Ангел Победы

  Улица уже окунулась в приятный густой полумрак, когда девушка свернула на нее и, неспешно шагая вперед, направилась к просвету между домами.  Рыжие волосы растрепались по плечам, нестройными волнами ниспадая на, казалось бы, хрупкие плечи. Задумчивая, несколько отстраненная полуулыбка отражала рассеянное, но весьма приподнятое настроение леди, рассыпаясь веселыми искорками в светло-зеленых глазах, так и блиставших жизнью, силой, вместе с тем мудростью и пониманием. Приподняв голову, она остановилась, всматриваясь в ставшее теперь уже густо-синим, будто васильковое поле, небо, любуясь темной тягучей пеленой облаков.  Рядом, совсем-совсем близко, проскользнул очередной прохожий, едва задев плечом девушку, и тут же невнятно извинился, приподняв уголок старомодной шляпы с почтением и толикой сожаления. Лишь кивнув, она продолжила свой путь, оторвав, наконец, внимательный взгляд от вечерних туч. Сунув успевшие замерзнуть руки в карманы пальто,  Алисиана (именно это имя носила необычная девушка) так же неспешно двинулась к противоположному концу улицы, словно возжелав поскорее покинуть сумрачное место.
  Если кто-нибудь намеренно или хотя бы случайно обратил на нее внимание, в глаза тут же бросился бы  невысокий рост, лишь укрепляющий за нею ощущение сказки в сочетании с красивым, каким-то неземным лицом, хрупким и, в то же время, подозрительно «живым», дышащим силой силуэтом. Но, увы, люди так редко замечают  даже обычную красоту окружающего мира, уже привычную и приевшуюся, бездумно меняя на ненужные заботы и режущую глаза занятость. Что уж говорить о сомнительных прохожих, догадках, смутных двойственных ощущений. Тогда как эта леди откровенно радовалась каждому вздоху, каждому кусочку бытия, будто только что родилась или скоро должна была покинуть этот несовершенный, но чем-то притягательный для нее мир.
  Через некоторое время она уже сидела на краю лавочки одного из небольших городских сквериков и приветливо улыбалась прохожим, провожая веселым взглядом каждого к их несказанному удивлению. Так уж повелось, что столь редкую в наше время доброту и радость жизни обычно принимают с подозрением, как нежданный и весьма сомнительный подарок от уж позабытого знакомого, лишая тем самым возможности и желания дарить его вновь.
  Вдруг улыбка стерлась с прекрасного лица незнакомки; девушка беспокойно закрыла глаза, словно прислушиваясь к чему-то. Бледные губы задвигались, бесшумно проговаривая неведомые этому миру слова, выписывая заклинание или отвечая на не прозвучавший вопрос. Вдруг вскочила и, разбежавшись, взлетела. Да, да! Невидимые ранее крылья за спиной, красноватое оперение которых поблескивало под тусклым освещением фонарей, отливая серебром, тут же появились и с готовностью сделали сильный привычный взмах, тут же с легкостью поднимая девушку в воздух, усмехаясь над законами физики. Хрупкая рука скользнула под пальто, на пару мгновений распахнув то. Блеснула холодная сталь меча, когда тот показался из-под черной ткани. Загнутая к лезвию гарда лишь проясняла в затуманенном взгляде очертания клинка. Ангел, воспарив над мегаполисом, с грустью оглянулась назад, вниз, на толпу зевак, уставившихся на нее.  Грусть мелькнула в изумрудных глазах, молниеносно сменяясь необъяснимым отчаяньем, обреченностью.
- Как же наивны вы, люди! Вам дано так много, но вы, неблагодарные, не замечаете этого, смешивая с грязью самые святые и непреступные вещи! – прошептала она негромко и скрылась за мороком облаков, затянувших небо, ведомая чем-то неземным, неизвестном да и непостижимым для человечества. А люди, толкая друг друга и недовольно сетуя на очередные съемки или показ дешевых трюков, через некоторое время разбрелись, втягиваясь в обычные вечерние дела…