Дама с единорогом - Глава 10

Сонную жизнь Уорша нарушило неожиданное приглашение графа Норинстана на имя «вы-сокочтимого барона Джеральда Уоршела и его дочери, Жанны».
Охота, наконец-то представился случай развеять скуку! «Пожалуй, – размышлял Уоршел, - граф пригласил к себе только избранных», и он был безумно горд, что попал в число этих «из-бранных».
То, что он  был приглашён не один, радовало барона ещё больше – если так пойдёт и даль-ше, то, с Божьей помощью, будущее дочери будет скоро устроено.
- Жанна, – Уоршел тут же поспешил сообщить Жанне радостное известие, – мы приглаше-ны в Норинский замок. На сборы три дня. – Он немного помолчал, наблюдая за выражением её лица, и сурово добавил: - Правда, в назидание стоило бы оставить тебя дома…
Баронесса чуть заметно улыбнулась; это не ускользнуло от отца, и он поспешил спустить её с небес на землю:
- Ты поедешь со мной.
- Но я не могу… - Она бросила на него умоляющий взгляд.
- Никаких возражений! Ты едешь.
Жанне же, как всегда, пришлось подчиниться. Эта покорность привела к тому, что на сле-дующий день Джуди тщательно уложила две дорогие камизы,  синюю и оливковую котты  и два длинных, подобранных с боков сюрко цвета молодого красного вина, одно из которых было укра-шено вышивкой. Помимо этого в дорожный сундук попали несколько разноцветных блио, дюжина сорочек, пара запасных рукавов, дорогой сатиновый пелисон,  подбитый мехом белки. Сверху лежала одежда попроще – то, в чём баронесса будет во время охоты, и запасное дорожное платье. В отдельном сундучке лежали покрывала, обручи и позолоченный шапель, унизанный мелкими розетками; в каждой чашечке поблёскивало по жемчужине. Служанка утверждала, что, надев ша-пель с причёской «бараний рог», госпожа будет неотразима. 
Несмотря на накопившуюся за время дороги усталость, охота с первой минуты завладела её вниманием. От гула голосов многочисленных гостей немного кружилась голова. Но яркое впечат-ление в её памяти оставила вовсе не пёстрая толпа рыцарей, а почему-то графские гончие – силь-ные, мускулистые белые собаки с остроконечными обрезанными ушами; ценители охоты утвер-ждали, что эта свора могла поспорить с гончими баннерета Леменора, известного ценителя охот-ничьих собак. Впрочем, Жанна в собаках не разбиралась, они привлекли её внимание лишь пото-му, что по вине невнимательных псарей один из аланов  перепугал несколько дам. 
Хозяин, одетый как заправский охотник, был в пурпурном эскофле,  перехваченном чёр-ным поясом, и контрастном по цвету шапероне,  конец которого он повязал на манер тюрбана. Граф по очереди объезжал гостей на лощёном буланом охотничьем жеребце, позвякивавшем крас-ными «сетками от мух» - длинными подвесками с фестонами, крепившимися позолоченными бля-хами к паховому ремню. С кем-то Роланд перебрасывался парой слов, кому-то просто издали ки-вал. Барону Уоршелу выпала честь получить пожелание хорошей охоты, а его дочери достался  незамысловатый комплимент. Жанна смущённо опустила глаза и пролепетала в ответ что-то не-членораздельное.
После короткого разговора ни о чём барон оставил дочь на попечение графа и отъехал к од-ному из давних знакомых. Проводив отца тоскливым взглядом, девушка внутренне съёжилась. О чём им говорить, да и зачем?
- Надеюсь, Вы успели отдохнуть после утомительной поездки?
Она рассеянно кивнула и огляделась, ища глазами кого-нибудь, кто мог избавить её от этой пытки. Никого – этого и следовало ожидать.
- Вам когда-нибудь доводилось травить зверя? – Граф будто бы не замечал её смущения.
- Нет, - выдавила из себя баронесса. – Я мало что в этом понимаю.
(«Господи, за что он так мучает меня? Почему он пригласил меня сюда? Зачем отцу нужно, чтобы я вышла за него замуж? Лучше сидеть взаперти, чем говорить с ним!»).
Многочисленные  «зачем» и «лучше бы» роились в её голове, не давая покоя, баронесса из-водила себя этими пустыми, ненужными вопросами и фразами. Но то, что случается, случается, и никаких «если бы» не приемлет. 
- Тут всё очень просто. Собаки подняли оленей и гонят их к реке. Когда один из моих охот-ников даст условный сигнал, спустят борзых. У меня хороший лес, отличные собаки, так что зве-рю не уйти. Вы слушаете меня, баронесса?
- Да, - смутилась Жанна. Разумеется, она не слушала: охота её не интересовала.
- Раз уж Вы не расположены к разговорам, я Вас покину. В той стороне, - граф указал нуж-ное направление, - расположились дамы. Присоединяйтесь к ним и не отставайте ни на шаг. Будь-те осторожны, и удачной охоты! И вот ещё что, баронесса, - он понизил голос, - не дрожите, как перепуганная косуля.
Жанна вспыхнула, но промолчала.
Вниманием графа завладел кто-то другой, и он избавил её от своего общества. Вернулся отец вместе с леди Джоанной и Каролиной Дрейэр. Баронесса впервые видела свою будущую ма-чеху: та оказалась ненамного старше неё, года на три, не больше. Сухонькая, непропорциональная, с испуганными большими глазами, она не шла ни в какое сравнение с покойной матерью Жанны. Одета скромно, ведёт себя, как монашка. Кузина Джоанна потом сказала, что родители действи-тельно недавно забрали её из монастыря, чтобы обручить с Уоршелом. Жанна не испытывала к ней ревности, скорее жалость. Они были подругами по несчастью.
Убедившись, что дочь устроена, барон окончательно её покинул. К ней тут же подбежал один из пажей графа и проводил к другим дамам, возле которых вертелся самый младший из ору-женосцев Норинстана – улыбчивый Саймон. В свободное от выполнения своих прямых обязанно-стей время он писал стихи, посвящённые некой таинственной Донне с белым шарфом. Роланд по-смеивался над этими виршами, но неизменно, раз за разом, поручал ему заботу о дамах. Саймону нравилось оказывать им ни к чему не обязывающие знаки внимания, танцевать с девицами, объяс-нять им тонкости мастерства охотника, и, конечно, он находил в их лице благодарных слушателей.
Гостей было много, девиц тоже, поэтому в нелёгком деле Саймону помогали два пажа, в том числе, и тот «Исусик», из-за которого в своё время влетело Оливеру.   
Затрубили в рога; спустили собак. Увлечённые первобытным азартом, охотники поскакали вслед за собаками.
Подождав немного, женщины вслед за Саймоном последовали за охотниками. Они чётко разделились на две группы: одних охота увлекала, и они с воодушевлением стремились вперёд, по следам сломанных веток; для других охота была всего лишь очередной возможностью поделиться с соседками последними новостями, пожаловаться на мужей и шёпотом рассказать о новых по-клонниках. Жанна сочла благоразумным примкнуть ко второй группе, среди которой с радостью обнаружила Мелиссу Гвуиллит.   
- Как я рада Вас видеть! – Баронесса Уоршел подъехала к подруге. – Всё ли в порядке в Гвуиллите?
- Хвала Господу! - Мелисса улыбнулась. – Где же Вы пропадали столько времени? Почему не послали ко мне пажа, чтобы сообщить, что Вы не почтите нас своим вниманием? Я ведь была уверена, что барон отпустит Вас на именины матушки.
- На то были свои причины.
- Они связаны с графом? – баронесса Гвуиллит многозначительно подмигнула.
Дамы захихикали и приготовились выслушать очередную пикантную историю. Но их на-деждам не суждено было сбыться. 
- Нет, - смущённо пролепетала Жанна. – Вы же знаете, я отказала ему, и отец запер меня в  четырёх стенах.
- Да, Вы говорили, но граф – прекрасный жених. Ума ни приложу, почему Вы упрямитесь?
Мелисса наклонилась и зашептала ей на ухо:
- Местные дамы локти себе кусают и наперебой спрашивают, кто эта девушка, сумевшая завладеть мыслями графа. «Будьте осторожны»… Какая забота! Только всё бесполезно – «перепу-ганной косуле» нет до него никакого дела. Любезничал бы с другой, ну, хотя бы со мной. Я бы по достоинству отплатила ему за внимание.
- Вы серьёзно, Мелисса? – ужаснулась баронесса.
- Конечно. Посмотрите, как он красив! И не только красив, но и богат. Он просто неотра-зим! Что Вам в нём не нравится?
- Я отдала сердце другому.
- Это не помеха. Не пренебрегайте таким женихом. Смотрите, как бы его не увели у Вас из-под носа!
- Я не огорчусь.
- Напрасно! Я слышала, Ваш отец снова жениться. Это правда?
- Думаю, да.
- И кто же она?
- Девушка, с которой разговаривает кузина. Кажется, её зовут Каролина.
- Та серая мышка? – Мелисса скептически осмотрела баронессу Дрейэр. – Ничего особен-ного. Деньги есть?
- Не знаю. Отец никогда при мне не говорил о ней.
- Значит, из-за наследника.
Жанна покраснела. Она избегала говорить на такие темы.
- Только больно она хиленькая, как бы не умерла родами! – Баронесса Гвуиллит бросила ещё один взгляд на Каролину. Она ей не нравилась. 
 Разговаривая, они приблизились к большой поляне перед лесной протокой. Охотничьи ро-га гудели рядом; наиболее благоразумные из дам предложили свернуть в сторону, но молодые на-стояли на том, чтобы немного посмотреть. Их было большинство, и они победили.
Жанна вместе с баронессой Гвуиллит осмелилась подъехать к реке, чтобы без помех на-блюдать за апофеозом охоты. Ей было совсем не страшно, скорее интересно.
Свора выгнала на поляну несколько олених и оленя с большими ветвистыми рогами. Обе-зумев от страха, животные мчались к реке, ища защиты в воде; собаки с яростным лаем преследо-вали их. Охотники с дротиками и копьями окружили поляну; по воде скользили лодки со стрелка-ми.
Первым в реку бросился молодой олень – и тот час же пал жертвой меткого охотника; оле-них, последовавших за ним, постигла та же участь. Не решившиеся войти в воду гибли от укусов собак и ударов острых копий.
И тут из леса показался ещё один олень. Поддев рогами нескольких собак, он бросился ту-да, откуда дамы наблюдали за охотой. Они завизжали и бросились врассыпную. Перепуганный конь баронессы Уоршел на полном скаку вошёл в воду, обдав всадницу кучей брызг.
- Баронесса, в сторону! – раздался в её голове крик Норинстана.
Она видела, как он пришпорил коня, выхватил из рук оруженосца копьё,– и видела оленя, который был так близко от неё. И вдруг он упал. Неизвестно откуда появившийся следопыт в зе-лёном схватил лошадь баронессы под уздцы и вытащил на берег.
- Меткий удар, милорд! – со знанием дела сказал он, осмотрев мёртвого оленя. Вытащив копьё, следопыт почтительно подал его графу.
- С Вами всё в порядке? – спросил Норинстан. Он даже не взглянул на убитого оленя.
Жанна кивнула. Кажется, он искренен. Но почему не ругает её? Она ведь чуть не испортила ему охоту. Но он ни взглядом не укорил её, просто взял её коня под уздцы и отвёл к притихшим дамам, посоветовав впредь быть осмотрительнее.
- С Вами точно всё в порядке? – Норинстан поручил её заботам Мелиссы Гвуиллит.
- Уверяю Вас, я просто испугалась.
- В таком случае, полагаю, Вы украсите своим присутствием вечерние танцы. Ведь Вы тан-цуете?
- Да, - смущённо пробормотала девушка.
- Отлично. Надеюсь, это маленькое приключение не отразится на Вашем здоровье. – Граф с улыбкой покосился на её мокрый подол.
Баронесса покраснела и постаралась незаметно отжать юбки. Боже, какой стыд! Хорошо, что для парадного обеда у неё приготовлено другое платье.

                *         *         *

Пол в главном зале Леопадена был выложен каменными плитами разного оттенка; сверху в честь праздника были разбросаны трава и цветы. Через арочные проёмы зал сообщался с чередой смежных крошечных подсобных помещений. 
Стены были начисто выбелены и украшены охотничьими трофеями и оружием. В торце за-ла был гигантский камин. 
Следуя указаниям оруженосцев, гости заняли свои места. Во главе стола,  в большом кресле с ручками в виде львиных голов восседал граф; по правую руку от себя он усадил барона Уоршела и его дочь. Сигнал к началу пира подал слуга, трубивший воду;  чисто вымытые, одетые во всё новое пажи с полотенцами на шеях поднесли гостям тазы с водой, в которых, плавали лепестки цветов. Они почтительно останавливались перед каждым гостем и предлагали омыть руки.
Замелькали слуги, расставлявшие серебряные приборы и закрытые фигурными крышками блюда, клавшие куски хлеба для мяса и разливавшие вино по кубкам. После обычной процедуры проверки безопасности яств,  гости принялись за еду.
Норинстан не поскупился на угощение: тут была и жареная оленина, приправленная ост-рым соусом, и обложенные яблоками молочные поросята, всевозможная птица, пироги с крольча-тиной, даже жареные лебеди; гости лакомились гранатами, финиками и персиками. Прислужники  обходили стол с кувшинами, наполняя опустевшие кубки вином.
- Ты только посмотри, сколько здесь всего! – тихо шептал дочери Уоршел, указывая на вы-ставленные напоказ дрессуары.  – И как только он не боится хранить это в таких неспокойных краях? Ты будешь последней остолопкой, если и дальше будешь упрямиться.
Для увеселения гостей в замок пригласили бродячих жонглеров - артистов, услаждавших пирующих пением, акробатическими номерами и игрой на музыкальных инструментах. Первой выступала девушка-танцовщица. В лёгкой длинной одежде, обрисовывавшей формы её гибкого тела, чем-то напоминающая восточную красавицу, она вышла в центр свободного пространства с бубном в руках. Покачиваясь в такт ударам, она начала плавный танец линий и складок. Потом выступали акробаты, игравшие на круте,  стоя на голове.   
Жанна грустила, хоть и пыталась скрыть это за мнимым интересом к бродячим артистам. Её печаль не ускользнула от хозяина. Когда настало время танцев, он нагнулся к барону Уоршелу и что-то прошептал ему на ухо. Джеральд кивнул. Норинстан осушил свой кубок, встал и, подойдя к баронессе, слегка коснулся пальцами её плеча. Девушка вздрогнула и обернулась.
- Не угодно ли Вам, баронесса, пройтись со мной в la ronde?
Жанна вопросительно взглянула на отца и, получив его молчаливое согласие, вышла из-за стола. Она вздрогнула, когда граф коснулся её руки и вовлёк в мир музыки.
Она не хотела с ним танцевать, но потом даже обрадовалась тому, что отец разрешил ей: она впервые оказалась в центре внимания. Впервые на неё были обращены завистливые взгляды дам, и ей это нравилось.
А Роланд внимательно следил за ней, ловил малейшие перемены настроения на её лице.
Когда мужчины один за другим начали покидать круг танцующих, чтобы взглянуть на ин-тереснейший шахматный поединок, развернувшийся в соседнем помещении, граф спросил Жанну, не желает ли она осмотреть замок; девушка согласилась.
Замок оказался даже богаче, чем она предполагала. Поражённая, баронесса забыла о былом смущении. Радушный хозяин показал ей всё, по желанию отпирая любые сундуки.
Жанна была неравнодушна к роскоши и с трудом скрывала восхищение. Когда в одном из сундуков её внимание привлёк перстень с рубином в оправе тонкой работы, она не выдержала и прошептала:
- Какая прелесть! Он стоит целого состояния!
- Самый дорогой камень – это Вы, - улыбнулся Роланд. Он вытащил перстень из общей груды драгоценностей, повертел в руках и небрежно бросил обратно. – Но каждый камень нужда-ется в оправе, и я взял на себя смелость подарить Вам вот это.
Граф отпер другой сундук и достал из него несессер.  Под крышкой изысканной работы оказались драгоценности.
- Я не могу это принять, - покачала головой Жанна.
- Неужели я не могу подарить такую мелочь своей невесте? – удивился он.
- Но я не Ваша невеста.
- Ваш отец разрешил мне объявить о помолвке, так что шкатулка Ваша.
Это было, как ушат холодной воды. Она не ожидала, что это произойдёт так быстро, надея-лась, что помолвке что-то помешает – а всё вышло как раз против её желаний. 
- Помолвке? –  пробормотала девушка. – Но отец не говорил…
- Мы решили, что затягивать дальше бессмысленно. Вы можете с чистой совестью принять мой подарок.
- Но я…
- Надеюсь, наша свадьба состоится после Великого поста.
Жанна невольно стиснула руки и отвернулась, чтобы скрыть от него внезапную бледность. Граф поставил несессер на каминную полку и подошёл к ней.
Девушка отступила на шаг. 
- Наигранно или всерьёз? Неужели она действительно меня боится? – спрашивал себя Ро-ланд, внимательно следя за выражением её лица. – Если всерьёз, она достойна стать графиней Но-ринстан. Чертовски хороша собой – и целомудренна...
Он ещё раз взглянул на свою невесту и поймал себя на мысли, что внимательно рассматри-вает её фигуру. Интересно, какая у неё будет грудь? Сложно сказать, но под платьем уже кое-что наметилось. Видимых изъянов нет. Только вот характером, пошла в отца – вспыльчива и упряма. И, в то же время, мягка, наивна и боязлива.
Роланд любовался ей, стараясь запомнить каждую черточку, чтобы потом обрисовать порт-рет невесты матери.
Жанна опустила голову. В голове пронёсся недавний разговор с Мелиссой, и она снова по-думала: «Неужели это правда?».
Она так и стояла перед ним, опустив голову и крепко сжав руки. А потом, видимо, что-то услышав, повернула голову в профиль. Тогда Роланд впервые подумал, что она удивительно хо-роша и не смог отвести от неё взгляда.
Это было так странно – смотреть и смотреть на неё, стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку. Смотреть и каждую минуту находить что-то новое, будто он её никогда не видел. 
Он не понимал, что это, ведь перед ним стояла всё та же Жанна Уоршел, его невеста. Ей предназначено вести его хозяйство, исправно рожать детей – и больше ничего! Да и что ещё, если он женился по расчёту?
Нет, через пару минут всё пройдёт. Но это не проходило. 
Он должен стать единственным хозяином этой красоты. 
Роланд взял баронессу за руку и, слегка сжав её пальчики, заглянул в глаза – в них не было ничего, кроме страха.
Нет, всё будет так, как и должно быть. А он тоже хорош, нашёл Прекрасную Даму! 
- До чего же она скромна, даже чересчур! – подумал он и  как можно ласковее спросил: - Чем Вас так пугает свадьба?
Она молчала и старательно отводила глаза.
(«Пресвятая Дева, матерь Божья, заступница человечества, не оставь в беде! Защити, защи-ти меня, Дева Мария, не дай свершиться греху!»).
- Чего Вы так боитесь, баронесса? Неужели меня? Откуда столько страха в этих прекрас-ных глазах? Ну же, не будьте пугливой косулей! Я не сделаю Вам ничего плохого.
Норинстан поднес её руку к губам и поцеловал.
- Я Вам не верю. Отпустите меня! – Девушка дёрнулась, словно попавшая в силок птица. – На помощь, кто-нибудь, помогите!
(«Нет, я не хочу! Я буду кричать, кусаться... Он ещё пожалеет!»).
Он коснулся её щеки. Интересно, что она будет делать?
Жанна дрожала. Она вздрагивала всем телом при каждом его прикосновении. Вот он снова поцеловал её руку, на этот раз запястье, потом, шутя, обнял за талию… Жанна, полумёртвая от страха, закрыла глаза.
- Не нужно меня бояться, - прошептал Роланд. – Сегодня нас обручат, так что не стоит опа-саться жениха.
- Стоит, если он посягает на девичью честь! - Она встрепенулась и больно укусила его за руку – Проявите уважение к своей невесте!
Жанна надеялась, что он внемлет её мольбам. Что, что он будет делать? Услышит ли её кто-нибудь, если она будет кричать? Нет, никто не услышит. Остаётся лишь уповать на помощь Девы Марии.
- Разве это необходимо? - с усмешкой спросил Роланд. – Неужели кто-то хочет запятнать Вашу честь?
(«До чего же она трепетная, и обнять нельзя! Совсем девочка. Ладно, хватит с неё, а то можно всё испортить... Она прямо ходячая добродетель!»).
Девушка с облегчением вздохнула, когда он убрал руку с её талии. Но преждевременно: Норинстан крепко сжал её запястья.
- Я не такая дурочка, как Вам кажется! –  Щёки Жанны горели. –  Я всё понимаю!
- У страха глаза велики! – усмехнулся граф. – Поверьте, я искренне желаю, чтобы наша бу-дущая совместная жизнь была проникнута благочестием.
- Но то, что Вы делаете, не достойно христианина.
- А что же я делаю?
- Вы сами знаете, - залившись краской, пробормотала Жанна.
Норинстан рассмеялся:
- Если Вы об этом, то Вы не в том возрасте, чтобы доставлять удовольствие.
Жанна покраснела ещё больше и опустила голову.
- Так что, как видите, - закончил граф, - Вам ничего не грозит.
- Умоляю, отпустите меня! – прошептала баронесса.
Граф разжал пальцы. Девушка тут же спрятала обе руки за спину и поспешила отойти от него на безопасное расстояние.
- Вы действительно хотите жениться на мне? – Баронесса всё ещё не доверяла ему, но уже перестала бояться худшего исхода этой беседы.
- Безусловно.
- Из-за моего приданого? 
- Баронесса, как же Вы наивны! – рассмеялся Норинстан. – Ваши приданое, даже больше, ежегодно приносят мои земли.
- Тогда из-за чего? – Она изумлённо посмотрела на него.
- Какая разница?
- Если уж я товар, то хочу знать, за сколько меня продают.
- Поверьте, цена высока, - усмехнулся он. – За такой прекрасный товар всегда платя втри-дорога. И платить придется мне, а не Вашему отцу.
- Я Вам не верю. Должна же быть какая-то выгода!
- И эта выгода сейчас стоит передо мной.
- Я не понимаю…
- Вы – свет, ведущий душу в потёмках жизни, божественное откровение, ниспосланное презреннейшему из смертных. 
- Неужели Вы любите меня? – Девушка подняла на него удивлённые глаза.
- Кто знает, - пожал он плечами. – Но Вы холодны ко мне.
Женщины любят ушами, а девушки любят красивые витиеватые фразы и томные, полные любовной тоски взгляды. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то путь к сердцу женщины выстлан любовными клятвами.
Наигранная, заученная наизусть романтическая исповедь Роланда возымела действие: Жан-на не осталась к ней равнодушной.   
- Мне жаль, но осчастливить Вас не в моей власти, - прошептала она. – Я вовсе не так кра-сива, как Вы говорите, и не достойна этих прекрасных слов. Но даже если бы была достойна, ви-дит Бог, страдала бы оттого, что причиняю боль другим.
- Так значит, никакой надежды?
- Увы! Я не достойна быть Вашей женой, откажитесь от меня, найдите себе другую избран-ницу. А если это невозможно, прошу, хотя бы отсрочьте помолвку!
- Хорошо, я исполню Ваше желание, но с одним условием…
Не успела Жанна спросить, что это за условие, как Роланд, забыв о роли былого куртуазно-го возлюбленного, обнял её и поцеловал. Она вырвалась и выбежала вон. Ей неважно было, куда бежать, лишь бы быть как можно дальше от него! Норинстан пошёл за ней, довольно улыбаясь.
-Подождите, баронесса! Там темно, Вы оступитесь, - заботливо крикнул он.
Жанна замерла у кожаного занавеса и испуганно посмотрела на него через темный зал. 
- Вижу, что моё общество тяготит Вас, - граф неспешно подошёл к девушке и протянул ей руку. - Но раз я увёл Вас от отца, то я же должен вернуть Вас ему.
Баронесса помедлила, но всё же оперлась о его руку.
В одной из смежных с главным залом комнат они столкнули с игравшими в жмурки девуш-ками. При виде графа игра была прервана; с головы водящей сняли капюшон.
- Присоединяйтесь к ним и весело проведите время, - покровительственно улыбнулся Но-ринстан и подтолкнул Жанну к играющим.
Баронесса Уорш имела обыкновение вставать рано, чтобы до утренней службы успеть сде-лать что-нибудь по хозяйству. Но то было дома, а тут ей решительно нечего было делать, поэтому, одевшись, она решила немного прогуляться.
В Леопадене, как и в Уорше, тоже был сад; он занимал небольшое пространство между службами и внешней стеной. Центром его был колодец, окружённый несколькими кустами роз. От колодца расходились три дорожки. Сад был запущенный, тенистый, каким ему и полагалось быть в замке, в котором подолгу никто не живёт, но именно своей дикостью Жанне он и понравился.
Было ещё прохладно, и баронесса, присев на скамью у колодца, поправила пелисон. Над её головой, клокоча, пролетел сокол; девушка невольно проследила за ним взглядом: сокол скрылся за крышами замковых построек. Вскоре он появился снова и, кружа, стал снижаться над садом.
- Умница, молодец, моя хорошая! – услышала баронесса голос графа Норинстана. Обер-нувшись, она увидела его в конце одной из дорожек: он кормил мясом сокола, любовно поглажи-вая его пёрышки. Снова отпустив птицу в заоблачную вышину, граф случайно взглянул в сторону колодца и заметил Жанну.
- Доброе утро, баронесса! Надеюсь, Вы хорошо спали? – Он направился к ней, искоса следя глазами за полётом своего сокола.
- Благодарю Вас, хорошо. – Она пригнулась, когда птица пронеслась у неё над головой и снова уселась на руке хозяина. Сокол же, не обращая на неё внимания, принялся чистить перья.
- Не бойтесь, с Гивен мог бы играть ребёнок, - заверил её граф, но на всякий случай приго-товил каблучок.
- Просто я никогда не видела сокола, - смущённо улыбнулась девушка.
- Сегодня Вам представится случай полюбоваться соколиной охотой. Вы убедитесь, что эти птицы чудесны. Вам обязательно надо завести сокола или ястреба. 
- Вы её любите? – Жанна указала на кончившую прихорашиваться Гивен. Птица внима-тельно смотрела на неё блестящими глазами.
- Конечно. Я бы не согласился продать её даже за десять тысяч марок, а ведь это большие деньги. Друг может Вам изменить, птица – никогда.
- Наверное, Вы постоянно возите её с собой? – Девушка внимательно рассматривала суще-ство, удостоенное столь лестных слов и искренней любви.
- И не только её. У меня есть ещё несколько ястребов. – Свободной рукой граф указал на третью дорожку. Значит, в конце неё был соколиный двор.
- А можно мне её подержать? – тихо спросила Жанна. И почему её отец не держит соколов, они ведь такие красивые!
- У неё острые когти, - покачал головой Роланд. – Если хотите, можете её погладить.
Баронесса осторожно, кончиком пальца, провела по коротким пёрышкам на голове птицы.
- Вы ещё увидите, какова она будет сегодня! – с гордостью сказал граф.
Зашуршал песок под ногами ещё одного «жаворонка». Норинстан, стоявший лицом к ка-литке, первым заметил его.
- Не знал, что Вы встаёте так рано, Осней! – крикнул он. – Я тут говорил баронессе Уоршел, что хороший сокол порой лучше друга, а Вы как думаете?
- Смотря, какой друг, - уклончиво ответил граф Вулвергемптонский и поздоровался с Жан-ной. Она с интересом взглянула на него – невысокий сухонький человек с седеющими волосами, аккуратно подстриженной бородкой и волевым подбородком. Одет скромно, только золотая це-почка указывает на то, что он богат.
- Вы привезли с собой ястреба? Мне давно хотелось увидеть его в деле.
- Увидите, - улыбнулся Осней. – Надеюсь, у Вас найдётся для меня время? Мне хотелось бы поговорить с Вами до службы, пока наши мысли не заняты этими милыми птичками, - он кивнул на Гвендолин.
- О чём?
- О валлийцах. Я знаю, у Вас есть там шпионы...
- Извините, а можно мне туда? – прервала его баронесса, указав на одну из дорожек. Ей не хотелось мешать им и в то же время не хотелось возвращаться в душные комнаты.
- Что? – Обернулся к ней Роланд. – Да, можно. Только осторожно, за садом не следят. Бере-гите голову!
- Так что же валлийцы? – настойчиво повторил свой вопрос Осней, когда Жанна скрылась из виду.
- Что валлийцы? – нахмурился Норинстан.
- Собираются ли они нападать?
- Откуда я знаю, я же не Господь Бог! – нервно ответил Роланд, вспомнив о человеке, быв-шем у него на прошлой неделе. Он был валлийцем, валлийцем из-за рва Оффы, не признающим английских законов, но его родственником. Знал ли об этом Осней? – Если хотите, я выскажу Вам пару своих соображений, но после утренней службы. А сейчас мне нужно отнести Гвендолин об-ратно. 
Проследив глазами за удаляющейся фигурой графа, Осней задумался:
- Знает ли он, чего нам ожидать с запада? Конечно, знает, он в таких делах понимает боль-ше нас всех вместе взятых. Его предположения всегда сбывались. Лишь бы на этот раз они не обернулись большими неприятностями! С чего бы тогда было посылать его сюда, на самую гра-ницу, если молодчики с гор ничего не замышляют?
Услышав, что голоса смолкли, Жанна осторожно вернулась к колодцу. Как и предупреждал её хозяин, сад оказался слишком запущенным, чтобы доставить кому-либо удовольствие, зато она не мешала им разговаривать. Ей хотелось спросить об Артуре Леменоре, но она боялась.
Снова присев на скамью у колодца, Жанна с нетерпением ожидала времени утренней мес-сы. Граф Вулвергемптонский ушёл, так что никто не мешал ей наслаждаться вступающим в свои права утром, разве что немного отвлекала возня, доносившаяся со двора – но с этим ничего не по-делаешь. Вернувшийся хозяин замка, прошёл мимо неё. Очевидно, сейчас ему было не до баро-нессы Уоршел. Что ж, так даже лучше. Но его Гивен – просто прелесть!