Умение исчезать

   
 

  - Ласковые, кроткие облака сегодня, - я посмотрела на небо, потом на шагающего рядом человека, сделала паузу и театрально вздохнула.
    Ответной реплики не последовало. Может, он и не слышал меня вовсе? Предупреждал же, что молчать будет. Вот уже два часа мы шагали по бездорожью, месили грязь. А вокруг - лес не лес, перелесок какой-то. Мы шли: то через заросли, и казалось, что вокруг непроходимый лес, то по полю, и тогда картина менялась, и я понимала, что лесные пятачки - это еще не лес.
От человека, идущего рядом, исходила уверенность: он великолепно знал местность. В нем была мужественность, которую современные мужчины почти растеряли, сила и одновременно удивительная чувствительность, доброта и нежность. Откуда я это узнала? Да просто понаблюдала за ним. Казалось, что каждая птица в лесу пыталась оказать ему свои услуги. Они не боялись его. А белочки дважды за дорогу угощали его ягодами. Если бы мне кто раньше рассказал об этом, не поверила.
Он молча протягивал подношение мне и шел дальше. В нем чувствовалось любящее понимание... соединенное со свободой, которая позволяла ему видеть то, что я не видела и не понимала.  Такой человек никогда не будет повторять дважды то, что и так очевидно. Он не запрещал мне говорить, просто было сказано, что пустые разговоры отбирают силы.    
    Но, наверное, надо объяснить, каким ветром меня занесло сюда. Все случилось до банальности просто. У меня появилась возможность взять небольшой отпуск на работе. Мы много трудились последнее время. Зато выполнили заказ в срок. И кратковременный отпуск - это, своего рода, благодарность фирмы, где я работаю художником-дизайнером.
Почему моя должность так странно называется? Вроде, как тавтология получается? Просто я частично художник, частично дизайнер. А когда я складываю эти две части, то и получается очень редкая специальность, редкая для меня, а для всех это естественно звучит. Раз есть штатная единица - значит, все нормально. Даже если вдруг завтра объявят в нашей фирме, что требуется человек на должность дворника-уборщика или дворника-подметальщика - все воспримут это нормально. Кого волнуют языковые тонкости, когда есть работа? Но все это не важно.
Главное, что у меня появилось целых десять дней отдыха. Я решила съездить к своей старой приятельнице. Старой, естественно, не в смысле возраста, а в смысле продолжительности нашего знакомства. Она давно приглашала меня к себе, соблазняла прелестями природы, пела дифирамбы лесу и озеру. Она постоянно напоминала мне по телефону, как мне необходим свежий воздух,  здоровый образ жизни и правильное питание.
И вот теперь я решила выбраться в этот райский уголок. Мне хотелось сделать ей сюрприз, приехать неожиданно, поэтому я не стала звонить ей и предупреждать о своем визите. Я знала, что в ее доме меня ждут всегда, и это знание согревало мне душу.
    Я стала прибрасывать, что мне взять с собой, потом решать, каким транспортом мне отправиться... Я выбрала свою любимую машину, ибо не представляла, что может быть надежнее моего железного мустанга.
Я люблю водить машину, я ее чувствую. К тому же получаю истинное наслаждение, когда за окном ветер, непогода, а в салоне тепло, уютно, звучит легкая музыка. Именно в такие минуты я ценю наш злополучный прогресс, ибо он делает мое передвижение комфортным.
    Итак, я приняла решение, что еду на машине. До дома Сюзан (так зовут мою приятельницу) при нормальной скорости, без лихачества всякого, часов восемь езды.
    Я собрала все необходимое в огромную сумку и хотела уже выйти из дома, когда мой взгляд упал на письменный стол. И с этого, наверное, все началось. Там лежала карта, старая карта... Зачем я взяла ее в руки? Из-за любопытства или из-за чего-то еще? Не знаю. На этой карте я увидела, что существует еще одна дорога к дому Сюзан. Основная делала огромную петлю, а в том самом месте, где эта петля начиналась, на карте красовалась прямая, как стрела, дорога, которая соединяла два конца петли. Я посмотрела на масштаб карты, быстро подсчитала экономию во времени. Выходило - четыре часа чистой экономии.
Меня это очень обрадовало. К тому же я люблю новые маршруты. То, что вдоль этой дороги не было населенных пунктов, меня не смутило. Я захватила карту с собой, бросила на переднее сидение машины, затем запихнула в багажник сумку и приготовилась к старту. Мой прощальный взмах рукой дому, где я живу вот уже несколько лет, остался безответным. Да и кому отвечать, если даже кошки у меня не было? А дом безмолвно провожал меня оконным стеклянным взглядом, в котором я увидела бездонность и... свое собственное отражение. Забавно. Может, в этом был некий знак? Я улыбнулась.
Во мне все ликовало и пело. Я замурлыкала веселый мотивчик. Мне казалось, что и природа, и люди вокруг тоже радуются жизни вместе со мной в этот момент.
Время от времени я заглядывала в карту, чтобы не проехать мимо “новой” дороги. Я свернула с основного шоссе, проехала немного и увидела прекрасную дорогу. Я думала, что это какое-то заброшенное шоссе, а здесь - милая дорога. Конечно, это вам не скоростная магистраль, но вполне  приличная  дорога, какие обычно строят  к загородным домам весьма респектабельных людей. Таблички, что это частная собственность, не было. Никаких запрещающих знаков, никаких указателей... никаких ограничений. Самое главное, что я смогу мчаться по ней, не опасаясь пробок. Полная свобода. Природа и я - прекрасный союз на четыре часа. Короче, без колебаний я свернула влево, как рекомендовала карта.
    За два часа я не встретила ни одной машины, ни одного человека... Меня это обстоятельство не смутило и не заставило задуматься. Я мчалась, как застоявшаяся в стойле лошадь, выпущенная на волю. Ощущение свободы окрыляло и напрочь отключало здравомыслие.
Моя голова не хотела думать, ум не собирался напрягаться, он отдыхал. И во что мне обошелся его отдых? Я застряла на полпути. Я не могла ничего понять. Мой мустанг вдруг зачихал, закашлял, а потом замер. И вот я одна на этой пустынной дороге.
    Так же светило солнце, был такой же летний день, все было такое же, как  и пять минут назад, с той лишь разницей, что тогда я мчалась, ликуя, а теперь я стояла, тоскуя.
    Я понимала, что ждать помощи мне неоткуда, что встречной машины может не быть никогда. Починить машину я не смогу. Я любила ездить на ней, но заниматься ремонтом, увы, я в этом ничего не смыслила, потому что всегда ценила прелести цивилизации и использовала их, не задумываясь.
Автомастерской рядом не было. Можно было вызвать аварийку по телефону, но я его не могла найти. Скорее всего, оставила дома за ненадобностью. А мой телефон в машине глуповато смотрел сломанной трубкой в небо. Я так  и  не собралась  заменить  его. И что я могла сделать? Топать ногами, орать или ругать себя последними словами за неосмотрительность, за то, что вообще решила сократить путь и сунулась в воду, не зная броду? Я не сделала ни первого, ни второго, ни третьего.
Я вышла из машины, потянулась и огляделась по сторонам. Прекрасный пейзаж, ничего не скажешь. Ликование красок, великолепное сочетание полутонов, игра света и тени, отличная перспектива... Запах хвои, шелковая трава, цветы у дороги, перешептывание деревьев, редкие трели птиц, синее небо, необыкновенные облака...
Я поняла, что обстоятельства сильнее меня и можно обораться, но изменить что-то - вряд ли. Я достала коврик из багажника, бросила на траву и легла, подставив лицо солнцу.
    Со стороны это может показаться более чем странным. Заглохла машина. Чтобы вернуться к цивилизации, мне надо топать по шоссе либо вперед, либо назад ни один день, ибо я застряла в середине пути, а двести верст - это вам не шутка. Меня не волновало, что я раньше умру от голода, нежели доползу до цели.
   Сейчас я блаженствовала. Что будет через час? Какое я приму решение? Я сама не знала, но верила, что обязательно что-то произойдет, что спасет меня. Может, с парашютом кто-нибудь спустится с неба. Случайным ветром занесет. Или найдется еще один сумасшедший, кому захочется проехаться по этой дороге. Раз есть дорога, будут и машины. Когда? Это уже другой вопрос.
    Я закрыла глаза и позволила солнцу слегка поласкать мою мордашку. Мне всегда казалось, что загар мне к лицу. А утверждения врачей о вреде ультрофиолета я не воспринимала всерьез. Если их слушать, то нам жить вообще вредно.
Тень наползла на мое лицо, это вызвало мое недовольство.
“Кто посмел закрыть от меня солнышко?” - то была моя первая мысль. И только потом до меня дошло, что кто-то закрыл от меня солнышко. Я открыла глаза. Надо мной склонился улыбающийся человек. Глаза мои округлились.
  - С вами все в порядке? - поинтересовался мужчина, похожий на охотника без ружья или любителя-грибника, правда, без лукошка, зато с небольшим рюкзаком за плечами.
  - Вы кто? - спросила я, пытаясь сесть.
  - Человек, - улыбка на лице “охотника” увеличилась.
  - Это я вижу. Что вы делаете здесь? - задала я новый вопрос.
  - Я проходил мимо, увидел вас, решил, что вам плохо, что нужна помощь. Но если все нормально, я пошел.
  - Нет! - завопила я, осознав, что этот “охотник”, может быть, мой единственный шанс выбраться отсюда. - У меня машина заглохла. Я не знаю, что мне делать. Есть здесь по близости телефон? Люди... здесь живут где-нибудь по близости люди? Проводите меня к ним, - почти взмолилась я.
  - Если заглохла машина, то вам здесь делать нечего. Вряд ли вы дождетесь кого-нибудь, сидя здесь. Умереть можно, а не дождаться. Я тоже не разбираюсь в моторах. Вставайте, я провожу вас в поселок. На месте что-нибудь придумаем.
  - А далеко до него? - спросила я.
  - Часа   два   с  половиной,  если  напрямик... и хорошим шагом, - он бесцеремонно стал разглядывать меня.
   Его взгляд задержался на моих модельных туфельках. Мою модную  коротенькую юбочку он не оценил по достоинству, это я поняла сразу.
  - А что-нибудь посерьезней для такой прогулки у вас из одежды имеется? - спросил он.
  - Посерьезней, это что? - в моем голосе прозвучал вызов.
  - Ну, ботинки, брюки, куртка или свитер... Вы по лесу или по слегка болотистой местности ходили когда-нибудь? - в его голосе было столько доброжелательности и заботы обо мне, что мои эмоции поутихли, уступив место душевности.
  - Да, -  уже спокойно ответила я.
  - Тогда сами понимаете, что в туфельках будет очень сложно двигаться, если не сказать больше - просто нереально.
  - У меня есть спортивная одежда, - сообщила я. - К прогулкам по лесу я готовилась, поскольку еду к приятельнице, а она живет в лесу. - Я назвала место, где жила Сюзан. - Не бывали в тех местах? - поинтересовалась я.
  - Бывал.  Тогда   переодевайтесь, - распорядился он. - Я пока погуляю. Минут через десять вернусь.
  - Не  уходите, -  попросила я. - Отвернитесь только.
  - Да не сбегу я, - мой страх развеселил “охотника”.
  Тут я сообразила, что мы даже не представились друг другу.
  - Меня Клер зовут, - сообщила я.
  - Очень приятно. Переодевайся, Клер.
    Я растерянно заморгала.
  - Зачем тебе мое имя? Ничего, что я на “ты”?
  - Ничего. Имя - визитная карточка человека. Неудобно как-то идти два с половиной часа по лесу с человеком без имени.
  - Ну, если в этом все дело. Тогда Боб - местный проводник.
  - Что значит “проводник”? - спросила я.
  - Провожаю заблудившихся по лесу, вывожу, не даю им погибнуть...
  - Как спасатель?
  - Нет, как проводник. Я отвернулся.
    Через несколько минут я была готова. Боб одобрительно кивнул головой, а затем сообщил мне, что когда он выводит людей, то не разговаривает с ними, и если у меня есть еще какие-нибудь вопросы, чтобы я спрашивала его сейчас, пока не отправились в путь. Но откуда мне было знать, какие вопросы могут возникнуть в моей голове в дороге. А сейчас мне не приходило ничего в голову. Просто болтать мне не хотелось. Я спешила к Сюзан, мне надо было добраться до телефона, вызвать аварийку - и все. Какие разговоры? Слава Богу, что этот Боб вообще проходил здесь.
  - Нет, вопросов нет, - обрадовала я его.
  - Тогда пошли.
   И вот мы шли два часа. Мои слабые попытки завязать разговор с проводником не увенчались успехом. Я уже устала, мне хотелось пить и есть. Но не кричать же об этом. Он обещал, что через два с половиной часа мы будем на месте. Значит, еще необходимо потерпеть полчаса.
И вдруг до меня дошло, что, возможно, обратно мне придется сегодня же проделать такой же путь. Мне захотелось завыть. Но луны не было, а на солнце не воют. Потом я стала рассуждать, что раз есть основная дорога, должны быть и другие. В поселке живут люди, они подбросят меня на машине до моего мустанга. Должна же быть нормальная дорога от шоссе до поселка. Проводник избрал кратчайший путь, поэтому мы топаем по бездорожью. Все. Нечего морочить себе голову. Я успокоилась и почувствовала новый прилив сил. Я даже запела, забыв напрочь, что рядом шел молчаливый слушатель. Мое пение прервал голос проводника:
- Мы почти у цели. Вон с того пригорка видно поселок.
Мы подходили к этому пригорку. То, что я увидела, поразило меня. В сказочно зеленой долине, окруженной лесом, по кругу возвышались дома, а в центре стояла церковь удивительной красоты. Я повернулась к проводнику:
- Сказка, да и только!
- Сказка, говоришь, - усмехнулся он. - Ну-ну.
Я еще раз бросила взгляд на поселок, расцвеченный ярким солнцем.
- Вот по этой тропинке ты спокойно дойдешь до поселка, - услышала я за спиной.
- А разве ты не пойдешь со мной? - спросила я и повернулась.
За спиной никого не было. Проводник исчез.
- Боб ты где? - крикнула я. - Это не серьезно...
Я хотела сказать ему, что так воспитанные люди не поступают, что не мешало бы попрощаться. Но что толку сотрясать воздух, если нет того, кому предназначено мое нравоучение. Трезво поразмыслив, я поблагодарила Бога, что он исчез сейчас, а не раньше. Тем более что за этими рассуждениями я не заметила, как вошла в поселок. Хозяин крайнего дома с интересом рассматривал меня. Мой вид почему-то развеселил его. Я подошла и вежливо поздоровалась.
- Добрый, конечно, добрый день, - ответил мужчина.
- Вы не подскажете, как пройти к гостинице, магазину, почте, аптеке, - я перечислила те пункты, где обычно всегда бывает телефон...
Мужчина молчал. Он соображал, чего же мне конкретно нужно.
- Мне нужен телефон, -  уточнила я.
Мое   уточнение,  по-моему,  еще  больше  озадачило его.
- Моя машина сломалась, надо аварийку вызвать, - четко выговаривая слова, сообщила я.
Он смотрел на меня, как на инопланетянку.
“Может, больной какой”, - подумала я.
- Как ты попала сюда? - глотая воздух, спросил мужчина.
- А-а-а, проводник Боб довел, - объяснила я.
Лицо мужчины преобразилось. Он перекрестился, затем поклонился мне и забубнил:
- Исчезающий проводник... гостя привел... Проводник... дождались милости... Привел...
Я уже решила, что мне не добиться от этого поселянина ответа ни на один из моих вопросов, и подумала, к кому бы еще обратиться. Может, у него время молитвы? Или здесь что-то другое... Я слегка попятилась.
- Ты устала, путь-то не ближний был. Есть хочешь? Заходи! Мой дом - твой дом, - его широкий жест озадачил меня.
“С чего это вдруг он решил угощать меня?”
- Спасибо, - вежливо проговорила я. - Но мне бы гостиницу... Я могла бы снять номер и поесть там...
- А-а-а, - облегченно вздохнул мужик, - тебе харчевня нужна. Ванда отлично готовит. Что верно то верно. И пара комнат гостевых у нее всегда есть...
“Харчевня так харчевня”, - мне уже было все равно.
- А как пройти к этой харчевне? - поинтересовалась я.
- Боже, так я доведу тебя, - и он опять раскланялся. - Может, хоть яблоко с моего сада примешь? - заискивающе заглядывая мне в глаза, спросил мужчина.
Я хотела есть, поэтому согласилась принять яблоко, чем несказанно осчастливила хозяина сада. Пока  мы  шли,  мужчина  все  бубнил о счастье, что свалилось на них в моем лице. Я не воспринимала всерьез его болтовню. Может, человек выпил лишнего. Мне все равно, что он думал, лишь бы привел меня в эту самую харчевню.
- Вот и пришли, - объявил он. - Ванда! - заорал он с порога.
Скромное двухэтажное здание. О том, что это харчевня, приезжий вряд ли догадается, потому что никакой вывески не было. Я понимала, что в поселке и так знали, что Ванда готовит хорошо и гостей принимает. Может, им и не надо было никакой вывески, но...
Мои рассуждения были прерваны появлением хозяйки этой харчевни. Ванда - высокая черноволосая женщина с удивительно голубыми глазами, стояла на пороге и размахивала поварешкой. Я понимала, что она запросто может и врезать по лбу крикуну. Мужик попятился.
- Ты чего? Я ж не за себя ору. Гостя привел, - он указал на меня. - Ее исчезающий проводник доставил. Она чего-то хочет, но я не понял. Может, ты по-женски с ней поговоришь. Если чего надо для обеда... для нее... я доставлю... Зелень там, иль овощи... ты только Марка пошли, я доставлю... лично...
- Ладно, - смилостивилась Ванда. - Дай человеку с дороги отдохнуть, да и накормить я ее должна.
- Нет, если помощь нужна какая, ты зови. Может, дров для очага... - лепетал мужик.
Я уже устала слушать расшаркивания этого мужика, поэтому была несказанно благодарна Ванде за то, что она, наконец, отправила его домой. И вот теперь мы молча разглядываем друг друга. Я не знаю, как должна выглядеть классическая харчевня, и, вообще, с трудом понимаю смысл этого слова. Ванда вздохнула и пригласила меня войти.
Огромная комната с большим деревянным столом посередине была немного темновата... В одном углу стояла печь, рядом - рабочий стол, полки с посудой, что-то похожее на стойку бара. За “стойкой”, на полках красовались глиняные горшочки, баночки, бутыли и бутылочки, а внизу - небольшие бочонки. На другой полке - стаканы, пивные кружки разных размеров. Две двери, три окна, лестница на второй этаж...
Мне не очень хотелось рассматривать помещение, да и озираться по сторонам не прилично как-то. К тому же все мои мысли были направлены на то, как бы утолить голод. Правда, я все же отметила, что и на столе и в других местах стояли или висели подсвечники со свечами. Значит, электричества здесь не было.
Это невероятное открытие ошарашило меня. Люди космос осваивают, а здесь - нет электричества. Я уже начинала понимать реакцию мужика. Возможно, что они и не знают, что такое телефон... Мне это еще предстояло узнать... Я отбросила все вопросы, потому что передо мной стояла Ванда с котелком горячей картошки. На столе появилась сметана, масло, огурцы, помидоры, сок... Ванда ободряюще кивнула мне, мол, ешь. Но я нормальный человек...
- Ванда, а тарелку, ложку, вилку и нож можно?
- Можно, - весело ответила она, - и хлеб сейчас принесу.
Она с интересом рассматривала, как я ем. Ее пристальное внимание вначале смущало меня, но потом я расслабилась и перестала замечать ее присутствие. После обеда мой естественный вопрос:
- Сколько с меня?
- Чего с тебя?
Я увидела замешательство на лице Ванды.
- Сколько я должна заплатить?
- Чего? - спросила Ванда.
Мне показалось, что мы говорим на разных языках.
Я достала деньги и протянула Ванде.
- Спрячь! - закричала она. - Ты наш гость. Зачем мне твои бумажки? Что я с ними делать буду? Ритуал у вас, что ли, такой? Ты гость, - еще раз повторила Ванда.
- Чей? - теперь удивилась я.
- Наш, - твердо сказала она.
- Ванда, я не гость, я пришла в ваш поселок, потому что моя машина сломалась, мне бы позвонить... можно?
- Позвонить? - переспросила Ванда.
- Да, - подтвердила я.
- Ну, ежели тебе это надо... сейчас. - Ванда вышла и вскоре вернулась с колокольчиком в руке.
- На, звони, - проговорила она.
Мои глаза округлились.
- Чего? Побольше хочешь? - спросила хозяйка.
- Нет, - я взяла колокольчик.
- Ты чего глаза вылупила? - поинтересовалась Ванда.
- Ванда, а телефон в поселке есть? - задала я новый вопрос.
- А это чего? - теперь у хозяйки застыло недоумение в глазах.
Мне все стало ясно.
- Это аппарат такой. Я в трубку говорю здесь, а в другом конце поселка или другом городе меня слышит тот, с кем я хочу говорить...
Мое объяснение запутало ее. Я поняла, что трубка для нее - это не телефонная трубка, а труба. И как я могу так орать в нее, что меня вся округа слышит, в ее голове не укладывалось.
- Ванда, а в город вы ездите? - спросила я.
- Зачем? - удивилась она.
- Ну, не знаю. Просто посмотреть, как другие живут.
- Не-а, нам не надо, - ответила женщина.
- Ладно, а машины в поселке у кого-нибудь есть? - спросила я.
- Зачем они нам здесь? Лошади надежней, - объяснила Ванда.
- Скажи, а кто бы мог  подвести  меня  до дороги, а там - по ней до скоростной магистрали... - я не договорила.
- Ты что? Кто же согласится тебя до дороги испытаний везти, да еще по ней ехать? - опешила Ванда.
- А как же мне теперь выбраться отсюда? - я не на шутку испугалась.
Быть пленницей своей глупости мне не хотелось.
- Если тебя исчезающий проводник привел, то он и выведет. Чего тебе бояться? - спросила Ванда.
Логика была железная. Но я совсем не знала этого человека.
- Скажи мне, почему известие о том, что меня привел Боб, так преобразило мужчину? - поинтересовалась я.
- А-а-а, это? - Ванда рассмеялась. - Да случай однажды такой был. Года два назад привел Боб к нам заблудившегося юношу. Он оголодал. Увидел у Марка (так того мужика зовут) огромные помидоры на огороде, ну и сорвал штук пять, съел, бедняга... А Марку жалко стало. Накричал на него. “Мое!” - орал он. Юноша извинился. Я мимо проходила, привела к себе, накормила, баню истопила, комнату гостевую приготовила. Все по-божески сделала. На зорьке его проводник увел. А после их ухода Марк обнаружил, что помидоры  на его участке кто-то вытоптал. Будто стадо буйволов порезвилось там. Марк бушевал сначала. А на следующий год посадил он помидоры, а они не растут на его участке - и все тут. Тогда он решил, что это его исчезающий проводник наказал за своего подопечного. И не может никак мужик понять, что сам себя наказал своей жадностью. Нас не кто-то наказывает, а мы сами. Ну, а у меня, наоборот, урожай лучше прежнего каждый год. Вот он и решил, что надо умасливать “гостей”, чтоб на тебя благополучие свалилось. Глупый человек, что поделаешь? Да ты спишь уже, идем я тебя в комнату твою отведу.
- Я к Сюзан в гости собиралась. Отпуск у меня десять дней.  Отдохнуть  хотела, - пожаловалась я Ванде, когда мы поднимались на второй этаж.
- Ну и отдыхай себе. Какая разница, где отдыхать: у Сюзан или здесь? Еще благодарить судьбу будешь, что попала к нам в гости. Народ у нас мирный, в основном - праведный. Да и Марк не злобивый. Жадный, но не злобивый...
Светлая комната с огромной кроватью  понравилась мне. Я бросила сумку на лавку, села рядом и стала стаскивать с себя башмаки и одежду. Ванда пожелала мне приятного отдыха и ушла. Только теперь я осознала в полной мере, как устала. Наверное, именно поэтому я спала, как младенец.
Солнце уже просто стучалось в окно, чтобы обратить мое внимание на себя. На душе было легко и радостно. А, собственно, что в данной ситуации я могу изменить? Если бы я знала обратную дорогу, то, может, и рискнула бы отправиться к машине. А что мне это даст? Можно купить лошадь в поселке, тогда путь к машине и по дороге испытаний к истокам цивилизации сократился бы во временном протяжении. Но, опять же, для этого мне надо кого-то уговорить проводить меня хотя бы до машины.
Конечно, я могу попытаться, но что из этого получится? Ванда уверяла, что поселяне ни за какие блага жизни не пойдут к дороге испытаний. Кстати, а почему дорогу так называют? Это интересно. Но если все же я не смогу никого найти, кто бы проводил меня, что тогда? А ничего. Я знала себя. Я, скорее, попытаюсь адаптироваться в новых условиях, нежели отправлюсь плутать. Хватит с меня приключений.
К тому же я верила, что все, что с нами происходит, не случайно. А ежели так, то пока надо принять то, что я имею. Я просто знала, что вернусь целой и  невредимой и, самое главное, это произойдет очень скоро. Ванда утверждала, что этот исчезающий проводник очень обязательный человек. И, значит, он уведет меня отсюда через неделю, как и всех остальных гостей. Тогда какой смысл мне переживать? Ванда права, я могу и здесь отдохнуть.
Завтракала я одна. Ванда сидела рядом. Как и вчера, она  наблюдала за мной, вернее, за тем, как я поглощаю пищу. Я видела на ее лице любопытство, смешанное с восхищением. Пока я ела, она рассказала мне, что живет вместе с мужем, что детей им Бог не дал. Но они не огорчены этим обстоятельством, потому что Бог любит их, заботится о них... А они, в свою очередь, заботятся о людях, что живут рядом.
- Я могу с тобой походить по поселку, ежели ты хочешь, - предложила она.
- Хочу. Ванда, а почему ты не спросила, как меня зовут?
- Зачем? - удивилась женщина. - Если ты не сказала, то, значит, не хочешь...
- Я так устала вчера, хотела есть и спать, что забыла представиться. Извини, - проговорила я.
- Чудная ты. Я и так чувствую тебя. Что мне твое имя? - спросила Ванда.
- Я Клер.
- Я рада. Ладно, Клер так Клер. Пойдем?
- А что мы будем делать? - поинтересовалась я.
- Отдыхать. Ведь ты этого хотела? А для начала с людьми познакомимся, вернее, познакомишься.
Мы почти весь день ходили от дома к дому, говорили с людьми. Радовались встрече. А я все думала, ради кого случай привел меня сюда: ради людей, здесь живущих, или ради меня самой? Потом решила, что не бывает так, чтобы встреча была необходима, важна только для одной из сторон.
Конечно же, в общении с людьми, живущими  не  так, как они, эти люди получали знания, могли проявить себя, отдать то, до чего додумались сами. Я попросила разрешения у людей, с которыми общалась, сделать несколько набросков. Я объясняла, что художник... Они с радостью позировали мне. Правда, у меня с собой был лишь небольшой блокнот и карандаш. Зато я знала, что из этого потом может получиться прекрасная серия.
“Доброта людских глаз” - это рабочее название родилось как-то само собой. Я была счастлива. А Ванда ликовала, будто это она рисовала, а не я. Последней в этой галерее была сама хозяйка харчевни.
Боже! Только теперь я сообразила, что это был подарок судьбы. За работой я забыла совсем о покупке лошади, о поиске человека, который бы согласился вывести меня отсюда. Я уже не хотела ехать к Сюзан, хотя и любила ее по-своему. Здесь все было естественно и просто. Я уже забыла, что в мире может существовать эта простота, это чувствование природы, это слияние с ней.
Это был какой-то оазис Доброты, затерявшийся в пустыне нашей цивилизации. Как удалось этим людям сохранить в себе этот свет, чистоту, любовь ко всему, стать совершенством в этом несовершенном мире? Они окружили и меня своей добротой и любовью. Я радовалась жизни так, как не радовалась никогда. Это было внутреннее ликование при внешней умиротворенности.
Через пять дней я поняла, что эти люди становятся мне близки и дороги, что расставаться с ними я не очень-то и хочу. Я делала открытия каждый день. Ванда подарила мне свой сарафан, и я бегала в нем по поселку, запросто заходила в любой дом, где меня встречали, как родную. Я чувствовала себя самой счастливой в мире.
И когда маленький Пит принес мне известие, что меня ждет Боб на том же месте, где мы расстались с ним всего неделю назад, весь поселок вышел провожать меня. Мы плакали, и не стеснялись своих слез, обнимались, жали руки и верили, как дети, что когда-нибудь опять свершится чудо, и мы встретимся. Ванда обняла меня, сунула в руки мою сумочку и подтолкнула:
- Пора, тебя ждет Боб.
С щемящим чувством потери я уходила от этих людей. Я даже забыла, что шла сюда с одной единственной целью: вызвать аварийку. И только теперь, идя на встречу с Бобом, я осознала, что моя машина до сих пор стоит там, где я ее оставила, что проблема за это время не разрешилась. Вариант с лошадью опять промелькнул у меня в голове, но я уже стояла рядом с Бобом, и он улыбался мне, как старой знакомой.
- Как отдохнула? - спросил он.
- Спасибо, хорошо. Только вот... - я хотела высказать сожаление по поводу своей проблемы, но Боб перебил меня.
- Да не переживай ты. Что-нибудь придумаем с твоей машиной. Может, и думать не надо будет? - он хитро улыбался. - Сегодня мы пойдем другой дорогой, путь будет чуть длиннее. Выдержишь?
- А если нет? Бросишь?
- Языкастая, - засмеялся Боб. - Не брошу. Потащу на себе, - успокоил он. - Я в ответе за тебя.
- Тогда пошли, - предложила я.
- Не хочешь попрощаться с поселком? - спросил он.
- Не тереби душу, ладно? - я с тоской посмотрела на затерянный остров Доброты и прошептала: - Прощай!
Обратный путь показался мне короче, чем я думала, хотя по времени мы протопали больше трех часов. Мы промолчали всю дорогу, и это меня уже не раздражало. Наоборот, я увидела в этом некую прелесть, что ли, потому что можно было думать о своем и никто тебя не дергал пустыми разговорами ради приличия.
- Клер, мы пришли, - проговорил Боб, - твоя машина исправна.
- Постой, но это же начало дороги, по которой я ехала. Как? - я хотела спросить у Боба, но его уже не было.
Исчез, не объяснив, как оказалась здесь моя машина, и кто отремонтировал ее. Да так ли это важно было сейчас? Я была переполнена впечатлениями. Хотя, если быть честной, меня задело исчезновение Боба. Не попрощался даже. Я села за руль, не сомневаясь в том, что мой мустанг доставит меня домой. Сердце защемило. Я обрела и потеряла одновременно. Я не могла разобраться в себе. Чего я хотела от Боба? Он вывел меня, как обещал. Я получила то, ради чего проделала путь в поселок: машину кто-то исправил. Но что же тогда так щемит сердце? Я обняла руль и резко опустила голову. Машина завыла вместе со мной, отчего я вздрогнула и посмотрела на дорогу: мне показалось, что какая-то тень мелькнула там. Но так ли было на самом деле, я не знала.
А вечером я рассказывала Смиту, с которым встречалась около года, обо всем, что произошло со мной за этот отпуск. И мне казалось, что именно его мне и не хватало все это время. Нам было хорошо вдвоем. Во всяком случае, я хотела в это верить. Прекрасное вино, чудесная ночь... и попытка забыться в его объятиях.
Правда, когда я решила показать Смиту, какие необыкновенные наброски сделала в этом поселке, то с ужасом обнаружила, что показывать нечего, потому что забыла свой блокнот в гостевой комнате Ванды.
Мне не понравилась реакция Смита. Он снисходительно ухмыльнулся, и я поняла, что мой рассказ об исчезающем проводнике, каком-то затерянном поселке, дороге, о которой он никогда не слышал - все это смахивало на добрую сказку, которую я сама же и придумала, чтоб привлечь его внимание к себе еще больше.
Он и раньше считал меня великой сказочницей, хотя я никогда не врала, вернее, старалась быть честной, насколько это было возможно. Но, видно, события, периодически происходившие со мной, смахивали на выдумку. Раньше мне было все равно: верит он мне или нет. Я никогда не спорила с ним, предпочитая согласиться, нежели доказывать свою правоту. А здесь во мне проснулось что-то... от тельца, хотя его качеств во мне отродясь не было. 
Я хотела доказать Смиту, что все это было на самом деле, что мне это не приснилось. Именно поэтому я уговорила его на следующий день поехать со мной к тому месту, откуда начиналась дорога, что в поселке называли дорогой испытаний. Я свернула там же, но никакой дороги впереди не было. Бурьян, перелесок, болотистая местность - и никакой дороги. Я растерянно моргала глазами.
- Но она была здесь, - чуть не плача, проговорила я.
- Успокойся, - Смит нежно гладил меня по спине. - Может, ошиблась, и это вовсе не здесь?
- Смит, я помню...
Я вышла из машины в тщетной попытке разыскать хоть какой-то намек на дорогу. Его не было, как и самой дороги.
- Но она должна быть. Смит, у меня была карта, - вспоминала я. - Я же по ней ехала сюда. Старая такая. Постой, сейчас найду, - я перерыла всю машину и растерянно протянула: - Ее нет.
Злополучная карта тоже исчезла. Итак, что же получалось? Исчезающий проводник – миф: его никто, кроме меня, не видел, в его способность исчезать поверить сложно. Дорога, которой нет, карта, которая была и каким-то таинственным образом испарилась. Оставался поселок, жители которого смогли бы подтвердить, что проводник и дорога - реальны, и что я гостила у них. Но до поселка не добраться, потому что он где-то есть, но где, я не знаю. Одно из двух - либо я сошла с ума, либо здесь что-то необычное, что я не могу пока объяснить.
- Смит, я не сумасшедшая. Здесь была дорога. И все, что я тебе рассказывала - правда. Я ничего не выдумала.
- Я верю, - проговорил Смит.
- Тогда помоги мне, - попросила я.
- Искать дорогу? - опешил Смит. - Но ты же видишь, что ее здесь нет.
- Нет, - я всхлипнула.
- Тогда что нужно сделать? - спросил Смит. - Ты только успокойся.
- Давай купим карту, нет... Та карта была старая... Поехали в библиотеку, просмотрим все карты, какие только выпускались когда-либо... Надо же с чего-то начинать?
И мы начали. Все свободное время в течение недели мы потратили на изучение всевозможных карт. Я узнала массу забавной, но абсолютно ненужной информации из истории создания карт, проследила весь эволюционный процесс в этой области. Но, увы, ни на одной из них не было той дороги. Более того, когда я пыталась предположительно найти место поселка, то неизменно упиралась в болото.
Факт оставался фактом: никаких поселений в этом районе не было. Тогда я купила в магазине новую карту, провела линию, соединяющую два конца дуги магистрали, разделила эту линию пополам, нарисовала кружочек - это была моя машина. Потом занималась математическими расчетами, выясняя приблизительно, сколько можно пройти за два с половиной часа. Циркулем нарисовала дугу этого диаметра. Самое ужасное, что выходило, будто там везде болота, непроходимые топи.
Смит застал меня за этим занятием и попросил:
- Брось. Я и так верю тебе.
- Нет, - уперлась я.
- Тогда что дальше будем делать? - вздохнул он.
- Надо узнать, слышал ли кто-нибудь об исчезающем проводнике?
Увидев недоумение на лице Смита, я решила уточнить, что речь идет не о социальном опросе населения, а всего лишь о статьях из раздела “Необычные явления”.
- Надо просмотреть все статьи и заметки на эту тему... - проговорила я.
- Мы потонем в бумагах, Клер.
- А мы ограничимся последним десятилетием...
- Ты вообще имеешь представление об объеме работ?
- Нет. Но все возможно, если ты подключишь к поиску свой компьютер и свои мозги...
- Хорошо, а что тебе это даст?
  - То,  что   люди  уже  сталкивались  с подобным явлением... А я проштудирую медицинскую литературу. Может, с научной точки зрения такое явление возможно. Ведь есть же приемы у мастеров каратэ, когда они просто исчезают из поля зрения противника. Нет, читать - это долго. У меня есть подруга, она училась в свое время в медицинском колледже. Раз человек становится невидим для другого, может, это связано как-то с глазами? Может, идет какое-нибудь воздействие на глаза?
- Это ты меня спрашиваешь? - поинтересовался Смит.
- Нет, рассуждаю, - буркнула я.
- Иди отдыхай. Я обещаю, что помогу тебе. Ты хочешь мне доказать? - спросил Смит.
- Нет, теперь уже себе, - вздохнула я.
Через неделю Смит принес очередную подборку статей, в которых говорилось о странных явлениях... Мое внимание привлекли две статьи. Это очень порадовало Смита, поскольку до этого я забраковывала все, что он приносил. В одной - какой-то столетний дед вспоминал о строительстве дороги в джунглях и заодно поведал о странном случае, происшедшем с ним. Из-за своего любопытства и легкомыслия (как мне это знакомо) он решил прогуляться... Но джунгли - не место для прогулок. Все могло закончиться трагично, но его вывел неизвестно откуда взявшийся проводник, который затем таинственным образом исчез. В другой - рассказывалось о молодом человеке, который лет пять назад испытал недоумение, когда человек “растаял” после того, как вывел его из чащи леса.
Я решила ограничиться этими случаями. Все остальное не заслуживало моего внимания, поскольку мистических явлений всегда хватало, и если все принимать на веру, голова опухнет.
Я была рада. Исчезающий проводник - не мой бред. К тому же моя подруга что-то долго объясняла мне про нарушение, связанное с глазами. Появление слепого пятна, которое сужало угол видения, и за счет этого предметы как бы исчезали из поля зрения человека мгновенно. Причину этого явления она не знала, как объяснить...
Я понимала, что все, что мы накопали, по сути, ничего не дает. Дорога была и исчезла, а карты говорили, что ее никогда и не было. Значит, несуществующая дорога появилась специально для меня, чтоб потом вновь исчезнуть? Ну, это уж слишком. Я осознала, что никогда не смогу ничего доказать.
Смит уверял меня, что верит каждому слову этой истории, но я чувствовала, что это не так. Он просто не хотел расстраивать меня. Я благодарила Бога, что не успела рассказать больше никому, где я “отдыхала”.
Я ломала голову, пытаясь объяснить необъяснимое. В некоторой степени я преуспела в этом направлении. Что мне это дало? Зачем мне надо было проводить тщательный анализ недавних событий? Мне хотелось знать, для чего все это было нужно? С какой целью жизнь преподнесла мне этот сюрприз? Смысл всего происшедшего в чем? Зачем, отчего, почему? И другие вопросы мой ум подсовывал мне, отравляя постепенно мое существование.
Только теперь я вдруг осознала, как счастлива была, когда не проводила анализ, а просто наслаждалась подарком жизни. Я просто жила, и была счастлива от этого. Вот она разница в восприятии: в одном случае воспринимаешь все сердцем, в другом - умом. Зато себя при такой работе ощущаешь мудрецом, но отнюдь не являешься им. Осталось только спросить: “В чем смысл дороги испытаний, на которую я попала? Что она символизирует? И почему жизнь столкнула меня с проводником, который научился исчезать?” А может, он и не учился ничему? Ну, живет человек, помогает людям... И - слава Богу. И трюк ли это с исчезновением или нет - так ли это важно? Тайна, загадка - элемент необычности делает событие запоминающимся.
Может, он и исчезает для того, чтобы человек, наконец, понял, что не все возможно объяснить. Чтобы человек попытался почувствовать себя в этом мире. Форма и суть - еще одна тема для размышлений.
Самое смешное, что когда человек размышляет о глобальном, он и себя чувствует таковым. Он становится важен для самого себя. Вот почему наш мир породил целую плеяду критиков, философов... Жить по душе сложнее, нежели по уму. Логика ума вырабатывает определенные стереотипы. Человек, его поведение становится предсказуемым. И вот мы уже знаем, что если я сейчас сказала “а”, то следующей буквой будет “б”. И, не дай Бог, если ты вдруг об “о” заговорила. Это вызовет возмущение. Зато как просто, ты только начал говорить, а сидящий рядом уже выстраивает цепочку и прогнозирует, чем ты закончишь. И если ты не обманул его ожидания, он счастлив. Вспомните себя, сколько гордости вызвал у вас прогноз. Сидишь, смотришь фильм и вдруг понимаешь, что уже знаешь, чем он закончится. С одной стороны - хвала нашему уму, но с другой - это же неинтересно. Зачем смотреть, если уже знаешь исход? Пропадает острота восприятия, нет новизны, нет наслаждения... Зато есть гордость, польщенное самолюбие. Ты уважаешь себя в этот момент, ты вырастаешь в собственных глазах. И все уже становятся на порядок ниже тебя, потому что ты видишь дальше, знаешь больше, чем они.
А потом уже не замечаешь, что не живешь, а только рассуждаешь о жизни, что не любишь, а только говоришь о любви. Появляется желание идти дальше, достичь невидимых высот... И вот уже рядом с тобой интересные люди, что подпитывают твой ум, дают ему пищу.
А тот, кто не может уже дать тебе ничего, исчерпал свой лимит, того оставим совсем, либо на время, потому что на горизонте замаячил еще один кандидат. И жизнь при этом яркая, вокруг тебя интересные люди... А то, что ты переступаешь через кого-то, так это ничего, ибо есть уже и философская база: “ничто не вечно под луной” или теория о расхождении путей, по которым люди идут.
Ведь если ты уже все “выжал” из этого человека, зачем он тебе? С ним неинтересно. Он тебе отдал все, а то, что ты сам можешь отдать, жертвуя своими интересами, тебе не приходит в голову. Вернее, как раз в голову и приходит, в сердце не опускается. И ты “отдаешь” ему советы: как жить, как поступать. Учишь, навязываешь свою волю, заставляешь делать то, что важно для тебя. Но при этом не спрашиваешь, что хочет другой человек, потому что ты видишь лучше, чем он, и знаешь, что ему надо. Но тебе хочется свободы. А как же быть со свободой других? Ты не думаешь о том, чтобы стать освобожденным, надо предоставить эту самую освобожденность другим. Позволить им ошибаться. И кто сказал, что ты лучше знаешь на самом деле. Ты же исходишь из своего опыта...
Да, можно вспомнить про обстоятельства. Но не обстоятельства нас загоняют в угол. Это мы сами делаем такой выбор. Живем в следствиях, страдаем, обвиняем всех и Бога, в том числе, что не помог вовремя, не наставил на путь истинный. А почему Он должен наставлять? Он мудр. Он дает нам свободу и право выбора.
А я что делала все это время? Навязывала Смиту свою волю... Самое смешное, что чувствовала я себя при этом прекрасно. Я казалась себе такой умной. Полет мысли, поиск, разрешение глобальных проблем. Искала сама, вовлекала в этот поиск других, заставляла, мягко, правда, очень, их делать то, что было нужно мне.
Умение манипулировать людьми, управлять ими, подводя их к принятию нужного для тебя решения, - затягивает, как наркотик. Это власть, власть над людьми. Можно, конечно, выплеснуть несколько умных лозунгов типа того, что просто ты видишь дальше, знаешь больше, и с высоты своего опыта понимаешь, что лучше для человека. Я вспомнила поселок, людей в нем живущих. Им ничего не надо было от меня. Они просто любили, дарили доброту и заботу, не ожидая ничего взамен. Исключение - Марк. Так он, скорее, вызывал сочувствие у людей. Они жалели его, но не учили, как надо, предоставляя ему истинную свободу выбора.
И еще я поняла, что ум должен просто помогать сердцу, а не наоборот. Вот он - итог моих усилий: событие моей жизни осталось Событием, а все, что произошло после него - мышиная возня. И дай Бог, чтоб в нашей жизни было как можно больше первого и как можно меньше второго. Чего я хотела изначально? Доказать Смиту, что говорила правду? Зачем? Только потому, что он мне дорог? Или все-таки боялась, что испортится мнение обо мне? А чего я добилась? Да ничего. Измучила Смита, да и сама издергалась, прилагая чрезмерные усилия. Может, захотелось в детектива поиграть? Показать свое превосходство пожелала?
Я занималась самобичеванием лишь только потому, что результат был отрицательный. Я была не справедлива к себе. Но вскоре мне надоело издеваться над собой. Я просто устала от напрасных усилий. Я понимала, что в другом состоянии я бы рассуждала иначе. А уж если бы результат был положительным, то все сразу стало бы правильным и в моем поведении, и в средствах. Но я же вспоминаю иногда, что при достижении цели не могут быть все средства хороши или оправданы. Вот она человеческая сущность: находим себе оправдание, потому что так проще. А правильнее ли? Мы редко вспоминаем о том, как должно быть правильно. Не ищем этого правильного и не стремимся к нему. Если спишь, то видишь сны... Постепенно я успокоилась. Перестала дергать Смита, заставлять его искать подтверждения того, о чем рассказывала я. Мы старались больше не касаться этой темы.
К тому же на дворе был конец августа. Приближался мой день рождения. Я пригласила Смита к себе. Накрыла стол на двоих, зажгла свечу, включила легкую музыку. Мы танцевали, когда в дверь кто-то позвонил. Я никого не ждала. Открыла дверь и застыла пораженная. Передо мной стоял улыбающийся Боб.
- Ты забыла в гостевой комнате Ванды, - он протянул мне мой блокнот с удивительными набросками, сделанными в поселке во время отдыха.
Вместо благодарности я заорала:
- Смит!
Мне хотелось, чтоб он увидел Боба. Смит прибежал на мой истошный вопль и увидел меня, стоящей у раскрытой двери, за которой никого не было...
- Он приходил, - со слезами на глазах прошептала я.
- Кто?
- Исчезающий проводник...
- Ну, и где он? - спросил Смит.
- Исчез.
- Клер, мы же договорились...
- Нет, я правду говорю. Он приходил. Ты слышал звонок?
- Слышал.
- Слышал, что я разговаривала с кем-то?
По его глазам я поняла, что он слышал.
- Но его нет, - проговорил Смит.
- Нет, - подтвердила я.
И тут я вспомнила про блокнот.
- Он вернул мне мой блокнот, - я протянула его Смиту. - Помнишь, я рассказывала тебе?
Смит внимательно просмотрел все наброски, потом почему-то аккуратно запер дверь на все замки. Я поняла, что он напуган, но сделала вид, что не вижу этого.
Он обнял меня и стал тихонько гладить меня по спине, приговаривая:
- Успокойся, дорогая, успокойся...
Я почувствовала, что Смит говорит это, скорее, для себя.
- Я только теперь понимаю, каково тебе было этот месяц. Пытаться объяснить то, что нельзя объяснить... А я сочувствовал тебе, но не мог до конца поверить. Прости, я - кретин. Какой же я был кретин!
Мне понравилось его признание, особенно последняя часть. Я чуть было не попросила его повторить, но вовремя опомнилась.
- Ладно. Пойдем ужинать. Все же сегодня мой день рождения, - проговорила я.
А исчезающий проводник стоял в это время у камина. Его никто не видел. Он просто решил удостовериться, что в этом доме все будет хорошо. Боб видел, как мы вошли в комнату, где был накрыт стол на двоих. А мы даже не догадывались о его присутствии. Ему хотелось увидеть мою реакцию на его подарок.
- Что это? - спросил Смит. - Их здесь не было. Откуда они здесь?
- Полевые цветы! Это Боб! Это его подарок. Боже, как он узнал? Спасибо, Боб, - закричала я.
- Кому ты говоришь? Зачем так кричишь? Ты думаешь, он услышит тебя? - спросил Смит.
- Не знаю, - я пожала плечами.
В душе зажглись огоньки. Я была счастлива, а Смит слегка смущен. Он все время считал, что я вожу его за нос или что я слегка свихнулась. Но он любил меня по-своему, а здесь еще примешалось чувство жалости.
Я видела, что ему хотелось спросить у меня, как это Боб смог положить мне цветы на стол, когда я разговаривала с ним у порога. Но Смит понимал также, что бесполезно спрашивать у меня, потому что я знала не больше, чем он. Смит обнял меня, потерся щекой о мою щеку, улыбнулся и проговорил:
- С тобой не соскучишься. Ты обладаешь уникальной способностью притягивать к себе необычные события. Меня это иногда пугает, я не буду отрицать, но зато делает мою жизнь ярче. Спасибо тебе за то, что однажды ты вошла в мою жизнь. И я не хочу, чтобы ты когда-нибудь ушла из нее...
- Короче, ты хочешь пожелать мне жить вечно?
- Ты же все поняла.
Мне было приятно признание Смита, но не на столько, чтоб выходить за него замуж.
Я прижала букетик Боба к груди. Все-таки было в этом проводнике что-то такое, что не давало мне покоя. Мое молчание Смит расценил по-своему, а я не стала разубеждать его в обратном.
А Боб в это время подумал:
“Я верно поступил. И пусть ты еще не знаешь, кто ты. Я подожду. А пока - дорога испытаний зовет меня. Коли блуждают люди, мы не останемся без работы. Зрей покуда. Я подожду, - мысленно повторил он, - немного осталось. Я тебя так долго искал”.
Он с любовью и нежностью посмотрел на меня.
И вдруг я боковым зрением увидела его возле камина. Он улыбался. Я встряхнула головой. Боб исчез.
- Здорово! - засмеялась я. - Ты только совсем не исчезай из моей жизни, - попросила я. - Я подожду. Я знаю, что немного осталось. Я тебя так долго искала...
Я подошла почти вплотную к Бобу, я ощутила его дыхание. Он обнял меня, и я ясно увидела его. Я не знала, что в это время исчезла на мгновение, чем напугала Смита. Он растерянно завертел головой.
- Нет! Этого не может быть! Я так больше не могу! Я не могу находиться в твоем кошмаре! С кем ты говоришь? - спросил он.
- С Бобом. Я ухожу, Смит, - заявила я, хотя по-прежнему не знала, здесь ли Боб или нет.
- Куда? - опешил Смит и потащил меня за руку к столу, где горела свеча.
Я с тоской смотрела на Смита... Мне было жаль его, я не хотела ему делать больно. Но и связывать свою жизнь с ним тоже не могла. Пламя свечи запрыгало в каком-то экстазе. Я понимала, что произошедшее не для слабонервных. И что я могла ему сказать? Что все нормально, дорогой, что понятие нормы - вещь относительная? Что я не знаю, куда ухожу, чтоб напугать его еще больше? Или доказывать, что в здравом уме и светлой памяти? Но как? Поэтому я молчала и просто смотрела на пламя свечи. Он не выдержал тишины:
- Нет, Клер, это я ухожу. Живи, как знаешь, а я не могу так... Это бред, понимаешь, галлюцинации... Ты исчезаешь на глазах, появляешься... Букеты, проводники... Если будет нужна помощь, я отвезу тебя к своему психиатру, он вылечит тебя. Он хороший специалист. Может, и правда все это имеет место быть, но я не хочу принимать в этом участие... Прощай.
- Мне все равно. Прости... если сможешь.
- Ну, чего тебе не хватало? - почти простонал он.
- Любви...
- Да где ты ее видела? Во сне? В своих грезах? Мы на грешной земле, Клер... И любовь здесь такая же... Думаешь, твой проводник лучше? Чем? Тем, что умеет исчезать? Он иллюзия... Ты останешься одна. Я ухожу...
Своими руками я разрушила привычное, понятное... А новое взамен еще не пришло и придет ли? Наверное, Смит в чем-то прав. Как жить с тем, чего не знаешь, и как распорядиться тем даром, к которому пока только стремишься? Умение исчезать... умение любить... умение радоваться... умение общаться... умение не навредить... умение принимать то, что есть... умение опираться на факт...  умение быть честным...  что там еще?
Я села на пол и заплакала. Я услышала, как хлопнула входная дверь. Это ушел Смит, а я все сидела и лила слезы, хотя уже поняла, что невидимая нить связала нас с Бобом навечно. Он вернется, он обязательно вернется. И я дождусь его.
Слезы высохли. Я встала. Я ощутила в себе что-то новое... и не растерялась от этого, потому что знала, как жить с этим... Я впервые в жизни Любила... ощущала силу и была по-настоящему счастлива. И самое смешное, что мне стало все равно, вернется ли Боб, есть ли он на самом деле или он порождение моего воображения... Хотя, может, оказаться, что он реальнее всего остального в этом иллюзорном мире. Я ощутила то, к чему, наверное, неосознанно стремилась всю свою жизнь...
- Все возможно, я знаю... - вырвалось из меня.
И в это время я оказалась рядом с Бобом. Он улыбался... и мы понимали друг друга без слов...
 
Январь 1998 г.