Чужая боль

Давно я не смотрел ни одного фильма от начала до конца, а так, краем глаза что-то ухватишь, и тут же отвернешься. Вчера ухватил: "..Когда причиняешь кому-то боль, то ощущаешь такое одиночество!.." Подумал: Только ли одиночество ощущаешь, когда осознаешь, что кому-то сильно досадил? Да, состояние не из из приятных, хотя, где же Маркиз де Сад? Вроде бы и ему верится, да и так, посмотришь на некоторых людей, которые не могут, чтобы кого-то не поставить раком и не надругаться в переносном смысле. К тому же есть восточная мудрость про осла, который как лягнет стенку, так та ему и отзовется. Ведь если кого-то бьешь, то больно и твоему кулаку. Когда я впервые ударил своего заклятого врага и обидчика Юру куда-то вниз грудной клетки, то палец большой после того болел с месяц. Сам же я боялся мести, так что не до радости было. Уж много времени спустя, я только мог себе позволить удовлетворительную констатацию, что он уже никогда меня не трогал после того.
 А вот другого Юрку, который был моложе меня на четыре года, было жалко. Но, честное слово, он заработал. Шли мы с ним из школы. Зима уже миновала, день был солнечный. Если я ходил класс в девятый, то он, видимо, в пятый. Пять километров по грязному проселку, голодные оба... Ну и что-то заспорили, повздорили, начали толкаться. Я же был в общем-то слабаком, и никогда не ввязывался в потасовки. Да и Юрка этот был тихоня, гнусавый такой, пискля. Однако, как говорится в "тихом... водятся". Ну и, видимо, как-то он меня оскорбил. Я погнался за ним, толкнул, он упал в отвал снега, перемешанный с  грунтом и водой. Мало того, я еще и вдавил его в эту рытвину так, что он захныкал. Ну потом выбрасля, обзывается, матерится, и пищит: "Гад, лекарство раздавил, я мамке несу, в ногу впилось стекло". Не зная, точно ли лопнула ампула и пропорола ему карман и ногу, я испугался, хотя прощенья не стал просить, но постарался замять ссору, пошли дальше мирно. Он, действительно нес с собой что-то, потому и шел позже обычного, что заходил в аптеку.
Вот и наша деревня, мой дом с краю, я уже дома, а ему еще идти с полкилометра, да еще через  реку переправляться. Мать моя дома, глядит на дорогу, видит его, и говорит: "Вон, Юрка, матка-то евоная померла". Я тоже вижу его через окно напротив Куленьки, которая с крыльца, что-то ему говорит. "Наверно, Куля сказала ему бедному,"- говорит мать, а у меня самого слезы навернулись, видя, как он резко отвернулся от нашей соседки и засеменил вдоль деревни.