Жизнь и палата 3 надзорная

                ПЕРВЫЕ ОГОРЧЕНИЯ С РАДОСТЯМИ


    Дежурным врачом оказалась довольно молоденьгая женщина. Видимо, только что окончившая ВУЗ. Вопросы были стандартные. О имени, месте жительства и о нахождении на данный момент. Я отвечал правильно, но не очень внятно. А так как она еще и делала пометки на листах бумаги, то не будучи наполеоном кое-что пропускала. Получались ответы больного естественно-неадекватные для врача. Неподалеку ожидал окончания встречи санитар. После соблюдения протокола врач - больной настал черед действа санитар-больной. Они прошли через душ и переодевание. После процедур с одеванием они двинулись из помещения преддушевой по тропинке к дверям в стене. Поднялись после двери на втрой этаж, коридором прошли через дверь в еще более длинный коридор, по левую руку которого проходили открытые проемы палат белокаменных. У проема, где с двух сторон стояли два стула напротив друг друга, они остановились и мне было в устной форме в виде знака рукой предложено проем миновать перпендикулярно по отношению бывшего направления движения. Я предложение исполнил.
   Палата оказалась большой. Но густо наполненной кроватями в пять на шесть. Свободной оказалась первая после угловой слева от проема с обратной стороны, у стены, где были окна с решетками.
   Надзорная палата - это всегда жизнешумная палата. Если же попадаются еще и несколько пациентов с МДП, то получается полный дурдом в дурдоме, т.е.квадратным без Малевича. МДП - это маниакально-деприсивный психоз. Человек не просто говорит, но захлебывается собственной речью. Если же в непрерывном движении это проделывают трое, то вопросы к говорящим не ставятся сами собой. Ответы идут до постановки. И таких оказалось именно трое. Один вызывал подозрение, так как был направлен военкоматом. Но подозрения быстро рассеялись. Их было трое. После приема лекарств и нескольких десятков минут к вечеру стало тише. Я подошел к санитарам, сидевшим напротив друг друга, одному из которых больной делал массаж спины. Завязался разговор. Через некоторое время он даже стал напоминать обычный разговор двух обычных незнакомых до того обычных людей. Естественно встал вопрос о том, зачем я вообще сюда приехал. А после ответа, что поправить, мол, здоровье, стало ясно, что от чего-то я уклоняюсь. Я, таким образом, не только познакомилс я с санитарами, но приобрел имидж почти нормального, узнал имена и отчества врачей, также заведующего, количество отделений в больнице и многое другое, что как-то вооружило меня. Далее мне помогли с литературой, это был томик Писарева, местный почитатель которого слонялся без дела по коридору. Он, пытался возражать, но его мягко стукнули. Видя это, я отдал книгу. Но почитатель вдруг передумал и вернул мне обратно с просьбой хранить это сокровище. Я поклялся и пошел тоже почитать Писарева. Нового знакомого и старого почитателя звали Виктор Горбатый. Таким он и был. С ввалившейся в туловище головой, смотрящей чуть вкосую глазами. Я решил, что все у меня идет по плану и под контролем. МДП-пэшники уже не так мешали. После выключения электричества, кроме дежурного, я уснул. Так как я не был Верой Павловной, то и Чернышевский мне не снился. Писарев - тоже. Вообще не помню, что ТАМ я видел во снах.




                ЭПИСЛОГ (эпиСлог)

   К сожалению, данные на сегодняшний день обстоятельства таковы, что не время заниматься воспоминанями, которые невольно были спровоцированы фамилией-именем судьи - СВИРСКАЯ. Автор успешно решил свою задачу. Потом он переписывался с Воробьевым Георгием Титовичем, вобщем-то, неправильным психиатром. Кроме этого, хорошо бы там вновь побывать в качестве свободного туриста с фотокамерой. Тогда это будет не только полезный, но и более приятный репортаж-новелла для прочих лиц, кроме ауктора (auctor, лат.).