Под ногами у Бога

     - Три... Три кило!
    
     - Два!

     Три. - Тоня упрямо мотнув головой, показал грязным пальцем на шкалу весов.

     - Я сказал - два! Ты мне тут... - хозяин перешел на злобный, свистящий шепот,
     заметив, что из близлежащего киоска за ними наблюдает Райка, - Ты... Я тебе бОшку
     оторву! - шипел работодатель, пересыпая речь обильным матом.
 
     Три. - Упрямо поджав губы, Тоня отсчитал мелочь и сунул бомжу в грязную,
     трясущуюся руку.

     Оплеуха хозяина была короткой и злой, почти без размаха, но попала в едва
     затянувшуюся черной коркой, разбитую в прошлой "беседе" губу. Тоня заскулил,
     из глаз его хлынули слезы.

     - Ах ты, козел! - не своим голосом заорала Райка, пулей вылетев из киоска. - Обираешь, гад, убогих! Копейки у нищих тыришь! Пропьют... Тебе какое дело? Зачем Тоню бьешь, урод?!

     Она вытирала платочком выступившую на Тониных губах кровь, бормоча ему что-то
     успокаивающее. Из других киосков выползли возмущенные реализаторы.

       Пространство, густо заставленное десятком киосков, жители окружающих домов
     любовно прозвали пятачком. Он затерялся в глубине микрорайона и напоминал
     отдельное маленькое государство со своими порядками.
       Здесь все знали друг друга, продавцы были в курсе семейных дел своих
     клиентов, здесь отпускали товары в долг, как в старые времена, занося цифры
     в потрепанные тетрадки.

     Возле киосков кормилась братия животных-бомжей. Их кормили, поили, стерилизовали в
     складчину, и ревностно охраняли от подгулявшей публики.

     Жизнь на пятачке протекала мирно, семейно и благостно до той поры, пока не появился
     Бизнесмен, как сразу же окрестили его с издёвкой местные завсегдатаи.

     Толстый сырой мужик, на пару с такой же упитанной супругой, организовал
     возле Райкиного киоска "точку" по приему стеклотары и макулатуры, нанял реализатора и пошла работа.
      
     Тоня был талант! В 17 лет его "на ура" приняли в консерваторию, учился он азартно
     и легко, со временем обещая превратиться в незаурядного музыканта.

     На втором курсе все пропало...
     Какой-то пьяный, или не ко времени заснувший водитель Краза, расплющил синюю
     Ниву с ехавшими в ней родителями Антона о бетонный забор промзоны.

     Антон остался совсем один, а вскоре его потихоньку покинул и разум.

     Об учебе больше не могло быть и речи. Из Сабуровой дачи, как в народе прозвали
     психиатрическую клинику, Антон раз за разом возвращался все более тихим и улыбчивым.
   
     Потом  какие-то "умники" лишили его и родительской квартиры.

     Антон стал бомжем и за кроткий нрав получил ласковое прозвище - Тоня.

     Бизнесмен, набирая штат приемщиков макулатуры, выбрал безответного, трезвого и
     умеющего считать Тоню. Единственным, но чрезвычайно сильно раздражавшим
     недостатком нового работника, хозяин считал Тонину честность.

     В тот день скандал разгорелся нешуточный. Продавцы киосков дружно накинулись
     на Бизнесмена, припомнив ему все тумаки, раздаваемые Тоне, все недоданные ему и
     несчастным копейки.

     В ответ рассвирепевший Бизнесмен разразился длинной матерной тирадой и,
     добыв из кармана внушительных размеров ножик, пообещал всякому, кто "вякнет"
     выпустить кишки.

     Месть Бизнесмена не заставила себя долго ждать. На следующий день Райка явилась на работу
     с разбитой губой и опухшими от слез глазами.

     Бизнесменша позвонила ее мужу и, смакуя придуманные на ходу детали, сочувственно
     поведала о мифических Райкиных загулах с сапожником из соседнего киоска, и о том, что
     Тоню она якобы тоже не забывает утешить.
    

     Склока разрасталась.

     Муж пришел на пятачок разобраться. Бывший спецназовец (а бывают ли они бывшими?)
     был крут, хитер и осторожен.

     Быстро и скрытно опросив пользовавшихся у него доверием продавцов и завсегдатаев,
     он скрылся в Райкином киоске. Оконце закрылось, спрятав от чужих глаз трогательную
     картинку: бывший суровый спецназовец пристыженно каялся, и шершавой ладонью, больше
     привыкшей к оружию, утирал сладкие слезы примирения с Райкиных щек.

     Пятачок замер в ожидании событий. Но ничего не происходило.

     Недели через три Алина из девяностой квартиры, по обыкновению, ранним утром вывела
     на прогулку своего чау-чау, за добрый нрав получившего шутливое прозвище Мышка.

     Добрый малый Мышка, как и всегда, поздоровался со своей верной подружкой Муркой, а
     потом  устремился к густым зарослям у глухого школьного забора.
     Алина увидела, что он полез в кусты, издавая странное рычание.

     Подойдя поближе, она сморщилась от тошнотворного запаха.

     - Крыса что-ли сдохла... Да нет, что-то покрупнее...

     Алина оттащила Мышку и преодолевая гадливость раздвинула ветки.
   
     В ужасе отпрянув, она зацепилась за поводок, упала на траву и закричала дурным
     голосом.
   
     Стал сбегаться народ, Мышка залаял заполошным басом.


     Милиция появилась через 20 минут, еще через час приехала и труповозка.

     Долго опрашивали продавцов, жильцов окрестных домов. Все разводили руками.

     Ни один не поведал милиционерам о допросе учиненном Райкиным мужем.

     - Пусть разбираются сами, - мрачно изрек высокий, костистый мужик, живший
     по соседству с Алиной. - Бизнесмен! Тьфу! Каждая шелупонь - бизнесмен, - ворчал
     он. - Добизнесменился... Поделом! Я б их всех...
 
     Дело заглохло, всё списали на пьяные разборки, и вроде бы посадили какого-то
    бомжа. Место Бизнесмена занял другой.

    Райка, в один из дней, сдав смену, распрощалась с товарками и поспешила к
    мужу ожидавшему её у школы. Больше ее никто уже не видел.

    Тоня работал на нового хозяина. Улыбаясь, честно отсчитывал деньги алкоголикам,
    бомжам и прочему люду.

    Он так и остался в счастливом неведении, никогда не узнав, какие страсти,
    и какое преступление породила его наивная честность.