабы... Ну, и что? Смыться-то всегда можно? Храбрый человек - во всём быстр!
    Я ткнул Жовнера кулаком в спину: - Пошёл!
    - Как раз для этого Пекки сюжет! - вставил дядя Сява. Слава героя финских комиксов уже кружила ему голову. Не на шутку.
    И наш разношерстный караван сворачивает в Казарменный проезд.
    - Тю-тю! Приехали! - сказал Сода.
    - Ну, ни *** себе?! Ну, не ёб'жешь твою мать! Вот ****ь! - сказал дядя Сява. А потом грязно выругался.
    Да, похоже просто так мы теперь не отвертимся.
    Это были Быки и их черный джип.
    Три лысых бугая в одинаковых черных костюмах.
    Настало время доставать капы, други мои!