Сказка. ч5. гл. 48. Пролог

ГЛАВА 48. НЕМНОГО ИСТОРИИ

РАЗДЕЛ 1. ИЗ МГЛЫ ВЕКОВ.

  Возвращаясь к тому таинственному и немного темному прошлому, с которого и началась эта история, придется сделать краткую остановку и вспомнить некоторые подробности. В самом деле, при взгляде со стороны иногда непонятно, а откуда же, собственно, взялись эти подозрительные персонажи и чем они занимались  до того, как  стремительно ворвались в наше печальное, но и поучительное повествование?  Конечно, проще всего  было бы сухо буркнуть:
- Бог все знает! Обращайтесь к нему!
   Но, позвольте вас спросить, а как, собственно, к нему обращаться? И даже если допустить, что Он вас услышит, где гарантия, что Создатель не воскликнет в сердцах:
- Я вам что, справочное бюро?!
   И тогда неизбежно встанет вопрос о санкциях, а вот их-то у Господа сколько угодно и даже больше, чем нужно. Поэтому вам придется поверить на слово участнику всех описываемых событий, древнему ортодоксу-летописцу - словом, эдакому Нестору... или, на худой конец, - Плутарху или какому-нибудь Тациту. 
    А начиналось все крайне буднично и неинтересно. До описываемого в Библии Сотворения мира оставалось еще не меньше  четырех миллиардов лет, но в небесной канцелярии уже кипела работа. Надо же было так случиться, что Господь решился, наконец, на  опасный и  крайне любопытный эксперимент -  материализацию той формы бытия, которая нынче, должно быть, по недоразумению, называется Жизнь.
- Кому бы это доверить, - рассуждал Всевышний вслух, как обычно, неторопливо раскуривая замечательную трубку с вензелями, - надо бы выбрать из числа желающих тех, кого не жалко!
При этих словах Бог опять задумался. В самом деле, а кого же не жалко? Первые два имени, которые пришли ему тогда в его небесную голову, были уже известные нам Бяка и Бука.  - В самом деле, - рассуждал Демиург, - уже при одном упоминании о них, пусть даже мысленном, у меня портится настроение, а это никуда не годится. Отсюда следует, что пусть лучше оно испортится, как следует, у них; кроме того, труд облагораживает, а условия проведения эксперимента таковы, что придется не только трудиться, но иногда и думать, и даже - анализировать ход событий.  - Может быть, - развивал  он эту глубокую мысль, - дать им еще в помощники этого разбитного херувимчика... как, то бишь, его... Азазелла? Все-таки труд не из самых тяжелых, не переломятся же они,  в конце концов!
И Господь, приняв окончательное, и. как всегда, ответственное решение, начал действовать. Через миг пред ним предстали два здоровенных серафима, толком не успевшие сообразить, какая нужда  выдернула их из глубин Вселенской Нирваны, где они неторопливо обдумывали глубокую мысль о непредсказуемости  деяний Господа. Бедняги не ошиблись и на этот раз: подобное им просто не могло придти в головы.
-  Как ты сказал, светлейший, - жалобно лепетал старший из серафимов-близнецов Бука, - сеять и развивать Жизнь во Вселенной? Вдвоем?
-  Почему же “вдвоем”, - улыбнулся Создатель, - а помощник вам на что? Да и я всегда вмешаюсь при необходимости - это ведь тоже следовало бы учесть! Помните, друзья, о том, что я вездесущ и всеведущ, - это-то вы, надеюсь, уже уяснили?!
- Еще как уяснили! - хором закричали незадачливые близнецы, вспомнив бесчисленные подзатыльники и затрещины, израсходованные Господом за все миллиарды лет предварительного обучения в серафимской Высшей школе, - можно было и не напоминать лишний раз!
     -  Плохо  вы выучили мои уроки, - усмехнулся  Бог, отвешивая пару очередных оплеух, - я ведь, кажется, пытался еще и внушить вам некоторые правила хорошего тона, но что-то не вижу результатов!
Серафимы привычно рванули на себе светлые волосы и пали на колени.
- Вольно, вольно, - нетерпеливо отмахнулся от их покаяния Всевышний, - не до этого сейчас. Запоминайте инструкции, а я сейчас сотворю Первооснову Бытия - Жизнь! Раз, два, три... начинаем!
Загремел гром, и перед изумленными архангелами из ничего возникли два огромных, скверно пахнущих мешка.
- Вот вам первооснова, источник всего живого, - терпеливо разъяснял Бог, - сейчас вы взвалите на себя эту непосильную ношу и отправитесь сеять разумное, доброе и вечное по бесконечным объектам Большого Космоса. Жизнь самозародиться не может, а вот погибнуть - запросто, и поэтому  вам придется быть предельно осторожными и терпеливыми. При неудачах не отчаивайтесь, а при  удачах не вздумайте возгордиться: вы же знаете, как я к этому отношусь! Все в моей воле и власти, но это отнюдь не означает, что всем прочим (в том числе и вам!) следует почивать на лаврах. Мне нужны еще и исполнители со всем комплексом ошибок, сомнений, метаний  и переживаний; для начала ограничусь вашей троицей. Кстати, куда же запропастился Азазелл?
При этих словах эфир Небес содрогнулся, и из глубин Небытия высунулось крайне неприятное... скажем так, лицо.
- О, Господи, - содрогнулся Демиург, - ты все такой же, дружок, как  и прежде... лучше бы тебя и вовсе не было! ну да ладно, что сделано, то и сделано... эксперименты надо доводить до конца! Готов ли ты к испытаниям, юноша? - грозно вопрошал Господь херувима с нагловатой внешностью, чем-то смутно напоминающей козлиную.
- Всегда готов! - неестественно бодро рявкнул  не ангельским, а каким-то волчьим голосом Азазелл, - ты только прикажи, а уж я-то всегда на подхвате!, то есть - слушаю и повинуюсь!
Господь поморщился, но почему-то промолчал. 
- Ну и творение получилось, - брезгливо думал он, -  как бы и с Жизнью то же самое не произошло... ну да ладно, все можно будет исправить и начать с чистого листа... с чистой совестью!
  А вслух только заметил:
- все не так просто, дражайший, могут быть и неприятности... впрочем, в этом тебе предстоит убедиться на собственной шкуре.
Из всех своих творений Создатель  особенно недолюбливал нагловатых и хамоватых серафимов-близнецов и этого уродливого херувима, стоявшего пред ним по стойке “смирно”.
-  Что это за напасть такая, - горько размышлял он, - ничего нельзя творить по понедельникам... да и по пятницам... впрочем, и в субботу тоже  мало чего хорошего получается! Однако изменить ничего уже нельзя, и работать придется с тем материалом, что есть.
- Вольно, старина, - произнес он, -  прояви свое рвение на поприще тщания, докажи свою преданность Богу конкретными делами.
-  Можно спросить? - все тем же неприятным волчьим басом прохрипел Азазелл, - один только вопрос!
-    Спрашивай, - устало отмахнулся от назойливого херувима Господь, - что-то еще непонятно?
-    Не могу понять, Господи, - с фальшивой кротостью продолжал Азазелл, - почему так скверно пахнет эта самая  “первооснова”.
-     Вообще-то я не хочу предвосхищать события, - задумчиво молвил Бог, - вы бы все поняли и сами через некоторое время, но пока ограничусь лишь некоторыми  основополагающими формулировками:
-  Во-первых, Жизнь зачастую (или почти всегда) действительно пахнет скверно, ибо такова ее природа, и ничего тут не поделаешь;
-    Во-вторых, в этом процессе есть и некоторые прелести, но в этом вам предстоит убедиться очень и очень нескоро.
- Хоть ничего я и не понял, - пробасил туповатый херувим, - но не верить тебе не могу, и поэтому принимаю сказанное к сведению. Аминь!
- Приступайте к работе, друзья, - продолжал Господь, - начиная с самых далеких галактик. Старайтесь поменьше вмешиваться в ход эволюции растительного и животного мира - по крайне мере, до появления высших форм... это, я думаю, займет миллиарда  два-три лет... не меньше. Если получится быстрее - и слава Богу, только тогда  потребуется все ваше внимание. Особенно опасайтесь технических бездушных цивилизаций: на определенной стадии развития они, несомненно, попытаются разрушить структуру Вселенной, а это недопустимо. Вот пока что и все. Вперед, к далеким звездам!
    И троица исчезла в туманной мгле зарождающихся звездных систем.
   Прошло не менее ста миллионов лет.  Создатель начал понемногу забывать о своем грандиозном проекте, ибо его занимали вопросы мироздания в широком смысле: образование квазаров и Черных Дыр, взаимодействия галактик, чудеса гравитации и аннигиляции материи, свойства вакуума... Но однажды, когда он наблюдал за колоссальным взрывом массивной молодой звезды, уничтожившей все космические объекты радиусом  около ста световых лет, перед его светлым взором промелькнул какой-то мелкий, но яркий объект в форме чечевицы.
- Это еще что за новости? - нахмурился он, - кажется, подобного не было предусмотрено в сценарии мироздания! Что же это за тарелка такая и куда она движется?
  Господь взмахнул десницей, и НЛО, сорванный со своей загадочной трассы его могучей волей, рухнул к стопам Создателя. Из открывшегося люка не вышел, а вывалился какой-то странный, почти неузнаваемо синий Азазелл, излучавший сильнейший неприятный запах какой-то органической химии.
- Что это внутри тебя? - нахмурился Бог, - и в чем ты сам находился? Извольте объясниться, гражданин!
В ответ послышалось что-то нечленораздельное.    - Так, - произнес Бог, - что-то такое вы там сотворили за столь короткий срок? Я не говорю об этом странном металлическом изделии, из недр которых ты изволил вывалиться в столь неприглядном виде... речь идет о жидкости с удушливым запахом, находящейся в твоем  чреве и, судя по всему, в кровеносной системе!
Херувим затравленно молчал.
- Как,  - удивился  Всевышний, - ты не хочешь отвечать своему повелителю? Безответственно это, братишка!
- Я н-ничего и н-не знаю, - был ответ, - это все проклятые т-т-титаны, будь они трижды прокляты!
- Какие такие “титаны”, -  изумился Бог, - только что никого постороннего в мире этом не наблюдалось! Неужели уже появилась какая-то техническая цивилизация?!
- Еще как появилась, батюшка! - ответствовал  синий херувим, - еще какая техническая! Видишь, что проклятые творят: вот этот НЛО, между прочим, не признает никаких законов физики, летает как попало и куда попало, а уж сами титаны... не приведи Господь, что за народ! Все норовят звезды взорвать, галактики в точку свернуть... насилу ноги унес.
- А где же твои напарники? -  не отставал заинтересовавшийся Господь, - они что - в лапах у представителей этой самой цивилизации?
Глазенки Азазелла забегали по сторонам, и он забормотал: - вообще-то оба здесь, в НЛО...уснули, должно быть... право, не знаю...
-  А что же они так настойчиво стучат? - насмешливо вопрошал Бог, - ну-ка, посмотрим!
С этими словами он рывком распахнул вход в летательный аппарат и под  манипуляциями его чудодейственной десницей раскрылись все замки; из темной глухой каморки вывалились два взъерошенных близнеца.
-  Что он себе позволяет, Боже! - кричал Бука, а Бяка вторил ему эхом: - это недопустимо и безответственно! Господь, мало того, что этот негодяй украл  летательный аппарат у титанов, так и нас в нем запер!
-  Подождите, - строго заметил Бог, - выкладывайте-ка все по порядку! Что там у вас произошло, кто такие эти “титаны” и зачем понабилось что-то у них изъять? И чего вы  там не поделили, дорогие мои?
-  Послушай нас, Создатель, - взмолился Бука, - и ни в коем случае не позволяй этому негодяю перебивать! Он и так перебил массу населения одной очень далекой планеты - и все из-за того, что ему, видите ли, приглянулась одна их новая игрушка, с которой они не пожелали расставаться...
- Да-да, Господь, - кричал Бяка, - все в точности так! Сто миллионов лет потребовалось эволюционному процессу для появления первой во Вселенной цивилизации, и надо же было... вернее, угораздило нас прилететь туда с инспекцией как раз тогда, когда они вышли в Космос! А наш недалекий херувим все никак не мог понять, как же это можно летать без крыльев, вот и стал отнимать у них эту тарелку... они, естественно, ни в какую... тут-то и началось!
- А что же вы? - спросил Бог, - куда вы-то смотрели?
- А зачем ты сотворил его таким здоровенным? - наперебой кричали близнецы, - что мы могли с ним поделать? Попытались было ему помешать, да какое там! Половину перьев из крыльев повыдирал, да запер нас в этом бункере - вот и весь тебе сказ!
- Здоровенный, говорите? - как-то  зловеще протянул Бог, - что ж, он еще об этом пожалеет, ибо спросится с каждого по деяниям его! Подойди-ка сюда, негодяй!
Азазелл, трепеща на ветру, как полотнище знамени, неуверенно приблизился к повелителю. Господь, уверенно отвесив ему хорошего подзатыльника, величественно заговорил:
- Господа, наступил знаменательный день и час! Итак, прецедент создан: уже существует технически развитая цивилизация, стало быть, процесс пошел. Вскоре их будет в Космосе столько, что, как говорится, яблоку упасть негде...но это присказка, а вот  и суть. Вы не знаете, но теперь знайте, что я, Господь Бог, наделил все высшие формы жизни бессмертной душой; но что же делать с ней? Куда устремляет свои высокие, или, напротив, самые низменные помыслы счастливый обладатель этого чудесного дара? Горе или долу? И что делать с нерадивыми, и как награждать  ретивых? Не ищите ответа - вам не дано предугадать, как наше слово отзовется... а отзовется-то оно на судьбах  этих душ самым, можно сказать, парадоксальным образом. Итак,  какие-то “титаны” умудрились создать некую машинную цивилизацию, при  этом ни разу не вспомнив обо мне! Ни одной молитвы, ни одной даже мысли о сути Бытия, о возвышенном, не говоря уже о Всевышнем, не пришло в эти садовые головы, забитые заботами о текущих делах, технических новинках, политических интригах... да мало ли чего там еще! Такой ход событий неизбежно ведет в тупик. Мое резюме будет следующим...    - при этих словах Бог неторопливо  раскурил трубку, выпустил в сторону проштрафившегося Азазелла клуб ароматного райского дыма и отчеканил:
  -  деяния, подобные твоему скверному поступку, должны получить соответствующую оценку... и воздаяние. Что же касается  этих самых “титанов” - то можете считать, что их и не было вовсе. Души  этих грешников сегодня же окажутся в департаменте, который с нынешнего дня начинает функционировать в параллельном пространстве под названием “Геенна огненная”. Как вы уже, наверное, догадались, там будет весьма жарко, а создавать климат будут  вышеупомянутый Азазелл со товарищи!
   На минуту Господь задумался, а затем, как бы советуясь сам с собой,  вполголоса произнес:
- но ведь негоже производить столь явного дурака в начальники пусть даже такого сомнительного учреждения, как Геенна! Не должен он ходить в командирах: это было бы и нелогично, и несправедливо. Кто тут еще у нас проштрафился в последнее время?
- А ты помнишь, Господи, - залебезил насмерть напуганный Бяка, - как недавно изволил выразить неудовольствие по поводу работы Сатаны?
- Действительно, - воскликнул Бог, - какая глубокая мысль! Вот за что я так вас люблю, мои маленькие друзья: ум ваш ничтожен, это просто мизерная привеска к бесконечному объему божьего разумения, но иногда и в такой малости  можно найти рациональное зерно. Так и в этот раз: действительно, Сатана из рук вон плохо наладил процесс эволюции звезд в галактических спиралях. Сколько Сверхновых взорвалось в последние сто лет? Не знаете ? Так я вам подскажу - ровно столько же, сколько было создано  мною новых звезд. Чем это не саботаж?! Так вот, этому самому Сатане и поручим организацию и руководство нашего карательного ведомства! Не посмотрю, что серафим, за все заплатит полной мерой... кстати, а кто ему помогал в организации диверсий? Гавриил - срочно список в двух экземплярах - да и самих работников давай сюда!  -     Через миг он уже изучал ворох пергаментов, а перед троном божьим толпилось огромное скопище животрепещущих крылатых созданий всех рангов. Господь изучил списки, и сурово глянул на собравшихся.
- Такое не прощается, - медленно протянул он. - Отныне вы резко меняете свой статус! Позвольте  представить  вашего нового начальника - князя тьмы, его превосходительство Сатану, и его помощника Азазелла. Будете называться, голуби мои, чертями, демонами, суккубами, инкубами, дьяволами, наконец... а клиентуру вашу поставлять будет сама Жизнь - уж это я вам могу обещать. Все по рабочим местам - живо!
       И божественная комедия началась. Сквозь мглу веков до нас дошли только некоторые имена, а суть событий никто уже вспомнить не мог; только четыре миллиарда лет спустя какой-то иудейский жрец не придумал ничего лучшего, как притчу о первородном грехе, каком-то украденном яблоке... глупости все это, мифы! эту историю много раз пересказывал мне один из главных участников драмы - старший дьявол Азазелл, когда  мы зимними долгими ночами сидели под вершиной Аннапурны и задумчиво курили гаванские сигары, щурясь на дым костра под громовые храпы Хомяка, зарывшегося во мхи в самом дальнем углу пещеры.