Кот

У Лизы Початовой,соседки Федора Гротова,испортили дочку. Выяснилось то уж поздней осенью. Наташка выла в три ручья, но толком ничего не могла сказать. Видать, и сама не знала.
-А откель ей знать! - говорила Анисья Молчанова, старуха скандальная, но добрая. -Що она помнит - от? Сколь раз пьяна приходила, а Лиза, глазом не вела, - говорила она матери Наташки. - Оне сколь уж раз гулянки у Гротовых организуют. А Сенька их так и увивался около Натахи, а счас охладел виж! - не унималась Молчанова
-Это Сенька-то мой! Ты бы, Анисья, думала чо брешешь, - разозлилась Катерина
Гротова.
-Ой, девоньки! Гляньте - ко на нее! - взвилась Анисья. - Да вон и Ваня идет, не даст соврать! Иван! Поди, сюды!
Подошел Ваня Сливочный. Сливочным прозвали его на селе за то, что он к месту и не к месту вставлял это слово. Был Ваня пастухом надежным, хотя трезвым его мало видели.
-Ну, чо у вас тутока?! Чо собранье устроили?
-Вань, а ну скажи Гротовой, чо ты мне говорил про Сеньку с Натахой! - сказала
Анисья.
-Чо, чо. Ну, встал я утречь, день, похоже, сливочный нарождался. Вышел курить во двор. Слышу, а у меня на   сеновале ктой-то воркует. Кто бы то? Полез, крадучись. А то Сенька с Натахой, сливочные, кувыркаются там. Ну, я сливочным делом назад. Сенька, тот в плавках, а на Натахе вообще ничего. Иван улыбался.
-Ну, уж прям так и разглядел! Ничего и не было на Натахе? - выпытывала Катерина.
-Было кольцо, это, блестело сливочно. Я ишо подумал - настоящий камень в ём. А так боле ничо на ней не было. Да! Крестик ишо болтался. Она ить у тя крещена?! Спросил Ваня.
-Ты, Сливочный, глазастой больно стал, - злилась Гротова. Сенька от Наташки наотрез отказался.
-Не было того! Сливочный с пьяных глаз напутал чо-то. Набледовала где-то а счас на меня! Не, шалишь! Я не такой!
Сеньке только что стукнуло двадцать. В армию его не взяли, говорили, что отец откупился, многие не верили в это.
-Гнилой, поди, внутрях, вот и не взяли, - говорил старик Каштанов. Было ему, восемьдесят пять лет. О дряхлости говорить не приходилось. На днях молодежь куражилась перед Каштановым, все норовили
ребята посмеяться над стариком. Он словил Витьку Жданова, самого сильного парня и так обнял его, что Витька и пикнуть не мог. Потом дед Каштанов содрал с Витьки кепочку с длинным дурацким козырьком. Поднял угол сруба, возле которого он грелся на солнце и, положив кепку в паз, опустил сруб на место. Парни аж рты пооткрывали.
Что бы там ни было, а болтался Сенька по селу с молодежью допризывной. С работы Сеньку гнали, так как он норовил что-нибудь спереть - надо же было пить на что-то. Так что сейчас он остался не у дел. На работу не брали. Да и что работа, когда у родителей на всем готовом. Отец, правда, ворчал, мать всегда была горой за Сеньку.
Лиза Початова ходила, выспрашивала об этом   деле. Молодежь смеялась, а больше никто ничего путного не сказал. Одна Анисья Молчанова не успокаивалась:
-Сливочный-от хоть и пьяниса,а не соврет, я его с пеленок знаю! Хотела Лиза подать в суд на Сеньку Гротова. Но понаслушавшись всего, плюнула. Деньги по судам растаскаешь, а толку не будет.
Приходил участковый Витя. Долго выспрашивал про Наташку и Сеньку. Что-то писал в своем блокноте. Уходя, сказал: _Разберемся!
Это он всегда так говорит. А разбирается Витя разве что в водке. Грозились снять его с должности, но громких дел в селе не было. Да и кто бы согласился сюда участковым?
Весной Наташка родила. Как кто подменил ее. Стала еще красивее. Из дому не выходила, все с ребенком. А мальчик, говорили - весь в Сеньку! Сенька тоже приходил с матерью. Мать, удивленно поджав губы, поспешила уйти. Сын у Наташки был и впрямь - вылитый Сенька!
Сенька и тут отнекивался:
-Несколь и не похож! Чо брехать-то! Вон глазищи каки, как у Натахи! -Глаза - от, только материны, а остально все Сенькино, - говорили бабы.
Лиза снова заволновалась, ходила к Гротовым.
-Да оставь ты их, мама! - сказала Наташка, - что толку-то?! Какая уж тут жизнь, когда силой-то?! Ну, их. Пусть у них на совести будет. А я уж наревелась.
Сенька к тому времени успел, и жениться, и развестись. А через полгода его бывшая жена родила. Насчитали Сеньке платить алименты. Анисья Молчанова говорила, что Федор Гротов не вылазил из района, но все же алименты присудили.
Сенька к тому времени отгулял свадьбу с дочкой бригадира с пилорамы, который взял его на работу. Но Сенька и там не удержался, пропил машину горбыля и его турнули. Сейчас он раскатывался с женой на "Жигулёнке", который купил ему отец. Потом жена не стала с ним кататься, так как родила сына.
-Это ж надо! - удивлялась Анисья, - и все парни! А он одно - не признает Наташкиного сына! Наштамповал, кобель, и в кусты!
Сенька злился, обещал подпалить Анисью Молчанову. Старуха бегала к участковому. Витя-милиционер ходил к Сеньке, говорят, пили всю ночь. Сливочный сам видел, как рано утром Витя чуть живой тащился к себе.
-У них, Гротовых, все схвачено! Деньги - оне своё делают!
Потом пастуха избили ночью. Опять участковый ходил, выспрашивал, но дело снова заглохло.
У Наташки сын уж ходить стал. Вылитый Сенька Гротов!
Катерина тайком любовалась, поняла - внук! На людях же отмалчивалась.
Сенька к тому времени допрыгался. Дали ему год условно.
-За тако три года, не мене! - кричала на все село Анисья. Опять говорили, что Гротов - старший откупил сынка.
Как бы там ни было, Сенька притих. А через год опять ожил, развелся с бригадировой дочкой. Сейчас разъезжал на "Жигуленке" с какими-то заросшими мужиками. -Видать, посадят его скоро, - говорила   Анисья Лизе.
-Сама слыхала, чо промышляют! Браконьеры   оне все! А Сенька мясо в город возит, а како тако мясо летом?! Хоть бы сыну конфет купил, а то иж, "не мой"!
Да ладно тебе, - одергивала ее Лиза. - Бог с ним с Сенькой! Пусть живет, как знает! Ты лучше, посмотри, как Наталья-то моя расцвела! И работу нашла хорошую. Да и ухажер, говорят, объявился. Может, и сложится у них с ним?! Не все ж коты! К Лизе подбежал внук, красивый, румяный крепыш. Скоро ему будет три года. Вот как бежит жизнь...