Как Боярин национальную идею разыскивал

      Однажды Светлый Князь пир устроил, куда, меж лучших людей княжества, иноземных послов пригласил. Когда уж много здравиц было сказано и еще больше меду было выпито, один посол из восточных земель, язва басурманская, обратился к Князю:
      -Нынче модно среди народов и государей национальную идею иметь, а также ее в виде девизов на щитах и воротах замков писать, для поднятия духа народного.
      Князь отшутился, дескать, у нашего народа дух такой, что он сам на стенах столько всего пишет, что красить не успеваем, но противная заноза в княжеской голове засела.

      Испивши с утра кислых щей, крепко призадумался Князь, но ничего стоящего в светлую голову не шло. Тогда повелел он позвать боярина, что так ловко от Змея избавил, и спрашивает, мол, что про национальную идею думаешь? Все порядочные государи давно национальную идею имеют, а мы так, безыдейно, щи лаптем хлебаем. У всех на стенах слова благородные пишут, а нас на заборах похабство одно, за державу, понимаешь, обидно.

      А боярин ему отвечает, что это мы, мол, враз, запросто исправим; надо только что-то великое да возвышенное сыскать. Вот, скажем, давай, Светлый, державу от моря до моря расширим или даже весь честной да бесчестный мир в свою веру перекрестим, тогда все народы и земли к нам с почтением будут. Князь почесал затылок; да, говорит, оно красиво, ежели от всех земель да народов к нам с поклоном приходить будут, дары приносить, но всем окрестным государям идея такая навряд ли по вкусу придется, поди, еще войной все разом пойдут... Боярин предлагает: мол, давай тогда объявим, что всех нищих на княжьем дворе до сыти кормить и поить будут, все у нас сразу счастливыми станут. Чем идея плоха? Князь вспылил аж.

      -Не идея это,- кричит, - а сплошное для казны разорение, так у нас весь народ работать бросит и в нищие позаписывается; ты, что другое придумай для казны не так разорительное.
      Но ничего больше боярину на ум не шло.
 
      «Тут без стакана не разберешься» - решил Князь, и велел нести зелена вина. Но и после третьего стакана ни как не могли ничего придумать. Только кто-то восклицал: «А если!» - тут же другой добавлял: «нет, так не пойдет». В конце концов, отправил князь боярина с наказом - хоть по всему свету рыскать, а к следующему большому пиру национальную идею сыскать, а не то - на кол.

      Думу боярин думает, где ж я ее окаянную сыщу, если сам Светлый не смог, хотел холопов своих верных расспросить. Да откуда им подневольным людям про такие высокие материи знать. Правда нянька одна, что про всех все ведала, совет дала у Бабы-Йоги спросить, она, мол, триста лет на свете живет и все знает.

      -Да где же твоя Йога обитает?- поинтересовался боярин.
      -В избушке на курьих ножках,- таинственным шепотом отвечает нянька.
      -А избушка где стоит?- допытывается боярин.
      -В вещем лесу. Где ж еще?
      -Ну а лес тот где?- не унимается боярин.
      -А вот, милок, как Йогу найдешь, она тебе все и разъяснит.

      Долго блукал боярин по лесам да болотам все подметки сбил, личико да ручки в кровь об ветки изодрал, но нашел таки избушку на курьих ножках.

      -Избушка-избушка поворотись к лесу задом, а ко мне передом- приказным тоном сказал боярин, вспомнив что-то из раннего детства. Избушка чуть присела на курьих ножках и смачно протяжно пукнула. Боярин чуть не задохся. Когда газовая атака поутихла, боярин, продышавшись, повторил просьбу, добавил в конце, пожалуйста, для убедительности, и прикрыл нос платком, так на всякий случай. На этот раз избушка тяжко вздохнула и нехотя развернулась к боярину передом, к лесу задом. Боярин поднялся по скрипучим ступенькам, отворил малюсенькую дверцу и протиснулся в горницу.
 
      Посреди убогой комнаты стоял грубо-сколоченный стол, на столе сидела хозяйка Баба-Йога: ноги за ушами, в волосах колтун, сама нагишом, только стыд какой-то тряпицей прикрыт.
      -Чего тебе надобно старче? - спросила Баба-Йога, доставая ежика из-под мягкого места,- почто мою медитацию нарушил?
      -Чего это я нарушил?- обиделся боярин и, вспомнив иноземное слово, добавил,- менструацию что ли?
      -Да нет, милок, этих дел у меня уж лет полтораста как нет, - чуть охолонув, с тоскою в голосе, отвечала Йога,- а какая я смолоду бедовая была…
      -Так вот медитация – продолжала она уже нравоучительно,- это когда в Астрал из физического тела выходишь.

      Долго боярин переваривал слова мудреные, да не смог переварить. Наконец, плюнул и спросил напрямки, вот мол, бабка ты триста лет на свете живешь, все знаешь; скажи, чем наша земля жива? В чем наша национальная идея? Йога даже обиделась на слова такие:
      -Как же ты большой человек, можно сказать муж государственный, вещей простых, которые даже малым детям известны, не понимаешь. Иди отсюда, ищи себе дурака, времени на тебя жалко.
      -Но-но, бабка, не забывайся, - обиделся теперь боярин, пошел с кулаками на Йогу,- быстро говори, а то...

      Договорить боярин не успел. Бабка сделала всего два резких движения руками в воздухе, а грузный муж получил такой мощный удар в грудь, что поднялся в воздух и как был, задом наперед, вылетел в открытую дверь и приземлился метрах в десяти от избушки, больно ушибив мягкое место.

      -Ладно, бабка, твоя взяла - прокряхтел боярин, пришибленным голосом,- скажи только, что это было?
      -Бесконтактная Кара те, милок, - раздалось из избушки.
      С тем дверца захлопнулась, а избушка сама, поворотилась к боярину задом и презрительно притопнула ножкой.

      Совсем опечалился боярин, хотел вовсе в вещем лесу остаться. Да местные лешие с кикиморами совсем его не уважают: к обеду не зовут, по отчеству не величают; а что это за жизнь, если и покомандовать некем, лучше сразу на кол.

      Бредет боярин по лесу, о кочки запинается, жизнь свою горемычную вспоминает. Думу думает: на что жизнь свою растратил…

      Хотел что хорошее вспомнить, да только разносы княжеские припоминаются, да как сам холопов порол. Еще смутно пиры в памяти, и совсем ясно как на утро рассолом похмелялся.

      Вдруг за спиной боярина кто-то прокричал: «Гоп-стоп!». Затем раздался жуткий свист, и что-то тяжелое ухнулось сверху. Боярин повернулся и получил в левое ухо огромной дубиной в черную с белым полоску. Перед мутнеющим боярским взором проплыли две тени, а перед благородным носом запах мужицких давно не мытых тел. Только когда боярин вновь с трудом нашел себя, он на конец сумел отчетливо разглядеть нападавших.

      -Соловей-разбойник - представился первый, замызганный, но дюжий мужичок с недостатком зубов, свистком в одной руке и полосатой дубиной в другой,- высоко сижу, далеко гляжу, свищу и граблю.

      -А я Рос-вор, ничего не делаю, но свою долю имею - добавил доходной мужик в круглых стекляшках на глазах в ермолке на темечке и с пейсиками.
      -Какой же ты Рос, ежели в ермолке? - с негодованием спросил боярин.
      -А как же еще я должен был назваться? Кабы я в Палестине воровал..., а так антисемитизм сплошной получается. Вот деньжат наберу, поеду на юг, буду там багдадский вор...
      -Но-но - вмешался Соловей,- ты Роса не тронь, он у меня идеолог, у него знаешь, какой наш воровской закон толстенный имеется? А еще он полосатую дубину придумал, чтобы, значит, знаки воровские подавать, много веков пройдет, а воры все такую будут пользовать.

      Боярин уловил иноземное слово «идеолог» и сразу о княжеском поручении вспомнил:
      -А раз он идеолог, то все о национальной идее знать должен.
      -Не вопрос! - расплылся в улыбке Рос, достал из широких шаровар дюжую книгу с затейливыми письменами, послюнявил пальцы, полистал странички так и этак. Снова заулыбался и прочитал: «Где слаще кормят да мягче стелют там нам и Родина!»

      -Во как завернул! - восхитился Соловей,- это тебе не щи лаптем хлебать, это писаный закон, понимаешь.
      Боярин смекнул, что такая идея вряд ли князю по вкусу придется, но решил запомнить, так на всякий случай.
      -Хватит языком попусту молоть - опомнился Соловей,- Рос, что у нас дальше по закону?
      -Теперь мы его грабить должны, - невозмутимо отвечал Рос.
      -Ну, сердечный,- обратился он к боярину,- снимай сапоги, и все остальное тоже.
      -Исподнее хоть можно оставить! - взмолился боярин.
      Рос задумался снова, полистал книгу и объявил:
      -Нет, ты, мил человек, не обижайся, но закон такой, до последней нитки положено грабить.
      Как только боярин разоблачился, Соловей снова спросил Роса:
      -А дальше чего делаем?
      -Теперь мы его свяжем, лютой пыткой пытать будем, а после камень на шею да с обрыва в реку.
      -Мужики да что вы такое удумали! - вновь взмолился боярин,- может, я вам так все скажу, а вместо реки в колючие кусты бросьте я их с детства страх как боюсь.
      Озадаченный Рос вновь стал лихорадочно рыться в книге. И после долгих изысканий сказал, как отрезал:
      -Никак не возможно, тут сказано «концы в воду»,- на слове «концы» Рос сделал особое ударение,- вот если бы ты бабой был, тогда возможны варианты...

      Дальше этих ученых рассуждений боярин не услышал, поскольку рванул, как был нагишом на пролом через те самые кусты, только пятки и зад сверкали. Не разбирая дороги не оборачиваясь на погоню, побежал вверх по склону холма. Холм закончился скалой. Боярин, что было сил, стал карабкаться вверх. Но оказалось что сил у него не так много, как жировых запасов. Постепенно скорость восхождения стала падать, а уши холодеть от ледяного ветра.

      Когда боярин замерз как собака, совершенно отчаялся и выбился из сил, откуда-то потянуло теплом, почудилась русская печка да Парашка из слободки с ее пирожками, коими и сам Светлый не брезговал. Двигаясь почти ползком к теплу, беглец заполз в пещеру.

      -Спасен? спасен…, спасен!!!- вертелось у него в голове.

      Двигаясь темным проходом, боярин чувствовал, как приятное тепло нежно обволакивает его члены и приятно растекается где-то внутри. Проход окончился огромной залой, которая освещалась изрядных размеров костром. В середине залы стоял дощатый стол несколько стульев , а за столом сидели, боярин не поверил своим глазам, Кощей Бессмертный со Змеем Горынычем и играли в подкидного. Причем средняя голова Змея была в паре с Кощеем, а две другие играли против них.

      -Из огня да в полымя!- подумал боярин, и Парашка с пирожками вышла из головы, оставив там только зеленую безысходную тоску.
      -Что-то человеческим духом потянуло - сказал Кощей, отбивая козырную девятку.
      -А вот вам и погоны!- добавил он, выкладывая на стол последние две шестерки,- Схожу, погляжу, кого нелегкая занесла.

      Скоро Кощей вернулся, волоча за собой голого боярина, который от страха и отчаяния был ни жив, ни мертв:
      -Зачем за нами подглядывал! Тебя сразу прикончить или чтоб помучиться. Ходят тут всякие – потом ценные вещи пропадают.
      -Оставь его, это тот мужик, что над Иваном начальник был, помнишь, как они Марфу тещу мою славно приложили, мы ее каждый день почитай уже пол года незлобивым словом поминаем, - сказал Змей Кощею, пуская скупую слезу,- чтоб ей змеюке и на том свете постоянно икалось.

      А после обратился к боярину:
      -Да ты не робей, Кощей с того нервный, что давеча один умник ему чуть яйцо не попортил, а, знаешь, оно Кощею дороже жизни…
      -Простите люди, тьфу ты, нечисть добрая,- затянул жалобно боярин, стараясь унять дрожь в зубах,- ничего такого не замышлял, а сам есть пострадавший от татей злобных…
      -А мы тут в картишки режемся,- продолжал невозмутимо Горыныч,- которые проиграли, ведерко зелена-вина выпивают, садись с нами, мне легче будет, а то глотки три, да утроба всего одна.
      -Прости змеюшка, да не досуг мне, ибо важное княжеское поручение исполняю,- сказал, чуть осмелев, боярин, прикрываясь ладошкой.
      -Ну, как знаешь!- тяжко вздохнул Змей,- ладно, тогда выкладывай, какая нелегкая тебя к нам на огонек занесла.

      Выслушав сбивчивый рассказ боярина, Змей покачал всеми головами и заключил:
      -Даже не знаю, как тебе помочь, у нас нечисти одна идея: «Кто сильнее тот и прав», но она уже забита, попрошу плагиатом не заниматься.

      Так боярину страшно и себя жалко стало, такую он тоску и безысходность почуял, что впервые за много лет расплакался как малое дитя. Так ревел, что змей тоже расчувствовался и даже из всех глаз скупую слезу проронил.

      -Ну ладно, ладно, - успокаивал он боярина,- по старой дружбе подсоблю маленько, портки тебе, конечно, справим знатные шелковые, таких и твой князь не видывал. А то в твоем нынешнем наряде и на люди показаться стыдно. Все одно мне проветриться надо, а остальное уж как получится.
      -Только одно условие,- добавил Змей, переходя на таинственный шепот, - никому про пещерку нашу не говорить, а то набегут витязи да богатыри всякие давай, мол, биться, а у меня от кольчуги изжога да геморрой. Садись ко мне на спину полетели портки добывать.

      Сел боярин на змеиную спину, ловко примостился между чешуйками. Удобно только высоты чуть робеет, да подташнивает, как змей на ухабы воздушные натыкается. Вниз посмотришь - дух захватывает. А внизу, тем часом, елки соснами сменяются. Потом дубы могучие пошли, затем трава одна пожухлая осталась, а еще дальше и она почти вся вышла.

      Вдруг видят реку полноводную, а вокруг сады благоуханные. Гляди мотнул головой змей:
      -Вон Малика - дочка эмира Бухарского с няньками да евнухами прогуливается. Как она тебе нравится?

      Глянул боярин вниз, а меж деревьев диковинных большое красивое шествие наблюдается. Впереди юная стройная девушка, в нежно розовом кафтане и штанах. По штанам да кафтану золотой ниткой вышиты диковинные звери вроде Змея Горыныча, только с одной головой. Голова ее тоже тончайшей, розовой шалью замотана. Четыре мужика над девушкой на палках большую цветную тряпку держат, а еще один огромным расписным веником от нее видно мух отгоняет. Подальше бабы нарядные, целая куча, все в штанах, головы цветными платками закручены, идут, о чем-то шушукаются.

      -Краса писаная!- только и смог промолвить боярин.
      -Ну, раз тебе понравилось, то портки, считай, нашли,- сказал змей с гордостью,- правда знатные?
      Боярин так процессией залюбовался, что только сейчас до него дошло, которые штаны ему змей сватает.
      -Да ты чего? - испугался он,- они же бабские!
      -Конечно, бабские. А какие еще? Да ты не боись,- успокаивает его змей,- у них все мужики без порток, но в халатах ходят, а зато бабы без халатов, но в портках щеголяют, обычай у них такой.

      Боярин подумал, что змей к нему со всею душой, что спорить будет не учтиво, и вежливо промолчал, решив, будь что будет. Змей тем часом снизился и опустился прямо на пути шествия.

      -Стоять, бояться, принцесса на месте, остальным отойти на двадцать шагов – привычно скомандовал Змей.

      Вся процессия, побросав добро, бросилась прятаться по окрестным кустам, только дрожащая принцесса, как было приказано, осталась пред восемью очами, из коих два ока были светлыми боярскими.

      -Малика, ну ты хоть личико, чуть приоткрой, а-то как с одеялом каким разговариваю,- сказал змей тремя ласковыми голосами.
      -Никто не может лицезреть светлый лик принцессы Бухары!- попыталась она сказать важно, но голос ее предательски дрогнул.
      -Я все папе расскажу, он вам головы поотрубает, как тому башмачнику, что в мое окошко залезть пытался,- продолжала она, но, с каждым словом, в ее голосе слышалось все больше истерики.

      Змей, молча, выразительно, в шесть глаз, посмотрел на принцессу.

      Девушка как-то сразу сникла и дрожащей рукой сдвинула платок с лица. Открылись черные как смоль брови, чуть вздернутый носик и пара перепуганных прекрасных карих глаз. Боярин вновь залюбовался этой заморской красой.

      Змей же продолжил назидательным тоном:
      -Мы сами решаем, что нам можно лицезреть, лик или что другое, мы что хотим, то и делаем. В общем, снимай штаны.
      Глаза принцессы округлились от ужаса, она прошептала сквозь рыдания:
      -Не надо, дяденьки, я же девушка...

      А змей:
      -Снимай портки и точка, девушка ты там или нет, нам до того никакого дела. Боярин помоги даме, кафтан тоже снимай.

      Принцесса была и так чуть жива от страха, но когда со Змея слез голый мужик и направился к ней, прикрывая ладошкой срам, и вовсе лишилась чувств.

      -Испугалась сердечная, - со слезой сказал боярин, похлопывая Малику по щекам, от чего принцесса пришла в чувство.
      -Ты уж не серчай на нас, случай у нас такой, - мягко приговаривал боярин, потянув на себя принцессины штанишки.
      -Не надо, пожалуйста, я боюсь, у меня там ничего нет,- вновь заплакала принцесса, и схватилась за краюшек штанов.

      -Да не бойся, я быстро,- успокаивал ее боярин,- у меня там конечно кое-что есть, но я тоже стесняюсь всем показывать. Так что не выкобенивайся.

      -Кончай скорее, боярин!- вмешался в эти пререкания змей, - лететь пора.

      От последних слов принцесса в ужасе вскрикнула и вновь упала в обморок.

      Боярин решил, что приводить ее в чувства себе дороже, и как мог быстро стянул с девушки штанишки и кафтан. После облачился во все заморское, портки и кафтан оказались, конечно, чуть коротковаты и слегка просвечивали. Но, это лучше чем ничего, решил боярин, покачал головой, вздохнул и, стараясь не оборачиваться на раздетую принцессу, поковылял обратно к змею, бормоча себе под нос:
      -Ах, какая девушка! Такую красавицу пропустил...

      От дуновения крыльев, Малика снова пришла в себя. Подхватилась, и с детским ревом понеслась к дворцу эмира. Быстрые ножки обнаженной лани, так несли ее стройное тело, что повылезшая из кустов свита никак не могла ее догнать.

      Отцовское чувство не подвело эмира. Он услышал плач, крики: «мамочки», выглянул в окошко и увидал свою любимую дочку, что с ревом стремглав неслась к дворцу, сзади, путаясь в полах халатов, семенили евнухи, еще подальше тяжело переваливались с боку на бок няньки.
      Эмир сорвал со стены ковер и как мог скоро побежал на встречу. Когда несчастный отец преодолел ворота дворца, он развернул ковер, насколько хватало рук. Прицелившись вправо и влево, он с ловкостью маститого охотника, поставил ковер на пути зареванной лани, поймал и быстренько обмотал Малику ковром.

      Когда в объятиях отца принцесса чуть успокоилась, эмир, гладя ее по голове, стал расспрашивать, кто, дескать, посмел покушаться, на нашу драгоценную.

      -Папа, этот зверь, что был нарисован на шароварах…, он пришел и их отнял, они, наверное, его были!- сбивчиво, сквозь рыдания, объясняла Малика.

      Эмир был просвещенным правителем и, ясное дело, совсем не верил всяким россказням простолюдинов.
      -Малика,- начал он, стараясь быть спокойным и не терять свойственного ему величия,- мы очень недовольны тобой, ты даже в восемь лет не позволяла себе бегать вокруг дворца нагишом, а сейчас тебе уже целых четырнадцать.
      -Да еще в свое оправдание придумываешь всякие вздорные сказки, которым в наш просвещенный двенадцатый век, когда наши мудрейшие переписали уже всех сущих на земле животных, вычислили площадь треугольника и даже определили количество слонов, на которых покоится земля, никто не верит.

      -Но, папа! – Малика попыталась привести главный довод,- ведь кто-то же видел этого зверя, раз нарисовал его.
      -Это все бредни заморского народа,- отмел все возражения эмир,- лучше скажи, куда ты дела одежду? За нее, почитай, наш полугодовой доход плачен.

      -Папочка, ну я же все почесному рассказала,- снова расплакалась девушка.
      -Бухара слезам не верит! – сказал эмир, начиная раздражаться,- я из-за твоих выходок столько народу переказнил, мне Аллах не простит. Вдруг, какой акын твой забег видел. Будет на площадях рассказывать, сраму не оберешься. Пойду к мудрейшим, может фитнес или нудизм какой придумают, поскольку ежели все так поступать будут, то не очень и стыдно…

      -А ты негодница, наказана,- вспомнил эмир про рыдающую дочурку,- месяц без лукума и чтоб из дворца ни ногой, горе мое…
      С тем эмир передал завернутую в ковер Малику подоспевшим нянькам и убыл восвояси с чувством исполненного отцовского долга.

      Тем часом, летят змей с боярином в обратный путь. От свежего ветра да быстрой езды захмелел боярин, а змей наоборот протрезвел. Боярин из пояса принцессиного добрый кнут сделал. Понукает змея, мол, ну пошла залетная. Змей всеми тремя головами смеется, мол, шутки понимаю.

      -Ладно, пол дела сделали, – смеется Змей,- портки тебе добыли, на человека стал похож, а вот где идею эту треклятую найти ни одного из трех умов не приложу.

      Когда уже снижались над лесом вещим, в разговор вмешалась правая голова:
      -А ты у кумы нашей Йоги был? Что она тебе сказала? Бабка по-пустому молоть языком не будет, у нее каждое слово серебро.

      -Да ничего не сказала - отвечал боярин, роясь в памяти,- только стыдила. А еще добавила, чтоб валил прочь и дурака себе искал.

      -Что ж ты молчал, дубина!– воскликнула в этот раз левая голова,- бабка ж ясно сказала, «ищи дурака», не уразумел что ли?
      -Неа,- простодушно отвечал боярин,- какого дурака?

      Вдруг полыхнуло в мозгу боярском светом ярким, озарение нашло, понял он слова Бабы-Йоги вещие и заорал неистовым голосом: «Ванька-А-А...!!!» От крика того кикиморы заиками сделались, нескольких леших удар хватил, а бедная русалка прямо-таки родила до срока. Змей со страху обратно в небо взмыл, чуть седока не потерял, да боярин ногтями вцепился ему в чешуйчатую спину – удержался.

      -Ты что ошалел совсем, так мне всю родню перекалечишь!– выговаривал змей боярину.
      -Змеюшка, милый, давай Ивана сыщем – затараторил боярин плаксивым голосом.
      -Да где ж его искать? – попытался оправдываться змей,- я больше по площадям работаю, а тут точечная цель… Ладно, свезу тебя на то места, где видел его в последний раз, говорят, что дураки всегда на одно место возвращаются.

      Только Горыныч до ближайшей деревушки долетел, как услыхали путники внизу то вздохи, то взрывы смеха раздаются. Змей присмотрелся всеми шестью зоркими очами – то Иван байки народу травит. Сделал Горыныч разворот крутой со снижением. Народ как змея увидел, врассыпную бросился. Иван тоже к лесу побежал, но змей ему путь к отступлению отсек, да прям перед носом Ваниным приземлился.

      -Стой дышать буду, – смеется нечистый.
      Иван делать нечего остановился, ждет, чем встреча нежданная окончится.
      -Слушай Иван, – размерено начал змей в три рта,- задал знакомому нашему князь идею национальную сыскать, так вот кума моя Йога говорит, что ты по идеям этим первый мастер, так что не стесняйся и излагай толково…

      -Изложить не сложно – отвечал Иван, немного подумав,- идеи эти от веку чаяньями народными зовутся, только они для душ, что к свету стремятся - тебе боярин, да и князю они не к чему, бесполезные совсем.

      Соскочил боярин со змея, упал на колени:
      -Ванюша, ну, пожалуйста, пристал, понимаешь как банный..., тьфу ты светлый, идею ему вынь да подай, на кол же посадит...
 
      -Ладно, - сказал Иван с легким презрением,- В пословицах да в сказках народ давно все сказал, выбирай боярин на вкус: «Жить не по лжи», «поступать по совести», «береги платье сызнова, а честь смолоду», «как аукнется, так и откликнется», «служить не за страх, а за совесть», слова вроде бы разные да смысл один.
      -Ой, как все просто! – заверещал боярин обрадовано,- но на всякий случай на бумажке запиши все разновидности.

      Так обрадовался боярин, что не в сказке сказать, ни пером описать. Схватил грамотку Ванюшину и к змею, мол, окажи последнюю любезность - подбрось до столицы. Змей с радостью согласился. Пока летели, всю дорогу боярину рассказывал, как понравилось ему летучей лошадью работать, строил планы, как дело свое откроет по скорой доставке седоков да поклажи. Однако версты за три до столицы приземлился.

      -Ты что устал что ли? - спросил его боярин: мне ж в столицу надо.
      -Тогда иди, – невозмутимо отвечал змей.
      -Да мне быстро надо!– пытался урезонить змея боярин,- пир то уже начинается.
      -Тогда беги.
      -Хватит мне шутки шутить, человек, понимаешь, опаздывает!– возмутился боярин.
      -Знаешь, мы тут тремя головами подумали, – замялся змей: а вдруг твоя рогатка, что Марфу угрохала, еще не сломалась…
      Змей встрепенулся, стряхнул со спины седока и почти без разбега взмыл в небеса:
      -Пока! Заходи если что, в картишки перекинемся…

      Делать нечего, боярин ноги в руки да что есть мочи бегом в столицу. Когда добежал до княжеского терема пир уже в полном разгаре был. Послы да государи иноземные все разодетые у князя интересуются, когда идею объявлять будет. Боярин бочком-бочком к светлому протиснулся, а князь ему, где это тебя черти носят, тут мне донесли, змей снова шалит. Идею сыскал? А то кол твой вон у забора, заточенный лежит.

      -Не извольте беспокоиться, сыскал,- отвечал боярин,- Весь свет белый обежал, ноги по самые… уши стер. Сколь мытарств натерпелся, до нитки раздели, чуть жизни не лишился. Тут на грамотке все разновидности идеи записаны, слова то вроде разные, а смысл везде один получается.

      -То-то я гляжу портки на тебе чудные!– заметил князь,- суконце тонкое, аж непотребное просвечивает. Пойди хоть исподнее поддень, а то перед иноземцами срамно. Да после рогатку проверь. А мне идею объявлять пора. Жаль, такой кол пропал.

      А послы да государи заморские улыбаются, ждут, чем князь на вызов ответит. Князь на возвышение залез, руку поднял, дескать, слушайте все, да в грамотку заглянул: «жить не по лжи» как сильно сказано все заморские от зависти помрут. Только собрался провозгласить, как предательская мысль в мозгу промелькнула, вспомнил, как княгине сказал, что в поход дальний ушел, а сам в слободку к Парашке завалился, сразу от стыда по ушам краска пошла.

      -Нет, нельзя так говорить, - решил князь,- себя выдам.

      Стал смотреть, что по грамотке дальше: «поступать по совести», какие чудные слова вот кабы все мои подданные так…Раскрыл, было, рот, да вспомнил, как в прошлом году купца Елдонина по ложному навету в острог, а деньги его себе взял; язык сразу к небу примерз и только хрипение одно получается.

      -Надо взять себя в руки,- решил князь,- буду читать дальше.

      «Береги платье сызнова, а честь смолоду», - да здорово думает князь, такая идея великих государей достойна, благородная можно сказать идея. Набрал побольше воздуха, вид принял подобающий, да всплыл перед глазами лик брата старшего, которого князь в борьбе за престол батюшкин отравил. Подкатились к глазам слезы горькие. Понял князь, что никогда ему этих слов заколдованных не произнести: слова то разные да смысл один. Снова собрался и, чтобы в грязь лицом не ударить, произнес торжественно, тыча перстом в грамотку:
      -Национальная идея у нас есть, только она строго засекречена!

  2008 год
(авторский репринт с mail.ru
http://blogs.mail.ru/inbox/korolkov60/531B1625222B92AE.html )