Тяжело в учении. Главы 31-32

31
Оказывается, у меня еще оставались на что-то силы… Поднявшись, я побежала к палке, по пути споткнулась, упала и поползла. Черное дерево ободряюще легло в ладони. Надо было возвращаться к реке. Обернувшись, я нос к носу столкнулась с кровожадно ухмыляющимися оборотнями. Один из них прихрамывал, но это вряд ли добавляло мне шансов в неравной схватке.
- Да что ж за день-то сегодня такой? – разозлилась я, покрепче перехватила палку и ринулась к оборотням. Те, явно не ожидав от меня такой прыти, разбежались в стороны, и я благополучно добралась до кромки берега.
- Вот тупые твари! – пробормотала я, ступая на лед. Под ногами опасно затрещало. Мурсилий, устав бороться, из последних сил цеплялся лапами за лед. В конце концов, он с криком скрылся под водой. Нет, только не это!
Не ведая, что творю, я в отчаянье ткнула палкой в лед. Голова раскололась от жуткого звона, лед под ногами проломился, и холодная вода заполнила все вокруг. Я зажмурилась, в ушах засвистел ветер. Где-то далеко-далеко послышался испуганный вой оборотней, крик Желены. Мне было почему-то все равно. Река неспешно несла меня куда-то в темноту, и мне было неожиданно приятно плыть в толще воды. Глаза я боялась открыть. Кто-то негромко позвал меня из тьмы, но я не откликнулась. Но меня все равно не оставляли в покое.
- Отстаньте, - пробормотала я, отмахиваясь. Пальцы прошили водяное покрывало, и пузырьки вихрем закружились вокруг меня.
- Хамит – значит, выздоравливает, - заключил кто-то. Возмутившись, я распахнула глаза, и мне стало дурно от вспыхнувшего света.
- Уберите свет! – попросила я жалобно. Так было хорошо в реке!
- Куда я тебе его дену?
- Куда-нибудь!
- Давай, открывая глаза уже!
- Не хочу!
- Ты еще будешь спорить?!
Послушавшись, я снова распахнула веки, и на этот раз более-менее четко разглядела бревенчатый потолок из темного дерева, с которого свисали пучки сушеной травы. Под нос тут же сунули воняющий чистотелом отвар.
- Узнаю Желену, - пробормотала я, пытаясь сесть. В ушах шумело, голова кружилась. – О-о-ой… Что это со мной было?
Сесть мне так и не удалось, зато получилось поднять руки, чтобы принять кружку с отваром. Проморгавшись, я увидела у своей кровати Мурсилия. На его морде виднелись свежие, еще не зарубцевавшиеся шрамы, шерсть кое-где вылезла.
- Ого, - подивилась я. – Это кто тебя так подрал?
- Ничего не помнишь? – спросил он сочувственно.
- А что я должна помнить? – я послушно сосредоточилась.
- Оборотни, - кратко напомнил Мурсилий.
Я вспомнила. И первым моим вопросом было:
- Где Кар-Сэрс?
- Да вон он, - Мурсилий махнул лапой куда-то за печку. – За печкой лежит. 
- Как он?
- Никак. Лежит без чувств, - нахмурился кот.
- Он… Он не?.. – голос мой внезапно сел, и я только взглянула на Мурсилия, готовясь зареветь.
- Нет, - качнул головой тот. – Он жив. Только без сознания. Это нас и беспокоит – до сих пор не пришел в себя… Желена понятия не имеет, что с ним творится. Говорит, что подозревает кое-что…
- Что?
Но Мурсик только пожал плечами.
- А где она сама? Как она? – я вспомнила ее окровавленную ногу и содрогнулась.
- За водой пошла. У нее нога сломана…
- Нога?! И ты ее отпустил? – закричала я в ужасе.
- Не кричи на меня, пожалуйста, - проворчал кот, ставя пустую чашку на стол. – Она сама пошла, хоть я и был против. Она с костылем. Говорит, что  сумеет срастить кости за месяц. Храбрится!
Я помолчала. В доме неожиданно повисла вязкая, нехорошая тишина. Чего-то не хватало, и секундой позже я поняла, чего. Никто не возился за стенкой, не фыркал, не хрустел соломой и не просовывал морду в оконце в поисках вкусненького.
- Овод… - тихо проговорила я. Мурсилий печально встряхнулся.
- Вчера вечером мы с Желеной его похоронили, - ответил он. – Жалко. Славный был конь…
Я шмыгнула носом и уткнулась ему в мохнатое плечо. Дверь скрипнула и вошла Желена, стуча костылем.
- Привет, - пробормотала она, с грохотом опуская ведро с водой на пол. – Пришла в себя?
- Угу, - я вытерла лицо одеялом. – Ты как?
- Буду жить, - мрачно ответила она. – А вот насчет твоего друга – не уверена.
- Что?! – я подумала, что ослышалась.
- Сейчас проверим, - пообещала травница, закатывая рукава. Проковыляв к столу, она достала с полки котелок и швырнула в него пучок какой-то страшной черной травы с жуткими длинными корнями.
- Налей сюда воды, - велела она Мурсилию, присаживаясь на стул отдохнуть. – И поставь на огонь.
- Что это? – кот сунул нос в котелок и поморщился. – Ты что, надумала его отравить?
- Это для него? – мне, наконец, удалось присесть.
- Да. Если это не поможет – уже ничего не поможет, - резко ответила Желена. Она вся была напряжена – наверное, переживала не меньше меня, но старалась этого не показывать.
- Хоть бы помогло! – сжала я кулаки, наблюдая, как Мурсик ставит котелок на огонь.

32
- Вариться будет треть часа, - вспомнила травница. Непривычно было видеть ее такой неподвижной. Обычно она все время суетилась по дому, то и дело исчезая за печкой. А сейчас там лежал Кар-Сэрс – беспомощный и безжизненный. Такой бедный… Такой любимый…
Я почувствовала, что еще чуть-чуть – и точно разревусь. Взяв  себя в руки, я уставилась на Желену.
- Что? – та нахмурила брови.
- Расскажи, что произошло, - попросила я. – Я не помню, как нам удалось выбраться. Я помню только, что разбила лед, а что было потом?
Мурсилий тоже заинтересованно поднял уши. Похоже, и он мало что помнил. Желена поудобнее расположила перебинтованную ногу и вздохнула.
- Когда ты разбила лед, река вышла из берегов. Оборотни утонули, а мы остались на берегу. Вот и все.
Я вытаращила глаза. Ничего себе!
- Что? Но почему река вышла из берегов? Почему мы не утонули?
Желена минуту молчала, а потом ответила:
- Напрасно люди думают, что вода не обладает ни разумом, ни мыслью. Вода – живое существо. И она помогла нам спастись.
- Я думала, что утонула, - прошептала я. – Я помню, как плыла в воде!
- Я тоже думал, что не выживу, - быстро сказал Мурсилий. – Ненавижу воду! Терпеть ее не могу! Для кота самое страшное – утонуть. Уж лучше быть разорванным врагом, чем позорно почить на дне реки…
Он презрительно фыркнул.
- То есть река спасла нас? – я ушам своим не верила.
- Да, - Желена серьезно кивнула. – Ты разбила лед и освободила ее воды.
- Но… откуда ты знала, что надо разбить лед?
- Скажем так, я давно живу в этом лесу, - после долгого молчания ответила Желена и устало улыбнулась. – И не раз ходила на реку за камышом и кувшинками… Мы с ней… подружились, что ли?
- Подружились?!
- А почему она называется Алой? – неожиданно перебил Мурсилий.
Желена пожала плечами и загадочно прикрыла глаза, мол, я все сказала. Я скорчила гримасу и надулась.
- Не хочешь говорить – не надо! У селян спрошу!
- Отвар поспел, - вместо ответа произнесла травница, и Мурсик поспешил к котелку. Желена протянула ему деревянную кружку с большой ручкой. Кот зачерпнул половником из котелка и налил в кружку.
- Ну и воняет эта гадость, - пробормотал он с отвращением.
- Ну, ну… Что это с тобой? – Желена бережно взяла у него кружку с отваром. – Раньше ты был более вежливым…
Мурсилий предпочел пропустить ее замечание мимо ушей. Они ушли за печку и принялись там шептаться.
- Эй! – возмущенно позвала я. – А я?
- Иди сюда! – позвала Желена.
- А можно? – я с сомнением скинула одеяло.
- Нужно!
Чувствуя, как кружится голова и трясутся ноги, я встала на холодный пол и поспешила за печку. Кар-Сэрс лежал на Желениной лавке, беспомощно растянувшись в полный рост – он был все еще в волчьем обличии, хотя за окном уже давно посветлело.
- Это нас и пугает, - заметив мой озабоченный взгляд, кивнула травница. Неловко наклонившись, она поднесла отвар к приоткрытой волчьей пасти и влила его туда, чуть приподняв его косматую голову.
- Должно подействовать, - пробормотала она. – Если он сейчас не придет в себя, все пропало…
Повисла напряженная тишина. Мне показалось, что я слышу, как стучится в груди сердце. Одна минута длилась целую вечность, за ней пришла другая, третья… Весь мир сжался в один-единственный миг! Я мучительно ждала, что он хотя бы пошевелится, хотя бы вздохнет, но… он продолжал лежать без движения.
- Хм, - Желена поднялась, тяжело опираясь на костыль, отступила на шаг.
- Нет! – всхлипнула я, ощущая, как подгибаются колени от ужаса.
- Не реветь! – рявкнула травница. Я послушно замолчала и заскулила, едва сдерживая рыдания. – Способ есть! Самый крайний! И самый рискованный!