Возвращение

   Чудовищные перегрузки и малоприятные ощущения наконец-то прекратились. Исчезла опостылевшая тошнота и странный шум в голове; пропал одуряющий шум в ушах. Мухинский «Жигулёнок», казалось, обрёл покой в «родном» времени.
   Огнев открыл дверцу Машины и сплюнул на землю. Полез в карман за папиросами, не глядя, попытался достать одну. На брюки посыпалась какая-то дрянь, весьма отдалённо напоминающая табак, непонятного цвета, почти без запаха.
- Так-с, ребята, - насмешливо констатировал Олег, - сто тридцать лет – это вам не… Он хотел сказать что-нибудь вроде: «баран чихал» или ещё покруче, но вспомнил, что совсем недавно общался с людьми, которые (во всяком случае, на людях) таких фраз не отпускают, поэтому закончил так: … - фунт изюма.
   Вышел из Машины, огляделся. До Гришиного гаражного кооператива рукой подать – молодец всё-таки Мухин – расчёт очень точный. Огнев достал из Машины рацию, включил её, откашлявшись, сказал в микрофон:
- «База» - «Туристу»… «База» - «Туристу». Ответьте…
В рации что-то защелкало, забулькало, заклокотало. Радостный голос возопил:
- «База» на приёме! «База» на приёме! «Турист», где вы?!
- Рядом с гаражным кооперативом владельца того транспортного средства, на котором я путешествовал. – Олег чуть не сказал: «прилетел»
- «Турист», оставайтесь на месте. Конец связи.
- Понял вас, «База».
   Олег отключился, рацию бросил в бардачок.
   Не прошло и двадцати минут, как знакомая «Волга», прыгая по ухабам, показалась на повороте. С большой скоростью, поднимая клубы пыли, машина неслась к Огневу. Завизжали тормозные колодки и покрышки. В «Волге» разом открылись три двери. Почти одновременно, не взирая на возраст, комплекцию и многие другие факторы из машины выскочили Мухин, Кац и Ковалёв. Со всех ног они бежали к Огневу.
- Дорогой ты мой! Ковалёв забыл обо всём – от солидной должности до конспирации. – Живой, собака такая! Почти два месяца! Да мы тут все чуть на инсульты и инфаркты не изошли! Или как там у вас? Апоклепсический удар, так кажется, называется этот прискорбный диагноз, да? – Не дожидаясь ответа, Ковалёв опять принялся тискать в своих медвежьих объятиях худощавого Огнева.
- Александр Петрович, - отбивался Олег. – Вы бы полегче…
   Впрочем, Кац с Мухиным не сильно отстали от Ковалёва – в ход пошла старинная русская забава – героя дня принялись «качать». Низенький толстячок Кац и худой, под два метра ростом Мухин – вот такой тандем – непонятно каким образом делали это. Помогал и Ковалёв. Со стороны их действия сильно напоминали очень известную басню Крылова, в которой были задействованы лебедь, рак и щука; в отличие от героев басни, наши герои, несмотря на разнобой в действиях, добились неплохого результата – Огнев временами взлетал над землёй метра на три, не меньше.
- Ребята, да вы что, охерели, что ли? – заорал Олег дурным голосом, устав от «внимания» друзей. – Меня и так до сих пор тошнит…
   Олега осторожно поставили на место.
- Ну-с, милостивый государь, - хитро прищурившись, с пафосом произнёс подполковник, - я ожидал что-нибудь вроде: «Полноте, господа!»
  За сказанной гэбистом фразой последовал дружный хохот и, если бы этот хохот кто-нибудь вздумал назвать сатанинским, то сильно просчитался бы – слишком слабое сравнение. Когда страсти понемногу улеглись, Олег сказал, пытаясь проглотить ком в горле:
- Не оправдал я ваших надежд, ребята…
- Да хер бы с ними, с надеждами, Олег, - махнул рукой Мухин. – Живой остался – и ладно…
- Нет, ребята, не оправдал…но всё, что смог… Вы не представляете, что за человек...................… С ним очень непросто. И ведь главное не в этом, мужики. Ведь я его убедил. Он мне поверил, но ничерта предпринимать не стал – вот, что обидно. Один раз проронил, что готов к самопожертвованию, И ЕСЛИ НУЖНО… Я не понял, что это значит…
   Из глаз Огнева ручьём полились слёзы, которые он и не пытался остановить или вытереть.
- Э-э-э, Олежка! Довели мы тебя до ручки! – Ковалёв бросился опрометью к «Волге», а через несколько секунд вернулся с «Посольской», стопочкой одноразовых стаканчиков, парой яблок и парой апельсинов. Разложив нехитрый харч прямо на капоте Машины, разлил водку по стаканчикам; один из них, наполненный до краёв практически влил в рот Огневу.
- Закуси, Олежек, закуси и успокойся – всё-всё хорошо, даже очень хорошо. Спешить тебе некуда; отдохнёшь, как надо в тихом, уединённом местечке. Для семьи ты ещё в командировке. Насчёт работы тоже не беспокойся – для них ты народный герой…
- Как это? – не понял Огнев.
- Олежка, всему своё время. Не забивай себе голову всякой ерундой и ничего нам пока не рассказывай – когда захочешь, тогда и побеседуем. Нас тут же известят. Ты понял?
- Понял, - немного успокоившись, ответил Огнев.
- Ну и ладненько… - Ковалёв осёкся. Возле них остановилась машина с надписью «ПМГ» на крышке багажника.
- Нарушаем? – прыщавый сержант осклабился.
- Нехорошо, - поддержал сержанта старший лейтенант, с довольно умным (по сравнению с сержантом, по крайней мере) лицом. – Документики попрошу.
  Ковалёв тихо засмеялся.
- Ребятки, я вас не вызывал.
- Слышь, Приходько, - сказал старлей сержанту, - они борзеют. – Он достал из кобуры пистолет. То же самое проделал и Приходько.
- Что, ребятишки, - хрустя яблоком, спросил Ковалёв, - давно в тир не ходили? Или с людьми разговаривать не научились? Вроде в стране Советов живём. «Милиция и народ – партнёры!» Слышали такой лозунг? Но вот ведь в чём штука – вы норовите всё время сверху пристроиться или ещё хуже – сзади! Вот такое у вас партнёрство. А Маяковского в школе проходили? Он сказал: «Моя милиция меня бережёт!»
- Пасть завали! – Приходько подошёл ближе. – Всем руки на капот! Ноги шире! Не двигаться, а то яйца всем поотстреляю!
- Молодой человек, - сказал Кац, выполняя команду, - у вас нелады с великим и могучим русским языком.
- А в воспитании существенные пробелы, - Мухин внёс свою лепту в общее дело. – Родители явно не филологи. Из какого колхоза ноги унёс, милай? Уборочная задолбала или посевная?
- Да я тебя… - Приходько передёрнул затвор пистолета.
- Послушай, командир, - Ковалёв обратился к старлею, - вы, кажется, хотели посмотреть наши документы. Сейчас я медленно достану свои из внутреннего кармана. Вот, извольте полюбопытствовать…
   У бравых сотрудников МВД отвисли челюсти. Они оба топтались на месте, не зная, как себя вести дальше, увидев удостоверение подполковника КГБ.
- Погоны не жмут, ребятишки? Данные мне свои запишите, - Александр Петрович швырнул на капот блокнот и ручку. – Расслабьтесь, ребята, - обратился подполковник к друзьям.
- Думаю, не стоит, Саша, во всяком случае, так уж резко, - возразил Кац. – Запасных брюк нет…
  После слов хирурга последовал уже знакомый читателю дружный хохот. Приходько вздрогнул, и с перепугу нажал на спусковой крючок. Бухнул выстрел.
- Приходько, мудак ты долбанный! – тихо вымолвил старлей. – Сдай оружие, придурок ты мой родной.
   Пистолет Макарова перекочевал в руки старлея. Тот вынул магазин из пистолета, передернул затвор, поднял с земли выброшенный механизмом патрон, тщательно очистил его от пыли, вставил обратно в магазин, затем щёлкнул предохранителем. Держа в одной руке пистолет, а в другой недоукомплектованную теперь из-за олуха Приходько, обойму, словно пытаясь вычислить разницу в весе, несколько раз легонько подбросил и то и другое.
- Ну, сокол, как патрон списывать будем? Мысли есть – предлагай, только не забудь с товарищем полковником посоветоваться. – Немного помолчав, добавил: - А может, и с гражданином…
 Сержант-недотёпа растерянно хлопал глазами. Возможно, в этот момент он сожалел о том, что находится не в родном колхозе, среди коров, кур и прочей живности, за которой, кстати, ухаживают пышногрудые и розовощёкие девушки с немудреными именами, а здесь, в обществе каких-то агрессивных мужиков, от которых, как он теперь понял, лучше держаться подальше.
- Ну, что молчишь, цвет молодёжи?
- Слушай, старлей, - вмешался Александр Петрович, - хоть и прекрасное у меня сегодня настроение, но, тем не менее, данные свои и напарника, ты мне черкни всё-таки. Как с вами поступить я ещё не знаю: вроде и жаль пацана твоего, да и дело так оставлять нельзя… Я уже не говорю о том, что хамы вы порядочные… Конечно, отреагировать по факту пьянства в общественном месте – ха-ха - вы обязаны, но… людьми нужно быть, товарищ старший лейтенант… Ты сам-то как смекаешь?
  Старлей стал заикаться от неожиданного поворота событий:
- Товарищ полковник! Да мы…да я… Могила, товарищ полковник!
- Подполковник, - поправил Ковалёв. – А вот насчёт «могилы», сомневаюсь. По-моему, твой коллега болтун редкостный. Ты пишешь, старлей?
  Тем временем, успевая давать торопливые и маловнятные обещания, старлей испещрял каракулями блокнот кэгэбэшника.
- Да-да, пишу…
Ковалёв снова засмеялся:
- Так, ребята, слушай сюда. Не будете идиотами – будете служить дальше. Как вы уже поняли – я подполковник КГБ, следовательно, имею некоторые связи и возможности. За вами на длительное время, будут приставлены люди – мои люди. Не пытайтесь их вычислить – они профессионалы. Будут свои люди и среди тех, с которыми вы будете общаться на службе, и по службе. Мы давно собирались провести такой рейд, да всё откладывали – сами понимаете, людей для этого нужно много. Выход один – провести мероприятие выборочным путём. После этой операции под названием «Наш или не наш» (Ковалёва явно несло) будет произведена тщательная чистка рядов. Ваша задача – вежливость и обходительность – раз; демократичность – два; объективность – три. Вы должны помнить главное – вас поставили на службу для того, чтобы советскому человеку хорошо спалось, отдыхалось, работалось. В общем, так, ребята, советский человек платит налоги, а вы на эти деньги живёте… Кстати, о деньгах! Ежели что, посажу за три рубля. Как поняли?
- Да мы, товарищ…- встрепенулся Приходько. – Мы…
- Свободны, - забирая блокнот, сказал Ковалёв.
   Через считанные секунды ментов и след простыл.
- Ну, ты даёшь, Петрович, - Мухин растянул рот в улыбке. – Профи.
- Ладно, мужики, надо линять отсюда, - Ковалёв доел яблоко и вытер руки платком. – Машину на место, в родной, милый нашему сердцу гараж, а мы с Олегом Васильевичем и Семёном Борисовичем – на базу…
- Я, пожалуй, поеду домой, - покачал головой Кац. – Что-то Софочке со вчерашнего дня как-то особенно не здоровится. Душа не на месте…
- Я пришлю к тебе домой хорошего врача, - успокоил хирурга подполковник.  - Сегодня же.
- Спасибо. Вон, вдалеке мой трамвай нарисовался. Я поехал…
- Да, поезжай. Ну, ладно, Сеня, Гриша, - Александр Петрович,- торопливо пожимая руки друзьям. – Будьте здоровы. Поехали, Олег.
   «Волга» ещё долго ехала по пыльной дороге, петляя между деревьями. Огнев рассеянно смотрел в окно, пытаясь привести в порядок свои мысли. Ковалёв не докучал ему расспросами – он просто молча вёл машину. Повернув в очередной раз по накатанному грунту, они выехали на более или менее прямой участок дороги. Слева тянулся лес, а справа – нескончаемый забор из колючей проволоки. На заборе, через каждые двадцать метров, вывешены жёлтые таблички, на которых чёрной краской было выведено:



                СТОЙ!
                СТРЕЛЯЮ
                БЕЗ
                ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!
               

Огневу стало вдруг смешно. Ему захотелось в нижней части таблички приписать что-нибудь типа: «Администрация» или «Государь повелеть соизволил». Одним словом, наложение эпох сказывается. Олег довольно громко засмеялся.
- Олег! Ты в порядке? – обеспокоено спросил Ковалёв.
- А ты как думаешь, Сань? Я так думаю, что чуть-чуть тронулся, самую малость.
- Ты меня не пугай, Олежа. Врача я тебе, конечно, пришлю. Такая необходимость есть?
- Думаю, что нет. Отлежусь, отдохну, в тишине и покое . «Ставка»-то на природе? Закамуфлирована, небось, наглухо?
- Догадливый… Не зря на тебе выбор остановили, не зря…Будешь, как у Христа за пазухой. Тишина и покой, как ты изволил метко выразиться; охрана ненавязчивая и о-о-очень профессиональная. Деревенская обстановка, натуральные, в основном, продукты, спиртное. Грибы-ягоды… При желании есть с кем пообщаться. А там посмотрим… Пару неделек, ориентировочно, отдохнёшь; мы тебя навещать будем, если ты не против.
- Я – против?! Да ты шутишь! Приезжайте почаще. Как там у меня дома обстановка?
- Не беспокойся, всё тип-топ, то есть у меня всё на контроле. Пошли.
- Куда?
- Сейчас увидишь. «Сторож» - «Гостю»!
  В ту же секунду по рации последовал ответ:
- На связи.
- Обстановка?
- Норма.
- Отворяй.
- Есть!
  Откуда ни возьмись, появился боец в камуфляже. Он быстро открыл «ворота» - часть пролёта забора и махнул рукой. Машина заехала на территорию, обозначенную зловещими табличками. Боец закрыл «ворота» и … исчез. Ковалёв поехал к лесу.
- А где же воин?- Огнев после перемещения ещё не потерял способность удивляться.
- Секрет фирмы… Сейчас он там, где и должен быть – на посту.
   Потом они проехали метров пятьсот и въехали в лес.
- Дальше – пешком. – Ковалёв вышел из машины, Огнев – за ним.
Они шли по тропе, между берёз. Впрочем, назвать это тропой можно было с натяжкой – ходили здесь редко – трава чуть примята.
   Вдалеке показались какие-то домики.
- Мы подходим к нашей базе. Базе отдыха в том числе – функций у неё много. Заострять внимания на функциях не буду, да, думаю, тебе и неинтересно. Пришли. – Ковалёв махнул рукой в сторону одного из домиков.
- Вот здесь ты и будешь обитать, в дни реабилитации, так сказать. Тьфу, слово поганое, типун мне на язык… Шику особенного здесь нет, но самое элементарное присутствует. Будешь жить, как на старой даче пенсионера-профессора, хорошо обеспеченного, кстати. Пошли внутрь. Толкнув дверь, Александр Петрович вошёл в домик, Огнев последовал за ним.
   Обстановка располагала к умиротворению. Небольшая прихожая; из мебели трёхстворчатый шкаф, довольно старый, если судить по дизайну, но добротный и в отличном состоянии. Далее – гостиная и кухня, что называется, в одном лице. Всё добротно, хотя и не последний писк моды. Синтетическое покрытие на полу. Бытовая техника самая обыкновенная: помимо газовой плиты «Брест» и холодильника «ЗИЛ», тостер “Siemens”, электрочайник с непонятным не то китайским, не то турецким названием фирмы; микроволновка той же породы. Вся обстановка выглядела по-домашнему, скорее, даже по-дачному. Самой же интересной деталью в этом интерьере были часы, точнее – ходики. Откуда в домике взялся этот анахронизм – можно было только догадываться. Трогательное тиканье, гирьки на цепях – всё это наводило на самые сентиментальные чувства и приятные мысли.
   «Будет отличная возможность под это умильное тиканье всерьёз задуматься о сущности бытия, тем паче, что в голове моей сейчас такая каша, что страшно становиться», - подумал Олег.
- Есть ещё кладовая, - это здесь, - открыв дверь кладовки, продолжал знакомить Огнева с обстановкой гэбист. Внутри кладовки стояло три холодильника.
- Зачем так много?
- В одном, - подполковник открыл дверцу, - минеральная и питьевая вода. – Олег поразился количеству и ассортименту – боржоми, нарзан, ессентуки, миргородская, моршинская, ачаирский монастырь… В другом – водка, пиво, коньяк и слабоалкоголка. В третьем – соки, консервы, фрукты, свежие ягоды, мороженное. Впрочем, если ты захочешь чего-нибудь разэнтокового – скажи только – привезут.
- Не стоит до такой степени заострять внимание на моей скромной персоне, - усмехнулся Огнев. – Я не принцесса на горошине.
- Не кипятись, - покачал головой Ковалёв. – Это я так, к слову – хотел обратить твоё внимание на наш крутой сервис.
- А телевизор-то есть? – Олег пошарил глазами по комнате.
- Есть и телевизор, и музыкальный центр, - Александр Петрович открыл один из шкафов. – Только мой тебе совет: поменьше слушай радио и поменьше смотри этот ящик. Больше ешь, спи, шатайся по лесу, общайся с природой… Да! На спиртное сильно не налегай – не в этом говне счастье… Ну, будь, Олег, пора мне…

Глава из романа "Мы, Николай Вторый,,,"