Вечер на реке

Солнце уже опустилось за высокие эвкалипты, что растут по берегам сонной реки Морелеты, заросшей густым тростником. Небо спокойно переливается тремя своими вечерними цветами: внизу, у подножия эвкалиптов, оно прозрачно-желтое, словно тонкий ломтик спелого яблока; чуть повыше - серовато-розовое, как горлышко горлицы; а совсем высоко - дымчато-сизое, тихое и торжественное. Первая звездочка мерцает в нем, словно капля росы: на реку спускается вечер.

Где-то в тростниках, скрипуче и сонно, кричит египетский гусь. Он будто прощается на ночь с рекой, напоминая нехотя всем, кто любит день: "И вам спать пора, и вам спать пора!" С высокой коряги вторит ему цапля-молотоглав - стучит деревянным своим молоточком, скрипит, похлопывает крыльями, кланяется, приветствуя ночь. К верхушкам эвкалиптов спешат, темные на вечернем небе, запоздавшие ибисы-хадеда. Далеко разносятся их беспокойные крики: "Ага-ага! Ага-ага!", и другие ибисы отвечают им нестройным хором из глубины ветвей. Но вскоре затихают, успокаиваются и они.

Летучая мышка повисла в воздухе, трепеща крошечными крыльями; с протяжным, призывным свистом пролетел над рекой козодой. Филин ухнул вдали, таинственно и глухо, и с плоской вершины акации откликнулась филиниха: первая весенняя ночь вступает в свои права...