Повелительница зеркал. Часть 2. Главы 8-9

Глава 8
Паспорт для курицы

Ника потянулась и зевнула, поерзав на жестком полу. Было тихо. За окном весело щебетали птицы, мычали коровы. Соседка баба Роза покрикивала на коз, выгоняя их в поле.
Рядом посапывала Краснова, по-детски подперев щеку кулаком. В унисон ей похрапывал Горелыч. Ника улыбнулась, вспомнив вчерашний вечер, когда ребята приняли Аскольта как своего и полетели на луг праздновать встречу, благо гроза миновала. На этом лугу всегда пасли лошадей местные фермеры, жившие за лесом. Таунс «уговорил» лошадей покатать их ради хохмы. Кони согласились, посовещавшись. Усевшись на лошадей, ребята отправились на гору, что в конце леса. Сначала шагом, а затем припустили галопом. Ника подскакивала на своей вороной кобылке, совсем еще молодой, а потому излишне игривой. Лошадь то и дело переходила на галоп, отчего Ника под-скакивала с большим рвением. Сзади понуро летела вешалка, а рядом трусил гнедой конь, на котором, как казалось, никто не сидел. Только где-то в полуметре от спины коня прямо в воздухе болтался венок из левкоев. Пологов согласился нацепить его, чтобы на него никто не натыкался и не наступал на ноги.
А потом, когда стемнело, они полетели к Нике домой, проникнув в комнату через окно и начертив на двери руну защиты и звуконепроницаемости. Ребята расстелили на полу одеяло и до утра играли в карты на поцелуи. Аскольт все еще был в венке, но поцеловать его было сложно, поэтому он, уже на правах своего человека, согласился сам целовать девчонок.
Когда Ада уже заснула на плече у Брайана, а у Ники путались крестовая девятка с червовой шестеркой, народ засобирался.
- Может, останешься? – спросила Ника у Аскольта, подавив зевок.
Вредный Павел пошленько захихикал. Ника, не оглядываясь, швырнула в него колодой карт.
- Не-а, - сказал Аскольт, - я лучше утром прилечу.
Ника помнила, как заснула под шум океана, и чьи-то невидимые руки на-крыли ее одеялом…
Девочка потянулась, вынырнув из воспоминаний. Быстро одевшись, Ника спустилась вниз. На столе белела записка: «Не стали тебя будить. Сэлли взяли с собой. Мобильный заряжается. Деньги в буфете, в коробке из-под чая. Не скучай. Целуем. Папа и мама». Девочка захлопала дверцами холодильника и шкафчиков, планируя придумать что-нибудь на тему завтрака.
Поставив на газ сковороду, Ника достала из холодильника упаковку холодных блинчиков, которую купила вчера в вечерней автолавке. Поместив блины в сковороду, Ника вдруг остановилась. Кроме запаха пышных блинчиков, было еще что-то знакомое и неуловимое. Прислушавшись, девочка закрыла глаза. Перед глазами покатились темные волны, с шумом обрушивающиеся на берег.
«Аскольт!» - мелькнуло у Ники в голове. Сердце радостно подпрыгнуло. Перевернув блинчики, она сделала вид, что у нее чешется глаз. Таким образом, незаметно прищурившись, девочка увидела темно-синюю ауру, совсем близко, на расстоянии вытянутой руки.
Аскольт подошел ближе. Казалось, Ника слышит его дыхание.
Ника, как ни в чем ни бывало, продолжала хлопотать над блинами. Аскольт был рядом, она это ощущала, и от этого у нее тряслись руки. Наконец, девочке все это надоело. Она, ловко изловчившись, схватила кувшин с водой и плеснула прямо в центр ауры, постаравшись не промахнуться.
От неожиданности Аскольт завопил, попятился и упал: Ника услышала грохот.
- Ты чего?! – ошалело спросил он.
- Нет, это ты чего? – возразила Ника. - Скажи, ты специально, да? Подкрался?
 - Я не хотел тебе ничего плохого!
- Ну, конечно! Расскажи это русалке Белова, она наивная, точно поверит. И нечего ныть, ты даже не пострадал! Управляешь водой – значит, высушишься! Кстати, верни воду обратно в кувшин.
Возникшая из воздуха вода прозрачным пузырем вылилась в кувшин.
- А как ты узнала, что это я?
- Как узнала, так и узнала! – пробурчала Ника. Ну не говорить же, в самом деле, что когда Пологов рядом, она слышит и видит море?
- Вообще, хорош дуться, лучше блинчика поешь! – примирительно пропела Вероника.
- Ладно, - согласился Пологов.
Закутавшись в любимый  халат Никиной мамы – красный, с желтыми крокодильчиками, Аскольт уселся за стол.
Ника забегала вокруг плиты, чувствуя на себе пристальный взгляд Пологова.
«Смотрят тут всякие!», - непонятно отчего рассердилась Ника.
Послышался бодрый топот и хлопанье крыльев.
В кухню вбежала Ада, за ней спешил Горелыч, роняя мебель и задевая хвостом стены.
- Привет, Ника! Привет, халат тети Сони! – завопила Краснова, усаживаясь за стол. - А что у нас тут такое? Блинчики? С чем? Умм-м-м… Вкуснотища!
- Я не халат, я Аскольт! – обиделся Пологов, получая свою порцию блинов.
- Представь себе, я знаю, - ответила Ада, слизывая варенье с блина. - Я сначала прибежала, думаю: ой, халат сидит! Ну и сказала: «Привет, халат!». А потом сообразила: блин, это же Пологов! Исправляться было поздно.
Горелыч при виде блинчиков засуетился, уронив при этом холодильник.
- Да, надо с ним что-то делать, - резюмировала Ника, когда они, рискуя нажить себе грыжу, подняли холодильник.
- А что, если отпустить его? – предложила Ада.
- Ты что, спятила? Такая махина на свободе, да еще и невидимая! Он же все посжигает! – возразила Ника.
- Но ты же научила его не выпускать пламя при людях! – ответила Ада.
- Долго без огня он не протянет, - сказал Аскольт. - Это его дар, его магия и его среда обитания… Он без огня – это то же самое, что мы без своего дара. Понимаете?
- Понимаем, - кивнула Ника.
- Я же еще вчера предложил отправить Горелыча к Управляющему. Пом-нишь? И ты одобрила эту идею.
- Можно, конечно… - протянула Ника, взглянув на дракона.
Конечно, ей будет тяжело расстаться с ним. Но иначе никак.
- Но до ближайшего полнолуния он вымахает настолько, что развалит дом, - напомнила Ада. - Хотя…
- Что? – забеспокоилась Ника. - Что «хотя»?
- Можно самим вызвать Управляющего, - нехотя ответила Ада. - Но это сложно.
- Сложнее уже некуда, Ада, - ответил Пологов.
Как будто подтверждая его слова, Горелыч неуклюже повернулся и сшиб хвостом заварочный чайник. На полу образовалась большая коричневая лужа.
- Кто хочет чаю? – грустно спросила Ника. - Правда, заварку придется слизывать с пола, ну, да это ничего, справитесь…
               
*   *   *
Ада, Ника и Аскольт вышли на улицу. Был жаркий солнечный день. Солнце палило так нещадно, как будто обиделось на все человечество и теперь старательно мстило ему. Девчонки ныли и жаловались на жару. Аскольту приходилось поливать их, вызывая небольшую тучку только над ними.
Посовещавшись, они решили пойти к Алику.
Они нашли ребят около дома Белова, в беседке, выкрашенной в белый цвет и увитой сине-голубым вьюнком. Ника тотчас залезла в беседку, за ней Аскольт. Об этом свидетельствовала большая джинсовая кепка, позаимствованная у Ники и парящая сейчас в воздухе.
В беседке пахло краской и шашлыком.
Уидев Нику, Павел оживился:
- О, веснушка, привет! Наше вам с кисточкой! А где моя неверная сестрица, умотавшая в женскую общагу и оставившая меня, родимого, одного?
Ника указала в проем беседки, в который прекрасно было видно, что соскучившаяся за ночь парочка обнимается.
- А-а, - протянул Краснов. - Вопросов больше не имею.
В беседку залезла Раиса.
- Привет, Смирнова! Привет, кепка! – поздоровалась она, садясь рядом с Павлом.
Сегодня, по случаю дня рождения, Крылова надела на белую футболку  джинсовый сарафан, расшитый стразами. В пшеничных волосах затерялся ши-повник.
- Это не кепка, это Аскольт! – возмутилась Вероника.
- Неужели? – протянула небрежно Крылова, издевательски глядя на Нику.
Неожиданно для себя Ника рассвирепела.
«Чего они все над ним издеваются? Он же не виноват, что невидим!» - подумала она, собираясь сказать что-нибудь резкое в ответ.
Внезапно на ее ладонь легла чья-то рука. Волны невидимого моря захлестнули Нику.
«Ника! Это я, Аскольт! Успокойся, пожалуйста…»
«Но эта курица оскорбила тебя! Она же прекрасно знает, что это ты, а не кепка!»
«Я знаю. Но все-таки не стоит из-за этого цапаться. Она специально злит тебя. Лучше сделай вид, что тебя это не касается!»
Ника пожала плечами и заблокировала сознание. Руки, однако, Аскольт не убрал.
В беседке появился Алик, торжественно неся огромный торт с четырнадцатью свечками.
Крылова при виде торта завизжала и захлопала в ладоши.
Ника невольно позавидовала Райке.
«Ничего, - подумала она, - в январе и мне  четырнадцать исполнится».
Крылова задула свечи, загадав желание. При этом она многозначительно поглядела на Павла.
Свечи погасли. Все завопили и набросились на торт.
Ника левой рукой взяла кусочек кремового торта. Правая у нее была занята.
- А он не отравленный? – тихонько спросила она у Аскольта, пробуя крем.
Пологов, оторвавшись от своего куска, захохотал. Все непонимающе уставились на хохочущую кепку.
- Чего ты ржешь? – спросил Павел.
- Нет, вы… посмотрите… на… нее…, - сквозь смех проговорил Пологов.
Все перевели взгляд на Нику и тоже заржали.
Обиженная Ника телепортировала из дома зеркальце и посмотрелась в не-го. На нее уставилась удивленная девчонка с рыжими кудряшками. Нос, брови и подбородок были у нее в креме.
«Как это я умудрилась?» - подумала она и щелчком пальцев удалила крем с лица.
Аскольт засмеялся.
- Вот так ты мне больше нравишься! – сказал он.
Ника мило улыбнулась ему, зачерпнула ложкой крем, размахнулась - и через секунду он уже висел в воздухе, где-то под кепкой. Это послужило сигналом. Все начали бросаться тортом, не скупясь на куски.
- Эй, так нечестно! Мы видимы, а Пологов нет! Мало ли, может, он себе фантомов наколдовал, а сам снял кепку и стоит тихонько в углу? – возмущенно завопил Павел. Щеки и волосы у него были в креме. На футболке красовались кусочки бисквита. В одном из них тихо догорала свечка.
- Давайте все выпьем «Невидимку»? – предложил Алик. - У меня в мастер-ской ее много.
Все согласились и поспешо выпили зелье. Борьба снова началась…
Вскоре вы могли бы наблюдать такую картину. В беседке, заляпанной тортом, развалились непонятные фигуры в коконах из крема и бисквита. Одна из фигур сказала:
- Все, я больше не могу. Давайте, что ли, пить НОБ-ку…
- Что за НОБ-ка? – устало спросила Ника. Она представляла себе, как она сейчас выглядит.
- Что за дилетантский вопрос, веснушка? – спросила одна из фигур. - НОБ-ка – это «Невидимка обратного действия».
Алик притащил еще одно зелье, которое все мигом выпили, даже Аскольт.
- Может, это мне поможет? – с надеждой спросил он.
Как только ребята стали видимыми, они дружно стали хохотать над собой и друг над другом.
Ника с надеждой посмотрела на Аскольта, снимая с головы крем. Нет, НОБ-ка не помогла.
- Да ничего, - отмахнулся Пологов, подходя к Веронике.
Ника смотрела на него. Судя по всему, он был по уши в торте. Такой смешной и одновременно - такой серьезный.
- Эй, ты плачешь, что ли? – с подозрением спросил Пологов.
- Нет, - быстро сказала Вероника, отворачиваясь, - это я крем вытираю.
- Слушай, Аскольт, - позвала Крылова. - Как насчет небольшого дождика, чтобы смыть торт с ушей?
Пологов повернулся к ней.
- Ты хочешь дождичек? Будет тебе дождичек!
Из невидимых ладоней Аскольта хлынула вполне материальная вода, быстро превращающаяся в волну. Волна захлестнула Крылову, подняла на гребне и накрыла с головой.   
Райка со счастливым визгом материазовала крылья и взлетела из воды. Она была мокрой, но чистой. Аскольт проделал то же самое и с остальными, не забыв окатить и себя. После вся мокрая компания забралась на крышу дома Алика и разлеглась там, наблюдая за облаками.
Ника, распушив волосы, чтобы они просохли, разлеглась на шифере и спросила:
- Когда полетим?
Все уставились на нее:
- Куда? – спросил Райка.
- Ты разве не собираешься получать паспорт? – удивилась Ника.
- Паспорт? – переспросила Крылова и вдруг хлопнула себя по полу, - Точно паспорт! Как я могла забыть!
- Что такое? – переполошился Алик.
- Паспорт, - ответила ему Крылова. - Все, кому исполняется четырнадцать, должны получить паспорт!
- У меня он есть! – похвастался Павел, быстренько телепортировав из дома красную книжечку и продемонстрировав ее всем.
- Короче, куда летим? – снова спросила Ника.
- В смысле? – не поняла Раиса.
- Ну, - Ника замялась. - Где ты жила... до авиакатастрофы?
Крылова уставилась в одну точку. Глаза у нее затуманились.
- В Москве, - ответила она. Ее голос дрогнул.
- Сможем долететь? – спросила Ника у Ады.
- Конечно, - ответила та. - К утру вернемся.
Все повесили носы. Тратить целый день и ночь на полет в суетливую, шумную столицу никому не хотелось. Только Павел посмеивался, хитро поглядывая на погрустневшую компанию.
- Почему обязательно в Москву? Можно смотаться в любой ближайший райцентр.
- А там что?
- А там я себе паспорт получил.
- И как его получают?
- А я откуда знаю?! Я просто тамошней паспортистке глаза отвёл, и она за меня сама все бумаги оформила, а я только в фотоателье смотался.
Все было бы прекрасно. Но… кто останется с Горелычем и Динарой? Вряд ли, оказавшись в городе, полном народу, они станут смирно стоять в сторонке и читать газетку.
- Я останусь, - вызвался Аскольт. - Маловероятно, что тамошние жители привыкли к летающим кепкам и венкам... А без них вы меня просто потеряете.
Ника с сожалением посмотрела на кепку, парящую в воздухе. Какой же Аскольт все-таки необыкновенный!
Все стали собираться. Ника краем глаза заметила, как Пологов снял кепку.
Она повернулась и прищурилась. Аскольт стоял рядом.
- Удачи, - шепнул он, и неожиданно Ника почувствовала легкое прикосновение к своей щеке. Оно было мимолетным и едва ощутимым.
Ника улыбнулась и, дотронувшись до того места, куда ее поцеловал Ас-кольт, помахала рукой удаляющейся кепке.
Телепортировав вешалку из дому, она задумалась.
- Ада! – позвала она.
- А? – откликнулась Краснова.
- Может, нам стоит взять немного денег? – предложила Ника, подойдя к ней. - Мало ли, кто-то из нас захочет есть. Перелет предстоит длинный, сама понимаешь…
- Слушай, а ты дело говоришь! – одобрила Ада. - Эй, народ! Возьмите каждый немного деньжат! Мало ли что…
- Вот еще! – фыркнула скуповатая  Крылова.
- Но-но! – грозно осекла ее Ада. - Тебе еще на паспорт фотографировать-ся, а это денег стоит.
Ника телепортировала из дома деньги. Она вовремя вспомнила мамино напоминание, что деньги в буфете.
Ребята поднялись в воздух. Пролетая над лесом, Ника обернулась на деревню.
Сложно было поверить, что в этой маленькой деревеньке происходят непонятные и загадочные вещи. А где-нибудь в одном из домиков ждет ее Аскольт. Мальчик-невидимка. Такой добрый, такой милый!
Вдохновленная Ника сделала красивый пируэт, но в конце неуклюже зава-лилась набок. Оглянувшись, проверяя, не видил ли кто ее позора, она нагнала остальных.
Они уже давно пролетели деревню и лес с Китовым озером и теперь летели над железной дорогой. Ника подлетела к Аде. Та, свесив ноги с табуретки, пролистывала какую-то книжицу. Нике удалось разглядеть название: «Что делать, если вы влюблены». Ника хмыкнула, и, сделав в воздухе «бочку», оказалась рядом с Брайаном.
- Откуда ты знаешь, куда лететь? – спросила она.
Таунс улыбнулся.
- Заклинание «Нинасус нави», наложенное на полетные инструменты…
- А-а-а, - протянула Ника, разглядывая скамейку Брайана. - А на мою вешалку можешь наложить? 
- Запросто, - Брайан схватился за свой аквамарин, висевший на шее.
- Нинасус нави! – громко сказал он.
Вешалка ощутимо нагрелась, засветилась и остыла.
- Ну вот. Теперь твоя вешалка ждет, когда ты назовешь ей пункт назначения, - улыбнулся Таунс.
- Райцентр, - буркнула Ника.
Вешалку куда-то повлекло, она повернула чуть левее.
- Спасибо, Брайан, - сказала Ника, успев разглядеть на скамейке надпись маркером «Ада – солнышко, Брайан – лапка».  Она  усмехнулась. У каждого была своя тайна, и каждому было, что скрывать.
«А у меня есть, что скрывать?» - сама себя спросила Ника, глядя вниз, где между домами серебряной змейкой текла река.
Девочка вспомнила Аскольта, который поцеловал ее перед отлетом, и улыбнулась…
Через пару часов они уже летели над городом.

                *  *  *
Ника зевнула и улыбнулась, увидев знакомые огоньки деревни. В сумерках они были едва видны.
Признаться, ребята жутко устали. Сначала пришлось долго лететь до рай-центра, а потом  они еще долго сидели в одном из скверов, дожидаясь Павла и Раису. Когда, наконец, прилетели Краснов и жутко довольная Крылова, продемонстрировавшая всем красную книжечку, ребята перекусили на скорую руку и полетели в Баб-Ёжкино, не делая остановок.
«Скоро, скоро я увижу Аскольта! - радовалась Ника, устало улыбаясь. - Вот только не свалиться бы с вешалки!»
 Ребята снизились на улице, возле дома Алика, и вошли внутрь.
Ника первой вбежала в комнату и вдохнула знакомый запах моря. В воздухе парила кепка.
- Аскольт! – завопила Ника радостно. Она бросилась к кепке и тут же остановилась, мысленно ругая себя за взрыв эмоций.
Пологов засмеялся и подошел к Нике, взъерошив ей рыжие волосы.
- Устала? – заботливо спросил он.
Ника хотела было ответить, но тут в комнату ввалились другие ребята.
- Ф-ф-фу-ух-х-х, - выдохнул Павел, падая в кресло. - Наконец-то земля!
Раиса присела рядом, томно прижавшись к нему. Обмахиваясь новеньким паспортом, она блаженно улыбалась.
Брайан и Ада тоже плюхнулись в кресла. Алик куда-то поспешно убежал.
- О русалке беспокоится, - фыркнул Павел. - Как бы с Динарочкой чего не стряслось.
- Где, кстати, Горелыч? – спросила Ника, присаживаясь на пуфик.
- Он у тебя, дрыхнет, - сообщил Аскольт. - Он молодец, послушный. Я его пустил сначала в лесу полетать, а потом накормил борщом с макаронами.
- Съел?
- Ага. За милую душу, А потом спать завалился.
- Ну и здоровый он у тебя стал, - протянул Брайан.
- В этом-то и проблема, - Ника многозначительно поглядела на Аду. - Я хотела об этом с вами поговорить… Ада сказала, что можно вызвать Управляющего, чтобы он забрал Горелыча в Потусторонние миры, и мы решили…
Ада выразительно глянула на Нику.
- Хорошо, я решила, - согласилась Ника, - что нам нужно вызвать Управ-ляющего.
Все замолчали, обдумывая предложение.
Внезапно из ванны донеслись удивленные возгласы. Друзья пере-глянулись и бросились туда.
В ванной находились русалка и Белов. Алик сильно побледнел и только молча шевелил губами, не в силах что-либо сказать.
- Удивлен? – вдруг спросил Аскольт у Алика.
Белов кивнул и выдавил:
- Но… как?
- Заклинание « Йикссури», способное обучить русской речи любого человека. Но русалка - нечисть, а не человек, поэтому Динара говорит с акцентом.
- Ты что, научил русалку говорить? – выпучил глаза Павел.
- Угу. А то мучается, бедная. Все понимает, а сказать не может! – ответил Пологов.
Динара, все это время внимательно наблюдавшая за ними, вдруг открыла рот:
- Это вы про меня говорить? – мелодично спросила она. - Почему Алик такой бледнеть?
- Все хорошо, Динара, - выдавил Алик.
- Где ты быть? – нахмурилась русалка. - Ты оставить меня невидимке! Я бояться его и не принимать икру из его рука!!!
- Успокойся, Динара. Теперь я здесь, и тебе ничего не грозить, - Белов сам начал говорить с акцентом.
Ника зевнула.
- Ладно, пойду-ка я домой, - протянула она.
- А кто сказал, что праздник закончился? – спросил Алик, хитро улыбнув-шись.
- Я на ногах еле стою, - пожаловался Павел.
- На, - Алик протянул ему пузырек, наполненный прозрачной жидкостью, - выпей.
- Бодрилка! – удивился Краснов. – Она что, все время была у тебя?
- Не-а, - Белов покачал головой, - я ее только что взял.
Павел откупорил пузырек и сделал огромный глоток. Его лицо передернулось. Черные, гладкие волосы встали дыбом, но затем улеглись. Глаза выпучились, а потом опять впучились.
- Й-и-и-и-х-а-а-а-а!!! – завопил Краснов, подскочив. На лице не было ни капли усталости.
После этого каждый выпил по глотку, и эффект был приблизительно тот же.
Когда очередь дошла до Вероники, она с опаской поглядела на пузырек. Несмотря на то, что до этого все ребята изрядко отпили из него, жидкости в нем не уменьшилось.
- Пей, пей, не бойся, - подгонял ее Таунс.
Ника взяла пузырек и глотнула. По телу пробежала дрожь. Кровь заструилась по жилам. Лицо раскраснелось. Не в силах сдерживать на-копившаюся в ней энергию, девочка подскочила. Изо рта вырвалось:
- Йй-я-я-я-а-а-а-а!!!
- Ну, вот, видишь, - Ада улыбнулась скачущей Нике. - Пологов, тебе дать?
- Нет, - ответил Аскольт. - Я же ничуть не устал.
- Ну что ж, вы идите в лес, на нашу полянку, помните? – улыбнулся Белов. - А я вас догоню.
- Да, вы идите, а мне надо еще домой кое за чем слетать, - засуетилась Ада. Она вскочила на свою табуретку и вылетела в окно ванной.
- Чего это они? – удивленно спросила Ника у Павла, когда они вышли из дому.
- Кто их знает? – пожал плечами Краснов. 

               
Глава 9
Прощай, Горелыч!

Они разбрелись по поляне, ожидая друзей. Всю дорогу Ника подозрительно косилась на Павла, желая выведать, куда делась его сестра. Внезапно кусты затрещали. На поляне появились довольно улыбающиеся друзья. Ада несла в руках шелковый мешочек, в котором что-то позвякивало. Белов тащил целлофановый пакет. Сзади него летел мангал с шампурами.
- Ура-а! – завопила Крылова. - Сейчас будет шашлык!
- Ну, не сейчас, а чуть погодя, - улыбнулся Алик. - Помогите мне.
Девчонкам было поручено резать мясо на кусочки и замачивать в маринаде. Чтобы было посветлее, они развели маленький костерок, вокруг которого и столпились. Парни пошли за дровами.
- У меня вообще-то сегодня день рождения! – возмутилась Крылова, высыпая  нарезанный лук в маринад.
- Кто не работает, тот не ест, - иронично ответила Ада. Вероника решила промолчать.
Скоро вернулись мальчишки с дровами. Алик разжег мангал. Остальные расселись вокруг костра и принялись насаживать мясо на шампуры.
- Ну что, ночуем? – спросил у друзей Брайан.
- Ночуем! Ночуем! – раздались веселые голоса.
Таунс щелкнул пальцами. Тотчас откуда-то с неба свалилось семь спальных мешков.
- А Динара? Где она будет спать? – спросила Краснова, кивая на ванну с русалкой.
- Динара спит прямо в ванной, - ответил Алик, переворачивая шампуры. - Все, готово!
Каждый взял себе по шампуру. Пологов уселся рядом с Никой. Русалке тоже предложили шашлык.
- Фу! – скривилась Динара. - Я не есть эту гадость! Я есть икра и рыба! Алик! Ты дать мне икра?
Белов вздохнул и телепортировал из дому целое лукошко икры.
Друзья весело болтали, шутили и смеялись. Ника заметила, что Аскольт ча-ще обращается к ней, нежели к другим ребятам.
Шашлык быстро кончался: никто не додумался прихватить порошок Копий.
С луга слышалось ржание коней. Пахло фиалкой и чем-то медовым. Вероника задремала. Сквозь сон она услышала шепот Ады:
- Смотрите, что я принесла! Хотите, устроим сеанс гаданий?
Ника мигом проснулась. Она никогда не видела настоящих гаданий. Они пробовали как-то с одноклассницами гадать под Новый год, но ничего путного у них не вышло.
- Хотите, погадаю вам на жениха? – Ада хитро улыбнулась. – Соглашайтесь, чего вам терять?
Крылова и Ника переглянулись.
- Давай! – кивнула Раиса. – Чур, мне первой!
- Сейчас, только, - Крылова повернулась к Аскольту, - Э… Пологов, можно спросить тебя… Ты помнишь…
- Как я выглядел, когда еще был обычным? – спокойно уточнил Аскольт.
Ада кивнула.
- В этом и состоит часть магии той ведьмы, проклявшей меня, - вздохнул Аскольт. - Я начисто не помню свое отражение.
Нике стало жаль его. Она подошла к нему и наугад положила руку ему на плечо.   
- Ну, ничего! – бодро возвестила Краснова. - Сейчас…
Она взяла шелковый мешочек. На траве постепенно стали появляться свечи, которые сразу вспыхнули, карты Таро, блюдце с непонятными значками и рунами, какие-то засушенные коренья и прочий магический хлам.
Аскольт потушил костер, и все расселись вокруг Ады. Павел расставил свечи прямо в воздухе. Стало страшно и одновременно интересно. Ника чувствовала рядом теплое плечо Аскольта. Она попыталась нащупать его руку, но не смогла даже пошевелиться: до того ей было жутко. Где-то в глубине леса заухала сова. Все разом вздрогнули и тут же засмеялись.
Раиса села напротив Ады. Она храбрилась, показывая, что ей ничуть не страшно, но Вероника заметила, что у Крыловой дрожат руки.
Ада преобразилась. Сейчас она была в своей стихии. Черты лица обостри-лись. В глазах поселился сатанинский огонек. Пышные красные волосы ворошил ветер. Краснова взяла мешочек с какой-то пыльцой и развеяла ее по ветру. Остро запахло пряностями. Павел чихнул.
Ада взяла карты Таро. Вероника попыталась разглядеть, что на них изображено, но не сумела: в глазах появился какой-то туман. Пологов крепко сжал ее руку.
- Положи на карты руку, - произнесла Краснова низким, чужим голосом, - коли желаешь узнать, кто суженый твой…
Крылова вздрогнула и послушалась. Ада стала раскачиваться и раскладывать карты.
- Вижу суженого твоего, - прохрипела Ада. - Волосом черен, высок… Имя твоего суженого на букву «П»… Любит он тебя крепче матери, потому, что жалеет.… Быть вам вместе всегда, вот только не одобрят ваш союз.… Ой, как не одобрят! Там, наверху…
Краснова показала рукой вверх, на звездное небо.
- А теперь иди, - благосклонно кивнула Ада, - больше ничего не скажу тебе.
Райка кивнула и отползла к Павлу. Ада глянула на Нику.
- А теперь давай тебе жениха нагадаю, - улыбнулась она.
Нике было не по себе, но она смело уселась напротив Красновой.
- Положи на карты руку, - так же, как и Рае, приказала ей Ада. Ника послушно провела ладонью по картам.
- У-у-у-у-у, - затянула Ада, - сложная у тебя судьба… Непростая…
«Спасибо, обрадовала!» - хотелось сказать Нике, но она молчала почему-то.
- И жених у тебя непростой…, - продолжила Краснова, раскачиваясь. - Полюбишь ты его не за внешность красивую.… Не за богатства.… А полюбишь ты его за добрый нрав и чудный характер… Имя жениха твоего на букву «А»… Волосом бел, ростом вышел… Да только недолго быть счастью вашему. Обрушится беда на вас страшная.… Один из вас окажется между жизнью и смертью, и только другой спасти его может…
    Нику затрясло. Она хотела крикнуть, но не смогла. Туман в глазах стано-вился все гуще и гуще, и через минуту наступила тьма.

*   *   *
Она проснулась, но открывать глаза не хотелось. Хотелось просто лежать с закрытыми глазами и ни о чем не думать.
«А где я, кстати?» - подумала Ника. Пришлось открыть глаза. 
Девочка лежала на большом клетчатом одеяле посреди знакомой поляны. Друзья были здесь же. Никто еще не проснулся.
«А где Аскольт?» - забеспокоилась Ника, поднялась и тут же споткнулась обо что-то. Она шлепнулась обратно на одеяло, сообразив, что Пологов здесь, рядом, спит, и именно об его ногу она споткнулась.
 Внезапно Нике почудилось чье-то незримое присутствие. За ней явно кто-то следил. Ника встала и еще раз оглядела поляну. Все спали.
«Странно», - подумала Ника. Ощущение не отпускало. Неожиданно Ника заметила между березами кошку. Самую обыкновенную кошку. Ее шерсть была цвета жженого сахара, а глаза смотрели неотрывно и внимательно. Кошка не шевелилась и пристально смотрела на Нику. Девочке стало неуютно под ее взглядом: в этих темно-желтых глазах было что-то странное, что-то отрешенное, отчего со дна души поднимается необъяснимая жуть.
«Чего она так таращится?» - испугалась Вероника.
- Кыш! – крикнула она кошке. - А ну, брысь!
Кошка не шелохнулось. Ника хотела уже чем-нибудь запустить в кошку, как вдруг услыхала, как Аскольт, ворочаясь во сне, пробормотал:
- Ника…
Девочка оглянулась на Пологова, и соответственно, ничего не увидела.
«Чего это он?» - удивилась девочка и повернулась к кошке. Кошки уже не было. Как сквозь землю провалилась. Ника забегала по поляне. Кошки не было нигде.
- Ай!!! – вдруг вскрикнула Крылова. - Смирнова, ты мне на руку наступила!
- Извини, - пролепетала Ника, озираясь.
- Ты чего носишся, как угорелая? - спросил Павел, отряхиваясь от листьев.
- Да я…, - начала, было, Ника, но вдруг осеклась. Рассказывать про кошку вдруг резко расхотелось.
- Утренняя пробежка? – выручил ее Пологов.
- Ну да, - ответила Ника, улыбнувшись.
- Как мы вчера отключились, а? – зевнул Таунс.
- Точно! – поддакнул Алик, - все разом. Брык – и сопим в две дырочки.
- Устали, наверно, - протянул Таунс.
- Еще бы!
- Только Адка Смирновой гадать начала, как мы все и вырубились, - подхватила Райка, тряся волосами.
- А кто помнит, что Ада Нике нагадала? – вдруг спросил Брайан.
- Я не помню.
- И я.
- Я тоже не помню. А ты помнишь, Ника?
Ника нахмурилась. Она все прекрасно помнила, но пересказывать это ребя-там не хотелось.
- Нет. Не помню, - ответила она.
- Может, Ада помнит? – спросил Павел и стал трясти сестру, свернувшуюся в клубок на одеяле.
- Адка! Адка! Да просыпайся! – говорил он. - Помнишь, что Смирновой вчера ночью нагадала?!
- Отвяжись, Таунс.… Нет у меня настроения целоваться…, - промямлила сквозь сон Ада и снова засопела. Ника заметила, как покраснел Брайан. Крылова хихикнула.
- Бесполезно, - махнул рукой Павел. - Даже если бы мы ее разбудили, она все равно ничего бы не вспомнила. Она всегда так. Пробубнит пророчество, а потом спрашивает, чего это она сейчас сказала…
Разглагольствования Краснова прервал резкий гудок автолавки.
- Ой, у меня ж дома холодильник пустой! – подхватилась Ника. - Я побежа-ла, ребята, а то все раскупят…
Она резко повернулась и помчалась прочь, огибая березки. Ей просто хоте-лось остаться одной и подумать…

*   *   *
Ника примчалась домой и поставила продукты в холодильник. Приготовив себе импровизированный завтрак, девочка поплелась к себе в комнату. Горелыч был здесь. Теперь он занимал своей тушей весь чердак.
«Бедный!» - пожалела его Ника. Она распахнула окно и позвала:
- Горелко, гулять!
 Дракон, изловчившись, вылетел в окно. В комнате стало темно: дракон заслонил солнце. Ника быстро наляпала своих копий на скорую руку. Одна заменит другую, когда первая исчезнет.
- Только следите за ним очень внимательно, - наказала Ника. - Не давайте выдыхать огонь.
Копии кивнули и уселись на ее вешалку, с визгом вылетев в окно. Вероника вздохнула и покосилась на свое зеркало, прислоненное  к стене.
«Может, посмотреть?» - подумала она, как вдруг на тумбочке затренькал мобильник. Ника кинула к «Сименсу» и глянула на дисплей: точно, родители.
- Алло! – завопила девочка в трубку. - Мама! Папа! Как вы?!
- Никуша, это ты? – почему-то спросила мама.
- Я, конечно, а кто же еще!
- У тебя все в порядке?
- Да, мам, все хорошо! А что это у тебя с голосом?
Голос Софьи звучал непривычно, с легкой хрипотцой.
- С голосом? – удивилась мать. - Ничего. Кхем-кхем! Наверно, в море перекупалась…
- Мам, как папа? Как Сэлли? Где вы живете?
- Да все у нас отлично, зайчик! Сняли домик на берегу.
- Ух, ты! – восхитилась Вероника.
- Ну, ладно, зайчик, давай, а то деньги на счету кончатся! Пока, целую!
- Пока!
Девочка нажала на «Отбой» и, положив телефон на тумбочку, уселась на кровать. Делать было совершенно нечего. Она обхватила колени руками и задумалась.
«Да-а, не думала, что все так обернется, - с грустью подумала она. - И поче-му никто не помнит того, что мне Адка нагадала? Может, магия? Как там было? Волосом бел, росту среднего.… Имя начинается на «А»… Что-то там еще было? Что-то про смерть… Весело, ничего не скажешь!»
Из размышлений ее вывел стук  в распахнутое окно. Вздрогнув, она вскочила. Прямо в окне парила уже знакомая скрипка.
- Привет! – поздоровался Пологов. - Ты чего это? Я уже минут десять здесь торчу, а ты сидишь с видом утонувшей русалки!
- Разве русалка может утонуть? – удивилась Ника.
- В том то и фишка, что не может, - ответил Аскольт. – Можно, я вот это надену?
Со шкафа слетела Никина соломенная шляпка, украшенная кокетливым бантиком. Шляпка была куплена в прошлом году, когда они всей семьей ездили в Лазаревское.
- Надевай, если тебе так хочется, - Ника подавила смешок.
- Я видел Горелыча, - сообщил Аскольт. - А вместе с ним - тебя. Почему-то в двух экземплярах.
- Я знаю. Это копии.
- Понятное дело.… Хочешь, полетаем?
- Я без вешалки.
- А ты со мной, на скрипке. Она прочная, двоих выдержит.
Ника опасливо покосилась на скрипку.
- Да не бойся. Руку давай.
Ника сообразила, что он протянул ей руку, и наугад ухватилась за его теп-лую ладонь. Встав на подоконник, девочка оперлась на руку Аскольта и ловко вскочила на скрипку.
- Ну, полетели? – спросил Аскольт.
- Сейчас, подожди…
Ника закрыла глаза и покатала в руках янтарь. Камень запылал. С левой стороны дома что-то звякнуло и грохнуло. Ника довольно кивнула. Дверь заперта! Она не стала закрывать окно, на случай, если Горелыч вернется раньше времени.
Они отлетели от дома. Нике пришлось вцепиться в Аскольта, чтобы не упасть. Рука нащупала что-то мягкое. Ткань?
«Свитер, футболка?» - недоуменно подумала она.
- Ты чего? – удивился Аскольт, когда они пролетали над лесом.
- Ты в футболке?
- Ну да, - Пологов засмеялся. - А ты думала, я голый по лесу бегаю?
- Нет-нет-нет! – замотала головой Ника. Ей не хотелось обижать Аскольта. Но Пологов не обиделся.
- Слушай, ты что, краситься взялась? – вдруг спросил он. Видимо, парень, обернувшись, рассматривал ее, поэтому не смотрел на дорогу и снизил скорость.
- Нет, - удивилась Ника. - С чего это ты взял?
- А ресницы? – Аскольт подвинулся ближе к ней.
- Что - ресницы?
- Чего это они у тебя такие длинные?
- Да нет, не особенно, - смутилась девочка. Ей, похоже, только что сделали комплимент.
- Ладно, полетели! – Аскольт прибавил скорость. Нике снова пришлось вце-питься в него. Ноги, обутые в сланцы, болтались в воздухе. Сидеть на седлооб-разном боку скрипки было не так приятно, как на велосипедном сидении вешалки, но терпимо. Девочка вздохнула. Здорово лететь вот так вместе с Аскольтом и ни о чем не думать. А мрачные мысли, как назло, так и лезли в голову, не давая расслабиться.
- С тобой все хорошо? – обернулся Пологов. - Ты какая-то встре-воженная…
- Да так, пустяки, - ответила Ника и улыбнулась.
- Вон там Руины, смотри!
Ника посмотрела вниз. На рельсах стоял полуразрушенный состав. Вагоны обвалились и осели. Колеса и поручни заржавели. Паровоз завалился на бок.
- Спустимся? – предложил Аскольт.
- Не-а, - мотнула Ника головой. - Не очень хочется найти еще одно драконье яйцо.
Оба засмеялись и полетели дальше. Болтая ногами, Ника спросила:
- Далеко еще?
- Уже скоро, - Пологов стал снижаться.
Ника сначала не поняла, где находится. Это было чудесное место. Даже в Лазаревском она такого не видела. Могучие сосны обступали укромное местечко, как будто охраняли его от дурного глаза. На небольшой площадке росла молодая травка, в которой прятались ягоды. Полянку окружал холм. С него маленьким водопадиком текла вода, скапливаясь и утекая в лес.
- Ух ты! – невольно восхитилась Ника.
- Нравится? – спросил Аскольт.
- Еще бы!
- Это еще не все, - сказал Пологов и щелкнул пальцами. В его руках возник-ли два стаканчика апельсинового мороженого. Ника, как маленькая, запрыгала и захлопала в ладоши.
- Пошли, сядем вон на то бревно, - предложил Пологов. Они сидели, ели мороженое, которое быстро таяло на солнце, шутили, болтали ни о чем, смеялись.
У Ники быстро поднялось настроение. Она уже ни о чем не думала. Все заботы куда-то исчезли, просто вылетели из головы. Оказалось, у них много общих интересов и хобби. Нике все еще было жаль Пологова.
«Как я могу после такого считать себя несчастной? - думала она. - С людьми, оказывается, происходит кое-что и похуже».
Они помолчали. Мороженое давным-давно закончилось, и теперь легкий ветерок гонял бумажки по поляне.
- Да… - вздохнул Пологов, - вот кончится лето, ты уедешь в Москву…
- И что?
- А я останусь здесь… несчастным невидимкой.
- Это неправда, Аскольт! – горячо возразила Ника. - Может, если исчезнет тот, кто отнимает у нас силу, исчезнет и твое проклятье!
- Это не связано, - грустно ответил Аскольт. – И… все только от тебя зави-сит.
- От меня?
- Ты что, еще не поняла, кто ты? – удивился Аскольт.
- Я ворожея Нейтральной группы, Повелительница зеркал, - грустно улыбнулась Ника. - Разве этого мало?
- Но это еще не все. Ты – Великая ворожея. Великие рождаются только раз в столетие. Они приходят в мир, чтобы совершать великие дела. Твое предназначение – уничтожить того, кто отбирает у нас Силу…
- А что со мной будет, если я не исполню свое предназначение, когда подвернется случай?
- Этого я не знаю. Но, скорее всего, ты погибнешь.
Ника вздохнула и услышала шаги: это Аскольт встал и подошел к ручью.
- Я не хочу, чтобы ты пострадала, Вероника. Будь осторожна. Я вообще не хочу, чтобы ты уезжала…
- Почему? – Ника вообще-то уже знала ответ. И от этого в груди у нее заби-лось часто-часто сердце. Аскольт глубоко вздохнул.
- Тебе, наверное, это уже говорили, и не раз, - начал он, - но ты… мне очень-очень нравишься…
Ника не могла дышать. Она просто смотрела на Пологова. Да-да, смотрела. Ей казалось, что она прекрасно его видит.
- Аскольт, - выдохнула она, - ты…
- Я знаю, что ты сейчас скажешь, - с горечью перебил ее Пологов. - Кто захочет встречаться с несчастным невидимкой?
- Нет, - ответила Ника, чуть не плача. – Просто ты мне тоже нравишься…
Неожиданно Ника увидела то, что заставило ее открыть рот и скатиться с бревна. Сначала около водопадика появились ноги, одетые в простые джинсы и кеды, затем возникли торс, руки, шея и голова!
Перед ней стоял ну очень симпатичный парень. Высокий, намного выше Ники; наверное, он мог бы помериться ростом с Павлом, только не был таким тощим. Лицо у него было доброе и открытое, с правильным носом и тонкими губами. Особенно хороши у Аскольта оказались глаза: ясные, васильково-голубые. На голове -  густая шапка пшенично-белых волос, достающих до плеч.
- Аскольт! – Ника кинулась к нему, - Аскольт!!!
- Что? – удивился такой реакции Пологов.
- Аскольт!!! – Ника плакала и смеялась одновременно, - Аскольт, я тебя ВИ-ЖУ! Понимаешь, ВИЖУ!!!
 Глаза Пологова расширились. Он оглядел себя с ног до головы.
- Я…, - он даже осип, - я - видимый!
- Да, да, Аскольт! Посмотри! – девочка подвела его к воде.
Минуту Аскольт разглядывал свое отражение. Потом вода зарябила. По лицу мальчика катились слезы.
- Аскольт, не плачь! Все будет хорошо! – Ника тоже плакала и смеялась одновременно.
- Хорошо? Какое хорошее слово! – Аскольт умылся.
Ника разглядывала его, стремясь запомнить каждый жест, каждую черту.
«Неужели это он, Аскольт Пологов? - думала она. - Неужели таким он был до проклятия?»
Она подошла к Аскольту, и они обнялись. По щекам обоих текли слезы, и каждый был по-своему счастлив…
Нику вдруг посетила шальная мысль. И так ей хотелось, чтобы это оказалось правдой!
«Белые волосы... Имя на «А»… А что, если Ада нагадала мне Аскольта?» - задумалась она.

*   *   *
- Тш-ш-ш… - зашипела Краснова, - хватит орать! Вы мне все испортите.
Алик и Брайан замолкли. Друзья находились в маленькой роще, что росла недалеко от деревни. Ада нервно похаживала, нарезая круги.
- Мясо принесли? – спросила она. - Управляющего надо задобрить…
- Принесли, - ответил Брайан и поежился.
В сумерках зашумела листва. Из кустов вышли Рая и Павел с вязанками хвороста.
- Вот, - Павел свалил хворост в кучу, - гори, гори ясно.…  Поджигать?
- Подожди, - Ада закусила губу. - Мне еще надо свечи расставить и коренья рассыпать! А еще…
- Вечно ты со своей хиромантией! – хмыкнул Павел.
- Никакая это не хиромантия, - обиделась сестра. - Хиромантия – это гадание по ладони!
- Не вижу разницы, - ответил Краснов.
- Ладно, тише вы! – шикнул Алик. - Сейчас ребята с драконом придут!
- Ага, придут… - кивнула Рая. - Как вы думаете, с чего это Пологов вдруг стал видимым? И вообще, как он вам?
- Самый обыкновенный, - веско ответила Ада.
- Ага, только подстричься не мешало бы! – хихикнул Павел.
- Вот уж кто бы говорил, - вступился Брайан.
- Мне по службе положено, - возразил Краснов, - а ему…
- Ну все, хватит сплетничать! – прикрикнула Ада. - Ребята идут.
Кусты зашумели. На поляну вышли Ника и Аскольт с Горелычем. Все подошли, чтобы погладить дракона и поздороваться.
- Все нормально? – спросила Ада.
- Да, только Горелыч нервничает, - ответила Ника. - Он не очень привык ходить по земле.
Дракон и вправду нервничал. Он нервно косился на окружающие его предметы и норовил взлететь. Аскольту то и дело приходилось заклинанием заставлять его спуститься.
- У вас все готово? – спросил Аскольт, оглядывая поляну. 
- Да, сейчас… - Ада забегала по поляне, расставляя свечи по кругу и распы-ляя коренья. Она зажгла все свечи до единой и кивнула Павлу:
- Поджигай!
Павел подул на ладонь. С ладони слетело пламя, да такое, что хворост мгновенно занялся. Костер в миг разгорелся. Пламя поднялось до небес. Сразу стало светло, как днем. Ребята встали вокруг костра, образуя круг.
- И что дальше? – шепнула Крылова.
- Тш-ш-ш-ш, - зашипела Алик.
Ада вскинула голову. Глаза ее вспыхнули фиолетовым огнем. Она вдруг взмыла в воздух, увлекая за собой остальных. Краснова что-то заговорила на непонятном языке. Латинский? Английский? Японский? Или другой, древний, ведомый только Темным ведунам?
Там, где пламя плевалось и пускало искры, вдруг возникло серебряное сия-ние, из которого выскочила большая лохматая собака. Ника испугалась, что собака упадет в огонь и сгорит. Девочка хотела уже рвануться на помощь глупой псине, но Аскольт не расцепил рук. Ника озадаченно поглядела на него, но Пологов только качнул головой.
К удивлению, собака легко миновала огонь и кинулась к сырому мясу, которое ребята приготовили. Пока собака ела, Ника наконец заметила, что ее глаза сияют серебряным цветом.
«Так это и есть Управляющий!» -  догадалась Ника.
Горелыч испуганно сжался, стараясь стать как можно незаметней. Да куда ему, с такой-то тушей! Наконец, собака наелась и легла на траву.
- Зачем вы вызвали меня? – прогремел голос на всю рощу. - Время полнолуния еще не пришло!
- Мы знаем, Управляющий, - мягко сказала Ада, опускаясь на землю. Пламя в костре как будто присмирело и стало ниже. Все расцепили руки, и только Ника и Аскольт продолжали держаться, скорее по инерции.
- Мы просим тебя принять этого дракона, - Ада указала рукой на Горелыча. Собака оценивающе поглядела на дракона.
- Хорошо, я приму его, - кивнул Управляющий. - Но почему вы хотите от него избавиться?
- Мы не хотим от него избавиться, - ответила Ника. - Мы хотим, чтобы его забрали в Потусторонние миры. Здесь он долго не протянет.
- Почему? – собака как будто проверяла их.
- Потому, что он не может без огня. А людям не очень хочется быть поджа-ренными, - ответил Брайан. Собака как-то странно поглядела на Таунса и кивнула.
- Даю вам пять минут на прощание.
Все подошли к дракону и погладили его по крыльям.
- Прощай, Горелыч, - Вероника вздохнула и обняла дракона. - Там тебе будет гораздо лучше. Веди себя хорошо…
У Ники перед глазами пронеслось все то время, что Горелыч жил у нее. Начиная с того самого момента, когда он возомнил ее своей мамой. Девочка уткнулась в шершавый бок дракона и заплакала. Горелыч смотрел на нее, будто говоря: мама, ну хватит плакать, полетели домой, там моя коробка, которую я давно развалил, но в ней по-прежнему уютно.
Подошел Аскольт и обнял девочку за плечи.
- Ну, хвати, хватит, - утешал Пологов, гладя ее по волосам. - Так будет луч-ше и нам, и ему…
- Ваше время истекло, - безжалостно произнес Управляющий. - Я забираю дракона.
Неожиданно посреди рощи образовался огромный проход. В проеме что-то неярко вспыхивало и шипело.
«А что, если и мне с ним?» - мелькнула у Ники безумная мысль, но Пологов держал ее крепко и не дал рвануться следом.
- Лети, Горелыч! – крикнула Ника хрипло. - Лети!
Дракон озадаченно посмотрел на нее и попятился.
- Лети же! – Ника послала дракону мощный посыл магии, заставляя его ле-теть в проем. На этот раз Горелыч послушался. Он тяжело махнул крыльями, взлетел и понесся в магический проем. Когда дракон влетел в портал, проем исчез.
Ника уже не плакала, она молча уткнулась Аскольту в футболку. Управляющий только-только заметил Аскольта.
- Ведун Аскольт? – спросил он. - Ты стал видимым?
- Да. Так получилось.
- И как же это вышло?
Ника обернулась на Управляющего. Собака равнодушно ждала ответа.
- Мы с Никой разговаривали, и… я стал видимым.
- И о чем же вы с ней разговаривали?
Оба промолчали. Признаваться о своих чувствах при людях им не хотелось. Ника глянула на ребят. Им, видимо, тоже захотелось узнать, о чем же они все-таки разговаривали.
- Мы объяснились друг другу, - вдруг ответил Пологов, - в…  симпатии.
Ада и Райка переглянулись и недоуменно уставились на Нику. Девочка старалась не смотреть на Алика.
«Я ничем ему не обязана, - думала она. - Просто так вышло».
Собака устало поднялась.
- Вот что я вам скажу, дети мои, - начал он. – Симпатия – это не то слово и не то чувство. Ведь еще неизвестно, во что симпатия перерастет. А Пологов стал видимым только из-за великой любви к Великой.
«Тупой каламбур», - подумала Ника и тут же устыдилась своих мыслей.
- Только любовь к Великой может вернуть облик, оживить или исцелить. При условии, что любовь взаимная.
Аскольт и Ника покосились друг на друга и тут же отвели взгляд.
- А теперь я ухожу, - объявил Управляющий. - До следущего полнолуния!
Собака легко взлетела и в длинном прыжке пересекла серебряное сияние. Стало тихо и темно – костер давно потух.