Множество песчинок в большой дюне

Социология у нас началась на втором курсе. В аудиторию вошла породистая брюнетка, и, поведя носом, пробасила:

- Ну, что, будущие управленцы! В людях разбираться умеете?

Интригующее начало! Журналы, плееры, маникюрные пилки были отодвинуты в сторону, и десятки глаз развернулись к кафедре.

- Помпова Анна Ивановна, - представилась брюнетка. – Доцент социологического факультета МГУ.

- Помпа! – фыркнул Пашка Логинов.

Аудитория прореагировала одобрительно, и кличка к преподавателю прилипла.

- Ваше восприятие паспортных данных – мне «по барабану»!

Анна Ивановна открыла внушительный саквояж и вытащила мужской носовой платок.

- Помпа, Аннушка – суть не в этом.

Она громко высморкалась и, вперив чёрные глаза в Пашку, добавила:

- На постороннее мнение реагируют люди с букетом комплексов. Во мне эти цветы отцвели, поэтому ваши замечания - прошлогодний снег.

Народ притих. Умение поставить на место и заставить слушать – неоспоримое достоинство. Помпа вышла из-за кафедры, и, наклонившись вперёд, обратилась к Логинову:

- Знаете, кто такой Авербах?

- Нет, - ответил он.

- Так и думала! В вашем случае, молодой человек, язык – лишь анатомическая характеристика.

Помпа блеснула глазами и добавила:

- Сей известный писатель жил в девятнадцатом веке. Именно про таких, как вы, он и обмолвился: «Беседовать с остряком - то же, что пытаться ходить в ногу с обезьяной».

Пашка покраснел и уткнулся в тетрадь.

С этого момента Помпа стала авторитетом. Не только для меня, но и для всего потока. Глядя на нового лектора, нам казалось, что большую часть аудитории занимает она. Передвигаясь вдоль кафедры, выныривая из-за неё, открывая и закрывая саквояж, Помпа привлекала внимание и не давала расслабиться. Её манера говорить, слушать, играть словами - завораживали и заставляли думать. Мы не замечали ни длинного носа, ни грузного тела, ни шумного, похожего на работу насоса дыхания. Перед нами сверкали слова. Как разноцветные шары они выскакивали изо рта Помпы и, выстраиваясь в шеренги, гирлянды, круги, пульсировали среди затихших и присмиревших слушателей.

- Вслушайтесь в слово «соционика»!

Низкий голос Помпы нёсся по аудитории и эхом возвращался обратно.

- Красиво? Да! Современно? Да! «Societas» - от латинского – общество, а вы с самого рождения включены в общество. Живёте, боретесь, пытаетесь найти своё место. А что делает оно?

Пухлый палец уткнулся в грудь нашего старосты.

- Есть мнение?

- Общество испытывает на прочность, - тихо ответил Пирогов.

- Точно!

Помпа пришла в восторг, и её подбородки затряслись от возбуждения.

- Испытывает, проверяет, закаляет, спрашивает. «Кто ты, пришедший в мир? Зачем здесь?» Это как в теории естественного отбора. Проявил изобретательность – занял свою нишу. Нет – катись к чёртовой матери!

Грузная фигура выплыла из-за кафедры и застыла на сцене. Мы замерли.

- Место в обществе – важный момент! – прошептала Помпа.

Она со свистом вздохнула и, снизив голос до минимума, добавила:

- Однако поверьте старой перечнице, это – не главное!

Её лицо сморщилось и, если бы не глаза, Помпа походила бы на кучу листвы, приготовленной для помойки.

- Главное – это взаимоотношение между людьми. Почему люди не понимают друг друга? Почему ревнуют, любят, ненавидят, убивают? Почему? Есть ли закономерности, по которым они обмениваются желаниями?

Анна Ивановна глянула на стул. Пирогов, подчинившись её воле, вскочил с места и поставил стул на середину сцены.

- Спасибо, дружок! – сказала Помпа и, усевшись, поправила широкую юбку.

- Человек живёт в обществе, - продолжала она. – Человек пытается его понять, по-своему проявляется в нём. Множество песчинок в большой дюне. И каждая должна занять своё место - притереться, если хотите. А вокруг – миллионы других, и, несмотря на похожесть, все разные! Как тут притереться?

Помпа шумно вздохнула и спросила ещё раз:

- Как?

Ответом было молчание.

- Одно из решений – комфортно устроиться, - выдержав паузу, ответила она. – Оглядеться, определиться с собой, типами окружающих людей, научиться обмениваться информацией. Глядишь, там подвинулся, здесь промолчал, шаг налево, направо. Кого-то заменил, кого-то оттёр - вот и пристроился. Правильно говорю?

Мы недоуменно уставились в лунообразное лицо и дружно хмыкнули. Чувствовался подвох.

- Когда-нибудь собирали пазлы?

Помпа криво улыбнулась и встала.

- Куча мелких деталей, и все – разные. Чтобы составить картинку, нужно перебрать множество составляющих и найти те, которые войдут друг в друга. Так же и в жизни. Картинка – одна, но каждый из нас занимает в ней своё место. Один – ближе к центру, другой – на периферии. А рядом – те части, которые с нами стыкуются.

- Понятно?

Мы кивнули.

Помпа вперила глаза в зал и засмеялась. Мы вздрогнули. Точно помню, что вздрогнули. Но почему? Её смех был визгливым и тонким. Бас и повизгивание - сильный контраст, можно сказать, из серии: шарах-шарах. Седые завитки выбились из причёски, взгляд блуждал над нашими головами. Наконец, знакомое покашливание и заключительная фраза:

«Кто не знает типологию – не знает себя. Кто не знает себя, не знает ничего!»

Елена Янге, авторский сайт http://eyange.ru/