Светлой памяти моих родителей Александра Леонидовича и Ларисы Витальевны посвящаю эту книгу.
Автор.
Эта книга - впечатления о путешествиях.
Говорят, что турист желает увидеть то, на что он приехал посмотреть, а путешественник - то, что есть на самом деле.
Ирина Владимирская первой из ильичевских журналистов отправилась через океан на далекую Кубу, и в декабре 1989 года "Черноморский маяк " начал печатать ее путевые заметки "Остров вечного лета ", весьма благосклонно принятые не избалованным рассказами о странствиях читателем. Затем последовали "Порты Европы ", заставившие нас на время отвлечься от надоевшей перестройки и слегка вдохнуть заморского свежего воздуха.
А в 1992-94 годах на страницах городской газеты свет увидели "Иные дали", явившиеся не столько хронологическим отчетом о хождении за два моря, сколько документальной повестью, давшей солидную пищу для ума пытливых собеседников, с нетерпением ждавших каждого номера газеты с продолжением заметок.
И вот сейчас все эти произведения собраны в одну книгу.
И вы вновь отправляетесь в путь по морям и океанам - к близким и далеким странам...
ОСТРОВ ВЕЧНОГО ЛЕТА
1. ЕЩЕ НЕ НА ЗЕМЛЕ, НО УЖЕ НЕ В ОКЕАНЕ
Ощущения о приходе судна в порт не было, несмотря даже на то, что несколько минут назад я воочию увидела статую Христа, величаво возвышающуюся на холме, набережную Малекон, гаванские здания. Наверное, отчасти виной безразличного восприятия для меня, впервые ставшей пассажиром судна рейса Ильичевск - Гавана, послужило длительное путешествие, хотя 18 суток пролетели довольно быстро. Однако печать морской усталости сбросить так вот сразу не удавалось. Со Стамбулом, который остался далеко позади, единственным до Гаваны городом, увиденным так же близко, автор этих строк познакомилась еще не такой утомленной. Поэтому домики под красными черепичными крышами, теснящиеся на берегу, уходящие в горы, люди, спешащие по своим делам или просто прогуливающиеся, быстрые автобусы - все воспринималось живыми четкими образами. А здесь вроде видишь, но не замечаешь.
Время не балует того, кто с нетерпением смотрит на часовые стрелки. Конечно, я понимала: взять сразу багаж, быстро спуститься по трапу, броситься в объятия родителей можно только в мечтах. В реальности надо набраться терпения, ожидая прихода официальных властей - представителей санитарной и карантинной служб, пограничников, таможенников. То есть того боевого отряда, который всегда встречает в порту любое судно. И почти никогда, как мне кажется, не торопится. Вот в Гаване я уже столько раз выходила РІЗ каюты на палубу, созерцая близлежащий причал порта, но еще никто из официальных представителей не начал работать. Пришлось, усевшись на диване в своей довольно обширной каюте, вспомнить приятные минуты длительного путешествия.
Итак, красочный Стамбул; сувениры, которые мне от имени экипажа судна "Винница" вручил обаятельный и вежливый молодой капитан Геннадий Александрович Иванов. Сувениры - это медаль и значок судна, грамота, отпечатанная деликатным старшим помощником Феликсом Борисовичем Манном, шуточное меню, подтекст которого - что ни пожелаете, сразу появится на столе. Ну и, конечно, сам переход, не омраченный, к счастью, штормами.
- Прошли, как по болоту, - сказал капитан Иванов.
- Я просто связала все четыре ветра, - ответила ему автор этих строк. Кстати, может, действительно обладаю такой способностью, которой славились далеко не все исландские вещуньи? Ведь обратная дорога по морю тоже была гладкой, и лишь Понт Эвксинский во всю силу решил заявить о себе. Наверное, один из ветров сумел ослабить нить и вырваться на волю. Но это случится через два месяца, а пока прошли (повторю за Геннадием Александровичем), как по болоту.
Перед самым приходом в Гавану пришлось поволноваться по поводу исчезновения моего вызова. Дело в том, что официально оформленный документ - вызов, где указывается кто, кого, куда приглашает, вместе с зарубежным паспортом находился у четвертого помощника капитана. И вот за день до прихода старпом попросил меня дать ему вызов. Я напомнила: бумага у его помощника. Но Феликс Борисович уверял, будто помощник отдал ее мне. Я знала, что среди моих справок вызова нет, значит, его потеряли. Капитан "успокоил" меня, сообщив: не знаю даже, что делать, без вызова паспорт могут признать недействительным.
И только тогда, когда я обвинила в плохой работе сразу всех его помощников, развеселившийся Геннадий Александрович принес документ, который впоследствии у меня так никто и не спросил. Шутка, а может даже и заговор с комическим эффектом вполне удался. По-моему, в нем приняли участие многие, хотя кроме капитана и старпома больше никто не признался. Во всяком случае, помполит Сергей Андреевич Мосейко и старший механик Алексей Иванович Торченюк, возмущавшиеся вместе со мной над подобной шуткой, как-то загадочно улыбались. Может, со временем и это воспоминание станет приятным...
Власти уже начали работать на судне, но меня, как пассажира, пока не приглашали в кают-компанию, где собрались официальные представители. Поэтому, снова предавшись воспоминаниям, я увидела скалу Гибралтар, которая своим неприветливым видом даже напугала. Было это ранним утром. На сером небе застыли свинцовые облака, неспокойным предстало моему взору море. И на фоне серого, мрачного, неуютного пейзажа Гибралтар напомнил скалы, к которым приковывали бунтарей, в ущельях томились пленники, в подземельях хранились драгоценности. И если бы в ту минуту на скалу, тяжело дыша, опустился орел, я бы, наверное, не удивилась...
Минут через десять меня пригласили в кают-компанию для встречи с врачом, пограничниками, таможенниками. Последние, между прочим, огорчили, сообщив, что их коллеги, осматривающие багаж, уже закончили работу, но одновременно и обрадовали: можно взять личные вещи и свободно идти в город, а остальной багаж оставить на судне и на следующий день после досмотра забрать его. Конечно, если бы моя поклажа выглядела внушительно, радоваться особо не пришлось. Но так как я располагала только личными вещами, то все закончилось именно сегодня, 18 августа, когда автор данных строк, наконец-то встретившаяся с родителями, вступила на кубинскую землю и поехала через старую Гавану в район Байя.
2. ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Район Байя, вернее ту ее часть, где живут мои родители, я рассмотрела уже на следующий день. Необычны были дома, в которых вместо стекол жалюзи. И особенно непривычно, что по улицам ходили смуглые черноволосые люди - мулаты, негры, а во дворе играли импозантные малыши, напоминающие говорящих кукол. Упомянутый район построен не так давно, и как архитектурный памятник никакой ценности не представляет. Высотных зданий нет, дома в четыре этажа не кажутся унылыми, так как из них постоянно доносится музыка, взрывы смеха, что свидетельствует о веселом характере жильцов.
При знакомстве кубинки всегда целуют новую подругу, сам поцелуй в подробностях выглядит так - легкое прикосновение щеки к щеке сопровождает воздушный поцелуй. Правда, в последнее время приветствие видоизменяется - кубинки предпочитают поцелуй в щеку, а наши дамы прикасаются к воздуху. Как быстро прививаются обычаи другой страны при частом взаимном общении!
Кубинские квартиры рассчитаны на жаркий климат и высокую влажность. Поэтому полы мраморные, балконные двери настежь, работают кондиционеры, вентиляторы. Во всей Гаване плохо с водой, ее дают по расписанию, но в том районе она есть постоянно. Правда, не все дома могут здесь гордиться такой привилегией, а только имеющие собственные электронасосы. Но если в районе из-за аварии нет электричества, жильцы начинают испытывать не только неудобства, но и тревогу, поскольку неизвестно, когда починят. Информация поступает самая разнообразная. Даже начинаешь завидовать тем, у кого вода идет по часам - там все ясно. Несмотря на эти перебои, в кубинских квартирах чисто. Мужья помогают своим женам по хозяйству: готовят еду, убирают. Причем с довольно серьезной беспечностью: если этого не сделать, ничего страшного не произойдет. Но почему бы и не убрать, тоже ведь ничего не случится...
Кубинцы любят украшать жилье яркими предметами. Так, мулатка Мерседес для поднятия настроения себе и своим домашним оформила интерьер в виде кукол в разнообразных нарядах: распашонках, свадебных платьях, строгих костюмах, шляпах. В семье Мерседес все веселые - дочка постоянно улыбается, любит, как и мама, слушать музыку, танцевать. Не отличается от своих домочадцев и глава семейства. Оптимистичное настроение создает и яркая одежда, которую так любят кубинцы. Впрочем, сама природа ничего не пожалела для веселых улыбок на этой земле, где очень много зелени и тепла.
Байя расположена недалеко от моря, и когда возвращаешься с пляжа, можно заглянуть в кафе. Его ассортимент -мороженое, соки, булочки. К сожалению, мороженое, которое привозят из известного в Гаване кафе "Коппелия", здесь бывает не всегда, и тогда настроение сразу падает. Возможен еще вариант: взять в руки банку или бидончик и отправиться в еще одно кафе, само помещение которого темное, маленькое, как бы сразу показывает, что торгуют только на вынос. Если здесь этого вкуснейшего лакомства не окажется, придется возвратиться с пустой посудой, но, как говорил герой романа "Аптекарь" дядя Валя, "беда-то ведь небольшая".
В самый первый день приезда я познакомилась с испанкой Каридой, работающей вместе с моим отцом на судоремонтном заводе. После обоюдных приветствий мы сразу ощутили, что для интересной беседы не хватает знания языков: мне - испанского, Кариде - русского. Хорошего переводчика, моего отца, дома не было, мама владеет испанским разговорным, но не в такой степени, чтобы перевести все вопросы и ответы. После того, как я узнала, сколько у Кариды детей, где она живет, чем довольна, что ее огорчает, и в беседе наступила затянувшаяся пауза, я вспомнила о русско-испанском разговорнике. Гостья сразу поняла мое намерение и села рядом. Я показала одну фразу, другую, а после третьей уже смеялась, но не потому, что разговорник составлял юморист, просто вопросы-то задавались, а ответы все равно оставались непонятными. Поняла это и Карида. Вскоре мы уже хохотали обе. Как почти все кубинцы, в общении она дружелюбна, весела, спокойна. Приведу фрагмент нашей беседы о лучших гостиницах:
- Карида, можно без особых трудностей остановиться в лучших гостиницах Гаваны?
- Вам - да, мне - нет. А в Одессе, Ирина?
- Вам - да, мне - нет.
3. ГАВАНСКИЙ СЕРВИС
Добраться на любое расстояние в Гаване нетрудно, так как автобусы по разным маршрутам ходят часто, быстро и круглосуточно. Водители склонны к лихачеству, поэтому пассажирам не всегда удобно, особенно при поворотах.
Кубинцы к автобусам не подбегают гурьбой, не толкаются, но место в салоне уступают только знакомым, иногда мамам с детьми. Правда, на освободившееся редко кто сразу сядет, вначале посмотрит по сторонам, в переполненных автобусах нет конфликтов. В течение целого месяца я лишь один раз встретилась с громким требованием пропустить вперед. Требовала женщина средних лет, остальные пассажиры смотрели на нее с удивлением. Думаю, в нашем автотранспорте подобное никого не поразит.
В автобус заходишь только через переднюю дверь, поскольку деньги за проезд надо опустить в автомат рядом с водителем. Есть автобусы, где работает кондуктор, но таких мало. В основном это пляжные маршруты. Если автобус переполнен, водитель проезжает мимо остановки при условии, что никто здесь не выходит. Иногда думаешь: мог бы и остановиться. Но он считает иначе: уже нельзя контролировать, кто заплатит за проезд, а кто нет. Бывает, что несколько минут, а то и больше машина стоит - шофер решил выпить кофе, перекусить. Никто из кубинцев не возмущается - спешка не в их характере. Да и потом - какая разница, что водитель пьет кофе сейчас, ведь мог вместе с машиной поехать на перерыв, и жди его часа два. В ночных автобусах не шумно, хотя пассажиров
в это время немало. Вот только чаще встретишь полицейских. И еще - из автобусов хорошо смотрятся сменяющие друг друга красивые виды Гаваны: домики с зелеными дворами, экзотические цветы.
Кубинские магазины при лучших гостиницах посещать очень приятно - в основном просторные, уютные, со вкусом оформленные. Вещи, которые здесь продаются, не уступают интерьеру, остается только добавить, что купить их можно... за доллары. Видимо, поэтому ассортимент не надоедает. Правда, он не везде одинаков. В промтоварных магазинах, куда можно зайти всем, имеющим кубинские песо, товаров, как и у нас, практически нет. То, что лежит, никто не берет. О наличии дефицита красноречиво говорят длинные хвосты очередей, в которых безучастно стоят покупатели: сказываются жаркий климат и врожденное спокойствие. Продавцы тоже не спешат, при виде знакомых начинают дружескую беседу. Ее слышат все, но никто не возмущается. Автор этих строк приводит последнее не в качестве иллюстрации - мол, некрасиво перебивать людей во время разговора. Наоборот, это дает представление об обслуживании, об отношении к покупателям, которые тоже не привыкли к расторопности продавцов. Но инциденты в магазинах редки. Продавец может остаться недоволен просьбами показать другое платье или туфли, вздохнет, сделает недовольную гримасу на лице, но принесет без слов.
Характерно, что обслуживание в магазинах, где расчет идет на песо, почти не отличается от долларовых. В последних много красивых упаковок, запечатывающихся с такой тщательностью, что иногда приходишь домой и не одну минуту возишься с булавками, которыми, с помощью специального приспособления, кассир "украсил" целлофановый мешок, чтобы покупатель не положил туда еще какой-нибудь неоплаченный сувенир. В кассе надо также взять чек и предъявить швейцару.
А в одном из магазинов, обслуживающем иностранцев (правда, кубинцы тоже туда попадают), у входа в примерочный зал контролер следит, чтобы вы не подменили вещь, которую собираетесь примерить.
Любой уважающий себя человек к данной системе проверок отнесется отрицательно. Видимо, это вызвано необходимостью (кражи случаются довольно часто). Но держать из-за этого целый штат контролеров - непочтение к покупателю. К тому же при подобных проверках (да, свои сумки вы сдаете швейцару, берете номерок) продавцы никогда не станут работать должным образом на покупателя, питая к каждому скрытую враждебность. Так, в одном из магазинов продавец буквально ходила за мной следом. Вначале я думала, что этим оказывается особое расположение, но ошиблась. Мне не помогали, просто наблюдали на довольно близком расстоянии за каждым движением; остальные не были допущены в отдел, пока не ушла я. Но впоследствии их также сопровождало бдительное око. В другом магазине работник прилавка величественно восседала на высоком стуле, впуская в отдел только по двое. Удобно? Думаю, только продавцу. Так что, заверяю, начальник нашего управления торговли и ее заместители вряд ли смогут обменяться положительным опытом с кубинскими коллегами. Разве что последние чаще улыбаются!
Три магазина - "Флора", "Салон", "Мезон" - находятся в старинных красивых особняках. Пожалуй, это своего рода музеи, где из-за высоких цен редко кто позволит себе купить понравившуюся вещь, но созерцать броши, серьги, кольца, всю обстановку можно часами...
Очень тихо в аптеках, хотя людей всегда много. Рецептары тоже работают не торопясь. Характерно, что в редких случаях о наличии нужного препарата посетитель узнает, минуя очередь; он простоит в лучшем случае минут 15, а затем убедится, есть или нет лекарство. Причем всегда скажет "спасибо". В каждой аптеке находятся довольно длинные скамеечки - займи очередь и отдыхай. Почти все аптеки старые, содержащие в себе, помимо запаха лекарства, ту особенную прелесть, которой обладают старинные- вещи, предметы, улицы, дома. Несколько слов о косметической аптеке. Она является частью самого большого магазина и находится на его территории. Под стеклом в зале обращают на себя внимание красивые упаковки разнообразных кремов, лосьонов, присыпок, мыла. От этих коробочек, особенно дамам, нелегко отвести взгляд и обязательно хочется что-то купить, хотя стоимость заставляет перенестись из мира романтических грез в мир реальных цен. И только иностранцы, чья валюта является конвертируемой, чувствуют себя уверенно: все препараты косметической аптеки можно купить только за доллары.
Я уже писала, что лучшие гаванские гостиницы построены и оформлены с большим вкусом. Среди них производит особое впечатление "Гавана-Либре", до революции именовавшаяся "Гавана-Хилтон". Здесь - большой холл, рестораны с разнообразной кухней, бары, магазины, шикарные парикмахерские, чистейшие туалетные комнаты и целая шеренга телефонов-автоматов, из которых в основном работают только два. Уместно сказать об очереди к ним. Она также спокойна. Ты можешь говорить очень долго, но никто не напомнит о времени. Даже улыбнутся, когда более совестливый бросит виноватый взгляд в сторону ожидающих. Право, не знаю - хорошо это или плохо?
В "Гавана-Либре" я видела трех кубинских камелий, которые сразу заставляли признать в себе представительниц древней профессии. То ли наряды выдавали их цель, то ли обильная для кубинской жары косметика, то ли особенный зовущий блеск глаз. А может, обладатели одних и тех же специальностей в большей или меньшей степени одинаковы во всем мире?
4. В СТАРОЙ ГАВАНЕ
Столица Кубы не радует свежим воздухом. Дышать, особенно после путешествия по морским просторам, здесь тяжело. Не исключение и старая часть Гаваны, хотя недалеко находится набережная Малекон. Несмотря на жару, днем тут людей немало, а так как улочки узкие, это особенно заметно. Однако никто не толкает друг друга, при недоразумениях тут же извиняются. Если надо обогнать впереди идущего пешехода или обойти беседующих, вежливо говорят: "Разрешите, спасибо".
"Спасибо" - нередкое слово в разговорном обиходе кубинцев. За комплимент, сказанный друг другу, за незначительную, на наш взгляд, помощь, за объяснения благодарят вежливо, с улыбкой, которые часто расцветают на лицах жителей Гаваны. Если ты заблудился, тебе подробно растолкуют, как и куда
надо идти.
В небольших уютных кафе (здесь их мало) пьют кофе из миниатюрных чашек. Пьют спокойно, смакуя каждый глоток. Кубинцы любят сладкое (их врачи утверждают, что лакомства обязательно должны входить в состав меню в таком жарком климате), поэтому булочки, пирожные поглощаются с большим аппетитом. Но купить их вечером уже нельзя - все разбирают за день. В кафе очень чисто, что составляет контраст с улицами, скверами, где видны переполненные мусорные баки, бумага, спички на тротуарах, на лужайках скверов. Правда, убирают значительно расторопнее, чем у нас, и прохожих уборщики пропускают в этот момент вежливо.
Кажется, что при такой высокой температуре на каждом углу должны продаваться прохладительные напитки или пищевой лед (к последнему надо привыкнуть, его кладут в бумажные стаканчики, заливая сиропом), но это далеко не так. Кстати, с подобным сталкиваешься в любом нашем городе, когда начинаешь лихорадочно соображать, где же можно утолить жажду? В Гаване есть "Дом воды", построенный очень давно, в старые добрые времена. Питьевая вода здесь продается, но однажды денег ни с кого не взяли: может, в какой-то день, по поверью, любого, кто переступит порог дома, напоят бесплатно? Нет, все оказалось значительно проще: испортился автомат, охлаждающий воду, а за теплую деньги не берут... В старой Гаване находится Капитолий, построенный по образцу вашингтонского и превышающий последний по размерам купола. Сооружался он с 1926 по 1929 год при президенте Магадо, на строительство затрачено 13 млн. песо. Капитолий был воздвигнут для заседаний парламента, в настоящее время здесь размещается Академия наук Кубы. 30 залов нижнего этажа занимает музей, в котором имеются залы древней культуры, первобытного человека, фауны Кубы, бабочек (удивительный по красоте), кораллов, рыб, мрамора всех образцов, который добывается на острове Пинос - черного, белого и розового. Имеется зал дерева - черного, красного, палеонтологии и многие другие.
Центральная часть Капитолия открывается только во время больших торжественных мероприятий, для чествования лучших работников, которые поднимаются в Капитолий по лестнице чести, одновременно освещается его купол.
В старой части любого древнего города немало архитектурных памятников. Навряд ли большинству современных зданий выпадет такая честь. Тогда создавали, сейчас просто строят.
Президентский дворец, сооруженный по проекту архитектора Марури, один из красивейших в городе. Первоначально он предназначался для канцелярий администрации провинции Гаваны, поэтому изобилует помещениями различных форм и размеров. В 1920 г. па завершении строительства дворец уже стал резиденцией президента. Первым в нем разместился Марио Менепаль, а последним жил Батиста. Сейчас в президентском дворце находится музей Революции.
В дом губернатора мне удалось попасть не сразу. Дело в том, что этот музей начинает свою работу в 14.30, а в 19.00 он уже закрыт. Но август один из самых жарких месяцев на Кубе, к тому же во второй половине дня нередки тропические дожди. Поэтому выбраться из прохладного помещения на знойные улицы не так просто - нужно мужество. В доме губернатора можно увидеть красивые статуи, картины, удивительную мебель, над которой колдовали мастера других эпох. Это подробная иллюстрация будничной жизни и официальных торжеств. Из музея нельзя уйти быстро: притягивают картины, скульптуры, миловидные фарфоровые статуэтки. В подобных залах всегда встречаешься с застывшим временем. Однако на меня неприятное впечатление произвела аллегорическая сцена падения губернаторской власти: метла изгоняет из резиденции их сановные головы. Довольно жестокая картина.
Символом города является девушка-индианка. Фонтан с ее скульптурным изображением сооружен в 1837 г., автор - итальянский ваятель Гардиани. Изготовлен он из белого мрамора, на углах его 4 дельфина, на пьедестале сидит девушка-индианка, глядящая на восток; голову ее украшает венок из перьев, на правом плече колчан со стрелами, в левой руке -"корзина изобилия", в которой вместо яблок и винограда лежат ананасы.
На улицах старой Гаваны, как и в других частях города, нередко можно встретить полицейских. О них расскажу подробнее. Кубинские блюстители порядка предельно серьезно относятся к своим обязанностям. Они заходят в магазины, кафе, ездят в автобусах, шагают по горячему от солнца песку пляжей. Они всегда рядом, благодаря этому по Гаване можно ходить и ночью. Помню, как-то раз мы с отцом остановились возле китайского кладбища. Время позднее, что-то около трех часов ночи. Через десять минут подошел, причем незаметно, полицейский: корректный, собранный, и попросил объяснить,
чем вызвано наше ночное любопытство. Мы объяснили, что у нас и в мыслях не было злодейских замыслов. Вернее, объяснял знающий испанский язык папа, а автор этих строк стояла рядом. Убедившись, что прохожие не хотели тревожить покой усопших, капитан полиции пожелал нам спокойной ночи, но все же проводил до конца улицы. Кстати, все гаванские кладбища находятся под охраной полиции. Поэтому беспорядков там нет.
В старой Гаване я была свидетелем, как страж порядка выводил из магазина полупьяного мужчину. Удивительно, как он его нашел: человек под винными парами - редкость на кубинских улицах. Форма у полицейских синяя, ловко пригнанная по фигуре. В их распоряжении - пистолет, рация, наручники, японские мотоциклы и автомобили. Они не только представляют защитников граждан, но и являются ими на самом деле.
Без описания набережной Малекон рассказ о старой Гаване был бы неполным, ведь город вплотную подходит к морю. Построенная в 1926 году, набережная считается одной из лучших в Америке. Вечером тут удобно располагаются влюбленные. Но не только молодые избирают для своих прогулок набережную. После дневной духоты (вечером в Гаване не легче) сюда приходят немало кубинцев всех возрастов. А когда случаются аварии на электростанции, и в домах останавливаются кондиционеры и вентиляторы, жители близлежащих домов спешат на спасительный Малекон. Издали это походит на народное гулянье.
Бульвар Прадо есть не только в Гаване, но, как мне сказали, в любом испанском городе. Идешь, как по мраморной лестнице, осторожно и торжественно. Зато подросткам раздолье: хоть целый день катайся на роликовых коньках. Многие здания старой Гаваны нуждаются в реставрации. На некоторых видишь строительные леса. Не отремонтированные вовремя сооружения, особенно если это архитектурный памятник, всегда вызывают уныние, хотя последнее качество не присуще кубинцам. Даже в такие жаркие дни в кварталах старой Гаваны в основном видишь только радостные лица. Кто обмахивается веером, кто платочком, а встретившись взглядом с незнакомым человеком, улыбаясь, объясняет: "Очень жарко".
5. НА ПЛЯЖЕ САНТА-МАРИЯ
Белый песок, зеленые пальмы, теплый Мексиканский залив. Что может быть лучше?
Санта-Мария растянулась на несколько километров. Местность здесь живописная, для прогулок и отдыха просто замечательная. Однако не забывайте - температура воздуха всего лишь плюс 35.
Кубинцы к морю неравнодушны и не купаются только зимой, когда вода для них холодна - плюс 20. А вот от солнечных лучей стараются укрыться в тени пальм. Целый день на море не проводят, остерегаются солнечных ожогов. Пляжная церемония начинается с крема или масла для загара. Эти средства наносят тщательно - минут 15-20, а то и больше. Затем наступает купальный час и опять отдых в тени.
На пляже, как нигде, становишься свидетелем бережного отношения кубинцев к своей семье. Мужья и жены разговаривают, глядя друг на друга, с нежной улыбкой, любовь чувствуется в каждом жесте, прикосновении. Это не уставшие от супружеских уз люди, а вечные и непосредственные влюбленные. Благоговейной нежностью, родительским вниманием окружены и дети, повышать голос на которых считается признаком плохого воспитания. Мамы и папы всегда играют с ними, заставляют себя сдерживаться, не нервничают, когда малыш не хочет вылезать из теплой воды. Маленькие девочки, с самого раннего возраста одетые в купальники (кстати, так рекомендует медицина), любят также серьги, браслеты, неравнодушны к заколкам и... духам.
На пляже, как во всех общественных местах, взаимное отношение дружелюбное. Редко кто забудет извиниться, нечаянно задев тебя мячом или нарушив твой покой другим образом. За купающимися следит спасатель, сидящий с биноклем на очень высоком стуле под пальмой. Частый гость пляжа -полицейский, который, не торопясь, обходит свою территорию, убеждаясь - все ли в порядке, никогда не забудет он подойти и к спасателю.
На пляже Санта-Мария моей собеседницей стала молодая женщина по имени Бейбала, родом из Чикаго. Приехав на Кубу, она здесь влюбилась "сразу и очень-очень", а через три месяца вышла замуж. Куба нравится Бейбале, единственно, что очень огорчает - прилавки магазинов. Продукты выдаются по карточкам, всегда же хочется разнообразия. Моя новая знакомая в Советском Союзе знает только Москву, Армению и Сибирь. Об Армении она, видимо, услышала после землетрясения, об Одессе и Черном море понятия не имеет.
Как я уже говорила, отношения между супругами, как правило, очень нежные. Но если из кубинской семьи уходит любовь, муж и жена разводятся. "Ведь так жить совсем неинтересно", - говорили мне. Я согласна, что без любви человек не может быть счастлив, поэтому полностью принимаю эту причину развода. Но расставшись, супруги не превращаются во врагов. Они с большим удовольствием встречаются с детьми, помогают им, приходят в гости в свой прежний дом. Новая жена или муж только приветствуют подобные отношения.
Так как на пляжах, особенно в выходные дни, надо выстоять в длинной очереди, чтобы поесть, выпить воды, то многие кубинцы предпочитают пользоваться домашней кухней. Особенно популярен лимонад, для приготовления которого берут воду, сок лимона, сахар, лед. Все ингредиенты привозят с собой, лимонад получается вкусным. Хороши и маленькие крокеты - мясо с картофелем, нечто среднее между пирожками и котлетами.
На Кубе любят напиток "Мальта", прекрасно утоляющий жажду в жару. Вот только надо отстоять за ним долгое время, правда, кубинцев это не смущает - сказывается привычка к очередям плюс спокойный характер. "Мальта" - это квас из сахарного тростника. Продают его в длинных бумажных стаканчиках разового пользования. Кто не хочет везти продукты из дома, подкрепляется сладкими булочками. Продавцы складывают их в широкие бумажные коробки тоже разового пользования.
Кубинцы любят петь, танцевать. Им почти никогда не бывает скучно. Вот компания, сидя под пальмой, слушает музыку. Молодой человек встает и начинает танцевать, кто-то присоединяется к нему, а остальные дружно хлопают в такт. Характерно - на пляже вместе отдыхают люди разного возраста. Их, несомненно, что-то объединяет.
В выходные дни на центральных пляжах вы станете зрителем настоящего парада купальников. Стройные высокие мулатки порадуют себя и окружающих разнообразием фасонов и цветов. Этим летом пляжи пестрели одними закрытыми купальниками. "Модно", - объяснили мне. Правда, для мулаток загар не главное, им можно быть и в закрытом. Хотя это название очень условно - впереди, действительно, живот задрапирован. Зато ноги, спина открыты максимально. Купальники демонстрируют по-разному, кто стоя возле берега, кто гуляя по пляжу.
На пляже часто слышала своеобразный звук типа "пс-пс-пс". Оказалось, жители Кубы так зовут друг друга. В переводе на русский много вариантов: "Подождите", "Эй", "Постойте", "Слышите" и т. д.
Неожиданные знакомства здесь оформлены своеобразным этикетом. Так, если понравившейся девушке, женщине молодой человек, мужчина скажет: "Я вас люблю", "Какая красивая", она ответит: "Спасибо", "Вы мне тоже нравитесь", "Спасибо, но я занята". Грубость на этой земле пока не прививается.
На пляже мне запомнилась сцена, которая могла стать своеобразной рекламой. Высокий, атлетически сложенный негр шел вдоль берега моря, приковывая к себе восхищенные взгляды. Вот на пути атлета - малыш, которого тот погладил по голове, что-то с улыбкой спросил, далее встретился пожилой человек, негр уступил ему дорогу, вежливо поклонился. "Моя сила никогда никого не обидит", - словно говорил весь облик этого атлета.
А что залив со своей яркой цветовой окраской, окаймленный белым песком, зелеными пальмами? Купаться в нем одно удовольствие. Красиво и хорошо на пляже Санта-Мария в любое время суток.
6. ДЕНЬ ЭКСКУРСИЙ
Когда за двенадцать часов надо посмотреть очень многое, невольно пугаешься (успеешь ли?), но потом сосредотачиваешься: надо не упустить возможность, запомнить все увиденное. Однако это нелегко - отдельные фрагменты, особенно в первое время, не давая цельное, не настраивают на частности; зато потом память сама поможет разобраться, что для тебя основное, что второстепенное, что ненужное...
Одним жарким утром (слово "теплый" пришлось забыть, постоянно было жарко) я, мой отец и знакомый кубинец, обладатель легкового автомобиля, начали любоваться красотами и достопримечательностями Кубы. Вместе с нами поехала жена кубинца, молодая девушка с нежным именем Миледис. Кстати, выходные дни здесь стараются всегда проводить семьями. "Без жены плохо, без детей скучно", - говорят кубинцы.
Езус, так звали знакомого, оказался отличным водителем.
Правда, и дороги были великолепные. Вначале наш путь лежал к домику Хемингуэя, американского писателя, прожившего на Кубе много лет. Здесь он любил рыбалку, организовал состязания, которые проводятся до сих пор. Цель их - поймать рыбу, прославившую в свое время старика Сантьяго, героя произведения "Старик и море". По своей натуре Хемингуэй был путешественником, солдатом, поэтому он не находился на Кубе безвыездно, постоянно уезжал в разные страны, принимал участие в экспедициях, но эту страну он любил за ее живописность.
Убранство домика говорит о тяге хозяина к вещам удобным и нужным ему. Живи писатель здесь один, туристы не увидели бы нежного цвета покрывала и подушек. Видимо, хозяйка решила переплести свой вкус со вкусом мужа. Получилось довольно неплохо. Пристрастие писателя: книги, охотничьи трофеи, спиртные напитки. "Да, слишком много рогов" - наверняка съязвил бы, побывав здесь и увидев головы буйволов и оленей, Марк Твен.
В сам дом посетителей не пускают, опасаясь за интерьер. Знакомство с ним проходит через окна, благо на Кубе - вечное лето. Рядом с домом находится башня, построенная для писателя его женой. К сожалению, нам не удалось подняться по лестнице на самый верх - там было закрыто, поэтому пришлось довольствоваться нижним помещением, которое представляет собой иллюстрационный зал, где отрывки из повести "Старик и море" сопровождены рисунками. Текст идет параллельно на испанском и английском языках. В зале мы встретили наших соотечественников, пытавшихся прочесть и понять написанное. Пришлось моему отцу исполнить роль переводчика. Правда, я уже писала: есть и английский текст, но нас так долго учат этому языку в школе, высших учебных заведениях, что, видимо, переучивают. Во всяком случае, изъясняться на нем свободно большинство не может. Кубинцы тоже небрежно относятся к английскому: молодые представители сферы обслуживания на нем не говорят, на улицах вас тоже не поймут.
Хемингуэй обожал котов, в любви к одному из них признается в романе "Праздник, который всегда с тобой". А здесь, в усадьбе, есть кладбище всех его пушистых любимцев.
Так не хотелось покидать это очаровательное место, где не страшны солнечные лучи, ведь усадьба так и дышит прохладой. И почему-то я вспомнила строку Экклезиаста, взятую Хемингуэем в качестве эпиграфа к роману "Фиеста": "Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки".
И вот мы снова быстро едем по шоссе в парк Ленина. В нем тоже чувствуешь себя хорошо. К вашему распоряжению кафе, где можно съесть очень вкусное мороженое, уютные дорожки и, коснемся щекотливой темы, чистые туалеты. Последние есть в каждом музее, парке, они бесплатные и поражают стерильностью.
Погуляв по парку, мы отправились в зоопарк. Здесь посетителей возят на специальных автобусах, а звери пребывают на воле, в природных условиях. К постоянным посещениям они привыкли, во всяком случае транспорт их не беспокоит. В автобус кубинцы зашли, как обычно, пропуская друг друга вперед, улыбаясь. Пассажиры сразу образовали дружное сообщество, если кто-то не замечал того или иного зверя, спрятавшегося в густой траве, остальные приходили ему на помощь.
На животных всегда смотришь с любопытством. Мне понравилось, что нет клеток, звери чувствуют себя свободными -прямо-таки природная идиллия.
Знакомство с представителями морской фауны мы продолжили в "Аквариуме". Поразили гигантские черепахи, прикосновение к панцирю которых по поверью может принести счастье. Затем побывали в комплексе "Марина Хемингуэй'1, где увидели изысканные коттеджи в окружении бамбука, крупных ярких цветов, канадских сосен. В распоряжении туристов – бары, рестораны, магазины, теннисные корты, прогулочные катера. Кто же отдыхает здесь? Путешественники, имеющие конвертируемую валюту, причем солидные суммы, так как цены высокие.
Среди достопримечательностей Гаваны жители называют кладбище Колумба, построенное в 1872 г. в романском стиле в форме прямоугольника, обнесенного стеной. Главный вход оформлен арками - центральной и двумя боковыми. Арки опираются на тосканские колонны. В верхней части центральной арки установлена скульптурная группа, символизирующая Время и Вечность.
Вместимость кладбища - более 46000 могил. Внутренняя его часть делится двумя перпендикулярно, в виде креста, пересекающимися улицами на четыре сектора. В центре северной части расположена часовня, построенная в стиле древних храмов. Алтарь ее монолитный, выполненный в форме надгробия. Над дверью и окнами часовни изображение трех добродетелей: Веры, Надежды, Любви. Наиболее известными монументами являются памятник студентам-медикам, расстрелянным в 1871 году, и памятник жертвам пожара в магазине Исаси в 1890 г. На этом кладбище похоронен кубинский гроссмейстер Капабланка.
Захоронения производятся бесплатно. Кладбище действующее, находится под охраной полиции. Оно не навевает тягостных настроений. Раздумья грустные и одновременно светлые. Может, причиной тому белые могильные плиты, глядя на которые, я вспомнила слова английского писателя Честертона: "Чувствуешь, как за стенами кладбища идет жизнь. Пусть усопшие уже не встанут из могил, но здесь, на земле, другие любуются ясным небом, ходят по густой зеленой траве". Жизнь продолжается.
В кубинских музеях, парках, на развлекательных представлениях чувствуешь себя желанным гостем: никто не окликнет тебя, сказав, что не туда пошел, к тому притронулся, это задел. Их сотрудники - не злые сторожа, а тактичные помощники. Посетители, в свою очередь, тоже ведут себя спокойно, несмотря на большое количество людей. И еще - в музеи, ботанический сад, "Аквариум" и т. д. везде вход бесплатный.
- Красивая ваша страна, - сказала я на прощанье Езусу и Миледис.
- Когда смотришь из окна машины, - неожиданно ответил Езус.
Видимо, всех нюансов никогда не узнаешь...
7. СОРОА
Общество советско-кубинской дружбы судоремонтного завода "Касабланка" организовало поездку в прекраснейшее место гор и водопадов - Сороа, которое находится на значительном расстоянии от Гаваны. В "рафике" поместилось около десяти человек: сотрудники завода с женами, детьми и наша семья - мама, папа и я.
Вначале мы ехали по городским улицам, в частности, по 23-й авениде. Она начинается возле великолепного моста через Альмендарес, соединяющий два сравнительно молодых района - Марианао и Ведадо (последний знаю по стихотворным строкам Маяковского "Цветет коларио по всей Ведадо"), и заканчивается сбегающей к морю частью, носящей название "Рампа". 23-я и 5-я авениды - самые красивые улицы Гаваны. И не только ее, они бы украсили любой город. Разнообразные таинственные дома, зовущие скрыться в своих изящных стенах от мучительного зноя, утопающие в зелени. Наверное, живя в таком романтическом особняке, иначе смотришь на мир, прощаешь многие его несовершенства.
После городских улиц микроавтобус, развивая скорость, помчался по живописнейшей дороге: пальмы, то соединенные в небольшую группу, то растущие поодиночке (в последних чувствуешь величественность и тоску), поля сахарного тростника.
В кубинских деревушках тихо, на верандах домиков в плетеных качалках сидят хозяева, по улочкам неспешно едут телеги, слышно мычанье коров - деревенская идиллия в полусне, дремотном блеске солнца.
А местечко Сороа встретило нас желанной прохладой. Путешественники хотели пить, поэтому сразу начали доставать термосы. А мне захотелось попробовать здешнюю воду. Вкус ее не понравился, но жажду утолила. На стоянку постоянно подъезжали автобусы с туристами, частные машины. Была суббота, выходной день. Сначала мы решили посмотреть водопад, горы уже окружали нас, а вьющаяся дорога напомнила ялтинскую. К водопаду надо пройти по узкому мостику через речку, но опасаться, что тебя толкнут, заденут, не стоит - как и везде на Кубе, никто не старался пройти первым. И иностранцы, и кубинцы пропускали друг друга вперед. Прохлада водопада успокаивает, помогает расслабиться, забыть все плохое. Особенно, как утверждают, целебно купание в нем: "войдешь некрасивым, выйдешь преображенным". Правда, сегодня почему-то никто не захотел подставить лицо и даже руки под этот поток. Наверное, каждый чувствовал себя и так красивым.
Недалеко от водопада растет кофе - небольшие кустарники с круглыми плодами. Здесь, в Сороа, находится усадьба. Ее бывшие хозяева выращивали орхидеи, те самые цветы, которые снились ночами маленькой героине Ольги Форш. Сейчас тут музей и лаборатория. Мне не повезло - орхидеи не цветут в августе. Кстати, я немало была удивлена, узнав, что они растут на... деревьях, притом достаточно высоких. Но сами цветы я все-таки увидела на выставочной веранде: вот орхидея в форме туфельки со своим особым запахом, рядом "шоколадница", источающая аромат какао высокого качества. Чарующие растения, да и сама усадьба взволновали своей теплой красотой. Как интересно, с пользой жили здесь люди: годами взлелеивали совершенство, от которого не так просто отвести восхищенные глаза.
Попрощавшись со страной чудес, мы спустились вниз в городок отдыха. Он состоит из небольших, но комфортабельных домиков, которые можно снять на любой срок как за доллары, так и за песо. Уверяю вас, отдыхать в них одно удовольствие. Сами домики стоят на возвышенности, к ним ведет широкая лестница, а внизу находится бассейн. Я обратила внимание, что везде в Гаване спуск в бассейны не связан ни с каким риском - в воду вы спокойно заходите по ступенькам, в отличие от наших, которые даже в детсадах строят так, что обязательно надо проявлять чудеса ловкости.
Недалеко от бассейна - бар, магазины, столики. За одним из них расположилась наша компания. Дети сразу побежали к воде, а взрослые решили немного отдохнуть. На столе появились маленькие пирожки, котлеты, напитки. Кубинцы, по моим наблюдениям, пьют мало спиртного. Главное - веселый отдых, в кругу семьи, друзей, знакомых, а немного рома, коньяка или вина просто тонизируют, создают хорошее настроение. Среди блюд кубинцы отдают предпочтение сладкому. Такие торты, которые делает жена друга родителей Октавио Марта, я, признаться, не пробовала. Каждый кусок тает во рту, а начинки: ананасовые, банановые, лимонные. Эти плоды растут возле кубинских домиков, как наши яблони и груши, за исключением ананасов, которые выращивают на грядках. К каждому новому кулинарному рецепту Марта относится с благоговением, но ее испанская кровь заставляет отдавать предпочтение блюдам старинной кухни. Она - добра, отзывчива, заботливая мама. И, как все кубинки, относится к своему малышу с большой нежностью. Кстати, на отдых здесь берут с собой и совсем маленьких крошек - месяцев трех от роду, - их купают в море, бассейне, ведь температура воды и воздуха высокая, простудных заболеваний мало.
После гор, манящих на отдых домиков, прохлады бассейна и таинственных орхидей обратная дорога в Гавану не казалась длинной. Да и дорожный пейзаж не замедлил бег времени. Конечно, не хотелось прощаться с кубинской Швейцарией - Сороа. Может, лучше сказать "до свидания"?
8. ДОЖДЬ В ЧУЖОМ ГОРОДЕ
Мы решили поехать в ботанический сад, посмотреть китайское кладбище, но прежде побывать на Кафедральной площади в старой Гаване. В давние времена она называлась Болотной, т. к. расположена на бывшей болотистой местности. Впоследствии, в 1687 г. здесь возникла площадь с огромной цистерной для хранения воды, которой запасались приходящие в порт суда.
Площадь окружена старинными зданиями: дом Луиса Чакона (ныне Музей колониального искусства), дворец маркиза де Арккос (в стене которого находится первый на Кубе почтовый ящик в виде мужской головы с открытым ртом) и "Бани" (так называется дом, построенный в XIX веке на месте общественных бань, к сожалению, не сохранившихся). Все эти здания обрамлены старинными арками.
В субботу на Кафедральной площади встретишь очень много людей. Здесь самодеятельные мастера продают различные украшения, шляпы, кофты... Большим спросом пользуются медные браслеты, помогающие от разных заболеваний. Но покупателей меньше, чем просто любопытных. Люди любуются безделушками, веерами, однако приобрести их не торопятся. Зато спешат сделать покупки туристы - ведь это память о стране, воплощенная в сувениры.
Возле продавца симпатичных деревянных обезьянок выделялся молодой человек с выстриженным затылком и поднятым вверх "петушиным гребнем". Пожилые пары на него смотрели с улыбками, он тоже усмехался в ответ, объясняя, что дань моде проявляется по-разному.
Старая площадь. Сколько людей перебывало здесь за время разных эпох и со своими заботами. Они тоже покупали, продавали, смеялись, шутили и, наверное, как их потомки, не очень торопились покинуть гостеприимную шумную площадь, на которой встретишь знакомых, обменяешься впечатлениями, узнаешь новости.
Говоря о Кафедральной площади, обязательно надо сказать о Кафедральном соборе. Его строительство было начато иезуитами до их изгнания в 1767 г. До 1788 г. тут располагалась главная приходская церковь, а когда в Гаване учредили епархию, церковь реконструировали и возвели в ранг собора. Он имеет почти квадратную форму (34 х 35 м) и увенчан двумя неодинаковыми башнями. Пол собора покрыт плитами белого и черного мрамора. Внутри имеются копии с картин Рубенса и Мурильо, а также работы французского художника Раусисто Вермея. Скульптурные группы и алтари - работы итальянского художника Вианчини и изготовлены в Риме. На одной из стен находится фигура Христа, распятого на кресте. В центральной части собора установлена мемориальная доска с надписью, гласящей, что здесь с 1796 по 1898 г. покоился прах великого адмирала Христофора Колумба, привезенный в Гавану из Санто-Доминго, а затем переправленный в Испанию, где был захоронен в Севилье.
Со стариной нелегко прощаться, однако приходится. И вот я с родителями и кубинцем Октавио едем к китайскому кладбищу. В ботанический сад уже не успеваем: ведь задержались на Кафедральной площади. Утром ярко светило солнце, после двух часов пополудни небо внезапно нахмурилось, повеяло спасительной прохладой. Мы ехали по красивым гаванским улицам, любуясь особняками, парками.
До кладбища оставалось совсем недалеко, как вдруг (многое на этом свете случается вдруг), начался тропический ливень. С поразительной быстротой он образовал глубокие лужи в тех местах, где асфальт требует ремонта, и длинные ручьи потекли прозрачными прядями. Кубинцы говорят: "Торопиться надо только в дождь". Может, это и верно, но не всегда возможно: через минуту ты уже весь промокнешь, обувь придется брать в руки. Лучше всего в такой ситуации укрыться в подъезде близлежащего дома. Нам повезло, мы сидим в машине, но ехать нельзя, так как Октавио несколько дней назад забрал свою "старушку" из ремонтной мастерской, и оказалось, что ее "дворники" не работают. А двигаться в таком потоке не рискнули, решив переждать водопад в машине. Так что не всегда можно спешить в дождь.
Длинные, почти прозрачные, тонкие водяные нити красиво ниспадали вниз. Я залюбовалась ими. Стало легко, весело, и уже никуда не хотелось ехать. Может, уютнее в такую погоду сидеть дома, но и здесь мы чувствовали себя неплохо, смеялись, шутили.
Недалеко от нашей временной обители, через два квартала, живут знакомые советские специалисты, супруги Манько, радушные хозяева. Поэтому наш экипаж, пользуясь вялостью дождя, решил ехать к ним. Ведь два квартала - расстояние небольшое. Но едва мы успели очутиться на нужной улице - ливень снова со всей силой напомнил о себе. И вот машина стоит у дома, видно, как склоняется под дождем высокий красивый цветок, желанный кров рядом, но выйти и промокнуть никто пока не решается. На действие толкнула реплика отца: "Представляете, мы здесь просидим час, может, больше, а хозяев нет". После этого мама решительно открыла дверцу машины, за ней последовали остальные. Леонид Викторович и Валентина Анатольевна в такое время нас не ждали, но встретили, как всегда, гостеприимно. Говорят, в неожиданности заключено какое-то не совсем объяснимое чувство.
Мы рассказываем о своем путешествии, а хозяева уже накрывают на стол, варят кофе. Начинается приятная беседа, обмен информацией за вкусным ужином, а на улице продолжается ливень.
В девять вечера затих последний дождевой аккорд. Попрощавшись, вышли на спокойную, отдыхающую от водяного потока улицу, и тут пережили еще одно приключение (в этот день они следовали одно за другим): не заводилась отремонтированная машина. Пришлось оставить ее и воспользоваться другим транспортом. Было не до шуток - мы живем далеко друг от друга, а кубинские таксисты не хотят ехать в район Байя. У них, как и у нас, привилегией выбирать маршрут пользуется водитель. Неунывающий (ах, этот кубинский характер) Октавио подбодрил нас своим оптимизмом. Подумав, мы решили: страшного, действительно, ничего нет - что ни делается, все к лучшему, и через несколько дней приключения будут вспоминаться без огорчений.
9. НЕМНОГО О ЗДОРОВЬЕ
Кубинцы, начиная с детского возраста, приходят к врачу без особого страха. Меня удивляло, когда наши знакомые в Гаване говорили о визитах к медикам без малейшего оттенка иронии, зато с уважением. Тут же я вспомнила походы в наши поликлиники, где тебе испортят и так уже неважное настроение у самого истока соприкосновения с больничным миром - в регистратуре. Потом последуют изматывающие очереди, процедуры, во время которых может явно не сдержаться медсестра, то есть немало испытаний сулит тебе спасительный мир белых халатов. Добавьте к этому постоянный дефицит лекарственных препаратов.
Почему же кубинцы не сталкиваются с черствостью тех, кто их лечит? Нельзя, конечно, сбросить со счетов природное дружелюбие. Здесь врач не пожалеет улыбок для пациента, всем видом покажет, что очень рад его видеть. С учтивостью всегда предложит сесть. Что особенного в этом? - спросят меня. Отвечу: некоторые наши врачи забывают даже о такой "мелочи".
Но не одно почтительное отношение медперсонала помогает лечить больных. В распоряжении кубинских врачей - современная диагностическая и лечебная аппаратура, различные лекарственные препараты.
Дети с семилетнего возраста, иногда и раньше (это зависит от самостоятельности), безбоязненно идут в кабинет стоматолога, не ощущая там никакой боли. Бывшая наша соотечественница (замужем за кубинцем) рассказывала мне, что ее ребенок никогда не испытывал страха, посещая зубных врачей. Но как-то во время отпуска, который она проводили у родных в Херсоне, у дочери заныл зуб. В кабинет она, по привычке, вошла спокойной, а вышла в слезах, твердо заявив: "Буду терпеть до Гаваны". Нам и нашим детям выбирать, к сожалению, не приходится. Мы ведь привыкли к репликам: "Потерпите", "Возьмите себя в руки", "Успокойтесь", "Всем больно". Последнее особенно обнадеживает...
В одном из выпусков программы "Взгляд" советский профессор рассказывал, как десять лет назад его спросили кубинские врачи: "Почему вы делаете аборты без наркоза?" Пришлось отвечать, что наркоза просто не хватает, но есть новокаин и т. д. "Нет, - возразили его коллеги, - вы просто не считаете ваших женщин за людей".
Если кубинец простудился, порезал палец, почувствовал головную боль - во всех случаях он в первую очередь обращается к своему семейному врачу, который живет в специально ему отведенном двухэтажном коттедже. Здесь его дом, здесь и работа. Лечебный участок врача - шесть домов; количество их может колебаться в ту или иную сторону, так как здания многоэтажные соседствуют с небольшими частными.
Семейный врач принимает пациента в определенные часы, назначает необходимое лечение. Если картина заболевания не вырисовывается сразу или нужна консультация других специалистов, врач выписывает направление в районный госпиталь - так называют кубинцы свои лечебные учреждения. Придя туда, пациент обращается к своего рода диспетчеру, который назначает время посещения того или иного кабинета. Опоздаешь - не попадешь, придется записываться снова. Все пациенты ожидают в просторном холле с телевизором и удобной мебелью. "Диспетчер", сидящий здесь же, поддерживает телефонную связь со всеми кабинетами госпиталя. Вот называют твою фамилию - ждать почти не приходится, запись соблюдается строго - и медсестра провожает тебя по широкому коридору к врачу, в лабораторию, в любой нужный кабинет. Нигде в госпитале не увидишь дорогостоящих лепок, скульптур, картин, зато есть современнейшее медицинское оборудование, об этом я уже писала.
- Зачем лепка, - не поняла меня зав. лабораторией госпиталя, - люди пришли не в музей, а лечиться?!
За часы моего пребывания в госпитале я стала свидетелем отношения медперсонала к пациентам. Внимание здесь оказывают не на словах. Вот врач успокаивает расстроенную пожилую женщину, не торопясь убеждает ее в том, что все должно быть чудесно. Две медсестры бережно ведут мужчину с забинтованной ногой. Ему тяжело и неудобно самому дойти до машины. Нервозной обстановки в госпиталях нет. Штат здесь немалый, все продумано для четкой работы.
Я вспомнила рассказ одной медсестры, как тяжело работать в отделениях наших больниц. Когда нет необходимого, когда ты бываешь одна на 30, а то и больше пациентов. А как человек мягкий по натуре, она переживает, если не окажет своевременно помощь больному. Но есть и другие сестры. Даже когда у них под рукой нужный препарат, на лицах все равно полнейшее безразличие. Редко встретишь истинное сочувствие. И одно ли только отсутствие материального стимула виновато в этом?
Чтобы знать, надо испытать самому. Поэтому я с внутренним содроганием решила сдать кровь на общий анализ. И тут узнала, что кровь из пальца в других странах уже давно не берут.
- Мало крови, почти ничего не узнаем, - врач показала мне на свободный стул возле столика. Всего таких спецстоликов и стульев в лаборатории было шесть. Манипуляции одновременно производили три медсестры. Я удивилась, почему пациенты не морщатся от боли. Вот, улыбаясь, подошла медсестра, с ловкостью и легкостью ввела какую-то ранее незнакомую мне толстую иглу в вену. Искренне признаюсь - больно не было. Снова улыбнувшись, сестра сказала: "Спасибо, у вас прекрасные вены, всего доброго". Так здесь говорят каждому. Детальный анализ, расшифрованный на ЭВМ, был готов через пару дней. (В экстренных случаях этот срок могут сократить до 40 минут).
Кубинцы гордятся своими госпиталями, медицинское обслуживание в которых, действительно, на высоте. А вот "скорые помощи" вызывают нарекания. Комфортабельные французские "ситроены" не особенно спешат на вызов. Мои знакомые, многие из которых учились в Советском Союзе, считают, что наша служба "Скорой помощи" работает в этом отношении лучше. Почему "ситроены" приезжают с неохотой, мне никто объяснить не мог. В таких случаях кубинцы предпочитают остановить любую машину (говорят - никто не откажет) и поехать в госпиталь, где всегда дежурят врачи всех специальностей, оказывающие неотложную помощь.
Еще я узнала, что офтальмологи не пользуются устарелыми таблицами для проверки остроты зрения. Дистанционное управление позволяет появляться на настенном экране знакам, фигурам, затем применяются приборы, которые у нас увидишь лишь в престижных институтах. Возле одного из госпиталей я видела забавные фигурки разной окраски, необходимые, как объяснили, для коррекции зрения детей. Неужели когда-нибудь в наших поликлиниках будет все это?
Остается только добавить - кубинские врачи принадлежат к числу высокооплачиваемых профессий в своей стране. Само же медицинское обслуживание - бесплатное, но, в отличие от нас, там не понимают поговорку: "Лечиться даром -даром лечиться".
10. ОТ "ТРОПИКАНЫ" ДО "КОППЕЛИИ"
Туристы говорят: "Если не побываешь в "Тропикане", не увидишь Кубы". "Тропикана" - популярное кабаре, в котором с 10 вечера до 5 утра идет развлекательное представление. Туристическим группам попасть туда нетрудно, посещение кабаре входит в обязательную часть программного знакомства со страной. Путешественнику-одиночке сделать это сложнее. Так, моему отцу вместе с коллегой Орландо пришлось несколько дней подъезжать к кассе "Тропиканы", чтобы купить билеты. Сложность состояла в том, что кассир, как постоянно объяснял полицейский, два дня болеет, но завтра уже должен выйти. Это не такая плохая новость, печальнее, когда билетов нет или есть на число, тебя явно не устраивающее. Стоимость входного билета для иностранцев - 20 песо, для кубинцев - 10.
В субботу около девяти за нами заехал Орландо с женой Катей. До начала представления у нас была возможность познакомиться с парком вокруг "Тропиканы". Деревья, фонтан своей застывшей красотой напоминали декорации искусного художника.
При входе в огромный зал проверяют не только билеты, но ищут ваши фамилии во внушительном фолианте. То есть продать свой билет вы уже никому не сможете. Туристические группы образуют отдельные входные очереди.
В зале каждый столик весь вечер обслуживают трое официантов, один отвечает за закуски, другой - за напитки, третий принимает заказ на различные блюда. Наши официанты не поражали расторопностью, но это не особо портило настроение.
Представление еще не началось, но на большой сцене уже играл оркестр, лились грустные и веселые звуки скрипки. По залу, находящемуся на открытом воздухе, между столиками ходят фотографы. Через несколько часов они приносят готовые снимки. Хотите запечатлеть себя с друзьями на цветном фото - заплатите доллары, на черно-белом - песо.
В этот вечер кабаре "Тропикана" справляло свое 50-летие. Мне рассказали, что раньше некоторые богатые иностранцы прилетали на ночное представление, а утром возвращались обратно. Что же особенно привлекает в спектаклях "Тропика-ны"? Безусловно, танцовщицы-мулатки. Длинноногие, грациозные, с прямыми спинами, они очень эффектны в любых нарядах. Выступление не ограничивается сценой, девушки танцуют и в зале хмежду столиками. "Мы не остались в долгу перед миром - создали мулаток", - слышала я на Кубе.
В честь юбилея был поставлен спектакль, рассказывающий о зарождении кубинской нации, появлении христианской религии. В основе сюжета - легенды, притчи, фрагменты подлинных событий.
Легенды всегда интересны, особенно когда их действие так живописно развивается на твоих глазах. В спектакле принимали участие и известные кубинские певцы. Популярные испанские песни встречались бурными аплодисментами. Во время антрактов на сцене начинал играть оркестр, и посетители отдыхали, танцуя. Кубинцы обожают этот вид развлечения, оставаясь в "Тропикане" до самого закрытия. Но редко кому из туристов такой ритм под силу, а организованные группы уходят еще раньше.
Домой мы возвращались под утро, по еще не совсем проснувшимся улочкам Гаваны (решили продержаться до конца), словно сопровождаемые зажигательными мелодиями "Тропиканы".
А через неделю мама пригласила меня в ресторан "Полинезия" в гостинице "Гавана-Либре". У входа нас встретил метрдотель, внешний вид которого составил бы честь любому фешенебельному ресторану: пожилой джентльмен со страниц английских романов, да и только. Он проводил нас к столику и усадил за него. В зале "Полинезии" царит торжественная обстановка благодаря строгому чудесному интерьеру: темная мебель, инкрустированные бра. Каждый столик обслуживают три официанта: ловко, красиво, ненавязчиво.
Фирменное блюдо ресторана - особо приготовленная на вертеле курица со специальным гарниром. Меню разнообразное, так что гурман останется доволен. Покидать зал не хочется. Поэтому посетители смакуют каждый кусочек, особенно задерживаясь за десертом и кофе.
Недалеко от "Полинезии" расположен китайский ресторан. Обслуживание тут значительно хуже, да и зал уже не такой, а просто приятный. Если все места заняты, вам предложат подождать и отдохнуть на длинном диванчике. Затем официант приглашает к освободившемуся столику. Выбирать блюда здесь сложнее: надо быть хорошо знакомым с рецептами китайской кухни, иначе отведаешь лакомство не в своем вкусе. Нам с мамой любезно помогла незнакомая посетительница, заметившая определенную растерянность при изучении меню. Помогла довольно неплохо, особенно понравились рыбные пирожки со сладким соусом.
На 23-й авениде находится знаменитое на всю Кубу кафе "Коппелия" с богатым ассортиментом мороженого. Попасть в него нелегко: очереди довольно внушительны, особенно в жаркие дни. Два больших зала находятся в закрытом помещении, остальные на улице. Кроме этого, мороженое продают и в симпатичных длинных вафельных стаканчиках, за которыми тоже надо постоять. Впрочем, ждать приходится везде. Вы хотите поесть мороженое на свежем воздухе? Пожалуйста. Займите очередь к кассиру, который выдаст вам чек. Посетитель затем предъявит его продавцу, получив взамен вазочку с мороженым. После двойной очереди в кассу и к продавцу можно, наконец, занять столик. Если возле места продажи собралось слишком много людей, кассир на время прекращает работу. В принципе, все правильно - не сядешь же на землю. Ну, а если предпочитаешь обслуживание официантов, занимаешь очередь в закрытый зал, где количество освободившихся мест вам укажет швейцар. Официанты "Коппелии", не торопясь, примут заказ, принесут питьевую воду и только минут через 15-20 на вашем столике окажется желанное лакомство. И тогда уже никуда не спешит посетитель: такое мороженое, говорят, можно попробовать еще лишь в Испании. Кубинцы предпочитают салат из мороженого, который представляет разнообразные шарики, один вкуснее другого. Пользуются спросом и коктейли, тоже из жидкого мороженого.
Завсегдатаи "Коппелии" - люди разного возраста. Одним из своих любимых мест считают кафе школьники, студенты. Поглощая мороженое, они оживленно беседуют друг с другом. Юноши и девушки нежно держатся за руки, но в обилии взаимных улыбок им не уступят пожилые пары.
Доказано, что мороженое имеет много калорий. Хотите убедиться - подойдите после "Коппелии" к автоматическим весам. Их немало на гаванских улицах, вот только работают далеко не все. Но это не страшно: кто теперь докажет, что вы поправились?
11. ПЕРЕД ОБРАТНОЙ ДОРОГОЙ
До отъезда оставалось несколько дней, я решила еще раз посетить полюбившиеся мне оживленные и спокойные уголки Гаваны. Но на все не хватило времени. Пришлось ограничиться старым городом (в театр Гарсиа Лорки, к сожалению, не попала: там гастролировала оперная труппа из Пекина, все би-
леты в первые дни были проданы), 23-й авенидой, полакомиться на прощанье вкуснейшим мороженым, подняться по мраморной университетской лестнице. Кстати, несколько слов о Гаванском университете. Он основан в 1728 г. религиозным орденом в монастыре Сан-Хуан де Летрен. В 1842 г. был перенесен в монастырь св. Доминика, а в 1902 - на холм, где некогда стояла Военная пиротехническая школа. При этом были использованы уже имевшиеся здания и построено несколько новых. Перед университетом на верху большой красивой лестницы стоит бронзовая Альма Матер. В уютном сквере во время лекций тихо, в перерывах - весело, оживленно.
Есть в Гаване и памятник Дон Кихоту - честному, благородному идальго, всегда спешившему на помощь обиженным. Возле Рыцаря Печального образа я видела пожилую монахиню в белом одеянии своего ордена. Остановившись на минуту, она перекрестила памятник и снова быстро пошла по улице.
Итак, прощай, Куба! Красивая страна с вежливым, доброжелательным народом, с высоким уровнем медицинского обслуживания, школами, где бесплатное питание и форма для учащихся, прекрасными детсадами, с ухоженными и тщательно охраняемыми кладбищами; страна, где действует карточная система, пустуют прилавки магазинов, где, как и у нас, никого не поражают длинные очереди, а белый песок чудесных пляжей напоминает, что это все-таки курорт, хотя загазованность воздуха Гаваны ощутимо сказывается на здоровье.
А на следующее утро я и мои родители были в гаванской таможне. Домой предстояло возвращаться на теплоходе "Капитан Смирнов", поэтому надо было оформить нужные документы. Таможня разместилась в неприглядном здании старого портового района. Жара, запах горючего не вызывали восторга. Но веселые и доброжелательные кубинские таможенники своим обращением настроения не испортят. Мне рассказывали моряки "Винницы" и "Капитана Смирнова", что с непроницаемыми лицами на борт поднимаются только советские служащие и таможенники. Кстати, о сотрудниках ильичевской таможни отзывы весьма положительные: в основном они вежливы, корректны, чем отличаются от коллег из других портов, но немного доброжелательности им тоже не помешает.
Первое впечатление, испытанное на судне "Капитан Смирнов", не было приятным. Мой багаж, состоящий в основном из ящиков с книгами, не мог показаться легким. Лифт, как назло, сломался. Между прочим, он выходил из строя на протяжении всего более чем трехнедельного путешествия. Пришлось моим провожатым носить ящики по высоким трапам. ("Капитан Смирнов" - одно из крупнейших океанских судов, относится к серии Ро-Ро-60).
И вот я стою на палубе, а родители машут мне с причала. Началось второе морское путешествие - на этот раз домой.
Автор этих строк не получала задание рассказать о проблемах флота на примере экипажей двух судов. Но при общении я узнала, что моряки недовольны взаимоотношениями в коллективах, самой системой, при которой капитан выделяет любимчиков, слушает добровольные донесения, сводит (сразу или постепенно) счеты со строптивыми. Дружные коллективы, по словам моряков "Капитана Смирнова" - большая редкость. На собраниях они предпочитают отмалчиваться, наболевшее откровенно выскажется потом - перед близкими товарищами, если они есть, при закрытой двери каюты. Несмотря на осуществляемые в стране перемены, люди, много проработавшие на флоте и пришедшие сюда недавно, не хотят во весь голос обнажать старые раны. "Лучше промолчать, когда тебя унизят, тем более, что судно должно пойти в Японию на ремонт. Скажешь - останешься в Одессе", -это слова не двух-трех человек, а очень многих.
Но как можно, не пробуя выступать, утверждать с уверенностью, что придется в скором времени покинуть судно, затем уйти из пароходства, где сейчас значительное сокращение? "Есть примеры", - отвечали мне.
Недовольны экипажи присутствием первых помощников капитана, суть работы которых они так и не понимают. Сокращения последних ждут с нетерпением. Во всяком случае, так поведали мне. Само известие не неожиданное, об этом писали в центральных газетах.
Еще моряки считают, что журналисты приукрашивают атмосферу, царящую на судах, слишком много говорят о морской дружбе, используя только информацию комсостава. Но моих коллег можно упрекнуть лишь в том случае, когда, выслушав человека и убедившись в его правоте, корреспондент решил скрыть истину. Но что делать, если борец за правду поверяет ее шепотом, с оглядкой, постоянно боясь - вдруг узнают, какой он смелый? Так кому надо помогать, кого обвинять в подобных случаях?
Моральные проблемы флота в значительной степени напоминают земные: одни боятся, другие не поддерживают в решающую минуту, третьи с легкостью передают сказанное начальнику. И тоже нет интеллигентных людей, а элементарно вежливых слишком мало даже среди командного состава. Ну что поделаешь: "где бы наш советский флот ни плавал, он есть часть родной советской суши".
1989 г.
ПОРТЫ ЕВРОПЫ
1. ВЕЛИКИЙ ГОРОД ЛИССАБОН
Через 13 дней после выхода из Гаванского порта, удачно преодолев Атлантический океан, теплоход "Капитан Смирнов" пришел в "великий город Лиссабон" - так называл столицу Португалии во всех своих произведениях испанский писатель Сервантес. Кстати, именно здесь с его героями происходили удивительные приключения.
В Лиссабоне экипаж ожидала экскурсия, знакомство с достопримечательностями. Город расположен на северном берегу реки Тежу (Тахо) - естественной гавани, открывающейся в Атлантический океан. Его бурный рост относится ко времени географических открытий (конец 15-16 вв.), когда Лиссабон стал центром связей Португалии с ее обширными колониями. Упадок португальской империи задержал экономическое развитие города, который сохранил в основном функции торгово-финансового и транспортного центра.
Сегодня через Лиссабон проходит основная часть внешнеторгового оборота страны. Здесь находятся основные правительственные учреждения, Академия наук, Национальный банк, университет, музеи, театры, ботанический сад. В городе сочетаются старые районы с узкими и привычными улицами с широко распланированными новыми магистралями и площадями. Среди достопримечательностей Лиссабона - остатки готских и мавританских построек, многочисленные средневековые церковные постройки, дворец дАжуда.
Наш гид, по-видимому, торопился, он не обременял себя интересным, подробным рассказом, дав возможность экскурсантам самим (что тоже неплохо) убедиться в красоте лиссабонских памятников и парков. "Здесь выходим, встречаемся возле автобуса через 20 минут", - звучало довольно часто.
А расставаться с красотой, покрытой сединой времени, не хотелось. Уверена, этого мнения придерживаются туристы разных стран, которых очень много в Лиссабоне. Путешествуют группами, семьями, в одиночку, с фотоаппаратом, видеокамерой... В лиссабонских скверах и парках есть все необходимое для отдыха: чудесный пейзаж, тихие кафе с вереницей столиков в окружении плетеных кресел, тишина, хотя довольно многолюдно. Город спокойный, церемонный, домашний, и чужим здесь себя не чувствуешь.
В большом парке возле красивого бара пожилая португальская гадалка открывала желающим и не очень жаждущим слушать ее (но профессиональная хватка у сивилл всех времен и народов одинакова) тайны прошлого и будущего. Мне она тоже пыталась поведать, что принесет грядущее, довольно крепко взяв в свои руки мои ладони. Незнание вашим корреспондентом португальского явно не смущало эту высокую женщину в черном, но каков же тогда смысл гадания?
Малыши, гуляющие с родителями, никому не мешали своим шумом. Они весело играли, время от времени подбегая к сидящим на изящных ажурных скамеечках мамам и папам. Такого блаженного покоя, каким пропитан здешний воздух, я еще не встречала. Благоговейная, величественная красота.
Экскурсия закончилась. Бывавшие не один раз в португальской столице моряки говорили, что на этот раз она прошла вяло, неинтересно, многие соборы с их строгими залами почему-то не показали. Надо было выразить недовольство гиду, однако выразили только друг другу, его же, наоборот, долго благодарили за увлекательный рассказ. Вот так...
Хемингуэй утверждал: хочешь ничего не увидеть, запишись на экскурсии. С любым городом лучше знакомиться стихийно, и тогда наверняка узнаешь, стал он твоим или нет. Центральная улица, по которой я начала самостоятельное путешествие - сериал баров, ресторанов, кафе, магазинов и никакого транспорта. Особенно широкой улицу не назовешь, местами даже слишком узковато, но никто никого не толкнет, не заденет, постарается пропустить вперед. Представитель сильного пола посчитает ниже своего достоинства оттеснить в сторону даму любого возраста. Молодые люди сидят за столиками кафе на открытом воздухе, негромко беседуя между собой. Прически у них самые разнообразные, экипировка - джинсы, свитеры, кроссовки. А недалеко от центра, возле учреждений, за рулем личных автомобилей видишь представительных джентльменов в элегантных костюмах, галстуках.
На улицах Лиссабона встречаются нищие. Одни сидят на тротуарах, это в основном женщины в длинных темных платках, другие, к ним относятся старики, играют на музыкальных инструментах. Нельзя сказать, что просящих подаяние много, но даже один человек с протянутой рукой вызывает грустные мысли. При хорошей жизни не будешь стоять часами, ожидая монеты, которую далеко не каждый положит в твою кружку.
Зато в магазинах Лиссабона чувство печали не испытываешь. Со вкусом оформленные витрины даже близко нельзя сравнивать с нашими и кубинскими. Торговые залы в основном не очень большие, зато там есть все. Может, туристу из Скандинавии, США, Швейцарии выбор в португальских магазинах покажется несколько ограниченным, но наши соотечественники уверены в обратном, впрочем, неудивительно -ведь у нас с прилавков исчезает даже то, что несколько лет назад лежало в свободной продаже. Австриец или голландец не остановятся в удивлении при виде португальского изобилия. Все это они купят и у себя. Здесь для них главное - сувениры. Да и обслуживание не отличается от сервиса в других западноевропейских странах.
Продавцы в Лиссабоне ненавязчивы, корректны. Они не будут мешать вам во время самостоятельной экскурсии по залу, но если покупатель задерживается возле какой-нибудь вещи, продавец сразу оказывается рядом. Покупателей в магазинах по нашим меркам немного, очередей, естественно, нет, ведь вещи не исчезают из продажи. Меняются только фасоны в зависимости от моды, и ассортимент - от времени года.
В торговый зал можно заходить с любой сумкой, никто ничего не скажет, ведь покупатель всегда прав. Наверное, существует какой-нибудь незаметный контроль, но вы его не ощущаете. В каждом отделе телефон для связи со складом и миниатюрный кассовый аппарат, выполняющий множество операций. Во всех магазинах Португалии можно приобрести вещи за свободно конвертируемую валюту любой страны. В самых престижных из них интересующие товары вам продемонстрирует манекенщица. С иностранцами продавцы легко объясняются на английском языке.
Со вкусом оформлены витрины кондитерских (какое изобилие пирожных, конфет, печенья!), овощных магазинов, где румяные персики, сочные гроздья винограда, налитые яблоки будто сошли с лучших натюрмортов.
А на набережной веселым табором раскинулся оживленный базар. Здесь тоже очень большой выбор необходимых повседневных вещей, косметических товаров, безделушек. И каждый громко расхваливает то, что продает.
Путь в порт оказался не таким близким. К тому же я избрала не очень удачную дорогу - постоянно проносились машины. На одном из переходов очень быстро светофор засветился красным глазом, и я не успела очутиться на противоположной стороне улицы. К удивлению, быстро подъехала полицейская машина и, остановив рванувшийся автопоток, полицейский любезно предложил перейти улицу - оказывается, во всем цивилизованном мире уважают пешеходов.
Лиссабон еще называют и задворками Европы. Но каковы задворки!
2. МАЛЕНЬКАЯ НОЧНАЯ МУЗЫКА
После посещения Лиссабона прошла неделя. Рано утром судно стало у причала в югославском порту Копер, который найдешь далеко не на каждой карте. Копер разделен мостом на два города: старый и новый. Постройки дают возможность сравнить разные архитектурные стили и не заблудиться. А ваш корреспондент всегда предпочитает небольшие уютные домики, поэтому экскурсия началась со старых улиц. По обеим сторонам булыжной мостовой, словно на книжных иллюстрациях, застыли белые, кремовые, коричневые особняки и коттеджи. Никаких заборов, только сочные зеленые лужайки, аккуратно подрезанные кусты, высокие деревья. В старых красивых городах часто можно встретить подобную картину. Может, ухоженные дома, улицы, скверы не позволяют очерстветь человеку?
"Я всю жизнь из своих окон вижу помойку, грязную стену соседнего дома, поэтому забыл все доброе", - говорил персонаж Гюго. Думаю, живущие здесь, в старом Копере, с удовольствием смотрят в свои окна, где на подоконниках почти везде стоят цветочные горшочки.
Совсем недалеко от покрытых булыжником старых мостовых оказался новый город. Миловидная женщина в бежевом костюме не только рассказала, как туда пройти, но и проводила меня почти до самого моста. За нами весело бежал ее симпатичный кудрявый четырехлетний сын, крепыш Сашка. Попрощавшись, они еще долго махали мне вслед.
Новые районы довольно оживлены. Бросаются в глаза переполненные автобусы, стоящие на остановках и часто поглядывающие на часы люди. В транспорт здесь садятся бегом, толкаясь. Может, причины в недостатке автобусов, а джентльменов, как в анекдоте, всегда достаточно?
На улицах Копера встречается немало красивых женских и мужских лиц. Женщины в возрасте, со следами явной усталости, несут тяжелые хозяйственные сумки. Зато школьницы выглядят довольно беспечными, веселыми, хотя у каждой, безусловно, есть свои заботы. Они предпочитают джинсовые наряды, узкие, с высоким поясом брюки, короткие юбки. Хозяйки последних непременно обладают стройными, красивыми ногами. Молодые люди в основном поклонники мотоциклов, средний возраст и старше прочно уселся за руль автомобилей разных марок.
Центр города - несколько недлинных улиц, внушительные здания, магазины, кафетерии, пивбары. Манят парикмахерские, в которых удобные откидывающиеся кресла, бесшумные фены, всевозможные симпатичные баночки. В магазинах разнообразный выбор одежды, белья, обуви, очень много шерстяной пряжи, мохера любого цвета. Цены высокие, но есть все. Кстати, сами югославы расходятся во мнении на стоимость промтоваров. Для них главное то, что можно в любое время приобрести необходимое. Но купить повседневную мелочь за небольшую сумму предпочитают все. Вот в одном из магазинов Копера в продаже появились дешевые колготки (дорогие лежат постоянно), тут же образовалась очередь, впрочем, она двигалась быстро, так как за прилавком работали сразу три продавца. Представляете, сколько бы пришлось стоять в нашем универмаге?!
Чистотой отличаются продовольственные и овощные магазины. Большой ассортимент, красивые упаковки. Торговые залы убирают ранним утром до открытия и вечером, после того, как уйдет последний покупатель. Во всяком случае, сердитых уборщиц с ведрами, которые, не обращая внимания на посетителей, несут свои трудовые вахты в наших магазинах, парикмахерских в часы обслуживания, за границей не встретишь.
Вечером и днем здесь в пивбарах, в отличие от кафетериев, многолюдно, но женщину среди посетителей встретить трудно. У стоек и за столиками располагаются, как правило, представители сильного пола. На улицах Копера встречались пьяные мужчины, шумные компании подростков, что после Кубы и Португалии смотрелось несколько диковато.
Знакомясь с городом, я даже не подозревала, какой сюрприз ожидает меня через несколько часов. Перед прогулкой в Копер помполит между прочим сказал, что судно могут переставить на другой причал, но в семь вечера все уже будет в порядке. На самом деле оказалось не так. Причал попросили освободить в 6.30 вечера, "Капитан Смирнов" вышел на внутренний рейд и к берегу уже так и не подошел. Как объяснили мне, начался ветер, усилилось волнение моря, капитан судна не стал рисковать. К тому времени в городе осталось 15 членов экипажа. Обо всем этом я узнала позже, пока лишь моему взору предстал пустой причал и стоящий вдалеке от него "Капитан Смирнов". В подобных случаях всегда обращаются к диспетчеру. Он связался с судном, и вахтенный офицер сообщил, что в 21.00 будет автобус, который отвезет всех оставшихся на берегу к катеру. Утешительная информация, но надо было ждать ровно два часа.
Не хотелось уходить из теплой диспетчерской от внимательных, сочувствующих хозяев - почти вся смена уже знала о моем забавном приключении. Но сидеть здесь тоже было неинтересно. Я решила пройтись по близлежащим улочкам, полюбоваться коричневыми особняками, растущими возле них высокими соснами. Моя прогулка не затянулась, стало довольно прохладно, начался ветер. Пришлось вернуться в порт и уже там ожидать автобус. Холодный ветер усиливался, а время в таких случаях никогда не спешит. Казалось, эта маленькая ночная музыка (в тот момент я вспомнила название произведения Моцарта) никогда не закончится.
Но вот в полном сборе мы подходим на катере к борту "Капитана Смирнова". На судно надо подняться по трапу, который слегка покачивается. Вообще море, небо, поздний вечер - со стороны подобная картина мне понравилась бы очень. Но став невольной участницей события, никакого восторга не испытала.
И хотя на следующее утро теплоход смог подойти к причалу и еще целый день простоял в порту, выйти на берег я больше не рискнула.
3. ШТОРМ НА ПОРОГЕ ДОМА
Путь от Копера до Триеста судно прошло за три часа. Триест - город на северо-востоке Италии, имеет статус свободного порта. В нем под разгрузкой "Капитан Смирнов" должен был находиться несколько дней. Но только на пассажирских теплоходах заранее знаешь, куда и на сколько ты идешь. На других все сложнее: могут изменить рейсовое задание, сократить или удлинить срок пребывания в том или ином порту. Редко суда покидают причалы в назначенное время. Так, "Винница" вместо пятницы ушла в понедельник, причем не днем, а вечером. "Капитан Смирнов" простился с Гаваной на день позже указанной даты. Причины самые разные находятся всегда, а может, просто без них скучно.
Возможно, стоянка в Триесте и продлилась бы долго, но итальянцы взялись за работу сразу после швартовки. Выгружать контейнеры начали ночью, а к утру почти все было закончено, поэтому экипаж отпустили на берег только на два с половиной часа. Все засуетились, ведь в Триесте довольно большой выбор недорогих товаров. Дежурный на проходной долго рассматривал написанные на русском языке фамилию и имя в моем зарубежном паспорте. Дело в том, что паспорта моряков заполняются на английском. Поэтому мне в дополнение выписали пропуск.
И начался кросс по шумным улицам Триеста. Все спешили на итальянский и югославский базары. Я не хотела принимать участие в этом полуторговом-полуспортивном мероприятии, меня больше манили витрины больших магазинов, но боязнь не найти самостоятельно дорогу обратно заставила, бросая взоры по сторонам, очутиться с моряками на промтоварном рынке. День был теплый, покупатели, кроме нас, никуда не спешили, лениво ходя от одного навеса к другому. Вещей много, что угодно для души и бренного тела. Приближалась холодная пора, и на прилавках лежали куртки, свитеры, сапоги, колготки, шерстяные носки. А косметические наборы характерны для любого времени года.
Я не люблю быстро ходить по улицам, тем более в незнакомом городе - (торопиться, как говорят кубинцы, надо только в дождь), поэтому, покинув своих озабоченных спутников, занятых приобретением вещей, решила в оставшийся час провести самостоятельную экскурсию.
Как и в Лиссабоне, в магазинах Триеста приглянувшийся тебе товар продается за любую конвертируемую валюту. В отделах телефоны, маленькие кассы-автоматы. Продавцы отличаются от португальских: не так четко обслуживают, редко кто из них владеет английским. Правда, Лиссабон - столица, а Триест - один из провинциальных городов, но пакеты, сумки, с которыми пришел покупатель, здесь, как в Португалии, Югославии, продавцов не беспокоят.
Днем в барах немноголюдно, каждый владелец убирает ту территорию, где находится его заведение. На площади с непременными старыми соборами расположились со своими мольбертами художники, им не уступают в работоспособности фотографы. И очень много голубей, постоянных обитателей всех площадей мира.
По-моему, я заблудилась. Быть уверенной точно не могу, так как мое мимолетное раздумье - правильно ли я иду - рассеяли моряки "Капитана Смирнова", бегущие в порт: до конца увольнения оставалось 20 минут. И опять пришлось принять участие в уличном марафоне, который для экипажа - дело привычное.
Вечером я слушала рассказ о Триесте бывавшей здесь не один раз дневальной Лены. Она вспоминала один уютный итальянский бар, где за столиками сидело много молодых семей. Одних малышей держали на руках, другие спали в колясках.
Мамы и папы нежно улыбались друг другу. "Прекрасные у них отношения, с удовольствием проводят время вместе, держатся с достоинством, не то, что у нас", - говорила Лена.
Что ж, наши отношения - не только показатель низкой внутренней культуры, но и говорят о другом - когда тебя унижают бытом, "ненавязчивым" сервисом, отсутствием необходимых товаров, продажей мыла по талонам - достоинство, безусловно, сохранить трудно.
Через несколько дней "Капитан Смирнов" вышел в Черное море. Штормом встретил нас Понт Эвксинский. 17 октября в 9 утра судно стало на внешнем рейде Ильичевского порта в ожидании лоцмана, который из-за сильного ветра не мог подойти к борту ролкера. Я думала, что во всех портах есть приборы, помогающие судоводителям самостоятельно проложить курс к берегу. Может, подобные системы используют в особых случаях, а этот исключительным не был? В общем, мое длительное дорогостоящее путешествие не могло никак закончиться.
Я беспрерывно совершала прогулки с палубы в каюту и обратно, но ветер от этого не утихал. Только вечером лоцман подвел судно к причалу, а потом еще час опускали рампу, не желающую по какой-то причине принять нужное положение. Официальная комиссия начала работу в десять вечера. Через два часа, когда закончился досмотр, и представителей власти пригласили на ужин в кают-компанию, члены экипажа, автор этих строк наконец-то встретились с родными. Уже можно было брать багаж и идти на берег. Однако тут мне сказали, причем очень "своевременно" (кстати, на судне "Капитан Смирнов" все сообщалось пассажирам в последний момент или вообще не сообщалось), что надо взять у старпома пропуск для ВОХРа, где указывается количество грузовых мест. Старпом спешил домой и очень удивился, что именно он должен выдать специальный бланк. Когда наконец старпомовская подпись появилась внизу заполненного пропуска, оказалось - нужна печать, ее ставил только четвертый помощник, а так как он в эти часы нес вахту, найти его было непросто.
К проходной порта мы подъехали часа в два ночи. Работник ВОХРа, женщина с явно плохим настроением, решительно заявила, что в автобусе она ничего считать не будет - делать ей нечего!
"Выносите свои ящики и показывайте другому вахтеру, а мне машины проверять надо", - почему-то со злостью громко кричала она.
Спорить с ней, унижая себя, мы не собирались. Но надо было видеть, как поднималось настроение у этой представительницы боевого отряда ВОХРа, когда тяжелые ящики вытаскивали из автобуса, потом переносили их через проходную мимо другой сотрудницы, которой было стыдно за поведение своей коллеги, снова грузили в автобус. За это время не проехала ни одна машина, так что "бдительному" стрелку действительно нечего было делать.
И вот я, наконец, дома. Пишу эти строки и с грустью думаю, что нигде (во всяком случае, судя по тем четырем странам, где мне удалось побывать) люди не относятся друг к другу с такой откровенной неприязнью, плохо скрываемой или явной злостью, как в родной стране, где уничтожены "наши песни, наши иконы и над озером тихим сосна", где десятилетиями успешно снимался тот культурный пласт, без которого не может существовать ни одно цивилизованное государство. И плачевный результат - налицо и на лицах.
Свои впечатления о поездке на Кубу закончу словами Гете: "Все сказано, осталось только все сказать".
1989 г.
ИНЫЕ ДАЛИ
"Что видим, то пишем, что не пишем, то не наблюдаем ".
Мы предлагаем читателям совершить еще одну экскурсию в зарубежье. Избрав в качестве эпиграфа слова из лоции, автор ведет нас по уже достаточно хорошо знакомым, но всегда как бы заново открываемым морским дорогами. Итак, в путь!
"Все человеческое грустно. Сокровенный источник юмора не радость, а горе. На небесах юмора нет ".
Воскресенье, 5 июля
Наш автобус быстро несется навстречу неожиданностям, неизвестности, суматохе, нервным потрясениям различной степени. Хотя у каждого из нас есть экскурсионное расписание, где довольно четко указано, когда, куда и насколько зайдет судно, все же чисто по-советски опасаешься неприятных изменений. Этому способствовали советы и предупреждения бывалых путешественников-мореходов: "Вот в декабре таможенный досмотр длился долго, судно задержалось часов на пять". "Карантинная служба нашла среди экипажа бациллу опасного заболевания, так ушли аж на следующее утро". Вспоминаешь угрозы, связанные с "четкой" работой авиаслужб и консульств. Одному пассажиру не привезли паспорт, который затерялся среди секретных документов итальянского "генштаба", а недавно все туристы ждали прибытия представителя "Спутника", его рейс откладывался из-за плохой погоды (может, и не было топлива). "Но мы не сумеем задержаться на три часа, -доказывал инспектору Скотланд-Ярда руководитель американской группы, путешествующей по столицам Европы. - Поймите, заранее заказаны билеты, номера в отелях, оплачены счета и, наконец, мне не безразличен престиж моего агентства". Да, когда все идет гладко, человек теряется перед внезапностью.
"Открой свои карты или бей козырем, но только не упускай взятку ".
Воскресенье. Морской вокзал.
Пассажирское судно "Иван Франко" стояло возле причала. И так было бы удобно сразу подойти к трапу и подняться на палубу. Но это слишком хорошо. Поэтому избраны совсем другие варианты: братание с таможней, пограничные объятия. И только потом прелести относительных судовых удобств.
Руководитель ушла на разведку, с ней отправились самые любопытные и нетерпеливые. Жарко. Стою с багажом возле киоска и не понимаю, то ли на морском вокзале вообще нет носильщиков, то ли они выходные. Останавливаюсь на предположении - их здесь не существует. Хотя эти бравые дяди необходимы тут больше, чем валютные магазины. Но так думаю я, воспринимая сервис по западным меркам. Многие считают платную помощь излишней, сами таскают тяжеленные сумки, чемоданы, как будто идут в атаку. "Наши женщины, ремешком подпоясывая шинели...". Руководитель известила (так удивительно), что сейчас мы заполняем декларации, При анкетировании, как уж ведется, возникали вопросы, но сам процесс прошел быстро. Сообщили, что идем на таможенный досмотр. Оказывается, и на него попасть непросто.
Почему-то каждому пассажиру (есть и приятные исключения, не все же воспитывались и воспитывали себя ниже солонки) хочется попасть туда как .можно быстрее. Это возможно при усердной работе локтями и бедрами. Оттолкнешь другого, попадешь первым. Раньше, в годы застоя, когда о людях абсолютно не заботились, группы туристов организованно - впереди руководитель - проходили все необходимые манипуляции. И никто не задет, и ничто не задето. Но потом мы узнали, что никакого внимания народу не уделялось, его обманывали, устанавливали ненужные запреты. Вероятно, один из них - четкий вход в таможенный зал. Ведь гораздо естественнее, когда группы, влившиеся друг Е друга и ставшие толпой, штурмуют половину широкой двери, вторая почему-то закрыта. "Это не мы устраиваем беспорядок, - объяснил товарный пограничник, выглядывающий из-за двери, - а вы". Не знаю, не знаю - там, где все продумывают до мелочей, подобного не происходит.
Мне, как человеку воспитанному, было неуютно в этой давке. Хотя, как я поняла из обрывков фраз, это еще терпимо,
случается хуже. Кто-то передавал свой чемодан, кто-то пролезал с внушительной сумкой. Одна из девиц, рвущихся вперед, как оказалось впоследствии, была артисткой Луганской филармонии. Видимо, напористая танцовщица очень боялась оставить зрителей без своих сереньких танцев. Если бы пишущая эти строки путешествовала в одиночку, то, наверное, попала на борт судна самой последней, но благодаря плечам и напористости мужа предстала перед строгим таможенником в числе первых.
Таможенник четко изложил, что мы не должны провозить, прочитал декларации, просмотрел паспорта. В его вопросах проскальзывал мотив: вы (туристы) не должны ничего скрывать от таможни, а если скрываете, скажите прямо. Помимо устного анкетирования он приступил к практической части службы: попросил открыть чемодан, сумки. Искал тщательно, содержимое тюбика зубной пасты проверил с помощью специального аппарата (не жалеем денег для приобретения поисковой техники). Я слышала, что по правилам вещи из чемоданов извлекает сам хозяин, если проверяющего заинтересует какой-нибудь подозрительный предмет, тогда он лично ощупывает его. Не знаю, насколько это верно. Вот и о личном досмотре говорят по-разному. Раньше должны были предъявлять санкцию прокурора (естественно, это никто не делал), на основании чего имярека подозревают. Сейчас иные времена. Достаточно разрешения начальника таможни порта, из которого вы отбываете. Желающих устроить скандал, возмутиться, отказаться вроде не нашлось. Ведь пока будешь требовать справедливости, судно отчалит от причала. И просить за тебя никто не станет: наши люди, даже втайне соглашаясь, публично не показывают свое восхищение отдельными смелыми поступками. Так что возмущайся и оставайся.
Видимо, таможенники считают, что владелец вещей не сможет так быстро опустошить свой баул, как специалист, зато сложить свои вещи обратно они предоставляют вам. И никто не торопит. Конечно, государству не нужны работники, которые не обременяют себя поисками и равнодушно взирают на багаж туриста. Но и после тщательных поисковых работ больше половины пассажиров торгуют тем, что нельзя проводить и проносить в больших количествах. Как оказалось, все опять просто. Заранее договариваются со знакомыми членами экипажа (с друзьями-таможенниками тоже), и баулы удобно располагаются в каютах, трюмах и т. д. Туристы же без знакомств отдают провожающим лишний или запрещенный груз. Здесь водка, икра, фотоаппараты, часы, сигареты и т. д.
Закончив досмотр, наш неулыбчивый таможенник еще раз уточнил: ничего ли мы не скрываем? Получив отрицательный ответ, он закончил свою миссию, показав кивком головы на распахнутую дверь, за которой восседал пограничник.
Когда-то у возвратившегося в Германию Генриха Гейне таможенная служба перевернула вверх дном все чемоданы, ища запрещенную литературу. Веселый, язвительный поэт напутствовал их в своей поэме так: "Ищите, ищите, вам не найти, и труд ваш безнадежен. Я контрабанду везу в голове, не опасаясь таможен".
Взглянув на паспорта, пожилой пограничник кивком головы объяснил - вы свободны, никто вас больше не задерживает. Выразительный язык жестов еще долго сохранится в человеческом общении. Часто он действует яснее всяких слов.
И вот мы покидаем зал осмотров, выяснений, придирок и следуем тем же маршрутом, которым проходят тысячи пассажиров. Ведущий к судну трап длинен и нуден. К тому же слегка покачивается. Наконец в проеме возникает фигура вахтенного офицера. Надо отдать билеты и паспорта, получив взамен посадочные талоны.
"Воспитание - это все. Персик в прошлом был горьким миндалем, цветная капуста - не что иное, как обыкновенная капуста с высшим образованием ".
Воскресенье. "Иван Франко"
Дежурная в бюро информации объяснила, как попасть в отведенную нам каюту. Там, или возле нее, нас должна ожидать горничная, которая сообщит более подробные сведения. Разумеется, в своей сфере. Маршрут вначале кажется довольно запутанным. Как известный лабиринт в повести "Трое в лодке", который, по мнению одного из героев, Гарриса, "таил опасность только для новичков, а на самом деле все было довольно просто: надо все время сворачивать налево". Безошибочно находить свою каюту я научилась за несколько часов до конца путешествия.
Горничной в указанном месте не оказалось, но ее нашли быстро. Каюта, в общем, произвела приятное впечатление. Главное, в наших новых апартаментах была туалетная комната. Судно далеко не последней новейшей конструкции, поэтому во многих двухместных каютах удобства не предусмотрены. Пассажирам предоставлены душевые общего пользования. Сантехника старая, изношенная (на ремонт нужны крупные суммы).
После знакомств с горничной и каютой начинаю снова изучать дорожный маршрут. Выходит: из 15-дневного путешествия неделю мы обитаем на земле, а восемь дней дышим только морским воздухом, который, как уже доказано, обладает целебными свойствами, улучшает аппетит, нормализует сон. После экскурсий, знакомств с достопримечательностями волны убаюкивают туристов, навевая им сладкие грезы.
"Иван Франко" еще не покинул морской вокзал. Пассажиры совершают осмотр судна, своей временной обители, читают расписание на сегодняшний день, Кто-то замечает, что скоро должен быть обед. Но это ошибка. Обед действительно зафиксирован в расписании, но так как судно еще не в открытом море, туристы подождут до 19.00, когда в ресторане накроют столы для ужина. Это, если хотите, называйте поздним обедом. А пока можно познакомиться с меню баров. Почти все они расположены на одной палубе и работают по графику. Цены здесь высокие. Говорят, выросли в несколько раз буквально за месяц. Натуральный кофе, шампанское, пиво в банках и прочие деликатесы продают только за доллары. Шоколада нет даже за конвертируемую валюту. В ожидании отхода и ужина пассажиры подкрепляются мороженым и бутербродами. Каждому из нас выдали по 400 специальных чеков для расчета с официантами, продавцами, парикмахерами (для сравнения: бутерброд с сосиской, других в барах не было, стоит 40 чеков).
Чувствуются легкие толчки, вот они становятся сильнее: "Иван Франко" покидает Одессу. Полный мужчина, с аппетитом жующий бутерброд, признается своим спутникам в любви к длительным путешествиям. Я поняла, что при возможности он вообще не возвращался бы на круглую землю, а плыл бы и плыл. Может, это не так уж плохо, не боясь морских болезней, штормов, замкнутых пространств, пересечь два океана и побывать на острове Пасхи. "У девушки с острова Пасхи украли любовника тигры. Украли любовника в форме чиновника и съели в саду под бананом".
Время ужина еще не наступило. По радиоточке передают судовую информацию: что ожидает пассажиров сегодня. Вечерняя программа, в связи с отходом лайнера, не была столь насыщенна. Туристов ожидали два бассейна, спортивная площадка, бары, библиотека, видеофильмы и, конечно, тот самый ужин. Судовой ресторан по своей площади не мог вместить всех посетителей сразу, поэтому организованы две смены питания. Туристы первой завтракают в 8, второй - в 9.30. "Пионерам" приходится вставать в 7, что для отдыха, пожалуй, рановато. Тем более, что завтрак в каюту не приносят (обед и ужин тоже). Если есть исключения, то я о них не слышала.
В течение путешествия на тебя довольно неожиданно обрушивается разнообразная судовая информация, особенно ощутимая во время отдыха: постоянно слышишь менее или более четкий голос: "Плотнику просьба 420, пассажиру (фамилия называется) - 420", директору ресторана - по тому же номеру бюро информации, где постоянно кого-то разыскивают и что-то сообщают.
В круизе отдыхало более 12 групп. Бодрящим морским воздухом захотели подышать тюменцы, москвичи, самарцы, ереванцы, одесситы, алма-атинцы. Среди последних выделялись два больших молодых человека. Как выяснилось, это борцы, по-моему, даже именитые. Пристанешь к такому, как к толстому мальчику, не зная о его чемпионском звании, и можешь оказаться в довольно щекотливом положении. Не из официоза (а подобные сведения всегда интереснее) стало известно, что на судне несут вахту бойцы ОМОНа. Их четверо. Кто именно - пока... тайна, но догадаться нетрудно. Для этого надо встать ранним утром и выйти на спортивную площадку. По сложным гимнастическим па вы сразу все поймете. Этих ребят не спутаешь с пассажирами, делающими зарядку под руководством спортинструктора.
Присутствие ОМОНа в круизах стало вроде обязательным после диких столкновений между туристами, которые заканчиваются побоищами, а иногда убийствами. Отношения выясняют бизнесмены в лице своих подручных, ребят непростых, с золотыми коронками, металлическими крестиками; просто веселые, жаждущие правды пассажиры и, наконец, возвращающиеся к родным берегам наши солдаты с Кубы. Для усмирения их контингента четверых бойцов явно недостаточно, здесь уже нужна целая рота.
Для развлечения туристов администрация круиза пригласила артистов Луганской филармонии, композитора и певца Антона Чехова, невысокого тонкого юношу с длинными волосами и со знакомой девушкой, а также членов "Клуба одесских джентльменов", когда-то стартовавших навстречу славе с подмостков КВНа.
Первый вечер на борту был очень теплым. На прогулочных и шлюпочной палубах собралось довольно много людей. В основном, все смотрели в голубую даль, некоторые с помощью биноклей. Кое-кто беседовал на скамеечках, а несколько пар прогуливались. Мужчина и женщина, оба в спортивных костюмах, в довольно быстром темпе проносились мимо стоящих и сидящих. Видимо, они должны были "пролететь" определенное количество кругов: только возникнут из-за одного поворота, тут же исчезнут за другим. Вначале подобное постоянное мелькание раздражает, далее привыкаешь и уже даже нервничаешь, когда парочка стайеров задерживается в пути.
Призыв к долгожданному ужину заставил туристов первой смены прервать прогулку. Этим вечером в ресторане опаздывающих не было. В зале ожидания застыли группы официантов из пяти человек смешанного пола, каждая из которых обслуживает примерно шесть-семь 6-местных столиков. Наш персонал был молод и нерасторопен. То не успели, то забыли. Кто-то впоследствии заметил, что в официанты с удовольствием идет сельская молодежь, поэтому такой сервис. Но это можно опровергнуть Гиляровским: в московских трактирах, как правило, все половые были из деревень, однако по расторопности и услужливости они не знали равных. Дело явно не в сельской родословной. К тому же официанты, закрепленные за другими столиками, разворачивались живее.
Наши сотрапезники, работники ИСРЗ, год назад совершили вояж по Средиземному морю. Очередной отпуск они решили провести в скандинавских странах. Но у фирмы "Спутник", организующей поездку, что-то не получилось. Не желая отдыхать дома, они втроем с сыном снова отправились к берегам средиземноморских стран. Тем более, что в прежнем круизе не было Рима и Мальты. Во время перемены блюд говорили о пассажирских судах. Тепло вспомнили "Карелию". Мы и они в разное время совершили на этом теплоходе путешествие по Черному морю. Красивые интерьеры кают (сказочные по тем временам "люксы"), вкусная кухня. Хорошее обслуживание, бесперебойная подача горячей и холодной воды под отличным напором (но это на всех судах), что еще надо для полнокровного отдыха?
Вечером в барах показали видеофильмы, которые мы уже видели. В одном из них мотал роскошной гривой красавец-лев. Вспомнила рассказ. Путешественник, выйдя ночью из палатки, был напуган громким рычанием, он резко обернулся и увидел льва, припавшего к земле перед прыжком. Ружье он забыл в палатке. Тогда он мгновенно присел, и лев перепрыгнул через его голову. Разозлившись из-за своего промаха, животное зарычало и приготовилось к повторному прыжку. Путешественник снова присел, и лев опять перепрыгнул через него. То же случилось и в третий раз. Охотник оказался у входа в палатку, заскочил внутрь и схватил ружье. Когда он вышел, лев исчез. Его это озадачило, он прокрался за палатку на небольшую поляну и там нашел льва, который усиленно упражнялся в низких прыжках. Вот такая, довольно забавная история.
"Привычка есть привычка, ее не выбросить за окошко, а можно только вежливенъко, со ступеньки на ступеньку, свести с лестницы ".
Понедельник. "Иван Франко"
На завтрак (первый завтрак на судне) подали сок манго. Пьешь его медленными глотками и ощущаешь себя пассажиром зарубежного лайнера, где много мраморных бассейнов удобной конструкции, не надо погружаться и подыматься, держась за лестницу, особенные каюты и все очень-очень отличается. Вкус манго, наверное, тоже. И остальные блюда напоминают о более мудреной кухне. Вначале я думала, что привередничаю, но многие туристы утверждали: на других судах готовили вкуснее.
К вопросу о кухнях. В. Юдашкина спросили, какую он предпочитает. Кутюрье, в свою очередь, поинтересовался, где много овощей, тонкие вина? Корреспондент уточнил: "Французскую?". Юдашкин подумал и ответил: "Наверное". А какую бы выбрала я? Наверное, где много сладкого. Может, турецкую или кубинскую.
Наши сотрапезники опоздали, объяснив позднее появление за столом трудностью раннего пробуждения. Я задумалась: собираются ли они задерживаться постоянно? Ведь официанты подходят с подносами, когда заняты все места.
Видимо, обслуживающая группа боится спутать очередность подачи блюд. Во французской кинокомедии, где действие происходит в недорогом пансионе на берегу моря, к туристам подходили сразу. А так как меню завтрака было однообразным, то опоздавшие ели закуску - селедку, а точные во времени - десерт, взбитые сливки. Сладкое, поэтому, обычно оставляли, едва прикоснувшись.
За нашим столом завязался прерванный вчера разговор о судах. Соседка вспомнила, как доказывала в предыдущем круизе, что наш пассажирский флот на высоте. И вдруг в зарубежный порт, где они стояли, разворачивается и входит (нет, не товарищ "Теодор Нетте") сверкающий шведский лайнер. Последующее визуальное знакомство с ним не испортило первое впечатление. "Там были широкие иллюминаторы и белые балконы", - рассказывала соседка.
День выдался солнечный, жаркий - из тех, которые одна унылая французская горничная характеризовала следующим
образом: сегодня будет много утопленников и дорожных катастроф. После завтрака пассажиры нежились под лучами солнца, плескались в бассейнах. Все были очень счастливы.
Перед обедом я, исследовав еще раз помещение ванной комнаты, поняла - будут большие трудности со стиркой, никаких, даже допотопных приспособлений нет. Вроде на других судах, но не на всех, существуют прачечные для пассажиров. То есть - сам идешь и стираешь личные вещи. А как выходят из положения иностранцы? Мы бродили где-то недалеко от берегов Турции, поэтому в сложных ситуациях хочется прикоснуться к заграничному сервису; мне объяснили: там этим занимается обслуживающий персонал. Горничная уносит, горничная приносит. А когда каюты советских (русских, украинских) лайнеров гостеприимно распахиваются только для иноземцев (то есть иноземных гостей), освежить одежду помогут наши бортпроводницы. "Дайте доллары - постирают".
И не только постирают, в судовой парикмахерской еще вымоют волосы. Одна туристка не успела постричься на суше: ее мастер не то заболел, не то не пришел, а, может, ушел раньше. Поэтому пришлось изменять свой облик на судне. Парикмахер спросила: предпочитает ли клиентка сама придать блеск волосам или предоставит это ей? Разница существенная. Сама - значит своим шампунем в своей каюте. С помощью мастера -в салоне, импортным средством за доллары. А стрижку сделают уже за чеки. Пассажирка избрала первый вариант. Кстати, стрижка изменила ее не в лучшую сторону.
Напротив дамского салона находится магазин, где продают сувениры, много матрешек для самостоятельных бартерных сделок. А вот таких необходимых мелочей как шампунь, зубная щетка, паста, кремы, мыло - здесь нет. Правда, через неделю мыло появилось. Аккуратный советский (сейчас уже СНГовский) турист привык брать с собой в дорогу элементарные гигиенические средства, купишь - не купишь, будет – не будет, выдадут - не выдадут - вечные сомнения. Соотечественник-врач был в США, заходит в американском самолете в туалетную комнату и... очень удивляется. Весь необходимый набор и все предметы одноразового пользования. Когда сравниваешь наш быт с их сервисом, расстраиваешься. Немного мажора: есть люди, которые живут почти в бараках и принимают душ раз в неделю-месяц.
Перед обедом решила сообщить родителям о своем благополучии. Дежурный в бюро информации разъяснил: пассажиры не могут давать радиограммы. После настойчивых вопросов оказалось, что эта услуга оценивается в валюте (60 центов - слово). Действительно, не каждый может.
Недалеко от нашего кубрика, через несколько поворотов, живет польская семья: папа, мама, двое детей. Когда мы (1-я смена питания) шли на обед, они возвращались с пляжа. Мальчики неслись впереди. Только они собрались проскочить в одном из проходов быстрее нас, мама, молодая худощавая женщина, строгим голосом с укоризной крикнула: "Петрик". Мальчики тут же остановились, пропустили вперед старших. В этом одно из основных отличий иностранцев от наших граждан.
После обеда я позвонила (в каютах установлены телефоны) знакомому моего отца, Николаю Ивановичу, он - механик и очень давно работает на судне "Иван Франко". Договорились встретиться ближе к вечеру. А пока, после обеда, можно отдохнуть, поспать, сказывается раннее пробуждение. Снилось: плыву на судне в очень большой каюте по маршруту: Куба - Ирландия - Куба - Минеральные Воды. Что только не бывает во сне...
В пять часов вечера я вышла на светлую, залитую июльским солнцем палубу. У правой стены в шезлонге одиноко лежал большой полосатый мяч. Было время, когда его родственников после изготовления упаковывали в шелковые
разноцветные сетки, и маленький покупатель гордо нес домой свою новую игрушку.
С Николаем Ивановичем мы встретились, как и договорились, ближе к ужину. Доброжелательный и отзывчивый, он относится к редкой категории людей, которых называют: золотой человек. Он поможет, даст дельный совет, интересно поведает о случае из жизни, весел, не унывает. Неприятные моменты после встречи с Николаем Ивановичем становятся поправимыми и незначительными. Вообще он не должен был идти в этот рейс, так как по графику уже давно пришло время его отпуска. Но сменщик затянул с экзаменом по профессиональной переподготовке. Поэтому пришлось задержаться на борту и с нетерпением ожидать прихода в Одесский порт. "Я как персонаж из песни: в дороге он думает поскорей добраться до дома, а вернется к родному порогу, сразу тянет обратно", - объяснил Николай Иванович, мечтающий об отдыхе у сестры в живописной деревне недалеко от Винницы.
В нашей беседе проскользнула тема былых запретов, когда во время увольнений экипаж разбивали на группы со строго определенным количеством человек, придумывали немало забавно-раздражающих ситуаций. Одну из них вспомнила я. Знакомые врачи работали в арабской стране. Если в гости неожиданно заходил коренной житель, хозяин, вежливо приглашая его в дом, должен был под каким-то предлогом удалиться на некоторое время, чтобы сообщить руководителю группы об этом визите. А после вечера отдыха вроде надо даже было письменно изложить, о чем вели непринужденный разговор. Для иностранца подобные маневры не являлись загадкой.
К ужину наши сотрапезники опять опоздали. Видимо, у них это предопределено генетически. Официанты недовольно поглядывали на пустые места, не зная, начинать обслуживать или нет. Наконец решились. Передо мной выросла горка салата. По залу ресторана ездила тележка со спиртными напитками, соками, мороженым, коктейлями. Ее возил молодой гарсон с серьгой в ухе по имени Олег. За одни напитки платили чеки, за другие отсчитывали доллары. Мне приглянулся фужер с бело-коричневой густой массой. Коктейль оказался вкусным. В мои студенческие годы коктейль, состоящий из этих ингредиентов, стоил 70 копеек и долго не исчезал из меню рижских кафе. Он считался очень дорогим по сравнению с 20-копеечным молочным.
Когда подали мясное блюдо, появились милые сотрапезники, мы пожелали друг другу приятного аппетита. Сосед сказал, что завтра будет встреча деловых людей, которые дни и ночи думают о судьбах Родины, о величии России, Украины, Армении. Приглашают всех желающих. Я вспомнила, что в предыдущей беседе не поделилась услышанной информацией о теплоходах будущего. Их серийный выпуск намечался в Германии. Все - сплошная автоматика. Экипаж - 12 человек (из них 3 стюарда). У каждого - отдельная каюта, представляющая огромные апартаменты.
Отдохнув после ужина на палубах (свежем воздухе) и в каютах, пассажиры путешествовали из одного бара в другой. Жизнь в замкнутых пространствах через несколько дней становится сплошным однообразием. "Утром домино, после обеда - домино, вечером лекция доктора К. Домино".
Начался очередной видеофильм, когда в баре появился полный, вальяжный не то обрусевший армянин, не то армянский еврей. Он бросался в глаза благодаря солидному весу и женскому окружению. Еще в его группе-компании находились двое тоже очень крупных мужчин. Были и дети: габаритный мальчик и две полные девочки. Они всегда что-то жевали. Так вот, этот армянин с креслом в руках подошел к телевизору и очень удобно уселся возле него. "Я никому не могу мешать", - как бы утверждал он своим видом.
Повернувшись к экрану, четверо юнцов считали доллары, которые тратили на импортное пиво и натуральный кофе. Кто-то говорил о бесконечном терпении нашего народа. А вот зарубежная гостья, матушка Сталлоне, восхищалась русским терпением. "У нас в Америке, - сетовала Жаклин в интервью, - если 10 минут нет автобуса, люди начинают возмущаться, кричат. А у вас терпеливо стоят". Наверное, и все беды от того, что не кричим своевременно (это уже изречение не восхищенной миссис Сталлоне, а мое).
И все-таки совсем неплохо коротать вечера в барах. Вот если бы в каждом квартале нашего города было три больших симпатичных бара. Ведь среди существующих заведений уютным был только "Черный кот", когда он принадлежал В. Колеснику. И ремонт сделали, и кормили вкусно. Сейчас у "Кота" другой хозяин, и все уже не так.
Оживленно в судовых барах, и не верится, что за иллюминаторами шумит нелюдимое море. Говорят: если после полуночи выйти на палубу и загадать желание, оно исполняется.
О желаниях есть поучительная латышская сказка. Приходит лайма (волшебница в латвийской мифологии) в один крестьянский дом и просит пустить ее переночевать. Хозяева встретили лайму приветливо, обогрели, накормили, приготовили постель. Утром волшебница в знак благодарности обещает исполнить три их желания. "Пусть на сковородке всегда жарится колбаса", - говорит хозяйка. И тут же в избе вкусно запахло колбасой. "Вот дура, - разозлился на жену муж, - пусть эта колбаса к твоему носу прилипнет". Раз - и колбаса очутилась на носу хозяйки. Испугался супруг и стал со слезами просить лайму освободить жену от такого груза. Соскочила колбаса с носа и исчезла. "Ну вот и все, - сказала лайма, - все ваши три желания я исполнила. Не огорчайтесь, другие еще хуже ведут себя". Верь, читатель, это истинная история. И когда на твоем пути встречается волшебница (колдунья, маг), четко назови желания, не перечеркивая одно другим.
За обедом наш спутник-сотрапезник вспоминал свою военную службу. Сейчас, за давностью лет, его рассказ о тех мытарствах звучал весело, но тогда приходилось больше печалиться. Жили они в палаточном городке где-то на просторах Казахстана. Не было элементарных условий быта. Еда... Даже не представишь, из продуктов какого срока хранения ее готовили. Но ничего не поделаешь, голод не тетка, приходилось жевать. Постоянно не было воды (разумеется, холодной, о горячей даже не вспоминали). "Стерильная" атмосфера не преминула отразиться на здоровье. Почти все переболели дизентерией. Это повествование напоминало судовой дневник из повести Джека Лондона. Три месяца капитан и вся команда болели дизентерией, а подшкипер лежал в лихорадке. Затем картина изменилась: капитан и вся команда стонали от лихорадки, а подшкипера терзала дизентерия. Но экипаж шхуны оказался в подобной ситуации на острове, населенном одними туземцами. Здесь ситуация иная. Здоровых людей отправили на военную службу и благодаря "отличным" условиям заразили. И никто не приехал в часть разбираться на месте. Ребятам объяснили: настоящий солдат (в переводе: грязный, голодный, забитый) должен стойко выносить тяготы службы. Когда-то в "Огоньке" я прочла о бытовых условиях американской армии. Выносливость там воспитывают иначе: сложной военной подготовкой, при просторных душевых, уютных столовых, где питаются одновременно командный и рядовой составы. И вся эта "роскошь" не мешает быть храбрыми. Вообще последнее качество дано избранным. Говорят, что смелые редко задерживаются на земле, так как не прячутся за чужие спины и всегда погибают первыми. "Где храбрец? - поют в песне смерти туземцы Фиджи. - Его несут к печи. Где трус? - Он бежит доносить весть". Правда, французы считают, что в храбрости нельзя отбрасывать благоразумие.
После рассказа соседа все немного приуныли, но тут подали ароматный суп. (Все первые блюда, пирожные были вкусными). Разговор принял кулинарную окраску, и я узнала: в отличие от пассажиров, которые хотели видеть на своих столах что-то более-менее, экипаж сейчас доволен трапезами: особенно хороши завтраки. Связано это с тем, что ежедневное питание члена экипажа обходится в пять долларов, меню пассажира в нашем круизе оценено в пять раз дешевле. За соседним столиком туристы из самарской группы вели речь о руководителях-администраторах, многие из них ведут себя так, как будто им все дозволено и они всю жизнь будут на этих должностях. Но когда их снимают, буквально преображаются, становятся вежливыми, даже робкими... Нельзя забывать жестокую испанскую пословицу: "Сегодня петух на заборе, завтра никто".
Давно замечено: завтраки, обеды, ужины в пансионатах, санаториях, круизах это не только поглощение пищи, а обмен разнообразной информацией. Приятная беседа лучше всякого обеда. Правда, одно другое не заменит.
В ресторане к нам подошла руководитель нашей группы Людмила Викторовна, тактичная, приятная женщина. Она сообщила, что завтра ильичевцы встречаются в баре "Одесса". Там мы узнаем о предстоящих экскурсиях, но это будет завтра, а сегодня жизнь идет по плану расписания судовых развлечений: отдых, прогулки на свежем воздухе, бары, видеофильмы, музыкальный салон. Кругом приятные сюрпризы и радости жизни. Одни весело играют в преферанс, другие в шахматы, третьи плещутся в бассейне. И каждый счастлив по-своему.
После вечерней прогулки я почувствовала резкую головную боль - результат судовых сквозняков. Пришлось позвонить в поликлинику. По телефону ответили: у врача сейчас заканчивается смена, и если боль не сильная, то... но я не поняла, что значит сия фраза из уст людей, обязанных дежурить в медчасти круглосуточно. И как недогадливая, появилась в поликлинике, где попросила у врача вьетнамский бальзам (забыла положить в свою походную аптечку). Здесь "звездочки" не оказалось. Доктор, недовольный (он уже забронировал место в музыкальном салоне), но выдержанный пожилой мужчина, пошел за личным (чем вызвал мое уважение и признательность) лекарством. Это оказался сильнодействующий китайский препарат. Боль исчезла, и поздним вечером я уже могла смотреть видеофильм под аккомпанемент рассказа незнакомого туриста об индейских вождях. Сведения он черпал из сериалов с участием Гойко Митича. Между прочим, любимый анекдот актера Дугласа был об индейцах, которые перебили бледнолицых в одном из поселений. В живых осталась только молодая красивая женщина. И вот тамошний вождь ей и говорит... Актер Дуглас так никогда и не рассказал анекдот до конца. Вечно что-то отвлекало.
"Давайте жить так, чтобы даже гробовщик пожалел о нас, когда мы умрем ".
Среда. "Иван Франко"
Видимо, администрация решила наложить вето на опоздания. В блоке судовых новостей появилось объявление: просьба не опаздывать и не задерживать работников ресторана. Но наши милые состольники опять поссорились со временем и так "торопились", что вбежали в зал, когда официанты подавали четвертое блюдо трапезы. И вот его, минуя три первых, перед ними и поставили. Борьба за пунктуальность приобретала беспощадный характер.
В шезлонгах возле бассейна нежились под солнцем две приятные пожилые дамы. Они беседовали о современных нравах (проще некуда), размышляли о том, кого можно назвать настоящей женщиной. Ту, что рано встает, вроде не подходит -недосыпание сказывается на облике и характере; ту, что присвоила себе статус огородницы - нет, явно не эту; ту, что давится в длинных очередях - еще раз нет. Вывод: среди наших современниц такую, пожалуй, не найдешь. Благодаря слишком активному образу жизни они неженственны, отсутствует шарм, об интеллигентности даже вспоминать не приходится. О настоящих мужчинах приятельницы так и не заговорили, видимо, считая эту тему пустой тратой времени. Совсем недавно любознательные жители планеты услышали новую версию происхождения человека, согласно которой Ева была женщиной внеземной цивилизации и редкой красоты. Ее космический корабль потерпел аварию на нашей планете, рядом с тем местом, где обитал Адам - грубое, примитивное существо с отталкивающими чертами лица. Они подружились: у Евы не было другого выхода, другого Адама. Так возник род человеческий!
Немало писателей брались за библейскую тему, касающуюся отношений между нашими прародителями. Сколько пришлось выстрадать бедной Еве! Супруг предал ее, сразу признался, что она первая сорвала яблоко, а потом соблазнила его. К тому же Адам плохо переносил тяготы земной жизни, вспоминая о блаженстве в райских кущах, постоянно портил нервы терпеливой Еве. И только на могиле подруги понял: там, где была она, был рай.
Уже несколько дней о борт "Ивана Франко" бились волны Средиземного моря. "Наше море, наша мать" называли его в средние века. Когда-то здесь было очень неспокойно: разыгрывались постоянные кровавые баталии между Крестом и Полумесяцем. Захваченных в плен свободных людей продавали на огромных невольничьих рынках, превращая в многострадальных рабов. Жертвами становились и целые поселения. Среди пиратов особой жестокостью отличались ускоки (в переводе с далматского слово означает "перебежчик"). Австрийские императоры и принцы нередко использовали их для защиты приморских городов от нападения турок, а чтобы не платить деньги этому устрашающему гарнизону, закрывали глаза на их деяния. Ускоки вызывали ужас у военных и торговых моряков. Коллизии жизни Средиземноморья запечатлены в драмах, комедиях, легендах, на фресках. И вот волны этого моря бились о борт "Ивана Франко".
В указанный ранее час перед обедом наша группа собралась в баре "Одесса", чтобы познакомиться с информацией о предстоящих экскурсиях, так как завтра судно бросает якорь в итальянском порту Чивитавеккья. В беседе руководитель коснулась не только пребывания в этом конкретном городе, но также сообщила о новых правилах. Согласно одному из них никто не будет ждать опоздавшего. Не возвратились вовремя - виноваты сами. Ведь сейчас каждый за себя (раньше нес ответственность коллектив). К тому же нам поведали о камнях преткновения, которые встречаются на туристических тропинках. Так, в Чивитавеккье изрядно могут потрепать нервы мотоциклисты. Они едут медленно, показывая, что не имеют никакого отношения к глазеющему туристу. Но вот наступает момент, когда, усыпив бдительность, мотоцикл взвывает и с ревом проносится мимо. На вашем плече остается ручка от сумки, вы не находите браслета, серьги - ловкость рук и точный глазомер способны срезать цепочки. Кожаные всадники не обходят вниманием и своих соотечественников, но те, как и туристы других стран, обращаются в полицию. А вот случаев, когда наши люди жаловались официальным властям по поводу уличных ограблений, не помнит никто. Поэтому надо остерегаться хищных наездников. "Мотоциклисты в белых шлемах, как дьяволы в ночных горшках". В Риме вроде спокойно, можно расслабиться. На набережной Барселоны много цыган, нахальных, как все представители данного бродячего племени. Разноцветные женщины окружают туриста, предлагают погадать: не захочешь - сразу не отстанут, запустив цепкие пальцы в карманы. Еще одна уловка. Чужестранцу предлагают купить
сувенир, он отказывается, и вдруг замечает, что держит безделушку в руках, а цыганка требует деньги, визжа при этом, что она ограблена. На Мальте можно отдыхать свободно. В Стамбуле - далеко нет. Причем особо надо остерегаться наших рэкетиров, стаями шныряющих за добычей. Варианты наживы разнообразны. От простых (подходят несколько лбов в пустынном уголке и требуют денег) до усложненных (в слезах подбегает женщина или запыхавшийся мужчина, просит помочь, плохо другу... подруге...). Словом, добрый порыв чреват плохими последствиями: рекетиры из СНГ, по утверждению зарубежных полиций - самые жестокие. Что делать, мошенники, грабители пришли в мир не в последние дни его творения и задержались надолго.
Напугав, руководитель и успокоила, сказав, что это случается не всегда и не со всеми. В заключение Людмила Викторовна объявила: завтра утром группы будут приглашены для получения паспортов. Каждая соберется в условленном месте. Нашим штабом станет бар "Одесса".
Через 20 минут после официального инструктажа мне поведали: в Чивитавеккье к любому советскому судну подходят русские эмигранты. Их интересуют спиртные напитки, сигареты и другие товары. И платят они лучше, чем турки. Стихийный базарчик возникает у трапа. На официальном рынке Чивитавеккьи тоже идет торговля (распространен бартер). А вот оживленная или нет, сказать определенно нельзя, все меняется. Одна туристка вспомнила, как возмущалась, столкнувшись воочию с куплей-продажей. "Как можно так себя унижать7" - восклицала она. Воспринимать окружающее спокойно помог ее знакомый: "Не мучайтесь, - произнес он, - если страна не умеет торговать, пусть люди торгуют друг с другом".
По радио осведомились, не забыли ли пассажиры перевести часовые стрелки на час назад. Иначе время может сыграть злые шутки. Ведь оно умеет смеяться и печалиться. Вот какая история произошла с героем Джерома. Утром он понял, что опаздывает, и отправился в свой офис. На улице, кроме констеблей, никого не было. Одинокий торопящийся джентльмен вызывал подозрение. Дверь учреждения, куда он спешил, оказалась закрытой. Что же выяснилось: испортились часы. В общем, пришлось пережить неприятные мгновения. На Востоке есть настенные механизмы, отсчитывающие первые 30 минут каждого часа не одним ударом, а ударами наступающего времени. Такие часы чуть не свели с ума Марка Твена. Писатель так запутался, что не знал утром не только который сейчас час, но и где он находится. "Время извести нельзя. С ним надо быть в человеческих отношениях, тогда ОН разобьется для тебя в лепешку", - наставлял Шляпник прелестную девочку Алису. Кстати, Шляпник относил время к мужскому полу.
Итак, завтра мы совершим нашу первую экскурсию. Любое путешествие - это не только впечатления, новости, удивления, но также волнения, тревоги, хлопоты. Поэтому крестьяне севера Франции боятся путешествий: "Приключения не красят человека, - толкуют они, - для нас поездка в близлежащий город уже целое событие". Вообще французы предпочитают проводить отпуска на отечественных курортах. Дело не в деньгах: здесь обслуживание дороже, чем в аналогичных греческих, итальянских отелях. Просто галлы уверены, что нет страны лучше Франции. Можно только по-хорошему завидовать людям, с гордостью произносящим: нет краше моей отчизны.
Вечером в оживленных судовых местах бывалые туристы говорили о таможнях. В Греции ничего не дали пронести, но никто не растерялся, вместо калитки воспользовались забором. Объемные женщины с ловкостью начинающих гимнасток спрыгивали на ту сторону. На итальянской таможне стражам показался подозрительным бюст одной величественной дамы. Бюст оказался настоящим. Турецкий товарный пограничник поставил условие: он не будет осматривать сумки, если каждая симпатичная девица, идущая в город, его поцелует. Говорят, было очень весело, все смеялись и, главное, много пронесли. Но особенно отличился румын, который вошел в автобус под винными парами и потребовал, чтобы приглянувшаяся ему блондинка разделила с ним скромную таможенную трапезу и узкое солдатское ложе. Если кто возмущался, то лишь мысленно. А вслух попутчицы уговаривали нерешительную женщину, мотивируя, что только после ее свидания с полупьяным ослом в погонах автобус тронется. К тому же спекулянты дали честное слово - никогда никому не говорить о случившемся. Наконец благословленная новоиспеченная Пышка решилась спасти милых соотечественников. Но автобус все равно не пропустили. Этот румын оказался пешкой.
В общем, о таможне говорили много, причем самое разное. Но стражи ворот чужих государств не страшны тому, кто идет налегке.
Вечером, читая одну из взятых в дорогу книг, я узнала, что привидения одиноки, несчастны и жаждут сближения с человеком (разумеется, не с каждым). Но люди странно реагируют при подобных случаях: кричат, падают в обморок, убегают, не желая разделить досуг духов. Тема, признаться, довольно интересная. Лейтмотивом к ней можно взять слова Б. Шоу: "Лично я с привидениями не встречался, но это не значит, что их нет". В кладовой многих писателей, особенно немецких, встречаются довольно увлекательные истории о духах, видениях. Так, Гете был свидетелем многих описанных им сцен. Для любопытного читателя приведу одну из них. Поэт, будучи молодым, едет на лошади в гости в знакомое поместье. И вдруг, скорее внутренним взором, видит, как навстречу ему движется всадник в красивом расшитом камзоле. Вот он приближается, черты лица становятся отчетливее, и Гете узнает себя, только очень постаревшего. Видение лишает его чувств. Через двадцать лет известный, покрытый славой писатель едет по той же тропе в дорогом камзоле и вспоминает, что какое-то зеркало уже показывало ему эту картину.
Духи сна, если они покровительствуют человеку, могут уберечь от многих неприятностей. К сожалению, не всегда, как наглядно показано в чехословацкой кинокомедии. Герою снится: утром он открывает шкаф и оттуда вываливается труп. Начинаются невероятные приключения. Герой вскакивает с постели в холодном поту, убеждается, что это только зловещий сон, и облегченно вздыхает. Затем он распахивает гардероб, оттуда вываливается труп, но уже наяву.
Ночью мне снились апельсины.
"Ничто так не нуждается в исправлении, как чужие привычки ".
Четверг. Чивитавеккья
Утром, после завтрака, пассажиры глазели на приближающийся итальянский порт. Ярко светило солнце, но пока еще не было жарко. Приятная погода для пешеходных прогулок. Послышался лязг, скрежет, почувствовались толчки - шла швартовка судна. В иллюминатор каюты были видны сидящие портовики - итальянцы с ленивыми, сонными лицами. Через полчаса пассажирам выдали паспорта, и возле выхода началась славянская толчея. В этом виде спорта каждый хотел быть победителем. Первая новость не обрадовала: русские эмигранты, непременные участники торговых сделок, почему-то не приехали. Может... вечером. Вторая тоже была из печальных: судно поставили на грузовом причале (40 минут ходьбы до проходной); рядом вовсю шла работа по погрузке угля, черная пыль которого садилась на свежие костюмы. Неприветливо встречала Чивитавеккья. Многие пассажиры с внушительной поклажей в руках двинулись на базар. Однако где находится рынок, знали избранные. Они исчезли очень быстро, почти незаметно. Остальные расспрашивали друг друга, объединялись в поисковые группы. На проходной серьезный товарный пограничник на ломаном русском языке интересовался у туристов: есть ли водка, сигареты, наркотики? Выслушав отрицательный ответ, он выборочно просил открыть сумки. Казусов не было.
Мы остановились в Чивитавеккье, чтобы на следующий день из этого порта ехать в Рим. Но все же, если уж пришлось немало времени проводить здесь, наверное, "Спутнику" (Бюро международного туристического агентства.) следовало организовать хотя бы пешеходную экскурсию по итальянскому городу, чтобы у туристов не возникало ощущения потерянного времени. Вообще, как я убедилась позже, бюро "Спутник" довольно прижимисто в вопросах организации досуга туристов. Не только лишнее, но и положенное урезали.
Маленький городок Чивитавеккья показался в полуденные часы довольно сонным, магазины закрыты (перерыв с 12 до 16), прохожих мало. Улицы хорошо продуваемы: так строятся города в странах с жарким климатом, естественно, много баров, плетеные столики на два-три места. В одном бистро встретила нашу эффектную горничную. Она очень хорошо выделялась на итальянской улице: водопад рыжих волос, белая кожа, черные глаза. Так как я знала, что ее муж - моторист на "Иване Франко", относительно спутника сомнений не возникло. Возле одного из скверов стоял бюст какому-то японцу. Кто он - осталось загадкой. Из окна трехэтажного дома пожилая женщина громко наставляла находящуюся на улице в окружении подруг длинноволосую девочку. Та что-то отвечала, размахивая купальником, затем, послав воздушный поцелуй не то маме, не то бабушке, побежала к ожидавшим подругам, тоже длинноволосым. На автобусной остановке стояли две девушки, сошедшие с иллюстраций журналов престижных фирм: тонкие, красивые, в длинных легких сапогах и коротких воздушных платьях. Правда, такие больше не встречались. Все остальные выглядели значительно проще. На рынок наши туристы не попали, не успели, так как сегодня он работал до часу. Группы возвращались на судно, становилось очень жарко. Миновали муниципальную полицию, возле ее распахнутых дверей видна была длинная мраморная лестница, зевали два карабинера. По дороге в порт встретили пожилого итальянца, который очень хотел пообщаться с русскими туристами: мечта его сбылась.
Работы на угольном причале не прекратились, поэтому пришлось пробиваться через пыль и дым. В подобных случаях надо выдавать респираторы.
В этот день за обедом говорили о неуважении к нашим туристам, стране. Поставили "пассажир" на грузовой причал, а капитан, администрация круиза преспокойно все проглотили. Правда, позже я узнала от одного из членов команды, что осадка "Ивана Франко" не позволяла занять более удобное место в грузовом порту. Могли даже оставить на рейде. Иными словами: если тебя ударили в бровь, радуйся, что не в глаз, если жена изменила тебе, радуйся, что не отечеству.
Пассажиры ожидали вечера: вдруг приедут эмигранты, а если нет, в городе можно попробовать обменять-продать. Хотя водку итальянцы не берут, как раньше, от сигарет отказываются. И за бинокли, часы не дают дорого. В воздухе чувствовался запах пессимизма. У Брехта есть анекдот: в театре у зрителя украли пальто. Пессимист сказал: ничего страшного, найдете. А оптимист возразил: "Э, нет".
Вечерне-ночная Чивитавеккья утопала в... сиянии звезд, мерцала огнями. (Между прочим, несколько дней назад судно проходило мимо турецкого города Чанаккале, который напоминал только что зажженный факел. А вот Одесса, по словам очевидца, со стороны моря кажется деревней, где в результате каждого стихийного бедствия отключают освещение). Если сравнить с дневными часами, перевоплощение неожиданное. В полдень почти никого не было на улице, вечером чуть ли не все жители вышли подышать свежим воздухом. Особенно выделялись молодые, которые оккупировали скамейки в парках и скверах. Встречались и мотоциклисты - те ли самые, сказать трудно, так как на центральных площадях шлемы вели себя вполне прилично. Было много смеха, ставшего более раскатистым, когда возле скамеек, на ступеньках зданий начали моститься наши туристы-продавцы. Подобное зрелище для местных итальянцев не диковина. И, как в старые добрые времена на улицах с радостью встречали шарманщика с обезьяной и райком, радушно воспринимали советских, русских, украинских лицедеев. И то, и другое представление забавляло публику. "Артисты" не терялись, когда на них показывали пальцами, а достойно (как можно достойнее в данной ситуации) продолжали зазывать честной народ. Правда, мешали не дремавшие полицейские, объясняя торговцам, что здесь не рынок, и требуя удалиться.
Но стихийный толчок все-таки возник возле проходной порта. Среди продавцов было немало работников судовой поликлиники. Довольно успешно торговал деревянными поделками оказавший мне помощь врач. Ему с его импозантным видом больше пристало проводить досуг в солидном баре, рассуждая о чарующем влиянии музыки на человеческую душу, но он стоял здесь и, улыбаясь, предлагал свой товар. На прилавках было много икры. За солидную банку просили четыре доллара, бутылка шампанского оценивалась в два доллара, в судовом баре ее цена - восемь. Шеи продавцов украшали бинокли, запястья - часы разных марок. Кое-что итальянцы покупали, но от пищевых продуктов и от выпивки отказывались. Покупку они старались спрятать как можно быстрее, боясь полицейских. А их в это время в городе не сосчитать. Настоящий рембрандтовский ночной дозор. Но дозор не бесстрастный, который выходит на дежурство и марширует только в положенные часы.
Мне бы очень хотелось побеседовать с мэром Чивитавеккьи, узнать у него, как назначает муниципалитет людей на ответственные посты и откуда он берет кадры. Приглашают ли должностных лиц из далеких горных деревушек для очередного повышения или, наоборот, из больших городов для обучения профессиональных служащих. А может, будущие прокуроры, комиссары полиции родились и хорошо проявили себя в родном местечке, а не упали, словно снег на голову, из очередного захолустья. Интересно было бы также узнать, по каким качествам выдвигают кандидатуры на пост мэра, и через какой срок его отзывают, если он не выполнил своих обещаний.
На стихийном итальянско-русском толчке видела хорошеньких девочек-близнецов. "Одно лицо, одна походка, двоих людей, как в зеркале, я вижу..." Одинаковые славные мордашки всегда напоминают мне фильм "Проказы близнецов", где красивые девочки провели время весело и с пользой, помирив своих разведенных родителей.
Поздно вечером на борт судна поднялись последние огорченные коробейники. Сумки их так и не похудели. Русские эмигранты по непонятной причине не приехали, а среди итальянцев не нашлось стоящих покупателей. Радовались только врачи, хорошо изучившие новую конъюнктуру зарубежных рынков, и какой-то не то моторист, не то радист. Днем к трапу подъехала машина, к которой он спустился с двумя дипломатами, сел и уехал. Вернулся через час очень довольный.
За ужином я обратила внимание, что в ресторане немало свободных мест. Оказалось, некоторые армяне брали билеты до Чивитавеккьи на морском вокзале, так как достать их в одесских авиакассах до Рима было невозможно. В Италии у армян живут родственники, с которыми они мечтали увидеться всю жизнь.
Насколько я поняла по разным мундирам, на улицах Чивитавеккьи следят за порядком представители нескольких полиций: и муниципальной, и дорожной, и карабинеры. Среди них нередко встречаются женщины, ловкие, гибкие, с изящными шапочками на головах. Полицейская амуниция: рация, наручники, револьвер и свисток, как первое предупреждение. Вот один юнец поднялся по ступеням закрытого магазина - тут же раздается пронзительный свист. Второй вытянулся на скамейке - опять разнеслась трель. Оба нарушителя сразу притихли. Полиция западного мира (и восточного тоже) находится среди гущи людской, а не скрывается в тени. Это, конечно, не случайность. Ни одна власть, которая хочет действительно поддерживать порядок в своих владениях, не рассчитывает на сознание. Лозунгов-призывов -траву не мять, мяч не бросать, животных не обижать - нет нигде. Зато есть узаконенные носители государственной дисциплины. Почему во многих колледжах, школах дежурят полицейские, есть должность начальника дисциплинарной части? Чтобы слова подтверждались действием и доходили вовремя до субъекта обучения. Зачем в сказочной Швейцарии с ее воспитанными жителями контролер в поездах через каждый час просит пассажиров предъявить билет? Сознание не очень надежно. Его частенько надо встряхивать.
Утверждают, что советские люди самые невоспитанные (особенно мужчины), не умеют вести себя в приличном обществе, но все же, все же, при нашем низком бытовом уровне и отсутствии манер представители новой общности по-своему дисциплинированы. Судите сами: милиционеров на улице не дозовешься, контролер не придет, фонари не горят. Благодаря такому сервису, а также государственной бесконтрольности преступления должны случаться на каждом шагу, но ведь не так. Наше сознание - любопытная тема для профессионалов-психологов.
"Всегда помните о сути вещей. Лучше быть молодым навозным жуком, чем старой райской птицей ".
Пятница. Чивитавеккья
Во время завтрака нам выдали сухой паек: целлофановый мешок средних размеров, где очаровывали взор вареные яйца, бутерброды с сыром и колбасой, бутылка минеральной воды и апельсин. "Хочешь, я тебе почищу рыжий апельсин, ведь он на дольки разделен, чтоб ты не ел один". Из сего стало ясно: никаких обедов в римских тавернах не предвидится. Когда-то одна моя хорошая знакомая совершала вояж по странам Северного моря. Было это в далекие годы застоя. Путешествие длилось очень долго, только с одним славным городом Парижем их группа знакомилась неделю. Там туристы жили в уютном отеле, куда их привезли из порта севера Франции, а галльской кухней наслаждались в ресторанах. Сейчас для экскурсии избран другой девиз: "Галопом по Европам". На свидание с Римом отводится день, с Марселем - день, с Барселоной - неполных два. Моему удивлению объяснили: сегодня для людей важны коммерческие вояжи, от экскурсий многие отказываются. Думаю, даже махровому, матерому, тертому спекулянту в перерывах между бизнесом интересно познакомиться с тем или иным городом при условии, что он не деградировал полностью.
Через час после завтрака на причале появились автобусы с указателем номера каждой группы. Толчеи не было, видимо, приближение великих легенд овеянного преданиями города витало возле туристов. Некоторые женщины сгибались под тяжестью пассажирских сумок, думая продать свой товар на римских базарах и улицах. Автобусы не относились к разряду комфортабельных - обыкновенные средства передвижения без удобств, явно не те, которыми пользуются путешественники западного мира, переезжающие на большие расстояния. То ли "Спутник" в очередной раз решил сэкономить, то ли итальянцы выделили именно такие машины, но факт остается фактом: санузлов в них не было.
С гидами группы должны встретиться позднее, в самом Риме, куда нас доставят водители. Пока роль экскурсовода выполняла наш руководитель. Когда, миновав Чивитавеккью, мы выехали на дорогу, ведущую в Вечный город, она стала знакомить нас с историей Древнего Рима, современной Италией. Причем материал руководитель подготовила не поверхностно, слушать ее было интересно.
"Одно из главных различий между кошкой и ложью заключается в том, что у кошки только девять жизней. "
Пятница. Чивитавеккья - Рим
Пейзаж по обеим сторонам прекрасной дороги смотрелся довольно живописно: все цвело, зеленело. На полях не было ни одной человеческой фигуры. Зато довольно часто красовались поливные установки, поэтому, наверное, так сверкала доводящая до дрожи зелень. Видели мы и овец, очень не похожих на своих эсенговских собратьев. Причем отличие не только в ухоженности, но и в самом раскрепощенном поведении. У овец - гордо поднятые головы, красивая осанка. Животные, как доказывают ученые, принимают излучение биополя хозяина, хороший уход, ровное отношение влияют на их поведение и внешний вид. К тому же я читала, что можно не только с легкостью отличить француза от немца, но и их домашних животных друг от друга.
"Как изящен ваш петух", - воскликнул немец во дворе прованского крестьянина. "Он обожает красивые жесты", -гордо заметил хозяин. "Но где он их выучил?" - поинтересовался уроженец Баварии. "Я сам люблю красивые манеры", - улыбнулся француз.
В автобусе стало тихо. Кое-кто уснул. Все-таки постоянное раннее пробуждение омрачает отдых на судне. Впереди сидящая молодая женщина жаловалась соседке на своего отца, вместе с которым она поехала в круиз. Мало того, что папа вчера не захотел продать на рынке в Чивитавеккье "ненужный хлам" по приличной цене, сегодня утром он еще устроил скандал и отказался от экскурсии в Рим.
Пожалуй, это были единственные собеседники, остальные молчали. О молчании сложено много пословиц: то оно золото, то кричит, то раздражает, то утешает. Есть одна неплохая история. Два американца добираются в дилижансе до родного угла. С ними едет молодая особа, которая в течение трех часов не произносит ни слова. Оба приятеля поглядывают на нее с интересом и тоже молчат. Наконец одному из джентльменов подобная обстановка надоедает, и он обращается к даме с вопросом. И тут происходит невероятное: оказывается, спутница приняла их по облику за чокнутых и очень испугалась, но речь одного из приятелей рассеяла недоразумение. Дама заулыбалась, глаза засверкали, и она уже не умолкала до своей станции, тараторя, как трещотка. Когда женщина вышла, друзья облегченно вздохнули, еще немного и они бы задушили ее. А на вид показалась довольно приличным человеком. Назидание: не приставайте с назойливыми расспросами к своим незнакомым спутникам.
"Даже слава может быть чрезмерной. Попав в Рим, вначале ужасно сожалеешь, что Микеланджело умер, но потом начинаешь жалеть, что сам не имел удовольствия это видеть... "
Пятница. Рим.
Я и не заметила, как дорога неожиданно превратилась в оживленную улицу. Висели красочные афиши... На них длинноволосая блондинка целилась в сердца прохожих. Проносились легкие по виду мотороллеры. Их водители, женщины, красиво и уверенно держались в седле. Одна из наездниц, остановленная красным глазом светофора, оказалась рядом с нашим автобусом. Она обвела взглядом окна и, заметив взгляды пассажиров, улыбнулась. Это естественная реакция на взоры даже незнакомых людей всех жителей не нашей части суши. Советские специалисты вспоминают, как вначале удивлялись, когда прохожие, встретившись с ними взглядом, вдруг улыбались. Вначале это даже шокировало, однако со временем и сами начинали раздавать улыбки. Но вот зарубежная командировка заканчивается, специалисты возвращаются домой и по привычке показывают прохожим, как они им рады.
В ответ: удивленные глаза, неприятные гримасы... "Меня учили радоваться, но я позабыла", - пожаловалась Алисе Белая Королева.
Наконец мы прибыли на место, где в ожидании стояли гиды. Наш экскурсовод оказался древним дедом, довольно бодро улыбающимся.
После приветствия он сказал, что сейчас мы познакомимся с собором Св. Петра. Для этого надо пройти на площадь, народа там очень много, и чтобы никто из группы не потерялся, гид пойдет впереди с большим жезлом, к которому прикреплены красные ленточки. И вот за ними надо следовать. Мы так и сделали, поэтому довольно быстро очутились в Ватикане.
Ватикан - государство в государстве, расположенное на холме Монте-Ватикано. Площадь, собор Св. Петра, дворцовые постройки, ряд церквей - это все владенья Ватикана. Есть своя радиостанция, газета, обсерватория. Дворцы и внутренние дворы представляют художественную ценность, поскольку их строительством занимались такие мощные таланты, как Пьетра Санта, Браманте, Пинтуриккьо, Боттичелли, Рафаэль и, конечно же, Микеланджело. Благодаря им умные потомки могут любоваться величавой, окруженной тайной красотой.
Вход в собор Св. Петра охраняется довольно строго: как и в райский сад, сюда проникнуть непросто. Попасть внутрь здания можно только в приличном, с точки зрения христианской морали, одеянии. Представители специальной службы Ватикана, контролирующие допуск, останавливают облаченных в шорты, майки, футболки с рисунками, короткие платья. Объяснений они не принимают, нельзя означает только нельзя.
Более двух веков назад в прохладном и торжественном соборе размышлял над увиденными фресками автор "Страданий юного Вертера". Его поразило всеобъемлющее зрение Микеланджело. "Кроме него создать такое может только природа", - найдет читатель в его "Итальянском путешествии". О неукротимом нраве создателя Ватикана ходило много дошедших до современников слухов. Наверняка в них тесно переплелись правда и вымысел. Его завистники (а их немало даже у скромного таланта, а что же тогда говорить о непревзойденном гении!) утверждали: для достоверного изображения мертвого Христа Буона-ротти убил своего натурщика. Вообще соборы хранят немало секретов, может, поэтому их строгая красота так таинственна.
Собор Св. Петра (его высота и площадь равняется двум вашингтонским Капитолиям, поставленным друг на друга) сравнивают с морем: чем дальше ты уходишь, тем глубже оно становится. Прошлое нельзя познавать наспех, а для длительного созерцания требуется много времени и спокойствия.
Наверное, наш гид когда-то подробно и интересно рассказывал о каждой статуе и фреске собора. Сейчас почтенный возраст не позволял ему углубляться в затронутые темы. Информация итальянца была настолько поверхностной, а изложение таким быстрым, что мы вышли из собора, когда остальные группы все еще слушали своих красноречивых экскурсоводов. Конечно, можно было и самому любоваться гигантскими мозаичными картинами, украшающими своды, соразмерно колоссальными деталями собора, вспоминая библейские темы, думать над их изображением, но боязнь отстать от группы заставляла держаться возле руководителя и итальянского гида.
На площади меня охватили два чувства: сожаление, что так быстро покинули храм, и радость возможности вдохнуть свежий воздух свободы, ведь один из замыслов при создании подобных сооружений: показать человеку, как велик архитектон природы. И ощущение людской беспомощности перед мощью всевышнего очень искусно передано резцами мастеров, выполнявших заказы духовных пастырей.
В определенные дни с одного из балконов собора читает проповеди сам Папа Римский. На площади, затаив дыхание, его слушают очень много людей. И сколько надежд он вселяет!
Экскурсовод предоставил нам 20 минут для фотографирования и зарисовок. По истечении указанного времени группа должна подойти к автобусу, следующая остановка - Колизей. Путешествие по Риму было предельно сжатым. Мы любовались красотами города на семи холмах из окна автобуса. "Это площадь Пьяцца Навона. Это Пьяцца дель Пополо, здесь Капитолий, Испанская лестница, там Пантеон", - радовал нас гид. Но в основном все исторические памятники были где-то там. И только Колизей оказался доступен туристу с теплохода "Иван Франко".
Чтобы не слышать нудный голос экскурсовода и не портить впечатление от увиденного, многие туристы постарались самостоятельно познакомиться с бывшим главным театром Рима. Давным-давно, когда земля еще считала себя молодой, здесь устраивались великолепные празднества, на которых присутствовал сам император. Гладиаторы сражались с гладиаторами, львами, с пленными воинами из далеких стран. Победитель, подняв голову и тяжело дыша, ждал решения кричащей публики: убивать соперника или нет? Трибуны ревели, патрицианки поднимали палец вверх (знак пощады) или опускали вниз (лишай жизни). Кровь, смерть были естественны, привычны Колизею. Промчались века. Древнеримский театр уже давно стал спокойным местом под небом, правда, овеянным жестоким прошлым, архитектурным памятником, построенным из камня, бетона, кирпича.
По мнению писателей-путешественников, Колизей очень красив в полнолуние, когда все детали поглощены огромными массами света и тени, а взору открыты только грандиозные картины. Я видела его только днем, но уезжать отсюда не хотелось. Так, наверное, думало большинство туристов, которых здесь было немало. Аккуратные пожилые немцы старались запечатлеть себя возле каждого свода, пролома, отверстия, наши группы тоже щелкали фотоаппаратами, оттягивая часы прощания, но, увы, недремлющее время снова ведет нас по красивым дорожкам к автобусу... Путь лежал на площадь Квириналь.
По дороге туда руководитель напомнила, что на этом официальная часть экскурсии заканчивается и начинается самостоятельное знакомство с Римом. Информация не была неожиданной. Ее сообщили еще в Одессе, напомнили на судне. Но тогда она воспринималась иначе. Ведь интересно побродить по улицам прославленной столицы, почувствовать прикосновение веков без назойливых гидов. Еще Хемингуэй утверждал, что если хочешь ничего не увидеть, запишись на экскурсию. Ощутить город, дать ему раствориться в сознании, остаться в памяти можно только при самостоятельных путешествиях, когда никто не мешает. И несколько дней назад все были готовы к этому. Но сейчас, оставшись без средства передвижения в огромном жарком Риме, не зная, с чего начинать, туристы почувствовали себя неуютно.
Стрелки часов показывали 13.00, а автобусы подойдут на площадь в 18.00. Пять часов свободного времени никого не обрадовали. Начали просить руководителя убедить итальянского гида в нецелесообразности такого досуга. Но наш древний проводник ничего не мог изменить (ведь это "Спутник" договаривался с римским туристическим агентством, учитывая и финансовую сторону - зачем платить лишние деньги, и характерные особенности своих опекаемых - повозмущаются и успокоятся, а до конца путешествия тем более), он пожелал счастливого пути, обнял руководителя и удалился навсегда. Людмила Викторовна тут же вспомнила, что гид точно такого же возраста возил в одном из предыдущих вояжей ее группу по Стамбулу. Он ограничил лекцию обрывочными короткими фразами. На мой взгляд, вполне хватило бы двух: "Слава аллаху", "Стамбул".
Свободные туристы стали разбиваться на группы с учетом интересов, никто не хотел бродить по Риму в одиночестве. Мы с мужем примкнули к руководителю. Осматривать достопримечательности отправились всемером, решив по пути не уходить далеко от площади, так как боялись заблудиться и не успеть к автобусу в назначенное время. Отсутствовала уверенность, что нас будут ждать. Члены группы не были представлены друг другу, обменивались короткими приветствиями и то не всегда. Надеяться на благородство и память не следовало. В случае опоздания нас ждали нерадужные перспективы. Тем более, что мне перед экскурсией в Рим приснился предупреждающий сон: в итальянской деревне крестьяне с сочувственными взглядами протягивают мне мешок с провизией, которой должно хватить до Барселоны. Я благодарю и иду по дороге... Жарко.
В общем, опоздание чревато... Хотя японцы напоминают туристам, что в городе заблудиться нельзя, ведь это замкнутая бесконечность, карта, где можно только сбиться с пути. Подобное соображение, несомненно, помогает, если... нет ограничений во времени.
На одном из перекрестков член нашего маленького братства заметил банк. Со вчерашнего дня он не мог поменять доллары на лиры: в итальянских магазинах первые решительно не
брали. Меня это удивило, так как несколько лет назад подобная проблема не возникала в Триесте и Лиссабоне. Но в Чивитавеккье, Риме, а впоследствии в Барселоне доллары принимали только частные магазины, да и то далеко не все. Развитые государства ограничивают хождение в своей экономике параллельной чужой валюты, чем они отличаются от стран третьего мира, где открывают долларовые магазины, радостно трепещут при виде купюр с изображением чужих президентов.
Туристу не повезло и на сей раз. Банк уже закрыли. Правда, как оказалось, переживать особо не стоило: цены в римских магазинах были довольно высоки. Дешевых товаров здесь мы не видели. Зато полюбовались самими магазинами - своеобразными произведениями искусства. Среди покупателей не было женщин с тяжелыми хозяйственными сумками. Домохозяйки приезжают за покупками на машинах, от которых не исходит неприятный запах, как от нашего транспорта. К тому же автомобильный поток в Риме не кажется угрожающим. На пешеходных дорожках, независимо от огня светофора, водитель быстро останавливается, если ты переходишь улицу. Видимо, права не выдаются с легкостью. Автозаправочные колонки словно нарисованы, так они красочны, очередей нет. В городе на семи холмах бдительно несут свою вахту представители разных полиций. Видели мы и конных дозорных. Лошади - упитанные, лоснящиеся, прямо под стать Илье Муромцу. И еще мне очень понравились собаки. Шествуют рядом с хозяевами важно, с достоинством, чувствуется, что живут не где-нибудь, а в самом Риме. Два красивейших пса охраняли ворота какого-то офиса. Прохожие останавливались, стражи смотрели мудро, понимающе. Но не позавидуешь тому, кто соберется перелезть на ту сторону.
Рим начинаешь понимать в Риме. Подмечено верно. Он манит в себя и не выпускает. Но ты не пытаешься убежать из сладостного плена. Зеленые островки - уголки отдыха не позволяют туристу поверить, хотя сознанием это ясно, что он находится в огромном городе. Так спокойно и чудесно можно чувствовать себя только в окружении красоты.
На зеленой большой лужайке (специальная трава райграйс не мнется и не вытаптывается) наш караван, к которому примкнули по дороге еще пять туристов, решил отдохнуть и пообедать. Мы, наверное, напоминали крестьян, приезжающих в город на карнавал с неизменным собственным запасом провизии и вином домашнего изготовления. Вместо вина мы пили вкусную воду из фонтанчиков, которые можно встретить во всех уголках отдыха Рима. Точно так же, как закусочные, бары, рестораны, не надо искать и туалеты. Их тоже много, но они платные, и в этом трагедия наших туристов. Если не успел обменять деньги, начинается кошмар.
Кроме нас на лужайке сидела еще одна небольшая группа. Соседи оказались венграми. Они отдыхали, ожидая свой автобус. Первая часть их экскурсии закончилась час назад, вторая начнется после обеда в ресторане. Нас так тоже раньше кормили и возили. Кажется, это было в те времена, когда пирожное стоило 22 копейки, а дешевое туалетное мыло 10 коп. Пожилой венгр заинтересовался большой куклой-неваляшкой. Ее выставила для продажи одна неутомимая коробейница. Заметив взгляд мадьяра, она сразу оживилась и начала расхваливать товар. Сначала гость с Дуная думал, что это подарок и вежливо отказывался, но потом догадался и быстро отошел в сторону.
Отдохнув, мы решили возвращаться обратно. Кто-то предложил перейти улицу и посидеть в беседке на холме. Большинство предпочло еще раз осмотреть Рим, а затем последние часы в Вечном городе провести у фонтана. Тут же площадь Квири-наль. Караван двинулся в путь. По дороге нам постоянно попадались чистенькие пластиковые трейлеры, где продавались соки, мороженое, различные сладости. Из-за жары мы не смогли погулять по городу, хотя было еще часа два. Пришлось идти к фонтану. Наверное, у такого легкого, шумно плещущего фонтана юный невольник, герой стихотворения Гейне, прошептал дочери султана: "Я из рода азров, полюбив, мы умираем".
Возле фонтанов всегда хорошо размышлять, особенно если они красивы. Архитекторы прошлого не создавали уродливо-примитивные формы. Поклоняясь прекрасному, мастера старались передать чувство умиротворения тем, кто любуется их искусственными источниками. Чей-то изящный ум первым использовал сочетание движущейся воды с архитектурой и скульптурой. Так возникли разнообразные декоративные композиции в городах и парках, возле которых, как и среди природы, чувствуешь что-то бесконечное, непостижимое. От фонтана Треви исходит теплый яркий свет, поэтому здесь не встретишь неприветливых лиц. Туристы (их очень много) оживлены, веселы. Удивительно, что при таком количестве людей нет того неприятно-вызывающего шума, который так раздражает в наших городах. Причем каждый ведет себя непринужденно, люди громко смеются, разговаривают, но отвлечься от фонтана невозможно, декоративный источник - основное действующее лицо этих живых сцен. Здесь дежурят полицейские. Они внимательно наблюдают за туристами, сидящими на скамейках вокруг Треви и расположившимися на ступенях, ведущих к нему. Что не так –с разу свисток. Бдительность карабинеров порой казалась назойливой. Две девочки чуть наклонились над водой - раздался свист, синьор провел рукой по бортику, подошел полицейский и потребовал, чтобы все отошли дальше от фонтана. С ним, естественно, никто не спорил, но через минуту постарались поближе придвинуться к Треви, опустить ладони в нежную чистую воду. Туристы бросали монеты, соблюдая традицию, помогающую возвращению в полюбившиеся места. Говорят, что ночью сюда приходят нищие: стараясь ускользнуть от полиции, они собирают опущенные в бассейн деньги. Правда ли это? Но монеты куда-то исчезают, рано утром их уже нет. Возможно, забирают уборщики, а может, они уходят в другую казну.
По натуре путешественник тщеславен. Ведь каждый мог ограничиться изображением одного фонтана. Но все считали, что на фоне скульптур Треви должен стоять хозяин фотоаппарата. Поэтому владельцы "Никонов". "Кодаков", "Практик". "Зенитов" просили знакомых и незнакомых запечатлеть и их.
К вечеру все больше и больше людей окружало Треви. Веяло праздностью, беззаботным отдыхом. Рядом любовался архитектурой фонтана турист нашей группы, студент Андрей. Он признался, что завидует тем. кто живет в Риме и может свободными часами наслаждаться этим великолепием. Здесь, в чужом городе Андрей чувствует себя значительно лучше, чем в родном Ильичевске. Многое удивляло и одновременно расстраивало. Вот кафе, они здесь везде, и его итальянские ровесники могут зайти в бар, взять кофе, сок, бокал вина и долго сидеть, беседуя. Вот мотоциклы, такие красивые, разных, марок, их здесь оставляют, не особенно боясь, что какой-нибудь вор унесет зеркало, снимет руль, наконец, угонит саму машину. Во время путешествия по Риму Андрея два раза нечаянно толкнули, и люди так извинялись перед ним. что ему стало неудобно: "В такой обстановке нельзя быть невежливым".
Слушая Андрея, я поймала себя на .мысли, что тоже не хочу возвращаться домой. Там у нас... Но волшебник-фонтан не давал настроиться на мрачный лад. "Все хорошо". - пели его струи. Да, здесь, в Риме, было очень даже хорошо. И я по-доброму позавидовала хозяину белого балкона, живущему в доме напротив Треви. хотя, возможно, он находил это место слишком многолюдным.
Со счастливым человеком время летит быстро. Пора, уже пора идти к автобусам. Последний взгляд на фонтан, брошенная монета и "встретимся в адажио Вивальди".
На площади автобуса нашей группы еще не было. Правда, до 18 оставалось десять минут. Туристы волновались – вдруг водитель забудет приехать. Тем более, что несколько автобусов уже уехало, а в одном из них, бросив беспечный взгляд на оставшихся, покатил руководитель круиза. Как выяснилось позже, на площади присутствовал диспетчер (должность называю условно) римского туристического агентства. Жаль, что об этом не знали раньше, тогда не было бы неприятных предположений и высказываний.
Наш автобус прибыл ровно в 18.00. И тут оказалось, что нет двух туристов: мужчины и женщины. Большинство разгневанных членов группы требовали немедленного отъезда, меньшая половина равнодушно молчала. Водитель коснулся руля, но тут кто-то заметил бегущих опоздавших. Если читатель подумал, что они извинились, он ошибся. Эта парочка вошла в автобус запыхавшись, без слов. В каких милых компаниях оказываешься по воле судьбы!
Довольно грустно прощаться с Римом. Чувствуешь себя школьником з роскошной кондитерской. Всего так много, запахи божественные, изделия - неповторимые, остается только выбирать. Мы проезжали мимо темно-коричневого кирпичного жилого дома. Огромные балконы утопали в крупных ярких цветах. По витой светлой лестнице спускалась синьорина. Каждый день уже с утра ее обступает прекрасное.
"Когда я раздумываю над тем, сколько неприятных людей попало врай, меня охватывает желание отказаться от благочестивой жизни ".
Рим - Чивитавеккья
Снова любуюсь живописной дорогой, зелеными островами по ее сторонам. В автобусе тихо. Каждый думает о своем. Я о Кении. Сочная трава ассоциировалась с зелеными холмами, а те напомнили название романа "Зеленые холмы Африки", а Кения - одна из развитых стран этого континента. Логическая цепочка связала с недавно прочитанной мною повестью о туристах, которые знакомятся с Кенией. И вот там, в глухих деревушках, входящих в маршрут, далеко от Найроби, путешественников ожидали уютные отели, бесперебойная подача горячей воды в красивых душевых, вкуснейшие блюда из свежей пищи и телефонная связь с любым уголком планеты. Я думала о Кении, потом снова о Риме, затем, кажется, уснула.
"Пожалуй, нет ничего более раздражающего, чем чей-то хороший пример ".
Пятница. Чивитавеккья
Через два часа наш автобус остановился в центре Чивитавеккьи. Остановка была сделана по просьбе женщин, так и не сумевших за два дня реализовать свой товар. Кстати, они во всех городах бродили с баулами, видимо, спекуляция уже давно стала их единственным развлечением. К дамам примкнули подобные им мужчины, и торговый табор потащился на рынок. Остальных повезли к судну.
Читая после ужина книгу, я встретила удивившую меня своей уместностью относительно последней ситуации фразу: "По обеим сторонам дороги стояли туземцы и предлагали нам, англичанам, всевозможные безделушки". Туристы покупали их. жалея аборигенов.
Поздно вечером итальянский таможенник пожелал нам по судовой радиоточке счастливого пути, и "Иван Франко", покинув Чивитавеккью, взял курс на Барселону, где пять веков назад в поединке был побежден хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Перед боем его противник поставил условие: при поражении Дон Кихот отказывается от дальнейших поисков приключений и удаляется в родное село сроком на один год. Всегда верный своему слову, рыцарь печального образа покинул Барселону с ее веселым хморем, ликующей землей, прозрачным воздухом.
Участник Лепантской битвы, однорукий мудрец (после одного из ранений писатель не владел левой рукой, как он сам говорил, "к вящей славе правой"), автор удивительных книг (в том числе и "Дон Кихота"). Сервантес не был богат. Военная служба не принесла ему денег, да и литературная деятельность тоже не создала благосостояние семье. Вот что пишет Сервантес в одном из посвящений графу Лемосскому: "Я болен и сижу без гроша, однако в Неаполе есть у меня великий граф Лемосский, который поддерживает меня и оказывает столько милостей, что большего и желать невозможно". Искренни ли эти строки, или писателю приходилось склонять голову перед его сиятельством ниже, чем он заслуживал, не знаю, несомненно одно: меценат, восхищаясь блестящим умом и искрометным пером своего друга, сделал немало для появления его прекрасных произведений. У графа были деньги, у Сервантеса - талант.
"1 апреля. В этот день нам напоминают, что мы представляем в течение остальных трехсот шестидесяти четырех дней".
Суббота. "Иван Франко"
За завтраком туристы обменивались впечатлениями о римском путешествии. Соседка со смехом (сейчас уже было весело) поведала, как они с мужем и сыном решили пообедать, устроившись на скамеечке в одном из парков. Только собрались доставать еду, как невдалеке появилось несколько человек, которые, оккупировав противоположную сторону, не собирались уходить. Было неудобно приступать к трапезе перед посторонними, хотя голод давал о себе знать. Посидев минут десять, иностранцы вдруг начали быстро раскрывать целлофановые мешочки, извлекая оттуда яйца, апельсины и минеральную воду в привычной для нас упаковке. "Как мы сразу не узнали своих, ведь наши туристы так выделяются за границей? - удивилась соседка. - Наверное, от голода".
В ресторане я обратила внимание, что многие заказывали спецблюда (их включают в меню, но приносят, когда попросишь): каши, яичницу, тосты, сметану, молоко. Видимо, после вчерашних треволнений и сухого пайка туристы решили вкусить дополнительных яств.
Во время отдыха в лонгшезах стало известно, что один турист купил семилетнему сыну детский мотоцикл на батарейках, ничем не отличающийся от настоящего. Члены экипажа бережно несли его в каюту: очень дорогая вещь. Тут же мне нашептали, как в одном из круизов на этом же судне отдыхал пожилой грузин с молодой женщиной, не то с женой, не то со знакомой. Поздно вечером в порту Венеция к "Ивану Франко" подкатила машина. Тяжело дыша, он и его подруга начали восхождение по трапу. Женщина стонала и заклинала: "Я больше не могу, ужас какой, где каюта?" "Ничего, - утешал страдалицу грузин, -зато креветок поела на всю жизнь". Как оказалось, бизнесмен с берегов Куры выгодно продал алюминий и решил погулять с размахом. Самые большие состояния делаются при развале империй и их образовании.
Возле бассейна я встретилась с Николаем Ивановичем, рассказав ему об итальянских приключениях, в частности, об обеде на траве. В мире, наверное, нет порта, где бы не был Николай Иванович. Но если говорить об обеде, он всегда вспоминает экскурсию по одному из городов Новой Зеландии.
Был полдень. Членов экипажа привезли в кафе, где на столах под разноцветными скатертями притягивала взор сочная клубника с белыми сливками. Лакомство таяло во рту. Вот оно, настоящее объедение. Когда все, довольные и счастливые, поднялись из-за стола, гид объявил, что сейчас группа едет обедать в ресторан. Через полчаса после легкого угощения туристы наслаждались мясными, рыбными блюдами, разнообразными салатами, пирожками, фруктами, мороженым. Скатерть-самобранка незаметно опустела. После продолжительного отдыха на лужайке любезный гид продолжал экскурсию.
Наше морское путешествие длилось уже почти неделю. Так как цены в барах были довольно высокими, у многих (почти у всех) пачки чеков сильно поредели. Руководитель группы договорилась с начальником круиза о выдаче нам дополнительной суммы после Барселоны. Раньше не получалось. Приходилось себя ограничивать.
За час до обеда я почувствовала головокружение. Симптомы морской болезни были слишком явны. Единственное, что успокаивало - это неприятное заболевание, в отличие от других, сразу проходит на суше. О морской болезни поведано немало как забавных, так и невеселых историй. Унынию предаваться не будем, а с одним рассказом, который не заставит хмурить брови, я вас сейчас познакомлю.
Молодой англичанин решил совершить недельную морскую прогулку. Целебный воздух, калейдоскоп впечатлений, новые знакомства - как интересно и весело можно провести время! Он заранее забронировал себе удобную, просторную каюту. И вот настал момент, когда улыбающийся джентльмен провожал последним взглядом берега туманного Альбиона. После ленча он согласился с предложением официанта заплатить за неделю вперед (мне не в первый раз встречается информация, что в зарубежных воздушных омнибусах и на морских пассажирских лайнерах питание не входит в стоимость билета, за него рассчитываются отдельно), выбор блюд был разнообразен. Пообедал он тоже с большим аппетитом, но вечером молодой человек попал в плен морской болезни. Ни о каком табльдоте не могло быть и речи. В течение пяти дней герой рассказа не выходил из каюты, проклиная все моря и суда на свете. Наконец провидение сжалилось над ним, шторм утих и ослабевший путешественник с помощью стюарда появился в ресторане. Его аппетит оказался превосходным, он еще раз убедился, как вкусно приготовлены блюда, но наслаждаться судовой кухней джентльмену пришлось ровно два дня. Назидание: не торопитесь платить вперед без особой необходимости.
Дежурная бюро информации (здесь можно было взять специальные таблетки от моего недуга) удивилась, узнав, что на судне есть пострадавшие. "Легкое 5-балльное волнение, а если б шторм?" Затем она решила, что болезнь вызвана внушением. Как потом оказалось, судно проходило Лионский залив, известный своим капризным характером, жертвами его норова из нашей группы стали двое: автор данных строк и 10-летний мальчик. Что же касается внушения, это довольно обширная тема. Нередко слышишь, что человек способен (он на многое способен) накликать на себя беду, привлечь особое внимание недружелюбных сил. Каждая теория всегда находит убедительное противоречие. Может, в моем подсознании была скрыта боязнь морской болезни, а может, недуг предопределен генетически.
Страх, как известно, - плохой помощник и советчик. Парализуя волю и ум, он легко расставляет свои капканы. Забытое семейное предание, вовремя рассказанное, внушение, что рок и дальше будет преследовать наследников - и желаемый результат близок. Как плетут паутину страха заинтересованные в этом лица, хорошо показали Конан Дойль и Честертон. А как запутался в ней, боясь разоблачения, вор, описал Джек Лондон. Из вигвама пропали одеяла. Шаман пообещал найти похитителя. Он незаметно намазал большой горшок черной сажей, а под ним посадил ворона. Когда вор притронется к горшку, сказал он, птица закричит. Вот уже последний индеец зашел в вигвам, а ворон упорно молчал. Племя смотрело на шамана. Он усмехнулся и крикнул: "Поднимите руки вверх". И тогда все увидели: только у одного ладони остались белыми.
К вечеру мне стало лучше. Во время прогулки мы встретили Людмилу Викторовну. Она, бывалый мореплаватель, вспомнила о шторме возле Турции. Это было зимнее путешествие, судно завершало уже обратный рейс. Из-за непогоды знакомство со Стамбулом откладывалось на несколько дней: пришлось стать на якорь. Морская болезнь схватывала все большее количество людей. Людмила Викторовна, занимавшаяся когда-то альпинизмом, парашютным спортом, не заболела, но боязнь, что она больше не увидит своих близких, постоянно была рядом. Волны бились в иллюминатор, судно так швыряло, что, казалось, оно вот-вот пойдет ко дну. "Как вы поняли, все закончилось благополучно", - резюмировала руководитель.
Во время ужина мы с соседями говорили о предстоящей завтра экскурсии по столице Каталонии и развлекали друг друга психологическими практикумами. Вот один из них. В баре за треугольным столиком сидят трое мужчин. Вдруг гаснет свет, раздается выстрел. Когда снова стало светло, присутствующие увидели: один из джентльменов убит. Приехавший инспектор полиции спрашивает друзей погибшего, что делал каждый из них в момент выстрела. Первый открывал бутылку шампанского, второй подкладывал бумагу под ножку стола. "Мне все ясно", - заметил инспектор и арестовал убийцу. Кого именно? Джентльмена, который подкладывал бумагу под ножку столика. Дело в том, что треугольный стол не качается.
"Бывает, что у человека нет дурных привычек, но зато есть нечто худшее ".
Воскресенье. Барселона
После первого завтрака на испанской земле руководитель сообщила, что экскурсионные автобусы будут стоять недалеко от судна, и в 10 часов начнется знакомство со столицей Каталонии.
Жители Барселоны уверены: на свете нет земли лучше Каталонии. Точно так же, но относительно своих мест, думают галисийцы, андалузцы, уроженцы Кастилии, Ламанчи. Каждый испанец за стаканом хорошего, доброго вина (и без него тоже) готов до хрипоты в голосе отстаивать убеждения, прославляя родной его сердцу край. Разные области наделили испанцев качествами, по которым, как утверждают литературные источники, их легко отличить друг от друга. Эстремадурцы - ревнивы, вспыльчивы; галисийцы - хитры, изворотливы; прославленные баски - бесстрашны, честны, свободолюбивы. Так что испанец испанцу рознь, но вообще этот народ считают учтивым, церемонным (одно из редких замечательных качеств. Вам оно знакомо, читатель?), гордым, не умеющим прощать обидчику, и если на тебе плащ испанский, а испанской доблести в помине нет, значит, твоя родословная написана представителями и других национальностей.
В 9.50 мы подошли к автобусу, который уже собирался покинуть место стоянки. Туристы посмотрели на нас с удивлением. Как оказалось, их всех уже пересчитали, и количество пассажиров совпало со списком членов группы. Путаницу внесли два моряка с "Ивана Франко", которые поехали на экскурсию вместе с нами. А так как туристы нашей группы до конца круиза не узнавали друг друга, молодых людей легко приняли за своих.
Испанский гид, пожилая сухощавая, очень милая дама, после приветствия рассказывала о том, что мы видим на правой и что на левой стороне улиц. Так вот, на левой (недалеко от морского вокзала) находились самые дешевые магазины в Барселоне. Говоря о городе, сеньора гордо заметила: сейчас в Испании очень хорошее правительство, народ доволен его работой и своим благосостоянием. Но тут, вспомнив, что ее экскурсанты не могут похвалиться тем же, произнесла привычную в беседе с недовольными жизнью людьми фразу: "У вас тоже все будет хорошо". И, надеясь сделать приятное, вспомнила о Горбачеве. После шутливой реплики одного туриста, предложившего поменяться, гид еще раз подчеркнула, что в Испании замечательное правительство, и менять его нет смысла.
Первая остановка в Барселоне - собор Святого семейства. Нам показали его в двух ипостасях: общий вид и центральный вход. Начальный фрагмент - мы стоим в парке возле пруда, на другом его берегу, немного вдалеке возвышается таинственный собор. Мне он напомнил замок, который манит к себе, но одновременно нечто загадочное отталкивает от этого великолепия. Как будто там путника ожидает не только приятное времяпрепровождение, но и нежелательные сюрпризы судьбы.
Творец собора архитектор Антонио Гауди в причудливых по формам постройках переосмыслил в мистическом духе композицию готического собора. Смело изогнутые формы, такие новшества как параболические арки, наклонные опоры, облегченные своды создают тот самый эффект фантастических, как бы вылепленных от руки криволинейных форм. Магическое действие усиливает большой пруд. Вроде вот-вот появится ладья и перевезет на другой берег.
Второй ракурс - центральный вход собора. К нему надо было пройти через несколько улиц. На одной из них мы заглянули в сувенирный магазин. Картины, эстампы, шкатулки, веера, гребни украшали его витрины. Продавцы - две юные се-ньорины и молодой сеньор - любезно встретили нашего гида, они ее явно знали. Девушки были похожи друг на друга. Их большие черные глаза и белый цвет кожи напоминали описание испанских прелестниц из "Назидательных новелл". Они оказались первыми и последними красотками, которых я лицезрела, остальные женщины, встречавшиеся во время самостоятельных путешествий по Барселоне, были довольно бесцветными. Да и тех мужчин, "где на челе горит обаяние, настоянное на отваге", я тоже не видела. Может, красота выбирает другие маршруты?
Цены в сувенирном не обрадовали. Конечно, хотелось взять на память акварельные и масляные пейзажи, гравюры, чеканки с сюжетами страны Сервантеса (здесь было очень много изображений Дон Кихота и его верного оруженосца). Но увы, увы. Только одна туристка нашей группы купила приглянувшийся ей гребень.
Мы уже покидали магазин, когда я заметила небольшую картину, выполненную карандашом. Художник нарисовал большую винную бочку и весело-торжественных в предвкушении пробы людей. Об отлично знающих свое ремесло мастерах рассказал и Сервантес. Этих виноделов приглашали жители нескольких деревень Ламанчи для дегустации вина из вновь открываемой бочки. И вот во время торжественной церемонии виноделы поспорили.
"Вино пахнет деревом", - сказал один. "Отдает металлом", - возразил другой. Хозяева и гости ничего не почувствовали, нашли напиток отменным и решили, что дегустаторы просто постарели. Но когда через месяц хозяин заглянул в пустую бочку, он увидел на дне металлический ключ на деревянном брелоке. Дегустаторы хоть и постарели, но ремесло не забыли.
Покинув магазин и пройдя через несколько улиц, мы подошли к центральному входу собора, который не казался вблизи таким таинственным. Все тайны относительны, с толку сбивает очевидное. А очевидным стала информация, что группа не может войти внутрь собора: это дорогое удовольствие не вошло в план экскурсии.
Антонио Гауди не закончил свой многолетний труд. Замысел архитектора прервала смерть. Перед кончиной Гауди уверенно сказал: найдется Мастер, который достроит собор так же, как хотел он. Кто будет этот человек - чужестранец или каталонец, по каким приметам найти его (въедет ли последователь в Барселону на лихом скакуне или скромно войдет в одной сандалии), архитектор не знал. С 1926 года город готов выделить значительную сумму для последних сюжетов архитектурной композиции. Но до сих пор продолжатель замысла так и не прошел через городские ворота. Хотя испанцы уверены - он появится.
Через две недели в Барселоне начинались летние Олимпийские игры. Столица Каталонии серьезно готовилась к событию. Город украшали, мыли, чистили. Удивительно, но некоторые будущие гостиницы находились в нулевом цикле. Однако гид сказала, что к Олимпиаде они предстанут в полном великолепии. Нам показали разные спортивные сооружения (водный и Олимпийский стадионы), затем туристы любовались панорамой Барселоны. Когда я смотрю на лежащий внизу старинный красивый город или потрясающий дух и воображение пейзаж, вспоминаю, как Сатана на вершине горы сказал Христу, что отдаст ему весь мир, если (ах эти "если") Сын Божий поклонится ему. Иисус отказался, хотя в такие минуты соблазн очень велик!
Налюбовавшись видом Барселоны с высоты, туристы защелкали фотоаппаратами. Наступила 20-минутная экскурсионная пауза. Кое-кто уже с удовольствием ел мороженое. Бывалые путешественники утверждают: самое вкусное мороженое в Испании и латиноамериканских странах. Становилось жарко, гид объяснила: июль утомляет испанцев своим зноем, самое лучшее время для путешествий по их стране - теплые дни первых осенних месяцев. После отдыха нас повезли (по дороге поразило здание, крыша которого напоминала красивую рыбью чешую. Как она переливалась на солнце!) на Кафедральную площадь с ее знаменитым Кафедральным собором. После знакомства с ним экскурсия заканчивалась. Музей Пикассо и музей восковых фигур выскользнули из программы достопримечательностей. Хотя на инструктаже в Одессе представитель "Спутника" заверил: вы побываете в известных музеях Барселоны.
Недалеко от Кафедральной площади гид предупредила: здесь немало мошенников. Поэтому надо покрепче прижимать к себе сумки, а то и ахнуть не успеешь, как останешься без кошелька. Благодаря хорошо организованным промыслам (воровство, нищенство) лица, стоящие во главе этих "ремесел", нажили солидный капитал. В общем, на площади много всего и всех. Тот продает, тот предсказывает судьбу. Художник рисует, музыкант играет, а группа людей (кто в национальных костюмах, кто в обычных) водила то быстрый, то медленный хоровод. Останавливаясь, они поднимали руки вверх. Затем опускали. Их танец прославляет цветущую каталонскую землю.
На ступенях собора выделялись сидящие черные женские фигуры с закрытым платком лицом, опущенной головой и протянутой рукой. Мне они напоминали пифий. Да, такого места, где бы всем было одинаково хорошо, нет ни в Равнинном королевстве, ни в Снежном царстве, ни в Знойном государстве.
В прохладном соборе горели широкие короткие свечи, слышался возвышенно-успокаивающий голос органа. Служили мессу. Молящиеся отделены от туристов легкими металлическими решетками. Один любопытный молодой человек, несмотря на предупреждение гида, отодвинул ограждение. Подошел полицейский, показав жестами, что нельзя мешать тем, кто через молитвы общается с Богом.
Прихожане ставили свечи, каждый своему святому. Нигде не собирается столько надежд, как в церквах, соборах. Когда начинали звучать хоральные оратории, прекращался малейший шепот. "Орган, Бах", - в восхищении повторяла экскурсовод.
Здесь, в полумраке собора, стоя рядом с гидом, я поинтересовалась, есть ли в Барселоне музей Дон Кихота, ведь именно в Каталонии закончил свою добрую миссию защитник обиженных. Но наш милый экскурсовод не слышала о пребывании Дон Кихота в Барселоне. Полагать, что каждый испанец читал этот роман, так же наивно, как думать, что все русские хорошо знакомы с "Капитанской дочкой" или "Евгением Онегиным". А гиды всегда знают много в общем и ничего конкретно. Разумеется, встречаются исключения. Сеньора, однако, подтверждала правило. Она ловко перевела разговор на автора произведения, отметила его талант, вспомнила о военных подвигах и в заключение произнесла: "Испания гордится таким сыном". Что интересно - не всем испанцам ведомы приключения хитроумного идальго, славного рыцаря Дон Кихота. Но тем не менее, и галисийцы, и каталонцы, не говоря уже о жителях Ламанчи, преклоняются перед образом, созданным Сервантесом, почитая его с детства.
А Кафедральная площадь по-прежнему жила своей жизнью. Художники рисовали, каталонские патриоты водили хоровод, хироманты читали по ладони, открывая тайны будущего.
Я вспомнила пьесу, где одно из действий происходит также на площади испанского города. Приезжий астролог на вопрос девушки, верен ли составленный им гороскоп, отвечает: "Да, при условии, если сегодня ты выполнишь все, что запланировала..."
Суть этой занимательной теории такова. Некто решил в определенный час, минуту и даже секунду пойти к колодцу за водой, но не пошел. Из его жизни выпадает один из неизбежных поступков, и судьба меняется коренным образом. Появился у того же колодца и стал богачом, а остался дома - можешь ждать бедствия. Возьмем Шекспира. Он не собирался покидать родной Стратфорд, но поссорился с отцом, подстрелил оленя в чужом лесу, соблазнил девицу и, испугавшись наказания, бежал в Лондон, где стал актером. Таким образом было утрачено звено в цепи поступков, и жизнь сложилась по-другому. А не убил бы оленя, жил бы в Стратфорде, занимался торговлей, как его отец, и мир не узнал бы историю любви Ромео и Джульетты, трагедию Клеопатры, о страданиях принца Датского. Из миллиарда жизненных линий, согласно этой теории, только в одной-единственной может значиться (естественно, далеко не у каждого) открытие, ведущее к славе. Нельзя освободиться от следствий первого поступка: крупные и мелкие, они одинаково важны в жизни.
Трудно принимать решения, узнав все это. Наверное, поэтому Юлий Цезарь не верил предсказаниям (хотя прорицатель просил его остерегаться мартовских ид!). Император считал: вера в знамение отнимает у людей духовную энергию, вселяет чувство уверенности там, где уверенности быть не должно, и в то же время несет навязчивый страх, который не пробуждает изобретательности, парализует волю. Так что же делать? Просто жить!
Перед тем как идти к автобусу, мы зашли еще в один магазин. Здесь привлекали внимание книги по искусству, альбомы, сувениры и внушительные репродукции картин Пабло Пикассо и Сальвадора Дали на деревянных планшетах. Я впервые познакомилась с творениями этих испанских художников так близко. Внимательно изучить картины, перекладывая репродукции, не было возможности, нас уже торопили. Но все же удалось просмотреть их несколько раз. Особенно удивил параноидально-критический метод Дали.
Кстати, Дали ненавидит свободу, считая, что то, что сегодня разъедает человечество, состоит в слишком большой свободе. Он за строгую структуру морали, которая обеспечивает истинное небесное наслаждение.
Экскурсия закончилась (ни слова о корриде и отважных матадорах), нас везут на морской вокзал. Вот уже виден памятник Колумбу, жизнь которого, по словам испанской королевы Изабеллы, была сплошным триумфом.
За обедом я получила блок информации. Судно, как и в Чивитавеккье, поставили далеко от города, но через каждые полчаса будут приходить автобусы. Они подвозят членов экипажа и пассажиров к центральной проходной и обратно, причем маршрут бесплатный. Нас отправили на дальний причал, потому что остальные уже куплены сильными мира сего, которые приплывут на собственных яхтах посмотреть на Олимпийские игры. Возле "Ивана Франко" стоит полицейский, наблюдающий за незаконными сделками. Кто-то уже подошел к одному из испанцев и предложил купить водку. Тот испуганно покосился в сторону стража порядка и попятился. Так что возле судна торговые операции не получатся. Недалеко от проходной - хороший пляж, женщины загорают не только в купальниках. И последняя новость: на десерт дадут персики.
Когда после ресторана мы возвращались в свою каюту, навстречу уже двигались неутомимые коробейницы. Да, тяжело женщине в этом мире, впрочем, мужчине в нем не легче. Возле нашей кельи услышали забавный анекдот, правда, с бородой. Студенты трех институтов делятся планами на будущее. Один хочет после выпускных экзаменов сразу жениться, другой - найти любовницу. А бауманец пожелал и свадьбу сыграть, и возлюбленную встретить. На вопрос, зачем так много радостей сразу, он ответил: жене скажу, что пошел к любовнице, любовнице - что к жене, а сам сяду и буду чертить.
В каюте было убрано. Дело в том, что во время римского путешествия наша горничная тоже выезжала в свет и не успела придать апартаментам свежий вид. Сегодня она не взяла выходной. Даже постель, которую я, торопясь, не успела застелить, привела в порядок. Мне когда-то говорили, что последняя "мелочь" входит в сферу обслуживания, но туристы, боясь навлечь гнев персонала и по привычке, делают это сами.
Моя знакомая гостила у дочери в Тулузе. Ее зять-француз знакомил русскую тещу с галльскими достопримечательностями. Заночевали в маленькой гостинице, где завтрак подают в постель. Рано утром она поднялась, застелила кровать, причесалась и села ждать завтрака. Через час постучалась горничная. Русская гостья вскочила, бросилась к двери и, непрерывно благодаря, взяла у оторопевшей мадемуазель поднос. Другая горничная стучала в соседний номер, который занимали дочка женщины с мужем. Минут через пять дверь распахнулась, на пороге стоял французский родственник в неглиже и позевывая. Дочка лежала в постели. "Было так неудобно за них", - призналась моя знакомая, хирург, зав. отделением одной из ленинградских (санкт-петербургских) больниц.
После полуденного сна мы с мужем отправились в барселонское турне. Возле "Ивана Франко" окаменел полицейский. Рядом с судном находилось здание морского вокзала, просторный зал с кассами, камерой хранения и различными автоматами. На следующем причале стояло итальянское судно. Наши туристы, озираясь на альгуасила, предлагали товар смуглым морякам. Автобус только что отошел, мы решили идти пешком, стало уже нежарко. По пассажирскому порту бродили собаки и кошки, их не было много, но все равно нельзя смотреть без грусти на обездоленных животных. Я читала: в одном, не то французском, не то немецком городе птицы свили гнездо в светофоре. И местные власти, чтобы не беспокоить их, поставили рядом другой светофор. Культурный уровень любой нации определяется отношением к животным, птицам, растениям.
"Почему у вас так плохо живется китам?" - спросил английский ученый русского корреспондента. Журналист начал оправдываться: у нас, мол, и людям не так хорошо. "А вы начните с животных", - посоветовал британец.
По порту курсировали полицейские машины. Их экипажи выходили из "джипов", поднимались на набережную, она шла параллельно дороге по порту, через некоторое время после обхода спускались вниз и шли к причалам, на одном из которых видели мы каравеллу Колумба, недавно она горела, кто-то по злому умыслу поджег ее. Мы прошли проходную - маленькая будочка посреди широкой дороги - и очутились в Барселоне, на ее припортовой улице. Людей в эти вечерние часы было очень много. Казалось, все жители вышли подышать свежим морским воздухом. Вдоль улицы тянулась серия бистро, баров. На тротуарах в несколько рядов стояли столики с разноцветными скатертями. Посетители ели, пили вино, беседовали друг с другом. Официант или сам хозяин быстро принимал заказ и тут же приносил его. В каждом из этих заведений есть свое фирменное блюдо, которое всегда на плите.
Каталонцы не показались мне улыбчивыми, у них довольно строгие лица. (Правда, когда общаешься, они внимательно выслушивают, вежливо объясняют). Красивых ликов, как я уже писала, кроме двух девушек-продавщиц в сувенирном магазине, мы, к большому разочарованию, не встретили. В испанском гардеробе немало черного цвета, особенно им увлекаются пожилые сеньоры, не отворачиваются от него и сеньорины, черные блузоны, видимо, их слабость. Естественно, попадались и другие цвета, но ярких почти не было. Исключение составляли заколки, гребни. Мужчины одеты совсем просто, но это не та простота, которая стоит дорого. Обеспеченные люди в вечернее время отдыхают в других местах, а в уличной толпе бомонд предпочитает затеряться.
Как и везде в Европе, испанская публика - это не резко бегущий поток, а медленно журчащая речка, в которую погружаешься с большим удовольствием.
Скамеечки на набережной пустовали (на пляже тоже никого не было). Только на одной устроилась юная парочка. Кабальеро вначале положил голову на колени своей подруги, затем сел на них сам, оба смеялись и целовались. Ах, юность, юность!
Становилось прохладно, особенно возле моря. Мы еще раз прошлись по припортовой улице и (автобус опять ушел) отправились в обратный путь. Горели фонари, а высоко стоявшая луна казалась бледной и неживой. "Если ночью песок под ногами юлит, как метель, и луна неживая танцует на скалах сухих..."
На судне нас ожидала новость: группа туристов, человек десять, была задержана испанской полицией в разгар торговли. Стражи порядка довольно быстро провели операцию: выбежали из автобуса, окружили дельцов, погрузили в транспорт и повезли в участок. Улыбки и мольбы русских сеньор не подействовали. Возле административного здания хитроумные женщины заметили каменные ниши и начали прятать в них бутылки водки, решив после неприятных выяснений забрать товар обратно. Каково же было удивлние задержанных, когда в полицейском кабинете им показали видеозапись: ниши-тайники и лица контрабандисток. Полицейские весело хохотали над тонкими уловками. Закончилось все довольно благополучно (хотя в блоке судовой информации проскользнуло, что барселонская полиция беспощадно борется со спекуляцией, и нарушителей закона ожидают большие штрафы и более крупные неприятности. Правда, подобные предупреждения игнорируются нашими отважными коммерсантами): представители власти составили протокол, конфисковав весь товар, и отпустили русских туристов с миром. Вполне возможно, что после дежурства полицейские попировали на славу.
Об этом происшествии нам поведал один из задержанных бизнесменов, которому удалось найти черный ход на черном рынке и сбежать. На удививший его вопрос, почему он оставил своих собратьев по торговле в сей опасный момент, ответил: "Нужны они мне, каждый за себя". Подобные плебейские лозунги не сразу, но приводят к поражениям.
"Легче снести десяток порицаний, чем выслушать одну сомнительную похвалу ".
Понедельник. Барселона
После завтрака (наши нерасторопные официанты опять запутались в перемене подаваемых блюд, и одно из них все клиенты обслуживаемых ими столиков так и не получили) мы решили самостоятельно знакомиться с городом уже при солнечном свете. На том месте, где вчера стояли 14 экскурсионных автобусов, сегодня устроился один, но очень внушительный и импозантный. Возле него ходил гид в черном костюме, белой рубашке, в галстуке. На ступеньках автобуса со списком в руках стоял уже знакомый читателю не то обрусевший армянин, не то армянский еврей. Это была организованная долларовая экскурсия по Барселоне, туристами которой стала вся ереванская группа, ближайшее окружение обрусевшего армянина, чета пожилых евреев и несколько славянских лиц. Остальные пассажиры сели в рейсовый автобус и через 10 минут доехали до центральной проходной.
Знакомая припортовая улица только просыпалась. Хозяева питейных и кулинарных заведений протирали окна, мыли тротуары. За столиками молча поглощали завтрак несколько человек, видимо, все беседы завсегдатаи переносят на вечер. С объемными сумками и полотенцами в сторону пляжа двигались каталонские семьи. Мамы позевывали, многие папы шли впереди своих домочадцев. Одна нахмуренная сеньора что-то недовольно выговаривала мужу, который не то слушал, не то не слушал, отвернувшись. Странно, но в этой морской процессии не было довольных лиц. Может, виной -раннее пробуждение, приготовление завтрака для семьи, поездка автобусом из одного конца города в другой или иные неизвестные причины.
Наш маршрут, как случается в подобных самодеятельных походах, не был определен четко. Китайские мудрецы в таких ситуациях советуют идти куда глаза глядят, и ты не ошибешься. А глядели наши глаза на бульвар Пасео, где много цветов, птиц, домашних зверюшек. По бокам бульвара - различные магазины. Миновав Пасео, можно пойти и дальше. Город -карта, заблудиться нельзя, а если собьешься с пути, такой ориентир, как морской вокзал, быстро поможет выбраться из уличного лабиринта.
Писатели-путешественники отмечают, что во всех западных городах (и в восточных тоже) улицы - не просто путь, ведущий домой, на работу, в магазин, а созерцание прекрасного, приятное времяпрепровождение, место для прогулок, отдыха. Хочешь - посиди на бульваре, послушай щебет птиц, болтовню попугаев (только в клетках говорят попугаи, а в лесу они язык забывают), прикоснись к шкурке забавной морской свинки. Хочешь - загляни в магазин: полистай красиво оформленные альбомы, познакомься с фолиантами, постой возле картин, полюбуйся сувенирами, бижутерией. Проголодался, пожалуйста - сериал кафе. То есть не возникает сверлящей мысли, где поесть, где отдохнуть, найдешь ли туалет. И когда вокруг порядок, и в квартире неожиданно не отключат воду, отопление, а в магазин своевременно привезут хрустящий хлеб в пакете, и в любой торговой лавке обслужат вежливо - человек не будет робким, настороженным или, наоборот, хамски разнузданным. Для уверенности в себе, в завтрашнем дне необходимо соответствующее оформление. И вот в Барселоне, как и в других не наших городах, оно на высоте. Еще Лев Толстой заметил, что в России нет красивых городов, прекрасна природа. Сегодня, когда произносишь последние слова, уже задумываешься.
Магазины на бульваре Пасео только открывались. Покупателей еще не было. Продавцы мыли торговые залы и тротуары. Мыли не просто водой, а пенящимся раствором (специальное, хорошо пахнущее средство придает блеск любому покрытию). Яркие пластмассовые ведра закрыты квадратными крышками с отверстием, куда опускается (непохожая на серийно выпускаемые у нас) густая щетка. И под давлением раствор впитывается в тряпку. Такие продают в хозяйственных магазинах на метры, материал белый, мягкий. Им легко вытирать любую поверхность.
Когда заходишь в зал, продавец сразу отвлекается от уборки, моет руки и идет за прилавок. Не знаю, как в супермаркетах, но в этих небольших магазинах порядок наводили сами продавцы - аккуратно одетые сеньоры и сеньорины.
Хозяевами многих сувенирных шопов были индусы. В отличие от испанцев, они сразу интересовались, что привлекло внимание покупателя. И кроме конкретной нужной тебе вещи, предлагали другие: разные шкатулки, эстампы, безделушки. Цены даже в дешевых магазинах не казались низкими.
На бульваре и прилегающих к нему торговых точках я не встретила славянской толчеи и нашего дикого воспитания. Прохожие, покупатели, посетители - все предупредительны друг к другу. Так что экскурсия по торговым залам - своеобразный приятный отдых. В салоне женской одежды, где на кронштейнах манили к себе разнообразные вещи, мне предложили примерить лисью шубу. Примерила с удовольствием... Этот салон посещают испанцы из семей со средним достатком. Те, у кого роскошные виллы и новейшие машины, имеют свои магазины высокого класса. Модели одежды (материал) там могут быть такими, как и в многолюдных салонах, но качество и обслуживание - отменные.
Перенесемся во Францию. Моя знакомая, путешествуя по Парижу, во время экскурсии восхищалась интерьером парфюмерного салона в многоэтажном магазине Кристиана Диора. В это время к продавцу, стоящему возле кассового аппарата, подошла пожилая мадам в леопардовой шубе. Ее усадили в удобное кресло и приступили к макияжу. Это было волшебное зрелище. Невыразительное лицо мадам менялось на глазах. Руки продавца, а в таких салонах они являются специалистами по декоративной косметике, двигались плавно, уверенно. Через полчаса салон покинула красавица. Услуги визажистов стоят дорого. "Если много денег, будешь красивым и в старости", - говорят испанцы.
Но иностранцы, как я могу судить по книгам, фильмам, не тратят деньги с легкостью. Экономить (берем средний достаток) приходится на всем. Да и очень обеспеченные люди не слывут транжирами. В одной повести крупный промышленник, известный психиатр, семья миллионеров, жена лорда, путешествуя по Иерусалиму, отказываются заплатить еще 40 долларов за прокат автомобиля, так как это условие не оговорили заранее. "Если бы я бросала на ветер каждый шиллинг, не была бы миллионершей", - сказала героиня пьесы Шоу. Поэтому меня часто удивляет, что наши эмигранты (речь не идет о знаменитостях) с самых первых дней, по словам их родственников, живут в достатке. Может, благодаря богатым общинам. Или - до времени скрытым талантам самих новоявленных американцев и израильтян.
Барселонский супермаркет ломился от обилия товаров. Здесь, как в корзиночке из считалки, было все, что угодно для души: от контурных карандашей до сложных бытовых конструкций. Моющие средства, стиральные порошки, зубные пасты предстали в таких упаковках, что лишний раз убеждаешься - вот это для человека. Впрочем, средства по уходу за животными, консервы для собак и кошек - тоже в красивых коробочках, баночках: во всех областях работают дизайнеры. В зале дежурит полицейский, его должность предусмотрена штатом сотрудников магазина. Присутствие полицейского удобно, желательно и во многих ситуациях просто необходимо. В двухэтажном супермаркете мы встретили четырех туристов нашей группы, одна пара хотела купить приглянувшееся покрывало, но продавец отказалась брать доллары. Другая приобрела набор стаканов. Сумма не была высокой, доллары взяли по курсу, естественно, не забыв вычесть процент за обмен.
Недалеко от супермаркета находился секс-шоп, но попасть туда, к сожалению, не удалось. В понедельник здесь был выходной.
Немало времени мы провели в зоомагазине. Животных заканчивали кормить и начали заниматься уборкой, поэтому клетки с их владельцами поставили на барьеры возле самого входа. Как трогательны и милы эти четвероногие создания!
"Животное - самое лучшее, что есть на свете, люди ничего не стоят", - безаппеляционно заявляла героиня Агаты Кристи.
Породистые щенки сидели в своих домиках довольно спокойно до тех пор, пока не принесли котят. Щенки оживились, сделали стойку и агрессивно затявкали. Персидские котята даже не вздрогнули, сиамские и "мурки" занервничали. В магазин вошла группа ребят среднего возраста, сопровождавшая их сеньора начала что-то рассказывать, показывая на зверюшек. Посещение зоомагазинов входит в обязательную программу обучения. К животным с детства учат относиться с заботой, тактом.
Рядом с этим чудесным магазином расположилась кондитерская. Ее витрину украшал многослойный торт, на кремовой вершине которого возлежала коричневая груша. Когда я вижу спелые груши, вспоминаю моего школьного учителя рисования. Будучи студентом Латвийской академии художеств, он гостил у родственницы в Риме, которая жила здесь десять лет и была гувернанткой в богатой итальянской семье. Хозяин дома увлекался живописью и, узнав от своей бонны о приезде ее кузена-художника, решил встретиться с ним. Скорей всего, аристократа заинтересовал гость из диковинной страны.
В красивой, с изящным вкусом обставленной розовой гостиной хозяева (глава семейства, его жена, братья) и гости (мой учитель с двоюродной сестрой) беседовали об искусстве. Учитель хотел показать свою эрудицию, говорил увлеченно, кузина не успевала переводить. Ему удалось произвести приятное впечатление на слушателей. А потом... потом гостей пригласили на ужин. Обилие кувертов на длинном столе, разнообразной формы вилки, множество столовых, десертных ложек, лопаток, ряд бокалов напугали и испортили настроение учителю. Художник сидел бледный, не зная (мог только догадываться), чем и как надо есть поданные блюда. Он несколько раз уронил на пол слоеные булочки, опрокинул бокал, разбил блюдце, согнул щипцы. И наконец... подали фрукты. Кузина взяла грушу, почистила от кожуры фруктовым ножом, разрезала на дольки и стала наслаждаться вкусом свежего плода. Учитель решил обойтись без церемоний (боялся не справиться с подобным действием), взял грушу и надкусил. О, ужас: сок брызнул во все стороны, залил подбородок, потек на рубашку. К учителю с салфетками подбежал лакей, хозяева продолжали ничего не замечать, но, видимо, забавлялись. Позже сестра утешала кузена, объясняя, что простые люди не могут держать себя раскованно за столом в подобной обстановке.
"Мы не из их круга", - говорила она. За тем горьким ужином в роскошном доме учитель понял и почувствовал это.
Мы уже ушли далеко от бульвара Пасео и, наверное, пора было возвращаться. Мимо проезжали автобусы, но проезд надо оплачивать только испанскими деньгами, обменять доллары на песеты можно было и на судне. Но что делать, если ничего не купишь, а провести обратную валютную операцию не успеешь? В остальных, следующих после Барселоны портах испанские деньги не котируются.
А вообще ходить пешком полезно, особенно в чужом городе, ведь во время быстрой езды можно пропустить интересное. На обратном пути мы решили еще раз взглянуть на Кафедральный собор, но не знали, как к нему попасть. Вроде он должен быть где-то рядом. На одной из улиц стояли трое полицейских. Обратились за помощью к ним. Альгвасилы удивленно посмотрели друг на друга, потом что-то спросили у нас. Так как мы объяснялись со стражем порядка языком пантомимы, я вспомнила о хороводе на Кафедральной площади и хотела проделать несколько танцевальных па, но потом решила, что эти жесты могут не приблизить к разгадке. И тут муж снова произнес слово "кафедральной" по слогам. Полицейские поняли, обрадовались и указали путь.
На площади, где было всего несколько человек, собор закрыт по понедельникам, к нам подбежала девушка и быстро спросила: "Вы меня не узнали, вы в Барселоне живете?". Я уже собиралась сказать: "Да, в Барселоне" (приятно жить в красивых местах), но незнакомка, опережая ответ, сообщила, что она совершает круиз на судне "Иван Франко". Пришлось отказаться от сладостного обмана. Обменявшись любезностями (я узнала эту сеньориту), мы простились.
На рынке, недалеко от порта, торговля уже сворачивалась. Мы не увидели (только услышали от тех, кто побывал здесь утром) торговые ряды, заваленные свежей рыбой, сочными кусками мяса (один из туристов работал мясником и уверял, что не встречал такой свинины, говядины), овощами и фруктами словно с натюрмортов. Но ювелирные лавочки на рынке еще работали. Мы были в одной из них, когда пошел дождь, неожиданный и проливной. Люблю дождь, когда он не срывает мои планы, а я дома и не надо торопиться. Помню, как в университете во время практических занятий по психологии нам называли слово и интересовались, какие картины ассоциируются с ним. Так вот, с дождем в моей памяти образно всплывали: кресло, камин, грог, печеные яблоки, книга. Сказывалось увлечение английской литературой и Андерсеном.
Дождь закончился быстро, но небо было хмурым. Пришлось торопиться. На знакомом перекрестке в блестящем длинном прорезиненном плаще, сапогах, очках стоял регулировщик (испортился светофор). Уже не хотелось спешить, настолько артистичными были его движения. Здесь, на барселонском перекрестке, где со всех сторон двигались потоки машин, переходили улицы пешеходы, именно этот человек стал хозяином ситуации. И если испанской дорожной полиции платят хорошие деньги, то за... работу.
Автобус, возивший туристов до судна, пришлось ждать минут 15. Собралось много пассажиров, половину из них дождь застал на волнах Средиземного моря. Некоторым женщинам удалось позагорать обнаженными, они удобно устроились рядом с испанками в одном из уголков центрального пляжа. "Как можно отличить Адама и Еву, если они оба не одеты", - сказала дочь Екатерины Медичи малютка Марго в озорном рассказе Бальзака "Наивность".
В переполненном автобусе рядом со мной села одна из обслуживающих наш столик официанток, три другие стояли рядом. И я поняла: с обедом придется повременить, при всей своей расторопности эта группа не успеет за 30 минут (полчаса оставалось до гонга) накрыть на стол, даже если при сервировке она будет игнорировать элементарные правила. Девушки говорили о Барселоне: хорошо бы "постоять" здесь хотя бы неделю (и я была бы не против); что, наконец, в испанском порту им выдали зарплату; что многие члены экипажа побывали на каталонских свалках, где очень хорошо отоварились - нашли колеса для автомобилей, притом в достаточном количестве: и себе, и на продажу. В автобусе я заметила и сотрудников судовой поликлиники. Все - с большими баулами. Они вроде и здесь откопали какой-то рынок, где их товар шел очень хорошо. Вот что значит предварительно изучать конъюнктуру. Позже мне сказали - на всех пассажирских лайнерах врачи и фельдшеры, благодаря своей расторопности, вышли на первое место по количеству удачных коммерческих операций, обогнав работников ресторанов. Солидный вид судовых эскулапов даже не давал возможности предположить, что они так предприимчивы. Хотя никто не знает, что лежит на дне колодца.
Возле "Ивана Франко" все так же стоял полицейский (тот, утренний, или другой - я не разобрала). В каюте было жарко: перед уходом мы отключили кондиционер. После душа я почувствовала сильную усталость, очень хотелось спать. Но тут пассажиров первой смены питания пригласили на обед. Я посмотрела на часы: официанты, как и предполагалось, задержались с сервировкой.
За обедом мы и сотрапезники в основном молчали, обмениваясь только незначительными репликами, а вот за соседним столом говорили об образовании - надо ли учиться? Председатель беседы возмущался: он всегда много работал и работает, но тем не менее не может позволить себе обставить квартиру хорошей мебелью, купить дорогой автомобиль, модную одежду, отмечать каждое торжество в ресторане. А ничего из себя не представляющие юнцы сегодня живут припеваючи. Потому что государство безразлично взирает на их сомнительную деятельность. Такого нет нигде! Недаром говорят: трудами праведными не наживешь палаты каменные.
Подпольный бизнес есть везде. В одних странах за него карают строго, в других наказание более мягкое, но с откровенными нетрудовыми доходами борются. Крупным воротилам удается длительное время ускользать от правосудия (подкуп действует повсюду), мелкие быстрее попадают на скамью подсудимых. А слишком явные нарушения замечают везде. Возьмем Италию, Испанию. Полиция наблюдала за нашими пассажирами, предупреждала их и, наконец, конфисковала товар (другое дело, что русская настойчивость не сломилась). Или пример с доходами. Если ты получаешь среднюю по европейским размерам зарплату и покупаешь (не в кредит) хороший дом, налоговой инспекции это не безразлично, твои доходы проверяются. Если ты принес в банк крупную сумму денег, предъявляешь документ, где указывается, откуда она у тебя. С детских лет европейскому, американскому, японскому гражданину внушают: он живет не в джунглях, а по законам своего государства.
Кстати, о банках. Действие происходит в стране Кленового листа. Русский капитан едет в автомобиле с канадским бизнесменом, который говорит, что у него заканчиваются наличные, и он должен сделать небольшую остановку. Далее канадец выходит из машины и направляется к чему-то, по виду похожему на трубу, опускает туда карточку (что-то в ней записав). Почти сразу же выбрасываются деньги. Капитан потом догадался, что это - специальное электронное устройство, но вначале открыл рот от удивления.
Возвратимся к столу и беседе об образовании. Учиться все-таки надо. Любым процветающим делом заправляют мозговые центры, которые, как правило, были хорошими учениками. Интеллект почитаем в любой профессии. В комедии Шекспира "Два веронца" разбойники просят героя стать их атаманом, так как он образован и дворянин...
После обеда мы решили отдохнуть, а потом пойти в парк (недалеко от порта),'где бродят косули и павлины. Приятнейшее времяпрепровождение. Но я крепко уснула (во сне видела не то испанского гранда, не то румынского шарманщика, который говорил, что добро и зло уже давно неплохо уживаются друг с другом. И нельзя просить милости у того, кто сотворил одного королем, другого капустой), а когда проснулась - до отхода судна оставалось два часа. Очень расстроилась - хотелось пообщаться с косулями, но меня успокоили, сообщив, что в понедельник парк закрыт, звери отдыхают.
С экскурсии возвратилась "долларовая" группа. Женщины держали в руках веера, мужчины свертки повнушительнее. Мы гуляли возле здания морского вокзала, наблюдая, как спешат на судно туристы. Сообщение, что никого ждать не будут, возымело действие. Многие, несмотря на прохладный ветер, еще раз искупались в Средиземном море, найдя пляж после обеда довольно грязным, да и море нечистым.
И вот испанский таможенник желает нам счастливого пути, и "Иван Франко" покидает Барселону с ее веселым морем, ликующей землей и прозрачным (уже давно загазованным) воздухом и направляется на остров, который был передан в 1530 году Карлом V родосским братьям, членам духовно-рыцарского католического ордена для защиты Средиземноморья от турок и африканских пиратов. Остров назывался Мальта (родосские братья стали мальтийскими рыцарями). Судно держало курс в его столицу - порт Ла-Валетту.
"Шум ничего не доказывает: иная курица, снесши яйцо, кудахчет так, будто снесла маленькую планету ".
Вторник. "Иван Франко"
На Мальте, куда держал путь наш фрегат, жили (к сожалению, очень давно) двое любимых мною героев - бесстрашных и красивых: барон фон Нессельхоод и Анри де Ролье, персонажи увлекательного романа "Неукротимая Анжелика". Надев перед боем алые кольчуги (так поступали, чувствуя грозное дыхание смерти, мальтийские рыцари), оба воина сражались, как львы, "перед ними в толпе атакующих зияли два пустых полукруга, обрамленных пестрыми брустверами из нагроможденных мертвых тел, и чтобы приблизиться к мальтийским рыцарям, нужно было сначала оттащить в сторону трупы. Даже самые отчаянные из мавров начали было отступать перед этим яростным сопротивлением, когда...".
Алжирскому адмиралу, считавшему фон Нессельхоода самым опасным из своих противников, удалось с помощью предательства заманить капитана галеры в морскую ловушку. Мученическая смерть ждала его. Четвертый обет мальтийского братства гласил: защищать Гроб Господень и Святой Крест до последней капли крови, сражаться с неверными, где бы они ни встретились. Так и поступали рыцари, веря, что лучшая смерть - погибнуть со шпагой в руке на палубе своего корабля, а истинно подобающая смерть - мученичество. Но неужели нельзя было избежать этого алжирского капкана?
Помнят ли волны Средиземного моря кровавые баталии между христианами и сынами Магомета? Или давно уже все забыли?
От Мальты меня отделяло расстояние в один день. После Барселоны началась размеренная судовая жизнь, из незначительных впечатлений и красочных воспоминаний.
После завтрака пассажиры очутились еще в одном часовом поясе: снова пришлось тревожить циферблат. До очередного гонга почти все отсыпались: сказывались барселонские маршруты, а во время обеда мы обнаружили, что одно из пустовавших ранее за нашим столиком мест занято незнакомым человеком с крестом на шее, металлическим браслетом на запястье и перстнем на безымянном пальце. Он был тих и вежлив, но его неожиданное появление раздражало. Я предвкушала, какое удивление отразится на лицах наших вечно опаздывающих сотрапезников. И не ошиблась. Когда подавали одно из очередных блюд, они появились в ресторане с заспанными лицами, быстро подбежали к столику, поздоровались, и... растерянность, недоумение сменились раздражением. Присутствие нового соседа мешало вести целенаправленную беседу, на него бросали укоризненные взоры. Что-то должно было случиться. И, действительно, сей миг наступил. Бармен подъехал к столику с тележкой и, как обычно, предложил напитки. Молодой человек взял баночку пива и еще какой-то более крепкий коктейль, заплатив долларами. Не помню, успел он или не успел пригубить свой заказ, как опоздавшая соседка сказала, что не понимает - выпендриваются или нет юнцы, легко швыряющие доллары, и как вообще эта валюта им достается. Вопросы не предполагали ответов. Это был монолог о гибнущей справедливости. Молодой человек спокойно выдержал нападки, но за ужином его посадили за другой стол.
После ленча читала размышления Честертона о Гамлете. Понравилось, особенно о критиках, упрекающих принца в нерешительности. Ведь знает, кто убийца, а медлит, не мстит. Английский писатель ставит на место Гамлета любого нормального человека, например, себя, и представляет как он узнает, что его милый дядя отравил своего брата, отца Честертона. По мнению господ критиков, племянник тут же должен сесть в поезд, поехать к родственнику и убить его немедля. Как будто это так просто и легко. Ведь даже в корсиканских семьях не каждый был способен совершить вендетту.
Кстати, интересный случай рассказал мне уже знакомый читателю механик "Ивана Франко" Николай Иванович. Тоже о мести, только без кинжалов и цианистого калия. А произошла эта история в его украинской деревне, куда приехали отдохнуть из города муж с женой. Остановились они у одной вдовы. Каждый день у них начинался ссорами, ими же и заканчивался. Бранилась супруга, а муж почти молчал или отвечал, робко вздыхая. В прощальный вечер за самоваром черноглазая хозяйка говорит жене: "Хороший у тебя мужик, все делать умеет, покладистый, терпеливый, любая женщина его бы купила". Подвыпившая супруга хмыкнула, кому, мол, он нужен, кто его купит? "Я, - улыбается хозяйка. - Продашь?".
В тот вечер хмель сыграл со сварливой женой поистине злую шутку. Она согласилась сбыть мужа, оценив его по тем временам в 10 рублей. Когда взошла заря, супруга стала собираться в дорогу и тут заметила - в комнате мужа нет и, по всем признакам, он здесь "не ночевал.
Испуганная, выбежала она в горницу, а там... пропавший муженек завтракает с хозяйкой.
- Собирайся, - прошипела жена, трясясь от злости, - на автобус опоздаем.
Всегда робкий, супруг глянул на нее с насмешкой и этак небрежно процедил:
- Ты поезжай, а я - проданный, вот моя владычица.
И нежно так хозяйку по плечу поглаживает, шепчет ей слова ласковые.
Вначале жена от удивления онемела. Тихий, послушный заговорил, да еще как! И владычица, и лапушка, и красавица. Да только слова эти не ей предназначаются, а сопернице, которая действительно очень хороша, черноглаза, весела. И надо же было в этом доме поселиться!
Как начала обманутая жена визжать, угрожать, плакать: умолять хозяйку отдать назад мужа. Ведь думала - шутит она, не всерьез все это. Но муж возвращаться не хочет, глаз с хозяйки не сводит.
Что только жена ни делала: и в ноги бросалась, и добрых людей рассудить звала, и в сельсовет бегала - ничего не помогло. Присушила ведьма-хозяйка мужа ее покорного. Пришлось одной уезжать. А проданный, так прозвали его в деревне, прожил с новой избранницей до самой смерти около 20 лет. И как прожил! В мире, согласии, в новом доме (сам построил). Оказался он человеком веселым, приветливым, на все руки мастером. А главное - двадцать лет на свою хозяйку, как на любимую невесту смотрел. И как она догадалась, что забитый мужик - истинное сокровище? Глаз, видно, такой - черный, пронзительный.
Наш туристический маршрут, кроме Рима, Барселоны, Мальты и Стамбула, раньше включал в себя Дубровник, который мне очень хотелось увидеть. Но там шла война, и город превратился для меня в тот самый маяк, куда всю жизнь стремились герои романа (он так и называется - "На маяк"). Постоянно им что-то мешало пройти несколько километров, отделяющих дом от маяка. И вот наконец единственный оставшийся в живых из многочисленной когда-то семьи сын исполнил желание поколений. Мечта сбылась, но так поздно, что он не ощутил никакой радости. Ассоциативно - пришло ли к Фаусту его мгновение? Слепой, старый, он восклицает то, что мечтал крикнуть значительно раньше.
О Дубровнике мне рассказывал пожилой югославский капитан. Он гордился городом своего детства, но это была гордость уставшего, думающего о других далях человека. Капитану хотелось покинуть однообразную, скучную Европу и жить в какой-нибудь латиноамериканской стране.
- Космическая архитектура, красочная природа свели меня с ума, - признавался он. - Уйду на пенсию и уеду туда.
Интересно, успел ли Дубровник остаться в его памяти целостным восприятием, или, оглядываясь в прошлое, капитан видит руины?
Парадоксально, именно прописные истины становятся камнями преткновения, и их сложно постигнуть. Вот заповедь: не убий! Но Каин принес в мир смерть, и постоянно заряжаются автоматы, пулеметы, руки гладят сталь кинжалов. А трубка мира слишком долго ждет своего часа.
- Неужели два племени не могут помириться на берегах такой большой реки? - спросили у одного старого индейца.
- Могут, - ответил он, - но только в реке, где нет берегов.
Между прочим, Дубровник можно было заменить и другим городом, например, Марселем. Именно сюда хотели попасть по распределению молодые французские полицейские, повидавшие многое и считавшие Париж тихой дырой. Только на юге Франции, в Марселе есть где развернуться: сбыт наркотиков, тайные бордели, преступники всех мастей. А старые полицейские, повидавшие многое и многих, предпочитают какую-нибудь тихую дыру с рыбалкой.
По радиоточке объявили: в 16.00 пассажиров приглашают в салон на "Русский чай". Будет много-много сладкого и, естественно, развлекательная программа. Каждый веселится по-своему, например, французский король Карл IX (Бальзак, "Об Екатерине Медичи") любил неожиданно вторгаться в дома к своим подданным, где его, разумеется, встречали с большими почестями. Лица хозяев излучали приветливость, а что они думали на самом деле в сей великий момент, оставалось тайной их сердец.
Именно коннетаблю французской словесности Бальзаку принадлежит замечательное изречение: "При монархии льстят подданные, при республике - свободные люди".
Пассажиры с нетерпением ожидали "Русского чая". Прошел слух, что места в музыкальном салоне следует занимать заранее, иначе придется стоять. Опасения оказались напрасными, никто не отведал горячий ароматный напиток стоя. Правда, многие так и не поднялись после обеда, предпочтя сон сладостям. Эти ленивцы потом пожалели, так как в зале на столах стояли тарелки с разнообразными пирожными, довольно вкусными. Был еще и разукрашенный торт, но никто из щепетильных пассажиров долго не решался первым разрезать этот сюрприз из крема и мармелада. Торт так и простоял до конца развлекательной программы. Пришлось администратору еще раз напомнить о нем. Каждый турист ощутил себя благовоспитанным, милым человеком, почти героем: не опередил ближнего, не поссорился с ним из-за розового бисквитного куска.
Пассажиры поглощали пирожные, запивая их свежезаваренным чаем, под аккомпанемент разных инструментов. В салоне играли музыканты. Русские песни исполняли заслуженные артисты (никого из них я раньше не видела), а танцами зрителей услаждал ансамбль из Луганска. В нескольких балеринах я узнала тех самых пассажирок, которые азартно и довольно чувствительно толкались у входа в таможенно-пропускной пункт на морском вокзале. Сейчас они улыбались, были радушными и спокойными. Ах, эти сплошные метаморфозы. Еще меня удивило, что донбасские танцовщики довольно жадно набросились на сладкое перед выступлением. А я читала и слышала: артистам тяжело работать сразу после приема пищи.
В интервалах между музыкальными номерами пассажиры отгадывали загадки, вспоминали пословицы, связанные с чаем. Вопросы были легкими, но руки в основном поднимала мужская половина группы уже представленного мною ранее не то обрусевшего армянина, не то армянского еврея. Вернее, их руки сразу замечала ведущая. Трое членов этого клана попали в финал, один - самый упитанный - стал победителем. В качестве приза он получил торт (не тот, что стоял в зале, а другой). Группа также была отмечена как самая активная.
Чаепитие закончилось. Все начали покидать музыкальный салон. Возле входа в ресторан стояли официанты (среди них и наши девицы). Они с поспешностью поглощали пирожные. Я еще подумала, почему они обосновались здесь, а не в зале. Впрочем, их поведение было живым и естественным. Афоризм "надо оставаться самим собой" очень подходил к этой сцене. Правда, ибсеновским троллям не совсем нравилось подобное изречение, поэтому они изменили его, добавив одно слово. Получилось: "Надо оставаться самим собой довольным". Ах, эти вечно все путающие тролли!
Хотя один афоризм всегда можно оспаривать другим. "Скромность украшает человека" - довольно часто слышим мы. "Негодники - скромны" - такова максима Гете. Набившая оскомину фраза: "Надо быть объективным". - "Невозможно быть объективным, - полемизирует Шоу, - все воспринимается через свои ощущения, симпатии и антипатии". "Надо говорить всегда только правду", - советуют русские литературные герои. "Говоря правду, всегда о чем-то умолчи" - уже английская пословица. Вообще никто не знает, что верно, каждый прав по-своему и по своему не прав. Зло есть зло, зло есть добро. Миром правит рок. Миром правит плебс. Все проходит, ничего не проходит. Сплошные противоречия.
Вечером в баре во время просмотра очередного видеофильма я услышала беседу (столики стояли рядом) трех девушек (три девицы под окном). Они говорили о родителях. Каждая из них испытывала обиду на близких родственников. Первая считала, что ее мама последнее время ведет себя довольно странно для родного человека, оскорбляет дочку, жалуется на нее соседям, причем предельно откровенно. Вторая, поделившись своими бедами, посоветовала не принимать все так близко к сердцу, стараться, хоть и сложно (а порой и невозможно) находить компромиссы, а третья... ей было проще - она вышла замуж и жила отдельно.
Беседа длилась долго. Резюме - счастлив тот человек, который может сказать: "Был у меня отец", и редко кто может сказать это.
"Правда - самое ценное из всего, чем мы владеем. Так будем же расходовать ее бережно ".
Среда. "Иван Франко"
"Не успеет ночь спуститься, как уж зорька расцветает", - поется в латышской песне. После завтрака туристам выдали паспорта, через несколько часов судно должно подойти к берегам Мальты. Сидя в лонгшезе, вспоминала, что слышала об этом острове. В новогоднюю ночь здесь звонят колокола, можно зайти в любой храм и побыть наедине с Богом - хорошо; открыты рестораны для тех, кто одинок в часы торжества, ведь несправедливо, чтобы человек был печален в такой праздник, - тоже хорошо. На Мальте запрещены разводы - ну, здесь трудно сказать определенно. И конечно, остров сделали известным и прославленным бесстрашные
мальтийские рыцари. - Это великолепно.
Ла-Валетта еще не появлялась на горизонте. В каюте я просмотрела один из взятых мною в дорогу детективов. По его мотивам был поставлен телевизионный итальянский фильм, где меня удивила одна сцена. Следователь приходит к министру юстиции и просит срочно принять его. Министра нет, секретарь предлагает изложить суть дела. Следователь отказывается: он хочет говорить только с министром. Тогда секретарь советует оставить номера телефонов, по которым можно разыскать столь назойливого посетителя. Следователь не удивляется этому предложению и оставляет аж три номера. Через два часа ему звонит министр, который прежде никогда не встречался с этим сотрудником полиции.
"Климат зависит от людей, которые нас окружают ".
Среда. Ла-Валетта
В полдень "Иван Франко" пришел в порт мальтийской столицы. Туристов уже ждали основательно потрепанные автобусы с правым рулем. Возле них стояли гиды. Недалеко от трапа раскладывал свой товар низенький полный мужчина. Ему помогали очень похожий на него компаньон и рыжеволосая женщина. Был еще ребенок. Он смотрел, как его родители выносят из пикапа ящики с кофе, шоколадом и другими восточными напитками. Умудренные опытом путешественники очень обрадовались этой семейной группе. А вот стоящие возле трапа представительные таможенники восторга не вызвали.
Туристы заняли места в автобусах. Было очень жарко. Гид, женщина с нежным, лишенным косметики лицом, приветствовала нас на мальтийской земле и сказала, что вначале мы поедем в старый город, а потом познакомимся с новым.
В день нашего прихода Мальта отмечала свой религиозный праздник. Жители не работали (правда, магазины, храмы были открыты), готовились к торжеству. Гид начала свой рассказ. Оказывается, на острове, где основным доходом является туризм, очень плохо с питьевой водой. Бутылка воды стоит дороже вина. Из крана ее пить нельзя, есть заводы по производству драгоценной влаги. Но эта проблема не мешает жить мальтийцам (она решается, не довлея над народом), содержать отели с первоклассными номерами, которые нам показали издали в обрамлении живописных лужаек (ах, как хочется в те травы упасть). Зато пейзаж по обеим сторонам дороги в старую столицу был абсолютно лишен зелени, но по-своему впечатлял. Желтая земля напоминала землю горшечника, вернувшего деньги синедриону.
Польский писатель Генрик Панас, привлекая исторические свидетельства о том, что некогда существовало Евангелие от Иуды, и сталкивая взаимоисключающие сведения из Библии и других источников, творит свой образ ученика Христа.
Предательство Иуды так и остается загадкой. Это цепь недомолвок и странных поступков. Самый образованный из апостолов, мечтающий о карьере финансиста, из знатного рода, почитающий науку, казначей секты, он с легкостью идет на предательство, не требуя от синедриона даже сохранения тайны, берет за услугу 30 сребреников и на эту сумму, также не таясь, покупает веселую ночь в таверне (затем, правда, раскаивается и кончает жизнь самоубийством). Да и во время вечери он слишком откровенен в своих замыслах: после слов Христа (кстати, каиниты считали - Сын Божий предписал поведение Иуды, чтобы стать искупительной жертвой) притрагивается к соли, быстро уходит и, наконец, целует учителя на глазах у толпы.
А Иуда польского писателя отрицает свое предательство. Он не спешил за стражей, не покидал праздничной трапезы, а оставался до конца вечери. "Никто не видел, сколь сердечно расстались мы с Иисусом, а может, кто и видел нас в саду, из того сообщения и родился домысел о предательском поцелуе"
("Евангелие от Иуды". Г. Панас).
Иисус, широко известный в Галилее и Перее. в Иерусалиме, где всякая группа пилигримов имела своего духовного учителя, вначале не вызывал всеобщего внимания, тем не менее, агенты, несомненно, присматривали за ним. Он почитался пророком, чудотворцем, а это уже настораживало. Тайные церберы - царские, римские, первосвященнические - всегда шныряли в толпе прибывших на праздник. И хотя апостолы связаны присягой и исступленно преданы делу, одного неосторожного слова оказалось довольно, чтобы гончие псы взяли след. К тому же Христос не так откровенничал на городских площадях, как во время тайных собраний. И, конечно, синедрион хотел найти человека, который не станет вызывать подозрений среди членов первохристианской общины. Но был ли им Иуда?
Может быть, высший духовный орган нарочито бросил на него тень подозрения, чтобы скрыть от веков имя настоящего шпиона? Писатель Домбровский вспоминает, что в Талмуде (самое древнее издание) описана очная ставка Христа с его приверженцами-свидетелями. При виде одного из них -Иуды - Сын Божий не удивился, а узрев другого - вздрогнул.
Имя второго так и не названо. Синедрион умел хранить молчание.
Церковная догма о двуличии Иуды не развенчана. Евангелисты считают, что именно он предал "этого легкого и одетого в сияние, подчеркнуто человеческого, намеренно провинциального, ни капельки не звучащего гордо человека, благодарно разнесенного по всем колыбельным песням матерей и по всем картинным галереям мира". Но мотивация его поступков непонятна.
15 минут моих размышлений равнялись пути в старый город. В его узких улочках было невыносимо жарко, как будто светило не одно, а 140 солнц. Возле одного из зданий стоял фаэтон. Возница, молодой светловолосый юноша в соломенной шляпе, майке и шортах, ожидал туристов. Из трех групп он выбрал моего мужа и, приветствуя его на двух языках (английском и немецком), двигался следом, приглашая жестами покататься в экипаже. Мой друг, чтобы отвязаться от назойливого мальтийца, объяснял ему, что этот фаэтон не вызывает у него особого восхищения. Пусть пригонит другой. Сцена напоминала эпизод из повести "Трое в лодке", когда герои долго не могли выбрать гостиницу: одного не устраивало отсутствие жимолости у входа, другого - лицо человека, стоящего на пороге.
От белобрысого возницы мы укрылись в храме, куда уже давно ушла наша группа. Забегая вперед, скажу, что кое-кому из пассажиров судна "Иван Франко" удалось прокатиться в фаэтоне - это были дети армянских туристов.
Немного истории. "Город, построенный дворянами для дворян", - так выразился Великий Магистр Ордена сеньор де Ла Валетт, который начал строительство города после того, как в XVI веке рыцари-иоанниты, изгнанные турками с Родоса, укрылись со своими галерами и святыми реликвиями на утесе, затерянном между Сицилией и Тунисом. С помощью мальтийцев, народа вольнолюбивого и упорного, они превратили маленький остров в неприступный форпост. Когда пять лет спустя турецкий султан осадил крепость, все его старания оказались тщетными. Ему пришлось отступить, причем флот его изрядно поредел, и не только от ядер и атак орденских галер, но и от хитрости отборных ныряльщиков-мальтийцев, членов удивительного братства людей-рыб. Их легкие были натренированы для долгого пребывания под водой, и по ночам они заплывали в расположение оттоманского флота, чтобы взрывать и поджигать вражеские корабли.
Для мальтийского ордена война длилась непрерывно с тех далеких времен, когда госпитальеры или иоанниты, то есть рыцари Госпиталя святого Иоанна в Иерусалиме начали патрулировать дороги Палестины, чтобы помогать попавшим в беду христианским паломникам. Орден странноприимных монахов, учрежденный, чтобы давать приют паломникам, направляющимся в Святую землю, очень быстро сменил лохань с водой для омовения ног странников на кольчугу и тяжелый меч. Братство монахов-воинов, изгнанное из Иерусалима в крепость Маргат, затем с Кипра на Родос, а оттуда на Мальту, волею судеб превратилось в суверенное государство, ведущее постоянную войну с сынами Магомета.
В храмах всегда стоит особая тишина, как и в этом соборе старого города, где на плитах высечены имена прославленных, отличившихся в сражениях мальтийских рыцарей, их цветные гербы, годы жизни. Почти все они пали в боях. Доблесть, гордость, презрение к смерти неотделимы от истинного рыцарства. Да святятся имена ваши, бесстрашные воины!
А за стенами собора шумела совсем другая жизнь. Тот же белобрысый возница предлагал свои услуги щелкающим фотоаппаратами туристам, хозяева маленьких сувенирных лавок расхваливали довольно неприглядный на вид товар - майки, картины, кольца - и просили за аляповатую кустарщину высокую цену.
Гид предложила полюбоваться панорамой Ла-Валетты (вид со скалы на город). Это зрелище всегда поражало и поражает путешественников, так как "выстроенный из потемневшего от морской соли мрамора город врезается, точно исполинская золотая река, в линию горизонта между небом и морем. Величественное нагромождение возведенных прямо на скальной породе колоколен, куполов, дворцов и уставленных грозными пушками укреплений, постепенно спускающееся к великолепному, защищенному самой природой порту, чей похожий на гигантского спрута бассейн охраняют многочисленные ощетинившиеся фортами островки". И мы, несмотря на палящие солнечные лучи, долго не отрывали восхищенных взоров.
Время официальной экскурсии было, как и в других, ранее увиденных европейских городах, предельно сжатым. Туристическое агентство "Спутник" руководствовалось двумя девизами: "Галопом по Европам" и "Умному достаточно". Поэтому по дороге в новую Ла-Валетту гид после вопроса, почему мы решили всего лишь день отдохнуть на Мальте (она, наверное, получила шок, если бы узнала, что с Римом мы знакомились четыре часа), поинтересовалась, что лучше: предложить туристам осмотреть храмы и соборы или показать центральную улицу, где много разных магазинов. Путешествие по ним пилигримы должны осуществить самостоятельно. Гид. видимо, не в первый раз сталкивалась с представителями республик бывшего Союза. Ведь восемь лет назад подобный вопрос возникнуть не мог.
Мы очутились перед дилеммой: хотелось и побывать в соборах, и походить по магазинам, которые в связи с религиозным праздником закрывались значительно раньше. Решили так: вначале посетить знаменитый храм, а затем подышать жарким мальтийским воздухом.
Собор был похож на первый, красивый и суровый. Рассказ гида даже нельзя назвать лаконичным, так она торопилась. Но успела сообщить, что в 1800 г. Мальта была захвачена англичанами, а капитул ордена переведен в Рим. Я не заметила исчезновения экскурсовода, так как вместе с другими туристами рассматривала росписи собора.
Светское путешествие по Ла-Валетте началось и закончилось ее центральной улицей, походами по магазинам, барам (с познавательной точки зрения), украшенных в честь праздника разноцветными гирляндами.
В небольших шопах было много красивых товаров. Обладая солидным капиталом, их легко купить за мальтийские фунты и доллары. Бросались в глаза юные лица продавцов, как мужские, так и женские. Я еще подумала: не практиканты ли это? Оказалось, нет. Они были очень спокойны, в отличие от продавцов-индусов в Барселоне не мешали покупателю, но замечали его. Побывали мы и в супермаркете, с мраморными полами, обилием зеркал. Здесь мисс были более вышколены и значительно красивее.
В магазинах, кроме туристов, никого не было. Мальтийцы предпочитали отдыхать в барах, витрины которых украшены разнообразными бутылками. В одном из кабачков сидели туристы армянской группы. Они пили пиво, их дети -кока-колу, а жены - вино (не пей вина, Гертруда!).
Улица неожиданно закончилась. Мы с мужем очутились на площади, в нескольких метрах от которой стояли наши неимпозантные автобусы. Так как время еще было, мы повернули назад. Людей на центральной магистрали вроде стало больше, и меня, как во всех наших городах, удивило и продолжает удивлять: почему на узких авеню в большой толпе никто никого не толкает?
В конце улицы (это был уже наш третий вояж туда и обратно) - направо пойдешь - заблудишься, налево - потеряешься - стояли одетые в черные кожаные костюмы молодые люди обоих полов. Один играл на гитаре, другой чинил мотоцикл, третий обнимался с девицей. Тот, который играл, еще и пел, но не знаю, был ли он уличным музыкантом, привлекавшим своим голосом прохожих, или просто развлекался. Но когда подошел полицейский, группа что-то начала объяснять, гитара замолкла.
К автобусам уже спешили туристы, кто с покупками, кто с мороженым. Нас повезли в сторону морского вокзала. Каково же было удивление, когда через три минуты мы очутились на морском вокзале в нескольких метрах от "Ивана Франко". Все оказалось близко и рядом. Пришлось пожалеть, что не побродили по улицам темно-коричневого жилого массива, как бы застывшего рядом с главной площадью Ла-Валетты. Издали его дома показались спокойными, умиротворенными. Возле них росли рододендроны. Такие цветы я видела в Гаване, Копере, Лиссабоне. В западных городах дома, площади, мостовые очень похожи. Но есть и другие страны, их отличительная особенность резко бросается в глаза.
На морском вокзале туристы окружили утреннего торговца кофе, какао, шоколадом. Кто купил две-три баночки, кто -несколько ящиков, а вес, взятый туристом-поляком, превысил тонну. Далеко не все брали экзотические напитки для утренних церемоний во время завтрака, дешевый мальтийский кофе успешно играл роль бартера в Стамбуле.
Бывалых туристов не смущали разные цвета упаковок. Они знали - самый вкусный кофе в банке с красной крышкой, его надо брать для себя. Очередь двигалась быстро, так как манипуляции мальтийца были четкими, никаких лишних жестов. Его рыжеволосая жена не уступала в лаконичности мужу, а компаньон торговал отдельно - в нескольких шагах от супружеской пары, и также успешно.
Как оказалось, таможенная служба не покинула "Иван Франко": ее представители стояли в центральном вестибюле судна. Туристам объявили - запрещено выносить вещи, сувениры для продажи. Аналогичная информация прозвучала и в Барселоне, но, в отличие от каталонских, мальтийские власти решили проконтролировать эту просьбу. Самые отважные туристы проигнорировали сообщение и стали пионерами (пионерами первых зовут мореходов, кто без карты и компаса шел наугад), появились в вестибюле с дорожными сумками. Но таможенники оказались не восковыми фигурами: с подчеркнутой вежливостью попросили оставить товар на столике, где с важным видом сидел офицер команды судна, а самим пассажирам предложили погулять налегке или вернуться обратно, по собственному усмотрению.
За двадцать минут до обеда я заметила: иллюминатор нашей каюты может стать неплохим наблюдательным пунктом. За открытыми воротами морского вокзала бродили мальтийцы. Они останавливали наших туристов, что-то у них спрашивая. Появились и первые торговцы. Ими оказались те предприимчивые и не знавшие усталости женщины, которые брали баулы на все экскурсии, даже по Риму. Вот и сейчас они уже раскладывали парфюмерию, вынимали фотоаппараты. Смекалка помогла им избавиться от излишней назойливости таможни.
За обедом делились впечатлениями об экскурсии. Все так быстро, коротко плюс жара. Решили посмотреть город вечером, в 23.00 судно уже уходило. Целый день простояли, вернее, потеряли время в Чивитавеккье, зато на знакомство с известными городами отводилось несколько часов. Как раздражают эти скомканные экскурсии! Не хватало времени и на самостоятельные путешествия по столицам, которые так любят писатели и художники. Правда, потом они почти все признавались: обилие впечатлений и полезно, и вредно. Как удачно ответил Хемингуэй на вопрос, что мешает и что помогает стать хорошим писателем. Итак, мешает: "вино, женщины, книги". Помогает: "вино, женщины, книги".
Аналогичные ситуации, обстоятельства, мысли одного человека подымают на вершину, другого сбрасывают в пропасть.
После обеда перед сном (толчок еще не приобрел широких контуров, а жара не спала) читала статью в журнале. Ее лейтмотив: каждый может быть на своем месте только теоретически, сколько невоспитанных, малообразованных людей выдвинуты на самые руководящие посты. К их поведению подходят слова пушкинского старика, сказанные старухе: "Ни ступить, ни молвить не умеешь! Насмешишь ты целое царство". Я подумала - смешат, а идут на троны. Хорошо, что престолы земные, если бы... Замечательно сказал Достоевский: "Громами у нас владеет Юпитер, а часто ли мы его слышим? А был бы на его месте дурак или баба склочная - каждый день грохотало".
После отдыха мы с мужем вышли на прогулку. На столике в вестибюле стало значительно больше товаров. Некоторые туристы оделись довольно странно для жаркой погоды - облачились в свитеры и что-то типа пончо. Все разъяснилось быстро. У мальтийцев большим спросом пользовались водка и сигареты, за которые они давали, это удивило всех, сравнительно высокую цену. Поэтому под широкими одеяниями проносили бутылки и блоки. Те, кто не дождались Ла-Валетты и сбыли товар в первых портах, очень огорчились.
На мальтийском толчке наши туристы не чувствовали себя уязвленными. В отличие от итальянцев, хихикающих и показывающих на коробейников пальцами, в отличие от испанцев, испуганно отходящих в сторону, местные жители сами подходили к пассажирам, умоляя продать "Московскую" и "Мальборо". Остальное их интересовало меньше. Но как мешали обеим сторонам бдительные таможенники и полицейские, джип которых несколько раз подъезжал к толчку! Стражи порядка выходили из машины и просили разойтись. Мальтийцы исчезали быстро, туристы задерживались - надо было сложить товар. Полицейские терпеливо ждали, но стоило им только исчезнуть из поля зрения, все начиналось сызнова.
Прямо к судну подъехал веселенький микроавтобус. Через несколько минут дежурный бюро информации назвал фамилии 10 пассажиров и попросил подойти их к фургону. Они появились быстро. Водитель помогал выгружать свертки с люрексом, купленным в магазине.
Часа через два мы возвратились с прогулки. Она опять ограничилась центральной улицей с добавлением осмотра коричневого жилмассива: все-таки боишься заблудиться, особенно после предупреждения - судно никого ждать не будет. Рынок еще работал. Подойдя к судну, увидели: многие иллюминаторы нижних кают открыты, и оттуда туристы подают друг другу целлофановые пакеты. Да, таможенники серьезно оккупировали фрегат, но находчивый постарается отыскать лазейку, обойти ловушку, вовремя достигнув цели. Дорога негладкая, можно споткнуться, набив синяки, но главное - вовремя подняться.
Таможенники, видимо, не были проинструктированы о подобных формах общения наших туристов с их соотечественниками. Обосновавшись в салоне, они и не подозревали об иллюминаторах, сыгравших основную роль в торговых сделках. Правда, не все смогли воспользоваться коммерческими окнами в Европу, так как нижние успели занять самые ловкие, а верхние могли пригодиться только для твердых, небьющихся предметов. Как оказалось, подобные операции сближают людей. Знакомые и незнакомые пассажиры старались помочь друг другу, подсказывали новичкам, как и что надо делать, утешали тех, кому стражи порядка помешали вынести товар. Так, расстроенному туристу (у него забрали новый фотоаппарат) сразу указали на ошибку: надо было вставить пленку и заснять несколько кадров.
Таможенники не сразу, но обратили внимание, что многие пассажиры-мужчины надели объемные свитеры. Остановив одного, попросили приподнять столь теплое для жаркой погоды одеяние. Под свитером оказались бутылки водки. Начали более тщательно осматривать и сумки. Во время всех проверок товарные пограничники извинялись (ничего не поделаешь - служба) и благодарили.
Несмотря на недоразумения, игра под названием бизнес продолжалась. Мальтийцы ждали и покупали, туристы выносили и продавали (толчок и не думал закрываться), низенький торговец кофе доставал из джипа полные ящики и складывал пустые. И за всей этой сценой наблюдала бесстрастная красавица-луна (она была лунистая, светила из-за туч, и круглая, и светлая, бросала яркий луч). Древние шотландцы, впрочем, не только они, верили в чудодейственную силу ночного светила: по его положению на небе, внешнему облику предсказывались повороты в судьбе. Существует теория, что эта спокойная на вид красавица пожирает эманацию человеческого разума. В греческой мифологии олицетворением луны была Селена, сестра Гелиоса и Эос. Известен миф о любви Селены к прекрасному Эндимиону, которого она посещает ночью в Латмийской пещере. Ночь, луна, любовь - три неразрывных, воедино слитых понятия. Поэтому к Селене обращали заклятия, желая привлечь возлюбленного или возлюбленную. Особенно действенными считались колдовские заклинания при полном сиянии. А сколько прекрасных поэм посвящено Селене, перед ней всегда склоняли головы нежные сердца. Не знаю, известно ли тебе, читатель, что человек с вязанкой хвороста, которого довольно долго видели на луне, уже упал в реку? Теперь в лунном диске вечно будут видеть двух целующихся влюбленных.
К судну подъехал фургончик с мороженым, хозяин которого решил побаловать туристов холодным лакомством. Пассажиры, особенно дети, были ему очень благодарны. Брали по нескольку порций, а обрусевший армянин (его внушительная фигура всегда бросалась в глаза) купил довольно много вафельных стаканчиков. Рассчитавшись, он пошел по трапу, за ним не то с подносом, не то с тарелкой почтительно двигался пассажирский помощник.
Кстати, мороженое, кроме радости, принесло и огорчение. Один из таможенников решил охладить свой служебный пыл и подошел к фургончику в тот самый момент, когда из нескольких иллюминаторов одновременно выпали блоки сигарет. Увидел он и толчок. Морской вокзал тут же был объявлен зоной особого внимания, началась переброска сил. Виновник передислокации (мороженое он все-таки купил) стал напротив судна. Его коллега продолжал нести вахту в салоне. Как много в жизни играет случай! Случайность - основа перемен и сосуд божественного.
На морском вокзале уже валялись обертки, целлофановые упаковки. И опять, неизвестно откуда, как и мороженщик, появилась девушка в белом переднике, в цветных рукавицах, с яркой корзиной. Она быстро убрала мусор и незаметно исчезла. Как загадочен этот мальтийский морской вокзал!
За час до отхода судна приехал низенький, толстенький, какой-то нелепый человечек (жил-был нелепый человечек, он пошел по нелепой дорожке и нашел нелепую монету возле нелепой сторожки). Толстячок оказался перекупщиком, которого интересовали только сигареты. За них человечек давал довольно крупную монету. Это вызвало шок: у одних уже не было табачных изделий, у других - возможности пронести "Мальборо", "Винстон".
Пассажиров попросили подняться на борт. С прогулочной площадки верхней палубы была видна волшебная панорама Мальты. Эту застывшую картину хотелось взять с собой. Был бы только сказочный ларец. Судно как-то незаметно, как всегда бывает в минуты блаженного покоя, отошло от берега. Два бдительных таможенника (предварительно они пожелали пассажирам счастливого пути), пожав друг другу руки, сели каждый в свой автомобиль и уехали. Морской вокзал стал совсем безлюден. Нас провожали строгие дома со спутниковыми антеннами, возведенные на сухих скалах, и яркая мальтийская луна, которая безраздельно властвовала над застывшим пейзажем. В ее лике были отчетливо видны двое целующихся влюбленных.
"Из жизненного опыта следует извлечь только полезное и ничего больше -иначе мы уподобимся кошке, присевшей на горячую печку. Она никогда больше не сядет на горячую печку и хорошо сделает, но она никогда не сядет и на холодную ".
Четверг. "Иван Франко"
После Ла-Валетты, как и после других городов, время потянулось медленно. Оно всегда выбирает фаворитов, к которым благоволит, и мстит тем, кто относится к нему равнодушно. Вот с кем нельзя ссориться. Шекспир (правда, по последней версии оказалось: под этим именем скрывались граф Роджер Ретленд и его жена Елизавета Сидни) подробно описал, с кем и как ведут себя часы и минуты. С влюбленными время - иноходец, рассвет всегда спешит, с узником - кляча, стрелки циферблата застывают, воспоминания давят тяжелым грузом. Действительно: минуты радости - мгновенны. часы скорби -долги. Наверное, когда человеку хорошо - он просто живет, а когда плохо - начинает жить память со своей скрытой мощью, и в горе она обладает особой силой. Но не надо бояться быть с ней наедине.
До Босфора оставалось два дня. Дав волю воображению, я сравнила судно с караваном, который медленно и величественно плывет по пустыне ("не ходил в Багдад я с караваном, не возил я шелк туда и хну"). Если вспомнить восточные сказки, купцы во время отдыха развлекали друг друга захватывающими дух историями, вкушали восточные сладости. Караван охраняла стража - небезопасно возить богатые грузы по безлюдной пустыне. Разбойники ждали добычу. С сотворения мира одни имели много денег, другие тоже хотели обладать ими и грабили тех, кто жил в достатке.
Так вот, наш караван, покачиваясь, шел к Стамбулу.
Христианские страны оставались позади, а мы, сидя в ресторане за обедом, рассказывали, почти как купцы на отдыхе, разные истории. Это были эпизоды из нашей жизни. После повествования одного другой вспоминал нечто похожее. Чешские Будейовицы, где, по словам Швейка, всегда случалось именно то, о чем поведал собеседник. Вообще из любого, даже самого смешного фрагмента можно извлечь полезное и избежать в дальнейшем камня преткновения. Но почему-то люди особо не жалуют назиданий, каждый старается, кто по глупости, кто из любопытства, пройдя через мытарства, снова повторить ошибки многих. Может, затем, чтобы потом делиться собственным опытом: "А вот у нас в Будейовицах оставили незнакомого человека в доме, а он вскрыл гардероб и был таков...".
Наша беседа коснулась скандалов в магазинах. Я вспомнила, что один психолог советует - если вы долго ждали продавца, а он, появившись в отделе, вместо извинений еще и нахамил, лучше и достойнее всего... уйти. И он, психолог, сам поступил бы так. Меня это удивило - просто и доступно любому. Грамотный психолог должен сделать так, чтобы продавец ушел из отдела и никогда не вернулся.
Соседка коснулась ситуации, в которой оказалась она. В магазин привезли колбасу, кофе и другие деликатесы. Покупателей долго не обслуживали, потом, не предупредив заранее, сообщили, что продукты заканчиваются. Очередь начала возмущаться, умоляюще поглядывая на продавца. А рассказчица, ощутив прилив ярости, взяла висевшую в зале книгу жалоб и стала писать. Тут же появилась заведующая и голосом медведя-отца из русской сказки спросила: "Кто взял книгу?". "Я", - непрорезавшимся басом Мишутки ответила покупательница. Администрация тут же смягчилась, но заявила, что так не делается. Надо зайти к ней в кабинет, все объяснить, и виноватых накажут. Это был неплохой вариант, но выбранная роль Данко не позволила нашей соседке бросить тех, кто вместе с ней два часа простоял в очереди. Она дописала жалобу и попросила очевидцев подписаться. Но свидетелей не оказалось: одни отворачивались, другие косились на заведующую. Пришлось при полном молчании покинуть магазин. Увы побежденным!
Недалеко от нашего столика завтракали, обедали и ужинали туристы московской группы. В основном это были женщины, выделяющиеся своим бронзовым загаром. Все дневные часы они проводили у бассейна. Их руководитель утром всегда подходил к каждому столику, где трапезничали его подопечные, и спрашивал о самочувствии. Интересно, что в первые дни дамы произносили скороговоркой: "Нормально, спасибо", а в последние - начали вдаваться в подробности. Руководитель выслушивал терпеливо. Еще эта группа отличалась тем, что почти каждый день кто-то был именинником, ему на стол ставили торт.
После обеда ильичевцев пригласили в музыкальный салон (вечером здесь должен был проходить конкурс красоты). Наш руководитель выдала нам обещанные чеки для платежей в барах, ведь многие давно их израсходовали. Мы поговорили с Людмилой Викторовной об экскурсиях, ахиллесовой пяте круизов. Планы составляются без лишних напряжений. Свободное время - в Риме (как будто это маленький знакомый город), несколько часов выделено для Мальты, а в Стамбул приходим в выходные дни. К тому же на карту маршрута напрашивается еще какой-нибудь город, те же Афины. Коснулись и предстоящего конкурса красоты. Людмила Викторовна вспомнила, как несколько лет назад она была зрителем аналогичного состязания прелестниц. Среди участниц, молодых, нарядных девушек, оказалась одна женщина средних лет, без косметики, одетая на удивление просто, в которой Людмила Викторовна, обомлев, узнала визуально знакомую крановщицу. Но изумилась она не потому, что здесь очутилась особа, избравшая своей стезей тяжелую мужскую профессию. Просто ее внешний вид ну никак не соответствовал выходу на подиум. Зато дальше произошли метаморфозы. Все задания (появление в купальниках не предусматривалось) участница под № 5 выполнила на "отлично". Именно ей, в немодной блузке, без всяких украшений, в смешных тапочках, правда, с тяжелой роскошной косой, рукоплескал зал: остроумие, живая речь, звонкий смех покорили аудиторию. Когда в одной из глав конкурса потребовалось укротить тигра (роль зверя попросили сыграть зрителей), именно к ней поспешили желающие. И как искусно был изображен звук щелкающего хлыста! Сомнения вроде отпадали: именно эта дама должна стать "мисс". Но жюри, хотя вначале и признавало ее победу, постаралось в последних состязаниях сделать так, что приз получила другая участница, довольно безликая. Ей почти не аплодировали, зато во время награждения крановщицы, занявшей второе место, зал взорвался аплодисментами.
Может, и не совсем к месту, я вспомнила героиню Теккерея - неунывающую Бекки Шарп. Когда избранное общество затеяло игру в шарады, Бекки своим остроумием, живым блеском глаз, отточенными движениями затмила всех актеров, сокрушила соперниц, и среди них красавицу миссис Уинктворт, которая осталась за флагом, хотя была вдвое красивее Бекки. Да, все-таки есть непобедимые качества.
Триумф знакомой Людмилы Викторовны впоследствии закончился неудачно. Кто-то из совершавших путешествие вместе с ней сообщил в профсоюзную организацию предприятия, где она работала, что, взяв бюллетень, больная лечится в странах Средиземного моря, и попросил восстановить справедливость. Участницу № 5 наказали. Ах, зависть, зависть. Вместе с ревностью ты способна пробить любое благоразумие. Интересно, из какого сора рождается это чувство, которое толкает неглупого человека писать доносы, нашептывать в телефонные трубки, наносить удары из-за углов. Наверное, ты, зависть, возникаешь, из морального неудовлетворения, ненасытного честолюбия, ощущения своей никчемности, из-за отсутствия материального благополучия, из серой внешности и злобы. С твоей помощью слабый и ничтожный вредит сильному и смелому. Жаль, что в этом подлунном мире ты появилась в первые дни творения и не любишь ярких красок.
Недалеко от нашей каюты жила девушка Оля. Она путешествовала с отцом, на которого часто жаловалась: папа не всегда позволял Оле продавать сувениры и икру, отправлялся на торги сам, но, боясь прогадать, часто возвращался назад с полной сумкой. Так вот, эта милая девушка была большая поклонница сигарет. Но в спешке она забыла дома зажигалку и спички. Поэтому каждый день после обеда Оля скреблась в мою каюту и, извинившись раз десять, просила зажигалку или коробок (один, подаренный ей за подчеркнутую вежливость, девушка использовала в течение дня). Прощаясь, молодая курильщица говорила: "Я, наверное, вам надоела". Ее не переубеждали. На вторую неделю нашего кругосветного путешествия я решила тоже обратиться к Оле за помощью. План был таков: попросить у девушки какой-нибудь дефицитный лекарственный препарат, например, фестал, и обидеться, если в ее сумочке его не окажется. Постучавшись в дверь соседней каюты, я тихим ласковым голосом предварительно объяснив, что приходится быть навязчивой, попросила... таблетки. Услышав отрицательный ответ, внутренне обрадовалась: теперь она не станет так запросто приходить за спичками. Вечером (после обеда стука не было) в дверь поскребли. Оля, нежно улыбаясь, протянула мне 3 таблетки фестала (все-таки раздобыла), полконвалюты аспирина и попросила огниво.
Перед ужином, стоя на палубе, глядя на берега, мимо которых проходило судно, жалела, что из плана экскурсии выпала Греция ("Гнев, о богиня, воспой, Ахиллеса, Пелеева сына").
Если выстроить мой логический ряд, то со словом Греция ассоциируются Олимп - Зевс - Афродита - Геракл. Мелькает в мыслях и Омфала, царица Лидии, к которой, по предсказанию дельфийского оракула, в наказание за убийство Ифита был отдан на год Геракл. По прихоти Омфалы атлета наряжали в женские одежды, он вместе со служанками прял шерсть и выполнял домашние работы. Сама же своенравная царица облачалась в львиную шкуру и носила палицу героя. Геракл выдержал капризы Омфалы. Злые языки утверждали, что ему просто понравилось положение раба. Мудрые головы понимали: герой влюбился во властную женщину. Картина Буше "Геркулес и Омфала", где изображены пылкие объятия возлюбленных, висела в комнате юноши, героя французской новеллы, приехавшего в гости к дяде. Жена дяди, почувствовав сильное влечение к молодому родственнику, проникла к нему в комнату через потайную дверь, которую закрывала картина. В полной темноте на вопрос кто она, женщина прошептала: "Я, Омфала, сошла с полотна". Следующий вопрос испуганного юноши был резонен: "А если сойдет Геракл?".
В девять часов вечера мы попытались проникнуть в музыкальный салон. Все места были уже давно заняты, у входа тоже стояла толпа, сквозь нее довольно легко проходили с подносами на поднятых вверх руках бармен и официантка, у которой была довольно оригинальная прическа: впереди маленькая рваная челка, затем волосы средней длины как-то переплетались с короткими, а заканчивалось все хвостом до пояса. Эту модель она увидела в журнале еще 7 лет назад, когда о щипаных челках у нас не было понятия, и пошла с иллюстрацией в немецкую парикмахерскую. Стоила стрижка дорого, но девушка не жалеет: она обогнала время и узнала свой стиль, а затем ей удалось найти мастера в Одессе, который ничего не испортил.
В конкурсе красоты принимали участие пять девушек и один мужчина, переодетый дамой. Это обычный гвоздь развлекательных судовых программ. Звали его (ее) Бориска, вес -килограммов 100. Наряд - черная прозрачная юбка и белая кофта. Ресницы и внушительный бюст - накладные. Кроме внешности, Бориска выделялась остроумными ответами и улыбкой Чеширского Кота. Самой красивой из конкуренток была изящная брюнетка, солистка луганского ансамбля.
Мы сидели в холле, где, естественно, ничего не было видно, зато кое-что было слышно. Кое-что - это вопросы ведущего, реплики Бориски и песни певца и композитора (я впервые увидела его на судне) Антона Чехова. Когда развлекательная программа, воспринимающаяся на слух, надоела, мы отправились в бар. Там почти никого не было, кроме четырех мужчин. Они пили за дружбу (хорошо, когда есть настоящие друзья, а у друзей есть шпаги). Зато через час бар оживился -закончился конкурс. Мисс стала не красивая брюнетка, а даже несимпатичная блондинка. Никто не понял, почему приз преподнесли именно ей. Впрочем, удивляться нечему: на конкурсах "Мисс Вселенная" выбирают не самых красивых, а в передаче "Что? Где? Когда?" красный пиджак и хрустальную сову вручают не самым эрудированным знатокам.
Ночью мне приснился сон: судно, изменив маршрут, подошло к какому-то скандинавскому острову, где я должна была встретиться со связным и передать ему пакет с садовой рассадой, за секретом приготовления которой давно охотились иностранные разведки. Кто я - датский шпион или участник норвежского сопротивления - осталось неизвестным.
Увиденный во сне остров был очень красив. Пейзаж напомнил декорации к балету "Щелкунчик", когда крупные, блестящие снежные хлопья, кружась, садятся на холодную землю, черепичные крыши небольших двухэтажных домиков со светящимися окнами. Связной, высокий блондин в сапогах, с которым мы объяснялись на трех языках: русском, датском и норвежском (поистине трудно понять, на кого работаешь), услышав пароль "На удочку нанизывайте ложь", взял рассаду и предложил гостье выпить густой сладкий шоколад по испанскому рецепту. Затем начал запоминать инструкции и шифр. Все шло по плану. Вдруг в наш разговор ворвалось приветствие: "С добрым утром". Судовая радиоточка не дала возможности попробовать миндальное пирожное из норвежской кондитерской и получить новое задание.
"Человек готов на многое, чтобы пробудить любовь, но решится на все, чтобы вызвать зависть ".
Пятница. "Иван Франко"
Во время завтрака (без шоколада) соседи заговорили о садовых участках (овощи - рассада - сон почти начал сбываться). Работы на огороде много, сил не жалеешь, и обидно, когда видишь - половина трудов пропадает зря: воруют, уничтожают, поджигают. Ничего не поделаешь: "Над родимой страной, над Россиею, будет этому край или нет, лишь затянут "а мы просо сеяли" - "а мы вытопчем" - грянет в ответ".
В разгар огородных мотивов мимо нас медленно прошла переводчица одной из групп, довольно своеобразная внешне женщина. В ее белом застывшем лице и высоком росте чувствовалось что-то роковое: запахло бурей, дождем, темной ночью, старым полуразрушенным замком. Вспомнилось: "Глухие тайны мне поручены". А рядом за соседним столиком москвичи говорили о моде. Их каждая фраза заканчивалась: "О вкусах не спорят". Подумала - спорят, и уже столько веков. Изощряются в своих состязаниях кутюрье, фантазируя фасонами, буйством или приглушенностью красок, улыбаются с обложек и иллюстраций топ-модели, ищут новое визажисты. Если бы не спорили, не существовало и понятия: утонченность, изысканный выбор, вульгарный вкус. Мода, как ее правильно определили, - игра, а игры бывают интересные, веселые, живые, скучные, глупые. Разные!
После завтрака загорали возле бассейна. Конечно, не сравнишь твердую палубу с теплым, мягким морским песком. "Счастье - это море, солнце, белый песок", - сказал известный американский актер. Загорающая рядом с нами пара говорила о распаде Союза (на зеленом сукне казино, что Российской империей называлось вчера еще). И хотя эти люди, как я поняла, сейчас живут лучше, чем тогда: обновили гардероб, купили квартиру, машину, они тепло вспоминали то время, когда цены не росли стремительно и можно было достать недорогую туристическую путевку в профсоюзном комитете. Была надежда и не было страшно жить. Все изменилось быстро.
Перемены не всегда обрамлены мажором. Годы не только приносят, но и уносят. Иллюстрация из Честертона. В течение многих лет английский писатель любил отдыхать в Девонширской сельской местности. В конце его любимой лесной тропы рос экзотический цветок. Но вот старый лендлорд продал родовой замок и землю. Началось строительство отелей. Цветок остался, но почему же стало так тоскливо смотреть на него? Потому что исчезла тропа, которая вела к цветку, нет поляны, где можно отдохнуть и послушать кукушку. Возле леса снесли домик приветливого старика, угощавшего сидром. Да и сам старик умер. А ведь именно все это и было одним целым.
Перед обедом пили сок в баре, бармен записал в своей книжке наш заказ и пошел к стойке. Когда он подошел снова, я передумала и решила заменить апельсиновый сок клубничным. Гарсон чуть-чуть нахмурился, оказывается - надо сразу точно знать, что хочешь. На вопросы: "почему" и "может, в наших кабачках уже появились специальные устройства, куда заранее вкладывается программа заказов и изменить ее нельзя?" - он, ничего не ответив, извинился. Судовые бармены пока остаются вежливыми.
Тактичной была и официантка в другом баре, где мы пили коктейль. Ее наклеенные ногти каким-то образом сползли на довольно приличное расстояние от лунок. Девушка, подходя к стойке и глядя на них, морщилась с досадой. Я слышала, западные барменши иногда поражают ногтями гигантских размеров. Сразу и не догадаешься, что это, как и ресницы, искусственное украшение, работать с которым нелегко, особенно когда что-нибудь надо резать, например, лимон.
Очень длинные ногти были у героини венгерского детектива. Она работала танцовщицей в кафешантане. Ее соседка, которой приходилось целый день стирать, готовить для своей большой семьи, ненавидела девушку, считая, что любая женщина, стоит ей только надеть парик, приклеить ресницы и выполнить макияж, станет красива. А заниматься стриптизом вообще может любая, легче работы не найти. И вот как-то раз мать семейства решила стать неотразимой. Когда она появилась, разукрашенная и в парике, ее муж и дети дико завопили от ужаса. Хорошо, что ей не пришло в голову станцевать в кафешантане. Назидание: у каждого своя жизнь, своя работа. "Тот караулит, этот - спит; уж так устроен свет".
В этом же баре я услышала загадку, которую знала давно, она довольно непроста. В реанимации лежит юноша, отца у него нет. Входит профессор и говорит: "Он - мой сын". Может ли так быть? Ответ ошеломляет: может, если профессор - мать молодого человека.
Здесь же, в баре шел видеофильм "Золотой мальчик". Я смотрела его раньше, поэтому не следила внимательно за ходом сюжета. Но во время минутной паузы в оживленной беседе, бросив взгляд на экран, увидела сцену. В тот раз она меня тоже заинтересовала. Героиня жалуется буддийскому монаху на человека, с которым недавно познакомилась и который должен спасти золотого мальчика - символ добра - от властелина преисподней.
"Отец мой, - плачет девушка, - он - лжец, хвастун, беспечный и ветреный .
Далай-лама, пристально посмотрев на нее, произносит: "Да, он мне тоже очень нравится".
Природа наделяет людей разными, порой противоречивыми качествами. Ярко выраженные злодеи и добродетельные герои встречаются слишком редко, разве что у Диккенса. Человек многогранен, и неизвестно, какой стороной к кому он повернется. Вот такую характеристику дает Рабле своему Панургу: "Кутила, пьяница, драчун, а одним словом чудеснейший из смертных". Почему? Потому что из всех переделок он выходит с честью, не уронив достоинства. И если человек в основе своей мужествен и стоек, его буйные фантазии, слишком веселый нрав и любвеобильное сердце не помешают прийти на помощь в нужную минуту. В них, в отрицаниях, тоже заложена своя притягательная сила. И это понял мудрый далай-лама. А с явным злом надо сражаться, к сожалению, с осторожностью. Как говорил легендарный Шерлок Холмс: "Я борюсь со злом по мере своих возможностей, но вступать в борьбу с самим прародителем зла было бы неразумно".
Возле бюро информации повесили объявление: "В поликлинике круглосуточно дежурит врач". Предыстория его возникновения такова. Накануне вечером плохо себя почувствовал десятилетний мальчик. В поликлинике никого не оказалось. Дежурный звонил по каютам врачей - но безрезультатно. Наконец родители смирились - больше никуда не ходили, ночь просидели возле больного сына, применяя в лечении собственные познания. Докторам так бы все и сошло с рук, но в тот же вечер закололо сердце у кого-то из членов экипажа. В его аптечке не оказалось валидола, а поликлиника встретила закрытой дверью. Офицер команды пошел к капитану, врача нашли не то в баре, не то в музыкальном салоне, "состоялась беседа", и в последние дни круиза эскулапам пришлось нести ночную вахту.
По дороге в свою каюту (по этому лабиринту я так и не могла легко пройти самостоятельно) встретили польскую семью. Она выделялась среди наших пассажиров: их дети, двое мальчиков,- всегда здоровались, пропускали старших вперед, мило улыбались, то есть выполняли те прописные истины, которые неподвластны бывшим строителям коммунизма. Один из маленьких поляков подружился с девочкой-одесситкой, с роскошными бантами в длинных косах. Приятно было смотреть на этого маленького галантного кавалера.
Во время отдыха в каюте прочла, что уверенность - незаменимое качество характера. Такие люди всегда вызывают уважение. И даже если они фальшивят, все равно можно поверить.
Да, наверное, так. Марк Твен вспоминал о капитане, честном, мужественном, но робком в обществе пассажиров человеке. И как антиподе - его помощнике, постоянном лгуне, любимце компаний. Однажды капитан начал рассказывать, как судно попало в шторм. Говорил он робко, озираясь по сторонам, и хотя все было правдой, ему не очень поверили. Затем помощник сочинил о гигантской рыбе, живущей у него дома в бассейне и летающей на соседний луг ловить бабочек. Восхищенные пассажиры, прослушав сказку, согласились: все может произойти. Так будем уверены в себе!
За обедом говорили о футболе. Этот вид спорта не вызывает у меня особого восхищения. Хотя двое любимых мужчин - Джолион Форсайт и избранник моей судьбы - думают иначе. Первый из них вспоминал время, когда футболисты говорили друг другу "вы", а капитаны команд поражали галантностью манер. Жаль, что те времена прошли, даже в Англии.
Последовала перемена блюд. Судовая кухня не радовала своим нудным ассортиментом. Кстати, Джек Лондон считал, что первое проявление цивилизации - вкусная, разнообразная еда. А Станислав Лем писал: "Цивилизация начинается с бесперебойной подачи проточной воды".
Принесли суп. Я уже упоминала, что обслуживающая наш столик группа не отличалась расторопностью. Официанты постоянно забывали поставить кому-нибудь прибор или подать очередное блюдо, паузы между закусками и гарнирами затягивались, о фруктах порой не вспоминали. Но то, что произошло сейчас, было как гром среди ясного неба: тарелка наклонилась в руках официантки, и струйка супа потекла по направлению к моей юбке. Быстрым движением я оттолкнула тарелку в сторону стола... Суп пролился на скатерть. Все заохали, мне принесли салфетку (думали, пострадала юбка), появилась администратор, виновница стояла с испуганным лицом и открытым ртом. Скатерть заменили.
После обеденного переполоха отдыхали на прогулочной палубе. Рядом круглолицая женщина рассказывала приятельнице, как в молодости она любила петь в хоре и водить русские медленные хороводы. А мне больше нравятся хороводы западных славян и венгерские с их музыкальным оформлением. Льются звуки скрипки, играет волынка, танцующие начинают медленно, положа руки на плечи друг другу. Затем темп ускоряется, и все - небо, земля, люди сливаются воедино. Особенно хороши свадебные хороводы. "Вот жених идет, бредет, солнце красное печет. Тот, кого ты ждешь на праздник, приближается к тебе".
Интересны свадебные обычаи. Так, у латышей жених во время пира должен найти спрятанную невесту. Иначе не отыщет путь к сердцу жены. А литовцы (не знаю, сохранилось ли это поверье сейчас) в первую ночь любви клали под брачное ложе топор и прялку, чтобы сыновья рождались сильными и крепкими, а дочери умелыми.
Предусматривалось многое. Предки хорошо понимали: от любви бедной сыночек будет бледный.
Судно пересекло новый часовой пояс, снова пришлось тревожить циферблат. Завтра "Иван Франко" приходит в Стамбул. Турция, как и другие мусульманские страны, меня не интересовала. Вот если бы судно, изменив курс, направилось в скандинавские государства или повернуло обратно в Испанию или Италию. Руководители групп просили своих туристов заранее сообщить им - поедут они на экскурсию по Стамбулу или нет, так как на Турцию отводилось два выходных дня, и неизвестно - работают ли магазины знаменитого базара в воскресенье. От количества экскурсантов зависело число автобусов.
Вечером, удобно устроившись на ложе, читала Агату Кристи. Муж ушел за сигаретами и соком. Через 20 минут после его ухода услышала поворот ключа в замке. Дверь распахнулась, на пороге каюты стоял кривоногий бородатый незнакомец. В руках он держал чемоданчик.
Осведомившись, не поздно ли он пришел, мистер открыл дверь ванной комнаты и исчез там. Любопытство, смешанное с тревогой, заставило меня подняться. Но не успела сделать и полшага, как в каюту вошла горничная и объяснила недоумевающей туристке: неожиданный визитер - сантехник. Он пришел чинить кран по заявке. Это произошло так быстро, что я не успела ни испугаться, ни растеряться.
"Если хочешь заслужить одобрение людей - поступай справедливо и старайся изо всех сил, но собственное одобрение стоит сотни чужих, а как его заслужить - никто не знает ".
Суббота. "Иван Франко"
Ночью судно вошло в узкий пролив Дарданеллы (Геллеспонт). Почти все пассажиры спали и не видели того места (правда, его не так легко и отыскать), где был построен знаменитый мост из лодок, который Ксеркс приказал установить в самой узкой части Геллеспонта - ширина пролива здесь всего две-три мили.
Не слишком сильный ветер разрушил недобросовестно сработанный мост. Тогда Ксеркс поставил подрядчиков перед строем и... приказал отсечь им головы. Через десять минут он решил строить новое сооружение. Древние авторы утверждают: новый мост был хоть куда. По нему прошло громадное войско, и если бы его намеренно не разрушили, мост, наверное, стоял бы по сей день. Да, публичное наказание было слишком строгим. Эта история перекликается с другой, тоже строительной. К конкистадору пришли индейцы с жалобой: их всего 100 человек, и они не смогут сдвинуть тяжелый огромный камень (наверно, это был дольмен). Испанец расстрелял половину работников, а остальные... сдвинули камень. Страх способен на многое, но не хочется, чтобы именно он толкал прогресс.
Пролив переплывали Леандр и лорд Байрон. Один, чтобы оказаться рядом с той, которую он любил всем сердцем, и только смерть могла положить конец этой любви; другой -просто так, для "шику". Судно прошло и две знаменитые могилы (не знаю, сохранились ли они до сих пор): на одном берегу Геллеспонта похоронен Аякс, на другом - Гекуба.
Миновав Дарданеллы, мы вошли в Мраморное море. (Тот, кто ночью стоял на палубе с биноклем, уже не увидел никаких берегов, так как они расступились и скрылись из виду). А ранним утром судно бросило якорь у причалов столицы бывшей оттоманской Порты.
"Есть несколько недурных рецептов устоять перед соблазнами, но самый верный - трусость ".
Суббота. Стамбул
Во время завтрака к туристам подходили их руководители и еще раз уточняли, кто едет на экскурсию. По последним подсчетам, понадобилось всего два автобуса. Стамбульский базар манил к себе пассажиров, как рождественская звезда волхвов.
Накануне мы договорились с одним знакомым о путешествии по торговым рядам Константинополя. Вдвоем не рискнули и правильно сделали: мы бы заблудились, но, главное, не дошли до нужных магазинов. А приятель отлично ориентировался и в городе, и на базаре, ведь он уже много лет служил в торговом флоте. Как гонец, несущий важную весть, проводник взял такой темп, что наше трио в мгновение ока пронеслось по мосту, подземным переходам и очутилось на узких улицах, где очень много людей, крика и шума. Стамбульский базар распахнул свои крепкие объятия. Все это напоминало гигантский улей. "Тысячи лавчонок лепятся здесь под одной кровлей, разделенные на бесчисленные ряды узкими крытыми улочками. В каждом ряду торгуют только каким-нибудь одним товаром. Если вам вздумалось купить пару туфель - вот они перед вами, незачем рыскать по всему базару. То ж и с шелками, и со старинными вещицами. Здесь с утра до ночи толпится народ, перед каждой лавкой в изобилии разложены пестрые восточные материи и, право же, стамбульский базар стоит посмотреть. Он полон жизни, движений, кипучей деятельности, грязи, нищих, ослов, вопящих торговцев, посыльных, дервишей, высокородных покупательниц-турчанок, греков, пришельцев с гор и из далеких провинций".
После этого описания прошло почти сто лет. Изменились убранства лавок, внешний вид их хозяев, фасон и качество товаров. Но базар так и остался гигантским ульем. Владелец нужного нам магазина оказался по виду довольно приятным, спокойным человеком, неплохо владеющим, лучше многих моих соотечественников, русским языком. Его орфоэпия не резала слух. Он обнялся с нашим гидом, пригласил всех в свой кабинет, где включил кондиционер (становилось очень жарко) и осведомился, что именно хотят посмотреть гости. Выслушав, хозяин позвал продавца и дал распоряжения. Через пять минут товар был перед покупателями. Началась примерка с комментариями. После того, как стороны ударили по рукам, в кабинет принесли кока-колу, оранжад, пиво, "и все пили - товар славили".
За следующей покупкой надо было идти в противоположную сторону. Лично мне больше нравятся супермаркеты, где сразу купишь все нужное, и афганские лавки, где тоже можно достать необходимое, не уходя в другой переулок. В магазине у хозяина, торговца коврами, сидели три полных улыбчивых женщины в пестрых платках. Они пили чай из миниатюрных чашечек, а высокий юноша-блондин почтительно раскатывал перед ними ковры. Несмотря на согнутую голову хозяина и какие-то клятвенные заверения, эти особы браковали изделия одно за другим. Ханум оказались туркменками, хозяин знал их давно, они всегда покупали у него по 7-10 ковров.
Базарное путешествие стало довольно утомительным: солнце палит, а ты спешишь то в один ряд, то в другой, и кажется, что кроме турок и русских в лавках больше никого нет. Встречали мы и турчанок, молодых девушек и женщин средних лет. Своими нарядами дочери Магомета резко контрастировали с нашими туристками. Одеты они были довольно странно: серые длинные, широкие плащи, платки на голове. Чадры, правда, не было. Допускаю, что в Турции далеко не все женщины укутаны с головы до ног, я видела их актрис, студенток. Но почему-то здесь, на базаре, представительницы стамбульского слабого пола напоминали участниц единой сборной. Наконец наша экскурсия закончилась (между прочим, на нее ушло четыре часа), и мы в темпе Черной Королевы Кэрролла, несмотря на тяжелую поклажу, понеслись на морской вокзал. Я еще никогда так не радовалась возвращению на судно.
После пятиминутного отдыха нас пригласили на обед. Многие столы в ресторане пустовали, я подумала, что официальная экскурсия затянулась, но ошиблась: она закончилась полтора часа назад. Просто после знакомства с городом туристы поспешили на базар. А из тех пассажиров, кто сразу отправился в торговые ряды, половина еще не вернулась. Как оказалось, экскурсия была неинтересной. С городом знакомили в основном из окна автобуса, побывали вроде только в Голубой мечети. Зато когда проезжали мимо караван-сарая, гид глубокомысленно изрек: "Вечером здесь можно увидеть много хорошего".
После обеда по дороге в каюту мы встретили утомленных пассажирок нашей группы, несущих одинаковые тяжелые сумки. Я вспомнила рассказ одной моей приятельницы, которая тоже решила подышать воздухом стамбульского базара. В окружении тяжелой поклажи она шествовала в торговые ряды, ругая свою судьбу и завидуя молодым девицам, которые все время ходили в город налегке. "Какие вы молодцы, - сказала она им за обедом, - туристы в хорошем смысле слова, ничего не продаете, только отдыхаете". Ее наивность так поразила герлз, что они не смогла не поведать о своем бизнесе. Да, молодые особы брали в круиз только наряды, они не стояли под палящими солнечными лучами на стамбульском базаре. Бывший Константинополь привлекал их не храмом Софии и не купольными мечетями с минаретами. Девушки предпочитали экскурсии по лавкам, где после краткой церемонии знакомства с хозяевами ублажали сынов Магомета. Не везде все шло гладко. Славянок нередко обманывали, унижали, но перипетии не останавливали дщерей порока. С милой улыбкой они продолжали порхать по турецким будуарам.
Выслушав исповедь, моя знакомая не нашла излишним наставить девиц на путь добродетели, объяснив, что значительно лучше и безопаснее иметь дело с представителями иностранных фирм, приезжающими в Одессу. Девушки согласились с этим, но без нужных связей трудно найти хороших клиентов. Там, в одесских ресторанах, гостиницах жестокая конкуренция. А здесь, хоть и унизительно, зато легче.
Об отношениях турок с нашими соотечественницами я слышала немало историй (о связях турчанок со славянскими юношами - ни одной). Некоторые слишком неправдоподобны. Хотя кто знает: правда может быть необычнее вымысла, она ведь не обязана держаться в границах вероятности.
Во время послеобеденного отдыха я наслаждалась рассказом Агаты Кристи "Шутки старых дядюшек". Умерший родственник молодых героев, который потерял часть своего состояния из-за одной нечистой на руку фирмы, пришел к выводу: самый разумный и безопасный выход - превратить деньги в золотые слитки и закопать. Споры не помогали, он окончательно уверовал: крупные купюры надо закапывать, но часть можно держать дома в ящике под кроватью. Другой дядя, родственник знаменитой мисс Марпл считал так же. Только вместо ящика старый холостяк заказал сейф и хвастался, что деньги в полной безопасности. Неумеренная болтовня привела к тому, что однажды ночью в дом залезли взломщики и проделали в сейфе дыру. Но там ничего не оказалось. Деньги были... не стану раскрывать тайну веселого холостяка. Пусть читатель не поленится и прочтет рассказ сам. Совет может пригодиться.
После отдыха мы решили снова пойти на базар, но уже без проводника и ненадолго, так как туристов предупредили о кражах вещей из кают, которые происходят, когда суда стоят в Стамбуле. И хотя в штат экипажа введена должность детектива, к нему в подобных ситуациях следует обращаться сразу, все равно надо быть осторожным, тем более, что никто не помнит случаев возвращения украденного. Поэтому самый лучший выход - сидеть в каюте и никуда не выходить. Но соблазн всегда путает карты, и мы решили идти в город.
Возле трапа узнали последние новости: турист-поляк встретился с турком-перекупщиком и договорился о продаже большой партии мальтийского кофе. Во время грузовых работ неожиданно появился полицейский и заставил вынести товар из машины обратно на причал. Перекупщик уехал злой, а пан был очень расстроен. Однако сделка все равно состоялась. Через час поляк и турок пожали друг другу руки. Настоящий бизнес всегда интернационален.
Во время нашего утреннего забега мы не глядели по сторонам, поэтому только сейчас увидели, что судно поставили не так далеко от здания морского вокзала, напротив которого разместился греческий "пассажир". Его экстерьер отличался от внешнего вида "Ивана Франко". Причем не в пользу последнего. Прямо на причалах продавали и тут же жарили рыбу. Возле рыбаков-продавцов крутилось много кошек, этих симпатяг манил запах обитателей моря. Они так и глазели на свежую добычу. Совсем недавно я прочла довольно интересную информацию. Оказывается, в Англии (этой удивительной по отношению к животным стране) на каждой железнодорожной станции... трудятся коты. Они охотятся за мышами. За это животным выплачивается жалование. И вот сейчас, когда речь зашла о приватизации железной дороги, перед парламентом встал вопрос: как отнестись к котам при передаче их новым владельцам, как к имуществу или служащим? Их судьбой после предварительного доклада должен заняться лично сам министр путей сообщения. На этом острове существуют законы, запрещающие обижать всех животных. Несоблюдение биллей карается вплоть до длительного тюремного заключения. И если бы мистер или миссис в любой местности туманного Альбиона, находясь в здравом уме, решили намеренно отравить кота или собаку, присяжные, не задумываясь, отправили бы их за решетку как особ, представляющих угрозу для британского общества. Все-таки приятно сознавать, что на свете существуют такие особенные страны.
Пройдя таможенный пост на морском вокзале и несколько улиц, мы очутились на мосту. Навстречу шел знакомый пассажир с сыном, они несли детский мотоцикл. В подземном переходе, где тоже торговали, возле коробок с обувью истошно вопил турок-продавец, зазывая покупателей. Наверное, так или еще громче вопили его предки, идя на абордаж. Здесь же было немало маленьких ювелирных магазинов, на прилавках лежали кольца, серьги, цепочки. Миновав туннель и пройдя улицу, наш дуэт очутился на базаре, который и не думал закрываться. Обслуживание везде было веселым. Купцы предлагали товар не только за конвертируемую валюту разных стран, но и в порядке ченча: на водку, сигареты, икру. Хотя здесь же, на базаре, спиртных напитков, табачных изделий и деликатесов было более чем вдоволь. И стоили они недорого. Но торговцы нижним бельем, носками, колготками оценивали их еще дешевле. Вечные хитрости восточных базаров. Они всегда отличались от западных и гвалтом, и красками, и запахами. К тому же мусульманские рынки - центр жизни города. Сюда едут не только за покупками. Узнают свежие новости, делятся впечатлениями, договариваются о сделках, завтракают и обедают. Своего рода средоточие духовной жизни.
Жара не спадала. Я начала умирать от жажды. Но тут мы увидели мальчика, продающего воду. Спасение пришло вовремя. Оживившись, мы продолжали прогулку. Турки-продавцы напоминали братьев-близнецов, все почти на одно лицо. Но были и другие лики, более мыслящие. Они принадлежали мужчинам, шествовавшим мимо лавок в хороших костюмах с дипломатами в руках.
Наконец начала сказываться усталость. Повернув обратно, пошли по уже знакомому пути. Недалеко от морского вокзала заглянули в парфюмерный магазин. Косметика здесь была немецкая, цены высокие, а продавцы спокойные.
Чем ближе мы подходили к судну, тем тревожнее становилось на душе: а вдруг во время отсутствия хозяев кто-то проник в каюту. Наши опасения оказались напрасными. Все вещи лежали на местах (горничная сегодня так и не появилась в апартаментах своих пассажиров, видимо, выезжала в свет), и даже страницу в оставленной мной открытой книге никто не перевернул.
За ужином мы, наконец, лицезрели сотрапезников. После экскурсии, короткой и нудной, они целый день мотались по Стамбулу. Уставшие, но оживленные, соседи поведали, что катались на пассажирском катере по Золотому Рогу, узкому заливу, который отходит от Босфора и, изогнувшись, делит Константинополь пополам. Этот водный маршрут, по нему коренные жители и туристы переезжают с одного берега на другой, ввели совсем недавно. Проезд - бесплатный. Соседи считают, но не утверждают: власти хотят приучить пассажиров к мысли, что без катера уже будет трудно перебраться на другой берег, и показать в действии, что он необходим. А когда все поймут, что это удобно и быстро, вот тут и объявят о стоимости билетов. Кто знает, о чем на самом деле думает почтенный восточный диван.
Бродили они и по базару. В лавке, где торговали коврами, поговорили с продавцом-югославом, который работает у хозяина-турка уже несколько месяцев. Хорват приехал в Стамбул с одной целью - заработать. Пока доволен. Хотя приходится выматываться. В магазине постоянно люди - надо складывать и раскладывать ковры, убирать в торговом зале, вежливо обращаться с покупателями. На вопрос: "Это значит все время улыбаться?" - хорват ответил: "Не только".
Затем мы обменялись впечатлениями о турецкой кухне. Наши познания исходили из книг, а они попробовали очень вкусную булочку с маслом и яйцом. После этого все грустно покосились на поданные макароны.
За чаем я узнала, что стамбульский базар - это 50 или 60 улиц и 500 магазинов (да, нелегко бродить в поисках товара), а среднемесячная зарплата турок - 300 долларов. Если ориентироваться по ценам их рынка, то свитер стоит от 2 до 6 долларов, легкая юбка - около 10, ковер - 25. А качество? Во всех странах есть дешевые рынки, шопы для людей среднего достатка и супермаркеты экстра-класса, посетители которых приезжают сюда с чековыми книжками. С великолепием этих магазинов знакомят и туристов. Моя мама побывала в таком парижском парфюмерном салоне. Гид рассказывала и показывала, вышколенные мадемуазель загадочно улыбались, туристы молчали, подавленные. В зале, кроме экскурсантов, были две дамы - клиенты магазина из избранного круга. Бомонд! Гид сообщила, если сюда заглянет незнакомка или незнакомец с набитым кошельком, ее (его) все равно не обслужат. У магазина - свои покупатели, имидж есть имидж.
Вещи, которые здесь продаются, своего рода шедевры. Они отличаются качеством, изысканным вкусом. И цены соответствующие. Свадебное платье звезды Голливуда Ким Бэсинджер стоило 40000 долларов, но для кого-то это недорого. И невеста греческого миллиардера сияла в наряде за 12 миллионов.
Но главное, есть выбор. Можно купить брюки за 5 долларов, можно за 25 и за 125. Каждый знает свой достаток, свой магазин, бар, улицу. Немец, испанец, итальянец не будет удивляться, что туфли за 10 долларов быстро изнашиваются, он не переплачивает в пять раз за некачественные изделия.
Пьер Карден говорил: далеко не все французы могут окружить себя роскошью, но в Париже, Нормандии, Бретани есть много и недорогих магазинов, где продают хорошие вещи, духи, косметику. И еще он никак не мог понять, почему в нашей стране такие дорогие колготки. Ведь на вид они очень просты. У них во Франции значительно лучшие стоят в переводе на советские деньги (еще был Союз) 15-30 копеек. Ах, сколько "почему" хотелось и хочется задать. Но с ответами не получишь желаемого, в том числе и добротных вещей, которые, по словам австрийского бизнесмена, предпочитают его соотечественники, не воспринимающие дешевую японскую продукцию и считающие ее одеждой не для джентльменов. Кстати, о джентльменах. Я сталкивалась с несколькими определениями данного слова: "джентльмен - мужчина, который всегда платит с улыбкой", "это тот, кто в течение нескольких секунд сможет подобрать галстук к носкам", "человек, выходящий из всех ситуаций с гордо поднятой головой". Общий вывод: джентльмен - богатый, со вкусом одетый, умный и смелый мужчина.
После ужина мы предложили нашему руководителю вместе погулять по Стамбулу, но она отказалась, мотивируя: город плохо освещен, на улицах неспокойно. К тому же год назад во время вечерней экскурсии пытались обокрасть туриста из ее группы, и пришлось полночи провести в полицейском участке. Поэтому значительно безопаснее и интереснее провести вечер в музыкальном салоне. Сегодня экипаж радует пассажиров своим концертом. Надо быть там, где светло и хорошо.
Но мы все-таки вышли и побродили недалеко от судна. Последние туристы возвращались из города. Возле греческого "пассажира" молодая пара кормила и гладила кошек. Морской вокзал и прилегающие к нему улицы действительно освещены плохо. Поэтому мы быстро вернулись на судно. В барах, как всегда, было оживленно. Многие пассажиры уже, видимо, не один раз выпили за здоровье друзей и знакомых. ("Где гусары прежних лет, где гусары коренные, председатели бесед, собутыльники лихие?"). Во все времена предыдущие поколения старались убедить последующие, что именно они жили правильно, были лучше и добрее, забыв, что солнце освещает праведников и грешников, что каждая эпоха рождает мудрецов, идиотов, героев, трусов, и нельзя всю зрелую жизнь играть нудную роль школьного наставника. Куда веселее звучит озорной призыв Гейне: "Бей в барабан, не жалея сил, и маркитантку целуй вольней, вот тебе смысл глубочайших книг, вот тебе суть науки всей".
Просматривая вечером свою записную книжку, я увидела текст, который зафиксировала еще на Кубе. Вначале вопрос: "Как создать интернационального ребенка?". Затем пояснение: надо чтобы итальянский мужчина встретился с испанской женщиной на китайском судне под английским флагом и под негритянскую музыку... Впрочем, не стану шокировать читателя эротическими подробностями их интимного свидания и, перевернув страничку своей записной книжки, познакомлю с интересной максимой: "Чтобы глубоко понять Микеланджело, надо быть Гете".
"Чтобы поразить вас в самое сердце, нужны совместные усилия вашего врага и вашего друга: один чернит вас, а другой передает вам его слова ".
Воскресенье. Стамбул
За завтраком сосед с восхищением говорил о концерте экипажа. Особенно его поразило, удивило, оживило, изумило выступление нашей горничной Тани. Оказалось: эта красивая молодая женщина прекрасно танцует. Ее цыганский танец потряс зрителей. Создалось впечатление, что в музыкальном салоне - с цветком в пышной гриве длинных рыжих волос, горящими темными глазами, тонкая, с величественной осанкой -появилась профессиональная, а не самодеятельная актриса. И понеслись истосковавшиеся сердца вслед за огненной шалью.
- Когда я увидел Татьяну на сцене, - признавался визави, -стало стыдно, что она две недели убирала каюты. По справедливости - пассажиры должны прислуживать ей.
Жена соседа согласилась с мужем, а я уже давно заметила, что наша горничная могла чудесно играть другие роли. Кстати, утром она дежурила в бюро информации.
Затем заговорили о вечере. Пассажиров по сложившейся судовой традиции сегодня должны порадовать прощальным ужином при свечах и подать особенные, вкуснейшие блюда.
После десерта сообщили: в 14.00 "Иван Франко" покидает Стамбул, и попросили не опаздывать. До прощания с Турцией оставалось пять часов. Туристы разделились на группы по интересам: одни отправились загорать возле бассейна, другие пошли отдыхать в каюты, третьи - осматривать достопримечательности.
Уже становилось жарко, и я невольно завидовала тем, кто сейчас плескался в воде. Но что-то, очевидно, долг призывал пройтись хотя бы по близлежащим улицам Константинополя.
Рядом с "Иваном Франко" остановился (только подошел) небольшой катер, совершающий короткий коммерческий рейс "Одесса-Стамбул". В считанные минуты с катера соскочили женщины с усталыми лицами, баулами и со скоростью ланей помчались по направлению к базару. Да, удивительные создания мои соотечественницы. И холод, и сечь - шторм, ночная нелегкая поездка - ничего не пугает. Когда дочери прародительницы нашей Евы скрылись за поворотом, вспомнила немало писательских высказываний, сводящихся к одному - страна держится на покорных женщинах. Как бы они ни бунтовали, все равно терпеливы и многолики: защитницы семьи, хранительницы очага, добытчицы. Судите сами. Когда начались коммерческие поездки, первыми по тропам к новым Клондай-кам устремились женщины. А сыны Адама? Конечно, тоже ездят,., но так и стараются найти пути полегче: то они перекупщики, то рэкетиры.
Одна милая учительница решила отдохнуть у родственников в Москве. Ее попутчицами в поезде оказались две девушки из малого предприятия, которые ехали в бывшую столицу по торговым делам: везли большое количество ящиков с продуктами. В купе пахло колбасой и ванилью. Завязалось дорожное знакомство. Учительница узнала, что коммерсантки хорошо зарабатывают (хотя сложностей много, надо постоянно мотаться), ведут дом, кормят детей и... мужей. Их избранники уже давно не работают, зато каждый вечер видят в стакане собственное отражение. Да, женщины понимали, что иметь подобных спутников смешно и дико, но признавались, других нет, где найдешь настоящего мужчину?
Есть изречение: настоящие мужчины рождаются от истинных женщин. А вот какие они, истинные? Наверное, далеко не просто сохранить первоначальный замысел, если внешний мир ножом не отрежешь.
Недалеко от морского вокзала возник стихийный базарчик, в центре которого туристка нашей группы продавала майки. Рядом с ней стоял полуголый турок: на него натягивали товар. Подобных маек в Стамбуле много и стоят они дешево. Может, этому черноволосому покупателю продавали изделие украинских фабрик совсем за бесценок или это был ченч. я не знаю. Турок, почесывая ухо, улыбался в обоих случаях, когда на него надевали майку и когда снимали. Вообще он был окружен особым вниманием славянки-продавщицы. "Мы позаботимся о ваших заботах" - читалось на ее лице. За этой нежной сценой наблюдало немало туристов. Один из них подошел к нам. Он никак не мог понять, что выигрывает женщина (она, наверное, знала), и считал, что смешно вот так бродить с мелким товаром. Надо иметь дело с перекупщиками и сдавать все оптом. А это просто турецкая мелодрама.
Наверное, не каждый(ая) может так легко познакомиться с перекупщиком и сделать солидное состояние, как моя бывшая коллега. Там все поставлено четко. Заинтересованное лицо ждет ее возле судна, затем они идут в каюту, где происходит сделка. Свидетелям платят за молчание. Случается, что во время таможенного досмотра товарный пограничник подозрительно покосится на ее легкую дамскую сумочку. Действительно, странно: туристка налегке. Дело в том, что баулы, чемоданы давно уже на судне.
Наконец началась пешеходная экскурсия по Стамбулу. Она, в отличие от прогулок по другим городам, была вялой и скучной (все такое застывшее, сонное), хотя наш тандем внимательно старался осмотреть попадающиеся на пути дворцовые постройки, фонтаны, жилые здания с нависающими над узкими улицами вторыми этажами. Чувствовалось - город не мой. Да и столица бывшей Оттоманской Порты тоже не настаивала на более близком знакомстве. Мы остались равнодушны друг к другу.
Возле одного полузаброшенного храма к нам неожиданно подошел неухоженный пожилой человек со шляпой в руке и протянул записку. По ее отдельным словам мы поняли: незнакомец - румын, который не может вернуться на родину по довольно банальной причине: нет денег. Узнать подробности не удалось. Он объяснялся только на румынском и турецком языках. Мой друг протянул ему турецкие лиры (сдача из парфюмерного магазина)... Да не оскудеет рука дающего. Ведь самое ценное достояние - братство всех людей, вернее, то, что от него осталось.
Мы еще немного побродили по сонным, пыльным, застывшим улицам и возвратились на судно. Я так и не узнала, что такое турецкие бани, и не попробовала знаменитый турецкий кофе, зато утешила себя ироничными воспоминаниями одного писателя-путешественника об этих прославленных восточных атрибутах. Вот что он пишет: "Меня, всего истертого от жесткой рукавицы банщика, с чалмой на голове, закутанного в сухую скатерть, привели в зарешеченный курятник на галерее, который не располагал к восточной неге. Принесли наргиле (я сразу велел отнести его обратно) и прославленный на весь мир турецкий кофе, воспетый поколениями поэтов. Я ухватился за него, как за последнюю надежду, и снова обман. Из всех варварских напитков ничего нет хуже турецкого кофе. Он черный, густой, гуща застревает в горле". Это, конечно, личные восприятия, но ему принадлежит также высказывание, которое относится далеко не к восточной неге: "Человек способен наслаждаться всякой мерзостью, и тот, кто окружает это ореолом очарования и поэзии, не постесняется воспеть все, что есть в мире скучного, дрянного, унылого и тошнотворного".
А так нравилось о молодости, бросающей в сабельный поход, о кровавой суровой земле, о юности, взошедшей из костей.
В прохладной каюте сразу захотелось спать. Сил уже не было ("пусть не хватает сил - похвально желание"), но скоро должен ударить обеденный гонг, поэтому пришлось стряхнуть сон. Нитью Ариадны, как обычно для меня в подобных случаях, стала взятая в дорогу книга. В одной из ее глав автор вспоминает славную смелую девочку Герду. Даже прекрасный сад старушки-волшебницы, куда она попала во время скитаний, не смог заставить ее изменить решение. Маленькую датчанку не пугала холодная, насквозь пронизывающая вьюга.
В сказке Герда мгновенно очутилась в летнем саду. Моей университетской преподавательнице тоже удалось быстро перенестись из тепла в холод. Нет, она не встретила сразу двенадцать месяцев, все было гораздо прозаичнее. В Москве проходил симпозиум, и Зоя Александровна (так ее звали) выступала с докладом. Был апрель. Целую неделю в Риге, где я тогда жила и училась, стояла теплая весенняя погода, столбик термометра показывал плюс 10. В Москве, по словам родственников Зои Александровны, все надели плащи и туфли. Поэтому она отправилась в дорогу в белом легком пальто, кокетливой шляпке и туфельках на шпильках. Первый московский день прошел хорошо, но вечером погода изменилась, температура понизилась до минус 6, выпал снег. Зоя Александровна бегала по городу в поношенном тулупе (родственницы - две старые тетушки - стеснены в средствах, да и она не подумала взять в дорогу солидную сумму), но идти в таком наряде на симпозиум доценту, представителю кафедры университета, было нельзя. И вот представьте картину. В огромном вестибюле появляется не красавица, в меха укутанная, а дама в белом весеннем наряде, которая гордо (пусть будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает) шествует к гардеробу. С помощью изумленного швейцара (на улице - сугробы!) она снимает пальто, затем грубую шерстяную поддевку, после кофту, связанную еще в прошлом веке, и, взяв номерок, идет в зал в строгом алом костюме.
"Я сразила всех, кто был тогда в вестибюле, - рассказывала Зоя Александровна. - Кстати, мой реферат признан одним из лучших".
Нас пригласили на обед. Рядом с обычными кувертами стояли коньячные рюмки, чувствовалось приближение прощального ужина. По ресторану ездила тележка с соками, спиртными напитками, мороженым. Правда, выданные вторично чеки уже тоже заканчивались. Гарсон вежливо объяснял, что коктейли, сладости можно купить и за доллары.
До прощания со Стамбулом оставался час. Мы гуляли недалеко от судна, когда пассажиров попросили подняться на борт. Через 40 минут два буксира начали выводить "Иван Франко" из Золотого Рога. По берегам несравненного Босфора поплыл Стамбул. Наверное, нет города прекрасней, если смотреть на него с Босфора, когда миля отделяет судно от Константинополя. Дома теснятся у самого пролива, взбираются на многочисленные холмы, ими усеяны все вершины; разбросанные повсюду купола мечетей, несчетные минареты, разноцветные автобусы сообщают городу ту причудливую красочность, полюбоваться которой мечтает каждый, читая описания путешествий на Восток. Стамбул очень живописен... со стороны пролива. Хороши и возведенные над ним мосты.
Туристы стояли на палубах, любуясь турецкой панорамой, пока берега не расступились, а затем и вовсе скрылись из виду. Судно вошло в Черное море. Завтра около часа дня наш лайнер прибывал в Одессу.
"Два раза в жизни человек не должен задумываться: когда у него есть на это время и когда у него нет на это времени".
Воскресенье. "Иван Франко"
Почти все пассажиры отправились спать, но кое-кто остался подышать целебным морским воздухом. В основном это были пожилые пары, некоторые супруги держали в руках старые газеты, видимо, испытывали недостаток в информации, хотя и не такой свежей. Я вспомнила высказывание английского журналиста: газета так же забвенна, как и энциклопедия. Разница лишь в том, что газету читают один раз, а энциклопедию - ни разу. А осторожный, с недоверием относящийся к прессе визирь, считал, если газета заходит слишком далеко (у каждого правителя по этому поводу свое понятие), ее надо закрывать, если же она долго не переступает дозволенных границ, значит замышляет какие-нибудь дьявольские козни. Решение должно быть аналогично первому.
Совсем немного оставалось до родных берегов. Утомленные торговыми операциями пассажиры спали сладким сном. Сейчас, когда входящие в туристический маршрут страны оставались позади, путешественников уже можно разделить на довольных и огорченных. Причем каждый был счастлив и несчастлив по-своему. Это зависело от полученной прибыли, временного освобождения от хозяйственных забот, знакомства с совсем другим бытовым уровнем.
У Брэдбери есть повесть, когда заблудившиеся члены экспедиции часто спрашивают своего лейтенанта: как скоро они дойдут? И он отвечает: еще час. Люди чувствуют, что это не так, но мобилизуя силы, двигаются вперед под жестоким, нескончаемым, изнурительным дождем. Слова лейтенанта действуют как заклинание, командир, обманывая и себя самого, знает: бывают случаи, когда надо лгать, ведь терпению есть предел.
Интересно, а когда мы дойдем, неужели тоже через час?
В произведении к цели добрался только лейтенант.
Перед ужином в баре услышала рассказ моряка (он находился здесь инкогнито - команде запрещено посещать судовые салуны) о том, как "Иван Франко" вез кубинских солдат в Анголу. Его приятель ограничивался отрывистыми замечаниями (меня бы больше устроили подробные вопросы), поэтому повествование, к сожалению, быстро закончилось.
Задание было секретным. Экипаж предупредили о неразглашении тайны ("тогда лишь двое тайну соблюдают, когда один из них ее не знает"). Далеко не все гражданские лица восприняли событие с энтузиазмом. Объяснения с ними отличались краткостью: не нравится - спишем... Судно шло по заминированной акватории, время от времени его корпус обстреливали. Было жутко, никто не хотел умирать, да еще возле чужих берегов. Кубинские солдаты и офицеры выделялись выправкой, организованностью. Чувствовалось: они прошли отличную подготовку и, главное, в отличие от гражданского экипажа, знали - куда и зачем направляются. Своими лицами, ловкими движениями бойцы напоминали идущие по джунглям отряды из американских видеофильмов, не вздрагивающие от выстрелов и взрывающихся мин.
Куба гордилась и гордится своими солдатами. Во время ангольских событий по стране проходили митинги, собрания, особенно торжественны были церемонии возвращения воинского контингента из Анголы. В аэропорту возле трапа стоял сам команданте, который сердечно, по-испански пожимал руки национальным героям, говорил теплые слова. В лице Фиделя воинов встречал сам народ. Гавана ликовала. Главный военный парад вместе с Кастро принял президент Анголы. Урны с прахом погибших захоронены на ухоженных красивых кладбищах (все они находятся под охраной полиции), где возведены специальные пантеоны. Ведь как важно показать человеку, что он всегда, где бы ни был и какое задание ни выполнял, нужен своей стране, которая ждет и не забудет подвиг. Потом историки, эти привилегированные лжецы, скажут - глупая, бессмысленная война, но кубинский солдат вспомнит: от соотечественников не скрывали, что идут боевые действия в Анголе, его встречали с почестями; не надо напоминать о ранах, просить деньги на лекарства. Оборудованные современной медицинской техникой госпитали острова вечного лета, оздоровительные комплексы - к его услугам. Да и из Анголы кубинцы ушли достойно.
В баре уже собралось немало пассажирских групп. Наша не относилась к их числу, ее туристы до конца круиза или не узнавали друг друга, или ждали, кто поздоровается первым. Звучали спичи и анекдоты. Кто-то довольно громко вспоминал о путешествии по удивительным скандинавским странам. Иван Алексеевич Бунин после Франции, где он жил, тоже с восхищением взирал на Швецию. Все дома, улицы, природа - словно на мастерски сделанных гравюрах. А как очаровала после России Голландия молодых дворян, которых Петр I отправил сюда учиться и ума набираться. Фильм назывался "Табачный капитан". В заключительной части царь, знакомясь с аттестатами уже возвратившихся офицеров, спрашивает героя, почему ему понравились голландцы и не понравились голландские девицы? Оказывается: и те, и другие много знают.
Ах, как все ждали прощального ужина... при свечах. Поистине - разочарования. Яства - самые обычные, за ними не повеселишься, торт с мороженым приказал долго жить; свечей, вопреки судовым традициям, не оказалось, были только шампанское и фрукты. Если хотите что-нибудь более вкусное, зовите гарсона с тележкой. Мы с соседями дружно начали вспоминать ужины десятилетней давности на судах, курсирующих по Крымско-Кавказской линии. Состольники заметили, что два года назад в круизах по Средиземному морю еда была отличная. Может, на других судах и сейчас все иначе. Затем начали делиться (прощальный ужин) общими впечатлениями от экскурсий и, наконец, коснувшись других тем, заговорили о лести, которая и цветаста, и всегда отыщет в сердце уголок, и тьмы истин дороже нас возвышающий обман, и вообще лесть приятная штука. Правда, комплименты шепчут далеко не каждому. В основном, избранным: кто у власти или кто нужен. Как писал Вольтер: "Все были на стороне Задига, но не потому, что он был прав, не потому, что разумен, а лишь потому, что был первым визирем".
После роскошного ужина туристов пригласили в музыкальный салон на концерт. Мы уже вошли в зал, как вдруг я почувствовала головокружение, дискомфорт. Морская болезнь напомнила о себе первым симптомом. Пришлось вернуться в каюту. Через час шторм усилился. Становилось все хуже и хуже. Передо мной мелькали знакомые лица, звучали обрывки фраз, стихотворные строки: "Надень парик с мильонами кудрей, встань на ходули, но в душе своей ты все таков, как прежде, будешь". Или "Как по улицам Киева-Вия не гадают цыганочки кралям, не играют в Купеческом скрипки. Уходили с последним трамваем прямо за город красноармейцы, и шинель прохрипела сырая: "Мы вернемся еще, разумейте". Была и проза: "Исчезли висячие сады, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила Хасмонейский дворец с бойницами, базар, караван-сарай, пруды. Пропал великий город, как будто не существовал на свете". Воспоминания тесно переплетались с фрагментами фильмов, где я действовала смело, решительно. Вдруг чей-то голос, красивый и властный, отчетливо произнес: "Я звонил Богу, но он был занят и не взял трубку". Потом слова стали струиться, как ручей, голова перестала болеть, мучения закончились, наступил сон. Может, кто-то все же дозвонился.
"Есть один старинный тост: "Когда ты идешь вверх по пути к богатству - да не встретится тебе по дороге друг".
Понедельник. "Иван Франко"
За завтраком, утомленная недугом, я пила только сок. Некоторые пассажиры вопреки своему желанию тоже стали жертвами морской болезни. Бледные и усталые, они тяжело вздыхали. Кстати, далеко не все из избежавших страданий выглядели ярко, так как в последнюю ночь на судне кутили в барах. А нет ничего общего между вечерними напитками и утренними пытками.
После освежающего завтрака руководители выдали туристам декларации. Их следовало быстро заполнить и сразу сдать. Как мы узнали, новые правила не предусматривали появление групп, возвратившихся из круиза, в зале таможенного досмотра. Товарные пограничники знакомятся со всеми декларациями на лайнере и приглашают выборочно (на чем основывается выбор - секрет профессии) того или иного пассажира в свой временный судовой кабинет. После того, как боевой отряд заканчивает должностные обязанности и остается выпить кофе (или сразу уходит), туристы свободно шествуют с вещами по трапу на зеленый свет. Кстати, о походах на зеленый свет. Несколько лет назад в московском аэропорту Шереметьево ввели по примеру других стран это новшество. Тот, кто знает, что не провозит контрабанду, и тот, кто уверен, что у него ее не найдут, идет по специальному проходу. В основном это пассажиры налегке -с одной дорожной сумкой, дипломатом. А если пойти на зеленый свет с тяжелыми баулами? Интересно - остановят или нет? Во всяком случае, смотрится оригинально, неизбито.
После оформления деклараций мы вышли на прогулочную палубу. Пожилая миссис на скамейке раскладывала пасьянс. Помните о скандальном происшествии в карточном домике, когда "дама бубен варила бульон и пудинг пекла на обед, десятка бубен украла бульон, а пудинг унес валет"? Видимо, были голодны или страдали клептоманией. Но разве можно сравнивать наглость этих воришек с дерзостью мальчишки-валета, который пробрался в альков к даме и уверял ее, что в колоде больше нет тузов? Дама оказалась слишком доверчивой.
Вдыхая свежий воздух, так и не могла понять - хочу или не хочу домой. Вообще я не поклонница дальних дорог и хорошо понимаю нормандцев из маленьких городков, для которых поездка в рядом лежащую местность - целое событие, не говоря уже о других департаментах. Обитатели севера Франции считают: надо жить размеренно, степенно в своем краю. Да, пожалуй, хорошо жить в красивом месте, вдали от суеты мирской, в вечном доме (готический стиль), окруженном старым фруктовым садом, который незаметно переходит в большой луг. Недалеко пролегла березовая роща, где можно послушать беззвучие. Вечером к тебе приходят те, кого ты любишь, кем интересуешься и кто тебя не встревожит. И пусть путь в этот дом с венецианскими окнами, вьющимся виноградом лежит через каменистый мшистый мостик над поющим ручьем. И пусть мой любимый всегда будет рядом.
Размышления прервала загадка. Внешний мир всегда напомнит о себе. Рядом с нами на скамейке расположились папа с сыном. Мальчик задавал родителю сериал вопросов. Затем перешел к загадкам. Отец и мы (общительному ребенку импонировала аудитория) ломали голову, кто "летит, кричит, когтями машет"? Наконец все сдались. Оказалось - электромонтер, упавший со столба.
Лайнер подходил к Одессе. Туристов пригласили на обед.
Разумное решение администрации: все равно еще несколько часов придется гулять по палубам, пока представители власти работают на судне. Официанты, мы лицезрели их в последний раз, сегодня обслуживали на удивление быстро: ничего не забыли, не пролили, не перепутали, были внимательны. Одна мадемуазель даже настояла, чтобы я не отказывалась от супа, ведь до дома далеко, а бары закрыты. Меня тронула ее забота. Суп оказался вкусным.
"Нет такой параллели, которая бы не считала, что не будь она ущемлена в своих правах, обязательно стала экватором ".
Понедельник. Морской вокзал
Во время десерта "Иван Франко" стал к причалу Одесской гавани. Лишь каких-нибудь три-четыре пассажира поднялись, чтобы поглядеть в иллюминаторы. Остальные продолжали есть. И только насладившись последней судовой трапезой, туристы высыпали на палубы. Трап уже стоял на месте, власти находились на корвете, морской вокзал был усыпан родственниками и друзьями. Нас встречал мой отец. Стороны посылали друг другу приветствия. Затем всех попросили пройти в каюты. К своим обязанностям приступила таможня. В музыкальный салон пригласили гражданку Польши и ее мужа. Потом назвали еще несколько фамилий. После выборочных проверок объявили, что к трапу приглашаются иностранцы и группы из ближнего зарубежья, туристы которых в этот день улетают из Одессы. Теоретически продумано правильно, но сценаристы не учли манеры своих соотечественников и не вспомнили о контроле (как раньше: каждая группа выходит с руководителем. И при четкой организации да еще без тщательного таможенного досмотра на операцию "пассажир" ушло бы немного времени). И вот туристы, услышав, что официальная церемония закончилась, рванули к трапу в хаотическом потоке. Как преображает наших людей, не способствуя чудесным метаморфозам, воспетый поэтами сладкий и приятный дым отечества! Ведь в Барселоне, Ла-Валетте, Стамбуле те же лица выходили спокойно, не толкаясь. Сейчас каждый хотел быть первым. И не потому, что торопился обнять близких. Спрятанная глубоко внутри дикость монгольских орд в бесконтрольной ситуации вырвалась наружу. Поистине: "поскребите русского и увидите татарина". Теперь стало понятно, почему редактор одной из одесских газет предпочитает путешествовать на наших судах только с иностранцами. Особенно с немцами.
Я не торопилась. В подобных случаях люди, воспитанные выше солонки, выходят последними. С палубы разносились крики, в каюте было спокойно. Горничная меняла постельное белье, вечером "Иван Франко" снова уходил в круиз по Средиземному морю.
Мы с мужем мило беседовали, когда в дверь постучали: оказывается, наш сосед знал один выход, тайную тропу, по которой можно легко покинуть судно. Он предложил нам пробираться вместе. И вот, миновав за короткое время несколько лабиринтов, мы оказались возле трапа (о ужас, ловушка) в центре толпы, рядом с пограничником, требующим предъявить паспорта. Мой друг, навьюченный багажом, показал ему два наших документа. Но представитель власти считал (наверное, согласно инструкции), что каждый пассажир должен держать паспорт в своих руках. В данном случае это было невозможно, так как толпа напирала, выкрикивая нехорошие слова в адрес пограничника. Злой и уставший, он махнул рукой, наш дуэт очутился на трапе и, подхваченный людским потоком, за несколько секунд приземлился на асфальте. Как ни странно, но мы невероятно быстро покинули судно.
Теперь можно было спокойно опустить сумки и, глубоко вздохнув, оглядеться. Стоял теплый летний день. Вдали виднелась спускающаяся к гавани гигантская Потемкинская лестница со своими просторными площадками, сияла яркая зелень, по вокзалу ходили веселые нарядные женщины. Недалеко продавали мороженое, и это тоже было хорошо.
"Никто не странствовал бы по свету, если бы не надеялся когда-нибудь вернуться и рассказать другим о том, что видел ".
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Автор прощается со своим умным, любознательным читателем, желая ему (только ему) всего самого доброго, и жалеет тех, для кого повествование оказалось слишком крепким напитком.
К тому же хочу поблагодарить американца Сэмюэля Ленгхорна Клеменса, немца Иоганна Вольфганга Гете, испанца Мигеля де Сервантеса Сааведру, поляка Генрика Панаса, французов Анн и Сержа Голон, соотечественника Михаила Александровича Булгакова и других за помощь при подготовке материала.
А вот сейчас уже все сказано - осталось только все сказать.
1992 г.
ИНЫЕ ДАЛИ
© Copyright: Ирина Владимирская, 2009
Свидетельство о публикации №209062201029
Свидетельство о публикации №209062201029
Рецензии
Как полезно было бы отбывающим на Кубу прочесть Ваш рассказ: это - гид в литературном обрамлении, уникальный, дающий возможность подготовиться к правильному восприятию ожидающей экзотики. И, хотя Ваши впечатления датируются 1989 годом, думаю и сейчас они весьма актуальны: время на Кубе движется медленно. Очень познавательно!
Кратко, но точно отмечены особенности нашей таможни, вернее, её представителей, а также совершенно верны характеристики первых помощников капитана, экипажей в целом, стукачей, пресловутой "морской дружбы". У Вас дар подмечать казалось бы второстепенные моменты, а талант ещё и описать их вот так - ненавязчиво, без осуждения, лишь с едва заметой долькой разочарования, - подкупает: прочитал с большим удовольствием.
Спасибо за пожелания "любознательному читателю", к коему отношу и себя. "Напиток" оказался не только крепким, но и приятным.
Валерий Соболев 06.09.2022 18:28 • Заявить о нарушении
Кратко, но точно отмечены особенности нашей таможни, вернее, её представителей, а также совершенно верны характеристики первых помощников капитана, экипажей в целом, стукачей, пресловутой "морской дружбы". У Вас дар подмечать казалось бы второстепенные моменты, а талант ещё и описать их вот так - ненавязчиво, без осуждения, лишь с едва заметой долькой разочарования, - подкупает: прочитал с большим удовольствием.
Спасибо за пожелания "любознательному читателю", к коему отношу и себя. "Напиток" оказался не только крепким, но и приятным.
Валерий Соболев 06.09.2022 18:28 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.