Глава 4 романа Покровитель черновик романа

Глава 4
Асимметрия Вселенной

Я пришел к ней через сутки, когда Олег уехал из дома на работу.
- Я думала, что это какой-то кошмарный сон, - жалобно глядя на меня, прошептала Людмила, - мне так стыдно, - она безмолвно заплакала, пропуская меня в квартиру.
- Может ты все-таки уйдешь, - взмолилась она.
- Ни за что, - я грубо повалил ее на диван, а через минуту овладел ею.
Я имел ее долго, больше часа, и только когда я достиг оргазма в третий раз, она отчаянно застонала, превратившись в чувственную самку. Чувство громадного животного превосходства переполнило мою душу до краев, и тут же выплеснулось за край моего воспаленного сознания. Мое воспаленное сознание как и ее горячо возбужденное лоно слились в один безумный фантом, и переворачивая вокруг себя все вещи, стены, окна, объединились в один пронзительный крик.
Удовлетворяясь, она снова плакала, но уже благодарными добрыми слезами. Я целовал ее слезы и сглатывал их по крупинкам в себя, соленые и теплые как кровь, они будоражили меня, заводя снова, и я снова погружался в нее, и тут же ярко, юрко, ронял в ее лоно свое живое семя.
- О, Боже, я залечу от тебя! Что мне теперь делать, - простонала она от осознания собственной беспомощности.
- Выходи за меня замуж, - предложил я, - и я тебя озолочу!
- Я не могу, - снова заплакала она, - мне его жалко! Я не могу его бросить!
- Ну, что ж, тогда это твои проблемы, - вздохнул я и с горечью выпил бокал виски «Белая лошадь», которое привез с собой.
- Дай и мне, - попросила она, и я налил ей тоже в бокал виски и она жадно выпила.
- Тебе же нельзя, - спохватился я.
- Ну и черт со всем, - зло усмехнулась она, - мало ли, что нам нельзя, теперь нам все можно!
- Ну-ну! – я удрученно покачал головой.
- Теперь я твоя рабыня, - словно читая мои мысли, прошептала Людмила.
За окном моросил дождь и тучи полностью закрыли небо.
- В такую погоду мне хочется выть, - призналась она.
- А мне бегать по лужам и пускать кораблики, - грустно улыбнулся я.
- И зачем тебе я, может ты меня бросишь?! – она улыбнулась со слезами на глазах. – Ведь не будешь ты меня всю жизнь насиловать?!
- А почему – насиловать?! Разве тебе со мной неприятно! – возмутился я, припоминая, как в последний раз довел ее до оргазма.
- Это грустно, и гнусно, - вздохнула она, - если Олег узнает, то он нас убьет!
- Не успеет, - усмехнулся я.
- Ты что-то задумал! - встревожено воскликнула она.
- Бог с тобой, твой муж на работе, и за каждым его шагом следят, как только он попытается покинуть работу, меня тут же предупредят!
- Вот ты какой?! – изумилась Людмила. – А я и не знала, что ты хозяин, начальник, повелитель, босс, завладевший женой подчиненного! – она засмеялась нервическим смехом, а я наслаждался зрелищем ее огненно-рыжего лобка, будто пламя, выраставшее меж ног, звало меня в ее чарующее пекло.
Я подошел к ней, нежно обнял ее и она замолчала и страстно задышала, прильнув к моим губам. Еще один безумный оргазм, вырванный с криком из ее тела, показал мне превосходство разума над плотью. Так изощряясь в своем желании подчинить ее себе, я в течение дня шесть раз овладевал ее роскошным телом.
Мы лежали обессиленные, сплетаясь размякшими твореньями, и наслаждаясь выделением из себя явления, которое в большей мере, чем земная реальность, обладало странным волшебством.
Дождь за окном усиливался, а мне почему-то казалось, что это плачет Олег, уже навсегда потерявший сокровенную часть Людмилы, которая теперь принадлежала мне. Как ни странно, но оказалось, что до меня Людмила была абсолютно фригидной женщиной и ни разу не испытала с Олегом оргазма. Выходит, я помог Людмиле раскрыть ее сексуальное нутро, ее квинтэссенцию. И все же она ни за что не хотела разводиться с Олегом. Это было более чем странно, ведь я был умелым любовником, у меня было много денег, и еще у меня были два преимущества по сравнению с Олегом, - я никогда не позволял себе поднимать руку на женщину.
Как оказалось, Олег частенько бил Людмилу, чтобы показать ей свое поганенькое превосходство, и все равно эта дура любила его. Подлый человек – он бил ее и презирал за то, что она не работает, и сам же запрещал ей работать. Говорят, лежачих не бьют, а он еще умудрялся ее лежачую бить ногами. Несчастный самец с комплексом неполноценности нашел себе человека для того, чтобы вымещать на нем всю ненависть к человечеству
Я знал таких недокастрированных мужчин и для меня всегда оставалось загадкой, почему их жены их терпят и продолжают оставаться с ними?! И потом, за что он ее ненавидит?! Неужели за ее красоту, которая способна причинить ему огромные страдания?!
Может, он инстинктивно предчувствует страдания и поэтому пытается спрятать ее в маленькой квартирке, как какой-то падишах в своем серале волшебную красавицу. Но квартирка не сераль, а Олег не падишах, поэтому сейчас я прожигаю Людмилу пламенем своей безудержной страсти, и между нами возникает святое, сладостное чувство, которое уже кажется прочным, и его уже кажется сохранить на всю жизнь.
Через сутки, когда я увиделся с Людмилой в очередной раз, на ней не было ни одного живого места. Как оказалось, одна сердобольная соседка сообщила Олегу о том, что к его жене приходил незнакомый мужчина. Попытка Людмилы соврать, что к ней приходил сантехник, который чинил кран на кухне, увы, не удалась. Олег тут же позвонил в домоуправление и выяснил, что Людмила никакой заявки туда не подавала.
Все лицо Людмилы напоминало собой кровавое багровое месиво, глаза ее оплыли, и вместо глаз я видел узенькие щелочки, полные слез…
- Я убью этого ублюдка! – еле выговорил я, входя в квартиру.
- Ты не посмеешь к нему прикоснуться, - прошептала осипшим голосом Людмила.
- Ты сорвала себе связки?!
- Да, я сильно кричала, когда он меня бил, - жалко улыбнулась она.
- И никто из соседей не вызвал милицию?!
- А зачем им это надо?! – усмехнулась она. – Каждый привык жить только своей жизнью и ни во что не вмешиваться!
- Ты его боишься?! – спросил я, глядя в ее заплаканные глаза.
- И да, и нет, - она двусмысленно развела руками, как бы обращая мое внимание на постоянно задевающий нас хаос жизни.
- Тебе надо в больницу!
- Само все пройдет, - она присела на диван и укрылась одеялом.
Всем своим видом она давала мне понять, что бороться с мерзостями бессмысленно, что жизнь все равно пройдет даром, что пытаться что-то сделать глупо, а что-либо доказывать бесполезно.
- Так жить нельзя! – вздохнул я, присев рядом в кресло.
- Я знаю, но у меня ничего не получается!
- Ты должна уйти от него! Нельзя жить с человеком, который тебя так ненавидит!
- Знаешь как в народе говорят: бьет, значит любит, - неожиданно улыбнулась Людмила, и я только сейчас увидел, что у нее спереди не хватает двух зубов.
- Черт! – вскочил я, как ужаленный. – Вы что, здесь с ума что ли посходили?!
- Я бы давно ушла о него, но я сама чувствую себя виноватой, - всхлипнула Людмила.
В этот момент я поймал себя на мысли, что мне было бы легко сейчас посмеяться над ней, но вряд ли бы я стал от этого умнее е ее. Я снова обратил внимание на дождь, который как и в прошлый раз монотонно стуча по стеклу. Потом я осторожно разулся и очень бережно овладел Людмилой. Я целовал ее разбитое лицо и мы вместе плакали, пока одновременно не закричали от наслаждения.
Наслаждение – какое возвышенно-унижающее чувство! Улучшая природу нашего тела, оно тут же ужасно угнетает наше сознание. Помимо кошмарного лица я хорошо разглядел на всем теле следы супружеской ревности и мести.
- А это чем он тебя? – спросил я, слегка прикасаясь к багровой ягодице.
- Сковородкой с кипящим маслом, - задумчиво улыбнулась Людмила.
- Он, что, решил для тебя устроить преисподнюю?
- Похоже на то, - кивнула она головой.
- Наверное, тебе очень больно?! – я даже поморщился, представив себя на ее месте.
- Чем ниже падаешь, тем меньше ощущаешь боль, - усмехнулась она.
И я вдруг заплакал, и встал перед ней на колени, как перед богиней, и она водила дрожащей рукой по моим волосам и тихо пела хорошо знакомую мне песню: «Жизнь невозможно повернуть назад, и время ни на миг не остановишь».
Теперь мы плакали оба и жалостно, жалостливо, жалко, жалящее обнимали друг друга, ощущая внутри себя и страхи, и содрогание. И еще я подумал, что нас рожает и нас же выворачивает наизнанку асимметрия Вселенной.