Дневники Миров - Глава 1

Глава 1.


         Никому не понравится вмешательство какой-нибудь силы в привычный ход событий. Нет, бывает, конечно, что именно это вмешательство и разрешает все проблемы одним своим коротким и неожиданным появлением, но чаще из-за этого просто путаются все карты и предсказать дальнейшее развитие ситуации уже невозможно.
         Кевин хорошо всё продумал. Он появился в районе арриаксов как раз в то время, когда верующие медитировали. Конечно, совесть пару раз пыталась поворчать, что он поступает не совсем по-рыцарски, но должного эффекта это не возымело. Во-первых, Кевин помнил, на что способны фанатики Арри в религиозном запале, а во-вторых, он не был рыцарем.
          Поэтому он просто въехал на коне с обнажённым клинком в район Арри, сделал круг по маленькой площади и осмотрелся.  Летарос был большим шумным городом, здесь сходились почти все востребованные торговые пути Материка, но район Арри отличался холодным аскетизмом и тишиной. Это было единственное, что нравилось Кевину в этой религии: хотя её адепты и поклонялись каким-то странным божествам, в обход устоявшемуся монотеизму Материка, соблюдали сотни обрядов и ревностно реагировали на любое неосторожное высказывание в адрес богов (чем, кстати, создавали отличную почву для провокаций), но вели себя тихо и никогда не создавали лишнего шума.
          Вот и сейчас, когда конь Кевина переступал с ноги на ногу, пока его хозяин пытался высмотреть кого-то в толпе одинаковых, склонивших бритые с левой стороны головы, людей, духовные наставники с неприкрытой злобой смотрели на нарушителя покоя, но делали это очень тихо. Кевин поймал взгляд суховатого старичка и поёжился. Всадник потряс головой и направил коня вглубь квартала. В конце концов, надо было закончить это дело.
         Быстроногий, фыркая от запахов пряностей и потряхивая ушами, медленно вёз Кевина к центру района Арри. Кевин всё ещё пытался высмотреть в сидящих на коленях и бормочущих нечто нечленораздельное людях того, кого надо было убить. Нельзя сказать, что Кевину просто нравилось иногда прогуливаться по кварталам и вырезать пяток-другой верующих. Но его пугал человек, способный перемещаться по Мирам с таким же успехом, как и сам Кевин.
         Тем более, когда об этом человеке не знал никто из Круга.
         Тем более, когда целью этого человека было отсечение головы Рика.
         
         Кевин всё хорошо продумал. Он появился во время медитации, а арриканцы, как истинные фанатики, не прервали бы ритуал из-за появления незнакомца в квартале. Даже с обнажённым оружием и плохо скрываемыми намерениями. Он бы нашёл того, кого нужно, спровоцировал бы его на драку, съязвив что-нибудь по поводу богов Арри, и прикончил бы его, защищаясь. В том, что Кевин сможет справиться с незваным охотником за братской головой, он не сомневался: всё-таки, ещё в Старой Империи его учил фехтовать сам Иллок, а общий стаж бойца у Кевина равнялся ста сорока годам.
         Арриканцы поднимали глаза, недовольно щурились на Кевина, но встать не пытались и ничего не говорили. Кевин подъехал к группе людей, среди которых сидел кто-то с такой же наполовину бритой головой, но гораздо выше и шире в плечах, чем остальные арри, хоть и намеренно сутулился.
         - Эй, там, на корточках, - Кевин пустил коня поближе к иноземцу, давая возможность Быстроногому поднимать маленькие облачка песчаной пыли возле сидящего, - ну-ка, отвлекись от богов и посмотри на то, что поближе.
         Сидящие возле незнакомца арри посмотрели на Кевина, одинаково прищурив глаза, затем снова уставились на свои колени и продолжили тихо молиться. Человек, нужный Кевину, не поднял взгляда, но всадник отметил, что широкая спина напряглась.
         - Что, твои великие боги против того, чтобы ты разговаривал? – Кевин привстал на стременах. – Или ты коня испугался? – Он пришпорил коня и одновременно потянул за узду, Быстроногий поднялся на дыбы, копыта пронеслись в волоске от головы сидевшего.
        - Ну, раз ты немой, то тебе и с богами говорить бесполезно, - Кевина начинало злить, что тот никак не реагирует. – Хотя бы мычать можешь? Кстати, меня всегда забавляли ваши стрижки. Это чтобы волосатой половиной вшей собирать, а лысой – зайчиков пускать?
         Незнакомец поднял на Кевина глаза и тот понял, что не ошибся. Почти у всех арри были карие глаза, у очень немногих – тёмно-серые. На Кевина же сейчас смотрела пара холодных и, как ему показалось, грустных синих глаз. Кевин стиснул рукоять меча, но незнакомец остановил его жестом.
        - Не стоит, - он медленно поднялся, не отрывая взгляда от Кевина. – Он всё равно умрёт. И я почту за честь, если он падёт от моей руки. Уходи.
         - Да кто ты такой? - Кевин приставил кончик меча к его шее, незнакомец устало улыбнулся и виновато развёл руками:
        - Теперь уже неважно. Ты слишком много говорил. Время молитвы кончилось.
         Кевин слишком поздно заметил, что арри и вправду встали с колен, некоторые продолжали стоять на своих местах, другие медленно двинулись к нему. Он вдруг вспомнил, что слышал где-то, что арри принимают в свою веру любого иноземца, даже не спросив имени, но стоят за него горой, как за члена своей общины, и не позволят, чтобы его кровь пролилась.
         Словно прочитав мысли Кевина, незнакомец чуть подался вперёд, клинок надрезал загорелую кожу. Синеглазый приложил к ране ладонь и картинно развёл руки.
          - Смотрите же, что стали позволять себе богачи! Они не только могут врываться на наши медитации и поносить наших богов, - тут по толпе прокатился недовольный рокот, и Кевин вдруг почувствовал, что проходы между стен гораздо уже, чем ему казалось, - но и резать нас, почитателей истинных богов, словно безвольных овец, себе на потеху! Отчего же…
         Его речь заглушил крик сотни глоток, кто-то схватил Кевина за ногу и сильно дёрнул, пытаясь скинуть с коня. Всадник, не глядя, рубанул мечом и, поняв, что незнакомец скрылся за спинами фанатиков, сплюнул и начал прорываться к выходу из района. Он стоптал конем человек пять, кто-то полоснул Быстроногого но животу, конь жалобно заржал, но продолжил бешеную скачку по людским телам.
         Кевин лавировал по узким переулкам, натыкаясь везде на разъярённых арри, пока его не загнали в тупик.  Уже там, развернувшись спиной к стене, он понял, что просто не там свернул: в нескольких десятках метрах, в противоположном направлении, за спинами надвигавшихся на него арриаксов Кевин заметил городских стражников. Он было обрадовался, но тут же память вежливо подсказала ему, что стражники обеспечивают лишь безопасность города, а районы арри они всегда оставляли в покое. Если только не считали, что требуется их вмешательство.
          Сейчас, видно, они так не считали.
          Кевин зарубил одного, второго, ему в щёку угодил брошенный камень и он ощутил во рту солёный привкус крови. Когда арри окружили его со всех сторон и подрезали коню сухожилие, Кевин по-настоящему запаниковал и отбросил все выходы, кроме одного.
         Сделав несколько быстрых выпадов, он на пару шагов отогнал от себя толпу, быстро вложил меч в ножны, скрестил руки на груди, прикрыл глаза и прошептал одно лишь слово на калире.
         В ушах застучало, на секунду все звуки исчезли и время вокруг Кевина остановилось, затем он резко откинулся назад в седле и из него вертикально вверх вырвался столп ярко-синего света. Через миг грянула молния, конь обезумел и чуть не скинул седока с себя, но Кевин удержался, сумел успокоить раненую лошадь и, переступая через ослеплённых и оглушённых арри, они медленно добрались до выхода из квартала.
         - А мы как раз хотели вмешаться и отбить тебя, парень, - бросил один из стражников, когда Кевин, покинув квартал и въехав в торговую часть города, спешился у ворот и начал осматривать ногу коня.
         - Ну да, - бросил он, смахивая вновь выступившую кровь на щеке, - а я-то думал, у вас тоже медитация.




          Синие линии влекли за собой, закручивали в спираль и снова выбрасывали моё сознание вперёд, как средневековая катапульта швыряет камень. Оно почти долетало до горизонта Вселенной, чтобы исчезнуть и возникнуть на участке уже пройденного пути, но теперь двигаясь в каком-то другом направлении, в направлении других жизней и систем Бытия, других привычек, других способов, других целей. Я понимал, что я лежу на кровати, выпрямив больную ногу, вставал, подходил к шкафчику и наливал себе воды в старую глиняную кружку, даже выпивал и сознание напоминало, что я всё ещё лежу на кровати, но не вставал за водой, а лишь хотел это сделать. Я ещё дважды приподнялся на кровати в воображении и на третий раз сделал это на самом деле (хотя, кто знает, может, мне до сих пор всё лишь кажется).
          Я снял повязку с ноги, доковылял до шкафчика, налил воды в старую глиняную кружку, осушил её за два больших глотка. Мне пришлось наполнять её ещё дважды, чтобы напиться. Потом я смочил повязку и снова замотал рану на ноге.  Жаль, что Кайл забрал с собой стрелу, вытащенную из моей многострадальной конечности, мне отчего-то очень хотелось на неё взглянуть.
         Мой взгляд упал на книжную полку. Я подошёл, осторожно открыл стеклянную дверцу, оставив всё же царапину на светлом дереве, и провёл указательным пальцем по корешкам стоявших на средней полке книг. На пальце тут же образовался внушительный слой пыли. Там было три полки, на верхней вместо книг лежали бумажные свитки, перевязанные серыми ленточками ( некоторые пыльные, а остальные, похоже, либо использовались, либо были приобретены хозяином недавно).  На второй было порядка двадцати книг, в большинстве своём на языках, которого я не понимал, и две книги на языке, похожим на английский, но ни одно слово не было мне знакомо.
         Нижнюю полку занимала одна лежащая вниз обложкой книга. Судя по пыльным дорожкам, её двигали довольно часто. Я коснулся книги и тут же услышал конский топот, гораздо более медленный, чем при отбытии Кайла с Арканой.
         Через пару минут послышалась возня у коновязи, человек чертыхнулся, громко чихнул и подошёл к двери, скрипнув половицей.
         Кот перевернулся и закрыл ухо лапой.
         Я ждал гостя, прислонясь к книжному шкафу, без всякой опаски. Он наделал столько шума, что вряд ли пришёл меня убивать.
         Дверь распахнулась от мощного толчка, и на пороге возник высокий длинноволосый человек лет тридцати. Светлая прядь прилипла к правой щеке и прочно удерживалась коркой засохшей крови. Карие глаза поискали хозяина и вновь сошлись на моей переносице. Гость чуть склонил голову, словно недоверчиво узнавая, и неуверенно бросил:
         - Рик?
         - Хотелось бы верить, - виновато улыбнулся я.  -  Хотелось бы помнить.
        Гость непонимающе уставился на меня, взял стоящий в углу плетёный стул, задев кота (тот или не заметил, или стоически выдержал), поставил его спинкой вперёд, уселся и спросил:
         - Почему ты решил вернуться?
         Я почесал в затылке.

* * *