Сказ о Гане

Давно это было. Мне про то старик один сказывал. Жил в нашей деревне мужик. И летом, и зимой ходил в одной длинной рубахе и босиком всегда. Жил бобылём. Было ему под сорок. Девки уж не смотрели в его сторону - боялись. Потому как Ганя, так звали мужика, никогда не стригся и не брился. Бабы же не хотели идти за него. Почему? А Господь их поймёт. Может быть, опять же из-за его не дюжей силы. Сильный был - страх! В войну в деревнях бабы одни остались да старики немощные. Ганю на войну не взяли, больно уж он был мешковат и угловат, да и умом, говорили, Бог обидел. Время страшное было, голодное. Работали с, темна, до темна. Строили узкоколейку. Зимой снега наметёт, придёшь, а узкоколейки той не видать даже, - так завалит.
Бригадиром у баб был мужичонка один. Его, говорили, на фронт не взяли за изъян внутренний. Что там был за изъян такой - неведомо. Но мужичонка тот немало девок попортил, да и женщин обижал... Голодно было, придёт к нему какая, Матвеич, помоги, мол, мешок зерна, я отработаю, а он и пользовался. Пока бабёнку в постель не заманит - ничего от него не получишь. Но в войну дело женское известное. Терпели. Вот этот Матвеич и бригадирил. Он и Ганю брал на строительство. Что потяжелее, то и ему. Пеньки выворачивать. Рельсы таскать. Рельсы Ганя один носил. Эту рельсину только вдвоем и тащить, и то пупок трещит. А Ганя - хоть бы что. Взвалит на плечо и попёр, да ещё по откосу, вверх на насыпь. Только пыхтит и красный сделается весь, как рак. Вот как-то Матвеич и упёрся. Не пойдёшь, говорит, Ганя, с нами и всё. Без тебя будем. Приезжает наутро. А у них все рельсы, что на насыпи ещё вчера были, - все под откосом валяются. А снегу! Скользко. Бабы ничего сделать не могут, ну и послали за Ганей Агатку, ей тогда семнадцатый годок шел. Знали, не устоит Ганя против девчонки, хоть и обижен сильно. Так оно и было. Пришел Ганя, и один все те рельсы, что сам за ночь под откос сбросал, поднял наверх. Все двадцать. Возьмёт эту штуковину стальную и вверх по откосу. Так всё и перетащил.
А потом уж, как война кончилась, срубил себе Ганя дом - пятистенок. А ещё года через четыре взял себе в жены ту самую Агатку, ей уж в то время двадцать два года было. Тяжело было без мужиков в то время. А Ганя хоть и был старше Агаты на двадцать лет, но до чего мужик был спокойный и добрый. Семь детей родилось у них и все парни. Многие завидовали им. Ганя спиртное никогда в рот не брал и без дела не сидел. Силён, как никто, до старости оставался. Другой раз беда ему была от этой силы.
Поехал как-то раз по дрова. Осень, грязь. Нарубил полный воз. Лошадёнка тянула, тянула тот воз, да и заупрямилась что-то. Ганя ударил её кулаком в сердцах, да и убил ненароком. Выпряг ту лошадёнку, положил на воз, поверх дров, да и впрягся в ту телегу. Так до дому и тащил. Вот сколь силы в нём было.
Прожил Ганя долгую жизнь, дожил и до внуков, и правнука успел увидеть. За день до смерти из толстого бревна выдолбил себе домовину, сказав, что вот, мол, и на покой пора. Некоторые, грешным делом, не поверили. Мол, чудит Ганя. А он, действительно, на следующий день и отошел. Как уснул с вечера, так и не проснулся.

октябрь 1998 г.