Мылино. коммунизм

     В деревне нашей Мылино улицы кривы и пыльны! Ну, что кривы — это ясно, ещё до революции отстроены. Тогда порядка такого, как теперь, не было и быть не могло. Мужик где захотел, там и избу себе ставил! А о прямых и пинпидекулярах темнота крестьянская слыхом не слыхивала. Считай, в старое время то, всеобщая неграмотность была царем введена!

Идет, скажем, такой вот не грамотный крестьянский мужичок и высматривает себе место, но не там, где улица должна быть прямая, а где место повыше и посуше. Да что с него, неуча, возьмешь? Одно слово — единоличник! О себе и печется, чтобы воды  под-дом меньше набегало.

Спасибо колхозам до самого пояса! Отучили единоличничать да умничать, избы наперед выпячивать!
Теперь, при советской власти, стараются одну линию держать, не высовываться. А если высунуться, то должен знать, где и как. А то заместо сельхозвыставки пошлют туда, откуда и не вернешься.
Но это так в хороших колхозах заведено. А наш то, колхоз «Вперед к победе!», почитай, лучший в районе! У нас не забалуешь, вперед не высунешься, потому что живем в строгости.
Особенно улучшилась работа, когда новый председатель приехал. Старый-то тихий был, спокойный такой, соберет с утра бригадиров, обсудит с ними что к чему и те к делу приступают, работают без шума, без помпы то есть. А это непорядок! Энтузиазма никакого. А ещё придумал бригадиров с вечера собирать на планерку! Додумался тоже! А ведь все вопросы решал без участия народа, не любил, если люди толклись в правлении. А толклись-то не просто люди — к о л х о з н и к и!
Такого отношения они не прощают.

У нового председателя всё поставлено по-другому. У него колхозники стали толпой бегать вдоль деревни с вилами и граблями.
Туда—сюда! Сюда—туда! Только пыль из-под ног клубами! И всё это с энтузиазмом, с энергией, с изумлением!
Соберет он утром людей у конторы, расскажет про Лаос и Камбоджу, вроде как напомнит нам, что есть страны, где люди живут похуже нас, и пошлет навоз, к примеру, разгребать.
Только мужики и бабы добегут до коровника и пару раз вилами пошевелят, как председатель на мотоцикле подкатывает.
—Так вас раз так!.. Давайте бегом сено ворошить!
Побросают колхозники вилы, грабли схватят и бегом на другой конец деревни.
Из окон смотрят на них старики и старухи, крестятся… Они таких порядков в свою жизнь не видели — темнота!

Короче говоря, зажили мы новой энергичной жизнью. Однажды на собрании, когда уже разложили по полочкам состояние угнетенных народов Африки, дед Агафон, один из тех, кого пределывали-переделывали, да так и не отучили умничать, встает и задает вопрос председателю:
—Вот говорят, Хрущев обещал к 1980 году построить коммунизм, то есть через двенадцать лет получается…
—Прав ты, старик! Только не Хрущев обещал, а это записано в программе нашей партии!
Раздались аплодисменты.
—А правда ли, - допытывается дед.- Коммунизм — это советская власть плюс электрифигация?
—Исключительная правда! Только, дед, не «фиГация», а «фикация». Это ещё Великий Ленин предрекал!
Переждав, аплодисменты, дед Агафон продолжил:
—Так вот, Советской власти уже за пятьдесят, до коммунизма рукой подать! А успеем ли мы за оставшиеся двенадцать лет электрофиЦировать нашу деревню? Чтоб, так сказать, встретить светлое будущее не вкромейшей тьме, а при электросвете?

Председателю идея понравилась, хотя об электрификации он никогда не думал. Дизель-генератор, стоящий на почте, обеспечивал его квартиру и контору.
Но с политической точки зрения, так сказать, в укор империализму и как ещё один шаг к победе коммунизма, было принято решение — немедленно начать электрификацию деревни!
В тот же день колхозные плотники братья Зарубины сбегали в соседний лес и спилили самую высокую и стройную сосну. Ошкурили её и лошадью приволокли на площадь к почте. А там уже была готова яма, куда и водрузили столб.

Через три дня прибыл в Мылино монтер Степа Пирожков с блестящими на солнце «кошками»(когтями для лазанья по столбам) и брезентовым поясом с цепью(чтобы не сорваться).
Он залез на столб, протянул от дизиля провода и закрепил на верхушке лампочку. Теперь по вечерам со всех концов деревни и даже из леса был виден символический свет приближающего коммунизма!
На этом электрофикация и остановилась. То оказалось, что нет проводов, то нет проекта, то этого, то другого.

Степан был оставлен в деревне и, получив служебную квартиру, занялся обслуживанием очага электрофикации, то есть столба и лампочки. С утра, как обычно, он сидел на крыльце почты и напильником точил «когти». Потом, что бы не терять квалификации, по несколько раз взбирался на столб и подолгу зависал на нем, вглядываясь в даль.
Далеко ли до коммунизма?

1968 год.