Вероника

                Вероника

Я в детстве любила фильм «Летят журавли», да и кто его не любил?.. Но позже, заинтересовавшись драматургией, перечитала многие пьесы Розова. Одного из самых человечных пронзительных авторов. Да, он дитя своей эпохи, в пьесах присутствуют пропагандистские морализаторские фрагменты, но впечатления в целом это не портит.

Если рассмотреть сюжет известного фильма, то штампы советского мышления налицо: два брата – честный простой рабочий и «гниловатый» интеллигент, двуличный, завистливый, подлый, который обязательно должен «предать и продать». В детстве это вызывало у меня внутренний протест – почему подлец обязательно холеный изнеженный пианист, а «ум, честь и совесть»  - трудяга с мозолями? Слишком «в лоб».  И имена соответствующие – Марк (с намеком на аристократизм) и Борис (простой парень). И если Марк действительно получился несколько ходульным злодеем, то все же Борис «подкупает» искренностью, неким свежим дыханием. Положительные персонажи вообще хорошо удавались Розову. На мой взгляд, лучше, чем отрицательные.

Войну чаще показывают с точки зрения тех, кто на фронте. Они – главные жертвы, страдальцы, покинутые, преданные, брошенные. Но тем, кто в тылу, было очень легко? И они не испытывали ощущения одиночества, не нуждались в поддержке и понимании? Морализаторским рассуждениям о верности и предательстве жен и невест противопоставлен живой, надломленный, но очень светлый образ героини Татьяны Самойловой.

Помню текст пьесы – рассуждения героини второго плана о том, как трудно объяснить людям, что значит «болит душа», хотя руки и ноги целы, физически человек вроде здоров. Поиски понимания – вот о чем эта история. Примитивные вердикты окружающих, прямолинейные выводы – и душа, которая самостоятельно пытается выжить, окрепнуть.

Если разобраться, то в советской пропаганде есть доля правды – что значит интеллигент? Уровень образования или моральные принципы? Человек может быть деликатнее, щепетильнее, совестливее, будучи необразованным, а может быть негодяем-интеллектуалом, защитившим докторскую диссертацию. А какая среда более склочная – простая или с претензией на изыск? Вариантов ответов много.

Была ли готова Вероника к правде о себе или к правде о других? Обескуражить, выбить почву из-под ног может и то, и другое. Мало кто в юности знает себя. А уж других – тем более. Правда о других иной раз разрушительна, и процесс этот непоправимый. Одно дело – узнать о проступке человека, другое – увидеть его без маски, взглянуть на его истинное лицо и отшатнуться. Веронику могла сломить человеческая сущность Марка. То, какой он вообще. А не по отношению к ней одной. При всей ходульности персонажа.

А что она узнала о себе? Стоило ли ей верить (нюанс – верить ей или верить в нее, как написал Борис в своей записке)? Ей тяжело выносить одиночество, возникает ощущение жизни, прожитой впустую. Это что – страшный грех, порок? Не все способны вынести испытание разлукой. И не выдерживают. Это же так понятно – и что тут вообще осуждать? Но это – с моей точки зрения.

Но, как в пьесе «Все мои сыновья», образ не вернувшегося с фронта Бориса для нее становится большим, чем конкретный человек. Из рамок личного чувство перерастает во что-то общечеловеческое – обернутое ко всем людям. И, благодаря страданиям, эта девушка сама становится символом сострадания и любви.

В душу лезут все, кому не лень, все хотят научить, переделать, «спасти», вразумить. Но просто понять – это мало кто может. А иначе не вылечить. И не спасти.