когда коты не пели серенад

Эта история произошла в те времена, когда коты еще жили отдельно от людей. Кошачьи города можно было увидеть то тут, то там — на порядочном отдалении от поселений человека. Календаря в то время еще придумано не было, поэтому сложно сказать, когда точно произошла эта история. «Когда-то однажды давным-давно».

Времена тогда, надо сказать, были славные. Войн не было, а разного рода споров и подавно. Говорят, будто основной причиной тому был тогдашний кошачий свод законов, состоявший всего из пяти обязательных к исполнению правил:

1.Ешь сметану сколько влезет;
2.Не забывай умываться после еды;
3.Спи, когда хочешь;
4.Не мешай соседям есть, умываться или спать;
5.К людям лучше не лезь, а то не очень понятно, что это за существа такие.

Подчиняясь этим пяти незамысловатым, в общем, правилам, коты жили довольной жизнью, и частенько вечерами можно было услышать разносившееся по улицам довольное урчание.

Но, как это часто случается, нашелся один кот, которого жизнь такая, какой она была — не устраивала. Нет, он не имел ничего против сметаны, умываний и сна, только вот чем больше времени проходило, тем меньше удовольствия доставляли ему эти обыкновенные кошачьи радости.

Звали этого кота Мырмяу и был он крайне необычным котом. Главным образом, необычным он был благодаря одной черте характера, которая у котов того времени была не больно то и распространена. Любопытство. Именно то любопытство, благодаря которому были основаны самые первые кошачьи города. Странно, но с появлением пяти законов коты настолько уютно устроили свою жизнь, что нужда в любопытстве просто отпала сама собой. Но только не у Мырмяу. Еще будучи котенком, он задавал своим родителям кучи вопросов на которые они, так уж выходило, ответить не могли. Поэтому, многие ответы Мырмяу придумывал сам. Касательно неба, он был точно уверен, что это такая большущая синяя скатерть, на которой неизвестно кто  то и дело разливает молоко. Что до здоровенной желтой штуковины там, наверху — так тут и новорожденному котенку понятно, что это клубок ниток. Трава это, ясно, такая особенная шерсть. А раз есть скатерть, молоко, клубок ниток и шерсть — тут и думать нечего: все коты, люди и прочие животные живут на животе огромного кота.

Потом Мырмяу повзрослел и вопросов стало меньше — все ответы уже были придуманы. Какое-то время он просто наслаждался сметаной, не без удовольствия тщательно себя вылизывал, играл с соседями и спал сколько влезет. Только вот чем дальше, тем меньше ему нравился этот повторяющийся день ото дня распорядок.

И как-то сам по себе наступил тот день, когда Мырмяу проснулся и решил, что уж больно ему хочется посмотреть на людей, ведь ни разу за свою жизнь он не видел человека. А люди тогда, судя по слухам, были довольно дикими, кошачий язык не понимали и, вроде бы, даже не мылись после каждого приема пищи (подумать только!). Мырмяу все это казалось крайне любопытным, поэтому тем самым днем, который наступил сам по себе, он притворился, что идет домой спать (ведь было важно, чтобы никто не узнал о том, что он решил нарушить закон, а то стыда потом не оберешься), и когда убедился в том, что его никто не видит — тихонечко выпрыгнул из окошка и, прячась в траве, прокрался за границы кошачьего города.

Главной проблемой Мырмяу было то, что он не знал, где ему искать человека, поэтому, немного подумав, он решил, что просто будет идти достаточно долго в одну и ту же сторону, и рано или поздно напорется на какого-нибудь человека.

На третий день пути, сразу после охоты на невероятно спесивую полевую мышь, еще держа ее за хвост и довольно мурлыкая себе под нос, Мырмяу обнаружил человека. Не разбираясь в видах людей, Мырмяу подумал: «Как странно, я думал они будут больше», и, притаившись в траве, он принялся наблюдать за человеческим ребенком, который носился по полю за яркой бабочкой. «Вот глупый, — подумал Мырмяу, — так же никто не охотится. Нужно как следует спрятаться и ждать».

Через некоторое время, так и не поймав бабочку, мальчишка упал в траву и, тяжело дыша, рассмеялся. Мырмяу внимательно наблюдал за ребенком, время от времени отвлекаясь на недавно пойманную полевую мышь. Любопытство — любопытством, а с желудком не поспоришь. Когда  мальчик поднялся и куда-то пошел, кот, не теряя бдительности, тихонько двинулся за ним. Так он попал в небольшой поселок и ужасно удивился количеству людей в нем, поначалу даже забыв о мальчишке за которым крался. А вспомнив, был вынужден рвануть вперед, надеясь, что его никто не заметит (держа в голове план отхода на случай, если что-то пойдет не так).

Мальчишка, сам того не заметив, привел кота к своему дому. Любопытный Мырмяу, считая, что знает этого человека лучше остальных, решил не отходить от дома, дождаться возвращения странного маленького человека и продолжить наблюдение. Устроившись в кустах напротив, он сам не заметил, как уснул.

Проснулся Мырмяу за полночь. Рядом с ним стояла небольшая глиняная тарелочка с молоком. Но самое главное, то что заставило его проснуться — под окнами дома за которым он наблюдал, стоял молодой человек. Этот молодой человек внимательно смотрел на подсвеченное тусклым пламенем свечи окно на втором этаже. И еще, он пел. Пел так невероятно красиво, что коту сразу стало неинтересно, как рядом с ним появилась тарелка с молоком, и что вообще вокруг происходит. Единственное, что по-настоящему интересовало Мырмяу — голос молодого человека. Он слушал не отрываясь, до последнего звука, а потом еще долго не мог прийти в себя. Но молоко он к утру, ясное дело, выпил.

Мырмяу вернулся обратно в кошачий город через пятнадцать дней. Он не рискнул рассказывать сразу о своем приключении, опасаясь наказания. Спустя множество дней, влюбившись в одну хорошенькую кошечку, Мырмяу, чтобы завоевать ее сердце спел ей серенаду. Чем несказанно удивил соседей, а потом уже и всех остальных жителей города котов, потому как с этого дня каждый хотел услышать его пение. Только тогда Мырмяу решился рассказать о своем походе в город людей. Удивительно, но его рассказ пробудил дремавшее в котах любопытство...

Позднее, незадолго до того, как коты приручили людей, последний пункт в кошачьем своде законов был заменен на «никогда не отказывай себе в любопытстве». Что до Мырмяу, он со своей избранницей вернулся в город людей и позволил тому самому мальчишке ухаживать за ним. Он прожил долгую жизнь и навсегда остался в кошачьей истории — не только как кот, благодаря которому было возрождено любопытство, но и как первый во всем мире кот, спевший серенаду.

Коты с тех пор любят отмечать пением тот памятный день, когда Мырмяу в первый раз вернулся из человеческого города, но поскольку они не уверены в точной дате (ведь календарей тогда еще не было), коты празднуют этот день целый месяц. И месяц этот, как вы могли догадаться — Март.