Оборотни шамана, левит-2. бамлаг

Остальную часть дороги до «фазенды» Тоньку мучило согласие Щербакова работать вместе с ней с приставкой: «отчасти». В ней, по-видимому, содержались сомнения: «Права ли я была в том, что сказала Щербакову о выкупе его за чертежи? И потом о Кузнецове, что он вел с ним игру втемную?» Запутавшись в размышлениях, Тонька вернула своего спутника к тому, прежнему разговору, ввергнувшего ее в смятение. Она, извинившись, спросила: - Вы не смеете отказатй&мне в разрешении сомнений, выраженных словом «отчасти», то есть, не совсем я уверена в правоте вашего согласия работать со мной.
- «Лык да мочало, начинай все сначала», - ответил Щербаков мудрой народной поговоркой. - В этой машине, рядом со мной, вы должны забыть все, что там, в Волчьем Яру, было. За вашей спиной совершилась неожиданная, даже для меня, чудовищная сделка.
- Всему виной подлец Миронов. - Это ваш кадр, Щербаков, - съязвила Тонька и ваши проблемы. Теперь радуйтесь.
- Причем здесь он? - возмутился Щербаков. Интонация его голоса превысила такт вежливости, за что он получил отповедь:
- Потрудитесь, коллега, проявить к женщине уважение.
- А вы соизвольте выражать свои мысли более корректно, - ответил тем же Щербаков, не нарушив равновесие в наклонении. - Я четко хочу знать: какую роль в вашем случае играет или играл Миронов.

Почему вы его назвали подлецом? Для меня, в свое время, он был таковым, но после того, когда он мне собственноручно отдал чертежи, я его реабилитировал для себя. А вы, наоборот, его поносите... в чем дело?
- Вы вынуждаете, Щербаков меня на признание моей оплошности. Я содержала этого негодяя после его отсидки в лагерях, пригрела у себя, а он, владея чертежами, устроил вокруг них беспрецедентный ажиотаж. Кинулись на их поиски все: и чекисты, и уголовники, и авантюристы, и я с вами как последние идиоты.
- А как Миронов мог знать, куда я спрятал чертежи?
- Кузнецову он признался так: «Будучи в лагерях, я выполнял работу по заготовке песка и глины для нужд лагеря. Встретив грот, где была обнажена супесчаная порода, которая требовалась, там я случайно чертежи и нашел. Носил их все время за пазухой и ждал удобного момента, чтобы их продать. Подвернулась Тонька. Но, узнав ее кровожадность, я не рискнул с ней поделиться, и продолжал ждать своей фортуны. А, когда накрыли меня с Тонькой в Волчьем Яру при своем пленении, я откупился...». Вот дословный разговор этого выродка. Вас он устраивает?
- Вот теперь да. Значит, Кузнецов пошел на сделку. Это же подлость по отношению ко мне...

- Послушайте Щербаков, вы прожили сложную жизнь до седых волос и не уясняли себе, что человечество - это ошибка природы. Верить и доверять нельзя никому, даже мне, даже вам. Содружество людей зиждется на обывательском уровне, плебействе, коррупции, насилии, вранье и всех пороков, которые существуют в природе. Деньги и власть -вот что движет прогресс. Вы как были ученым с большой буквы, так и останетесь на обочине дороги, причем вот на такой ухабистой, безлюдной, по которой мы едем сейчас.
- У вас жестокая, безнравственная логика, коллега, как вы изволили причислить меня к своей персоне, причем, без моего на то согласия.

Тоня встрепенулась, как подстреленная дичь. Ей никогда никто не перечил и не возражал. Она жила по своим уголовным понятиям, подчинив себе округу с высшими военными чинами. С Костей Кузнецовым у Тоньки были свои счеты: любовные.-Но не сошлись по материально-идейным соображениям. В противовес своему брату Кузнецову, Костя увяз в коррупции. Чертежи - это ее подтверждение.

Но Тоня не стала посвящать Щербакова в эти житейские дрязги, как человека нравственной категории, которую она считала чистоплюйством. Она прервала паузу:
    - В этом мире, после распада СССР, народ, вырвавшись из-под ига КПСС, с голодухи хватал и хватает все, что только попадается под руку. Нравственность, коллега, величина настолько малая, что, выражаясь языком математики, можно ею пренебречь. Вот так-то, Щербаков! - Выпалила Тонька тираду в одно дыхание.
- Вы страшный человек, мадам... с вами опасно быть, -амбициозно упрекнул Щербаков Тоньку, - я мало разделяю с вами свои взгляды. Насколько мне известно, у вас высшее фармацевтическое образование. У вас значимая тема для науки, а вы свои знания пустили в криминал. Хотите быть владычицей мира? Погубить человечество ради своих мелкособ-ственических интересов? Амбиции за свои просчеты?

Тоня отнеслась к морали Щербакова спокойно. Она лишь изобразила похабную улыбку, ответив вопросом: - Это что, воспитание меня в духе преданности коммунизму? Нет уж, дудки! Жить на копейки я не согласна. Хватит того, что я прожила в институте на одних пирожках с ливером. А после окончания его - нас всех под зад коленом, и сказали в нпутствие: проживете на подножном корме. Вот я и следую их заветам. А вы о морали толкуете. Вы-то что бродите по бе¬лому свету... от хорошей жизни?
- ???
. - Молчите? То-то... Щербаков понимал, что Тонька во многом права. Безмолвный клич руководства Союза после его распада: «Спасайтесь, кто как может!» имел место. Но снизойти до обывательской логики он не мог. Как только не ломала его жизнь, Щербаков не проронил ни единого стона. Все невзгоды он сносил безропотно и терпеливо, в надежде, что общество образумится.
Неожиданно в зеркале заднего обзора показался сноп пыли. Он кружился, словно смерч. Тоня с ужасом вскрикну¬ла: - Погоня!

Щербаков не сразу понял, что случилось. Он пребывал в глубоких раздумьях о житье-бытье, которые расшевелила женщина, так грубо и неосторожно. Она задела Щербакова за самое живое. Размышлять было над чем. Годы уже убелили его голову, исчерпывали жизненные ресурсы, а он так и не нашел свою нишу. Так сложилась судьба... Только на повторный истошный крик: «Щербаков, погоня!» до него дошел весь кошмар события. Он тут же тревожно уточнил:
- Почему и за кем погоня?
- За нами, - последовал панический ответ, - надо рвать когти... иначе...
- Что иначе? Ведь все разрешилось, как следует.
- Нет, не как следует. Объясню потом. — И Тоня, вклю¬чив предельную скорость, направила авто в перелесок по кочковатой старице реки.

 В этих местах, невдалеке от своей «фазенды», Тоня хорошо знала местность. В ней имелась штольня. Бросив в овраге, в бурьянах машину, Тоня, собрав свои пожитки, выбежала из нее, насильно увлекая за собой Щербакова. Они вместе скрылись в подземелье. Здесь, практически, найти их трудно. Когда-то эту штольню разработали зэки для добычи ценного минерала в пищевых целях, который служил фармацевтическим сырьем в работах Тони.

Вход в штольню был хорошо замаскирован молодой древесной порослью. Собственно говоря, этот объект давно не использовался, и он одичал. Все разветвленные ходы Тоня знала. Их было много, и каждая ветвь носила свой ориентировочный знак «Т» (Тоня) с нумерацией «Т - 1п», «Т - 2л», то есть в зависимости от направлений: вправо или влево. Знак располагался на уровне ее плеча. Их можно читать на ощупь, зная их места. Они были рельефными. Тоня безошибочно, в полной темноте увлекала Щербакова вглубь все дальше и дальше. Достигнув объемного помещения, она зажгла фонарик, который носила постоянно в своей сумочке, как необходимую вещь в ее повседневной жизни в условиях «фазенды», и вообще в поездках.

 В одной из стен, в гроте, хранились ее богатства. Банки разной емкости с непонятным для Щербакова содержимым. Их было очень много. Они стояли причудливыми пирамидами друг на друге.
- Вот это мое научное достижение: каждая банка может лишить разума людей целого города, и в то же время как гомеопатическое средство избавить наркоманов от недуга, -похвасталась Тонька.
- Но почему вы держите это богатство в каком-то подземелье? - Щербаков дал волю своему возмущению. - Не лучше ли хранить его на вашей «фазенде»? Там есть, как я заметил, точно такие же условия...
- Нет. Эти банки спрятаны от случайного повреждения кем-либо из моих сотрудников, в том числе и матери Олы, которая бывает в невменяемом состоянии. Я имею в виду -психическом от наркоты. Она может натворить бед. Вы с нею уже имели дело... отделались благополучно, - пояснила Тоня.
- А не боитесь вы, Тоня, что в одно какое-то время сюда нагрянут искатели приключений и найдут ваш клад?
- Вряд ли... для этих категорий лиц хватает мест для раскопок. Сюда они идти боятся, потому что эти места запятнаны дурной репутацией.

Колхоз расформировался, в этой связи  да и зэков не загонишь под страхом смерти, - самодовольно пояснила Тоня.
Щербаков настороженно воспринимал ее слова, и она становилась ему ненавистной. Он готов был вцепиться ей в горло и задушить, как очаг зла, но сдерживало желание выведать все секреты фармацевта, и при удобном случае все уничтожить. Щербаков знал только то, что этот препарат готовится с помощью пчел. Ее главным консультантом в преступном бизнесе был тот дед, которого он встретил на фазенде, готовивший сырье. Звали его дедом Игнатом.

Грешным делом Щербаков подумал: «Надо во что бы то ни стало привлечь его на свою сторону, помешать преступной его деятельности. Без Игната Тонька будет бессильна в своем бизнесе».
Пока Щербаков размышлял, Тонька что-то прятала в жестяную коробку в нише. Он не сдержался от любопытства и поинтересовался: - Что скрываете? - Тонька вздрогнула от неожиданности вопроса. Она старалась делать все скрытно, но наблюдательность, а вернее, врожденная бдительность Щербакова разоблачила намерения спутницы. Она простран¬но ответила:
- Да так, лишнее содержимое моей сумочки... мало ли что может произойти с нами... Вы же видели погоню за нами...
- Кстати, - как бы спохватился Щербаков, - почему вы думаете, что преследуют нас? Ведь там решилось все благополучно. Чертежи отданы в откуп за нашу свободу, как. это вы сами мне объяснили. Нас отпустили с Богом...
- Хорошо, - зло выдавила из себя Тонька, - вижу, от вас ничего не утаишь. Вы слишком любопытны. Чертежи отданы, но не все.
- Как не все? - возмутился Щербаков.
- Вот так, не все. Самое главное отсутствует: спецификация и экспликация... Без них чертежи слепые. Схема сборки машины тоже - тю-тю.
- Откуда вы знаете об этом?
- При следующей встрече с Мироновым вы у него и спросите, - схамила Тонька. - Чертежи он отдал не глядя. Хватился Кузнецов позже, и узрев недостачу, организовал за вами, Щербаков, погоню, посчитав виновником аферы вас...
 Щербаков лукавил. Недостача чертежей действительно у него, но только другая, чем у Тоньки.
- Ну и пройдоха ты, Тонька! - не то, шутя, не то в серьез выругался он. Та не обратила особого внимания на оскорбление, а лишь заметила:
- Так или иначе, а от погони надо избавиться.
- И долго мы будем здесь отсиживаться? - осторожно спросил Щербаков.
- А вам не терпится встретиться с Кузнецовым?
- Не мешало бы, если все это правда, по отношению ко мне. Я имею ввиду его подлость, предательство...
- Плюньте и разотрите ногой, - посоветовала Тоня, -там у них все такие, один другого стоят. А вам с Кузнецовым встречаться опасно. Он вам припомнит и своего брата, и жену его - Катьку.
- И все-то вы знаете, - сыронизировал Щербаков.
- Тут кругом мои глаза и уши.
- Но вы не ответили на мой вопрос. Долго ли будем сидеть в этой яме? Фонарик уже едва светит... если погаснет, то нам отсюда не выбраться... Экономьте хоть батарейки.
 
- В темноте вы, Щербаков, чего доброго, меня изнасилуете, - не без подобострастия заметила Тоня.
- За кого вы меня принимаете? - осклабился Щербаков, вы и без насилия готовы мне отдаться.
- Только не сейчас и не здесь, - съехидничала Тонька.

Прошло часа два или больше. Тоня скомандовала: -
Пора! Наверно, чекисты уже обшарили «фазенду», разыскивая нас и убрались восвояси.
- А если наскочим на них?
- Нет, мы пойдем в обход «фазенды» через болота. Тут есть запасной выход на них.
- А не опасно?
- На выходе мы оденем мокроступы. Мне их изготовил Игнатий. Думаю, обойдется. Проберемся на фазенду и спрячемся там, где нас сроду не найдут. Пошли...

Выход на болота находился в узкой шахте,- сверху накрытой крышкой с дерном наверху. Требовалось значительное усилие, чтобы ее сдвинуть с места. Она долго не открывалась из-за того, что ее плотно присосало сквозняком в штольне. Чувствовалось, как он со свистом просачивался вовнутрь. Потом накануне прошел дождик и крышку, местами, приморозило утренником. Пришлось оттаивать огнем от зажженного обрывка газеты Щербакова, с сообщением об его поиске «Интерпола». Другого выхода не было. Требовалось чем-то жертвовать. Дым тут же исчез в расщелинах крышки и земли. Небольшим усилием Щербаков открыл ее, и тут же в горловину ворвался сноп ядовитого дыма с грохотом, похожим на раскат грома... Это был взрыв...