Никогда не разговаривайте с неизвестными

– Я есть, но меня никто не видит, –
Александр Истоцкий.

Однажды весною, после шестого урока, в Холле Лицея появились два лицеиста. Оба были математики, о чём-то оживлённо разговаривающие. Первый был не кто иной, как Глеб Свирипа, председатель одной из крупнейших прикопанских организаций, спутник его – Федя Фролов, которого все знали как просто Фёдора.
– Не было такого лицейского народа, – говорил Глеб, – у которого, как правило, не было бы легенды о каком-то таинственном ученике, которого никто не видит...
Высокий тенор Глеба разносился по пустынному Холлу. И как раз в этот момент в Холле оказался незнакомец. Он был в дорогом сером костюме, с тростью в виде головы пуделя. Правый глаз чёрный, левый – почему-то зелёный.
– В мифологии Лицея, – продолжал Глеб, – рассказывается о небезызвестном ;-44, о призраке тёти Лоры... Александр Истоцкий – вполне достойное продолжение этих легенд. Однако это всего лишь легенды.
Глеб прервал свою речь, ибо незнакомец направился прямо к ним.
– Извините меня, пожалуйста, – заговорил подошедший, – что я, не будучи знаком, позволяю себе... но предмет вашей учёной беседы настолько интересен, что...
Незнакомец откланялся.
– Если я не ослышался, вы изволили говорить, что Александра Истоцкого нет на свете? – спросил он, обращая к Глебу свой левый зелёный глаз.
– Нет, вы не ослышались, – учтиво ответил Глеб. – Именно это я и говорил.
– Ах, как интересно! – воскликнул незнакомец. – Но позвольте вас спросить: как же быть с доказательствами бытия Александра Истоцкого, коих, как известно, существует ровно восемь?
– Увы! – с сожалением ответил Глеб. – Ни одно из этих доказательств ничего не стоит. Многим учителям попадались контрольные и сочинения Александра Истоцкого. Но всё это – хитрые подделки учеников. И зря Виктор Сергеевич пытался доказать, что в этом было что-то сверхъестественное.
– Именно! – закричал незнакомец. – Ведь говорил я ему тогда за завтраком: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут».
Глеб выпучил глаза. «За завтраком... ВикСеру?.. Что это он плетёт?» – подумал он.
– Сегодня в 29 кабинете будет интересная история, – заметил незнакомец. – Ибо тётя Оля уже разлила подсолнечное масло.
– Простите, – после паузы заговорил Фёдор. – При чём здесь подсолнечное масло... и какая тётя Оля?
– А вот причём, – ответил незнакомец, и, наклонив головы математиков к себе, прошептал:
– Имейте в виду, что Александр Истоцкий существует. Всё просто: в белом плаще...

В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в Учительскую вышел пятый прокуратор Лицея всадник Валерий Яковлевич.
– Приведите обвиняемого, – буркнул он.
В это же время в дверной проём двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора лицеиста.
– Так это ты подговаривал учеников нарисовать у меня на спине лопату???
Пленный лицеист несколько подался вперёд и начал говорить:
– Добрый человек! Поверьте мне...
Но прокуратор, по-прежнему не шевелясь и ничуть не повышая голоса, тут же перебил его:
– Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Лицее все шепчут про меня, что я – свирепое чудовище, и это совершенно верно, – и так же монотонно прибавил: – кентуриона Степушина ко мне.
Всем показалось, что в Учительской потемнело, когда кентурион Степушин предстал перед прокуратором.
– Этот лицеист называет меня "добрым человеком". Выведите его отсюда на минуту, объясните ему, как надо разговаривать с учителями.
И все, кроме неподвижного прокуратора, проводили взглядом кентуриона Степушина, который махнул рукою лицеисту, показывая, что тот должен следовать за ним.
– Прокуратора называть Валерием Яковлевичем. Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня?
– Я понял, – ответил лицеист.
Через минуту он стоял опять перед Валерием Яковлевичем.
– Имя?
– Моё? – торопливо отозвался лицеист.
– Моё – мне известно. Не притворяйся Федей. Твоё.
– Александр.
– Фамилия?
– Истоцкий.
– Так ты утверждаешь, что не призывал нарисовать мелом... или маркером, или ещё чем-то у меня на спине лопату?
– Я, Валерий Яковлевич, никого не призывал к подобным действиям. Разве я похож на слабоумного?
– О да, ты не похож на математиков, – тихо ответил прокуратор. – Так поклянись, что этого не было.
– Чем хотите вы, чтобы я поклялся?
– Ну, хотя бы оценкой по физике твоею, – ответил Валерий Яковлевич. – Ею клясться самое время, так как она висит на волоске!
Валерий Яковлевич улыбнулся.

– Да-да, Валерий Яковлевич улыбнулся, досточтимый Фёдор, – сказал незнакомец, – и оценка по физике Истоцкого действительно висела на волоске.
– Ваш рассказ очень интересен, – проговорил Глеб, – но, увы, никто не может подтвердить то, что вы рассказали.
– О нет! Это может кто подтвердить! – чрезвычайно уверенно ответил незнакомец. – Дело в том, что я лично присутствовал при всём этом.
Наступило молчание, и Глеб побледнел.
– А ВякСера тоже нет? – вдруг весело осведомился незнакомец.
– ВякСера?! – переспросил Глеб. – Давно доказано, что эта древняя легенда – полный вымысел. «Когда учителей выводят из себя, ВикСер и Вяк перевоплощаются в ВякСера, и идут наводить порядок...» На мой взгляд – это совершенная чушь.
– Ну уж это положительно интересно, – трясясь от хохота, проговорил незнакомец. – Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что ВякСер существует! Имейте в виду, что на это есть своё доказательство. И вам оно сейчас будет предъявлено.
И незнакомец, не попрощавшись, тут же подхватил свою трость, и заковылял по направлению к Учительской.
Тут внимание Глеба привлёк один предмет. Какая-то книга, лежавшая у буфета. Это был их классный журнал. Залитый подсолнечным маслом.
– Тётя Оля... Подсолнечное масло... – шептали математики. Они всё прекрасно понимали.

Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором класс...
Вадим Леонидович зашёл в 29 кабинет, и увидел двух математиков, старательно переписывавших содержимое залитых подсолнечным маслом страниц журнала.
– Бедные математики! Но вы сами, голубчики, во всём виноваты. Нельзя было держать себя с ним столь развязно и нагловато. Вот вы и поплатились. И надо ещё сказать спасибо, что всё это обошлось вам сравнительно дёшево.
– Да кто же он, наконец, такой? – в возбуждении спросили математики.
Вадим Леонидович веско и раздельно прошептал:
– Сегодня днём в Холле Лицея вы встретились с ВякСером.
– Не может этого быть! Его же не существует!
– Помилуйте! Уж кому-кому, а не вам это говорить, – ответил Вадим Леонидович. – Ведь помните, как вы недавно разозлили Колебошина?.. Теперь вот журнал придётся вам переписывать.
Математики вздохнули, и продолжили свою работу. И Федя, начавший переписывать очередную строчку, удивлённо вскрикнул. В журнале, среди фамилий лицеистов, была надпись: «Істоцький Олександр».
Откуда взялась эта надпись, не знали ни Федя, ни Глеб, ни мудрый Манакин, ни жестокий пятый прокуратор Лицея всадник Валерий Яковлевич.

Артём Свиридов, 10-М.
По мотивам Ришельевского фольклора и романа М. Булгакова
«Мастер и Маргарита».
10.04.2009.