Наследник Сказании. Главы 17-18

17

Почувствовав прохладу ее пальцев, Славский напрягся, радуясь уже полюбившемуся ощущению жара во всем теле. Талисман вспыхнул и засиял.
- Что ты делаешь? – беспокойно поинтересовалась Блэкс, видимо, тоже чувствуя жар.
Вадим собрался было произнести свое желание, но неожиданно, как только оно пронеслось в голове, что-то ярко вспыхнуло. Голова закружилась, перед глазами запрыгали разноцветные круги. Славского что-то подхватило, перевернуло… Земля встретила его упругим толчком в грудь.
Вадим вскочил на ноги и огляделся. Вокруг – только исполинские поломанные деревья. Ни хижины, ни шалаша не видно. Обернувшись, Вадим наконец-то смог разглядеть свою спутницу.
Она была высокая, даже чуть выше его, довольно смуглая. Болезненная худоба совсем не красила ее, а черные, с необычным разрезом глаза смотрели грустно и печально из-под длинных ресниц. Пухлые губы, казалось, никогда не знали, что такое улыбка. Вообще все ее широкоскулое лицо было воплощением грусти, смирения и печали.
Она была одета в широкую темную юбку с поясом и светлую мужскую рубашку. Последний элемент одежды был для нее явно широковат, и она подхватила рубашку завязками.  На шее висел странный камень розоватого цвета. Девушка была совершенна босая.
Но то, что поразило Славского в облике новой знакомой – это два огромных крыла, покрытых черными, как смоль, перьями. Крылья чуть заметно колыхались на ветру, и лучи полуденного солнца скользили по перьям, доказывая реальность всего происходящего.
Заметив, что глаза Вадима постепенно приобретают сходство с чайными блюдцами, Блэкс нахмурилась и отвернулась.
- Уродство, да? – спросила она сдавленно.
- Нет, почему? – пожал плечами Славский, взяв себя в руки. – Очень даже красиво.
- Ложь, - покачала головой Блэкс и окинула его печальным взглядом. – Как тебе удалось сделать так, что мы выбрались? У тебя разве не отняли браслет?
- Я… - начал, было, Вадим, но девушка и так обо всем догадалась.
- Наследник Сказании? – уточнила она, чуть приподняв густые брови. – Я так и думала, что рано или поздно ты заявишься сюда. Но вот уж не могла предположить, то я буду первой, с кем ты встретишься.
- Ты не первая, - покачал головой Славский, вспоминая разбойничью шайку, напавшую на него в лесу.
Блэкс тем временем огляделась.
- Знакомые места, - отметила она. – Ладно, раз уж ты можешь колдовать без браслета, вернешь мне мои вещи?
- Ну-у, я не знаю, - с сомнением протянул Вадим. – Как они хоть выглядят?
- Браслет и сабля, - коротко ответила девушка. – Все. Больше ничего.
Подумав, что ему самому надо бы вернуть браслет, саблю и пегаса, Вадим закрыл глаза и заставил себя сосредоточиться. Это получилось не сразу. Мысль о загадочной девушке с черными крыльями не давала ему покоя. Но наконец он собрался и представил себе два круглых браслета с желтыми переливающимися камнями, кривые сабли с деревянными рукоятками и бедного Хоука, оставшегося в одиночестве возле шатра правителя. Славскому почему-то казалось, что ничего не выйдет. В одну воду не войти дважды. Он с силой сжал Талисман, задев пальцами медальон Хэл, и глубоко вздохнул. Что-то пронеслось в воздухе. Короткое испуганное ржание заставило Славского удивленно открыть глаза.
Блэкс подняла с земли саблю и поспешно надела на руку браслет. Тоже самое проделал Вадим, попутно схватив перепуганного пегаса за шелковую ленту на шее и заставив его успокоиться.
- Ты будешь моим гостем, - сказала Блэкс. – Идем, до моей хижины недалеко.
Она кивнула Славскому, чтобы он шел за ней, и исчезла в засохших кустах. Не желая терять ее из виду, Вадим последовал за ней. Нагнав ее, он как бы невзначай спросил:
- Что с вашим правителем? Он болен?
Блэкс печально посмотрела на него и кивнула.
- Да. И болен тяжело. Его родители погибли на войне с зимнегородцами, и он остался сиротой. Не знаю, что теперь будет. В таком состоянии он вряд ли сможет управлять Осенним лесом. Наверное, назначат регента. Надеюсь, он будет не из тех крыс, которые требуют, чтобы их называли приближенными к самому правителю. Они только и ждут, когда с Каваном что-нибудь случится, чтобы занять его место. Не удивлюсь, если это один из них его отравил.
- Каван – это и есть правитель? – стараясь поспеть за своей спутницей, спросил Вадим.
- Да, - кивнула Блэксио, раздвигая руками ветви колючих кустов.
- А ты была в темнице, когда началась война? – уточнил Вадим, дергая за шелковую ленту на шее Хоука. Пегас недовольно фыркал и все норовил лягнуть Славского копытом.
- Нет, - Блэкс грустно вздохнула. – Меня поймали, как шпионку.
- Шпионку? – переспросил Вадим. – В каком смысле?
- Ну, некоторые из наших жителей переметнулись на сторону Лебрия, - поколебавшись, ответила девушка. Она поправила саблю, заткнутую за пояс юбки, и одним прыжком перемахнула ручей. Вадим с сомнением посмотрел на водную преграду. Вода бежала как будто бы не торопясь, но было ясно с самого начала, что обыкновенным замачиванием ног здесь не обойдется. К тому же вокруг ручейка вспыхивало голубое сияние, что вдвойне насторожило Вадима.
- Почему ты остановился? – удивилась Блэкс, обнаружив, что он не идет следом. Вадим пожал плечами, разбежался и перемахнул через ручей. Ему показалось, что сияние обиженно зарябило, досадуя, что Славский не попался на его удочку.
Хоук тяжело захлопал крыльями и легко перелетел через препятствие. Вадим отчаянно засвистел ему, приказывая спуститься. Хоук неохотно повиновался.
- А почему стража решила, что ты – шпионка? – спросил Вадим, когда они продолжили путь по бурелому.
- Не знаю, - пожала плечами Блэксио. – Наверное, им показалось подозрительным то, что я спокойно разгуливаю по лесу, а не прячусь, как остальные. Вот они меня и схватили. Погрозились отрезать крылья и пустить на корм симургам.
- А почему ты не пряталась? – Славский, конечно, понимал, что задает слишком много вопросов, но ведь Блэкс могла на них и не отвечать. Наверное, у нее давно не было собеседника.
- Я не знала, что началась война, - помолчав секунду, ответила Блэкс. – Я живу далеко, поэтому и не в курсе всех событий, происходящих в стране.
Они пришли туда, где кустов почти не было – только огромные и прямые, как столбы, деревья гордо устремлялись ввысь. Между ними петляла едва заметная тропинка. Где-то в стороне слышалось журчание ручья.
- Ты живешь одна? – нахмурившись, спросил Вадим, когда они пошли по тропе.
- Да. Совершенно одна.
- Давно?
- С тех пор, как умерли родители. Меня стали пугать посторонние. В их глазах я видела лишь насмешку и отвращение. Я убежала в чащу и нашла старую полуобвалившуюся хижину. Здесь когда-то жил колдун, но недавно исчез. То ли умер, то ли ушел куда-то – не знаю.
- И тебе не страшно одной? – Славский вообще не представлял себе, как это – жить в чужом доме, в одиночестве, без друзей, без родителей, без какой-либо поддержки.
- Я привыкла, - Блэксио провела ладонью по лицу, будто смахивая паутину. Ее темные глаза затуманились какими-то невеселыми воспоминаниями.
- А что же ты ешь? – продолжал поражаться Вадим.
- Лес кормит меня, - потусторонним голосом ответила Блэкс.
Тропинка резко вильнула вправо и поднялась на холм, поросший мхом. Они поднялись на вершину и застыли, отдыхая. Вадим увидел у подножия холма развалившуюся наполовину избушку с дырявой крышей. Из неровных окон торчала высокая трава, какое-то странное стелющееся растение оплело всю уцелевшую стену. Между досками покосившегося забора росли пушистые кустики с алыми цветами. Дверь держалась на одной петле и грустно покачивалась на ветру.
Они спустились к хижине. Блэкс гостеприимно распахнула дверь. Бедная дверь не выдержала и обвалилась, сорвавшись с петли и едва не задавив девушку.
- Проходи, - сказала Блэкс, грустно глядя на дверь, валяющуюся у ее ног. – Извини, что не прибрано. Не ждала гостей.
Перешагнув через дверь, Вадим зашел в дом и чихнул от пыли, стремительно забравшейся ему в нос. Вечернее солнце услужливо осветило убогую обстановку: охапка соломы на полу, застеленная рваной материей, трехногий стол и пару дырявых ящиков. Больше в комнате ничего не было.
Однако в углу обнаружилась еще одна крохотная дверца. Славский подошел и хотел было распахнуть ее, но Блэкс ловко проскочила вперед и заслонила собой дверцу. Ее черные крылья негодующе затрепетали.
- Там ничего интересного, - заверила она Вадима. – Всякий хлам…
Славский не стал настаивать, но про себя решил, что ему стоит быть настороже. Этой странной девушке явно есть, что скрывать.
- Садись, - Блэкс кивнула на дырявый ящик. – Есть будешь?
- Не откажусь, - согласился Вадим, наблюдая за ее перемещениями.
Девушка перевернула второй ящик и поморщилась от пыли. Потом пошарила в нем рукой и извлекла две пыльные бутылки и еще какой-то сверток. Бутылки были поставлены на стол, в свертке оказался довольно-таки крупный кусок желтоватого мяса. Вадим с подозрением глянул на мясо. 
- Если поджарить, то пахнуть не будет, - будто прочитав его мысли, ответила девушка.
- А на вкус как? – поинтересовался Славский.
- Нормально, - пожала плечами Блэкс. Она на секунду исчезла на улице и вернулась с вязанкой хвороста. Потом чуть прикрыла глаза и дотронулась до браслета на руке. Секунда – и в сухих ветвях заплясал лихой огонек.
Девушка поискала глазами что-то, бросилась к сабле и насадила на нее кусок мяса. Блэкс вытянула руку, усевшись по-турецки. Пламя тотчас возросло и принялось облизывать кусок, как ребенок облизывает леденец.
- Ничего, если немного подгорит? – спросила Блэкс.
Вадим не ответил.
- Это, говоришь, тебя лес кормит? – Славский кивнул на две пыльные бутылки. Блэксио осуждающе посмотрела на него и кивнула.
- Кто-то оставил, - небрежно ответила она. – А мясо – симурга.
- Ты что, убила симурга? – Вадим не знал, кто такие симурги, но мысль о том, что Блэкс вообще могла убить кого-то, заставило его еще больше насторожиться.
- Пришлось, - коротко ответила девушка и отняла руку. Сабля же продолжала висеть в воздухе с наколотым куском желтоватого мяса.
- Хочешь, я расскажу тебе одну историю? – спросила Блэкс. За окном тем временем заметно стемнело, и пламя освещало комнату, играя в темных глазах девушки. Крылья ее были сложены за спиной.
- Давай, - кивнул Вадим, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей.
Блэксио вздохнула и завела рассказ.
- Когда-то Осенний лес был совершенно другим. Не таким, как сейчас. Каждый кустик, каждое деревцо дышало жизнью и здоровьем. Тогда восточной частью Сказании правили два замечательных эльфа – Курий и Дрилена. Курий был гордым и храбрым правителем. Если ему бросали вызов, он, ни секунды не колеблясь, принимал его. Если правитель давал обещание, он его выполнял. В решении проблем Осеннего леса он был незаменим, правда, иногда становился вспыльчивым и скорым на расправу.
Дрилена же была ему полной противоположностью – мягкой и ласковой в обращении с придворными. Она была совершенно не способна принимать какие-либо серьезные решения. Доверчивость, наивность и доброе сердце не позволяли ей казнить кого-нибудь или упрятать за решетку. Поэтому все решения принимал муж… Они были чудесной парой, и все жители только обрадовались, когда через несколько лет у них родился сын, названный Каваном.
В те годы я жила со своей семьей в небольшой хижинке. У отца была своя небольшая лавочка, торгующая продуктами, мать нигде не работала, зато обшивала всю семью. Наши соседи были добрые и отзывчивые люди, всегда готовые прийти на помощь. Так было до тех пор, пока мне ни исполнилось сто лет. Мы все ждали, когда крылья отпадут. Это было само собой разумеющимся. Но крылья так и остались за моей спиной. Они стали моим проклятьем, моим уродством.… Вдобавок, они росли вместе со мной, как растет паразит вместе с плодом, в котором он поселился…
Люди отшатывались от меня, как от прокаженной, насмехались. Соседские мальчишки бежали за мной, кричали оскорбления и иногда даже бросались камнями. Я стала пугаться посторонних и выходила на улицу только ночью, когда никто не видит.
Когда мне исполнилось сто двадцать, мать однажды пошла в лес и умудрилась заблудиться. Ночью она наткнулась на шайку разбойников, хозяйничавших тогда в лесу. У нее с собой ничего не было, и разбойники убили ее. Просто закололи саблями.
Отец долго не мог поверить в ее смерть и забыть маму. Однажды я пришла к нему в лавочку и увидела, как он беззвучно плачет, закрыв лицо руками. Мне было непривычно это видеть, и я ушла. В тот же вечер лавочка сгорела вместе с отцом. Никто не знал, почему. Так я осталась сиротой.
Эльфы знали, что я в тот день последней выходила из лавочки. Они стали говорить, что я приношу несчастья. Им так было удобнее сваливать на меня все беды. Симурги передохли – я виновата. Урожай не удался – опять Блэксио виновна. Так больше продолжаться не могло, и я бежала в лес, где нашла эту хижину.
Блэкс замолчала, глядя на огонь. Она уже не замечала Славского, будто рассказывала все сама себе. Видимо, эти воспоминания отзывались в ее душе болью и тоской по умершим родителям. Когда Вадим пошевельнулся, она вздрогнула, посмотрела на него так, будто в первый раз увидела.
Едкий запах горелого заставил ее броситься к висящей в воздухе сабле. Кусок мяса покрылся черной корочкой, но от него уже не пахло.
Блэкс положила горячий кусок на стол и разрезала все той же саблей на четыре части. Вадим с опаской протянул руку, обжег пальцы и поморщился.
Он ел, не чувствуя вкуса. Зубы впивались в горячее мясо, стараясь разгрызть броню из подгоревшей корки. Мясо было жестким, едва разжевывалось, поэтому Славский ел без всякого удовольствия.
- Выпей, - Блэкс протянула ему пыльную бутылку. Откупорив, Славский приложился к горлышку, чувствуя, как что-то липкое и вязкое течет по горлу. Глаза вдруг начали слипаться, бутылка выпала из рук и покатилась по земляному полу. Вадим начал медленно заваливаться на бок. Перед глазами плыли разноцветные круги. Через пару минут Вадим уже спал крепким сном, свернувшись в клубок на холодном земляном полу.

*  *  *
Ему снился странный и нелепый сон. Он снова был в шатре правителя Осеннего леса. Незнакомые эльфы спешили куда-то, не обращая на него внимания. Повинуясь странному позыву, Вадим отдернул одну из штор. На охапке соломы, накрытой драной тряпкой, сидели Стас Карасенко и Хэл. Славский с ужасом увидел, что они держатся за руки и крепко целуются, не обращая на него никакого внимания.
Вадим страшно закричал и занес саблю, непонятно как появившуюся в его руках. Стас обернулся. В его глазах мелькнул ужас. Вадим уже видел, как темная голова Карасенко катится по полу, но неожиданно Стас вскочил и закричал:
- Что же ты делаешь?! Я же твой лучший друг!
Славский опомнился и опустил саблю. Вместо этого он закатал рукава свитера и кинулся к Стасу.
- Ты что это делаешь, гад?! – закричал парень. Собственный голос слышался ему, как в тумане. – Она моя девушка!
Откуда-то выскочил Орхо с куском желтоватого мяса в зубах. Увидев удивленный взгляд Славского, он выплюнул кусок и спросил обиженно:
- Он, значит, твой лучший друг? А я кто тогда?
- Ты… - начал, было, Вадим, но внезапно услышал глухие рыдания, доносящиеся из-за угла. Обернувшись, он увидел Блэкс. Она стояла и плакала, отчего ее спина, увенчанная крыльями, тряслась, как от лихорадки. Вадим кинулся, было к ней, но девушка неожиданно обернулась, и Вадим понял, что это вовсе не Блэксио, а Эльвира. Крапивина показала на него пальцем и зло захохотала.
Славский куда-то побежал, метнулся в сторону, но вокруг была только пустота и хохот, хохот, хохот…
Вадим проснулся и вскочил, готовый бежать от этого хохота, но вокруг была лишь захламленная комната Блэксио. Облегченно вздохнув, Вадим обругал себя за панику и встал с охапки соломы, на которой лежал до этого. Блэксио в комнате не было.
События минувшего вечера вспыхнули у него в памяти. Рука непроизвольно потянулась к Талисману. На месте. И медальон тоже на месте. Какой смысл был усыплять его непонятным зельем?
Вспомнив о напитке, Вадим повернулся к столу. Там стояли две наполовину опустошенные пыльные бутылки с бесцветной жидкостью. Какой-то шум на улице заставил его выглянуть в окно. Оказалось, что снаружи хлестал дождь. И как он раньше не заметил?
Небо напоминало застиранную до дыр тряпку. Вода лилась нескончаемым потоком, и казалось, будто этот ливень никогда не кончится и будет лить, лить, лить…
Послышалось хлопанье крыльев и шорох стаскиваемой одежды. Что-то мелькнуло в воздухе, но за пеленой дождя ничего невозможно было разглядеть. Подойдя к другому окну, Вадим увидел Блэкс. Она стояла к нему спиной, раскинув руки, и ловила дождевые капли ртом. Черные крылья почти полностью закрывали ее от Вадима, но Славский все равно немного смутился и отошел от окна.
Побродив немного по пустынной комнате, Вадим почувствовал, как что-то холодное и мокрое упало ему за шиворот, чертыхнулся и поднял голову. В многофункциональной крыше (она служила и крышей, и потолком, а также освещением) обнаружилась приличная дыра.
На крыльце, за входной дверью, послышались мягкие шаги и шорох крыльев. Славский метнулся к охапке соломы и улегся, прикрыв глаза. Сквозь ресницы он видел, как Блэксио вошла. В руках у нее была большая корзина из прутьев. Одежда прилипла к ней, намокнув от дождя. Волосы, прежде собранные в косы, были распущены и падали красивыми волнами на плечи.
«Конечно, не огненно-рыжая охапка волос, как у Лиссы, но тоже ничего», - оценил Вадим.
Блэкс покосилась на него, явно поверив, спит ли он, и поставила большую корзинку на стол. Потом, еще раз оглянувшись на него, пошарила в корзине рукой и вытащила длинное коричневое платье с черной и синей вышивкой. Платье вряд ли могло принадлежать какой-нибудь принцессе или герцогине. Скорей уж служанке.
Девушка приложила платье к себе, провела рукой по подолу и закружилась по комнате. Потом резко остановилась и глянула на Славскому. Вадиму пришлось плотно захлопнуть глаза и расслабиться. Он услышал, как Блэкс подошла ближе и наклонилась над ним. Он явственно слышал ее дыхание и негромкое бряцание амулета на шее. К тому же он ощутил, что от нее пахнет лесом – пожухлой листвой, корой деревьев и еще чем-то пряным, сладковатым.
«Проверяет, сплю я или нет», - догадался Вадим, но он явно ошибался. Блэкс не отходила от него, бряцание амулета слышалось все отчетливее. Казалось, он позванивает над самым ухом. Похоже, она все ближе и ближе наклонялась к нему, приближая свое лицо к его лицу. Неожиданная догадка ошарашила Вадима, ему захотелось вскочить и заорать на девушку, но он заставил взять себя в руки, зажмурился, вздохнул и перевернулся на бок. Блэкс отпрянула, а Вадим (про себя) облегченно перевел дух.
Девушка снова зашагала по комнате. Вадим наблюдал за ней сквозь ресницы. Блэксио еще немного побродила по комнате, а потом подошла к маленькой дверце, к которой не пускала Славского, и сняла с шеи амулет. Воспользовавшись тем, что Блэкс стоит к нему спиной, Славский полностью открыл глаза, наблюдая, как она вставляет амулет в замочную скважину и поворачивает. Дверца распахнулась, но ничего видно не было – только темень и очертания непонятных предметов. Блэкс пригнулась и вошла. Через пару секунд она вернулась, но уже без платья в руках. Закрыв дверцу, девушка снова поглядела на Вадима. Тот секундой раньше успел закрыть глаза.
Решив, что весь этот спектакль пора заканчивать, Вадим завозился, потянулся и сел, потирая глаза. Актерскими данными он не обладал, поэтому удивлялся, как Блэкс еще не заподозрила подвох.
- Привет, - пробормотал он, махнув Блэкс рукой.
- Недождливого утра, - небрежно кивнула девушка.
- Какого утра? – не сообразил Вадим.
- Недождливого, - повторила Блэкс и грустно поглядела в окно, на улицу, где вовсю хлестал дождь.

18

Блэкс сунула руку в корзину и извлекла небольшой деревянный бочонок, скрепленный обручами. В бочонке что-то подозрительно булькало и перекатывалось. После этого на стол легли четыре длинных острых палки с нанизанными на них кусочками мяса. Не то желтоватое, которое они ели вчера, а другое, видимо, более вкусное и вполне пригодное для употребления в пищу.
- Откуда это все? – удивился Славский, но Блэкс не ответила, продолжая хлопотать. Она сбегала куда-то на улицу, притащила вязанку хвороста, покосилась на дыру в крыше, грустно покачала головой.
- Блэкс! – позвал Вадим, посчитав, что его вопрос не был услышен. -  Откуда пропитание? Снова лес?
Опять молчание. Да что ж это такое! Она что, его вообще не слышит? Может, стоит задать вопрос из другой области?
- А почему вы говорите друг другу по утрам «недождливого утра»?
- Такая вот традиция, - отозвалась девушка, тщетно пытаясь развести огонь. – В Осеннем лесу не очень-то любят дожди. Если уж здесь начался дождь, то будет лить долго-долго.
- Сколько? – уточнил Славский, косясь на окно. Капли продолжали настойчиво бить по крыше.
- Никто не знает, - туманно ответила Блэксио. – Может, неделю. А может, и год…
- Так откуда ты продукты взяла? – быстро спросил Вадим, но ему снова не ответили.
«Ну и ладно! – рассердился Славский. – Подумаешь! Не хочешь говорить – не надо! Но я тебя раскусил! Ты явно подворовываешь! Ах, ах, Вадим, меня кормит лес! Я такая одинокая, несчастная!»
Наконец, пламя весело загуляло по хворосту. В доме стало заметно теплее и светлее, несмотря на ливень за окном. Блэкс вручила ему палку с мясом и показала, как надо делать, чтобы мясо поджарилось на огне. Это оказалось довольно сложным делом. Рука уже начала уставать, держа палку на весу, когда Блэкс благосклонно кивнула – мол, ешь, уже можно. Вадим впился зубами в мясо и плотоядно заурчал. Конечно, не привычная свинина или курятина, но есть можно, не отравишься.
- А что в бочонке? – спросил Славский, когда все мясо на четырех палках было съедено. Вадим опасался, что ему снова не ответят, но ответ прозвучал.
- Вино.
Славский покосился на бочонок. Мама бы не одобрила, если бы узнала, что он тут пьянствует. Честно говоря – она просто бы упала в обморок. Но мясо требовалось запить, к тому же Славского с самого утра мучила жажда. Не есть же в сухомятку, в самом деле?!
Блэкс открыла бочонок заклинанием и сделала большой глоток. После этого она рукавом вытерла губы и протянула бочонок Вадиму. Славский, поколебавшись, глотнул и почувствовал, как по телу разливается тепло, даже жар. Не удержавшись, он сделал еще глоток, затем еще и пил бы так до дна, но Блэксио вовремя отняла у него бочонок.
Они уселись у костра, глядя, как пламя жадно обгладывает ветки хвороста.
«Наверное, жители Осеннего города пьют это вино, чтобы совсем не скиснуть от тоски, - подумал Вадим затуманенным мозгом. – Они ведь все ходят грустные-прегрустные…»
- Умеешь ли ты сражаться, наследник? – неожиданно спросила Блэксио и посмотрела на него.
- Я Вадим! – недовольно напомнил Славский. – Ты что, забыла, как меня зовут?!
- Хорошо. И, тем не менее, ты умеешь сражаться?
Славский мотнул головой. Ничего постыдного в том, что он не умеет махаться на мечах, он не видел. Да и причин скрывать это у Вадима не было.
Блэкс усмехнулась, как усмехается человек безрадостный, с иронией относящийся к любой проблеме – к своей и чужой. Вадим непонимающе уставился на нее.
«С чего это она вдруг заговорила об умении владеть мечом? – недоумевал Славский. – А не по-глупому ли я поступил, когда сказал ей, что никогда в своей жизни даже кухонным ножом ни на кого не замахивался? Я же ей вроде как не доверяю…»
Блэксио встала и взяла свою саблю, до этого лежащую на столе. Из головы Вадима тотчас вылетел весь хмель. Неотрывно следя за действиями девушки, он не глядя нашарил свою саблю, валявшуюся здесь же, на полу.
Блэкс жестом приказала ему встать. Вадим послушался.
- Ты что это, собираешься меня учить? – спросил он недоуменно, отмечая, что голос предательски дрогнул.
По-прежнему не отвечая, девушка встала в стойку. Руку, сжимающую саблю, она выставила вперед, другую сжала в кулак. Это привело Славского в еще большее недоумение.
«Она меня собирается резать или бить? – подумал он, стараясь встать в такую же стойку. Требовалось еще левую ногу немного отвести назад и опереться на правую. Славский запутался в двух ногах, споткнулся. Нога предательски подвернулась, Славский пошатнулся и с досадой зашипел.
Внезапно что-то со свистом пролетело мимо уха. Вадим поднял на Блэкс испуганные глаза. Лицо той оставалось спокойным, ни один мускул не выдал, что это она только что чуть не убила Вадима.
- Ты что, сдурела?! – заорал Славский, пятясь. – Ты что творишь?!
Блэкс пошла на него, замахиваясь. Панический страх, заставляющий сердце гулко биться в груди, заставил Славского вовремя пригнуться и зажмуриться. Снова что-то просвистело, но на этот раз над головой. Открыв глаза, Вадим с ужасом увидел, как к его ногам упала небольшая прядка его собственных волос.
Парень резко выпрямился и метнулся к двери. Еще можно будет убежать от этой психованной. Она и впрямь собралась его убивать!
Слышно было, как клинок со свистом рассекает воздух. Блэкс появилась неожиданно, откуда-то слева, не больно, но ощутимо кольнув Славского острием сабли под лопатку. Славский повернулся и неумело махнул саблей. В глазах Блэксио заплясали искорки беззвучного смеха. Она вызывающе взмахнула саблей, как бы показывая, как это делает профессионал.
Вадим попятился, было к двери, но самолюбие пересилило его. Где это видано – чтобы какая-то девчонка напугала его ножичком? Делая вид, что собирается повернуться, парень бросился к девушке, взмахнув саблей у нее перед лицом. Он понял, в чем дело – до этого он неправильно держал саблю.
Вадим восторжествовал, увидев в темных глазах Блэксио беспокойство. Он явно сделал что-то правильно. Осталось понять, что. Действуя по наитию, Вадим сделал еще два похожих выпада. Блэксио вынуждена была пятиться, держа руку с саблей перед собой. Ее крылья застыли, не двигаясь, чтобы не мешать своей хозяйке атаковать.
Теперь они поменялись ролями – Вадим атаковал, а девушка защищалась. В какой-то миг их сабли встретились, столкнулись со звоном и задрожали. Еще не погасшее пламя весело плясало, отражаясь в лезвиях сабель и в зрачках сражающихся. На улице, будто чувствуя напряженность схватки, упруго барабанил дождь.
Вадим почувствовал нечто вроде азарта. Подобное чувство он испытывал раньше, еще в своем мире, когда яростно и беспощадно мочил врагов в компьютерных играх. Да только там было все ненастоящее, нарисованное, а здесь – взаправду.
Славский проделал еще несколько резких выпадов. Что-то мягко спланировало на пол. Оба опустили глаза и увидели короткую прядь темных вьющихся волос.
- Мы квиты, - тяжело дыша, произнес Вадим.

*  *  *
Так начались их совместные занятия по рубке на саблях. Блэксио не хвалила его, не делала замечаний – это было бы скучно и нелепо, как на самом обыкновенном уроке. Вадим сам замечал, где именно он ошибся и где именно преуспел.
Блэксио говорила, что наследник Сказании, не умеющий сражаться – это бред. «Как ты будешь управлять страной, если сабля у тебя из рук вываливается?»  – спрашивала она с усмешкой. Вадим молчал, думая про себя, что его самого не радует перспектива стать правителем целой страны.
За неделю занятий Вадим заметно преуспел, перехватывая навыки своего учителя на лету. Блэкс отмалчивалась, но удовлетворение на дне ее глаз давало знать Вадиму, что он делает успехи.
Эта неделя пролетела незаметно. Дождь все еще лил, но уже не так яростно. Каждое утро Славский просыпался один, хорошо зная, что через некоторое время Блэкс прилетит и принесет еду. Откуда она ее берет, Блэкс так и не говорила, как Славский не расспрашивал. Про себя же Вадим только утвердился в своем мнении, что Блэксио подворовывает.
Затем, поев, они вставали в боевую стойку, и начиналась рубка. Долгая, без перерывов на еду. Заканчивали они только к вечеру, когда сабли уже сами вываливались из ослабевших пальцев. Блэкс легко могла махать перед ним саблей, а вот Вадиму приходилось исхитряться, чтобы не задеть ее крылья. Это причинило бы ей невыносимую боль. Он понял это, когда девушка случайно ударилась об острый угол дверного косяка, и у нее оторвалось перо. Она тогда еще схватилась за крыло, стиснула зубы и мучительно застонала. Вадим  испуганно кинулся к ней, но девушка сумела пересилить боль и лишь отстранила Вадима, когда он пытался поглядеть, не осталось ли раны на крыле.
В течение всей недели, так незаметно пролетевшей, Вадим осознал, что испытывает некоторое замешательство и подобие чувства вины. Он сам не заметил, как привязался к Блэксио. Она была для него хорошим другом и советчиком, но не более. А девушка явно ожидала чего-то большего, чем быть просто другом. Славский не раз замечал на себе ее задумчивые, пристальные взгляды. Но стоило Вадиму встретиться с ней взглядом, как Блэксио мгновенно отводила глаза.
К тому же, Блэкс по-прежнему куда-то пропадала по утрам. Славский однажды проснулся ночью и увидел, как Блэкс встает со своей охапки соломы и выходит из дома. Неслышно подойдя к окну, Славский разглядел сквозь пелену дождя, как Блэкс тяжело взмахивает крыльями и взлетает в небо. У Славского даже возникла мысль проследить за ней, но он не решился. В такой темени он вряд ли бы смог выследить девушку, да и это было бы не совсем честно по отношению к ней.
«Может, она делает что-нибудь полезное для эльфов, и ей за это платят едой? – предполагал Вадим. – Или, может, ее кто-то подкармливает? Из жалости?»
Он мог сколько угодно думать на эту тему и теряться в догадках – Блэкс все равно не говорила ему, куда пропадает, только отмалчивалась. Вадим потихоньку зверел, но быстро отставал.
И вот однажды утром Вадим проснулся оттого, что ему была непривычна наступившая тишина. Не было шума дождя за окном, ставшего таким привычным за эти семь дней. Осеннее солнце робко протягивала свои лучи, окрашивая запущенную комнату в розоватый цвет. Славский обрадовался и резко сел на охапке соломой, служившей ему кроватью.
Внезапно в горле противно заскребло. Создавалось впечатление, будто в горло запихнули липкий комок спутанных разваренных макарон. Вадим испуганно закашлялся и схватился за горло. В носу подозрительно засвербило, и Славский чихнул так, что уши заложило.
- Это еще что? – хрипло спросил он у самого себя. – Ты чего это, болеть вздумал, Славский?
Каждое слово отдавалось болью в районе носоглотки. Вадим закрыл глаза и стиснул зубы от злости. Ему хотелось грязно ругаться и вопить, пока голос совсем не пропадет.
«Поздравляю тебя! – злясь, подумал парень. – Сам виноват! Нечего было вчера без свитера на улицу выскакивать под дождь!»
Они с Блэкс вчера так увлеклись рубкой, что сами не заметили, как вышли из дома на улицу. А так как начали они рано утром, Вадим не успел толком одеться и натянул только джинсы и кроссовки. Потом, распаренный от яростной схватки, выскочил на улицу под холодные капли.
Дверь, недавно заботливо починенная Славским (должен же он как-то отрабатывать еду, которую ему приносит Блэкс!), распахнулась. В комнату, как обычно, легким шагом вошла Блэкс и поздоровалась с ним одними глазами. У нее это здорово получалось – она медленно опускала ресницы, как бы приветственно кивая веками.
- Дождь кончился, - сообщила она, водружая дырявую корзину на стол. Вадим попытался что-то ответить, но из больного горла вырвался лишь невразумительный хрип. Блэксио удивленно посмотрела на него.
- Кажется, я заболел, - морщась, произнес Вадим.
- Заболел?.. – Блэксио подошла к нему и тут же неожиданно резко опустилась на корточки и спрятала лицо в ладони. Она всегда так делала, когда случалось что-то непредвиденное и печальное. Вот только Славский этого не знал.
- Блэкси! – тревожно и сипло воскликнул он, непонятно зачем касаясь ее плеча. – Чего ты? Ну хватит, хватит… Подумаешь, ерунда какая! Я в своем мире знаешь, сколько раз болел? Прорвемся!
Блэкс подняла на него глаза и чуть нахмурила темные брови.
- Я боюсь, что ты отравлен, - сказала она напряженно.
- Отравлен? – удивился Славский. – Чем? Кто мог меня отравить?
- Я не знаю, - покачала головой Блэксио. – Но ты же говорил о врагах в Зимнем городе…
- Ну… Они мне не совсем враги… - Вадим снова резко закашлялся, стараясь протолкнуть противный комок в горле. – Они просто хотят, чтобы я стал правителем…
Блэксио не стала его слушать и несильно толкнула, приказывая лечь.
- Что у тебя болит? Я… постараюсь раздобыть какое-нибудь лекарство…
«Или украсть?» – чуть было не спросил Славский, но вовремя прикусил язык.
- Горло болит. А еще, похоже, насморк начинается…
- Это опасно? Смертельно? От этого есть лекарства? – вопросы посыпались, как горох из банки.
- Нет, не опасно. Но заразно, - терпеливо объяснил Вадим. Он был недоволен той поспешностью, с которой Блэкси кинулась лечить его. Мамочка нашлась вторая! Подумав о маме, Вадим с грустью вспомнил, что Ксения тоже всегда яростно бросалась в бой с болезнью, чуть ли не засучив рукава.
- Заразно – наплевать! Главное – вылечить тебя! – Блэксио осеклась, будто сказала что-то не то, а потом снова спросила: – А как это лечится?
- Ммм… Нужно, чтобы больному было тепло. Надо напоить его чем-нибудь горячим и кислым, а потом уложить спать, - не совсем уверенно сказал Вадим.
Блэксио возбужденно захлопала крыльями и кинулась к маленькой заветной дверце. Уже не таясь от Вадима, она быстро открыла дверцу и скрылась в темноте. Славский встал, чтобы посмотреть, что там есть, но Блэкси уже выскочила обратно, сжимая в руках огромное одеяло, набитое, по-видимому, соломой.
Блэксио быстро захлопнула дверцу, вновь уложила Славского на охапку соломы и накрыла его одеялом. Вадим почувствовал душистый запах сена. Некоторые соломинки прорвали ткань и неприятно кололись.
- Постарайся уснуть, - велела Блэкс. – Я за лекарствами!..
С этими словами она выбежала из дома. На улице громко захлопали крылья, со свистом рассекая воздух. Вадим думал, что ни за что не уснет и будет мучиться, ворочаясь и шмыгая носом, но неожиданно быстро провалился в сон.

*  *  *
Когда парень проснулся, он не сразу понял, почему вдруг стало так темно. Он лежал на боку, уткнувшись в деревянную стену. В носу по-прежнему свербило, правда, в горле было уже не так противно.
«Неужели я проспал весь день, а теперь ночь? – с удивлением подумал Славский. Скорее всего, так и было. Вадим хотел уже сесть и оглядеться, как  неожиданно услышал чей-то шепот на крыльце. Дверь с негромким распахнулась, и кто-то вошел.
Вадим замер и закрыл глаза, чутко прислушиваясь.
- Так это и есть твой наследник, Крылата? – спросил кто-то шепотом. Вадим, стараясь не шевелиться, притих, изо всех сил пытаясь не вскочить и не разобраться, что за дела такие.
- Да. Это он и есть, - Славский с удивлением услышал голос Блэкс.– Только говори, пожалуйста, потише, а то он проснется, и тогда беды не оберешься.
- С чего это? – вмешался третий голос в разговор. – Он, что буйный?
- Нет, он довольно мирный… - в голосе Блэкс послышалось раздражение. – Просто я сказала ему, что… Ну, в общем, живу одна… И не сказала, чем мы с вами тут занимаемся…
Кто-то тихонько присвистнул.
- Ну ты даешь, Крылата! А если он все узнает?
- Ничего он не узнает, если, конечно, вы не будете попадаться ему на глаза.
- Чего? И куда нам тогда деться, по-твоему?!
- Тише, пожалуйста!.. Ну не знаю, натяните чары невидимости, что ли.… Придумаете.
Кто-то тихим шагом подошел к Вадиму. Славский увидел, как на деревянную стену упала тень, и спешно захлопнул глаза.
- А он симпатичный! – шепотом заметил это кто-то, подошедший к Славскому. – Удивляюсь, Крылата, как ты в него еще не влюбилась!
Это было уже слишком. Вадим резко отбросил одеяло, которое мешком упало на холодный пол, и резко встал. Талисман его пылал – так он был зол.
- Проклятье! – послышалось из темноты.