Несокрушимая и...

                Знакомой сАве с нежностью
      
                ПОСВЯЩАЮ



        Служили мы тогда в России- далековато отсюда будет. И был у нас один начальник продовольственного склада. Прапорщик как прапорщик. В меру ленивый, в меру исполнительный, в меру пьющий, словом типичный представитель прапорщицкого сословия.
Назовем его для удобства повествования Юра.
        Откуда зампотех приволок совенка, никто не знает. У него, у совенка, какие- то неполадки с крылом были. В общем, для зампотеха самое оно. Ходовая не в порядке. Посмотрели на это чудо природы, попробовали покормить- после общения с толпой военных совенок совсем загрустил и еду ни под каким видом не принимал.
        Посудили, порядили и решили почти единогласно поселить Филю, имя само собой родилось, на чердак штаба. Там голуби уже жили, мыши водились, в общем, с голоду не помрет, да и бойцы доставать не будут.
        Поселили и забыли. Только среди наиболее несознательных военнослужащих по призыву через пару месяцев начали упорно ходить слухи что на штабе живет приведение. Дежурные по штабу клялись, что слышали на крыше возню и шаги, а по- ночам еще кто- то там ухал и стонал.
        Наш прапорщик Юра после очередного скандала дома по- поводу неумеренного возлияния решил прогнуться перед женой и приволочь домой хорошего удобрения- голубиного помета. Сказано- сделано. Солдаты честно предупредили Юру про непонятные процессы, происходящие на крыше, но движимый жаждой реабилитации он, прихватив мешок и совок, полез на крышу.
        Через пару минут грохот на лестнице дал понять, что Юра очень быстро спускается. Оказавшись на воздухе он молча ушел на склад. Там томились в ожидании пайка пара человек. Юра проигнорировав ждущих, достал из нычки бутылку, набулькал стакан, и залпом его осушил.
К складу начали подтягиваться любопытные.
        Если убрать все слова, которыми, как известно, изобилует русский язык, Юрино повествование выглядит очень коротко.
        - Залез на чердак, разогнал голубей, и только начал собирать удобрения, как откуда- то, из глубины ко мне две маленькие фары приближаются, думал глюк, а оно мне таким голосом замогильным «Эх ты». В общем, сбежал я.
        Вечером Юра решил стресс приглушить на природе. Собрались несколько человек, закупили что положено и на бережок речки, которая протекала рядышком с частью.
        Другой прапорщик, которого по национальной принадлежности иначе как «Татарин» никто не звал, в речушке этой ставил сеть. Уходя со службы проверял её, выбирал рыбу и уходил домой. Утром, выходя пораньше, тоже проверял сетку и с уловом топал на службу.
Так вот, Юра со товарищи затеяли свое мероприятие аккурат напротив сетки Татарина. Он уже проверил своё орудие лова и ушел.
        После нескольких порций стрессоутоляющего на Юру напало игривое настроение. Он метнулся на склад, приволок с десяток мороженых селедок, и вместе с однополчанами навтыкал их в сетку. Все- равно к утру оттают.
        Утром, перед разводом, служивый люд собрался в курилке. Юра развлекал всех рассказом как общался с приведением и все косился на КПП.
        Татарин влетел внезапно. В курилке никто ничего не понял (за исключением вчерашних отдыхающих).
        - Мужики, в речке селедка пошла!- выдохнул он.
        Сначала не выдержал Юра, потом его подельники, потом поняв ситуацию все остальные. Хохот стоял такой, что командир выскочил проверить, что случилось. Когда ему объяснили ситуацию, он присоединился к коллективу.
        Сеть из речки Татарин убрал. Рыбу больше никому не предлагал и на просьбу рассказать, где места обитания селедки в речке, лишь застенчиво улыбался.