Изюминка

Печально известная в городе Приозёрске писательница-графоманка средних лет Ханна Лайболотская сидела перед стареньким монитором и на-пряжённо о чём-то размышляла. Темноту за окном прорезал противный и за-тяжной июньский дождь. Ходики на стене, нелепый китч середины прошлого столетия, пробили три. Вдохновение не приходило, так же, как и впрочем, сон, несмотря на съеденную несколько минут назад очередную порцию бу-тербродов.

В тоске Ханна окинула взглядом стол. Между антикварной, несколько грубоватой мраморной скульптурой, изображавшей совокупляющихся белых медведей, и статуэткой божка плодородия с острова Мумбо-Юмбо сиротливо лежал вибратор. Безнадёжно сломанный, наверное, двадцатый по счёту, не выдержавший бурного женского темперамента... С тоской писательница по-гладила прибор и томно произнесла «Ромочка...».

С некоторых пор Лайболотская свято блюла традицию давать фаллои-митаторам мужские имена, так как других особей данного пола в её окруже-нии, к сожалению, не водилось. Да и не мудрено... Нежные девичьи ножки, несущие на себе наполненное желанием и бутербродами тело 56-го размера, наряженное в салоп бабушки Аграфены, или для разнообразия, в лапсердак дедушки Моисея, не были знакомы с таким грубым варварским предметом, как обыкновенная бритва. За созданием бессмертных шедевров, умиляющих некоторых недалёких посетителей Рунета, Ханночка периодически забывала и о посещении ванной комнаты. Не водилось в её квартире также таких необ-ходимых предметов, как туалетная бумага, или столь часто используемый для этих целей мусульманами кувшин с водой – девушка исповедовала бли-зость к природе и не желала вмешиваться в физиологию вульгарными пред-метами гигиены, а тем паче, не дай Боже, косметики... В ящике рядом со сто-лом лежали грудой испорченные, изнасилованные Ханнины «любовники» - Игорёшенька, Мишенька, а одного, с кокетливо обрезанным кончиком, звали почему-то Юрочкой... В треснувшем террариуме неподвижно сидела люби-мица литераторши – экзотическая, с печальным взглядом, игуана Яна, с го-дами всё больше напоминавшая обликом свою хозяйку.

Тоска и печаль во взгляде Ханны были вызваны в первую очередь тем обстоятельством, что ни починить «любимого мужчину», ни приобрести но-вого, в настоящее время не было никакой возможности, а значит, в течение определённого времен придётся довольствоваться лежащими в заначке сред-них размеров кабачком и бутылкой из-под испанского портвейна, носившей гордое имя «Мачо», но дававшей при этом довольно слабоватые ощущения... Здесь следует упомянуть, что, кроме сексуальных, вторыми основными про-блемами нашей героини были финансовые. Откровенно халтурные незави-симо от жанра опусы приносили девушке лишь моральное удовлетворение, а из вспомогательной школы, где Лайболотская во времена не столь отдалён-ные пыталась преподавать, пришлось устраниться по причине закрытия оной, т.к. неплохой участок был уже оприходован мэрией с планами строительства новой «высотки» и очередного торгового центра. Так что основным источни-ком существования нашего таланта, необходимым для приобретения бутер-бродов и всего остального, а также оплаты самого дешёвого ночного тарифа в Сети, оставалась пока что пенсия матери... К сожалению, ради Интернета даже пришлось отнести в «антикварку» господина Скряжского старинную статуэтку «Алёнушка, соблазняющая молодого козлика» и серебряный де-довский подсвечник в виде кисти винограда, создававший хоть какой-то ко-лорит во время Ханниных занятий любовью. Что поделать, общение дороже, тем паче для литератора...

«Ну ладно, раз так - ничего не попишешь» - двусмысленно подумала героиня и полезла в шкаф, где в дальнем закутке под грудой тряпья в ожида-нии острых ощущений коротал время верный «Мачо». Привычно раздвинув мощные целлюлитные бёдра и поудобнее пристроив «дружка» в курчавую запашистую щёлку, Ханночка кликнула «мышкой» на знакомую ссылку в Сети. На экране тут же возник мощный торс, переходящий во внушительных размеров «хозяйство», готовое «к труду и обороне». Послышались томные звуки, перешедшие во всхлипывания – желаемого достичь не удавалось, «ис-панец», увы, был лишь жалкой пародией на Ромочку и Компанию... Яна, единственная безмолвная свидетельница, безучастно наблюдала за фиаско любимой хозяйки. Отрешённым взглядом девушка взглянула на экран, где неподвижно застыл огромный фаллос. «Эх, везёт же...» - только успела по-думать писательница, как вдруг...

Изображение члена резко исчезло, в один момент закрытое квадрати-ком спама. Раздражённая Ханна резко, как дубину, схватила «мышь», чтобы убрать непрошенное окошко, но что-то свыше остановило её и заставило прочитать объявление:

«Требуются милые дамы, без ограничений по возрасту и внешним дан-ным, но со своей «изюминкой», на хорошо оплачиваемую работу. Частичная занятость, интересное общение. Телефон...» С изумлением Лайболотская увидела, что первые цифры чем-то знакомы и вдруг поняла – это был При-озёрский код МТС. Вакансия была в Ханнином родном городе!

Хорошая оплата и интересное общение? В принципе, я вся – одна сплошная изюминка, только никем не распробованная – размечталась вне-запно успокоившаяся девушка. А почему бы и нет? Тем более, что в перспек-тиве маячил мощный, прочный, красивый, дорогой фаллоимитатор со сменой скоростей и набором насадок из магазина на Тихоокеанской, давняя несбы-точная мечта... Надо будет имя ему придумать – сонно подумала Ханночка, поудобнее устраиваясь в жёстком продранном кресле.

На следующий день, после короткого звонка, литераторша робко вхо-дила в подъезд обычной пятиэтажки в ничем не примечательном районе го-рода. Дверь открыла крупная ухоженная брюнетка лет пятидесяти или чуть больше в строгом бежевом костюме, представившаяся Эсфирью, однако про себя не лишённая фантазии Ханна решила называть её просто «Мадам».

- Наша контора открылась достаточно недавно, но от клиентуры от-боя нет. Знали бы Вы, кто нас посещает. – Мадам резким движением прикурила «Парламент». – Но Вы нам, судя по всему, подходите. Да, подходите... Что-то в Вас такое есть... Если...
-
- Изюминка? – с надеждой перебила девушка.
-
- Это уж посетители решат, - ответила Эсфирь, не замечая недостат-ков в воспитании соискательницы. Как Вы говорите, Ханна? Не слишком-то гламурно... Вот что, будете Сюзанной! Это и похоже, и почти одно и то же – процитировала начальница известный еврей-ский анекдот.

- Так всё-таки, в чём будут заключаться мои обязанности? – вся дро-жа, пролепетала новоокрещённая Сюзанна. Офис-менеджер, секре-тарь?


- Дорогая, Вы мне таки-уже нравитесь, - сквозь хохот с трудом прого-ворила Эсфирь. Виргина Интакта? – начальница резко сменила тон на деловой. Ну, девственница? Прошу пардона, в прошлой жизни таки-была гинекологом...

- Да как бы нет, - с трудом проговорила Ханна. А ... зачем вам это?


- Девушка! Таки-нравится Вам это или нет, таки-поняли Вы это или нет, но Вы пришли устраиваться на работу в БОРДЕЛЬ! Причём не совсем обычный...

Если бы не высокие подлокотники кресла, писательница могла бы что-нибудь себе повредить – насколько резким был обморок. Но опытный доктор Эсфирь Бенционовна Розентохес видала и не такое...

- Где я? – после интенсивных реанимационных мероприятий девушка, хотя и с трудом, начала приходить в себя.

- Всё там же! – улыбнулась Мадам.


И тут Ханна вспомнила всё. И грубое слово, произнесённое в сущности доброй «шефиней», начало окрашиваться в розовые краски. К чёрту-дьяволу всех Ромочек, Юрочек и стеклотару! Пора начинать жить нормальной поло-вой жизнью. Перед её взором проплыло дышащее перегаром лицо её первого и единственного настоящего (но не Настоящего) мужчины, старого хиппи Мойши Свердловского... Как это было давно, и как это было сладко... А если ещё и за деньги! Впрочем... и литераторша спустилась на грешную землю.

- Но... Вы знаете... Подойду ли я... Как на исповеди... Они брезгуют... Я ведь далеко не Софочка Лорен и не Хрюша Собчак! – уже про-кричала Ханна.

- В этом-таки всё и дело,  – Эсфирь была рада вернуться на привыч-ную для бизнес-леди почву переговоров. Знаете, Сюзанночка, сколько агентств сейчас предлагают услуги длинноногих вешалок? Вам таки-не хватит не только пальчиков, но и волос на вашей «кис-ке»! Мы же идём в ногу со временем и навстречу потребностям кли-ента! Вот, посмотрите, - из ящика стола был извлечен фотоальбом в бархатном переплёте, заодно и познакомитесь заочно с нашими со-трудницами:


- Вот Артемида! Мастер спорта по тяжёлой атлетике, вес 150 кг, од-ной рукой закручивает в узел кочергу, но клиентам нравится! Марго – бедняжка, родилась без обеих рук, мы взяли её из детдома, но ножки и особенно ротик таки-в порядке! Лолита, в прошлом Наташ-ка – найдена на вокзале, но сколько она умеет в неполные девять лет! Это, наоборот, Прасковья Марленовна, ветеран Отечественной войны, медсестра... Пенсионерке тоже таки-надо на что-то жить... Анжелика Бвангу-Базардашидондокова, дочь правправнучки Чин-гисхана и заезжего негритянского студента, внешне просто неотра-зима. А это наша Маруся...

Ханна оторопела. С глянцевого фото на девушку глядела... пушистая белая козочка!

- И это пользуется спросом, - с сарказмом добавила Мадам. Вы таки-впишетесь, не переживайте... И эта шёрстка... И траур под ногтями – романтика! Да, но в душ придётся таки-сходить!

- А... это обязательно? – с сожалением одними губами произнесла де-вушка.


- Надо, Федя! Даже потребности клиента имеют свои границы, - весе-ло резюмировала начальница.

«А когда-нибудь я об этом такое напишу!», - пронеслась мысль в голо-ве у Ханны...

...С того памятного собеседования прошёл почти год. Бывшая (а может, и будущая) «великая» литераторша органично вписалась в почти дружный коллектив сотрудниц ООО «Золотая рыбка». Она узнала, чем французский минет отличается от обычного и как заниматься любовью в позе лотоса, все тонкости правильно организованной групповухи и сексуальные особенности азербайджанцев (о, размерам этого места у торговца поддельным золотом красавчика Рамиля могли позавидовать все мужские модели Интернета!). Мудрая Эсфирь оказалась права – через постель Ханны Лайболотской про-шли такие люди, имена которых громко называть не принято. Прежние про-блемы были давно забыты, в том числе и финансовые – клиенты щедро опла-чивали услуги нестандартных красавиц. Правда, и клиенты порой бывали не совсем стандартные, но что ж – изюминки нужно принимать такими, как они есть... Ханна никогда в мыслях не называла себя проституткой, оправдывая своё положение тем, что ещё худшими «проститутками» являются, напри-мер, журналисты, или ушедшие в бизнес преподаватели и врачи... Стойкий запах смеси пота и испражнений, прежде исходящий от милой дамы, сменил-ся приятным ароматом хозяйственного мыла – на большее наша героиня не была согласна, но Мадам махнула рукой. Вот только писать практически не хотелось, и будущая Книга существовала в новом ноутбуке пока только в ви-де разрозненных набросков. В этот вечер Ханна устроила себе выходной, си-дела в старом кресле и вспоминала. О работе думать особо не хотелось, но как много было иных приятных моментов, например, в мастерской художни-ка...

При появлении достаточно солидного счёта у человека возникают оп-ределённые понты, и Ханночка не стала исключением. «Раз я такая красави-ца, почему бы мне не заказать портрет», - подумала девушка. Знакомые по-рекомендовали известного в городе Бориса Гонококова, однако намекнув, что заказ может быть выполнен не совсем стандартно. «С изюминкой, как и я», - думала Ханна-Сюзанна, с трепетом переступая порог уютной мастер-ской на улице Швайнберга.

Художник нашей героине понравился. Немного насторожило отсутст-вие привычных красок и кистей, что немного напомнило эрудированной даме классическую ситуацию с картинами из овса. Однако вместо злаков лежали грудой какие-то болты, гайки и корпуса от допотопных развороченных теле-фонов... Однако позировала Ханна с удовольствием, не сорвавшись даже, ко-гда Мастер, выхватив у неё из кармана новенькую «Моторолу», со всей силы хряпнул несчастную машинку об пол и при этом подмигнул девушке: «По-следние штрихи». Вставив в шедевр пару деталей из изувеченного телефона, художник повернул к даме мольберт, на котором красовалась композиция из лампочек, микросхем, старого звонка и ещё какого-то технического хлама, органично вправленная в деревянное сиденье от унитаза. Это было, мягко сказать, несколько необычно, но тем не менее героиня зарделась:

- Таки-что я Вам должна, маэстро? – понемногу Ханна стала перени-мать стиль любимой начальницы. У меня дома осталось некоторое количество не совсем исправных... э-э... инструментов, может, Вам и пригодится для портрета какой-нибудь леди?

- Иди же ко мне, дорогая, - Ханночка вся подалась вперёд, готовая кинуться мэтру на шею, но была мягко отстранена, – раздвиньте ножки, госпожа!


Изумлённому взору писательницы вместо привычного и так любимого предмета предстала здоровенная четвертная бутыль с грубо выведенной над-писью «Гомыра озёрная», неизвестно для каких целей наполненная пробка-ми.

Вспомнив «темпераментного испанца», девушка застонала:

- А... а Вы уверены, что это то, что нужно? И ещё эти пробочки тут...

- Пробочки не помешают – с плотоядной улыбкой резюмировал Гим-нов...


...Как-то раз дамы отдыхали после напряжённого трудового дня. Оче-редная бутылка честно заработанного мартини виртуозно была открыта уни-версальной ножкой безрукой красотки Марго и ею же разлита «точно по булькам». Естественно, почти всегда в женских подвыпивших компаниях разговор плавно маневрирует между мужиками и работой, здесь же, как го-ворится, два объединялись в одно.

- А ты со всяким-всяким бы легла? – начала грубоватая, но добро-душная Артемида, поглаживая коллегу-козочку Маруську.

- И с бомжом? – кокетливо добавила смуглая метиска Анжелика.


- О, бомж! – в воспоминаниях Ханночки этот запах стойко ассоции-ровался с собственным, который, если честно, могла вынести только безропотная пресмыкающаяся подруга Яна. А почему бы и нет? Лишь бы у человека был хороший, - скаламбурила литераторша.

- А мне уже по фигу, - произнесла Артемида. Мне сейчас хоть крас-ный, хоть белый, хоть наш, хоть фашист...


Фашист... Слово молнией промелькнуло в воспалённом Ханночкином мозгу. Бухенвальд, Освенцим... Воспоминания деда Моисея... надпись «Че-модан, вокзал, Израиль» на подъезде... Группа скинхедов на набережной... Слово светилось в воздухе, будто на стене чертогов Валтасара.

- Фашизика не обслужу! – как отрезала Лайболотская.
- А ко мне и не подойдёт, чмо бритоголовое, - томно добавила мети-ска...

С этой поры вроде в Ханночке внешне ничего не изменилось, но навяз-чивая идея стала преследовать даму повсюду, от светской вечеринки до сор-тира. А как поступить, если очередной клиент таки-окажется фашистом? У него ж, сволочи, на лбу не написано! И даст ведь, в дремучем неведении... А вдруг уже дала? А если этот элегантный бизнесмен, любитель облизывания заднего прохода? Или «настоящий» полковник – ух, Сюзанна и покомандо-вала им от души – в мечтах носит совсем другие погоны... Девушка перестала спать ночами, на стене загорались и гасли свастики, колонны эсэсовцев мар-шировали через комнату и удалялись в никуда, а вороны за окном выкрики-вали «Зиг хайль». Можно было бы поделиться сомнениями с мудрой Мадам, но Ханна всё откладывала и откладывала беседу, стесняясь непонятно чего. Но тут новое событие на некоторое время вернуло даму в нормальную ко-лею.

- Садитесь, дорогая! – во взгляде чёрных, как поздняя вишня, глаз Эсфири проглядывало что-то новое, незнакомое. Вы-таки меня знае-те, и в наших делах далеко не виргина интакта, - засмеялась шефиня. Поэтому скажу прямо – как бы вы отнеслись к предложению ампу-тировать одну ногу?

- К-как эт-то? – ничего не поняла Ханна.


- Предположим, вот так, - Мадам энергичным движением плавно приподняла юбку и показала чуть выше прекрасно сохранившегося колена. А можно и так, - и рука скользнула ещё повыше.

- З-з-зачем?
- Вы знаете, милая Сюзанночка, что такое потребности клиента и конкуренция. Клиент хочет этого, и он обязан это получить. Конеч-но, у нас есть Марго, но в жизни нужно разнообразие.

- Но почему именно я? – недоумевала литераторша.


- Скажу прямо, – вы таки-не являетесь плодом связи монголки и не-гра, или бывшей балериной, или чемпионкой по толканию ядра; у вас как раз средняя возрастная категория, а в смысле габаритов Ар-темидочка даст вам сто очков вперёд. Ваша замечательная шерсть – ну что ж, перестанем брить ту же Артемидку или Элеонорку. Таки-пусть её станет в два раза меньше, а Ваших доходов соответственно в два раза больше! Я же очень не хотела бы расставаться с Вами, так что подумайте. Хирурга организуем, Вас прооперирует сам профес-сор ****одатский! Неделя на размышление! – при желании Эсфирь была – куда там «железной Кондолизе»! И тут же мягко добавила: «Естественно, протезирование за счёт фирмы».

В эту ночь, конечно же, Ханна долго не могла заснуть. Придирчивым взглядом охватывая свои далеко не стройные ноги, она с ужасом представля-ла на месте одной из них украшенную шрамами культяпку. Но очень не хо-телось отказывать Эсфири – за это время она привыкла к начальнице как к родной матери, да и «платиновая виза» много что стала значить в жизни на-шей леди. А что, - думала писательница, взглянув на украсивший комнату шедевр Гимнова (трахающиеся белые мишки и фаллические статуэтки давно заняли место в кладовке – этого теперь с лихвой хватало на работе), – Дама на костылях – тоже не лишено своеобразной элегантности, необычности... Это тоже «изюминка», как и моя работа, как и почти всё в моей жизни...

... В этот день ничто не предвещало грозы, в том числе и для двух ста-рых школьных друзей. Много лет назад ребята обменивались старинными монетами и мечтали оказаться где-нибудь в средневековье. Позже дороги ра-зошлись, друзья могли не видеться несколько лет, но потом с неизменной те-плотой встречались, пили коньяк и спорили до хрипоты. На сегодня элегант-ный седой потомок князей Геннадий Донской стал известным в городе жур-налистом и по совместительству хозяином небольшой антикварной лавочки, хоть немного нарушающей в городе монополию господина Скряжского. Его друг, отличающийся заметным животиком и характерным шнобелем, Юлик Франкманзон, закончил мед, но, не вынеся нищенской зарплаты участкового терапевта, по примеру дальних предков пошёл по коммерческой линии и в настоящее время являлся генеральным директором фармацевтической ком-пании. Сегодня друзьям в очередной раз было по пути, и путь этот должен был привести в набирающий популярность досуговый центр «Золотая рыб-ка», по сути являющийся просто современным публичным домом для клиен-тов с не совсем обычными желаниями. Гена договорился об интервью для журнала «Приозёрское закулисье» с хозяйкой, в прошлом известным докто-ром Эсфирью Розентохес, Юлик же рассматривал бардак как очередной ры-нок сбыта для новых противозачаточных препаратов.

Серебристый «Лексус» Юлика надолго застрял в очередной пробке – в последнее время они превратились просто в бич несчастного Приозёрска. От нечего делать коммерсант взглянул на друга – и увидел на груди Геннадия оригинальный значок. Под буквами «SS» двуглавый орёл сжимал в когтях свастику.

- Опять за старое? – беззлобно усмехнулся Юлик.

- Не, по приколу, - засмеялся Гена, – на подстаканник купца Швайн-берга махнул. Это, между прочим, нагрудный знак самого фон Ро-зенберга!


- Да ну! - удивился Юлик, от удивления чуть не врезавшись в раздол-банную маршрутку. Как чистокровный и чистопородный еврей, он не любил нацизм и всё с ним связанное, но, как культурный человек, уважал Историю.
- Тогда и я за компанию феньку нацеплю, - и, сдёрнув с зеркальца заднего вида болтавшуюся для украшения звезду Давида на цепоч-ке, прямо поверх галстука повесил себе на шею.

Мечтательная литераторша в ожидании клиентов сидела на рецепции борделя с верной Яной на пока ещё целых коленках и думала:

- Ножку, говорит, отрезать... А что? А если обе сразу, да напрочь, без культяпок? Интересно, как это – «киска» посредине и ничего раз-двигать не надо... А потом описать всё это (желание когда-нибудь вернуться к литературному творчеству изредка, в виде рецидивов, посещало Ханну!) Только пусть тогда Мадам на крутую коляску раскошелится... И на личного водителя – домой отвозить, заработаю таки-не хило, клиенты к такой ко мне попрут! Это ж не изюминка, а целая виноградина получится!

В этот момент заляпанный грязью от бесконечных дорожных ремонтов «Лексус» наконец-то притормозил у гостеприимного заведения Мадам Ро-зентохес. В сердцах слегка матерясь и проклиная приозёрские дороги и про-дажную мэрию, друзья вошли в холл и узнали, что хозяйка занята и придётся какое-то время подождать.

- А по назначению воспользоваться конторой не желаешь? – с хитрой ухмылкой подколол товарища Юлик.

Потомок князей засмеялся. Личная жизнь друзей, как сказала бы Эс-фирь, таки-уже была давно и неплохо устроена, а для невинных развлечений ребята избирали другие каналы.

Ханна подняла глаза и увидела двух молодых представительных муж-чин. «А вдруг ко мне», - подумала девушка, совершенно не представлявшая истинных целей посетитителей. Развлеклась бы хоть напоследок не со стар-пёром каким-нибудь, а то хрен знает сколько потом проваляюсь... Придирчи-вым подслеповатым взглядом литераторша стала оглядывать друзей. Заметив какой-то блеск на груди седого джентльмена и на шее его явно семитского товарища, Ханна решила сбегать в «будуар» за очками. В последнее время она стеснялась их носить, а линзы не хотела делать принципиально. И вот...

...Вглядевшись уже «четырьмя глазами» в «амулет» князя, Ханна за-стыла в стопоре. Под эсэсовским знаком красовалась СВАСТИКА! Фа-шист!!! Ночные кошмары девушки ожили наяву. В отчаянии она перевела глаза на второго, как раз в этот момент дружески приобнявшего товарища, и увидела звезду Давида! «Массаракш! Мир наизнанку!» - всплыли в воспа-лённом мозгу нашей героини слова из наивной детской книжки. Еврей обни-мается с фашистом! Всё к чертям! Отшвырнув в сторону ничего не пони-мающую ящерицу, Ханна с неожиданной ловкостью вскочила на стол и ис-пустила протяжный крик:

- Фа-а-ши-и-зик! И ев-рей! Вместе! По-моги-и-те! Фашисты!!! Меня преследуют! Деда Моисей! Не да-ам!!! Не обслужу! Фашизики! Жи-ды-ы-ы!

Невинная шутка друзей привела к катастрофе. Как в том доме Облон-ских, всё смешалось во внезапно нарушившемся сознании Ханны-Сюзанны. Потрясённые и ничего не понимающие, Гена и Юлик беспомощно смотрели на девушку, бьющуюся в могучих объятиях полуголой, вырвавшейся от кли-ента огромной тяжелоатлетки Артемиды...
 
...В отделении для хроников Областной психиатрической больницы па-циентка Лайболотская считалась спокойной. Хотя начиналось всё далеко не безоблачно, Ханна бегала по отделению и то искала под кроватью каких-то фашизиков, то начинала хватать любые предметы продолговатой формы, на-зывая их мужскими именами. Однажды, схватив со столика пивную бутылку и со всего размаху отбив ей  об тумбочку горлышко, Ханна со словами «А это будет мой Юрочка» резко засунула получившуюся «розочку» себе между уцелевших ног, и тут же упала окровавленная.
Из-за многочисленных повреждений вагину у девушки пришлось удалить напрочь, причём ввиду сложности операции был приглашён сам профессор ****одатский... Нынче же лошадиные дозы транквилизаторов сделали своё дело, осталась только страсть к продолговатым предметам, и соседи по пала-те и даже порой доктора, зная это, время от времени презентовали Ханне огурцы или безобидные пластиковые бутылки. Нежно поглаживая их, она тихо, почти про себя шептала, что знавала мачо и покруче, и ещё упоминала про какую-то гомыру. Ну что ж, даже безнадёжно больной человек имеет право на свою изюминку...
               






Рюрик Мартинсон.