За клюквой

К Ваське приехал брат Колька.
- Брательник приехал! - говорил он на работе мужикам.
- Надо б его, Петька, того, за клюквой свозить. У тебя как, "Москвич" на
ходу?
- А что, в субботу и махнём, - согласился Петька.
Уж больно тяготился он своей супружницей, которая с утра до вечера только и занималась тем, что примеряла наряды и пилила его за то, что не вылезает из-под машины. А как же без машины? Без машины, выходило, никак, совсем рехнёшься. Детей у них не было. Сам Петька был страстный рыбак и охотник и был рад, когда подворачивался случай отправиться с друзьями в поездку, льшь бы не быть в выходные дома, где одни разговоры о тряпках и хрустале.
Вон, у соседа его, Славки, такая же жизнь, а может, и ещё лишее, машины-то у него нет. Может, оттого Славка в их компанию и рвётся. Не охотник, не рыбак, правда, любит кулинарию - это у него, видимо, от семейной жизни. У Петьки хоть ладно, сама еду готовит. Славку они за глаза зовут "Поваром".
- Повара возьмём?
- Молодую?! - съехидничал Васька. Васька весёлый, ему что, у него всё окей : жена-красавица, трое парней. Крутится Васька, как белка в колесе, как только время находит для рыбалки и охоты? Да и то верно - в семью ж всё. Молодец, Васька!

Решили выезжать утром. "Повар" пришёл к Ваське в шесть, полчаса звонили Петьке, пока то, да сё, выехали в восемь часов.
Была осень, начало сентября. Уже желтели берёзы. Мокрый от утренней росы асфальт тянулся к горизонту.
- Ничего, Колян, знаю местечко одно. Клюквы, - море! Бери, знай, а мы побродим с Петькой. Побалуемся с ружьишком. Может, селезень крякнет - Славка знаешь

как запечёт, пальчики оближешь! Не боись, Колян, будет тебе клюква.
- Да я чо - смиренно отвечал брат - я ничо, чай, не за своим. Ведёрко, мне и хватит. Моя так и сказала, мол, ведёрко, куда нам боле.
- Ведёрко! Скажет тоже! - настроение у Васьки было праздничное. Машина была набита охотничьими ружьями, удочками. Чего только не взяли с собой!
- Вы чо, меня в болоте оставите ничёль?! - спросил Колька, когда увидал, чем загружают машину. - Вон чо барахла-то! Я ить не рыбалить припёр. Мне клюквы. Знашь. как зимой после баньки! Красота! А с удощкой ужо опосля клюквы, не шибко я с ней.
- Ха! Сказанул тоже! - радость, казалось, не покинет Ваську никогда.
- Да мы враз всё! Два дня сами себе хозейва! Хочешь - рыбачь, вон река, какая! Хочешь - стреляй, - это не у вас леса! А клюква, у тебя, Колян, картошки нынче меньше. В этом году ягоды - море!
- Эт факт! - сказал, не отрывая взгляда от дороги, Петька.
- Скажи, Слав, клюква какая! Десятого дня были. Кое-как в багажник запихали. Славка сопел на заднем сидении, ничего не отвечал. Сознание того, что он целых два
дня будет с друзьями, на природе, доставляло ему истинное наслаждение. Он не был охотником, как его приятели, но с удочкой мог посидеть. Вода успокаивала. Славка работал на буровой, вечный грохот, мазут. А тут такое дело, два дня! Красота!
Ехали больше часа. Вдоль дороги тянулись бесконечные болота. Буровые вышки попадались с завидным постоянством, через два - три километра. Часто прямо у дороги, в неглубокой заводи, плавали утки. Тогда Петька непременно тормозил. Ружья они с Васькой расчехлили, как только выехали за город.
- Уток тьма! - хвалился Васька. - Прямо с машины можно бить!
Но с машины не стреляли. Птицы чуяли опасность издали. Васька раза два пальнул - не сдержался.
- Скоро приедем, вот тогда - да!
- Слышь, Петь, может, возьмём чего? А?
- Можно! - согласился тот. Завернули в посёлок. Взяли всего и « чего « тоже.
- Не много?! - насторожился Колька.- Слава не пьёт!
- Само то! Ты не дрейфь, главное! Если что, мы и без тебя с Петькой. Да,
Петь?
- Мне за рулём нельзя, - серьёзно ответил Петька и, немного помолчав, добавил: - Погоди чуток, вот остановлюсь, выйду из-за руля - тогда да!
Так и сделали, заодно перекусили.
- Ты как, Петь? - спросил Колька.
- Не бойся, Колян, за него, мы раз знаешь, разогрелись! Не помним как и доехали, и ничего!
Ехали ещё километров двадцать. Время было к обеду.
Наконец, свернули к реке. Колька и Славка закинули удочки. Васька и Петька с ружьями ушли в тайгу.
- Мы скоро! Вы уж тута без нас.
Течение было сильное, и Колька никак не мог приспособиться к такой рыбалке. Ему не приходилось иметь дело с такой снастью. Что это за рыбалка, закинул и тащишь, пока не зацепится что, закинул и тащишь. Колька больше часа промаялся, рыба не брала.
Побродив по берегу, Колька вернулся в машину. Славка читал какую-то книгу. Становилось скучно.
- Чо читаш-то? - спросил он.
- « Волкодав», читал?
- Это, которой волков давит? - со знанием дела уточнил Колька.
- Ага, двуногих! - весело подтвердил Славка. Читать не хотелось.
- А то нет! Мы и не тако читали ноне! Ноне всякого барахла полно! Больше про убивства и про это, как его..., про баб..., секс называется. Пфу!!! Пакость! Я читать ужо скоро разучусь. Пфу! Это надо тако! Мой-то старшой, ноне школу кончил, включил магнитофон, а там кто-то это, как молотком по башке. А я ничо, терплю, значит. Дай, думаю, вникну, чо оне в ней, в энтакой чуши нашли. Не веришь, полчаса терпел, ни хрена! Бум, бум! Как молотком по башке! Потом ктой-то как закричит!! Чо там с ним делают?! А мой спрашивает: « Чо, батя, торчишь?!»
Я спрашиваю - чево?!
- Тащишься, говорю! Чево, чево?! - спрашиваю.
- Ну, ты, батя, даёшь! Я спрашиваю, нравится?! Ну, я ему и растолковал.
- Чо дерёшься-то?! - говорит мой.
- А чо, целовать их ноне?! Эта, вторая, тоже - на дискотеку! Я те дам, на дискотеку! Вишь ли, одноклассница у неё! Тринадцать ишо нет, а уже по всем свадьбам, по дискотекам. А тебе я сам, когда хошь, дискотеку слажу! Больно ранние ноне! И моя тоже, баба-то, чо, да чо! А не чо! Как за клюквой, так один, ни одного не заманишь.
- А моя на барахле помешалась, - подхватил Славка. - Целыми днями на телефоне висит. Видишь ли, работать не желает! Всё что-то продаёт, перепродаёт. Нынче многие так. А что толку? Вон у соседа моего, жена учительница, уж, сколько лет в школе! Целый год без зарплаты, ладно сам на буровой, сосед-то, получает пока. А моей-то нашто?! Ни котёнка, ни кутёнка. Запью. Веришь, нет, Коля, - запью...
- А чо, давай! Я один не могу! - обрадовался тот.
Помолчали.
- А моя, доярка - продолжил разговор Колька. - С утра до ночи на ферме. Два года, как не платят. Хлеб, слышь, под запись берём! Пфу! Пропади оно! Ладно, сам с топором. Кому баньку, кому чо. Всё кусок. Вот и за клюквой ноне вырвался! Моя посылат: Езжай, может, клюква там у них, ведёрко, друго и то ладно, да и отдохнёшь. Како отдохнёшь?! Я вот третий день, как из дому, а уже места не нахожу! Не привык я вот так, без дела.
На этот раз замолчали надолго.
Уже совсем стемнело, когда вернулись охотники. Славка сразу засуетился, стал разделывать рябчиков. Петька с Васькой набили их достаточно. Глухаря, подстреленного Васькой, не тронули - пусть себе и берёт, славный глухарь, больше десяти кило.
Допоздна пили водку, закусывая жареными рябчиками.
- Славно-то как! - восхищался Колька.
- А мы часто так вот! - отвечал брат. - Нет, нет, да сорвёмся, то за ягодой, то за шишкой. Зимой рыбачим, охотимся. Хоть раз, два в месяц, но обязательно... - Васька умолк, глаза у него уже смыкались.
Заснули далеко за полночь.
Утром чуть свет, были в пути. Ехали недолго. Оставив в машине Славку, шли по болоту. Зато клюквы оказалось - море!
Вечером устроили Кольке проводины. Петька со Славкой, посидев немного, ушли, попрощавшись с Колькой, как с давним другом.
- Обязательно приезжай на следующий год! - напутствовали они Кольку. Утром, сидя в вагоне и смотря в окно, на бескрайние болота, Колька думал: « Какие
люди всё-таки живут здесь! Чем суровей край, тем люди душевнее... Почему бы это...




октябрь 1997 г.