Китайские кеды

Китайские кеды

«Зубы дракона» не убивают. Он лежал под кустом акации, затянув обеими руками резиновую ленту жгута и думал об этом. Больше просто не о чем было думать. Пустой тюбик промедола валялся здесь же. Чуть поодаль лежал потертый АКМС с пристегнутым магазином. Разлохмаченный брезентовый ремень вызвал в нем неожиданное раздражение: не мог сменить! С минуты на минуту должна была подоспеть помощь с блока, он физически чувствовал, как там сначала настороженно залегли после хлопка, поводя в стороны стволами автоматов, а теперь пытаются понять, что же произошло.

Где-то недалеко должна была лежать его нога, вернее часть ее, затянутая в тонкую и легкую кожу китайского кеда. Их привезли в военторг целым контейнером, эти китайские кеды бело-зеленой расцветки. Хорошая обувь. Легкая, прочная, и ноге в ней удобно. Не то что в штатном «крокодиле», подбитом латунными гвоздиками. Ага, точно. «Зубы дракона» не убивают… Они даже ногу повредить не могут, если она в добротном сапоге. Зато незащищенную – отрывают по щиколотку. Черт его дернул надеть на операцию эти дурацкие кеды!

Больно почти не было. Только онемение в ноге, перетянутой поперек разлохмаченного «комка» жгутом. Он отстраненно подумал, что теперь покупку настоящих спортивных лыж «Фишер», запланированную на осень, можно отменить. Как паршивый тупой «срочник», ей-Богу! Знал же ведь, что нельзя в «зеленку» вот так, без разведки… Сам вдалбливал своим подчиненным, что нужно следить за каждым своим шагом… И вот так глупо попался! «Может, пришьют?» - мелькнула в голове дурацкая мысль. Ага, пришьют. Меньше телевизор надо смотреть, товарищ старший лейтенант. И форсить меньше. Хотя теперь уже все равно – форси, не форси…

Маша… Она, наверное, будет в шоке. Уезжал красавец-муж, вернулся калека. Будет ли она жалеть? Наверное, будет. Вот только, не увидеть бы в ее глазах за маской жалости и сочувствия раздражение и обиду… Ведь это ей ухаживать за безногим, содержать его. Работа? Об этом тоже можно забыть. Он вспомнил соседа, вернувшегося из Афгана на костылях - как он пытался куда-нибудь пристроиться хоть сторожем… тщетно… как шатался пьяным по району, крича от обиды и разрывая на груди выцветший тельник… как замерз в январскую ночь в кустах… никому не нужный… Родные? А кто у него остался? Если не считать Маши – никого, умерли все. Кому он нужен? Тем более, без ноги…

Неподалеку затрещали кусты. С блока спешили ребята. Еще несколько секунд – и они будут здесь. Он вдруг представил, как это будет. Тесное вонючее нутро «мэтэлбэ», воняющее соляркой и перепревшими бинтами, «борт» на Моздок, суету медиков, ленивое сочувствие окружающих, слезы молодой медсестры, делающей перевязку, затхлый воздух палаты, в котором перемешались запах пота, крови и стоялой мочи… Занудные полукрики-полустоны: «Сестра! Утку!» Напускная забота соседей по подъезду. Равнодушие чиновников, к которым неизбежно придется обращаться за пенсией. Торопливо, судорожно, он потянулся рукой к потрепанному ремню автомата, подтягивая его поближе. Под сапогами совсем рядом хрустнули сломанные ветки акации. Тогда он вставил ствол автомата себе под подбородок и быстро, не задумываясь, нажал на спуск.