Амазонская авантюра. Глава 14

Нечто неприятное, какое-то странно-тревожное ощущение засело, словно
заноза, в самом сердце. И ощущение это было неуловимым, а потому и
необъяснимым вполне. То есть можно было объяснить его чем угодно (за
последние дни немало произошло событий), но, вот, привязать его к тому,
что произошло ранее, никак не получалось. Скорее предчувствовалось
что-то, что должно было случиться в ближайшем времени. Покинув тёплые
ступеньки кафедрального собора, Ник медленно двинулся вдоль правого
флигеля президентского дворца держась противоположной от него стороны.
Пройдя небольшой магазинчик, торговавший кожаными изделиями, он
повернул перед зданием единственного железнодорожного вокзала Лимы
направо и через сто шагов оказался между старым отелем "Европа" и
церковью св. Франциска. Прикормленные голуби в бесчисленном количестве
заполняли внутренний двор храма, в подземельях которого находились
гекатомбы сложенных черепов, казнённых, а то и просто погибших не
естественной смертью людей. Однако, внешне ничего зловещего не
проявлялось в этом красивом здании, более того, приятный жёлтый цвет его
создавал хорошее настроение, и прошлое, каким бы оно не было, хоронилось
в глубинах этого архитектурного шедевра. Наконец, перейдя одну из самых
неопрятных улиц несмотря на близость здания конгресса, авениду Аванкай,
Ник встал на тротуаре, дожидаясь в медленно движущейся массе чадящих
чёрной копотью автобусов свой маршрут под номером 23 А, который мог
добросить его до дома. Слепящий свет фар, рёв моторов, крики зазывал
мальчишек, которые заодно были и кондукторами собиравшими деньги за
проезд, мешающиеся под ногами амбуланты (торговцы мелким товаром с
передвижными лавками на колёсиках), тысячи людей, возвращающихся с
городского базара, коим являлись все прилегающие к авениде Аванкай
улочки. Никто старался не стоять отдельно от толпы опасаясь нападения
"пираний", которые в этот час выходили на поживу, справедливо полагая,
что у людей, возвращающихся домой, всегда есть что отобрать. Каждый
подозревал в каждом вора. Нику всегда это казалось курьёзом, когда
человек шарахается в сторону, если ему померещилось, что на него кто-то
пристально смотрит. Вот, и сейчас, две девчушки и их мать испуганно
жались к тем людям, которые внешне вызывали у них доверие. Все постоянно
вращали головами, казалось на 360 градусов, оберегая себя от нападения и
обеими руками прижимая к груди свои рюкзачки, сумки, пакеты, мешки и
коробки. Ник не раз становился свидетелем, как воры отвлекали чьё-либо
внимание при помощи сообщников, и когда человек смотрел в другую
сторону, с противоположной на него набрасывался ловкий пройдоха, вырывал
из рук растяпы то, что считал самым ценным и давал стрекоча. Догнать
такого было очень сложно. Не секрет, что воры хорошие бегуны, и многие
из них часто тренируются по утрам в парках, пробегая не один километр в
разном темпе. Но, вот, девчушки приметили свой автобус и все трое
нырнули в его утробу, потому, как салоном такое чудо не назовёшь. Но и
там тоже относительная безопасность. Ник помнил, как какой-то "щипач"
вытащил из заднего кармана его джинсов небольшую 25 центовую
американскую монетку, аккуратно взрезав чем-то острым материю ровно
настолько, чтобы выудить свой улов через узкое отверстие. Наверное,
оттачивал своё мастерство, так как явно ничего кроме этого жалкого гроша
там больше не было.
   Спустя 10 минут ожидания, Ник впрыгнул в переднюю дверь 23-го и
протиснувшись вглубь повис на хлипком поручне, правой рукой пытаясь
открыть задвинутое кем-то окно. Было чертовски душно, автобус медленно
вполз на мост через Римак и в очередной раз замер, над грязной и бурной
в это время года рекой. В горах шли дожди и эта речка, превращённая не
слишком щепетильными жителями бедняцких районов в настоящую клоаку,
пыталась в очередной раз очистится от грязи смыв её в океан. Но, вот,
пробка наконец-то хотя бы немного рассосалась, и шофёр газанув бросился
на перегонки со всеми остальными конкурентами, пытаясь занять место
поближе к тротуару, где толпились очередные орды потенциальных
пассажиров. Парнишка кондуктор соскочил с подножки, выкрикивая название
нескольких остановок, которые были на пути следования "двадцать
третьего", тем самым привлекая тех, кто искал подобный маршрут. Какой-то
старик индеец с мешком за спиной спросил кондуктора, идёт ли автобус до
Канто Гранде, на что, очумевший от своей работы парень крикнул
утвердительно "Si! Si! Si!", одновременно подхватывая старика чуть ли не
за шиворот и втянув его вместе с мешком и в без того уже набитый
автобус. Через пять минут выяснилось, что автобус на Канто Гранде не
идёт, а направляется в Канто Рей, что было далеко не одно и тоже, и
старик со своим мешком уже протиснувшийся чуть ли не в середину автобуса
судорожно и даже остервенело пытался вырваться из ловушки на колёсах,
которая оказавшись на оперативном просторе уже и не думала
останавливаться, не имея куда вмещать более пассажиров. Ника немало
развеселила эта сценка, хотя старика было жалко. Но такова жизнь, и не
каждый в ней едет туда, куда он хотел бы. И, вот спустя час с четвертью,
Ник выгрузился на пыльную дорогу, в новостройках Канто Рея и зашагал в
сторону дома матери, где он точно знал, его ждал горячий ужин. Её дом
стал для него отдушиной, или даже берлогой, в которую он забирался,
когда возникали проблемы с женой. Он не ошибся, войдя в неказистый
домик, и поднявшись на второй этаж, сразу же учуял запах чего-то
вкусного и неожиданно понял, что очень проголодался. Мать дождалась его
прихода, и когда он сел ужинать, поведала ему, что днём из окна она
видела двух гринго (она тоже привыкла всех белых называть гринго, и это
было вполне естественно, если учитывать сколько лет она прожила в этой
стране).
- Эти парни по-внешности напоминали наших. Я не сразу обратила внимание,
а когда хотела спуститься, чтобы узнать кто они, их и след простыл.
Булочник сказал, что они минут десять курили около нашего дома и
разговаривали на иностранном языке.
   У Ника ёкнуло сердце. Уж, он-то знал наверняка, кто это был. Неужели
они каким-то образом отследили его? Странно. Может быть, когда он
возвращался из Шератона, в ту ночь, когда встретил их в зале казино?
Может быть, хотя и кажется невероятным. Или кто-то сдал его. А, это уже
ближе. Так этим парням было проще выйти на след. Однако, сейчас, не
имело значения, кто это сделал, важнее было исчезнуть отсюда незаметно.
Мать была в неведенье  относительно того, что происходило с ним. Кроме
того, безопаснее для всех было бы, если он уйдёт из дома, сказав
близким, что он уехал в другой город на неделю. Дело принимало серьёзный
оборот. Просто так никто за тридевять земель не прилетает и не проявляет
такой настырности. Видно, на этот раз, придётся по-настоящему
затаиться...
- Ты куда собрался? - спросила мать, заметив, что Ник засобирался.
- Прости, я тебе сразу не сказал, мне надо уехать на несколько дней в
Такну, на юг. Есть возможность подработать на перевозке товара. Ты же
знаешь, как местные боятся таможенного досмотра при въезде в Лиму. А, я
иностранец здесь, и меня не досматривают, когда видят мой паспорт. Так
что, мне заплатят за провозку.
- Ну-ну, контрабандист! - засмеялась она. - И много ль обещают
заплатить?
- Ну, проезд туда обратно, включая всё остальное, а далее зависит от той
суммы на которую они будут расчитывать. Ну, по-крайней мере на сто
долларов, думаю, вытяну.
-А, с кем ты едешь-то?
- Да, ты их не знаешь,- заторопился Ник. - Ну, ладно, мне надо
быстренько собрать сумку.
   Не вдаваясь в дальнейшие подробности, он действительно собрал
нехитрые пожитки в небольшую сумку, на всякий случай, и попрощавшись
только с матерью, так как все остальные уже спали, вышел из дому. Пока
он двигался к дороге обдумывая ситуацию, ему пришла в голову мысль, что
денег, которые он забрал перед своим выходом из подушки, где они были
спрятаны, вполне достаточно, чтобы и вправду рвануть куда-нибудь, дабы
переждать какое-то время. Ведь, не будут его тут вечно караулить, рано
или поздно всему приходит конец. Ник не заметил, как он перешёл на
другую сторону дороги и двинулся пешком вдоль неё, всё ещё не решаясь
взять такси и выдвинуться куда-то в центр  к какому-либо транспортному
агенству, где он мог бы купить билет до любого города. Пока он так
размышлял, то в какой-то момент обнаружил, что находится напротив ворот
гасиенды своего старого знакомого немца, Ганса. Между воротами и
дорогой, по которой изредка в этот заполуночный час пролетали машины,
было метра два. Он так и шёл всё время между стенами частных владений и
шоссе по песку, который и песком-то назвать нельзя, так это было больше
похоже на рассыпанный цемент. Район новостроек не предполагал пока ещё
тротуаров для пешеходов, потому и приходилось пылить пешеходу, который
не имел другого выбора.
  Честно говоря, Ник шёл, не зная ещё точно, что именно ему сейчас
предпринять. И из этой задумчивости его вывело нечто неосознанное, но
пронзившее всё его существо, как электрическим током. Он, ни с того, ни
с сего, неожиданно оглянулся... Ему в глаза ударил мощный свет фар. В
какую-то долю секунды он успел отскочить к самой стене сильно ударившись
о неё плечом, когда по тому самому месту, где он только что находился,
на большой скорости, специально съехав с асфальтированой дороги, чтобы
не просто зацепить, но именно сбить его, промчалась машина, типа
фольксвагена. Сквозь заднее стекло авто он успел увидеть, но не
рассмотреть, чьё-то обернувшееся на него лицо. Нику показалось, несмотря
на тусклый свет фонарей , что то было лицо белого мужчины. Но утверждать
что-либо наверняка он не смог бы. Слишком неожиданно всё случилось. Авто
не притормозил, а помчался  не останавливаясь дальше. Что это было?
Случайность? Или умышленное действие? Этого он не знал, и мог только
догадываться. А, может быть так его хотели только припугнуть? Но, ведь,
это не было обычным запугиванием. Машина, не оглянись он вовремя,
ударила бы его центральной частью своего капота, что стало бы для него
концом жизни. Но с другой стороны, с ним не стали и до-расправляться...