Астма

Вдох – выдох, вдох – выдох… Главное, следить за дыханием: равномерный вдох на раз-два и выдох на три, четыре, пять, шесть. Потом на раз-два задержать дыхание… и опять равномерное: вдох – выдох, вдох – выдох. Как вход-выход.

Астма, вероятно, уже была у Светки давно… Помню очень яркий приступ – была она тогда беременна вторым ребенком, а август был её самым нелюбимым месяцем: цвела полынь, на которую у неё безумная аллергия. Светка тогда постоянно чихала, натирая до красноты слезящиеся глаза, зудевшее постоянно лицо потеряло чувствительность. Казалось, что нервы и мышцы лица перестали существовать, двигаться, и тело становилось чужим, тяжелым, ватным. Светка тогда покупала капли, делала какие-то ледяные компрессы, чтобы спастись от зуда, пила таблетки… Но наступал сентябрь, и её аллергия проходила. Так длилось уже семь лет, с тех самых пор, когда мы после долгих лет встретились со Светкой и её семьей в далеком гарнизоне в Средней Азии.

Возле их дома были огромные, выше человеческого роста, заросли полыни. Горький запах травы нравился Светке, она обожала этот аромат, ломала серебристо-матовые ветви и приносила их домой. Когда я спросил, зачем Светлана это делает, она сказала:

- У моего отца бабка была знахаркой. Так вот та научила моего отца, что полынь прогоняет всяких насекомых, да и простые тараканы её не любят. А если честно, то просто люблю запах и цвет.

Я приходил к Светке в гости, мы курили, наполняя крохотную кухоньку сизым дымом, пили растворимый кофе, трещали. В общем, дураками мы были еще со школы. По-своему мне Светка даже нравилась, хотя не было ни школьной влюбленности между нами, ни особой дружбы тогда. Просто свела жизнь нас в одном гарнизоне. Я не был еще женат, а Светка классно готовила. И я приходил к ней скорее за борщами, чем за дружескими советами.

А потом появилась в жизни Светланы подруга. Ритуля, так звали эту соседку, была высокой, с короткой стрижкой, крашеной блондинкой. Многие мужики западали на неё – уж больно сочна была бабенка! Вызывающий цвет помады, слегка поднятая голова, ярко накрашенные глаза… Я не мог понять, почему Светку так тянет к Ритуле. Репутация у той была давно подмочена постоянными разгулами и разбитыми семьями.

Но оказалось проще простого: властная мать, деспотичный эгоистичный муж, больной ребенок… А вот Ритуля была свободна! Она, как вольная птица, расправляла руки-крылья, несясь навстречу новым приключениям, легко относилась к дню сегодняшнему, к дню вчерашнему и никогда не задумывалась о дне завтрашнем. Свободная от бытовых хлопот, от контроля с чьей-либо стороны. И Светланку притягивала эта свобода, независимость. Минуты, проведенные с новой подругой, давали глоток свежего воздуха в тухлой беспросветной жизни.

Когда Светку начинали мучить приступы удушья, я, где-то прочитав о специальной гимнастике, твердил ей тогда: «Вдох-выдох, вход-выдох…» Эти упражнения снимали спазмы, Светкины руки переставали трястись, лицо расслаблялось, и мы опять продолжали болтать с ней.

Ритуля никогда не собиралась выходить замуж ни за одного из своих мужиков. Я потом только понял, что все эти разгулы были ради спортивного интереса, а, может, и по какой другой причине. Не знаю, хотя, честно признаюсь, и сам запал на Ритулю. Мы ведь не можем залезть человеку в душу и выпытать всю правду?

Ритуля была добрая, но добрая, как равнодушная, что ли… Чем-то она напоминала корову на пастбище: ходить, мирно жевать травку, ни о чем не заботиться, не думать о последствиях. Томность, покой, равновесие… Светкин муж как-то сказал: «С Ритулей просто».

Та никогда не думала о последствиях своих поступков. Она соблазняла одних, другим просто разбивала мозги своим безудержно эротичным телом, тут же бросала третьих – любовники ей не были нужны. Нужно было доказать себе самой, наверное, и всему свету, что вот именно ради неё-то мужики и уходят от своих жен, оставляют детей. Просто ей необходимо было сравнение, не знаю. Понаблюдал я за ней, да и плюнул – нафига мне такое барахло?

А вот Светка вляпалась. Я говорил ей, что Ритулю зря она у себя дома привечает. Муж Светки приходит с работы, а соседка на кухне сидит, при марафете вся, наманикюренная, напудренная… Приодета так, что видны аж трусы! Ноги – от ужей. Зад крупный, мясистый. А Светка что? Малая болеет, еще года нет, плачет всё время… Светка с ней мается по квартире, с рук не спускает. Чем мог, помогал, только что от меня, чужого мужика, толку? Светке было ни до помад, ни до маникюров, она обстригла свои обалденно красивые волосы.
Всё окончилось в тот день, когда маленькую Алинку Светлана повезла на обследование. Диковинный в Средней Азии аппарат УЗИ показал серьезные отклонения здоровья годовалого ребенка, дочка была серьезно больна, требовалось длительное лечение, которое обеспечить в нашем гарнизоне возможности не было. И Светка умчалась лечить ребенка к матери через весь Союз.

Вскоре мы столкнулись на Ритулиной добротой – проводив жену с ребенком, муж остался в одиночестве, а Ритуля всего лишь спустилась со второго этажа попить чаю, как говорится в анекдоте, «и так несколько раз». Ну, разве найдется мужик, который откажется от бабы, которая себя предоставляет? И все бы улеглось тихо-мирно, да вот Светланку начали мучить сны. И она дала телеграмму мужу: «Срочно приезжай».

Муж, полный ярости, потому что отобрали у него новую игрушку, стал по приезду к Светке скандалить, а она, дуреха, всё еще любившая своего законного, валялась у него в ногах, просила прощения, сама не понимая за что.

Мне Светка рассказала обо всем, что узнала, а узнает любящая женщина сразу, чует, как собака-ищейка. Потом ей сказали имя той самой любовницы. Светка пыталась её простить, пыталась наладить жизнь с мужем. Знаю, что они уехали вскоре из Азии – Союз благополучно развалился. Я перевелся в другой гарнизон раньше их. Женился поздно.

Мы со Светкой встретились последний раз уже в нашем родном городе летом, в августе. Я еще не был женат, а Светка была беременна вторым ребенком. Вот здесь мы окончательно сошлись характерами, часто гуляли втроем с ней и её дочерью, которую тогда, в детстве, удалось вытащить, но при этом благополучно вбить кол в собственную судьбу. О муже Светлана говорила мало и нелестно. Только один раз она вспомнила измену мужа. Но, как я понял, она так и не смогла его простить, хотя Светку я не считал злопамятной. Просто она была в юности настолько чиста, что любая обида могла Светку уничтожить. Да она и умирала, живя с мужем, умирала от нехватки воздуха. Нет, злобным он не был, даже наоборот – мы иногда сидели с ним вечерами в Азии, выпивали, о чем-то болтали… Так, добрый мужик, но не для Светки. А может, именно тогда я влюбился в неё? Не могу сказать. Да и любовью мои чувства к ней нельзя назвать. Просто стала она таким близким и родными человечком… Так мне не хватало её тогда…

Светка никаких лекарств не принимала, боялась за ребенка. Однажды, при мне, она почувствовала весь ужас удушья. Мир перестал существовать, его просто не стало. Не было ничего – ни стен, ни пола, ни потолка. Какая-то непонятная тяжесть придавила её книзу, намертво впечатав ступни в несуществующий невидимый пол. Она вытянула руку, нащупала пропасть, которой стала стена. Все вокруг стало темным, куда-то плыло, стоять и, тем более, ходить было невозможно.  Я боялся за Светку саму, за семилетнюю Алинку, за народившегося, чужого мне ребенка.  Я, здоровый мужик, оказался бессильным перед этим дурацким приступом! Помощь пришла совершенно неожиданно – пришла Светланкина бабка, я смог оставить их и сбегать за лекарством. А через два дня мне уже надо было уезжать.

Теперь мы живем в разных странах. Светка с мужем так и не развелась. Ей поставили уже официальный диагноз «астма». Светлана научилась контролировать своё дыхание. Только иногда я вспоминаю нашу молодость и думаю, может, надо было Светку увезти с собой? Может, удалось бы избавиться от удушья нам вместе?