Взрослая жизнь Гл. 5. Жить по законам

Выходной выпал на воскресенье,  и с  утра пораньше звонок.
Знала, что Николай, гудки  короткие, из Черновцов, но при  папе
не хотелось брать трубку.. А он поднял: «Да, слушаю! Внимательно
слушаю Вас, молодой человек!
 -  Юлька,  это тебе молчат!  По междугородней! -

Опять про свою Аллу рассказывал!  Как они огромную радугу на площади
увидели, представляете, городскую радугу! И какая Алла счастливая была,
уезжать не хотела.
Это - девушка Николая, ещё со школы. Какое-то серьёзное заболевание у неё
обнаружилось, с кресла теперь не встаёт...
Николай не оставляет её в беде, и обязательно женится на ней.
Я думаю, это правильно! И мне всегда жаль калек, чем они хуже других,
разве не такая же душа? Почему  им право на счастье не иметь?
Интересно, а на мне бы он женился, если бы вместо той была?
Не то что - калекой, а девочкой, с которой он в одном городе бы жил
и вместе учился?

Весь день глотала «Сто лет криминалистики» Торвальда, но с перерывами.
Только оставлю на минутку книгу, уже папка подобрал! Даже работу мне придумывал:
- Юля! В таком состоянии велосипед не бросают, цепь заржавеет! И заодно,
прошу тебя, посмотри, где  Максик! Слишком тихо,  наверное, опять что-то
замышляет! Это к тому, что братишка недавно опыты с возгоранием спирта
проводил. Бабушкина скатерть-паутинка - в момент! И ковру досталось, 
а там ещё и мои прежние подпалины... В общем, по следам,  негодяй, идёт.
Но пока мы по серьёзу не беспокоимся, не дурак Максик  сразу новое жечь!
Эти все поиски брата нужны, чтобы  моя книжка подольше свободной оставалась, 
интересная сильно!
А я быстро-быстро всё переделаю, и - обратно.
- Привет, пап!  Что сейчас читаешь? Про того доктора, который жен в
ванне топил, дошёл?
- Только начал…  Как назло, папиросы кончились. Сбегаешь, девочка?

Вот так начитаешься и не хочется на людей смотреть.. Везде убийцы
мерещатся… Вообще,  кажется, что всё изобретается  на уничтожение
себе подобных! Вот, открыли мышьяк, сразу несколько семей отравленных!
Со всеми родственниками, кто мог на наследство коситься…. И не какие-то
художественные персонажи, а люди, что жили…  Ванечка, что попало,
не читает, в университет готовится, на юридический!
И мне подкидывает для ознакомления …

Особенно про законы,  «чтобы не попадалась как дура»!  Смех!  По мне,
просто законы  эти тупые! Возьмём тот, на котором я прокололась! 
«Не пойман с поличным, не вор!». Да, как же не пойман,  если всё давно
знала! И про то, что моя напарница  Людка, дневная кассирша, удерживает
себе сдачу в этой привокзальной суматохе! И выбирает  в жертвы, кто
послабее да беззащитнее! Пусть прямо и не лицезрю я эту крашенную
кошку под тридцатник, поскольку сбоку за своим СТ-2М  с телеграммами
сижу. Её кошачье мурлыканье  с  поросячьим  визгом и сквозь шум отбиваемой
перфоленты достанут!
«Что Вы, товарищ, дорогой? Я Вам всё отдала! Клянусь  моей мамочкой!» 

«Я  уже давала сдачу со ста! Давала!!! Проверьте во всех карманах!
И вместо того, чтобы на работника кидаться, поспешите к поезду,
а то в Киеве некого встречать будет!»

«Ты подумай, дал мне три рубля и ещё сдачи хочет! Какие десять?!
Какие десять?! Смотри, у меня в кассе десяток вообще нет… это одна…
моя собственная!

И так почти всю смену… Знала я и где все эти, «заработанные»
на одураченных, деньги лежат, тут же под бумагой заначку себе устроила,
и на сапоги импортные – 140 р. - оттуда же брала!
Кто выдержит? А я терпела, но когда эта  старушка пришла и заплакала:
«Доченька, как же так? Я тебе полтинничек дала… Единственный, 
а ты мне - только восемь рублей?»
А кошка в ответ - снова «мамочку» вспоминать!

Тут я уж не стерпела, в момент выскочила из-за аппарата прямёхонько
к её заначке! Сгребла всё, что было  и  протянула старушке той
в  окошко: «Берите, бабушка, и поспешите на поезд! Москву
уже объявили»! Та понеслась!

А Люда такими стеклянными глазищами уставилась на то место, где
у неё клад находился, вот-вот в изваяние превратится... 
Чтобы немного встряхнуть её, предупредила, что сейчас моему знакомому
из милиции  позвоню. Она Ванечку-то видела, успокоилась!
Как ангел до обеда досидела, задумчивая, вежливая!
Ну, думаю, не буду пока Аглае нашей говорить, зачем ябедничать,
если уже человек  и сам понял…

Так думаете, кому влетело? Кошке, обкрадывающей пассажиров?
Нет, мне, за хулиганство!
- Можешь, Юля, доказать, что ты видела? – Приступила ко мне начальница,
которой Людка, в истерике всё жаловалась. –  Никак не можешь!
Вон, аж где твой аппарат, в углу! И ты там же!
Тебе Люду и со спины увидеть, хорошенько развернуться надо! 
Значит, две статьи Уголовного кодекса: «Оговор» и «Хулиганство!
Не веришь, Юля, так тебе твой дружок подтвердит!

- Пусть она, Аглая  Антоновна, мне мою сотню кровную с лишним отдаст ,-
заверещала Людка. - Хватает, чувырла, как своё!-
Аглая же требовать у меня  денег не стала, только поменяла
так смены,  чтобы больше мы с кошкой никак не сходились.